Идеалреализм как универсальная практическая основа обеспечения органичности общественных отношений и сущностный философский атрибут солидаризма

Между тем, в остальном цивилизованном мире данное понимание механизмов развития общества становилось всё более определяющим. Там стали появляться многочисленные работы – чаще всего прикладного характера, что вообще свойственно прагматичным обществам – в области экономики, социологии и права, главным концептуальным положением которых явилось представление о целесообразности гармонизации общественных отношений на основе компромиссов. В этом процессе далеко не последнюю – а, наоборот, часто ведущую – роль играли русские учёные, вынужденные по разным причинам – добровольно или принудительно – эмигрировать из советской России. Сегодня это наследие постепенно возвращается на историческую родину данных учёных, большинство из которых мечтало об этом всю свою жизнь за рубежом (для некоторых из них, как, например, для И. А. Ильина, – вместе с их прахом).

Основным вопросом философии, как известно, является вопрос о соотношении бытия и сознания. От того, как он решается, что из этих начал признаётся определяющим: бытиё ли определяет сознание, или, наоборот, сознание главенствует над бытиём, зависит наше мировоззренческое отношение к окружающему миру. Притом, как в теоретическом плане, так и на практике. Если мы признаём, что бытиё определяет сознание, то есть, если мы становимся на сугубо материалистические позиции, то таким образом мы принижаем роль сознания, идеи как движущей силы развития общественных отношений. Ну а ежели мы поступаем прямо противоположно и признаём, что сознание доминирует над нашей деятельностью настолько, что и материальное существует только в нашем сознании, лишь в представлении об окружающем нас мире, то, очевидно, что мы в таком случае скатываемся в лоно чистого идеализма. И то, и другое есть крайности философского осознания сущности происхождения и развития окружающего нас мира, а потому не являются истинными (не зря же говорится, что истина лежит по середине).

Серединой, вобравшей в себя оба начала – идеалистическое и материалистическое, является идеалреализм, особенность которого заключается в представлении о теоретической равновеликости и практической равнозначности обоих этих противоположностей – сознания и бытия, мысли и дела, теории и практики. Такое представление наивысшего развития достигло в трудах русского философа первой половины XX столетия приват-доцента, а затем профессора (с 1916 г.) Петербургского университета Николая Онуфриевича Лосского (1870 – 1965 гг.), высланного в 1922 году «великим гуманистом и учёным» Лениным на известном «философском пароходе» в изгнание за границу. Профессор Лосский, ведя преподавание в Карловом университете в Праге (до 1945 г.), а затем в Русской духовной академии в Нью-Йорке (в 1947 – 1950 гг.), провозглашал идею единства мира, его органичность, определявшуюся сочетанием материального и идеального начал мироздания. Именно этот философ явился прямым или косвенным учителем многих русских солидаристов и близких к солидаризму государствоведов, таких, например, как С. А. Левицкий, И. А. Ильин, И. П. Солоневич и др. По-моему, максимально удачно – красиво и образно – сущность солидаризма, основанного на идеалреализме, показал профессор Сергей Александрович Левицкий в книге «Свобода и ответственность» и статьях о солидаризме [см.: Левицкий С. А. Свобода и ответственность: «Основы органического мировоззрения» и статьи о солидаризме. – М.: Посев, 2003. 464 с.]. В частности, когда сказал, что солидаризм, «совмещая социально-политический реализм с высоким духовным идеализмом, <…> по духу своему идеалреалистичен: он обеими ногами стоит на земле, обращая в то же время свои духовные взоры в небесную высь».

Идеалреализм, будучи наиболее общей философской категорией, синтезирует не только собственно идеалистическое и материалистическое понимание механизмов развития окружающего нас мира, а вообще все его противоположности. Идея (сознание) и материя являются в этом случае лишь наиболее значимыми противоположными по генезису и особенностям проявления субстанциями мироздания. В этой связи можно говорить, что идеалреализм есть универсальное философское основание оптимизации общественных отношений, являющихся ведущим элементом окружающего мира.

Трудно сказать точно почему – но это очевидно вытекает из практики нашей деятельности, – люди охотнее склоняются к использованию в качестве руководства к действию каких-либо крайних по смыслу-значению постулатов и неохотно опираются на интегративные принципы. Вероятно, данный феномен связан с первичностью происхождения представлений-крайностей и, как следствие, с большей их простотой, а стало быть, повышенной усвояемостью большинством людей. Применительно к философскому осмыслению существа окружающего мира и определения начал его познания и регулирования видно, что долгое время учёные формировались как приверженцы либо материалистического, либо идеалистического начал мироздания. И лишь в самое последнее – в историческом плане – время появилось довольно стройное центристское миропонимание, провозглашающее органичность окружающего мира, в том числе в социально-политической его составляющей. В виде, как уже сказано, идеалреализма. Правда, последнее провозглашается в основном лишь в теории.

Надо признать, что игнорирование философских положений при планировании и осуществлении практической деятельности является ещё одним, весьма своеобразным феноменом человеческой практики. Философские постулаты используются нами на практике крайне редко, даже более того, не будет большим преувеличением, если сказать, что они никак вообще не используются в качестве руководства при организации общежития. А когда используются, то делается это чисто интуитивно, случайно. Сказанное распространяется как на общую практику деятельности общества, так и на действия конкретных людей и институций. Попробуем выяснить, в чём и как может проявляться идеалреализм в этих случаях.

В обычной жизни материалистическо-идеалистическое отношение людей друг к другу и ко всей окружающей действительности характеризуется чаще всего креном в одну из этих сторон. В России (впрочем, не только в нашей стране, а и в большинстве обществ мира) – чаще всего, конечно, в сторону превалирования материальных интересов. Что выражается в явно выраженном вещизме, распространённом среди большинства россиян, остающихся голодными до хороших вещей «совками» (из-за повального дефицита всего и вся в советские времена и сохраняющегося по сей день – и не только сохраняющегося, а, к сожалению, всё более прогрессирующего – сформировавшегося в те годы пагубного для общества в целом явно выраженного материалистического менталитета). Тогда как в мире есть нации, которым вещизм не характерен вовсе (к таковым с полным правом можно отнести, к примеру, японцев).

Надо отметить, что степень вещизма у соотечественников проявляется в разной степени от места к месту. Я не готов компетентно проанализировать региональные различия на общероссийском уровне (таких исследований, насколько мне известно, просто не существует), но вот о различиях такого рода среди жителей двух столиц – Москвы и Санкт-Петербурга, могу сказать. Конечно, этот анализ носит сугубо субъективный характер (основан он на личном опыте многочисленных посещений обеих столиц, чему способствовало то обстоятельство, что в обеих столицах долгие годы проживали семьи двух моих родных дядей по отцу, и я гостил многократно и там, и там; к тому же в Москве я долгие годы учился, будучи студентом, аспирантом и докторантом МГУ им. М. В. Ломоносова).

Так вот, начиная с юношеских ещё впечатлений 40-летней давности, у меня сложилось устойчивое представление о том, что в Питере жители в массе своей значительно более интеллигентные вообще и в житейском обиходе в частности. Что проявляется уже в таких мелочах, как ответы на простые вопросы к прохожим: как пройти куда тебе надобно. Так, в Москве после обращении к встречным людям с таким вопросом, те реагируют на это обычно так: проносятся мимо, как будто им скипидаром кое-какое место смазали. В Питере же в большинстве случаев прохожие, к которым обращаешься с аналогичной проблемой, останавливаются и достаточно подробно – и охотно! (что свидетельствует о проявлении ими интереса к тебе как к личности, пусть и случайно встреченной) – отвечают на заданный им вопрос, или, если сами не ведают, вежливо и с явным сожалением отвечают, что не знают этого.

Зато посмотрите на обличье жителей этих столиц, на так называемый – по-молодёжному – «прикид», то бишь на одежду. В Москве жители гораздо шикарнее одеваются. И так одеваются не только приезжие (которых в обеих столицах одинаково много), но именно местные жители, коренные москвичи. В Питере же люди одеваются куда скромнее москвичей (могу судить об этом хотя бы по своей двоюродной сестре, коренной петербуржке; живущей в Питере в самом его центре – на Невском проспекте, вблизи от Московского вокзала, для которой её одежда мало что значит, гораздо важнее для неё на сэкономленные деньги либо в театр сходить, либо куда-нибудь загород съездить в один из многочисленных в питерских окрестностях городов-музеев). И они-то, эти относительно скромно одетые, но более богатые по внутреннему содержанию люди, и олицетворяют северную столицу, так как именно они и знают, где что находится. Гости же Питера, как правило, не зная этого, а также по ранее приобретённой и уже укоренившейся привычке, проносятся мимо как угорелые, на ходу бросая фразы-отнекивания, отрицательный смысл которых понимаешь, как говорится, из контекста. По этому признаку почти безошибочно можно определить этих самых «деловых» – питерских гостей.

Отмеченное есть пример истинной интеллигентности или, напротив, неинтеллигентности жителей российских столиц. И, как следствие, – пример либо солидаристического отношения людей друг другу, либо далеко не солидаристического, а сугубо эгоистического. Данный пример, достаточно условный в части характеристики москвичей, показывает пагубность превалирования материальной составляющей над нравственной, стремлением к обладанию вещами, в нашем случае – одеждой, в ущерб духовному обогащению, следствием чего является формирование и проявление эгоистического типа поведения людей. У питерцев в этом отношении тип поведения более уравновешен материальной и нравственной составляющими характера общественных отношений, он ближе к солидаризму и его философской основе – идеалреализму.

В качестве ещё примера применения на практике концепции идеалреализма и отклонения от неё можно рассмотреть характер деятельности Народно-Трудового Союза российских солидаристов как одного из видов отечественных институций. Этот пример может стать особенно показательным, если учесть, что данное общественно-политическое объединение в своей программе деятельности исповедует именно солидаризм, в основе которого, как уже сказано, лежит идеалреализм.

Отклонение от идеала в виде строгого следования положениям собственно солидаризма и его философского основания – идеалреализма, можно наблюдать уже в действующем Уставе НТС. Так, выдвигаемый этим Уставом принцип личной жертвенности во имя достижения некоего результата, долгое время – победы над коммунизмом, есть ничто иное как своеобразная крайность. Да, вероятно, в особых условиях союзного бытия это и было оправданным, но сегодня, в не экстремальное уже время, этот лозунг явно диссонирует с принципами солидаризма и идеалреализма, предусматривающими целесообразность гармонизации противоположных начал в установлении общественных отношений, в данном случае – необходимость уравновешивания проявлений эгоизма и альтруизма. Сегодня, опираясь на сущностные основания солидаристического учения, следует взять за основу принцип гармонизации двух этих крайностей, в результате чего положением Устава НТС в рассматриваемой части должно быть декларирование целесообразности достижения равновесия между работой союзников на благо общества с одновременным удовлетворением их собственных интересов-потребностей. То есть, более правильной философией союзнического бытия должен стать персонализм, провозглашающий в качестве руководства к деятельности сочетание личных интересов с общественными потребностями. Именно это предусматривается персоналистской концепцией гармонизации общественных отношений, развиваемой философией Н. О. Лосского.

Данная концепция должна применяться во всех практических делах Союза российских солидаристов, в том числе она может быть использована, например, при организации сайта НТС. Идеалреалистический подход в этом случае предусматривает использование множества приёмов. Прежде всего следует отметить, что солидаристическая концепция предопределяет характер сайта как профессиональный и аналитико-инновационный. Профессиональность обеспечит стабильность его существования и эффективность функционирования. Она подразумевает официальность отношений (сайт должен быть коммерческим предприятием), платность взаимоотношений и конструктивность. Платность создаёт условие самофинансирования (вместе с тем, должна быть и авансовая поддержка, как и у любого коммерческого проекта), которое предусматривает как инициативное поступление средств, так и самостоятельное их расходование (например, на заказы особо ценных материалов, редактирование публикуемых на сайте работ и проч.). Аналитико-инновационный характер сайта предопределяет высокий уровень качества размещаемой на нём информации. Материалы должны иметь глубокую аналитическую проработку актуальных проблем становления общества, а также содержать в себе конкретные, всесторонне обоснованные рекомендации по их решению. Притом в обязательном порядке – на базе солидаристической концепции оптимизации общественных отношений.

Кроме этого, существует множество иных направлений идеалреалистической деятельности Союза российских солидаристов, что может и должно выражаться в сочетании работы в области теории солидаризма и рецепции данных наработок в массы населения, с одной стороны (эту деятельность следует считать идеалистической составляющей идеалреализма), и зарабатывания денег на этом, путём, например, активной продажи информационных материалов (это будет, естественно, материальная составляющая идеалреализма). Такими направлениями деятельности данного Союза могут быть, в частности, издательская деятельность в области разработки и рецепции конкретных оптимизационных предложений солидаристического характера, организация высшей школы геокибернетики для подготовки специалистов высочайшей квалификации в сфере территориального управления, создание геоинформационных систем прикладного характера самой различной тематики, организация специализированной сети распространения русскоязычной литературы, в первую очередь солидаристического содержания. Детали реализации данных направлений деятельности НТС представлены в соответствующих материалах, размещённых на союзном сайте в раздела «Внутренние дела НТС».

Выше отмечалось, что, в отличие от России, где до сих пор не существует эффективного механизма рецепции и усвоения обществом инноваций, во многих иных обществах, уже давно и активно проповедующих прагматизм по отношению к научному поиску, создаются неплохие прикладные разработки в области оптимизации общественных отношений на основе принципа компромисса. При этом данные разработки, как правило, не опираются на чётко выверенную общую теорию солидаризации общества, а потому они часто носят случайный характер. Типичным примером такого рода прикладных работ является универсальная методика ведения переговоров, разработанная профессорами Гарвардского университета Роджером Фишером и Уильямом Юри и опубликованная в книге под названием «Путь к согласию, или переговоры без поражения» [Пер. с англ. А. Гореловой; Предисл. В. А. Кременюка. – М.: Наука, 1990. – 158 с.]. Данная работа стала настоящим бестселлером в западном мире, выдержав за неполные десять лет (до момента публикации её в Советском Союзе) 15 изданий общим тиражом более миллиона экземпляров (один лишь тираж на русском языке в 1990 году составил 49 тысяч экземпляров). Вместе с тем, как уже отмечено, в ней нет ссылки на общую теорию идеалреализма, фактически являющуюся философским основанием предложений, вносимых этими учёными. Нет там и упоминания солидаристической концепции построения общественных отношений, хотя фактически именно данная парадигма лежит в основе их разумных рекомендаций. В результате сие исследование превратилось в сугубо эмпирическое, основанное лишь на реальной практике ведения переговорных процессов, что не позволяет, с одной стороны, соотносить выводы и рекомендации этих авторов с общенаучными постулатами, и тем самым осуществлять оценку их истинности, а с другой – автоматически распространять данные предложения на иные геоситуации.

Среди предлагаемых авторами названной работы рекомендаций достаточно хорошо выраженный идеалреалистический характер носит, в частности, такое аксиоматическое правило: во время переговоров по международным делам, имеющим конфликтный характер, надо говорить об интересах сторон, а не о их позициях относительно регулируемой проблемы. Идеалреалистичность данного приёма заключается в идеалистичности интересов сторон (так как именно интересы направлены на желаемое сторонами, ориентированы на их будущее благополучие) и в реалистичности позиций, занимающих сторонами (которые очевидно носят утилитарный характер: это то реальное, что должно быть достигнуто в результате переговоров). Главным в рассматриваемом является то, что напрямую позиционный торг практически всегда не приносит желаемых результатов; или принятие решения сильно затягивается; кроме того, оно зачастую принимается в ущерб отношениям конфликтующих сторон в будущем (что, понятно, не есть хорошо; если, конечно, не строить свои отношения на сиюминутной выгоде). Желаемые результаты переговорщики получают без ощутимых побочных негативов только при ориентации на интересы сторон, текущие и перспективные. Столь сложная тема нуждается в конкретизации и детализации, что я постараюсь сделать в ближайшее время на примере российско-грузинских отношений.

Ещё одним чрезвычайно интересным по содержанию и наглядно демонстрирующим практическое воплощение идеалреализма как философского основания деятельности по оптимизации общественных отношений может быть уникальный для нашей страны пример из практики организации сельскохозяйственного производства. Таким, единственным за всю историю социалистического строительства опытом создания действительно коллективного хозяйства (но не колхоза в классическом советском варианте, хотя и называвшегося колхозом), является творение выдающегося организатора-агрария Аркадия Павловича Айдака. Данный вариант организации оптимального во всех отношениях сельского мира, реализованный в колхозе имени Ленина Ядринского района Чувашии, есть ярчайший пример сплава идеалистического начала в виде представлений этого управленца о целесообразности достижения гармонии человека и природы и необходимости создания органичного социально-экономического взаимоотношения людей, с одной стороны, и реалистической составляющей в виде практического воплощения этих представлений в жизнь, с другой. Образцовый характер этого опыта, который, я уверен, целесообразно взять на вооружение при воссоздании всего сельского хозяйства России, требует специального рассмотрения, что я и постараюсь сделать в ближайшее время.

Обобщая сказанное, следует отметить, что идеалреализм есть философское основание практики поиска компромиссов с целью оптимизации общественных отношений. Однако идеалреализм есть не только сугубо философская категория, показывающая некую общность идеалистического и материалистического начал мироздания. Идеалреализм – это теоретическое основание любой практической деятельности общества в целом и отдельных её членов и институций. В том числе и в первую очередь эта идеология должна стать методологической базой деятельности Народно-Трудового Союза российских солидаристов как общественно-политической организации, призванной в силу истории своего становления и в дань уважения к памяти основателей данного Союза, являвшихся передовыми силами русской эмиграции, страстно желавших преобразования России на основе идей солидаризма.