Жизнь графа Матвея Ивановича Платова

Между тем как армия наша подвигалась вперёд, граф Платов настиг неприятеля в Мильгаузене и, вытеснив его, преследовал до самого города Эльбинга. Отсюда неприятель поспешно выступил и ретировался по двум дорогам к Мариенбургу и Нейшейху. Граф Платов, отправив генерала Шепелева с частью войск на Нейшейх, сам пошёл к Мариенбургу и, вытеснив его оттуда, гнал до Дершау. Здесь неприятель хотел держаться в тет-де-поне, но, будучи опрокинут, начал своё отступление по двум дорогам к Данцигу и Старгарду. По распоряжению графа Платова из Дершау преследовал его генерал Дехтерев, а к Данцигу сам Платов. В сём отступлении неприятеля отбито у него семь орудий, в плен взято в Мариенбурге триста человек, в госпиталях оставлены сорок офицеров и семьсот двадцать пять рядовых, а в Дершау - двести человек и множество ружей.

В то же время отправленный от графа Платова генерал-адъютант Чернышёв, прибыв к Мариенвердеру, атаковал со свойственной ему неустрашимостью находившегося там неприятеля тремя колоннами и успел его вытеснить столь удачно, что захватил в плен генерала Ла-Пирра, несколько офицеров и более двухсот рядовых, также пятнадцать орудий, бывших в тет-де-поне. Вице-король Итальянский и маршал Виктор, в сём деле присутствовавшие, едва могли укрыться с помощью пехоты от преследования казаков.

После сего успеха предприимчивый генерал-адъютант Чернышёв переправился за Вислу и продолжал преследование своё к Нейнбургу, но тут неприятель имел весьма выгодную позицию. Генерал Чернышёв к скорейшему достижению цели своей послал в обход казачий отряд с тем, чтобы занять дороги от Нейнбурга к Грауденцу и Тухоле, и сим способом принудил неприятеля отступить.

Занятие Нейнбурга было первым шагом россиян на левый берег Вислы. В сие время граф Платов, заключив с прусским генералом Бюловым условие о свободном пропуске российских войск в Западную Пруссию, прислал к светлейшему князю Кутузову-Смоленскому с рапортом капитана графа Пушкина как для изустного донесения о сём условии, так и для доставления перехваченных у французского курьера бумаг.

Донесение графа Платова к князю Смоленскому было следующего содержания: «Доставленную от генерала Чернышёва ко мне сумку с бумагами, перехваченную капитаном графом Мусиным-Пушкиным у французского курьера, посланного от Наполеона к принцу Невшательскому, представляю Вашей Светлости за моими печатями, которую распечатал я для пользы службы. С оными бумагами отправляется граф Мусин-Пушкин, который лично донесёт Вашей Светлости о последовавших переговорах и условии, заключённом с прусским генералом Бюловым. После чего прошу Вашу Светлость, снабдя его, графа Мусина-Пушкина своими наставлениями по сему предмету, прислать ко мне обратно; ибо генерал Чернышёв, от коего он ко мне прислан, имеет в нём надобность. При сём свидетельствую Вашей Светлости об усердной и ревностной службе и храбром его поступке в ваше начальническое и милостивое к воздаянию уважение».

Граф Мусин-Пушкин, вследствие такого о нём представления, принят был светлейшим очень милостиво и удостоен личного с ним разговора, в продолжение которого светлейший князь расспрашивал его о всех подробностях бывших сражений. Вскоре потом граф Мусин-Пушкин награждён был орденом Святой Анны II степени.

Генерал-фельдмаршал князь Смоленский, получая от генерала графа Платова беспрерывные донесения о новых поражениях в преследовании неприятеля и отдавая полную справедливость воинам донским, писал к нему: «Донцы чудеса творят». Его самого часто называл истребителем французского разбойнического войска. Но после получения донесений о быстром занятии прусских городов фельдмаршал, между прочим, написал графу Платову сии примечательные слова: «...падение славных укреплённых городов: Элъбинга, Мариенбурга, Мариенвердера и Дершау совершенно приписываю я мужеству и решительности Вашего Сиятельства и предводительствуемого вами храброго войска. Полёт преследования вашего ни с какою быстротою сравниться не может! Вечная слава неустрашимым донцам».

Неутомимое преследование рассеянных шаек французской армии, незадолго перед сим гордящейся именем непобедимой, такой поселило страх и ужас в французах, что при одном имени казака рассыпались они в стороны и бросались, так сказать, куда глаза глядят. Жители, заметив это, нередко спасали себя от разграбления одним словом: «Казаки! Казаки!».

Малые остатки войск корпуса маршала Макдональда и разных других неприятельских корпусов укрылись в укреплённом городе Данциге, надеясь получить продовольствие из Пиллау, но сия последняя крепость со времени занятия войсками нашими Кёнигсберга таким образом обложена была, что всякое внешнее сношение было пресечено, и отправленные из Пиллау в Данциг транспорты были русскими отнимаемы. При одном таком транспорте захвачена была в плен целая рота с капитаном. Донские полки, под предводительством графа Платова, окружали крепость Данциг целый месяц, и во всё сие время в такой чрезвычайной содержали к себе подчинённости французов, что они не иначе отваживались выходить для фуражирования как целыми колоннами, но и оные редко возвращались домой, а забираемы были в плен.

Как, например: 14 января неприятель покушался сделать вылазку из Данцига с конницей и пехотой в числе двух тысяч человек к стороне Оливы. Граф Платов быстрым ударом предупредил намерения его и, вогнав снова в Данциг с значительным уроном, отрядил партии к стороне Одера.

23 января французский гарнизон сделал опять вылазку из Данцига, желая овладеть продовольствием в окрестных селениях. Граф Платов, послав немедленно обскакать фланг неприятеля, столь стремительно ударил на тыл его, что положил на месте до шестисот человек; в плен взято до двухсот, сверх того, один полковник, один подполковник, один майор, семь капитанов, шесть поручиков, восемь подпоручиков и шестьдесят девять унтер-офицеров; с нашей стороны убито тринадцать человек, ранено девяносто семь.

После очищения Пруссии таким образом от французов заключён с сим государством тесный союз. Пруссаки великодушно восстали против общего врага. Вооружение их сделалось всеобщим. Сие обстоятельство дало совсем новое направление военным операциям. Главнокомандующий князь Смоленский вызвал для сего графа Платова в главную квартиру, в городе Калише тогда находившуюся. Почему дальнейшая блокада крепости предоставлена была генерал-лейтенанту Девизу.

Граф Платов, прибыв в город Калиш, остался при августейшей особе его императорского величества впредь до нового военным действиям назначения.

Вскоре российский монарх посетил своего нового союзника и друга короля прусского в Бреславле. Жители сего города, осчастливлен­ные высочайшим присутствием императора всероссийского, взирали на него как на ангела- избавителя. Они истощились в способах изъявления своей радости и благодарения при виде виновника свободы своего государя. Король прусский пожелал сделать подобное посещение императору в главной его величества квартире в городе Калише. По сему случаю между многи­ми генералами, назначенными к встрече короля, государь император повелеть соизволил быть и графу Платову, с тем, чтобы он ожидал его величество при самом вступлении из Силезии в герцогство Варшавское. Граф Платов при сём случае увидел новый опыт особенного к себе благоволения, которое сей государь ему до того оказывал. Узнав, что на границе ожидает его граф Платов, король приказал поспешить и, когда увидел его, то тотчас вышел из коляски, бросился его обнимать, с изъявлением искреннейшего удовольствия, что видит его здоровым. Потом, изъявив ему благодарность от ли­ца всей избавленной Пруссии, промолвил сии незабвенные слова: «Вам ещё должно беречь себя, граф, для блага вашего Отечества и всей угнетённой Европы».

Во всё время присутствия короля в Калише, граф Платов находился при нём почти безотлучно, повсюду сопутствовал ему и при возвращении его величества в королевство своё сопровождал его также до границы оного.

26 марта 1813 года российский монарх отправиться соизволил из Калиша в Дрезден. В сей столице саксонских королей государь император манифестом, в 13-й день апреля изданным, соизволил торжественно изъявить высокомонаршую милость свою и благоволение Войску Донскому за те важные заслуги, какие оно под предводительством войскового атамана графа Платова Отечеству в сию достопамятную войну оказало.

16 апреля в Силезии, в городе Бунцлау, скончался фельдмаршал князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский. Великая потеря сия была равно чувствительна как союзным монархам, так всему российскому воинству и целой Европе, ожидавшей от него скорого себе избавления.

14 мая государю императору благоугодно было известного мужеством и твёрдостью своего характера генерала Барклая-де-Толли наименовать главнокомандующим над всеми российскими и, по желанию его величества короля прусского, над прусскими действующими армиями.

Наполеон, видя, что расчётливость его во многом обманута и что новоизбранные им силы приметно истощились, вступил в перегово­ры о перемирии. Оно заключено было 21 мая прежде на сорок, а потом продолжено ещё на двадцать дней.

Союзная российско-прусская армия расположилась в средней прусской Силезии и главная её квартира учреждена в Рейхенбахе.

Во всё продолжение перемирия сего все меры и деятельность употреблены были к тому, чтобы армию нашу, годичной почти войной изнурённую и расстроенную, привести во всех отношениях в порядок и довольство и усилить новыми подкреплениями. Тем же занимались и со стороны Пруссии.

Сие самое умножение и устройство армий союзных было одним из сильнейших убежде­ний кабинета венского на присоединение к об­щему союзу, который после переговоров, в течение всего перемирия продолжавшихся, и был наконец заключён в Праге 1 августа.

При получении предварительных достоверных известий, что Австрия готова поднять оружие за общее правое дело против непреклонного к миру императора французов, российско-прусские армии, по приближении условленного окончания перемирия, в трёх отделениях приняли следующее движение.

Первое отделение под командой генерала от кавалерии графа Витгенштейна выступило к границам Богемии в четырёх колоннах.

Второе отделение под личным предводительством его императорского высочества государя цесаревича и великого князя Константина Павловича двинулось также к границам Богемии в двух колоннах.

Третье отделение, в состав которого входили российские войска под командой генерала графа Ланжерона, корпус генерал-лейтенанта Сакена и прусский корпус генерал-лейтенанта Йорка, оставлено под главным начальством прусского генерала Блюхера в Силезии, для прикрытия её или для преследования неприятеля в случае отступления его.

Отдельные корпуса российские: генерал-лейтенанта барона Винценгероде, генерал-лейтенанта графа Воронцова, генерал-лейтенанта графа Вальмодена - из российско-немецкого легиона и разных ганзеатических войск состоявший - и Прусский корпус генерала Бюлова, соединясь с войсками шведскими, составили армию наследного принца шведского, предназначенную действовать со стороны Бранденбурга.

После объявления в российско-прусских армиях о заключённом союзе с его величеством императором австрийским, по состоявшейся на сей предмет конвенции, союзные войска, приближавшиеся к границам Богемии, вступили в оную 30 июля.

6 августа главнокомандующий российско-прусскими армиями генерал Барклай-де-Толли и австрийский генерал-фельдмаршал князь Шварценберг имели свидание в городе Мельнике, и, основав общий план военных действий, представили оный на утверждение государей трёх союзных держав. В плане сём положено между прочим овладеть прежде всего дефиле Богемских гор, называемых Герценгебирге, дабы вход в Саксонию был всегда во власти союзников.

При таком общем расположении граф Платов, по высочайшей его императорского величества воле, с несколькими казачьими полками и одной ротой донской конной артиллерии, со­ставлявшими часть войск, которые должны были поступить в состав корпуса его, 14 сентября выступил из города Зайда через Чопау и далее к Хемницу. И в сии сутки сделав марш через горы более сорока вёрст, прибыл в деревню Альтенгейм. Тут присоединились к нему два эскадрона австрийских и венгерских гусар полка Палашина под командой полковника Иллиша.

Граф Платов, разведав через посланные от себя партии, что неприятель, находящийся в городе Альтенбурге, имеет разъезды свои к городу Пенигу, на другой день, то есть 15-го числа, выступил к оному в намерении соединиться там с генерал-лейтенантом Тиллеманом и генерал-майором князем Кудашевым, из которых последний должен составлять авангард корпуса его и напасть общими силами на неприятеля в городе Альтенбурге. Найдя действительно в сём месте отряд генерал-майора князя Кудашева из трёх казачьих полков и сверх того два эскадрона австрийских драгун полков Левенера и графа Клейнау, которые поступили также в состав корпуса его, выступил со всеми сими войсками в ночь под 16-е число к городу Альтенбургу, дав знать о сём следовании своём генерал-лейтенанту Тиллеману на тот конец, чтобы и он с отрядом своим спешил соединиться с ним на рассвете у города Альтенбурга для общей атаки неприятеля, состоявшего из отборной кавалерии и устремившегося с гордостью на поражение войск наших, в Цвиккау находившихся.

16 сентября в семь часов утра генерал граф Платов прибыл с войсками своими к городу Альтенбургу, но генерал-лейтенант Тиллеман не успел ещё присоединиться к нему Рассчитывая, что оставаться в виду неприятеля без занятия его неудобно, ибо через то мог бы он рассмотреть хорошо войска наши, граф Платов решился атаковать находившийся там под командой генерала Лефевра неприятельский отряд в восемь тысяч человек с восемью орудиями артиллерии. Невзирая на упорную защиту неприятеля, он мгновенно сбил его с первой выгодной его позиции и, отрезав от дороги к Борна, сбил его ещё с трёх других выгодных позиций и преследовал со стремительностью и поражением до местечка Мейзельвиц, где уже в два часа пополудни присоединились к графу Платову отряды генерал-лейтенанта Тиллемана и полковника графа Менсдорфа, при котором находился также отряд храброго, славного и известного в целой Европе партизана полковника Давыдова. Неприятель, получив здесь в подкрепление себе три тысячи человек, прибывших с дивизионным генералом Де Лоржем от стороны Лейпцига, возобновил оборону с прежним упорством, но смешан будучи действием шести орудий донской конной артиллерии и ударом войск графа Платова, бежал по-прежнему же и с сей позиции, будучи преследуем до города Цейца и за оный более пяти вёрст.

В продолжение сего дня отбито у неприятеля пять пушек и три гвардейских штандарта; в плен взято кроме множества убитых до сорока штаб- и обер-офицеров и более тысячи человек нижних чинов, из которых, по крайней мере, половина ранены. Число пленных, возрастая ежечасно, не было ещё приведено в известность. Урон наш во всех союзных отрядах простирался до двухсот человек убитыми и ранеными.

После одержания сей, по самому началу уже важной, над неприятелем победы, генерал граф Платов с места сражения отправил нарочного к государю императору с донесением, присовокупив всеподданнейшее поздравление с минувшим торжественным днём коронования его величества. Государь, приняв с особенным бла­говолением сие изъявление верноподданнических чувствований, соизволил удостоить его по сему случаю следующим высочайшим рес­криптом из Теплице от 20 сентября:

«Граф Матвей Иванович! Благодарю Вас за поздравление со днём моего коронования, который вы столь блистательным образом ознаме­новали 16 сего месяца. Поручив Вам начальство над отдельным корпусом, я уверен был, что подвиги Ваши, с столь давнего времени Отечеством признанные, будут увенчаны новою славою; и победа, одержанная Вами при Альтенбурге, оправдала ожидания Мои. Она представляет мне приятный случай засвидетельствовать Вам за сии новые успехи Мою совершенную признательность, и уверить Вас, что служба Ваша, обра­щавшая на Вас всегда Моё особенное внимание, и на будущее время не останется без достойных её наград».

Граф Платов, продолжая поиски свои до Фрайберга, встретил близ оного 18-го числа неприятельский корпус генерала князя Понятовского, состоящий, по показанию пленного офицера, из двадцати тысяч человек и предназначенный для обеспечения коммуникации между Дрезденом и Лейпцигом. С сим вместе он узнал, что другой сильный неприятельский отряд взял направление на Пениг. Дабы не поставить себя между двух огней, граф Платов в ночь на 19-е число пустился сам к Пенигу.

Поутру 19-го числа отряд австрийского полковника графа Менсдорфа, подкреплённый отрядом генерал-майора князя Кудашева, вступил здесь в перестрелку с неприятелем, который наконец, отойдя к Рохлицу, соединился с корпусом князя Понятовского. Город Пениг занят был войсками нашими.

Граф Платов расположился 20-го числа с корпусом своим между Пенигом и Альтенбургом в намерении действовать на одни деташаменты неприятельские. Между тем посланная от него для дальнейших о неприятеле разведываний партия под командой войскового старшины Процыкова схватила на большой дороге в пяти вёрстах от Лейпцига неприятельскую почту, шедшую из Парижа. Из частных писем видно было, что там все умы в большом унынии. Официальные известия о военных действиях и особливо о победах вышли уже совершенно из доверенности. Все жаждут, и никто не может знать о настоящем положении армии. Все знают, и никто не может говорить о стеснённом положении государства. Все надеются, и никто не видит конца общим бедствиям.

Генерал граф Платов, получив 22-го числа верное сведение, что неприятель в большом числе конницы и пехоты с артиллерией приближается от Митвейды к Хемницу, поспешил с войсками своими туда и нашёл, что авангард австрийского корпуса генерала графа Клейнау, под командой генерал-лейтенанта Мора, вступил уже в дело с неприятелем и, будучи им вытеснен из Хемница, отступал к городу Чопау.

Граф Платов тотчас соединился с ним и взаимными силами атаковал неприятеля, устроившегося на высотах, лежащих близ города на дороге к Франкенбергу, который занят уже был его стрелками. Быстрым ударом вытесняя их из города, при всём упорном сопротивлении неприятельской пехоты, подкреплённой артиллерией, решительным на оное нападением как своих войск, расположенных в центре и на левом фланге, так и австрийских, бывших на правом фланге, при удачном действии донской конной артиллерии, сбил её с высоты, опрокинул и прогнал с сильным пораже­нием до города Франкенберга. Успех дела сего остановил покушения неприятеля, угрожавшего всему австрийскому корпусу под командой генерала графа Клейнау.

25-го числа генерал граф Платов, взяв направление к Фрайбергу, прибыл сего числа в Борна, послав партии свои к Лейпцигу.

28-го числа генерал граф Платов, находясь в Пегау, послал партии свои к Лютцену, Мерзебургу, Галле, Вурцену и Вейсенфельсу. Одна из сих партий схватила между Вурценом и Лейпцигом курьера, отправленного от Наполеона в Париж с важными депешами, которые представлены были к его императорскому величеству.

29-го числа генерал граф Платов прибыл в Лютцен и взял там трёх офицеров и до ста пятидесяти человек неприятельских мародёров.

Авангард его, расположенный по ту сторону Лютцена, послал разъезды свои к самому Лейпцигу, а другим партиям велел наблюдать за движениями корпуса маршала Ожеро, находившегося у Наумбурга, вменив им притом в обязанность удерживать открытое уже сообщение с армией наследного шведского принца.

30-го числа генерал граф Платов, по случаю отступления отрядов князя Лихтенштейна и Тиллемана к Цейцу, отступил также от Лютцена к Пегау и не допустил неприятеля занять отрядом своим город Цвиккау.

1 октября в главной квартире российско-прусских армий получено приятное известие о присоединении Баварии к общему союзу, и что вследствие заключённой о том конвенции, баварские войска идут на Бамберг, откуда получат дальнейшее направление.

Генерал граф Платов, по приглашению генерала графа Витгенштейна, к совокупной с ним атаке неприятеля, прибыв сего числа в двенадцать часов утра к деревне Меклебергу, приказал искать через реку Плейс броды, дабы удобнее ему было ударить во фланг или в тыл неприятеля, потому что генерал граф Витгенштейн следовал во фронт его. Но вдруг усмотрев, что неприятель, заняв деревню Меклеберг, выступил из оной против него, принужден был вступить с ним в дело и после жаркой сшибки опрокинул и прогнал его за реку Плейс. Но когда увидел, что за Плейсом находился большой неприятельский лагерь, то граф Платов, прекратя к вечеру преследование, отступил версты две к стороне Цвиккау. В сей сшибке кроме убитых взяты у неприятеля в плен тридцать человек. Наша потеря в числе хотя и незначительна, но, к общему сожалению, один из первых партизанов, генерал-майор князь Кудашев, пренебрегая всюду опасностями, получил здесь тяжёлую рану в ногу пулей навылет, от которой вскоре потом кончил дни свои. Участь сего храброго и неустрашимого генерала была достойно оплакана всеми его сподвижниками. Память о нём пребудет для них всегда драгоценной, беспристрастная история, вписывая знаменитые подвиги россиян в сию, можно сказать, гигантскую войну, конечно, не забудет и его имя.

3 октября генерал граф Платов, выгнав из деревни Гауч два эскадрона неприятельской кавалерии, подкреплённые пехотой, занял сам деревню сию и послал на левый берег Плейса партии, которые, наблюдая за неприятелем, весьма тревожили его в продолжение целой ночи.

4 октября началась между сосредоточенными главнейшими неприятельскими у Лейпцига силами и союзными армиями такая битва, которой подобную едва ли можно отыскать в летописях мира. Можно смело сказать, что история не представляет примера, где бы все добродетели военные действовали согласнее, где бы порядок во всех частях и случаях наблюдаем был внимательнее; где бы соревнование одушевляло подвязавшихся живее, где бы смерть презираема была равнодушнее, где бы хитрость сочеталась с благоразумием теснее, словом, где бы причины и действия были совершеннее и где бы, наконец, стечение раз­ных ратоборствующих воинов было многочисленнее. Здесь полмиллиона людей, различных вероисповеданием, нравами, языком, обычая­ми, сражалось на пространстве квадратной ми­ли за честь и за свободу прав своих.

6 октября, положившее конец сей битве, станет наряду с достопамятнейшими днями в истории народов, оно будет блистательным украшением истории Отечества нашего и союзников наших! Самый беспристрастный бытописатель, самый строгий критик, конечно, назовёт его днём славы оружия нашего, днём торжества его над теми дерзкими усилиями к общему перевороту, к общему угнетению, которые в продолжение двадцати с лишком лет наводняли Европу всеми ужасами и бедствиями кровавой войны! Если теперь утомлённые ею народы узрели наконец среди себя тишину и благоденствие, если честь, свобода, собственность и права каждого ограждены твёрдым оплотом благонадёжных условий, то, конечно, сражение под Лейпцигом 6-18 октября положило тому прочное начало.

В продолжение сей битвы генерал граф Платов, находясь 4-го числа на правом фланге армии нашей, усмотрел, что неприятель большими силами кавалерии своей повёл стремительную атаку на корпус генерала графа Клей- нау и по превосходству сил своих стеснил его и угрожал опрокинуть сей корпус с занятой им позиции в намерении нанести наконец удар и нашей армии. Для предупреждения сего предприятия граф Платов приказал немедленно войскам своим, находившимся несколько правее корпуса графа Клейнау, сильно ударить на неприятельскую кавалерию. Быстрым на оную нападением не только остановлено было стрем­ление неприятеля, но он опрокинут и прогнан с большим поражением до самых батарей его; тем самым уничтожены пагубные покушения его, и генерал граф Клейнау занял по-прежнему позицию свою.

6-го числа генерал граф Платов находился также на правом фланге союзной армии, несколько правее армии генерала графа Беннигсена. Несмотря на сильную канонаду с неприятельской стороны, он сделал стремительный на него удар от деревни Зоммерфельд - и, вспомоществуемый с другой стороны успехом армии графа Беннигсена, принудил генерала графа Нормана со всей кавалерийской бригадой вюртембергских войск сдаться военнопленным. Сверх того, заставил шесть батальонов саксонской и других наций пехоты, с двадцатью восемью орудиями артиллерии и таким же числом зарядных ящиков положить оружие. Когда же прибыл на сей фланг наследный шведский принц, генерал граф Платов, явясь к нему лично, получил приказание действовать на неприятеля между армиями его королевского высочества и генерала графа Беннигсена. На сей предписанной ему дистанции до самой ночи поражал он неприятеля со значительным успехом до самого форштадта города Лейпцига.