К истории изучения удмуртско-тюркских языковых контактов

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 
23 
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 
2012. Вып. 2 
УДК 811.511.131(045) + 811. 512.1(045) 
И.В. Тараканов 
К ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ УДМУРТСКО-ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВЫХ КОНТАКТОВ 
 
Дается подробное описание истории изучения удмуртско-тюркских языковых контактов с самого начала воз-
никновения и развития удмуртской письменности до наших дней. 
 
Ключевые слова: удмуртско-тюркские языковые контакты, адаптация, интерференция, взаимовлияние языков 
Волго-Камья. 
Среднее Поволжье и Приуралье, расположенные на стыке Европы и Азии, представляют собою 
область сосредоточения разных племен и народов, где с древнейших времен происходили самые раз-
личные этнические и культурно-исторические процессы. Будучи автохтонным в пределах Волго-
Камья, удмуртский народ с давних пор вступал в торговые, культурные, политические, экономиче-
ские связи со своими иноязычными соседями. Особенно продолжительными были его контакты с 
тюркоязычными народностями. По данным археологов [106. С. 21], приход тюркоязычных гуннов в 
районы Волго-Камья относится к I–III векам н. э. С появлением булгар на Средней Волге (VII н. э.) 
эти связи приобретают постоянный характер. 
Столь продолжительное взаимодействие тюркских и удмуртского языков, особенно в местах их 
наиболее интенсивного контактирования, привело к сильному взаимопроникновению языковых мате-
риалов. Так, в отдельных диалектах удмуртского языка Р.Ш. Насибуллиным [44; 45] обнаружено бо-
лее 2000 тюркских заимствований. В фонетической системе диалектов возникли сходные звуки и зву-
ковые явления, появились заимствованные суффиксы и синтаксические кальки. Во всех диалектах 
изменился характер словесного ударения. Весьма возможно, что развитие в удмуртском языке слож-
ных глаголов типа бас'тыса ваизы ‘купили’, вис'ыса кыл'л'э ‘болеет’, а также обильное употребление 
отглагольных и деепричастных конструкций обязано тюркскому влиянию. Другим финно-угорским 
языкам, за исключением марийского языка, также испытавшего сильное влияние тюркских языков, 
подобные явления не свойственны. Обилие тюркских элементов в лексике и грамматическом строе 
нашло отражение еще в письменных памятниках ХVIII в. Так, в дневниковых записях Д.Г. Мессер-
шмидта [41] зафиксировано 14 булгарских и 9 татарских заимствований, в лексических материалах
И.Е. Фишера – 2 слова, в молитве «Отче наш» – 4, четверостишии 1767 г. – 5, в словаре П. Фалька – 5, 
в словарях Г. Миллера – 24 [92], в грамматике 1775 г. – 112 [60], в рукописном словаре Захария Кро-
това – 159 слов [34]. Из исследователей первым на это обратил внимание Ф.И. Видеманн. В преди-
словии к грамматике удмуртского языка он указывает, что «удмуртский язык в результате общения с 
татарским заимствовал много тюркских слов, а также словесных форм и оборотов» [134. S. 7]. 
В статье, посвященной рассмотрению диалектов удмуртского языка, Ф.И. Видеманн отмечает 
обильное употребление тюркских элементов в речи удмуртов бывшего Бирского уезда, а также при-
водит несколько тюркских заимствований, характерных для речи казанских, елабужских и оренбург-
ских удмуртов [135. S. 533-555]. 
В грамматике коми языка Ф.И. Видеманн приводит еще около 50 тюркских заимствований из ка-
занского, уфимского и елабужского диалектов удмуртского языка и анализирует грамматические зна-
чения слов с суффиксами -чи, -лы, -лык, -сыз, являющихся по происхождению тюркскими [136. S. 71]. 
На тюркские заимствования в удмуртском языке указал и Й. Буденц. Выявляя татарские и чу-
вашские заимствования в марийском языке, он параллельно приводит ряд слов-заимствований и из 
удмуртского языка [108. S. 397]. 
Более двух десятков чувашских заимствований из удмуртского языка как сравнительный мате-
риал включены в словарь Н. Золотницкого [22]. Позднее эти и ряд других слов-заимствований (всего 
33 лексемы) включил в чувашскую грамматику Н. И. Ашмарин [14. С. 23]. Правда, в число чувашских 
заимствований попали и некоторые собственно удмуртские слова типа пичи ‘маленький’, лап (лапег) 
‘низкий’, что позднее было отмечено Ю. Вихманном. 
Несколько звукоподражательных и образоподражательных слов, общих для чувашского, уд-
муртского, марийского и мордовского языков, приведены Н. И. Ашмариным [15–17]. 

24 
И.В. Тараканов
2012. Вып. 2 
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 
О тюркско-удмуртских языковых контактах с приведением небольшого языкового материала 
говорили также этнографы конца XIX в. И.Н. Смирнов [54. C. 136-151] и А.Ф. Риттих [48. C. 215]. 
Правда, И.Н. Смирнов несколько недооценивает влияние древнебулгарской культуры и языка на уд-
муртский язык, говоря, что «из 100 татарских заимствований лишь 10 слов являются по происхожде-
нию чувашскими или представляют собой арабские и персидские заимствования, проникшие через 
посредство чувашского языка» [54. С. 136]. 
Более обстоятельный анализ иноязычных словв удмуртском языке был дан Б. Мункачи
[116. C. 35-155]. В работах, посвященных рассмотрению иноязычных элементов в удмуртском языке, 
наряду с индоиранскими и русскими заимствованиями анализу подвергаются тюркские заимствова-
ния (всего 608 слов). В числе чужих языковых элементов в удмуртском языке Б. Мункачи указывает 
несколько десятков арабско-персидских и около 60 чувашских заимствований. 
В списке тюркских заимствований Б. Мункачи имеются и некоторые сомнительные этимоло-
гии. К ним сам автор относит такие слова, как кун ‘царь, государь’, чокмор ‘ботало’, кул'то ‘сноп’,