Книга I достопочтенным господам и отцам, каноникам святой Любекской церкви, Гельмольд, недостойный слуга церкви, что находится в Бузу

ГЕЛЬМОЛЬД

СЛАВЯНСКАЯ ХРОНИКА

Достопочтенным господам и отцам, каноникам святой Любекской церкви, Гельмольд, недостойный слуга церкви, что находится в Бузу ¹,[приносит сей] добровольный дар в знак должного повиновения.

Долго я рассуждал и размышлял, какой бы мне предпринять труд, чтобы преподнести его матери моей, святой церкви в Любеке, в благодарность за предоставленную мне должность. И ничего не пришло мне на ум иного более пригодного, как описать во славу ее обращение славянского народа [в христианство], а именно усердием каких государей и пастырей была сначала насаждена, а позднее восстановлена в этих странах христианская религия. К этому труду побуждает меня достойная подражания приверженность живших до нас летописцев, многие из которых по причине великого влечения к писательскому труду отреклись от всякой суеты земных дел, чтобы в уединении в свободное для созерцания время могли обрести путь мудрости, предпочитая ее чистому золоту и всем драгоценным вещам; они изощряли остроту ума своего над невидимыми деяниями господа, стремясь приблизиться к самым [глубоким] тайнам, и часто принуждены были трудиться сверх меры. Другие же, [32] силы которых не были такими, хотя и ограниченные пределами своих способностей, тоже [однако] при всей своей простоте сумели раскрыть тайны, изложенные в писании, и, многое от самого сотворения мира рассказывая о государях, пророках и различных исходах войн, воздали в своих трудах доблестям хвалу, порокам презрение. Ибо в черном мраке этого времени если отсутствует светильник при писании, то все покрыто тьмой. Порицания достойна небрежность современных нам людей, которые, хотя и видят, что как раньше, так и сейчас многое проистекает из беспредельной пучины суда господня, закрыли, однако, пути своего красноречия и предались полной соблазна суете этой жизни. Я полагаю, что страницы этого труда следует посвятить прославлению тех, кто в разные времена делом, словом, а многие и пролитием своей собственной крови просвещали славянскую страну. Слава их не должна быть покрыта молчанием, так как это они после разрушения Альденбургской церкви ² подняли славный город Любек с помощью божьей на такую вершину великолепия, что он возвысился среди всех самых знаменитых городов славянских как своим богатством, так и благочестием. Поэтому я решил, опуская другое, что происходило в наше время, с помощью божьей и верой описать все, о чем узнал из рассказов старых людей или в чем убедился собственными глазами, и [описать] тем подробнее, чем больше заслуживает этого величие дел, совершавшихся в наше время. Не безрассудная дерзость толкает меня на этот труд, побуждают меня к нему увещания достопочтенного моего наставник а, епископа Герольда ³, первого, кто благодаря как епископской кафедре, так и духовенству прославил Любекскую церковь.

Начинается хроника славян, составленная достопочтенным пресвитером Гельмольдом. [33]

Во введении к этому сочинению почитаю полезным предпослать в кратком историческом обозрении кое-что о странах славян, об их характере я нравах, а именно показать, сетями сколь многих заблуждений были опутаны они до принятия благодати обращения, чтобы по тяжести болезни легче можно было познать действенность божественного лекарства.

Много славянских племен живет на берегу Балтийского моря. «Море это простирается от Западного океана ⁴ к востоку, и Балтийским называется потому, что тянется длинной полосой, подобно поясу ⁵, через земли скифов ⁶ до самой Греции. Это же море называется Варварским, или Скифским, морем по варварским народам, страны которых омывает» ⁷. «Вокруг этого моря сидят многие народы. Ибо северное его побережье и все острова возле него держат даны ⁸ и свеоны ⁹, которых мы зовем нортманнами ¹⁰, южный берег населяют племена славян» ¹¹, из которых первыми от востока идут русы, затем полоны ¹², имеющие соседями с севера прусов ¹³, с юга — богемцев ¹⁴, и тех, которые зовутся моравами, каринтийцами и сорабами ¹⁵. А «если прибавить к Славянии ¹⁶, как того хотят некоторые, угров, так как они не отличаются от них ни по внешнему виду, ни по языку» ¹⁷, то пределы земли, занимаемой славянским народом, так расширятся, что почти невозможно будет ее описать.

Все эти народы, кроме прусов, украшены именем христиан. Давно уже обратилась в веру Русь. «Даны называют Русь также Острогардом ¹⁸ по той причине, что, будучи расположена на востоке, она изобилует всеми благами. Ее называют также Хунигардом, потому что на этих местах сначала жили гунны»¹⁹. «Главный город ее Хуэ» ²⁰. С помощью каких учителей пришли они [русы] к вере, об этом у меня мало сведений, кроме того, что во всех обрядах своих они, кажется, предпочитают больше подражать грекам, чем латинянам. Ибо Русское море ²¹ самым кратким путем приводит в Грецию. [34]

Прусы еще не познали света веры; люди, обладающие многими естественными добрыми качествами, «весьма человеколюбивые» по отношению к терпящим нужду; «они спешат навстречу тем, кто подвергается опасности в море или преследованиям со стороны морских разбойников, и приходят им на помощь. Золото и серебро они почти ни во что не ставят. У них изобилие неизвестных мехов, из-за которых в нашей стране разлился смертельный яд гордости. А они почитают их вроде как за навоз в укор, думаю, нам, которые вздыхают по меховой одежде, как по величайшему счастью. Поэтому за льняные одежды, которые у нас называются faldones, они отдают нам столь драгоценные шкурки.

Многое можно было бы еще сказать об этом народе, достойном похвалы за свои нравы, если бы ко всему он признавал еще единую Христову веру, проповедников которой они преследуют бесчеловечно. Это у них увенчан мученическим венцом знаменитый богемский епископ Адальберт²². Хотя в остальном у них все одинаково с нами, но, наверно, и сегодня еще они запрещают нам подходить к их священным рощам и источникам, ибо считают, что те становятся нечистыми от [одного] приближения христиан. В пищу они употребляют мясо лошадей, молоко же и кровь их используют для питья и, говорят, напиваются ими даже допьяна. Люди эти голубоглазы, кожа у них красная, волосы длинные. Кроме того, недоступные из-за болот, они никакого господина над собой терпеть не желают»²³.

Угорский народ был некогда весьма могущественньм и храбрым в бою и наводил страх даже на Римскую империю. Ибо после поражения гуннов и данов произошло третье вторжение угров, опустошившее и разрушившее все соседние государства ²⁴. Собрав бесчисленное войско, они захватили вооруженной рукой Баварию или Свевию²⁵, кроме того, они разорили области, примыкающие к Рейну, и залили огнем и кровью всю Саксонию вплоть до Британского [35] океана ²⁶. Сколь великие труды потребовались от императоров и какие тяжкие потери понесло христианское. войско, чтобы покорить их и подчинить божественным законам, об этом многие знают и всенародно повествует история.

Каринтийцы — соседи баварцев; это люди, преданные служению богу, и нет народа более, чем они, достойного уважения и более приверженного в служении господу и в. почитании духовенства.

Богемия имеет короля и воинственных мужей, она полна церквей, привержена божественной религии и делится на два епископства — Пражское и Оломоуцкое ²⁷.

Полония — большая славянская страна, «границы ее, как говорят, соприкасаются с государством Русью» ²⁸. Она делится на восемь епископств ²⁹. Некогда имела она короля, теперь уже управляется князьями ³⁰. Как и Богемия, она подчинена власти императора. Полоны имеют такое же оружие и пользуются теми же приемами в сражении, как и богемцы. Сколь бы часто ни призывались они к войнам с чужеземцами, они [всегда] мужественны в бою и чрезвычайно жестоки при грабежах и убийствах: они не щадят ни монастырей, ни храмов, ни кладбищ. А в войны с чужеземцами они не вступают ни на каком другом условии, как только добившись согласия на то, что им будут отданы на разграбление сокровища, защитой которым должно бы служить самое нахождение их в святых местах. Отчего и происходит, что из-за [своей] жадности к добыче они часто наилучшим друзьям причиняют зло, как будто врагам, почему их очень редко привлекают [на помощь] в случае военной необходимости.

Всего, что здесь сказано о богемцах, полонах и других восточных славянах, пусть будет довольно. [36]

2. О ГОРОДЕ ЮМНЕТА

Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами ³¹, называются ³². Из них первыми являются поморяне ³³, поселения которых простираются вплоть до Одры ³⁴. Одра же — это «самая богатая река в славянской стране», «она начинается в дикой чаще в земле моравов»³⁵, расположенной на востоке от Богемии, «где берет начало и Альбия ³⁶. Они отстоят одна от другой не на очень большом расстоянии, но текут в разных направлениях. Ибо Альбия стремится на запад и в верхнем своем течении омывает земли богемцев и сорабов, средним разделяет славян и саксов, нижним течением отделяет Гамбургскую епархию от Бременской и победительницей вступает в Британский океан. Другая река, т. е. Одра, направляется к северу, пересекает землю винулов, отделяя поморян от вильцев» ³⁷. «В устье Одры», где она впадает в Балтийское море, «некогда «находился знаменитейший город Юмнета ³⁸, место, весьма часто посещаемое варварами и греками, живущими в его окрестностях. О величин этого города, про который ходит много и при этом едва ли заслуживающих доверия рассказов, следует сообщить кое-что, достойное того, чтобы оно было снова повторено. Это действительно был самый большой город из всех имевшихся в Европе городов, населенный славянами вперемешку с другими народами, греками и варварами. И саксы, приходя сюда, [тоже] получали право жить [в нем], на том только условии, что, живя здесь, не будут слишком явно проявлять своей христианской религии. Потому что все [жители этого города] до самого его разрушения пребывали в языческом заблуждении. Впрочем, по нравам и. гостеприимству-нельзя было найти ни одного народа, более достойного уважения и более радушного [чем они]. Этот город, богатый товарами различных народов, обладал всеми без исключения развлечениями и редкостями» ³⁹. Рассказывают, что один [37] данский король, сопровождаемый огромным морским войском, разрушил этот богатейший город до основания ⁴⁰. Памятники этого древнего города сохранились до сих пор.

«Мы наблюдаем здесь море троякой натуры. Ибо этот остров омывается тремя разными течениями. В одном из них вода, говорят, — ярко-зеленого цвета, во втором — беловатого, третье течение, бешено крутясь, постоянно бушует» ⁴¹.

«Есть и другие славянские народы, которые живут между Одрой и Альбией», длинной полосой простираясь к югу,— а именно герулы, или «гаволяне ⁴², обитающие по реке Гаволе, и дошане, любушане и вилины, стодоряне ⁴³ и многие другие» ⁴⁴. За медленно текущей Одрой и разными племенами поморян, на западе мы встречаем страну тех винулов, которые называются доленчанами ⁴⁵ и ратарями ⁴⁶. «Их город повсюду известен, Ретра, центр идолопоклонства. Здесь выстроен большой храм для богов. Главный из них — Редегаст. Идол его сделан из золота, ложе из пурпура. В этом городе девять ворот, и со всех сторон он окружен глубоким озером. Для перехода служит деревянный мост, но путь по нему открыт только для приносящих жертвы и испрашивающих ответы» ⁴⁷. Дальше мы попадаем к «черезпенянам и хижанам ⁴⁸, которых от доленчан и ратарей отделяют река Пена и город Димин ⁴⁹. Хижане и черезпеняне живут по эту, доленчане и ратари по ту сторону Пены. Эти четыре племени за свою храбрость называются вильцами, или лютичами ⁵⁰. Ниже них находятся глиняне ⁵¹ и варны ⁵². За ними следуют бодричи ⁵³, город их — Микилинбург ⁵⁴. Оттуда по направлению к нам живут полабы ⁵⁵, их город — Рацисбург» ⁵⁶. Оттуда, перейдя реку Травну ⁵⁷, мы попадаем в нашу землю вагров ⁵⁸. «Городом этой земли был некогда приморский город Альденбург» ⁵⁹. Есть и острова в Балтийском море, населенные славянами. «Один из них называется Вемере ⁶⁰. Он расположен напротив Вагрии, так что с него можно видеть Альденбург. Второй остров», больший, «лежит против земли вильцев, его населяют [38] раны, называемые также руянами»,— «самое сильное среди славян племя» ⁶¹, единственное, которое имеет короля ⁶². «Без их решения не может быть совершено ни одно общественное дело. Их боятся так по причине особого расположения к ним богов или, скорее, идолов, которых они окружают гораздо большим почетом, чем другие» славяне ⁶³.

Таковы эти племена винулов, рассеянные по землям, областям и островам на море. Весь этот народ, преданный идолопоклонству, всегда странствующий и подвижной, промышляющий разбоем, постоянно беспокоит, с одной стороны, данов, с другой — саксов. Не раз великие императоры различными способами, а пастыри своим искусством пытались, не смогут ли они в какой-нибудь степени приобщить эти строптивые и неверные племена к познанию имени божьего и благодати веры.

3. КАКИМ ОБРАЗОМ КАРЛ [ВЕЛИКИЙ] ОБРАТИЛ САКСОВ В ВЕРУ

Среди всех усердных распространителей христианской веры, своими заслугами перед религией достойно занявших первое место, самым славным будет всегда Карл ⁶⁴, муж, которого должны восхвалять все летописцы и которого надлежит поставить во главе тех, кто трудился во имя божье в северных странах. Это он усмирил оружием и подчинил христианским законам жесточайшее и мятежное племя саксов. «Саксы и тюринги, так же как и остальные народы, живущие по Рейну, издревле, как пишут, платили дань франкам ⁶⁵. Когда затем они отпали от королевства франков, Пипин ⁶⁶, отец Карла, начал [против них] войну, которую сын его с великим успехом закончил» ⁶⁷. Таким образом, война против саксов велась в течение долгого времени, «потому что с большой с обеих сторон отвагой, но с большим для саксов, чем для франков, ущербом она тянулась 33 года. Она могла бы окончиться скорее, если бы не упорство [39] саксов» ⁶⁸, которые, стараясь оружием отстоять свою свободу, опустошали земли франков вплоть до Рейна. «Поскольку ни одного года без войны не обходилось, то саксы, как пишут, пришли, наконец, в такое истощение, что 10 тысяч человек из тех, кто живет по обоим берегам Альбин, было переселено с женами и детьми во Францию ⁶⁹. Это произошло на 33-м году длительной войны с саксами, в год, который франкские историки считают памятным, 37-й год правления императора Карла» ⁷⁰, когда «Видекинд, вождь восстания», отказавшись от верховной власти, подчинился империи, и «был сам вместе с другими саксонскими вельможами окрещен. И только тогда Саксония превратилась в провинцию [империи]» ⁷¹.

Одерживая эту победу в войне, храбрейший Карл полагался не на себя, а на поддержку господа бога, и [все] отважные свои дела приписывал милостивой его помощи. Побуждаемый великой ревностью и имея в виду высшую награду, постановил он освободить племена саксов, хотя они мало этого заслуживали, от «полагающихся [с них] платежей» и подарить им «былую свободу» ⁷², чтобы случайно обременение службами и данями не толкнуло их вновь на восстание и возвращение к языческим заблуждениям. А затем «король предложил, а они [саксы] приняли такое условие, что, отказавшись от поклонения идолам, они приобщатся к таинствам христианской религии» ⁷³, станут данниками и подданными господа бога, будут, согласно закону, платить священникам десятину от всего своего скота и продуктов земледелия или питания ⁷⁴ и, «объединившись с франками, образуют с ними вместе один народ» ⁷⁵. Таким образом, Саксония «разделилась на восемь епископств» ⁷⁶ и была подчинена достойнейшим пастырям, чтобы те словом и примером могли бы наставлять эти грубые души в вере. Памятуя об их содержании, император обеспечил их многочисленными привилегиями и великими щедротами. Так был заложен в Саксонии новый рассадник веры и со всей силой укреплен. [40]

В то время и дикие фризы ⁷⁷ приняли благодать христианской веры. С этого времени был для проповедников слова божьего подготовлен путь за Альбию, и апостолы поспешно разошлись по всему пространству севера, чтобы возвещать евангелие мира.

«В это время, когда власти франков подчинились уже и славянские народы ⁷⁸, Карл, как рассказывают, основав церковь в Гамбурге, городе нордальбингов ⁷⁹, поручил управление ею некоему снятому мужу, Геридагу, и поставил его в этом месте епископом, предполагая сделать эту Гамбургскую церковь архиепископством для всех славян и данов ⁸⁰. Приведению этого замысла в исполнение помешала смерть епископа Геридага, а также и войны, которыми был занят император Карл. И он не осуществил своего намерения» ⁸¹. Этот «победоноснейший государь, покорявший себе все государства Европы, начал, как рассказывают, новую войну с дамами. Даны и другие народы, обитающие за Данией, именуются у франкских историков нортманнами. Король их Готфрид ⁸², сделав своими данниками сначала фризов, затем нордальбингов, бодричей и других славян, стал угрожать войной самому Карлу. Эта-то война и задержала сильнее всего осуществление намерения императора относительно Гамбурга. В конце концов, когда по воле божьей Готфрид скончался и ему наследовал его двоюродный браг Гемминг, гот заключил вскоре мир с императором и установил реку Эгдору границей [своего] государства» ⁸³.

Немного времени спустя покинул этот мир и Карл, муж самый достойный как в небесных, так и в земных делах» первый, кто своими заслугами возвысил Франкское королевство до империи. Ибо императорская власть, которая, начиная с Константина ⁸⁴, на протяжении многих поколений с успехом процветала в Греции ⁸⁵, а именно в городе Константинополе, [потом] за отсутствием мужа царского рода пришла там в такой упадок, что республика, которой во времена первоначального ее могущества едва хватало [41] трех консулов или диктаторов или по крайней мере цезарей, в конце концов управлялась женщиной ⁸⁶.

И вот, когда со всех сторон поднялись восстания против империи, когда почти все государства Европы от нее отпали, и когда Рим, сама мать мира, пришел в истощение от войн с соседями, и нигде не находилось защитника, угодно стало папскому престолу принять решение о созыве торжественного святого собора, чтобы посоветоваться по общему для всех делу. И тогда единогласно, при всеобщем доброжелательстве, короной Римской империи был увенчан знаменитый король франков Карл ⁸⁷, потому что, как [всем] казалось, он не имел никого равного себе во всем мире ни но заслугам на поприще религии, ни по славе своего могущества, ни по победам в войнах. И вот, таким образом, был перенесен императорский титул из Греции во Францию.

4. О РАЗДЕЛЕ ИМПЕРИИ

Когда Карл, король франков и августейший император-римский, достигнув больших успехов в своих делах, переселился в лучший мир, ему наследовал сын его, Людовик ⁸⁸. Согласный во всех поступках с отцом, он проявил такую же, как отец, щедрость по отношению к церкви и ко всему духовенству, жертвуя громадные государственные ценности на украшение и во славу церкви в такой степени, что епископов, которые, управляя душами, и без того являются князьями неба, возвел в князей государства. Узнав о намерениях своего отца относительно Гамбурга, он тотчас же посоветовался с мудрыми [людьми] и поставил святейшего. Анскария, которого некогда направлял проповедником к данам и шведам, архиепископом Гамбургской церкви ⁸⁹ для приведения ее в порядок, город же этот сделал митрополией для всех народов севера ⁹⁰, чтобы отсюда благодать слова божьего еще шире распространилась среди всех языческих. племен. Что и произошло. Ибо рвением пастырей Гамбургской церкви было посеяно слово божье среди всех славян, [42] данов и нортманнов, и огнем его были растоплены холод и стужа севера. И так великими трудами наставников прививалось оно у этих народов на протяжении многих дней и годов. Ибо столь глубок был мрак заблуждений, столь велико упорство заросшего лесом идолопоклонства, что не так скоро и не так легко можно было их преодолеть. Да и не мало задержали обращение народов [этих] разные военные волнения, все шире распространявшиеся после смерти благочестивого Людовика. Потому что с его уходом из этого мира разразилась внутренняя война, а именно, четыре его сына начали борьбу за верховную власть. «Великие раздоры и войны настали между братьями. Во время этих войн все племена франков, по свидетельству историков, пришли в полное разорение». «Наконец, благодаря посредничеству папы Сергия ⁹¹ раздоры прекратились, и государство было разделено на четыре части, так что старший по рождению, Лотарь, получил во владение Италию с Римом, Лотарингию и Бургундию, Людовик — Рейн с Германией, Карл — Галлию, Пипин — Аквитанию» ⁹².

Во время этой смуты, когда раздоры между братьями породили сильнейшие движения и ослабление империи вследствие ее разделения, удобные условия времени побудили многих к войнам. Первыми и особо выдающимися среди них были сильные людьми и вооружением народы данов. «Они подчинили себе» сначала славян и «фризов, а потом, пройдя» на разбойничьих кораблях «по Рейну, осадили Колонию, и, дальше [пройдя] по Альбии», до основания «разрушили Гамбург. Замечательный этот город» и недавно построенная там церковь все «погибло в огне» ⁹³. Мало того, разграблению со стороны варваров подверглась и Нордальбингская провинция и все, что лежало по соседству с рекой [Альбией]. Великим ужасом была потрясена [43] Саксония. Святой же Анскарий, архиепископ гамбургский, и остальные проповедники, направленные в Славию и в Данию, с великой яростью преследуемые, были изгнаны из своих местожительств и повсюду рассеялись.

Тогда Людовик ⁹⁴, которому, как выше сказано, досталась Германия, подобный во всем своему славному отцу как по имени, так и по благочестию, ревностно стараясь возместить ущерб, причиненный Гамбургской церкви, присоединил к ней в то время пустовавшее вследствие смерти [своего] епископа Бременское епископство ⁹⁵. И стало с этих пор не две епархии, а одна. Так как каждый из этих городов из-за набегов морских разбойников подвергался опасностям, то было [признано] полезным, чтобы [оба] города взаимно укрепляли и поддерживали друг друга. Котда со стороны апостольской столицы было получено разрешение на это, все задуманное благочестивым государем приведено было в исполнение, Бременская церковь была присоединена к Гамбургской ⁹⁶, и св. Анскарий получил обе в управление и стало «едино стадо и един пастырь» ⁹⁷.

Немного времени спустя, когда ярость данов несколько утихла, разрушенный Гамбург начал снова отстраиваться и племена нордальбингов опять вернулись на свои места. Архиепископ же Анскарий, выполняя поручение императора, стал часто навещать короля датского ⁹⁸ и, усердно выступая в пользу обоих государств за установление мира, благодаря уважению короля, хотя и язычника, добился большого с его стороны расположения к своей вере. И в конце концов король разрешил ему основать церкви в Шлезвиге и Рипе ⁹⁹, дав сначала обещание, что не будет препятствовать тем, кто пожелает креститься и следовать христианским законам. И тотчас же без промедления были направлены священники на осуществление этого дела.

Когда, таким образом, благодать божья стала понемногу распространяться среди данского народа, упомянутый епископ начал с большим рвением готовиться к обращению свеонов. Взяв это тяжелое бремя на себя, он испросил у [44] короля данского письмо и посла и, отправившись с многими [лицами] морским путем, прибыл в Бирку, главный город Швеции ¹⁰⁰. Здесь с великим расположением и радостью был он принят верующими, которых сам же некогда, еще до своего посвящения в архиепископы направленный сюда проповедником, привел ко Христу. Ему удалось добиться. у короля шведского ¹⁰¹ [разрешения] на то, чтобы всем желающим была предоставлена полная свобода принимать христианство. Поставив в Швеции епископа и священников, чтобы они вместо него пеклись о делах божьих, поощряв некоторых [людей] к [большей] твердости в вере, oн вернулся в свою столицу. С этого времени семя слова божьего, посеянное среди данов и свеонов, стало давать более обильные плоды. И хотя потом у этих народов появлялось много тиранов, проявлявших жестокость по отношению не только к христианам своего народа, но также и к чужим народам, можно заметить, однако, что христианство со времени первого насаждения его в Дании и Швеции настолько окрепло, что если иногда и колебалось, когда разражались бури преследований, то никогда до конца не искоренялось.