Летим на Луну 1 с байконура на Луну

Ракетная школа Сергея Королева оказалась в конце 50-х на гребне мирового успеха, первой в мире создав и запустив боевую межконтинентальную баллистическую ракету 8К71 или Р-7 в открытой печати, используемый в дальнейшем в качестве ракетоносителя космических аппаратов. Это обстоятельство позволило СССР запустить первые в мире ИСЗ. Но американцы дышали в затылок, стремясь изо всех сил быть первыми в космосе, даже имея маломощные (по сравнению с аналогичными двигателями СССР) ракетные двигатели. И уступать им приоритет в покорении космоса советские ученые во главе с главным конструктором ракетно-космических систем Сергеем Королевым и вице-президентом Академии Наук СССР Мстиславом Келдышем, поддерживаемые всей мощью государства и лично самым большим в мире романтиком космоса Никитой Хрущевым, не собирались. О победах советских специалистов в мире в ту пору знали почти все, а вот о поражениях и явных провалах были осведомлены только единицы. Впрочем, американцы в этом плане от нас далеко не ушли, применяя в принципе те же приемы и способы закрытия утечки информации, сохраняя в тайне от общественности серию случившихся и у них космических неудач. Покорение Луны в те годы ярко свидетельствовало о тяжелом куске хлеба ученых—практиков ракетно—космической отрасли, работников ОКБ-1 и офицеров—испытателей военного ракетного полигона Тюра-Там. Но без напряженной и в то же время такой любимой работы при испытаниях ракетно—космической техники, умения найти неординарные решения при выходе из сложных технических ситуаций при наличии постоянного риска, жизнь для испытателей полигона была бы пресной. Это было ощущение огромной значимости своей работы, доверия государства к тебе.

Скучать, впрочем, военным и гражданским испытателям было некогда из—за постоянно возрастающего потока количества запусков космических аппаратов научного, народнохозяйственного и военного назначения. Причем, в тот период времени однотипных аппаратов не было. Следовательно, каждый космический аппарат отличался от другого не только приборным бортовым составом, но и испытательной наземной аппаратурой и, конечно, методикой испытания их на технической позиции площадки № 2 ракетного полигона Тюра-Там. Мало того, что они прибывали, в отличие от ракетоносителя. на полигон не прошедшими полный цикл испытаний (из –за нехватки времени на заводские испытания), ибо запуски на Луну, например, осуществлялись в строгие астрономические сроки, когда расстояние между Землей и Луной было минимальным. С этим еще можно было как-то мириться и войти в положение смежников, не успевающих довести у себя до ума приборы и агрегаты у себя на предприятиях. А вот с чем мириться было невозможно, так это с отсутствием инструкций и методик испытаний межпланетных аппаратов, отвечающих уже прошедшей доработке и изменению схем. Многие изменения в инструкциях до момента создания инструкций и методик испытаний были еще в карманных записных книжках разработчиков систем, которые не еще не попали в действующие инструкции. А ведь по ним шли испытания систем космических аппаратов- разработчики всегда сообщали о возникших изменениях в инструкциях военным испытателям. Это было плохо, но действовал так называемый человеческий фактор, когда разработчики из-за постоянного дефицита времени попросту не успевали вносить эти изменения установленным порядком.

Смело можно ставить памятник при жизни конструкторам и испытателям тех времен, умудряющимся не только в ходе испытаний создавать инструкции и методики испытаний, но и менять схемы и логику работы систем космических аппаратов. Не поставили памятника, конечно. Но слава Богу, что никому- ни разработчикам, ни испытателям, не оторвали светлых голов, делая вид, что не знают всей этой картины с изменениями. И все эти головоломки ложилось на плечи немногочисленных испытателей, число которых было рассчитано согласно штатно—должностного расписания только на испытания боевых межконтинентальных ракет, но которых жизнь, помимо выполнения их основных обязанностей по занимаемой должности, заставила заниматься еще и испытанием космических аппаратов.

Собственно, для испытаний боевых межконтинентальных ракет и был создан военный научно—исследовательский ракетный полигон. Но не воспользоваться мощью боевых ракет для нужд космонавтика было невозможным, как для русских испытателей, так и для американских ракетно—космических специалистов. Это были космические многостаночники еще до появления сестер—ткачих Виноградовых. До 1960 г. таким способом совмещения почти несовместимого было подготовлено 19 космических кораблей и аппаратов! Будучи уже старшим лейтенантом, что по меркам полигона Тюра—Там такое воинское звание считалось высоким, а сам офицер -- опытным и знающим испытательным кадром, вдвоем с таким же старлеем, Юрием Герасимовым в 1963 г. в Главном штабе Ракетных войск стратегического назначения написали проект штатно—должностного расписания отдельной инженерно-испытательной части. А курировал работу в целом наш начальник испытательной группы ракетоносителя майор Подставко Владимир Маркович, которому эту важную работу поручил наш командир 32 отдельной Красной звезды инженерно-испытательной части полковник Валентин Николаевич Юрин. Мы при этом учли опыт наших предыдущих работ по испытанию ракетно—космической техники, и конечный продукт нашей работы был одобрен всеми офицерами части. Страна тогда доверяла нам, а мы ей платили тем же.

А начался сезон охоты за Луной аварией на советской стартовой площадке № 1 уже 10 июля 1958 г, когда при пуске ракетоносителя от него оторвался боковой блок боевой межконтинентальной ракеты Р-7, который и остался в стартовом сооружении. Остальная часть ракетного пакета со стартовой позиции улетела. Взрыв этого оставшегося блока разрушил единственный тогда старт в СССР, пригодный для запуска межпланетных аппаратов и боевых ракеты 8К71. А американцы, имея маломощные ракеты, способные выводить на орбиту движения к Луне космические аппараты небольшой массы, бесстрашно ринулись в космическую схватку с русскими за приоритет в космосе- им упускать такую возможность было просто грешно с их менталитетом быть вечно первыми везде. Пуском 17 августа 1958 г. зонда «Пионер» массой около 100 кг вместе с научной аппаратурой они первыми начали лунную гонку. Но первая ступень американской ракеты «Тор – Эйбл» взорвалась на 77 с. полета вместе с «Пионером». Почин сделан, пусть и неудачный.

Ошибка во времени старта в 10 сек приводила к отклонению от намеченной точке встречи на Луне на 200км, а ошибка в скорости на 1 м/с приводила к смещению точки встречи на 250 км. Первый советский лунный пуск состоялся 23 сентября 1958г. На 93 сек. полета ракета взорвалась. США 11 октября пускают второй лунный зонд «Пионер—1». Зонд удалился на 113.8 тыс. км, но не смог преодолеть земного притяжения из—за недобора скорости, вернулся в атмосферу Земли и, естественно, сгорел в ней. СССР ответил неудачным пуском 12 октября, когда ракета взорвалась на 103 сек. полета. США неудачно пустил лунный зонд «Пионер-2», сумевшего уйти от поверхности Земли на 1550 км..4 декабря неудача посетила СССР, а 6 декабря и США. США на этом отрезке лунной гонки выдохлись. А у СССР в запасе была ракета и лунная станция. По железной дороге на полигон в конце декабря 1958 г. прибывают боковые ракетные блоки, центральный блок и блок «Е».

Внешний осмотр, проверка на герметичность, проведение ряда технологических испытаний идут непрерывно вплоть до позднего вечера 31 декабря. Вопрос у всего боевого расчета только один и он абсолютно не касается испытаний и пуска «лунника»: будем или нет встречать Новый 1959год? А полигонное начальство молчит, как военное, так и гражданское в лице главного конструктора ракетно-космических систем Сергея Королева. Это накаляет обстановку, все члены боевого расчета, не занятые в тот момент в проведении испытаний, собрались в зале, несмотря на строгий запрет Королева: больше трех не собираться ни на старте, ни монтажном зале. Значительная часть офицеров—испытателей, еще не женатых, и гражданских лиц, проживающих на площадке № 2 в гостиницах и общежитиях, относительно спокойна - ведь им ехать никуда не надо (Королев и его смежники запретили своим специалистам выезд домой для встречи Нового года – Авт.).

В зале монтажно-испытательного корпуса площадки № 2 настоящее столпотворение. Именно только здесь можно было услышать важнейшую новость: разрешит ли «Король» (Сергей Королев) праздновать Новый Год, или весь боевой расчет заночует, где придется в ночь с 31 на 1 января 1959 г. и рано утром выйдет на проведение генеральных испытаний на старте? Командование полигона, разумеется, как военная структура, не подчинялось главному конструктору Сергею Королеву, но его реальная громадная власть его была столь реальной, что не считаться с его мнением было нельзя. В этом случае военных могли не понять в оборонном отделе ЦК и посчитать, что интересы дела отодвигаются на второй план ради празднования Нового года. Командование полигона находится в зале монтажно—испытательного корпуса, ожидая окончательного решения Королева- празднуем или нет Новый год на полигоне.

Молодость, час здорового сна без сновидений привел в порядок всех. На построении боевого расчета начальник управления подполковник Евгений Осташев принял доклады от командиров испытательных подразделений о наличии личного состава и готовности к работе. Результат великолепен: все на месте. Боевой расчет к работе готов. Королев улыбается, задуманный им и понятый с полуслова Константином Герчиком план сохранения боевого расчета в близкой к оптимальной рабочей форме, был выполнен. Какие актеры пропали для большой сцены! Мы это поняли только много лет спустя после этих событий. Генеральные испытания проведены организованно, замечаний по работе систем ракеты и космического аппарата нет. После просмотра телеметрических пленок, на которых фиксировалась работа всех систем ракетно—космической системы, Госкомиссией принимается решение на заправку ракеты и пуск.

2.2 «Я должен прилететь в США на лунной ракете»!

( Фраза из телефонного звонка Н. Хрущева С. Королеву накануне его отлета в США)

# Самым большим политическим романтиком космоса был Никита Хрущев. Больше даже Сергея Королева—Хрущеву не мешало мечтать о далеких космических мирах отсутствие огромного объема технических знаний, наработанного Королевым. Неподдельный живой интерес первого лица в СССР к достижению Луны только способствовал высокому темпу исследовательских и испытательных работ на ракетном полигоне Тюра—Там. А в Луну советским ракетчикам удалось попасть гораздо раньше американских ракетных специалистов. Время попадания в нее как раз пришлось на ранее назначенный срок между США и СССР накануне визита Н. Хрущева в США: 14 сентября 1959 г.

Луна в космическом прицеле СССР и США

Вслед за достаточно успешным запуском к Луне советской «Луны-1» 2 января 1959 г, пролетевшей мимо ее поверхности, американцы вновь ввязались в космическую схватку с русскими за Луну. Янки- соперник достойный и настойчивый, даже скорее, настырный. Уйти с поля космического боя без победы янки не могли: характер не позволял. Даже небольшим промедлением противоборствующей стороны можно было воспользоваться с большой пользой: тогда Ты победитель в этой изнурительной лунной гонке, несмотря на маломощность американских ракет. Но кто, кроме специалистов поймет, что ракета маломощная? Пожалуй, что единицы.

3 марта 1959 г американские специалисты новой ракетой «Юнона—2» попытались вывести на пролетную траекторию к Луне на расстоянии 24 000км космический зонд «Пионер-4». И только нерасчетное время, всего лишь на одну сек. позже положенного времени, выключения двигателя второй ступени отодвинуло расстояние пролета до 60 тысяч км/ (вместо запланированных 24000). Конечно, ни о каких исследованиях Луны в таком случае и говорить не приходилось. Советы ответили пуском космического лунного аппарата с целью попадания в Луну. Однако, из-за отказа системы управления произошел аварийный подрыв ракеты, что и должно было быть по логике работы системы аварийного подрыва ракеты. Но такими же настойчивыми, как и их вечные друзья—соперники американцы, были и советские ракетные специалисты. На полигон Тюра—Там в период с 24 по 28 августа 1959г прибывают основной и дублирующие ракетоносители и «лунники». На первом полигонном измерительном пункте заканчивается установка и испытания радиотелеметрической аппаратуры «Юпитер-2» для приема информации с «Луны-2». Проходя мимо проходной предприятия «Кинапа» на Куреневке, мне сразу вспоминается, что телеметрическая информация о работе, например, «лунников», воспроизводилась с магнитной пленки на блоке визуального контроля и переписывалась на кинопленку фоторегистратора в кассете КИНАП емкостью 300 м.

На технической позиции второй площадки полигона Тюра-Там ( в будущем Байконура) велась напряженная работа по подготовке двух «лунных» ракет и заканчиваются проведение так называемых лунных сеансов с очередным космическим аппаратом. И уже 6 сентября 1959 г производится первая попытка пуска «лунника» Е-1 на попадание в Луну. Но пуск не состоялся из – за ошибки в схемной документации: при сборке схемы для пуска не состыковали один из кабельных разъемов, не указанного на схеме. Разобрались с ошибкой, исправив схему. Ракетно—космическая система ( ракета плюс космический аппарат для попадания в Луну) находится на старте, охраняемая офицерским караулом. Кислородные баки ракеты подпитываются кислородом из железнодорожного кислородного заправщика, стоящего на железнодорожной колее рядом с ракетой, т. к. образующиеся в баках пары кислорода сбрасываются в атмосферу. Количество кислорода при этом уменьшается. Следовательно, необходимо было пополнять на время стоянки ракеты на старте расчетное количество в баке ракеты.

Кислородный бак ракеты рассчитан на определенное давление, иначе образовавшиеся пары кислорода разрушат его стенки, если их не стравливать в атмосферу. Еще раньше вице-президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш предлагал главному конструктору ракетно—космических систем Сергею Королеву сделать перерыв в пусках «лунников» для проведения исследований и доработок для исключения аварии и саморазрушения ракетоносителя из –за возникающих пульсаций при работе ракетных двигателей. Но тогда следующая попытка достичь Луны переносилась бы на новый, 1960 г, что означало временный выход СССР из лунной гонки. А это был бы выход из лунной гонки и заведомый проигрыш американцам. По существующим правилам при пуске ракетно—космической системы при несогласии хотя бы одного главного конструктора, входящего в Совет главных конструкторов (и, разумеется, Келдыша, как теоретика космонавтики), пуск не мог состояться. Королев и Келдыш решили оставить все, как есть, но попытаться устранить причину пульсаций, приводящих к саморазрушению конструкции ракеты.

В ходе подготовки ракет и «лунников» успели таки устранить замечание, восстановив надежность работы в системе « конструкция ракеты—двигатели ракетных блоков». Пуск очередного «лунника» наметили на 8 сентября 1959 г. Однако неудача, кислородный бак ракеты нейтральным газом азотом не наддувался( тем самым кислород вытеснялся в полете и попадал через турбонасосный агрегат в ракетный двигатель). Пуск ракеты перенесли на 9 сентября. Но и 9 сентября пуск ракеты не состоялся из—за отказа ее электроавтоматики.

Королев в сердцах махнул рукой и распорядился сливать компоненты топлива, и снимать ракету со старта. Эта операция крайне не любима ракетчиками, но делать нечего, приказ надо выполнять. Одни и те же испытатели, входящие в состав боевого расчета подготовки и пуска «лунной « ракеты, таким образом, не спали вот уже третьи сутки кряду. И только потому, что трое суток подряд приходилось работать не только днем, но ночью. Пуска «лунника»- 6 сентября 1959 г. был назначен на 3 час. 49 мин., 8 сентября- 5 час.40 мин. 40 сек., 9 сентября- 6 час.39 мин. 50 сек. Это время не могло быть другим из-за взаимного положения места старта ракеты и выбранного района попадания лунного вымпела на поверхности Луны.

Неудачная попытка пуска 9 сентября заставила вывозить на стартовую позицию резервную ракету с лунным кораблем 10 сентября.

И начинать надо было с установки ракетно-космической системы (РКС) в стартовую систему, наведение ее, (кстати, систему прицеливания для ракеты производил киевский прославленный «Арсенал»). Пуск очередного «лунника» был намечен на 12 сентября. Забегая несколько вперед, скажем, что на этот раз Советы в Луну попали. В этой связи хочется осветить один интересный эпизод, имевший место в США 16 сентября и связанный с советской резервной ракетно-космической системой. Во время беседы в Конгрессе США с ее лидерами сенатор Рассел, возглавляющий комиссию сената по делам вооруженных сил, задал каверзный вопрос Никите Хрущеву: «Вы красноречиво рассказали о посылке советской ракеты на Луну. У нас бывали неудачи при запуске ракет, а у вас?» Жаль, конечно, что Рассел не был знаком с заведующим оборонным отделом ЦК КПСС Иваном Сербиным, имевшим кличку «Иван Грозный». Сербин утверждал, ….»что у нас неудач не бывает. А если такие неудачи есть у американцев, то это их личное дело». Знай раньше Рассел эту знаменитую цитату-инструктаж Сербина, он наверняка бы такого наивного вопроса не задал Хрущеву.

Но Хрущев блестящий дипломат и он ответил Расселу: «Почему вы меня спрашиваете об этом у меня? Спросите лучше Никсона, он уже ответил на этот вопрос, когда заявил, что будто бы у нас уже было три неудачных запуска ракеты на Луну. Он лучше знает, как у нас дела обстоят. Никсон сказал, что пользуется информацией от секретного источника, а что этот за источник умолчал, конечно, нельзя раскрывать такой секрет—ведь это выдумка. Но если хотите, то я отвечу на этот вопрос. Раскрою Вам секрет: наши ученые предполагали запустить ракету на Луну еще неделю назад. Ракета была подготовлена и поставлена на старт, однако, когда стали проверять аппаратуру, выяснилось, что она не совсем четко работала. Тогда, чтобы устранить всякую возможность риска, ученые заменили ракету другой. Это вторая ракета и была запущена. Но первая ракета цела, и, если хотите, мы можем запустить и ее. Вот как обстояло дело.