Литература 8 Задачник классы практикум 11 Под научным руководством академика Г. Г. Граник

выражению лица. В науке это называется невербальной коммуникацией, то есть бессловесным общением. На­пример, если кто-то покраснел - значит, ему стыдно или он смущен. А не приходилось ли вам самим, например, спе­циально зевать в знак того, что предмет разговора для вас скучен? Ситуации, когда человек что-то сообщает о себе без помощи слов, одним только своим видом, встречаются очень часто, буквально на каждом шагу. Нужно только уметь эти сообщения "читать".

3. Мы не можем, естественно, угадать, что именно вы придумали или вспомнили. Так что сравнивайте свои варианты с чеховскими.

В рассказе А.П. Чехова "Комик" происходит разговор между актерами провинциального театра, комиком и "инженю" (актрисой, которая играет роли простодушных, наивных девушек). Герой, которого зовут Иван Акимо­вич, хочет, но боится сказать актрисе одну штуку. Ему неловко: Скажешь вам спроста, без деликатесов... по-му­жицки, а вы сейчас и осудите, на смех поднимете...

Противоречие между "хочется" и "неловко" так отражается на поведении Ивана Акимыча:

возбужден, как-то странно смотрит, переминается с ноги на ногу,

подойдя к комоду, стал рассматривать ножницы и ба­ночку от губной помады,

тяжело вздохнул и крякнул. Видно было, что ему дорого стоило его молчание. Он стал красен как рак, и покри­вил рот в сторону... На лице его выражалось страдание...,

на глазах выступили слезы с горошину величиной... Чтобы ответить на вопросы, поставленные в нашем зада­нии, больше ничего о героях рассказа знать не нужно. Но если вам стало интересно, про какую "одну штуку" комик боялся сказать (а ведь как страдал!) и что решила про себя его собеседница-актриса, найдите и прочитайте рассказ. Он коротенький. И смешной.

Кстати говоря, чтение может оказаться и полезным. Мы уже рассказывали вам об установке: при восприятии

Меж тем парижская гильотина ("национальная бритва") работает не переставая.

Собор Парижской Богоматери превращен в "Храм разума". Под конец террор поглощает и тех, кто его про­возгласил: последние слова Робеспьера в Конвенте:

"Республика погибла, разбойники победили". Парижане торжественно сжигают "дерево феодализма". На развалинах города, восставшего против революции, якобинцы велят воздвигнуть памятник - "Лион боролся против свободы - нет больше Лиона".

Королевский дворец взят штурмом; 22 сентября 1792 года объявлен первым днем первого года новой эры.

Собор Парижской Богоматери превращен в "Храм разума".

Королевский дворец взят штурмом; 22 сентября 1792 года объявлен первым днем первого года новой эры.

Большинством в один голос Конвент приговаривает Людовика XVI к смерти.

На развалинах города, восставшего против революции, якобинцы велят воздвигнуть памятник - "Лион боролся против свободы - нет больше Лиона".

Почти все страны Европы объявляют Франции войну, но 14 революционных армий побеждают повсюду и зани­мают одну страну за другой.

Меж тем парижская гильотина ("национальная бритва") работает не переставая.

Под конец террор поглощает и тех, кто его провоз­гласил: последние слова Робеспьера в Конвенте: "Респу­блика погибла, разбойники победили".

(Эйдельман Н. Последний летописец. - М., 1983. - С. 36.)
В этом тексте возможна и другая последовательность пре­дложений. Обратите внимание: почти каждое из них начинается с красной строки. Значит, сцепления между ними очень незначительны. Это и дает возможность монтировать текст по-разному, не искажая общего смысла отрывка.

Задание 64
Прочтите приведенные ниже отрывки из стихотворений разных поэтов. В каждом из них встречается словно ночь. Определите, в
154
каких текстах оно использовано в значении "часть суток" (в своем прямом значении), а в каких - в новом, более глубоком, пе­реносном.
Какое счастие: и ночь, и мы одни!

(А. Фет.)

Неустанно ночи длинной

Сказка черная лилась,

И багровый над долиной

Загорелся поздно глаз.

(И. Анненский.)

Я помню ночь, как черную наяду,

В морях под знаком Южного Креста...

(Н. Гумилев.)

Ты посмотри, какая в мире тишь!

Ночь обложила небо звездной данью.

(В. Маяковский.)

С каждым днем все диче и все глуше

Мертвенная цепенеет ночь.

Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:

Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

(М. Волошин.)

Мне не надо пропуска ночного,

Часовых я не боюсь.

За блаженное бессмысленное слово

Я в ночи советской помолюсь.

(О. Мандельштам.)

Мне раз еще увидеть суждено

Сверкающее это полотенце,

Божественную перемычку счастья,

И что бы люди там ни говорили

-Я доживу, переберу позвездно

Перечитаю их по каталогу,

Перечитаю их по книге ночи.

(А. Тарковский.)


155
Ответ
Слово ночь употребляется в буквальном смысле (в зна­чении "часть суток с вечера до утра") в стихах Гумилева и Фета. А у Маяковского ночь уже образ: олицетворение, потому что облагать данью может только человек.

В стихах Анненского и Тарковского слово ночь употре­бляется в переносном значении. Заметьте сходство метафор сказка ночи и книга ночи. Уподобление неба книге, тексту, а звезд - буквам встречается в поэзии не так уж редко: Была ему звездная книга ясна (Е. Бара­тынский), И в печальные строфы / Слагаются буквы созвездий (В. Брюсов), Истина сказана в звездном мерца­нье. / Книгу небес мы читаем сквозь воздух (Ю. Мориц).

В строках Мандельштама и Волошина слово ночь имеет глубокий переносный смысл. Выяснению и объяснению этих смыслов посвящены отдельные задания (144 и 162). Смотрите также задание 133, в котором комментируется строка И. Бродского "Ночь. Переулок. Мороз блокады...".

Задание 65
Прочтите текст.

Зеленая птица с красной головой

Павлов шел через рощицу к молочнице за молоком для своих близнецов. В этой рощице у него всегда появлялось странно-тревожное чувство. Именно здесь, по уверению близнецов, обитала удивительная зеленая птица с красной головкой. Павлов считал эту птицу назойливым порожде­нием нездоровой детской фантазии, и мысль о ней всякий раз вызывала в нем беспокойство. Такой птицы не води- лось в здешних местах. Ребята что-то путают, или то просто игра света от сочетания солнечных лучей с зеленью. Ребята часто разговаривали о ней. "А ты заметил синее у нее на груди?" - спросил младший. Он был моложе всего

Павлов решил, что они придумали птицу, и подивился, почему эти дети никогда не довольствуются реальностью. Казалось бы, мир так нов для них, а они еще спешат насе­лить его всякой небывальщиной: домовыми, лешими, ру­салками, упырями, оборотнями, ведьмами, карликами, ве­ликанами, большими зелеными птицами с красной головой.

Однажды ребята открыто при взрослых заговорили о ней во время обеда. "Довольно болтать, ешьте!" - непри­вычно резко сказала мать, и Павлов понял, что эта вы­думка огорчает ее, как и его.

Дальше пошло хуже и хуже: ребята совсем помешались на зеленой птице. С утра до вечера они носились со своей выдумкой, будто и в самом деле открыли неизвестное доселе прекрасное существо. Павлова удручала их серьез­ность. Ему виделось в этом что-то опасное, болезненное. Для Павлова это была ужасная птица: порождение бо­лезненной мечты, крылатое воплощение его безвинной вины перед детьми.

"Вы бы хоть показали отцу вашу птицу", - сказала однажды мать, и Павлов чутьем угадал ее озабоченность. "Пожалуйста", - просто отозвался старший из братьев.

Когда они шли гуськом по лесной тропинке, когда зани­мали наблюдательный пост под деревьями, Павлов уже твердо знал, что ничего не будет. И все же пролет каждой птицы заставлял его вздрагивать от надежды и нетерпения.

Так бесцельно они прождали несколько часов. Близнецы были озадачены, огорчены, но ничуть не смущены. "Ну что ж, вы добились своего! — жестко сказал Павлов. - Зас­тавили меня поверить в эту птицу. Но теперь хватит, шутка перешла в ложь, бесцельную и глупую". - "Ты дурак!" - побледнев, сказал старший из близнецов. "Ты дурак, папа", - повторил младший и заплакал.
157

Еще и сейчас, вспоминая об этом, Павлов чувствовал. боль. Эта боль усугублялась тем, что он шел по той же тропинке, на которой он потерял души своих детей.

Павлов достал молоко и пошел назад. Возле трухлявого пня что-то ярко зеленело. Павлов подошел и носком ботинка пошевелил мягкую груду пронзительно зеленых перьев. В этой яркой груде капельками крови краснели удлиненные перышки. Хищник, настигший зеленую пти­цу с красной головой, не оставил от нее ни косточки, лишь весь ее непригодный в пищу наряд содрал с нее и сложил возле пня.

И радостью и страданием наполнилось сердце Павлова.

(Ю. Нагибин.)
Ответьте, почему сердце Павлова наполнилось и радостью, и страданием. Придумайте продолжение рассказа.
Завершение рассказа Ю. Нагибиным

Впервые поверил он сейчас, что близнецы - здоровые ре­бята. Но почему ни он сам, ни жена не смогли подняться до простой веры в чудо, открывшееся их детям? Почему он измучил себя и обидел детей?

Близнецы в поисках птицы могли забрести и в эту часть леса. Павлов отыскал заостренный сук, выкопал неглубо­кую ямку и захоронил перья. Одно красное перышко он взял с собой.

"Я видел вашу птицу, - сказал он ребятам, придя домой. - Она летела на юг и обронила перышко. Вот оно".

Старший из близнецов осторожно взял перышко, провел им по щеке и передал брату. "А долетит она?" - задумчиво спросил младший. "Она летела высоко, сильно, плавно, она обязательно долетит".

Что вы можете сказать, прочтя рассказ, об установке? Возникает ли она, а если возникает, то у кого?

оказался отец мальчиков. Негибкая установка, что зеленая птица - порождение больной фантазии близнецов, делает всю семью несчастной. То, что мальчики так серьезно говорят об этом чуде и ничуть не смущаются, не встретив птицу в лесу, лишь еще больше утверждает отца в мысли, что мальчики больны. Не будь у него такой установки, он, возможно, по-другому расценивал бы поведение мальчиков и тогда бы не "потерял души своих детей".

(Предложение взято из повести В.А. Каверина

"Перед зеркалом".)

159
Задание 67
Прочтите сказку английского писателя Дональда Биссета.
Жук-философ и другие

Дядя Фред жил на улице Западного Ветра в доме номера восемь. В комнате, где висел его портрет, по правую сторону от него на полке стояла в бокале роза, а слева - часы Тики-Таки.

"Ну что хорошего в часах? - думала роза. - Они ведь со­вершенно не пахнут. А что не пахнет приятно, не может быть поистине прекрасно!"

А часы про себя рассуждали: "Какая глупая эта роза. Время она не умеет показывать. Не понимаю, за что ее считают прекрасной?"

Тут мимо прополз черный жук. Он бросил взгляд на розу и на часы и подумал: "Бедняжки, они же совсем не черные!" И пополз дальше. Он спешил на день рождения к своей бабушке.

Потом в окно заглянула ласточка и тоже увидела розу и часы.

- Ха! - сказала она. - Что толку тикать и благоухать, если не умеешь летать? Летать! Что может быть прекраснее?

- Плавать! - сказала рыбка из круглого аквариума на подоконнике.

- Мяукать, - сказала кошка и выпрыгнула из окна в сад.

- Чавкать, - сказала свинья, жившая по соседству в хлеву.

- Раскачивать деревья, - сказал ветер.

- Поднимать ветер, - сказали раскачивающиеся деревья.

1. Каждый думал, что все плохие, кроме него самого. Не надо красоваться перед другими и думать, что ты лучше.

2. Тогда роза, немного подумав, сказала, что каждому нравится то, что он умеет делать. И прибавила: "А часы все-таки бесполезная вещь".

3. Тут вошел дядя Фред, который все слышал. "Ну что вы! - сказал он. - Нельзя выбрать самое красивое су­щество, у которого самое приятное занятие. Все существа и все занятия хороши, и нет такого, которое было бы луч­ше всех!"

4. "Неважно, пахнешь ты или тикаешь. Самое лучшее - жизнь на земле, - сказала астра, которую поливали из кувшина водой. - Что может быть лучше жизни на земле?" Тогда все хором сказали, что лучше всего жизнь.

Ответ

Окончание сказки Дональдом Биссетом

Роза и часы все еще спорили, когда домой вернулся дядя Фред со своей женой.

- Ну а что ты считаешь прекрасным? - спросили они дядю Фреда.

- Например, мою жену, - ответил дядя Фред.

- Согласна, - сказала его жена и поцеловала дядю Фреда.

(Пер. с англ. Н. Шерешевской.)

Когда затих уже топот его лошади, я пошла кругом на террасу и опять стала смотреть в сад.

Женщина проводила мужчину. Он ускакал на лошади, а она стояла на месте, пока не затих топот лошади. Или она была в глубокой задумчивости, или ей не хотелось возвращаться сразу на террасу, во всяком случае он пошла к ней кругом. Возможно, что этот человек приезжал ненадолго и застал ее, когда она была на террасе в смотрела в сад, потому что после его отъезда она стала не просто смотреть в сад, а опять смотреть в сад. Наверное, она обдумывала то, что узнала от него.

Найдите лишнюю информацию в ответе ученицы.

Ответ
Хотя в ответе ученицы есть вводное слово наверное, из текста не вытекает, что она обдумывает услышанное.

(Предложение из рассказа А.П. Чехова.)

По преданию, в VI веке до нашей эры жил в Древней Греции мудрец по имени Эзоп, сочинявший басни. С тех пор все свои басни древние греки и древние римляне на­зывали "баснями Эзопа". О жизни Эзопа сохранилось много легенд. Вот одна из них.

Эзоп был рабом у богатого грека. Однажды хозяин ска­зал ему: "Ступай на рынок и принеси самую лучшую вещь на свете".

Эзоп отправился на рынок и принес язык.

Тогда хозяин сказал: "А теперь принеси самую худшую вещь на свете". Эзоп отправился на рынок и снова принес язык.

Объясните, чем обусловлен каждый из поступков Эзопа.

А во второй раз он ответил так: "Что же на свете хуже языка? Язык несет нам раздоры, заговоры, обманы, по­боища, распри, зависть, войну. Разве может быть что-то хуже, чем язык?"

Ранней весной я уехал за границу и провел там месяца четыре.

Вспомнил Натали - и подумал: да, та любовь "до гроба", которую насмешливо предрекала мне Соня, существует;

только я уже привык к ней, как привыкает кто-нибудь с годами к тому, что у него отрезали, например, руку или ногу...

Она встретила меня на крыльце, - сзади нее светила лампой горничная, - и с полуулыбкой протянула мне обе Руки:

- Я страшно рада!

Возвращаясь в конце июня через Москву домой, думал так: проживу осень в деревне, а на зиму опять куда-ни­будь уеду.

163
И, сидя на вокзале в Туле в ожидании пересадки, вдруг послал телеграмму: "Еду из Москвы мимо вас, буду на вашей станции в девять вечера, позвольте заехать узнать, как вы поживаете".

По дороге из Москвы в Тулу спокойно грустил: вот опять я дома, а зачем?

Она встретила меня на крыльце, - сзади нее светила лампой горничная, - и с полуулыбкой протянула мне обе руки:

- Я страшно рада!

(И.А. Бунин. Натали.)

Мисс Пози Кэрингтон заслуженно пользовалась славой. Жизнь ее началась под малообещающей фамилией Богс, в деревушке Кранбери Корнерс. В восемнадцать лет она

приобрела фамилию Кэрингтон и положение хористки в столичном театре фарса ... К моменту нашего рассказа мисс Кэрингтон купалась в славе, лести и шампанском, и даль­новидный герр Тимоти Гольдштейн, антрепренер, зару­чился ее подписью на солидном документе, гласившем, что мисс Пози согласна блистать весь наступающий сезон в новой пьесе Дайд Рича "При свете газа".

Незамедлительно к герру Тимоти явился молодой та­лантливый сын века, актер на характерные роли, мистер Хайсмит, рассчитывавший получить ангажемент на роль Соля Хэйтосера, главного мужского комического персона­жа в пьесе "При свете газа".

- Милый мой, - сказал ему Гольдштейн, - берите роль, если только вам удастся ее получить. Мисс Кэрингтон ме­ня все равно не послушает. Она уже отвергла с полдюжи­ны лучших актеров на амплуа "деревенских простаков". И говорит, что ноги ее не будет на сцене, пока не раз­добудут настоящего Хэйтосера. Она, видите ли, выросла в провинции, и когда этакое оранжерейное растеньице с Бродвея, понатыкав в волосы соломинок, пытается изо­бражать полевую травку, мисс Пози просто из себя выхо­дит ... Так вот, мой милый, хотите играть Соля Хэйтосера -сумейте убедить мисс Кэрингтон. Желаю удачи.

На следующий день Хайсмит уже ехал поездом в Кран­бери Корнерс. Он пробыл в этом глухом и скучном мес­течке три дня. Он разыскал Богсов и вызубрил наизусть всю историю их рода до третьего и четвертого поколений включительно. Он тщательно изучил события и местный колорит Кранбери Корнерс... Приняв, подобно хамелеону, окраску Кранбери Корнерс, Хайсмит вернулся в город ха-мелеоновских превращений.

Все произошло в маленьком погребке, - именно здесь пришлось Хайсмиту блеснуть своим актерским искус­ством...

За одним из столиков сидела небольшая оживленная компания, к которой тянулись взгляды всех при­сутствующих. Миниатюрная, пикантная, задорная,

165
очаровательная, упоенная славой, мисс Кэрингтон по праву должна быть названа первой. За ней герр Гольдштейн, громкоголосый, курчавый, неуклюжий, чуточку встревоженный, как медведь, каким-то чудом поймавший в лапы бабочку. Следующий - некий служитель прессы... И, наконец, некий молодой человек с пробором и с именем, которое сверкало золотом на оборотной стороне рес-торанных счетов ...

В одиннадцать сорок пять в погребок вошло некое существо ... Вид у вновь вошедшего был восхитительно и безупречно деревенский. Тощий, нескладный, неповоротливый парень, с льняными волосами, с разинутым ртом, неуклюжий, одуревший от света и публики. ... Он опрокинул стул, уселся на другой, закрутил винтом ногу вокруг ножки столика и заискивающе улыбнулся подошедшему к нему лакею.

— Мне бы стаканчик имбирного пива, - сказал он в ответ на вежливый вопрос официанта.

Взоры всего погребка устремились на пришельца. Он был свеж, как молодой редис, и незатейлив, как грабли. Вытаращив глаза, он сразу же стал блуждать взглядом по сторонам, словно высматривая, не забрели ли свиньи на грядки с картофелем. Наконец его взгляд остановился на мисс Кэрингтон. Он встал и пошел к ее столику с широкой сияющей улыбкой, краснея от приятного смущения.

- Как поживаете, мисс Пози? - спросил он с акцентом, не оставлявшим сомнения в его происхождении. - Или вы я не узнаете меня? Я Билл Самерс, — помните Самерсов, которые жили как раз за кузницей? Ну ясно, я малость подрос с тех пор, как вы уехали из Кранбери Корнерс. А знаете, Лиза Перри так и полагала, что я, очень даже возможно, могу встретиться с вами в городе. Лиза ведь, знаете, вышла замуж за Бена Стэнфилда, и она говорит...

- Да что вы? - перебила его мисс Пози с живостью. - Чтобы Лиза Перри вышла замуж? С ее-то веснушками?!

- Вышла замуж в июне, - ухмыльнулся сплетник. — Теперь она переехала в старый Татам-Плейс. А Хэм Райли,

166
тот стал святошей ... А Том Бидл приударяет за Салли Лазроп, — говорят, ни одного вечера не пропускает, все торчит у них на крылечке.

- За этой лупоглазой? — воскликнула мисс Кэрингтон несколько резко. - Но ведь Том Бидл когда-то... Прос­тите, друзья, я сейчас. Знакомьтесь. Это мой старый приятель, мистер... как вас? Да, мистер Самерс. Мистер Гольдштейн, мистер Рикетс, мистер... о, а как же ваша фамилия? Ну, все равно: Джонни. А теперь пойдемте вон туда, расскажите мне еще что-нибудь.

Она повлекла его за собой к пустому столику, стоявше­му в углу ...

- Я что-то не припоминаю никакого Билла Самерса, -сказала она задумчиво, глядя прямо в невинные голубые глаза сельского жителя. - Но вообще-то Самерсов я пом­ню. У нас там, наверное, не много произошло перемен? Вы моих давно не видали?

И тут Хайсмит пустил в ход свой козырь. Роль Соля Хэйтосера требовала не только комизма, но и пафоса. Пусть мисс Кэрингтон убедится, что и с этим он справляется не хуже.

- Мисс Пози, - начал "Билл Самерс". - Я заходил в ваш родительский дом всего дня три тому назад. Да, правду сказать, особо больших перемен там нет. Вот только сире­невый куст под окном кухни вырос на целый фут, а вяз во дворе засох, пришлось его срубить. И все-таки все слов­но бы не то, что было раньше.

- Как мама? - спросила мисс Кэрингтон.

- Когда я в последний раз видел ее, она сидела на кры­лечке, вязала дорожку на стол, - сказал "Билл". - Она поста­рела, мисс Пози. Но в доме все по-прежнему. Ваша матушка предложила мне присесть. "Только, Уильям, не троньте ту плетеную качалку, - сказала она. — Ее не касались с тех пор, как уехала мисс Пози. И этот фартук, который она начала подрубать, - он тоже так вот и лежит с того дня, как она сама бросила его на ручку качалки. Я все надеюсь, - говорит она, — что когда-нибудь Пози еще дошьет этот рубец".