Прежде всего он отметил, что стало еще пасмурнее с тех пор, как

Да, конечно, но это не одно и то же. Он не побежал, потому что

Над широкими плечами Самого Элегантного в Текущем Году Делового

Костюма и над безупречно вывязанным красным галстуком возвышалась огромная серовато-коричневая голова, но не круглая, а бесформенная, словно бейсбольный мяч, который усиленно пинали целый сезон. Прямо под сводом черепа пульсировали черные линии - вероятно, вены, - образуя бессмысленное подобие дорожной карты, а там, где полагалось быть лицу, но его не было (во всяком случае, по человеческим понятиям), торчали и вздрагивали какие-то выросты, каждый из которых жил собственной ужасной жизнью. Зачатки черт лица были сведены вместе - плоские черные глаза, абсолютно круглые, алчно взирали из середины "лица", словно глаза акулы или какого-то обрюзгшего насекомого; бесформенные уши без мочек и раковин. Носа - во всяком случае, насколько мог рассмотреть Пирсон, - не было; правда, два подобия клыков торчали из густой щетины под глазами. Большую часть лица занимал рот - громадный темный полумесяц с треугольными зубами. Существу с таким ртом, подумал Пирсон, разжевывать пищу незачем.

Первой его мыслью, когда он уставился на это ужасное видение -

видение, которое держало изящный дипломат в безукоризненно наманикюренной руке, - было: "Это Человек-слон". Но теперь он понимал, что это создание не имело ничего общего с бесформенным, но, по существу, человеческим персонажем старого фильма. Дьюк Райнеман был ближе к истине: эти черные глаза и словно нарисованный рот гораздо больше подходили мохнатым, пискливым существам, которые по ночам ловили мух, а днем висели головой вниз в темных местах.

Но не это побудило его закричать: такая потребность появилась,

когда существо в костюме от Андре Сира проходило мимо него, уже уставившись темными, словно у насекомого, глазами на вращающуюся дверь. Ближе всего оно находилось в те секунду-другую, и именно тогда Пирсон увидел, что это бородавчатое подобие лица скрывается под зарослями щетины, произраставшей прямо из него. Он не знал, как это может быть, но так было - он видел, как плоть расползается вокруг массивных изгибов черепа и струится вдоль мощной, как у собаки, челюсти волна за волной. А в промежутках виднелась какая-то отвратительная сырая розовая масса, о которой не хотелось и думать... но теперь, когда он вспомнил, оказалось, что он не в силах перестать думать о ней.

Все новые капли дождя падали ему на лицо и руки. Рядом с ним на

закругленном краю клумбы Райнеман в последний раз затянулся сигаретой, отшвырнул ее и встал.

• 
  Пойдемте, - сказал он. - Дождь начинается.
  

осмотрелся вокруг. Блондинка в красной юбке как раз входила в здание с книгой под мышкой. Сразу за ней шел пожилой волокита с прекрасной седой шевелюрой.

Пирсон, сверкнув глазами в сторону Райнемана, переспросил:

• 
  Заходить туда? Вы серьезно? Туда же вошло это чудовище!
  
• 
  Я знаю.
  
• 
  Хотите услышать абсолютный бред? - спросил Пирсон, выбрасывая окурок. Он не знал, куда он сейчас пойдет, - наверное, домой, но точно знал, куда не пойдет ни за что - обратно в Первый коммерческий банк Бостона.
  
• 
  Конечно, - согласился Райнеман. - Почему бы и нет?
  
• 
  Эта тварь выглядела точь-в-точь как наш почтенный управляющий, Дуглас Кифер... кроме головы, я хочу сказать. У него именно такие костюмы и портфели.
  
• 
  Вот удивили, - произнес Райнеман.
  

• 
  Что вы имеете в виду?
  
• 
  Думаю, вы уже догадались, но у вас было очень тяжелое утро, поэтому я скажу вслух за вас. Это и был Кифер.
  

Пирсона за руки и потянул на себя, пока они чуть не столкнулись лицами.

• 
  Я вам сейчас спас жизнь. Вы этому верите, мистер Пирсон?
  

мышь лицо с черными глазами и множеством зубов темным пятном давило на него.

• 
  Да. Видимо, да.
  
• 
  Ладно. Тогда сделайте мне честь и выслушайте внимательно три вещи, которые я вам скажу, - обещаете?
  
• 
  Я... да, конечно.
  
• 
  Первое: это был Дуглас Кифер, управляющий Первым коммерческим банком Бостона, близкий друг мэра и, кстати, почетный председатель нынешней кампании по сбору средств на нужды детской больницы. Второе: в банке работают еще не менее трех летучих мышей, причем одна - на вашем этаже. Третье: вы сейчас пойдете туда. Если вам, конечно, хочется жить.
  

заговорил, то смог бы издать только бессвязный хрип.

Райнеман взял его за локоть и подтолкнул к вращающейся двери.

• 
  Пойдем, дядя, - сказал он странно дружелюбным тоном. - Дождь начинается всерьез. Если мы останемся здесь, то будем привлекать внимание, а этого в нашем положении нельзя себе позволить.
  

пульсировали и переливались сплетения черных линий на голове этой твари. Внезапно, похолодев, он остановился перед самой дверью.. Гладкая поверхность, площадки уже стала достаточно мокрой, чтобы он мог увидеть под ногами второго Брэндона Пирсона, мерцающее отражение, напоминавшее летучую мышь другого цвета.

• 
  Я... я вряд ли смогу, - отрывисто пробормотал он.
  
• 
  Сможете, - возразил Райнеман. Он искоса взглянул на левую руку Пирсона. - Женаты, я вижу, - дети есть?
  
• 
  Одна. Дочка. - Пирсон заглянул в вестибюль банка. Стеклянные створки дверей были поляризованы, поэтому огромное помещение за ними казалось очень темным. "Как пещера, - подумал он. - Пещера летучих мышей, где полно слепых разносчиков заразы".
  
• 
  Вы хотите, чтобы ваша жена и дочка завтра прочли в газетах, что полиция извлекла папочку со дна Бостонской бухты с перерезанным горлом?
  

щекам, по лбу.

• 
  Они устроят так, чтобы это выглядело делом рук шпаны, - продолжал Райнеман, - и все поверят. Им всегда верят. Потому что они хитрые, и у них полно приятелей в верхах. Именно верхи их интересуют.
  
• 
  Я вас не понимаю, - промямлил Пирсон. - Ничего не понимаю.
  
• 
  Знаю, что не понимаете, - ответил Райнеман. - Для вас настало опасное время, так что просто делайте то, что я вам говорю. А я вам говорю - вернитесь за стол прежде, чем вас хватятся, и вкалывайте до конца дня с улыбкой на лице. Не забывайте об улыбке, дружище, чего бы она вам ни стоила. - Он задумался, потом добавил: - Если вы сорветесь, вас, вероятнее всего, убьют.
  

молодого человека, и Пирсон вдруг осознал то, что было очевидно и чего он не замечал только из-за собственного ужаса: этот человек сам боится и многим рискует, не давая Пирсону попасть в какую-то ужасную ловушку.

• 
  Мне действительно нельзя больше оставаться, - заметил Райнеман.
  

• 
  Это опасно.
  

• 
  Ладно, - произнес Пирсон, слегка удивленный, что слышит собственный обычный, ровный голос. - Тогда вернемся к работе.
  

• 
  Замечательно. И что бы вы ни увидели до конца дня, не выказывайте удивления. Понятно?
  
• 
  Да, - ответил Пирсон. Он ничего не понимал. - Вы можете закончить дела пораньше и уйти около трех?
  

• 
  Да. Думаю, что смогу.
  
• 
  Договорились.
  
• 
  Вы молодец, - сказал Райнеман. - С вами все будет в порядке.
  

Он толкнул вращающуюся дверь. Пирсон шагнул вслед за ним,

чувствуя, что его разум остался там, на площадке... почти весь, кроме малой части, которая требовала еще сигарету.

День тянулся как обычно до того момента, пока он не возвратился в

банк после ленча (и еще двух сигарет) с Тимом Флэндерсом. Они вышли из лифта на третьем этаже, и первое, что бросилось в глаза Пирсону, был другой человек-летучая мышь - вернее, женщина-летучая мышь в черных туфлях на высоком каблуке, черных нейлоновых чулках и в прекрасном шелковом деловом костюме - скорее всего, от Сэмюэля Блю. Великолепное начальственное одеяние... если не смотреть поверх этого костюма на голову, болтавшуюся, словно какой-то странный подсолнечник.

• 
  Привет, ребята. - Мягкое контральто донеслось из какой-то дыры с заячьей губой, заменявшей, видимо, рот.
  

• 
  Привет, дорогая, - услышал он собственный голос и подумал:
  

• 
  С тобой все в порядке, Брэнд? Что-то ты бледный.
  
• 
  Видимо, то, что ходит кругом, грипп, что ли, - произнес он, снова поражаясь естественной легкости своего тона. - Думаю, прехожу.
  
• 
  Ладно, - голос Сюзанны доносился из этого жуткого подобия головы летучей мыши и странно шевелившегося мяса. - Толька не целуй меня, пока не поправишься, и дышать на меня не надо. Я не могу позволить себе болеть, когда в среду приезжают японцы.
  

• 
  Постараюсь удержаться.
  
• 
  Спасибо. Тим, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет и посмотри парочку сводок по опционам, ладно?
  

глазах пораженного Пирсона нагнулся и запечатлел поцелуй на

бородавчатой, волосатой роже этой твари. "Ему это кажется щечкой, -

подумал Пирсон, чувствуя, что разум мгновенно покидает его, словно

смазанный трос сматывается с барабана лебедки. - Ее гладкая,

надушенная щечка - вот что он видит, и это целует. О Господи. Боже

мой".

• 
  Конечно! - воскликнул Тимми, галантно расшаркиваясь. - Один поцелуй - и я ваш вечный слуга, милая леди!
  

они проходили мимо питьевого фонтанчика, он снова обнял ее за талию. Короткий и бессмысленный танец петушка вокруг курочки - ритуал, сложившийся за последние лет десять в бизнесе, если начальница женщина, а подчиненный мужчина, - был исполнен, и они исчезли из виду уже как сексуально нейтральные сотрудники банка, обсуждая только сухие цифры.

отвернувшись от них. - Тебе бы быть социологом". Он им почти и был - в колледже это была его вторая специализация.

Войдя в комнату, он почувствовал, что весь покрылся потом, словно

вязкой слизью. Пирсон забыл о социологии и стал нетерпеливо дожидаться трех часов.

В два сорок пять он заглянул в кабинет Сюзанны Холдинг.

Чужеродный астероид на месте головы, склоненный к серовато-синему экрану компьютера, повернулся к нему, когда он произнес: "Тук-тук", отдельные части этого странного лица неустанно двигались туда-сюда, а черные глаза рассматривали его с холодным любопытством акулы, примеряющейся к ноге пловца.

• 
  Формы четыре по компаниям я отдал Баззу Карстерсу, - сказал Пирсон. - Я возьму формы девять по индивидуальным закладным домой, если не возражаешь. У меня там скопированы диски.
  
• 
  Это ты так объявляешь, что сачкуешь, дорогой? - спросила Сюзанна. Черные вены неописуемым образом вздулись на ее лысом черепе; наросты вокруг рта вибрировали, и Пирсон заметил, что один из них лопнул и из него вытекает густая розоватая масса, похожая на окровавленный крем для бритья. Он заставил себя улыбнуться:
  
• 
  Точно.
  
• 
  Ладно, - сказала Сюзанна, - значит, наша оргия в четыре часа обойдется без тебя, надо полагать.
  
• 
  Спасибо, Сьюзи. - Он повернулся.
  
• 
  Брэнд?
  

выдать себя, он вдруг ощутил уверенность, что эти зловещие черные глаза видят его насквозь и что эта тварь, маскирующаяся под Сюзанну Холдинг, сейчас скажет:

Райнеман подождет немного, а потом пойдет по своим делам.

• 
  Да? - спросил он с вымученной улыбкой. Она уставилась на него долгим оценивающим взглядом - это гротескное подобие головы на привлекательной фигуре начальственной дамы, а потом сказала:
  
• 
  Сейчас ты выглядишь немного лучше. - Рот еще зиял, черные глаза еще пялились на него с выражением поломанной куклы, забытой под кроватью, но Пирсон понимал, что всякий на его месте видел бы только Сюзанну Холдинг, ласково улыбающуюся подчиненному и демонстрирующую модель поведения "А" в нужной степени. Не совсем Матушка Кураж, но все же заботливая и доброжелательная.
  
• 
  Хорошо, - произнес он, но тут же сообразил, что этого недостаточно. - Замечательно!
  
• 
  Вот если бы ты еще бросил курить.
  
• 
  Я пытаюсь, - ответил он с коротким смешком. Смазанный трос опять срывался с лебедки.
  

• 
  Ты же знаешь, тебе автоматически увеличат сумму страховки, - сказало чудовище. Теперь другой нарост лопнул с тихим чмоканьем, и снова поползла та самая розовая масса.
  
• 
  Да, я знаю, - подтвердил он. - И я серьезно подумаю, Сюзанна.
  

• 
  Подумай, - сказала она и отвернулась к светящемуся экрану компьютера. С минуту он стоял неподвижно, пораженный тем, как ему повезло. Допрос закончился.
  

десятого часа - теперь это были Люди третьего часа, но, конечно, никакой разницы тут не было - все равно стояли на улице, сбившись в кучу подобно овцам, и делали то же самое. Мисс Красная Юбочка и уборщик, носивший кепочку козырьком назад, прятались под вывеской газеты "Бостон глоб". Они явно промокли, но Пирсон все равно завидовал уборщику. Мисс Красная Юбочка пользовалась дезодорантом "Джордже": он несколько раз уловил этот запах в лифте. А проходя, конечно, шуршала шелком белья.

Дьюк Райнеман стоял под навесом цветочного магазина за углом,

съежившись, с сигаретой во рту. Пирсон подошел к нему, глянул на часы и решил, что можно было и не спешить. Он склонил голову, вдыхая аромат сигареты Райнемана. Он сделал это бессознательно.

• 
  Моя начальница тоже из них, - сообщил он Дьюку. - Если, конечно, Дуглас Кифер не устраивает маскарад с переодеванием.
  

• 
  Вы сказали, что их еще трое. Кто двое остальных?
  
• 
  Дональд Фаин. Вы его, наверное, знаете - начальник службы безопасности. И Карл Гросбек.
  
• 
  Карл... председатель правления? Боже мой!
  
• 
  Я вам уже говорил, - заметил Райнеман. - Эти ребята гоняются за высокими постами... Эй, такси!
  

которое он высмотрел в пелене дождя. Машина подъехала, разбрызгивая воду из луж. Райнеман ловко увернулся, но Пирсону забрызгало туфли и низ брюк. В его нынешнем состоянии это не имело большого значения. Он открыл дверцу Райнеману, который быстро проскользнул на сиденье. Пирсон забрался вслед за ним и захлопнул дверцу.

• 
  В таверну Галлахера, - сказал Райнеман. - Это прямо напротив...
  
• 
  Я знаю таверну Галлахера, - перебил его водитель, - но мы никуда не поедем, пока ты не выкинешь свою канцерогенку, дружок. - Он указал на табличку над счетчиком: "В ЭТОМ ДИЛИЖАНСЕ КУРИТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ".
  

полурастерянно - типичный жест племени Людей десятого часа примерно с 1990 года. Потом, не произнося ни слова, выбросил едва начатую сигарету под струи дождя.

Пирсон начал было рассказывать Райнеману, как он был потрясен,

когда открылись двери лифта и он увидел свою начальницу Сюзанну Холдинг, но Райнеман, нахмурившись, едва заметно покачал головой и указал на водителя.

• 
  Поговорим позже, - коротко бросил он. Пирсон послушно умолк и стал сосредоточенно смотреть на проносившиеся мимо дома в центре Бостона. Он поймал себя на том, что с любопытством наблюдает маленькие уличные сценки, разыгрывавшиеся за заляпанным грязью окном такси. Особенно его интересовали кучки Людей десятого часа, толпившихся перед каждым административным зданием. Там, где было какое-то укрытие, они забивались в него; если такового не было, они просто стояли с поднятыми воротниками и курили, прикрывая сигареты ладонями. Пирсон понял, что по крайней мере в девяноста процентах шикарных небоскребов в центре Бостона курение запрещено, как и в том, где работали они с Райнеманом. И еще он понял (это было словно озарение), что Люди десятого часа - это на самом деле не новое племя, а жалкие ошметки старого, ренегаты, в ужасе разбегающиеся перед новой метлой, которая намерена вымести эту плохую древнюю привычку из жизни американцев. Объединяло их нежелание или неспособность перестать убивать себя; они были маргиналами во все сужающейся сумеречной зоне, где их пока еще терпели. Необычная социальная группа, думал он, которой не суждено протянуть долго. По его прикидкам, где-то к 2020 году, ну к 2050-му от силы, Люди десятого часа станут чем-то вроде птицы додо.
  

• 
  Что там такого смешного, мистер Пирсон? - спросил Райнеман, и Пирсон вдруг почувствовал, что улыбается во весь рот.
  
• 
  Ничего, - ответил он. - Ничего существенного.
  
• 
  Ладно, только не обижайтесь на меня.
  
• 
  Я обижусь, если вы не будете называть меня Брэндон.
  
• 
  Вот как, - сказал Райнеман, видимо, обдумывая это предложение.
  

• 
  Ну хорошо, если вы будете называть меня Дьюк и мы не опустимся до Би-Би, или Буби, или чего-нибудь в этом роде.
  

• 
  Об этом можете не беспокоиться. Хотите я вам кое-что скажу?
  
• 
  Конечно.
  
• 
  Это самый удивительный день в моей жизни.
  

• 
  И он еще не закончился.
  

2

Пирсон решил, что Дьюк нарочно выбрал таверну Галлахера -

Будь площадь бара поменьше, он был бы переполнен, но высокие

стулья были так ловко расставлены вдоль этой немыслимо длинной беговой дорожки красного дерева, что создавалось ощущение уединения, словно в отдельных кабинках. Пирсону понравилось. Слишком легко было представить, как человек-летучая мышь (а то и парочка их) сидит на стуле (или на насесте) в соседней кабинке и внимательно прислушивается к их разговору.

"Разве не это называется мышлением осажденной крепости,

старина? - подумал он. - Долго же ты до этого додумывался!"

Нет, решил он, пока что ему все равно. Он просто был благодарен,

что не надо осматриваться по сторонам, пока они будут говорить... вернее, пока будет говорить Дьюк.

• 
  Ну как, годится? - спросил Дьюк, и Пирсон удовлетворенно кивнул.
  

под внушительной табличкой "КУРИТЬ РАЗРЕШАЕТСЯ ТОЛЬКО В ЭТОМ КОНЦЕ", но на самом деле их два... так же, как в пятидесятые годы любая забегаловка на Юге делилась на две части: для белых и для черных. И теперь, как и тогда, четко видна разница. Посередине зала для некурящих стоял "сони" с экраном чуть ли не во всю стену; в никотиновом же гетто к стенке был привинчен болтами старенький зените с выразительной надписью: "ВЫ ИМЕЕТЕ ПОЛНОЕ ПРАВО ПОПРОСИТЬ В ДОЛГ, А МЫ ИМЕЕМ ПОЛНОЕ ПРАВО ПОСЛАТЬ ВАС НА ...". Здесь и стойка была погрязнее - сначала Пирсон решил, что ему это показалось, но, присмотревшись, убедился, что фанера кое-где вздулась и сплошь покрыта кругами от стаканов. И, конечно, густой, горьковатый запах табачного дыма. Можно было поклясться, что он исходит от стула. Парень, читавший сводку новостей на стареньком закопченном экране, походил на умирающего от недоедания; он же на громадном экране для некурящих имел такой вид, будто только что пробежал стометровку за девять секунд и после этого десятый раз подтягивается на перекладине.

"Проходите на задние места в автобусе, - думал Пирсон, с

обостренным любопытством рассматривая своих собратьев по десятому

• 
  Сигарету? - спросил Дьюк, словно читая его мысли.
  

Дьюка - подделки под "ронсон". Он глубоко затянулся, с наслаждением вдыхая дым и получая удовольствие даже от легкого головокружения. Конечно, это опасная привычка, даже смертельная; а как же иначе, если она так овладевает тобой? Просто мир так устроен, вот и все.

• 
  А вы? - спросил он, заметив, что Дьюк прячет пачку в карман.
  
• 
  Я могу потерпеть, - улыбнулся Дьюк. - Я же затянулся пару раз перед тем, как сесть в такси. И еще выкурил лишнюю за ленчем.
  
• 
  Вы себя ограничиваете, да?
  
• 
  Угу. Обычно я себе позволяю за ленчем одну, а сегодня вот принял две. Вы меня сильно напугали, знаете ли.
  
• 
  Я и сам сильно испугался.
  

избегает струйки дыма, вьющейся от его сигареты.

• 
  Что желаете, джентльмены?
  

бармен отошел, Дьюк наклонился к Пирсону и сказал:

• 
  Не наваливайтесь сразу. Сегодня не стоит напиваться. И даже быть на взводе.
  

пиво. Он сделал большой глоток, потом затянулся сигаретой. Некоторые считают, что сигарета особенно вкусна после еды, но Пирсон с ними не был согласен: в глубине души он был уверен, что не яблоко вовлекло Еву в первородный грех, а пиво с сигаретой.

• 
  Так чем вы пользовались? - спросил Дьюк. - Вшитой полоской?
  

Если Дьюк хотел рассмешить его, то это у него не получилось.

Пирсон сегодня много думал о курении.

• 
  Да, вшивал, - признался он. - Я носил ее года два после того, как родилась дочка. Я только посмотрел на нее в роддоме и решил бросить. Я считал сумасшествием выкуривать по сорок-пятьдесят сигарет в день, когда мне еще восемнадцать лет отвечать за это юное существо. - "В которое я немедленно влюбился", - хотел добавить он, но решил, что Дьюку и так понятно.
  
• 
  Не говоря уже о том, как вы привязаны к жене.
  
• 
  Не говоря уже о жене, - согласился Пирсон.
  
• 
  Да еще куча братьев, невесток, сборщиков налогов, арендаторов и друзей дома.
  

• 
  Да, именно так.
  
• 
  Но не так все легко, как кажется, да? Когда четыре часа утра и не можешь уснуть, все это благородство куда-то улетучивается.
  

• 
  Или когда надо идти наверх и вкалывать на Гросбека, и Кифера, и Фаина, и всех прочих начальников. В первый раз, когда мне пришлось идти туда и воздерживаться от сигареты... ох, и тяжко было. - Но на какое-то время вы совсем бросили.
  

знает, а потом кивнул:

• 
  Примерно на шесть месяцев. Но про себя я никогда не бросал, если вы понимаете, что я имею в виду.
  
• 
  Конечно, понимаю.
  
• 
  Наконец я снова закурил. Это было в 1992 году, когда появились сообщения, что люди, которые продолжали курить с вшитой полоской, стали умирать от инфаркта. Вы помните это?
  
• 
  Угу, - ответил Дьюк и хлопнул себя по лбу. - У меня вот здесь огромный файл историй о курильщиках, дорогой мой, в алфавитном порядке. Курение и прогрессивный паралич, курение и кровяное давление, курение и катаракты... вот так.
  
• 
  Вот я и сделал выбор, - закончил Пирсон. По его лицу блуждала слабая, растерянная улыбка человека, который знает, что вел себя как идиот, что продолжает вести себя как идиот, но не знает, почему. - Я не мог ни бросить курить, ни удалить подоску. Вот я и ...
  

разразились таким хохотом, что бармен в зоне для некурящих укоризненно взглянул на них, нахмурился, а затем вновь уставился в телевизор.

• 
  Жизнь - сплошное искушение, не правда ли? - спросил Дьюк, продолжая смеяться, и принялся рыться в кармане своего кремового пиджака. Он остановился, увидев, что Пирсон протягивает ему пачку "Мальборо" с одной выдвинутой сигаретой. Они опять обменялись взглядами - Дьюк удивленным, Пирсон понимающим, и снова дружно рассмеялись. Бармен опять посмотрел на них, на этот раз нахмурившись немного сильнее. Ни один из них не обратил на это внимания. Дьюк взял предложенную сигарету и закурил. Все это заняло не более десяти секунд, но обоим мужчинам этого было достаточно, чтобы стать друзьями.
  
• 
  Я дымил, как паровоз, с пятнадцати лет и до женитьбы в 1991 году, - рассказывал Дьюк. - Матери это не нравилось, но она била довольна, что я хотя бы не курю травку и не торгую ею, как половина пацанов на нашей улице - я говорю о Роксбери-стрит, - так что она не сильно ко мне цеплялась. Мы с Венди провели медовый месяц на Гавайях, и в день возвращения она сделала мне подарок. - Дьюк глубоко затянулся и выпустил из ноздрей две струи дыма, похожие на инверсионный след истребителя. - Она нашла это в одном каталоге. У него было какое-то замысловатое название, но я забыл; я его называл просто "павловской дыбой". Но я страшно любил ее - и люблю сейчас, можете мне поверить, - поэтому старался изо всех сил. Впрочем, оказалось не так плохо, как я представлял. Вы знаете, о каком приспособлении я говорю?
  
• 
  Разумеется, - ответил Пирсон. - Бибикалка. Заставляет вас подождать, когда вам хочется снова курить. Лизабет - моя жена - включала мне это, когда была беременна. Грохот такой, будто тачка с цементом падает с лесов.
  

наполнить стаканы. Потом повернулся к Пирсону и продолжил:

• 
  Если не считать того, что я пользовался "павловской дыбой" вместо вшитой полоски, все остальное у меня было точно так же, как у вас. Я все сделал, чтобы пробиться туда, где машина играет в какую-то дерьмовую интерпретацию "Хора свободы", но привычка меня не отпустила. Убить ее труднее, чем змею с двумя сердцами. - Бармен принес полные стаканы. В этот раз заплатил Дьюк. Отхлебнув, он сказал: - Мне надо позвонить. Подождите минут пять.
  
• 
  Ладно, - согласился Пирсон. Осмотревшись, он заметил, что бармен отступил в относительно безопасную зону для некурящих ("К 2005 году профсоюзы добьются, чтобы здесь было два бармена, - подумал он, - для курящих и для некурящих") и повернулся к Дьюку. Теперь он понизил голос:
  
• 
  По-моему, мы собирались поговорить о людях-летучих мышах.
  

• 
  А мы о них и говорим.
  

почти не задымленных) глубинах бара Галлахера, где висели телефоны-автоматы.

Его не было уже минут десять, и Пирсон начал было подумывать, не

пойти ли ему поискать своего нового знакомого, как вдруг его внимание

привлек экран телевизора: ведущий новостей сообщал, какой фурор

произвел вице-президент США. Выступая в Национальной ассоциации

образования, он предложил пересмотреть программу государственных

субсидий детским садам и закрыть их везде, где возможно.

Включили видеосюжет, снятый в каком-то вашингтонском зале, и

когда показали крупным планом вице-президента на трибуне, Пирсон

обеими руками вцепился в край стула так, что пальцы вдавились в

обивку. Ему вспомнилось то, что он слышал утром: "У них полно

• 
  Мы ничего не имеем против работающих матерей Америки, - говорило чудовище с головой летучей мыши, возвышаясь на трибуне с голубым вице-президентским гербом, - и против нуждающихся бедняков. Тем не менее мы считаем...
  

вскрикнуть. Обернувшись, он увидел Дьюка. Молодой человек явно изменился - глаза его сверкали, на лбу блестели мелкие капельки пота. Он выглядел так, словно только что выиграл крупный приз на скачках.

• 
  Больше так не делайте, - попросил Пирсон, и Дьюк, уже было садившийся на стул, замер. - Я чуть инфаркт не получил.
  

изображение в телевизоре. Он все понял.

• 
  С этой сволочью еще как-то прожить можно, а как насчет президента? Он не...
  
• 
  Не думаю, - сказал Дьюк. Но, подумав, добавил: - Пока, во всяком случае.
  

немеют:

• 
  Что значит "пока"? Что происходит, Дьюк? Кто они? Откуда взялись? Что они делают и чего хотят?
  
• 
  Я вам расскажу то, что знаю, - ответил Дьюк, - но сначала хотел бы пригласить вас на небольшое собрание вечером. Около шести. Вас устроит?
  
• 
  На эту тему?
  
• 
  Разумеется.
  

• 
  Хорошо. Но я должен позвонить Лизабет.
  

• 
  Ничего не говорите о...
  
• 
  Конечно, нет. Я ей скажу, что Прекрасная Дама Без Капли Милосердия требует перепроверить ее опционы прежде, чем покажет их японцам. На это Лизабет купится: она знает Холдинг как облупленную и понимает, что та всех поставит на уши, чтобы угодить ее друзьям из Тихоокеанского региона. Годится?
  
• 
  Да.
  
• 
  Мне тоже, но немного некрасиво.
  
• 
  Ничего нет некрасивого в том, чтобы держать твою жену подальше от летучих мышей. Я же тебя не в сауну приглашаю, брат.
  
• 
  Надо полагать. Так что говори.
  
• 
  Ладно. Наверное, лучше начать с того, как ты привык курить.
  

послышалась нудная аранжировка знаменитой песни Билли Рей Сайруса "Разбитое сердце саднит". Пирсон удивленно уставился на Дьюка Райнемана и открыл было рот, чтобы спросить, какое отношение имеет его курение к ценам на кофе в Сан-Диего. Но не произнес ни звука. Ни одного.

• 
  Ты бросил... потом снова начал... но понимал, что если не будешь соблюдать осторожность, то через пару месяцев опять будешь тянуть по две пачки в день, - начал Дьюк.
  
• 
  Так?
  
• 
  Да, но я не вижу...
  
• 
  Увидишь. - Дьюк достал платок и вытер лоб. Когда Дьюк вернулся, поговорив по телефону, Пирсону показалось, что он весь пылает от возбуждения. Да, но было и кое-что еще: он был страшно напуган.
  
• 
  Просто поверь мне.
  
• 
  Ладно.
  
• 
  Как бы там ни было, ты приспособился. Можно это назвать "модус вивенди". Бросить ты не мог, но оказалось, что это еще не конец света: это вовсе не кокаин и не алкоголь, когда надо все время наращивать дозу. Курение - очень противная привычка, но есть масса промежуточных состояний между тремя пачками в день и полным отказом.
  

улыбнулся:

• 
  Я вовсе не читаю твои мысли, не думай. Просто мы знаем друг друга, так ведь?
  
• 
  Видимо, да, - задумчиво произнес Пирсон.
  
• 
  Я просто забыл, что мы оба Люди десятого часа.
  
• 
  Кто-кто?
  

племенных жестах (мрачный взгляд при виде таблички "КУРИТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ", обреченное пожатие плечами, когда некто облеченный властью требует: "Пожалуйста, бросьте сигарету, сэр"), племенных амулетах (жевательная резинка, леденцы, зубочистки и, разумеется, флакончики с аэрозольным дезодорантом) и племенных молитвах (наиболее распространенная "Со следующего года точно брошу").

Дьюк восхищенно выслушал, а потом воскликнул:

• 
  Боже милостивый, Брэндон! Ты открыл пропавшее колено Израилево!
  

Пирсон расхохотался, заслужив еще один неодобрительный взгляд

бармена.

• 
  Во всяком случае, подходит, - продолжал Дьюк. - Позволь тебя спросить - ты куришь при ребенке?
  
• 
  Боже упаси, нет! - воскликнул Пирсон.
  
• 
  А при жене?
  
• 
  Нет, никогда больше.
  
• 
  Когда ты последний раз тянул в ресторане?
  

некурящих даже тогда, когда был один, и воздерживался от сигареты, пока не доест, расплатится и выйдет. А дни, когда он курил между каждым блюдом, остались в далеком прошлом.

• 
  Люди десятого часа, - зачарованно произнес Дьюк. - Слушай, мне нравится - нравится, что у нас есть имя. И мы действительно как племя. Это...
  

беседуя с красивой молодой женщиной. Она смотрела на него с восхищением и желанием, совершенно не замечая черных, оценивающих глаз и сверкающих треугольных зубов над своей головой.

• 
  Боже, взгляни на это, - прошептал Пирсон.
  
• 
  Да, - вздохнул Дьюк. - Это распространяется все больше. С каждым днем. - Он задумчиво рассматривал свой недопитый стакан. Потом встряхнулся, прогоняя мрачные мысли. - Кем бы мы ни были, - сказал он Пирсону, - мы единственные на всем проклятом свете, кто видит их.
  
• 
  Кто, курящие? - недоверчиво спросил Пирсон. Конечно, надо было понять, что Дьюк к этому ведет, но все же...
  
• 
  Нет, - терпеливо объяснил Дьюк. - По-настоящему курящие их не видят. Некурящие не видят тоже. - Он смерил Пирсона взглядом.
  
• 
  Их видят только такие, как мы, Пирсон, - ни рыба ни мясо.
  

Когда через пятнадцать минут они вышли от Галлахера (Пирсон

сначала позвонил жене, изложил свою выдумку и обещал быть дома к десяти), ливень перешел в мелкую морось, и Дьюк предложил пройтись пешком. Не весь путь до Кембриджа, куда они направлялись, но достаточно, чтобы Дьюк успел рассказать ему побольше. Улицы были пустынны, и они могли разговаривать, не оглядываясь поминутно через плечо.

• 
  Это похоже на первый оргазм, - говорил Дьюк, когда они шли в тумане в сторону Чарлз-ривер. - Коль уже пошло, это становится частью твоей жизни. То же самое здесь. В какой-то день вещества у тебя в голове вступают в нужную реакцию, и ты начинаешь их видеть. Знаешь, я удивлялся, сколько людей буквально умирало от ужаса в этот момент. Очень много, я уверен.
  

мостовой Бойлстон-стрит и вспомнил то ощущение ужаса от своей первой встречи:

• 
  Они такие мерзкие. Такие отвратительные. И мясо у них движется вокруг черепа... это же не описать словами, правда?
  

• 
  Они действительно уродливейшие твари. Я увидел первого в метро, когда ехал домой в Милгон. Он стоял на платформе станции Парк-стрит. Хорошо, что я был в поезде и поехал дальше, потому что я закричал.
  
• 
  И что случилось?
  

• 
  Люди посмотрели на меня, потом быстренько отвернулись. Знаешь, как к этому относятся в большом городе: на каждом углу стоит чокнутый и проповедует, как Иисус Христос любит тарелки фирмы "Таппер".
  

Вернее, считал, что знает, - до сегодняшнего дня.

• 
  Высокий рыжий парень, весь в веснушках, сел рядом со мной и взял меня за локоть так же, как я сегодня утром сделал с тобой. Его зовут Робби Дельрей. Он маляр. Сегодня ты его увидишь у Кейт.
  
• 
  Кто такая Кейт?
  
• 
  Специализированный книжный магазин в Кембридже. Фантастика. Мы там встречаемся раз или два в неделю. В основном хорошие люди.
  

"Ты не спятил, я тоже это видел. Это действительно человек-летучая мышь". Так он, конечно, мог разглагольствовать и под действием хорошей дозы амфетамина... только я же видел это, и облегчение...

• 
  Да, - произнес Пирсон, мысленно возвращаясь к сегодняшнему утру. Они пропустили бензовоз на Сторроу-драйв и перебежали всю в лужах улицу. Пирсон обратил внимание на нанесенную краскораспылителем, уже выцветшую надпись на обратной стороне скамейки у реки. "ЧУЖИЕ ВЫСАДИЛИСЬ - гласила она. - МЫ СЪЕЛИ ДВОИХ".
  
• 
  Хорошо, что ты там был утром, - сказал Пирсон. - Мне повезло.
  

• 
  Да уж. Когда летучие мыши берутся за человека, это с концами - полиция потом находит кусочки в мусорном ящике после таких встреч. Ты об этом слышал?
  

• 
  И никто не замечает одну деталь, общую для всех жертв: они все ограничивались пятью-десятью сигаретами в день. На эту маленькую деталь не обращает внимания даже ФБР.
  
• 
  Но зачем убивать нас? - спросил Пирсон. - Ведь если кто-то начнет бегать и кричать, что его босс марсианин, никто не станет мобилизовывать национальную гвардию - парня просто отправят в дурдом!
  
• 
  Спустись на землю, приятель, - сказал Дьюк. - Ты же их видел.
  
• 
  Они... звери?
  
• 
  Ну да. Но это означает ставить телегу впереди лошади. Они вроде волков, Брэндон, невидимых волков, которые прогрызают себе путь в стаде овец. А теперь скажи, что хотят волки от овечек, кроме того, что те должны выражать бурную радость, когда их убивают?
  
• 
  Они... что ты сказал? - Пирсон вдруг перешел на шепот. - Ты говоришь, они едят нас?
  
• 
  Какую-то часть едят, - подтвердил Дьюк. - Так считал Робби Дельрей в день нашей встречи, и большинство из нас и теперь считает.
  
• 
  Кого это "нас", Дьюк?
  
• 
  Людей, к которым я тебя веду. Мы там будем не все, но на сей раз большинство. Что-то должно произойти. Что-то большое.
  
• 
  Что?
  

• 
  Может, возьмем такси? Ты не устал?
  

но не прогулка сама по себе. Он не думал, что сможет сказать это Дьюку - по крайней мере, сейчас, - но в этом ему виделась другая сторона...

увлекательной приключенческой повести для детей; ему живо

представились иллюстрации Н.С.Уайета. Он взглянул на нимбы из белого

света, которые медленно растекались вокруг уличных фонарей,

выстроившихся вдоль Сторроу-драйв, и словно улыбались. "Должно

произойти что-то большое, - подумал он. - Агент Х-9 вернулся с

хорошей новостью с нашей подземной базы... мы нашли яд для летучих

мышей, который долго искали".

• 
  Возбуждение проходит, поверь мне, - сухо заметил Дьюк.
  

• 
  К тому времени, как второго твоего друга выловят в бухте без половины головы, ты поймешь, что Том Свифт не придет помогать тебе красить чертов забор.
  
• 
  Том Сойер, - пробормотал Пирсон и стер с ресниц капли дождя. Он чувствовал, как щеки у него начинают гореть.
  
• 
  Они съедают что-то, что вырабатывает наш мозг, так считает Робби. Может быть, какой-то фермент, может, особые электрические волны. Он говорит, это именно то, что позволяет нам - хотя бы некоторым из нас - видеть их; мы для них как помидоры в огороде - они нас берут с грядки, когда считают, что мы созрели.
  
• 
  Я воспитан в твердой баптистской вере и не признаю всяких дурацких объяснений. По-моему, они высасывают души.
  
• 
  Да? Ты шутишь или действительно так считаешь?
  

• 
  Дерьмо это все. Эти твари вошли в мою жизнь, когда я считал, что рай - это сказка, а ад здесь, на земле. Теперь у меня опять все перепуталось. Но это все ерунда. Важна только одна вещь, которую ты должен крепко зарубить на носу, - у них масса причин убивать нас. Во-первых, они боятся того, что мы делаем, - собираемся, организуемся, пытаемся остановить их...
  

который разговаривает сам с собой, все пытаясь найти ответ на вопрос, который уже много ночей не дает ему спать.

• 
  Боятся? Не уверен, что это точное слово. Но стараются не рисковать, так будет правильнее. И еще одно не подлежит сомнению - им не нравится, что некоторые из нас могут их видеть. Чертовски не нравится. Как-то мы отловили одного, и это было все равно, что засадить джинна в бутылку. Мы...
  

• 
  Ну да, - сказал Дьюк и мрачно, безжалостно подмигнул. - Мы затащили его на одинокую дачу на шоссе § 95 под Ньюберипортом. Нас было шестеро во главе с моим другом Робби. Мы спрятали его в сарае, и когда лошадиная доза наркотика, которую мы вкатили ему, вышла - а это произошло чертовски быстро, - попробовали допросить его, чтобы получить правильные ответы на те вопросы, что ты сейчас мне задал. Он был в наручниках и ножных кандалах, а сверху мы запеленали его нейлоновым тросом, как мумию. Знаешь, что мне сильнее всего запомнилось?
  

детской книжки, исчезло.

• 
  Как оно пробудилось! - продолжал Дьюк. - Не было никаких промежуточных состояний. На одно мгновение оно еще отключилось, но секунду спустя в полном сознании уже уставилось на нас этими своими страшными глазами. Глазами летучей мыши. У них есть глаза - многие не знают этого факта. Разговоры, будто они слепые, - это чушь, которую распространяет какой-то их агент. Оно не разговаривало с нами. Ни слова не сказало. Думаю, оно понимало, что не выйдет из этого сарая, но никакого страха в нем не было. Только ненависть. Господи, какая ненависть была в этих глазах!
  
• 
  Что произошло?
  
• 
  Оно разорвало цепочку наручников, как папиросную бумагу.
  

Дьюк задумчиво покачал головой.

• 
  Убил ее, - сказал Пирсон. - Просто бах-бах-бах.
  

перед банком, и тут ему пришла в голову безумная, но убедительная

мысль: никаких людей-летучих мышей нет. У них у всех групповая

галлюцинация, вот и все, мало чем отличающаяся от тех, что возникают в

кружке курильщиков опиума. Эта, характерная для Людей десятого часа,

объяснялась дефицитом поступающего в мозг никотина. Люди, к которым

вел его Дьюк, убили невинного человека под влиянием этого безумия, а

может быть, и не одного. Точно убили бы, будь у них время. И если он

сейчас не расстанется с этим чокнутым молодым банкиром, он тоже

закончит тем, что втянется в это. Он уже видел двоих людей-летучих

мышей... нет, троих, считая полицейского, даже четверых, считая

вице-президента. Подумать только: вице-президент США...

Выражение лица Дьюка говорило Пирсону, что тот опять читает его

мысли:

• 
  Ты начинаешь размышлять, не спятили ли мы все, включая тебя, - сказал Дьюк. - Правильно?
  
• 
  Конечно, - ответил Пирсон несколько резче, чем намеревался.
  
• 
  Они исчезают, - сказал Дьюк. - Я видел, как тот, что был в сарае, исчез.
  
• 
  Что?
  
• 
  Сделался прозрачным, превратился в дым и исчез. Знаю, это звучит несуразно, но никакими словами я не смогу тебе объяснить, как было несуразно просто стоять там и наблюдать, как это происходит.
  

на твоих глазах; кажется, что это сон или ты смотришь кино со всякими спецэффектами, вроде "Звездных войн". Потом начинаешь чувствовать запах - смесь пыли, мочи и жареного перца. Запах такой мощный, что начинает тошнить. Лестера вырвало на месте, а Джанет чихала еще с час. Обычно у нее это бывает только от полынной пыльцы или кошачьей шерсти. Я подошел к стулу, на котором оно сидело. Трос был на месте, и наручники, и одежда. Рубашка была застегнута. Я расстегнул "молнию" на брюках - осторожно, будто боялся, что оттуда выскочит его член и стукнет меня по носу, - но там были только трусы. Обыкновенные белые спортивные трусы. И все, но и этого достаточно, потому что и они оказались пусты. Вот что я тебе скажу, брат, - считай, ты не видал настоящей чертовщины, пока тебе не попадется одежда парня, совершенно целая, только парня в ней нет.

• 
  Обратился в дым и исчез, - протянул Пирсон. - Господи помилуй.
  
• 
  Угу. Под конец он был похож на вот это. - Дьюк показал на яркий нимб из капелек влаги вокруг фонаря.
  
• 
  А что происходит с... - Пирсон запнулся, не зная, как точно сформулировать то, что он хотел спросить. - Их объявляют пропавшими без вести? Они... - Тут он понял, что ему нужно выяснить. - Дьюк, где настоящий Дуглас Кифер? И настоящая Сюзанна Холдинг?
  

• 
  Не знаю. Но, пожалуй, ты утром видел настоящего Дугласа Кифера, Брэндон, и настоящую Сюзанну Холдинг. Мы полагаем, что голов, которые мы видим, на самом деле не существует, что наш мозг воспроизводит суть летучих мышей - их сердца и души - в таких образах.
  
• 
  Духовная телепатия?
  

• 
  Ты умеешь подбирать слова, брат, - это именно так. Тебе надо поговорить с Лестером. В том, что касается летучих мышей, он чуть ли не поэт.
  

Пирсон понял, почему:

• 
  Это пожилой дядя с роскошной седой шевелюрой? Похожий на стареющего миллионера из мыльной оперы?
  

• 
  Да, это Лес.
  

река, а на противоположном берегу уже светились огни Кембриджа. Пирсон подумал, что раньше он никогда не замечал, чтобы Бостон выглядел так красиво.

• 
  Люди-летучие мыши, может быть, приходят с пыльцой, которую ты вдыхаешь... - начал Пирсон, нащупывая подход.
  
• 
  Н-да, некоторые разделяют теорию пыльцы, но я с ней не согласен. Погрому что подумай сам: кто-нибудь видел летучую мышь-уборщика или официантку? Они любят власть, и они внедряются во властные структуры. Ты когда-нибудь слышал, чтобы пыльца действовала только на богатых, Брэндон?
  
• 
  Нет.
  
• 
  И я нет.
  
• 
  Те люди, к которым мы идем... они... - Пирсон слегка усмехнулся про себя, обнаружив, что ему трудно выговорить следующее слово. Это не совсем напоминало прежнее ощущение себя в стране детских книг, но в чем-то приближалась к этому. - Они бойцы сопротивления?
  

восхитительный жест, говорящий сразу и "да", и "нет".

• 
  Не совсем, - наконец сказал он, - но сегодня, может быть, станем.
  

заметил пустое такси на противоположной стороне Сторроу-драйв и сошел на обочину, поднимая руку. Такси развернулось в недозволенном месте и подъехало к тротуару, чтобы подобрать их.

В такси они обсуждали проблемы бостонского спорта -

умопомрачительных "Ред сокс", вечно проигрывавших "Пэтриотс",

удручающих "Селтикс" - и не затрагивали тему летучих мышей, но когда вышли у отдельно стоящего дома на кембриджской стороне реки (вывеска с надписью "КНИЖНЫЙ МАГАЗИН КЕЙТ - ФАНТАСТИКА" изображала шипящую кошку с выгнутой спиной), Пирсон взял Дьюка Райнемана за руку и сказал:

• 
  У меня еще несколько вопросов. Дьюк взглянул на часы:
  
• 
  Некогда, Брэндон, мы слишком долго шли.
  
• 
  Ладно, только два.
  
• 
  Господи, ты как тот тип на телевидении в старом грязном плаще.
  

• 
  Когда это началось?
  
• 
  Вот об этом я и говорю. Я не знаю, а тварь, которую мы поймали, ничего не собиралась нам рассказывать - даже не сообщила имя, звание и личный номер. Робби Дельрей, парень, о котором я тебе говорил, утверждает, что видел первого больше чем пять лет назад в мэрии. Он говорит, что с каждым годом их все больше. Их еще не много по сравнению с нами, но их количество нарастает... экспоненциально?.. так, наверное, будет правильно?
  
• 
  Надеюсь, что нет, - сказал Пирсон. - Это пугающее слово.
  
• 
  Какой у тебя второй вопрос, Брэндон? Поторопись.
  
• 
  Как в других городах? Там больше летучих мышей? И людей, которые их видят? Ты что-нибудь слышал?
  
• 
  Мы не знаем. Они, наверное, рассеяны по всему свету, но мы абсолютно уверены, что Америка - единственная страна в мире, где их может видеть немало людей.
  
• 
  Почему?
  
• 
  Потому что мы единственная страна, объявившая крестовый поход против сигарет... видимо, единственная страна, где люди верят - причем вполне искренне, - что если они будут есть правильную пишу, принимать витамины в правильном сочетании, думать в правильном направлении и подтирать задницу правильным сортом туалетной бумага, то они будут жить вечно и вечно сохранят половую потенцию. Когда речь идет о курении, ему всюду объявляется бой, и результатом стали уродливые мутанты. То есть мы.
  
• 
  Люди десятого часа, - с улыбкой произнес Пирсон.
  
• 
  Ага, Люди десятого часа. - Он взглянул поверх плеча Пирсона.
  
• 
  Мойра! Привет!
  

увидел Мисс Красную Юбочку.

• 
  Мойра Ричардсон - Брэндон Пирсон.
  
• 
  Здравствуйте, - сказал Пирсон и пожал ее протянутую руку. - Отдел кредитов, да?
  
• 
  Это все равно, что называть мусорщика санитарным техником, - ответила она с веселой улыбкой. От такой улыбки, подумал Пирсон, можно безоглядно влюбиться, если не соблюдать осторожность. - Я просто работаю с кредитными чеками. Если вы хотите купить новый "порше", я проверяю счета, чтобы удостовериться, что вы способны на "порше"... в финансовом смысле, конечно.
  
• 
  Разумеется, - Пирсон ответил ей тоже улыбкой. - Кэм!
  
• 
  позвала она. - Иди сюда!
  

козырек кепки. В нормальном костюме он выглядел на пятьдесят очков выше по интеллекту и удивительно походил на Арманда Ассанте. Пирсон почувствовал легкую ревность, но ничуть не удивился, когда тот обнял Мойру Ричардсон за восхитительную тоненькую талию и легонько поцеловал в восхитительный маленький ротик. Потом протянул руку Пирсону:

• 
  Камерон Стивенс.
  
• 
  Брэндон Пирсон.
  
• 
  Очень рад, - сказал Стивенс. - Я так и думал, что вы сегодня их увидите.
  
• 
  Сколько вас следило за мной? - спросил Пирсон. Он попытался припомнить тот эпизод в десять утра на площадке и понял, что не сможет, - он провалился в памяти, смытый мощной волной ужаса.
  
• 
  Почти все из банка, кто их видит, - спокойно заметила Мойра, - но все в порядке, мистер Пирсон...
  
• 
  Брэндон. Пожалуйста.
  

• 
  Мы только поддерживали вас, Брэндон. Пойдем, Кэм.
  

успел только заметить матовый свет, прежде чем дверь закрылась. Тогда он повернулся к Дьюку.

• 
  Это все правда, так? - спросил он. Дьюк сочувственно взглянул на него:
  
• 
  К сожалению, да. - И, помолчав, добавил: - Но здесь есть и хорошая сторона.
  
• 
  Да ну? Какая же?
  

• 
  Впервые за последние по крайней мере пять лет ты будешь присутствовать на собрании, где можно курить, - заявил он. - Пошли.
  

3

В фойе и зале магазина было темно; свет - и гул голосов -

• 
  Вот, - сказал Дьюк, - здесь. Если цитировать Книгу мертвых, какой долгий причудливый путь проделан, правильно?
  
• 
  Да уж, - согласился Пирсон. - Кейт тоже из Людей десятого часа?
  
• 
  Хозяйка? Нет. Я ее видел только два раза, но, по-моему, она некурящая. Это Робби нашел место. Кейт считает, что мы просто Бостонское общество любителей крутого детектива.
  

• 
  Это как?
  
• 
  Маленькая труппа фанатов, которые каждую неделю собираются и обсуждают произведения Реймонда Чандлера, Дэшиела Хэммета, Росса Макдональда и тому подобных. Если ты не читал этих ребят, то, пожалуй, следует прочесть. Для надежности. Это нетрудно: некоторые из них - действительно класс.
  

помещались - и через распахнутую дверь вошел в хорошо освещенный подвал с низким потолком, очевидно, соответствующий по длине дому наверху. На полу было расставлено десятка три складных стульчиков, перед которыми стоял мольберт, накрытый синей тканью. Позади мольберта громоздились штабеля этикеток различных издательств. Пирсон с интересом рассматривал висевшую слева от него на стене картину в раме, под которой был плакат: "ДЭШИЕЛ ХЭММЕТ: ВСЕ ПРИВЕТСТВУЮТ НАШЕГО БЕССТРАШНОГО-ВОЖДЯ".

• 
  Дьюк? - услышал он рядом с собой женский голос. - Слава Богу, я уж думала, не случилось ли что с тобой.
  

толстыми стеклами и с длинными прямыми черными волосами. Сегодня она выглядела менее серьезной в облегающих выцветших джинсах и майке с надписью "Джорджтаунский университет", под которой явно не было лифчика. Пирсон подумал, что если бы жена Дьюка хоть раз увидела, как смотрит эта женщина на ее мужа, она вытащила бы Дьюка из этого подвала за уши, и плевать ей было на всех летучих мышей в мире.

• 
  Все в порядке, дорогая, - сказал Дьюк. - Я привел новообращенного Церкви распроклятых летучих мышей, вот и все. Джанет Брайтвуд - Брэндон Пирсон.