Михалева Гульсум Алиевна

Михалева

В момент депортации семья была в следующем составе: отец Али Шагингиреевич Михалев (1899 г. р.), уроженец села Петровка Генического района Таврической губернии, мать Афифе Абдуловна Тынчерова (1901 г.р.), я, брат Энвер (1928 г.р.), сестры: Гульнар (1931 г.р.), Эмине (1937 г.р.) и Эльвира (1941 г.р.). Всего семь человек.

Старший брат Ибн-Амин Алиевич Михалев 1922 г.р. воевал на фронте: служил матросом на торпедных катерах Черноморского флота, участвовал в обороне Севастополя, Керчи и Новороссийска. Окончил войну старшиной первой статьи на Тихоокеанском флоте, откуда демобилизовался в 1947 г. и был препровожден в гор.Самарканд, где находилась в депортации семья. Тут же был взят на комендантский учет. Имеет около 20 боевых наград. Умер в 2002 г. в гор.Новороссийске.

О депортации семья узнала 18 мая 1944 г., когда в 4 часа утра в дом ворвались майор и два солдата Советской армии с автоматами в руках и объявили, что нас выселяют за пределы Крыма за измену Родине. На сборы не дали времени, да и мать ничего не смогла собрать. Отец болел и ничем не мог ей помочь. Мы оделись наспех, взяли немного продуктов. Под дулами автоматов семью вывели во двор и поставили с охраной у ворот.

Под охраной нас повезли на вокзал, где погрузили в скотские вагоны, битком набитые уже прибывшими до нас крымскими татарами. Вокзал был оцеплен нарядом солдат, вооруженных автоматами. Овчарок держали на привязи.

В пути следования еду приносили на больших станциях, давали ограниченное количество хлеба и ведро супа-баланду. Воду на станциях набирали сами.

Никакого медицинского обслуживания не было. В дороге люди вшивели. В нашем вагоне никто не умер, а умерших в других вагонах выбрасывали на ходу.

Ехали две недели. 1 июня 1944 г. нас выгрузили на станции Новая Ляля Свердловской области и на мотовозе отвезли в 59-й квартал Новолялинского леспромхоза. Разместили в бараках. На второй день после прибытия, большую часть людей под охраной солдата Емангулова, повели на работу в лес, где рубили деревья и разделывали их на 6,5 м. Деревья поменьше распиливали и складывали в штабеля. Норма была высокая, питание плохое, поэтому редко кто выполнял норму. Не выполнивших норму лишали хлебного пайка. Башкир Емангулов постоянно угрожал: “сизгя ипи бермязляр”.

Начальником Мехлесопункта на 59-м квартале был Паромов, который обращался с крымскими татарами, как фашист, а медицинская сестра, безжалостно выгоняла на работу даже больных, не давая освобождения.

На Урале мы прожили два года. В августе 1948 г. служивший во флоте брат нас разыскал и получил разрешение на переезд семьи в Узбекистан, где мы поселились в гор. Самарканде в бывшем байском караван-сарае, где он содержал ишаков.

Первое время никто не работал: я и сестра Гульнар тяжело болели малярией, на лечение денег не было, питание плохое. Жили на скудные средства, которые мама выручала, продавая кое-какие вещи. Папа устроился на работу в сапожную мастерскую, мать не работала. Мы с сестрой устроились на работу, я – секретарем-машинисткой в райздравотдел, она – рабочей на фабрику Худжум. Мизерная зарплата всех троих едва хватала на скудное пропитание. Отец заболел туберкулезом, от него заразился брат Энвер. А мама от вечного недоедания заболела авитаминозом и умерла от пеллагры. Похоронена в Самарканде, в 1958 г. Отец умер в 1972 г., брат Энвер – в 2000г.

Передвижение за пределы города Самарканда было запрещено, о чем была сделана отметка в “волчьем” паспорте – виде на жительство. Комендант Джадалов не разрешил матери выехать даже на похороны в Душанбе, где от голода умерли ее брат Усеин Тынчеров и новорожденный ребенок.

Местные жители на Урале встречали нас как предателей, так как их заранее проинформировали, что везут изменников Родины. Местные жители в Узбекистане относились к нам по-разному: были и те, которые опасались нас, а были и те, которые делили с нами свой хлеб и соль, особенно в первые годы депортации.

Работая в райздравотделе, я одновременно училась в вечерней школе, окончив которую поступила на исторический факультет Самаркандского пединститута. Поступить в институт мне удалось потому, что выручила фамилия – Михалева. Я сдала на “отлично” все экзамены и в 1955 г. с отличием окончила ВУЗ. Высшее образование получила и моя сестра Эмине, поступив в университет на филологическое отделение.

После снятия комендантского режима в 1957 г. я поступила в аспирантуру Академии наук Узбекистана и в 1960 г. с отличием защитила кандидатскую диссертацию. Защитить докторскую мне не дали, так как наш директор Ахунова ненавидела крымских татар и всячески старалась избавиться от них. Я принимала активное участие в Национальном движении крымских татар. Находилась под постоянным присмотром КГБ.

Младшие сестры учились в школе на русском языке, так как татарских школ не было, да и говорить на крымскотатарском языке кое-где даже запрещали. Выписывали газету “Ленин байрагъы”, чтобы читать на своем языке и не забыть, ч то мы – крымские татары.