Изобразительное искусство и архитектура

Изобразительное искусство и архитектура

Прикладное искусство. Еще менее исследовано калмыцкое прикладное искусство. В конце XIX в. И. А. Житецкий опубликовал только несколько образцов вышивки на женской одежде.

Одно из первых мест в народном прикладном искусстве занимала вышивка, известная еще героям эпоса «Джангар», где нередко говорится о том, что только одно «закаблучье их (сапог У. Э.) выстрачивали двести девиц».

Оригинальным орнаментом отделывались женские цегдег, терлег иногда хутцан, девичьи бюшмюд (бииз), манишки, головные уборы (халмаг, камчатка, джатаг), различные сумки, кисеты подушки (бокцо - подголовные, кел бокцо - под ноги) и т. д. Черный цвет был центральным, оттенял и объединял остальные

Художественных училищ и школ в нашем понимании не существовало в Калмыкии. Желающий стать живописцем учился у лучших художников, при крупных монастырях, а затем сдавал экзамены при Главном управлении калмыцким народом. Обыкновенно зурхачи рисовали на бумаге или полотне (коленкор, белый холст), которое предварительно промазывали клеем (рыбьим, собственного изготовления). Делая копию рисунка, восковкой снимали очертания изображения, по ним накалывали трафарет (загбар). На изготовленном таким путем полотне художники расписывали изображение различных буддийских божеств и святых (лам, бакшей и др.) красками при помощи тонких русских кистей (узюг), копируя оригинал или меняя расцветку деталей иконы по своему вкусу.

С распространением ламаизма развитие живописи в Калмыкии получило однобокое культовое направление. Однако художникам удалось сохранить мастерство тонкой линии; привлекает красочность, умение художников-самоучек подбирать тона и сочетать разнообразные краски в условиях строгой каноничности и абсолютного господства ламаистского духовенства, сосредоточившего в своих руках изобразительное искусство.

Архитектура. Утверждение о наличии у калмыков архитектуры вызывало у многих весьма скептическое отношение. Между тем полевые материалы, литературные источники и архивные данные неопровержимо свидетельствуют о существовании в недавнем прошлом во всех улусах Калмыкии тех или иных архитектурных памятников. Не только калмыки, но и их предки знали города и архитектурные сооружения.

Развитие в Калмыкии архитектуры было в значительной мере связано с распространением ламаизма: буддизм использовал все доступные ему средства, в том числе и искусство, для эмоционального воздействия на верующих.

По архивным материалам 40-х гг. XIX в. в Калмыкии было четыре деревянных храмовых здания. К этому времени был построен упоминавшийся выше каменный Хошеутовский храм в честь победы в Отечественной войне 1812 г. Около 60-х гг. XIX в. был построен храм Малохарахусовского хурула. Вокруг него постепенно вырос целый архитектурный ансамбль. Около 1853— 1854 гг. в Эркетеневском улусе была завершена постройка храма Икибагутова хурула. Такие же храмы* были построены во многих улусах. В 70-х гг. XIX в. деревянные здания имелись в Большом Барунокеретовом, Малошебенеровском и Малокеретовом хурулах. В Икицохуровском улусе, урочищах Яшкуль, Чилгир и в Зюнгаровском аймаке также были построены деревянные здания хурулов. В Малодербетовском улусе в самом начале 70-х гг. XIX в. деревянные здания существовали в Шебенеровском аймаке и в Дунду-хуруле.

Оседлые калмыцкие хурулы сохраняли тот же планировочный принцип, какой существовал у кочевых: все жилые дома монахов располагались по кругу, в центре же размещался храм или группа храмовых построек. Три храма Дунду-хурула находились внутри небольшой деревянной ограды, у ворот которой к югу от главного храма стоял кюрдэ — молитвенный барабан, представлявший собой полый цилиндр, облепленный бумажными полосками с текстами молитв.

Хотя калмыцкие хурулы придерживались национальных традиций и соблюдали правила буддийской символики, сама калмыцкая архитектура, судя по полевым материалам и фотографиям отдельных храмов, была смешанной. Она образовалась в результате слияния тибетского, монгольского и русского архитектурных стилей. Хошеутовский храм, сохранившийся (хотя и в плохом состоянии) в Заволжье до сих пор, был построен по проекту, составленному Батыр-Убуши-Тюменем и Гаваном Джимбе. В этом храме сочетались архитектурные стили Петербургского Казанского собора и Джардж Кашарин Суворгана. Это было величественное по красоте и габаритам здание. Изящным было деревянное здание Дунду-хурульского храма, во многом похожее на православную церковь. На русскую православную церковь внешне походило здание Деде-Ламинского хурула.

Отдельные культовые сооружения выдерживались в традициях тибетской архитектуры. Чаще всего эти здания представляли собой квадратные или прямоугольные помещения, крыша их прогибалась в средней части и приподнималась по краю, крыши угловых павильонов были сложной, многоярусной конструкции. Для этих культовых архитектурных сооружений характерно богатое декоративное оформление фасадов. Мотивы художественной росписи: различные геометрические и стилизованные растительные узоры; нередко встречались изображения живых и мифических существ (драконов, животных и птиц). Карнизы зданий отдельных храмов украшались резьбой по дереву, а иногда и по камню. Резьба поражает богатством и разнообразием; изысканностью и тонкостью выполнения. Замечательно то, что мотивы, глубина и масштабы резьбы подбирались самими мастерами (часто неграмотными), мастер продумывал и подчинял орнаментацию общему художественному решению архитектурного оформления зданий. Над куполами, по форме близкими маковкам православных церквей, устанавливалось сложное навершие, включавшее символы луны и солнца, сделанные (в виде полумесяца и круга) из золоченой листовой меди. К ним прикрепляли изящно изготовленные цепочки, куда подвешивали колокольчики: раскачиваемые ветром, они издавали разнообразные звуки. В окна храмовых зданий вставляли цветные стекла.

Помещение храмов было довольно высоким: плоские потолки внутри храма опирались на колонны, сделанные из массивных - толстых стволов дерева, окрашенных лаками разных цветов. Многие здания ламаистских храмов и иных культовых построек не особенно отличались от архитектуры русских крестьянских жилых деревянных домов. Это, возможно, объясняется тем, что строителями зданий ламаистских храмов наряду с мастерами-калмыками были плотники из соседних русских городов и сел, а у калмыцких архитекторов не хватало технических знаний.

Таким образом, калмыцкая архитектура сложилась в результате сочетания тибето-монгольской, русской церковной и русской крестьянской. Оформление наружной части крыши в виде ярусов отражает влияние тибето-монгольской архитектуры, а купола, возвышавшиеся над крышей, построены в традициях русских православных храмов.