Петере Б. Г. Морское дело и античных государствах северного Причерноморья

Феофилакт Симокатт (610—641 г. н. э.) сообщает, что «VI. 39... каган (владетель Болгарии — Е. Ш.) стал требовать от кесаря увеличения договорной суммы взносов. Так как император пропустил все речи варвара мимо края уха, то каган тотчас решил предпринять против него войну. Поэтому он приказывает славянам построить большое число легких судов, чтобы тем при переходе через Истр как бы накинуть на него узду».

* Данные Аппиана приводятся по Б. Г. Петерсу (Б. Г. Петере. Морское дело в античных государствах северного Причерноморья.— M.: Наука, 1988.— С. 167.

Уже в древние годы масштабы морских войн были огромны. Феофан в своей «Летописи...» рассказывает, что в 754 г. по р. х. «... болгары возмутились против своих господ... убили их и поставили в правители мужа злонравного по имени Телетзин. ...Многие из бежавших славян обратились к императору, и он поселил их на Артанане. 17 июня император отправился во Фракию и послал туда флот по Эвксинскому морю до 10000 судов, из которых каждое тащили 12 лошадей»!

В 765 г. по р. х. 12 мая «...Константин двинул флот, состоя¬щий из 2000 судов, против Болгарии и сам, сев на русские суда, намере¬вался плыть к реке Дуная...» Флот достиг Варны и здесь, к общему удовлетворению болгар и императо¬ра, удалось договориться о мире. Как видим, демонстрация военно-морской мощи была чрезвычайно масштаб¬ной. О высоком уровне судостроения русов середины VIII в., надежности судов свидетельствует и тот факт, ЧТО император ПЛЫЛ именно на русских судах.

Очевидно, одним из первых совершил морской поход против южночерноморских городов славянский князь Бравлин. Об этом событии М. Грушевский сообщает, ссылаясь на «Житие Стефана Сурожского». Он, однако, датирует поход Бравлина началом IX в.27. Другие литературные источники датируют эти походы VI в., концом VIII в. Бравлин именуется Новгородским князем.

В 831 г. славяне совершили поход в Эгейское море, затем захватили черноморские города Сурож и Амасра. В 860 г. 200 (по данным венецианской хроники 360) больших челнов и 20 тысяч воинов Руси вновь напали на Царьград. Византийские войска во главе с императором Михаилом находились в это время в походе в Малой Азии. Столица фактически оказалась без защиты. В своих «Беседах» византийский патриарх Фотий вспоминает о нашествии русов в 860 г. весьма драматично: «... О, как все тогда расстроилось, и город едва, так сказать, не был поднят на копье!.. Помните ли тот час, невыносимо горестный, когда приплыли к нам варварские корабли... когда они проходили перед городом, неся и выставляя пловцов, поднявших мечи, и как бы угрожая городу смертью от меча». Русы прорвались в Мраморное море, целую неделю (с 18 по 25 июня) держали Константинополь в осаде, разграбили окрестности. Император Михаил срочно вернулся из похода и заключил договор о «мире и любви»28. Флот русов покинул Босфор. По другим данным, вопрос решила неожиданная буря. Русские челны были разбиты, и Русь покинула Царьград. Потери наверняка были весьма значитель¬ными: штормовое Черное море не для небольших деревянных судов (рис. 11).

Летописец Нестор пишет о походе князей Аскольда и Дира на Царьград в 866 г. Скорее всего, это поход, датированный в других источниках 860 г. В более поздних летописях с этим неудачным походом связывается даже захват Киева Олегом.

«И услышал Олег, что Аскольд и Дир ходили войной на Царьград и возвратились в Киев осрамленными и с малой дружиной, взял с собой Игоря Рюриковича и пошел к Киеву и убил Аскольда и Дира и погреб их на горе»29.

Есть сведения, что в 866—867 гг. между Русью и Византией был заключен новый договор о дружбе и союзе.

Как правило, торговые суда везли собранное князьями «полюдье», чаще всего морем в Византию. Иногда часть судов направлялась на Восток через Керченский пролив в Хазарию. Движение торговых караванов или военных судов на Византию было также достаточно опасным: по берегу, наблюдая за судами, часто двигались печенеги, дожидаясь, когда хоть одно из судов будет выброшено на берег или причалит. Поэтому, если море выбрасывало даже одну однодревку, вся флотилия приставала к берегу, чтобы сообща противостоять печенегам. Опасность нападения печенегов исчезала лишь после прохождения устья Дуная30. Широко известен поход князя Олега к Царьграду в 907—911 гг. Огромный флот «моноксилов» подошёл к Царьграду. Судя по данным летописей, было применено техническое новшество, изумившее греков: воины, подходя к берегу, вытаскивали лодьи на сушу, ставили их на колеса и, подняв паруса, подступали к городу31. Эта акция имела глубокий смысл. Дело в том, что вход в бухту Золотой Рог (в древнерусских летописях называемую Судом) греки успели загородить громадной железной цепью, надежно закрывавший бухту от судов. Летопись рассказывает: «И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на них корабли. И с попутным ветром подняли они паруса и пошли со стороны поля к городу. Греки, увидя это, испугались и сказали через послов Олегу: «Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь».

Надо полагать, в данным случае речь шла о перетаскивании легких моноксилов волоком на катках через водораздел и проник¬новении их в бухту Золотой Рог в обход цепи32. Любопытно, что более чем через пятьсот лет так поступили турки, захватившие Константинополь. Византийский император уплатил значительную дань (по 12 гривен на судно и дань для русских городов). Олег прибил свой щит к воротам Царьграда. Но главное было не в дани и не в военных амбициях. Главным был чрезвычайно выгодный для Руси договор, регламентировавший продажу в Константинополе-Царь-граде полюдья, ограждавший русских купцов от угнетений, обеспе¬чивавший их длительное — до полугода — пребывание в Константинополе на содержании императора. Мир с Византией направил воинственные интересы Киевской Руси в ином направле¬нии — на восток. Так, по данным мусульманского историка Масуди, в 913 г. огромный русский флот из 500 судов прошел через Керченский пролив, направляясь в Каспийское море. В 943 г. русы вновь прошли этим путем33. Еще в 935 г. отношения Руси и Византийской империи были довольно дружественными, ибо в этом году корабли и воины князя Игоря совместно с греческими ходили походом в Средиземное море — в Италию. Византийская сторона постепенно отошла от выполнения условий договора. В этой связи Русь через тридцать лет — в 941 г. предприняла новый поход против греков, ибо мирная торговля с Византией была ей необходима. М. Грушевский отмечает, что князь Игорь Старый привел 10 тысяч лодей под стены Константинополя. Время для нападения было выбрано удачно, ибо основной греческий флот в это время выступил против арабов. Греки судорожно собрали все наличные корабли, перекрыли Босфорский пролив и применили против флота Киевской Руси «греческий огонь», который казался русам «небесными молни¬ями». Деревянные суда легко загорались от этого древнего прообраза напалма. «Греческий огонь» и штормовая погода вынудили русский флот отступить от Константинополя, он двинулся к малоазиатским берегам. Посланная императором македонская кавалерия разбила отряды русов, ушедшие в глубь берега за припасами. Стоявшая в порту Вифиния русская, флотилия была блокирована греческим флотом Феофана. С огромными потерями флотилия прорвала блокаду и устремилась к берегам Фракии. Отставшие суда русов были настигнуты греками и сожжены «греческим огнем». Многие воины утонули, часть попала в плен. Все же ушедшая вперед часть русской флотилии благополучно прорвалась; корабли ушли к- Керченскому проливу,' чтобы избежать засады печенегов у Днепра34. Поход был проигран35. Взятые в плен русские воины были казнены в Константинополе.

Два года Русь собирала новые силы. Князь Игорь готовил реванш. Торговля с Византией была просто необходима. В 943 г. херсонесские корабли дозора, стоявшие у Днепро-Бугского лимана, испуганно сообщили в Херсонес о новом походе Руси. Немедленно в Константинополь был послан херсонесский корабль с известием для императора Романа: «Се идут.Русь, без числа корабль покрыли ее суть море корабли». Испуг от предыдущего набега Руси на Византию и от создавшейся тогда критической ситуации был еще слишком свеж в памяти, чтобы начинать новую войну. К Игорю были отправлены «лучшая боляры» — высокопоставленные парламентеры. Между тем, флот Руси продвинулся к Дунаю, где остановился на промежуточной стоянке. Как сообщает летопись, император Роман обратился к Игорю: «Не ходи, но возьми дань, юже имал Олег; придам и еще к той дани». Исход сражения был неизвестен. «Известно ли, кто одолеет? мы ли? они ли? и с морем кто совестен? Под нами не земля, а глубина морская: в ней общая смерть людям». И дружина решила «не бившися имати золото и серебро и паволоки»36. Флот вернулся к Днепру. В 943 г. был подписан новый договор между Киевской Русью и Византией, обеспечивающий для Руси свободу навигации и судоходства на Черном море, а экономически — сбыт полюдья. Небезынтересно, что в договоре 911 г. и в договоре 943 г. есть пункт о помощи греческим послам и купцам в случае кораблекрушения.

Вот как записан этот пункт в договоре: «...VI. Когда ветром выкинет греческую лодью на землю чужую, где случимся мы, русь, то будем охранять оную вместе с ее грузом, отправим в землю греческую и проводим сквозь страшное место до бесстрашного. Когда же ей нельзя возвратиться в отечество за бурею или другими препятствиями, то поможем гребцам и доведем лодью до ближней пристани русской. Товары и все, что будет в спасенной нами лодье, да продается свободно; и когда пойдут в Грецию наши послы к царю или гости для купли, они с честью приведут туда лодию и в целости отдадут, что выручено за сс тиары. Если же кто из русских убьет человека на сий лодии или что-нибудь украдет, то примет виновный казнь вышеозначенную»-'7.

Надо полагать, гибель судов была настолько распространенным явлением, что этому посвящен особый пункт в соглашении из десяти пунктов.

Мир на Черном море продолжался недолго. Уже в 969 г. киевский князь Святослав во главе флота из 500 лодей и 20 тысяч воинов спустился по Днепру в Черное море. 30 тысяч войск во главе со Свенельдом и братом князя Глебом двинулись конным путем на юго-запад для встречи со Святославом. Византия спровоцировала нападение печенегов во главе с Курей на Киев. Вернувшись с частью войск, Святослав разгромил печенегов у Киева, после этого опять ушел в Болгарию, где успешно разгромил войска нового византий¬ского императора Иоанна Цимисхия. Тот был вынужден заключить мир, который сам же и нарушил, отправив в устье Дуная, где базировался Святослав, 300 кораблей с «греческим огнем». Русы немедленно вытащили свои корабли на берег у городской стены Доростола. Греческие корабли не рискнули подойти к Доростолу, что облегчило русам вылазки на судах. В одну из темных ночей двухтысячный русский отряд совершил дерзкую контратаку на лодьях, захватив большие запасы хлеба, пшена и убив многих византийских солдат. Император пригрозил командующему флотом казнью, если подобная вылазка повторится38. После сражений с греками и обороны Доростола, где засели русско-болгарские войска, Святослав был вынужден подписать Доростольский мир, помириться с греками, уйти из Болгарии. Цимисхий обязался пропустить корабли Святослава из Дуная. Поздней осенью русская флотилия добралась, наконец, до Днепро-Бугского лимана. Здесь были получены сведения о новом нападении печенегов и о засаде их у днепровских порогов. Флотилия осталась зимовать в низовьях Днепра в тяжелейших условиях, потеряв многих людей во время этой неудачной зимовки. Ранней весной 972 г., разделившись на три группы, корабли Святослава двинулсь вверх по Днепру, где их уже ожидал подкупленный Цимисхием печенежский хан Куря, неосмотрительно отпущенный великодушным Святославом из киевского плена. Даль¬нейшее известно: флотилия и сам Святослав погибли к районе порогов39.

В летописях нет данных о морских войнах Киевской Руси на Черном море во княжение Владимира. Тем не менее морские военные походы были. Широко известен факт взятия Херсонеса князем Владимиром (989 г.). И почти неизвестно то обстоятельство, что войско князя Владимира доставлено в Хсрсонес морем, на судах, которые стали на якорь в гаванях Херсонеса, скорее всего, в Стрелецкой бухте. По некоторым источникам, общее число судов у князя Владимира достигало 350!4" Войска князя Владимира окружили Херсонес и взяли его. Данных о действенной морской блокаде в летописях, однако , нет (рис. 12).

Видимо, морем отбыли в Византию шесть тысяч воинов, отправленных князем Владимиром в помощь императорам Византии после женитьбы на византийской принцессе Анне. Именно они помогли ликвидировать антиимператорское восстание мятежного Фоки и восстановить спокойствие в империи.41. Скорее всего, морские походы Владимира были относительно бескровны, и особых потерь флот Киевской Руси не понес. В последующем вспомогательные отряды Киевской Руси неоднократно участвовали в походах Византии в Средиземное море. Данных о конфликтах Руси и Византии нет вплоть до 1040 г., когда сын Ярослава Мудрого — тоже Владимир — предпринял новый поход.

Трагический исход имел этот поход князя Владимира Ярославо¬вича. Причиной похода послужило как будто бы убийство в Византии одного из русских купцов. Сын Ярослава Мудрого Владимир «пойдя в лодиях и придоша в Дунай» (устье Дуная использовалось как палцдарм для последующего броска на юг)42: Разве что сил было маловато для удара по могущественной, хоть и хиреющей империи: 400 судов и 20 тысяч воинов . Следующий переход — и флот русов уже у пролива Босфор. Суда бросили якорь у маяка Фар (Искрест). Требования киевского князя были также традиционны: заключение мира и выплата дани. Император Константин Мономах отверг ультиматум и бросил греческий флот против лодейной флотилии Владимира, перегородившей выход из Босфора. Противоборствующие долго противостояли друг другу, не начиная сражения. В это время усилившийся шторм перешел в страшную бурю. «Сильный ветер двинулся с востока на запад; взмутив море вихрем, он устремил волны на варвара и потопил одни из его лодок тут же, так как море поднялось в середину им, а другие, загнав далеко в море, разбросал по скалам и утесным берегам». Это свидетельство Михаила Тесла43. В «Повести временных лет» говорится то же: «И быть буря велика, и разби корабли Руси». По нашему мнению, это описание бури, сопровождавшейся смерчем. Большие греческие триремы в проливе были отчасти укрыты от шторма. Наконец, по сигналу императора Константина две византийские галеры устремились вперед, несмотря на бурю. Лодьи немедленно окружили их, но греки применили «греческий огонь» и тяжелые камни. 10 лодей было сожжено и разбито. В наступление двинулись главные силы византийцев. Шторм оказался важнейшим союзником византийского флота. Ветер переворачивал лодьи, разбивал их о скалы; в море с галер на лодьи летел «греческий огонь». Как свидетельствуют литературные источники,, множество судов было сожжено «греческим огнем», утоплено близ берега. Погиб и корабль киевского князя. «И княжь корабль разбил и ветер и взя князя в корабль Иван Творимиричь, воевода Ярославль»44 (рис. 13).

Флот киевского князя отступил и укрылся в бухтах к северо-за¬паду от пролива. Император Константин Мономах опрометчиво посчитал его деморализованным и отправил в погоню всего 24 судна (по другим данным — 14). Однако Русь отступила только под ударами шторма. Греческие корабли были окружены, взяты на абордаж и уничтожены, четыре галеры захвачены. Погиб и сам командующий греческим флотом — Феодорокан.

* По данным некоторых источников, численность русов достигала 100 тыс. человек

Воины с погибших в битве русских судов были выброшены на берег близ Босфора. Спаслось 6 тысяч человек, это были экипажи минимум 150 «моноксилов»; если считать и погибших — гораздо большего числа лодей. Их объединил воевода Вышата, пытавшийся вывести свой отряд в Киевскую Русь сушей. Однако под Варной отряд был разбит, многие (800 человек) попали в плен45. Их судьба была ужасной: в Константинополе всем выкололи глаза, отрубили правые руки. Лишь одному из сотни оставили по одному глазу, чтобы он мог вести державшихся друг за друга людей. Затем искалеченные люди были отпущены. Вереницы калек потянулись на север. Немногие добрались домой. Воевода Вышата вернулся домой через три года46.

...В XI—XII вв. в низовьях Дуная сложилось многочисленное славянськое население, связанное с Киевской Русью, прежде всею с Галицкой землей. Низовья Дуная и Днестра получили название «Берладь». Берладники, иначе подунайцы, были смелыми морехода¬ми, рыбаками, охотниками, земледельцами, не подчинявшимися князьями.

В летописях извещается, что в 1159 г. Иван Ростиславович Берладник «ста в городах подунайских и изби две кубаре и вся товара много в нею...»47 Как поясняет В. В. Мавродин, речь идет о захвате лодей галицких купцов — кубар. В 1159 г. берладники захватили крупный опорный пункт Киевской Руси в конце водного пути из варяг в греки — Олешье (совр. Цюрупинск). Лишь через год воевода Юрий Нестерович разбил берладников и преследовал их по морю до низовий Дуная, где «избиша» и «в полон взяша».

В 1223 г. те же подунайцы (иначе еще — «галицкие выгонцы») собрали крупное войско для поддержки князей Киевской Руси в битве на Калке. Татарские разведчики настороженно следили на Днепре за появлением огромного флота лодей, численность которых достигала тысячи. Это был крупный морской поход из устья Дуная в; нижнее течение Днепра.

Вскоре — в 1240 г. Киев был захвачен монголо-татарскими (авоевателями. Славяне на несколько веков оказались отрезанными от Черного и Азовского морей.

Историки справедливо отмечают, что на Руси наряду с малень¬кими деревянными челнами для морских походов времен Киевской Руси сооружались специальные морские суда. Их строили тысячи плотников, паруса ткали тысячи женщин. Весной из Киева караваны н 400—500 судов пробивались через днепровские пороги, где на них нападали печенеги, в низовья Днепра, к острову Березани. Здесь с^да дооснащались парусами, мачтами, реями, уключинами и веслами. Общая численность торгового флота Руси, надо полагать, изменялась в зависимости от обстоятельств, для военных походов князей собирались флотилии до 2000 судов, а иногда, если верить летописи, и больше.48

Судостроение славян прошло в своем развитии несколько этапов49.

Древнейшим судном восточных славян являлся архаический «кораб», создававшийся из ивовых прутьев, обшитых корой (отсюда кораб) и кожами, очень быстрый, неустойчивый и непригодный для плавания в море. Славяне пользовались такого рода судами тысячи лет. Вторым по времени, гораздо более совершенным типом судна явилась лодья, иначе однодревка, в греческих источниках — моноксил. Она изготовлялась из огромных стволов деревьев длиной 10—15 м, выдолбленных изнутри и способных вместить сравнительно большой груз и много людей. Однодревки были также неустойчивыми, удобными для путешествий по рекам и озерам, но не по морям. Предком этих судов явился существующий до сих пор рыбацкий долбленый челнок-душегубка.

Третьим типом судов, с которыми, собственно, славяне и появились у стен греческих крепостей уже в своих первых походах, и которые неправильно были названы моноксилами, явились «набойные лодьи». Колода-однодревка составляла только основу, на которую набивались доски, что увеличивало размеры, грузоподъем¬ность, устойчивость лодьи.

Четвертым типом судов послужили лодьи, целиком сделанные из досок — «лодья досчаная», «досчаник». Такого рода суда достигали больших размеров, иногда имели громадные деревянные ребра — шпангоуты и назывались еще «набойными» лодьями, заморскими, или морскими, лодьями. Близки к этим лодьям «насады». О соотношении размеров русских судов можно судить по их оценке в «Русской правде» князя Ярослава. За кражу морской лодьи полагалось заплатить 3 гривны, за набойную лодью штраф в 2 гривны, за лодью — 60 кун (в гривне 60 кун), за струг — гривну, за челн — 20 кун. Очевидно, в русском флоте были суда разных типов, причем значительной грузоподъемности. В договоре 907 г. говорится: «а в корабли по 40 муж.»Константин Багрянородный приводит данные о том, что на 7 русских судах размещалось 415 воинов, а на 10 — 629 воинов! В среднем считается, что экипаж одной морской лодьи составлял 40—60 человек.

Лодьи были, следовательно, достаточно велики, но, в то же время, легки, подвижны, доступны для перетаскивания волоком. Это были суда типа река-море, приспособленные для операций на мелководьях рек, устьевых зон, прибрежных зонах моря. Тактика боя их сводилась к молниеносным внезапным нападениям, абордажному бою, быстрому отходу, использованию своего превосходства в скорости и маневрен¬ности. Русские суда ходили в море, в зависимости от обстоятельств, под парусами и на веслах.

Сцена Черноморского театра военных действий, однако, не опустела после вынужденного ухода мореходов Киевской Руси в XIII в.

В 1296 г. на Кафу (Феодосию), принадлежавшую тогда генуэзцам, напали венецианцы, сожгли весь генуэзский флот, лучшие здания в городе. Венецианцы пытались обосноваться в Кафе, но под давлением крымского хана через год были вынуждены эвакуировать свои войска. В Кафе вновь воцарились генуэзцы.50

В 1453 г. произошло событие, определившее во многом историю судоходства на Черном море. Огромная армия турецкого султана Мехмеда II в марте осадила Константинополь. Называют цифры от 150 до 400 тысяч воинов, осаждавших Константинополь. Флот был более скромным по численности, но и он насчитывал 80 военных и 300 грузовых судов. Флот Византии состоял всего из 30 судов. Бухту Золотой Рог ограждала тяжелая железная цепь. 20 апреля "три генуэзские галеры, сражавшиеся на стороне Византии, и крупный византийский корабль, вооруженный «греческим огнем», вступили в неравный бой с турецким флотом и выиграли сражение, прорвавшись в бухту Золотой Рог. Множество турецких судов было сожжено, в Константинополь доставлено оружие и продовольствие. Взбешенный султан, наблюдавший неравное сражение с берега, лишил турецкого командующего флотом Балтаоглу всех постов, имущества и приказал бить его палками. Между тем, турецкие завоеватели предприняли неожиданный маневр. У стен Галаты через водораздел был сооружен деревянный помост. Его смазали жиром и за одну ночь волоком перетащили турецкую эскадру в бухту Золотой Рог. Византийские моряки пытались вновь применить «греческий огонь» и сжечь турецкий флот, но на этот раз их попытка окончилась неудачей. Один из кораблей византийского флота погиб. 29 мая турки ворвались в город. Итальянская флотилия, участвовавшая в обороне Констан¬тинополя, снялась с якоря, толпы византийцев пытались попасть на суда, но, в основном, безуспешно. Вырвалось 20 судов, воспользо¬вавшись тем, что турецкие суда устремились к городу для участия в грабеже. Город был отдан победителям на три дня. Зверства, грабежи, насилия турецких завоевателей не поддаются описаниям. Здания и храмы сжигались, множество жителей погибло, 60 тысяч продано в рабство. Вместо Константинополя на картах появился город Стамбул51. Черное море почти на два века превратилось в турецкое озеро.

В 1456 г. турецкий султан Мехмед II отправил турецкий флот, насчитывавший тогда уже 480 кораблей разной величины, для захвата богатой Кафы. Защищенный крепкими стенами город, еще ранее осажденный татарами, решил сопротивляться, но уже на пятый день осады консул Антоний далла Габелла капитулировал и вручил туркам ключи от города. В захваченном городе начались массовые казни и грабежи. Тысячи генуэзцев были переселены в Стамбул. При этом 150 человек из них захватили по дороге корабль и бежали в Килию, откуда и принесли в Геную печальную весть о падении города Кафы52.

Впрочем, есть исторические данные о том, что сама Кафа поступала с другими городами не лучше. Ожесточенная торговая конкуренция греков из Балаклавы привела к тому, что Кафская колония отправила против Балаклавы военную экспедицию в составе 20 судов и 6 тысяч воинов под предводительством Карла Ломеллино, которые взяли штурмом и разорили Балаклавское (тогда — Чембало) укрепление. Генуэзские исследователи Стелла и Джустиниани датируют этот поход 1464 годом. Надо полагать, он был раньше, ибо в 1456 г. Кафу уже захватили турки.

Под властью турок началось новое развитие Кафы. В XVI в. она называлась Кучук-Стамбул (Малый Стамбул). По словам Шарфена, в 1663 г. в гавани Кафы стояло до 400 судов, а в городе обитало до 80 тысяч жителей! Кафа стала крупнейшим рынком русских, украинских, польских невольников, которых тысячами пригоняли татарские завоеватели после своих разбойничьих набегов на южную Россию, Украину, Польшу.