Последняя гимназия
жүктеу/скачать 2.51 Mb.
|
| ГЛАВА ПЕРВАЯ
(вступительная)
Стр.8
Развлечения вначале были мирны и невинны. Носились ночами, закупавшись в одеяла, по школе, пугали и сбивали с ног халдеев, утраивали кошачьи концерты, плевали с самым добродушным видом из окон на прохожих или, наконец, крали из учительской "Летопись" - толстейшую книгу, куда записывались все проступки воспитанников, - и тащили её жечь. Но однажды в Шкиде исчезли все электрические лампочки. А на другой день из спальни пропало несколько пар сапог. Ещё через день оказалась взломанной и обворованной кладовая. Потом с соседнего, закрытого в войну завода огнетушителей, пришел с милицией сторож разыскивать срезанные ночью провода и свинцовые трубы... Шкидцы знали, что это работают со своими сламщиками — подручными из малышей — четверо старших ребят, приобретших впоследствии грозную кличку "особенных". Эта четверка — Цыган, Бык, Гужбан и Бессовестин — сошлась между собой случайно, и общего у них ничего не было. [ ZT. Об этом в "Республике Шкид", гл. "СОДОМ И ГОМОРРА" ] Цыган и Бессовестин — четвероклассники, умные и способные ребята, дельные ученики, впрочем, уже в возрасте и начинавшие скучать. Гужбан, первый в Шкиде после Купца силач, высокий широкоплечий детина из третьего отделения, с узким лбом, заросшим черными жесткими волосами, с толстыми вывороченными губами и узловатыми по обезъянне длинными лапами, всем обличьем похожий на ломовика, прехитрое и предобродушнейшее существо - недавно был прислан из пересыльной тюрьмы. Хотя на вид ему было лет восемнадцать, документы представил он на пятнадцатилетнего. Разница в три года, куда входили кражи, тюрьма, приводы - давала возможность спасаться как несовершеннолетнему от суда и заключения... В Шкиде Гужбан науками не -- Стр.9
Бык, тоже третьеклассник, ничем особенным, кроме силы, не отличался. Эта четверка, после отъезда Викниксора в Москву, воспользовавшись временным беспорядком и замешательством, поворовывала. Сперва работали порознь, потом группой, потом со своими сламщиками. Работали не по-шкидски — широко, обделывали дела, которые подстать были и профессиональным скокарям. Этот "промысел" так захватил школу, что, пожалуй, половина всех шкидцев начала заниматься им... Дошло до того, что даже Кося Финкельштейн, лирический поэт Кося, и тот увлёкся этим прибыльным делом... Однажды ночью, трясясь от страха и судорожно лязгая зубами, он перелез забор, вынеся в своих огромных поэтических штанах до полпуда скобленого свинца с завода огнетушителей. 2 В середине августа из санатории приехали шкидцы — четвероклассники: Иошка и Гришка Белых. Немного раньше вернулся oт родных Ленька Еремеев, куда он был на месяц сослан Викниксором после того, как, разыгравшись, переколотил однажды в прачечной стекла... [ ZT. Об этом в "Республике Шкид", гл. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ ] Вся компания, которую делили еще Воробей и грузин Дзе, была между собой дружна, мнениями расходилась не очень и в первый же вечер собралась у Сашки в школьном музее (которым этот шкидец заведовал) и там, между прочим, зашел разговор о воровстве и о бузе... Больше всех говорил Иошка. Остальные ребята отнеслись к школьным событиям довольно равнодушно, потому что и сами бузили, а Лёнька в свое время даже организовал "таинственный орден летучих мышей" (задачи "ордена": закутавшись в одеяла, ордами, носиться по школе, сбивая всех и всё с ног)... -- Стр.10
Летом того же года, среди шкидцев появился новый воспитанник — Вознесенский. Новичок (про которого рассказывали, что он сын знаменитой балерины) прежде учился в балетной школе и был оттуда исключен за воровство. Был он высоким шестнадцатилетним юношей, очень стройным, легким на ходу, с красивым девичьим лицом и длинными, слегка вьющимися волосами... В четвертом классе, куда его посадили, он держался скромно и незаметно, но через несколько дней сдружился и сблизился со многими из младших шкидцев. Потом поползли слухи, что он занимается скупкой краденого, "наводит" и сам ходит на "дела" и снабжает своих подручных деньгами "под сдачу". Потом стали обращать на себя внимание некоторые ненормальности и подозрительно-странные отношения с младшими ребятами. Впрочем, всё было замаскировано, и о скупке краденого и обо всём прочем знали только по слухам. И выходило, что дела у Вознесенского во всех областях идут крупно и успешно. На другой день после разговора в музее Дзе подошел вечером к Вознесенскому, заговорил с ним и за разговором как бы невзначай подвёл его к дверям. Он неожиданно втолкнул своего собеседника в комнату и защелкнул за собой дверь. В музее за длинным столом сидели Иошка, Гришка и Воробей. Сбоку Сашка [ZT. Сашка здесь и ниже – это Павел Ольховский. ZT. Хотя вот смотрите http://zt1.narod.ru/doc/Olyhovskiy-kogda-v-Shkide.doc Павел Ольховский. Когда в Шкиде? ] приготовлял для протокола бумагу. Дзе и Лёнька стояли возле Вознесенского... — Тебя сейчас будет судить тайный трибунал, — сказали они и подтолкнули его к столу. Иошка задавал вопрос, Сашка записывал. -- Стр.10
Ночью приехал из Москвы вызванный тревожным письмом Викниксор. Днём было общее собрание, где он громил воров (на что, впрочем, "особенные" небрежно заметили: "пугает"), а вечером вызвал к себе в кабинет весь "тайный трибунал". 3 Викниксор кричал, что не потерпит у себя в школе никаких самосудов, и при этом тряс письмом, которое ему оставил Вознесенский, убежавший утром из Шкиды. Когда Викниксор, накричавшись, замолчал, Иошка объяснил, что они хотели этими судами очистить школу от всей накопившейся за лето дряни. И хотели делать это, исключительно желая помочь выправить школу (вообще-то Иошка говорил долго, много, горячо и путано, но такова была основная его мысль). Викниксор слушал удивленно. Потом обрадовался, захлопотал, усадил ребят и, забыв о Вознесенском, принялся обсуждать с ними планы общешкольной воспитательной работы. Проговорив до полночи, решили организовать кружок — ячейку школьного строительства под названием "Юный Коммунар", которое сейчас же сократили в "Юнком", а себя решили называть "юнкомцами". [ Из http://zt1.narod.ru/vorovstv.htm : Н.Э. Фере // Воспоминания о Макаренко. Л.1960 .. Так же, как в Ковалевке, в Куряже был организован сторожевой отряд, охранявший нашу усадьбу, поля, сады, луга, лес. Попасть в сторожевой отряд, вооруженный винтовками, считалось большой честью. Кандидатура каждого будущего сторожа всесторонне обсуждалась советом командиров и при малейшем сомнении в надежности кандидата снималась с голосования. Куряжане, привыкшие к полной безнаказанности, сначала с некоторой иронией смотрели на дело охраны колонии; они считали, что по принципу “блатной” круговой поруки колонист колониста не должен подводить. Но вскоре им пришлось изменить эту точку зрения. Пойманного на месте преступления - в саду, на огороде, у дверей кладовой, - несмотря на все его уверения, что он “свой”, ребята неизменно запирали на остаток ночи в сторожку, а утром приводили к Антону Семеновичу. При всей сложности обстановки в Куряже Антон Семенович не изменил и там правилу, установленному в Полтавской колонии. Заключительный этап для всех воришек неизменно бывал одним и тем же - они должны были выступить перед советом командиров и на общем собрании колонистов с рассказом, “как всё было”. Охотников дважды испытать позор такого выступления, насмешки и строгий суд ребят обычно не находилось, и старая привычка “чего-нибудь поискать” очень скоро стала исчезать у куряжан .. (с.137). ] ГЛАВА ВТОРАЯ 1 Иошка с Гришкой сидят в музее, переименованном теперь в клуб, на подоконнике и разговаривают... Иошка – маленький человечек, босой и без пояса, -- Стр.11
Гришка, его собеседник, лучший в Шкиде художник, имеющий, кроме имени, еще разнообразные клички в роде "Янкеля", "Подлого", "Тартюфа", слушает внимательно, изобразив на своем худощавом и подвижном лице неопределенную хитрую улыбку. Фигура у него подвижная и гибкая. Впрочем, сейчас, в шкидской коломянковой рубашке и штанах из чертовой кожи, он выглядит неуклюжим и горбатым. - Юнкому есть где развернуться, — говорит Иошка, размахивая руками. — Мы должны работать, как работает комсомольская ячейка... И по программе и по тактике... Что раз наметили, от того уж не отступать, а вести до конца. Как вот: борьба с воровством и за школьное строительство... Конечно, умело только надо, особенно вначале... - Правильно, — осторожно соглашается Гришка. В глубине комнаты суетится, снимая со стен диаграммы и убирая со стола журналы, чтобы очистить помещение для клуба, заведующий музеем Сашка. У нескладного Сашки широкое добродушное лицо и маленькие припухшие глазки. За последние месяцы он очень вытянулся и сейчас стыдится своего роста, постоянно стараясь спрятать длинные, с широкими ладонями руки, торчащие из коротких рукавов рубахи. Ещё только семь часов утра, но Шкида уже просыпается. Наверху в спальнях звенит звонок; слышно, -- Стр.13
После чая в музее собирается весь Юнком. Ребята заняты серьезной работой: Гришка вместе с Лёнькой готовят газету, Дзе и Воробей пишут большой плакат "В новую жизнь через новую школу", Сашка протоколит вчерашнее "организационное" собрание, а Иошка сочиняет манифест. - "Не запираться в отчужденную от масс секту... Юнкомцы должны быть впереди школы..." Правильно? — спрашивает он... - Правильно. - "Цель Юнкома состоит в содействии школьному строительству и активному участию в нём"... Правильно? - Правильно! - "Первоочередной своей задачей ячейка ставит искоренение воровства, хулиганства, картежничества и других проявлений и привычек преступного мира". - Сегодня ночью опять трое засыпались, — перебивает его Лёнька. — Слыхал? Фановые свинцовые трубы срезали. А в кладовой замок сбили. - По этому случаю я напишу заметку, — прибавляет Гришка, не отрываясь от газеты, где он сейчас старательно разрисовывает заголовок. — А кому-нибудь надо нацарапать статью о кухонном старосте. Совсем зарвался, стерва! Видали, какие пайки хлеба он утром раздавал? С гулькин нос. Иошка, торопливо закончив манифест, принимается за статью о кухонном старосте. Когда весь материал будет готов, его отдадут Гришке, чтобы вписал в газету. И надо будет убирать музей под клуб. Так незаметно прошел весь день. Ребята почти не -- Стр.14
2 Когда ребята вернулись в Шкиду и позвонили, двери им открыл сам Курочка, кухонный староста. Он хмуро оглядел их и, пропустив в тёмный и грязный шкидский коридор, запирая дверь, хмуро забубнил: - Так-с... Здрасте, наше вам! Граблю, значит!.. Наверху в зале закричали: - Ищейки пришли! Ребята переглянулись. - Это они про вас, — осклабился вдогонку староста: — про ячейку вашу, про Юнком... На стене в столовой газеты уже не было, только грязные и оплёванные клочья её валялись раскиданными по полу, а на том месте, где она висела, тянулась разухабистая карандашная надпись: "Бей ищеек"... Ребята уже не смотрели друг на друга и пошли быстрее. Иошка толкнулся в музей. Двери были заперты. — Открывай! — крикнул Иошка. — Кто там? Чего заперлись? — Не кричи! — ответил, открывая изнутри, Дзе. — Зачем кричишь?.. Посиди на моём месте — и не так замкнёшься... Дзе рассказал, как после их ухода минут через двадцать в столовой зашумели (музей находился рядом со столовой, через комнату). Там собралась толпа, слышен был Курочкин крик: — Свои же ребята по накатке пошли! Орал Гужбан: -- Стр.15
Потом рвали газету. Потом ломились в музей. Дзе притаился, и шкидцы, решив, что там никого нет, разошлись. Ребята молча прослушали этот рассказ. Того, что произошло здесь недавно, они никак не могли предполагать и теперь с крайним смущением переминались и переглядывались... Неожиданно зазвонил звонок, вдалеке затопотали. - Пить чай!.. Юнкомцы беспомощно оглянулись на дверь. Сейчас надо было идти в столовую, показываться перед всеми и вообще что-нибудь делать. Иошка молча прошелся по комнате и, повернувшись к ребятам, сказал: — Надо собрание устроить... Постановили сегодня утром. Помните? — Помним, — тоскливо отозвался Гришка. — Что ж из этого? — Устроим это собрание открытым, позовем, на него всех желающих и поговорим об Юнкоме. Надо привлекать и остальных шкидцев. Снова закричали "пить чай", но теперь уже близко, почти у самых дверей. — Идём, — забеспокоился Сашка. — Идём, братцы, а то подумают, что мы прячемся. В столовой — мрачной полутёмной комнате с низким потолком, с длинными, расставленными четырехугольником столами, с портретами Маркса и Достоевского и с огромным плакатом-подсолнухом, эмблемой школы на стенах, — уже собрались все шкидцы. За столами было шумно и весело, но при появлении в дверях юнкомцев всё вдруг стихло, потом раздался свист, топот. — Ищейки!.. Накатчики!.. Ребята молча прошли на свои места и сели. Иошка остановился посреди столовой и поднял руку. Столовая замолчала. — После чая в музее состоится собрание, - бодро и -- Стр.16
— Долой! И — свист... топот... Видно, как шевелятся Иошкины губы, но слов за шумом не слышно. Махнув рукой, он идёт на своё место. — Суки! — шепчет Лёнька. На собрание в музей никто не пришел. Ряд заранее приготовленных скамеек так и остался пустовать, и прежнее чувство страха, чувство неизвестности, беспокойство, сомнения — опять овладели юнкомцами. Они сидели не зажигая света и ко всему прислушиваясь. И когда по звонку надо было отправляться спать, никто не тронулся. — Нас наверное отволохают в спальне, — предположил Дзе. — Пускай попробуют, — крикнул Гришка. — И сами огребут не меньше, — крикнул надорванно, несмело и сам себе не поверил. Но маленький воинственный Воробей взмахнул вытащенной откуда-то железной палкой от кровати. — Я проломлю голову первому, кто сунется ко мне. Иошка улыбнулся. — Что ж... Вооружимся и мы, ребята... В спальне, против ожидания, ничего не произошло. Вся шестерка имела достаточно внушительный вид, а начавшему приставать Бобру Воробей погрозил палкой... Так прошел первый день существования Юнкома, первый день шкидской общественной организации. 3 — Ионин, Ионин!.. Кричали с улицы. [ ZT. Из интернета. - Судьба птенцов гнезда Викниксора сложилась по-разному. Совсем молодым умер самый яркий и талантливый из шкидцев — Георгий Ионин, он же Япончик. Григорий Белых (Янкель) стал известным писателем и погиб в годы сталинских репрессий. Костя Лихтенштейн (Кобчик) работал в газете, писал книги. Он погиб в годы войны на Ленинградском фронте. ZT. Есть: Лихтенштейн К. Путешествие господина Флуста в Ленинградский торговый порт. В беллетристической форме. Для детей старшего возраста. Научн. редакция инж. Дмитриева и Александрова, М.-Л. 1931 126 стр. с илл. РНБ 32-1/124 Из интернета. - Шкидцы Евстафьев и Ольховский написали книгу "Последняя гимназия". Ольховский работал учителем в школе. Журналистом, редактором и директором издательства был Сергей Лобанов. Жоржик Лагидзе (Дзе) работал в одном из ленинградских конструкторских бюро, он умер в первую блокадную зиму… ] Под окнами, задрав кверху голову, стоял человек с очень тоненькими ножками, которые на манер зубочисток, воткнутых в рыжие ботфорты, торчали из под долгополого пальто. -- Стр.17
Через подоконник во втором этаже перевесилась лохматая Лёнькина голова. Секунду он глядел вниз на человека, потом нырнул обратно. - Иошка! Там тебя Богородица зовет. [ ZT. О нём в "Республике Шкид", в гл. "Даешь политграмоту" ]. - Слышу, — ответил Иошка... Богородица был прежде воспитателем в Шкиде, и когда узнал, что через несколько недель его сократят, принялся собирать обличительный материал против Викниксора... А материал был: Иошка, одно время сильно недовольный, всячески поощрял Богородицу, обещал подписи, факты, показания. Но Богородицу сократили раньше срока и теперь, в жажде отмщения, он стоял под окнами: - Ионин!.. Ионин!.. Иошка тоскливо оглядел ребят, как и вчера, с утра собравшихся в музей. - За материалом пришел.... - Не давай, — всполошился Сашка. — Не надо, что ты... Ты же юнкомец! Окошко тихонько прикрыли... Но Богородица оказался настойчивым, прошел в Шкиду, и несколько минут спустя в двери музея послышался осторожный стук. В комнату просунулось испитое и вытянутое лицо уставного халдея. — Можно? Здравствуйте, дорогие товарищи! Дело моё на мази-с, — заговорил Богородица, словно соблазняя и торопливо оглядываясь: — ему будет дан верный ход... Да-с... Верный ход... Я у прокурора был... В Губоно был... У следователя был... Все-с... все одобряют... Очередь, можно сказать, за вами... Документики-с... Фактики... подписи... Заявление у меня, кстати, приготовлено-с... Вам подписать, только подписать... Помните, обещали. Иошка заулыбался, закивал с каким-то испуганным выражением. — Как же, как же... Мы помним... Покажете заявление? -- Стр.18
— Ого, да тут целое сочинение... Богородица довольно хихикнул и потер руки. — Всё-с... Всё описано в точности; и не подкопаешься. Иошка держал в руках заявление, и испуг на его лице обозначился ещё больше. Ему было совестно за себя, стыдно за Богородицу, за ребят, за всех, кто когда-то поощрял этого халдея на донос. Нужно было бы теперь сразу высказать ему своё нежелание, отшить его, но момент был упущен, заявление Иошка держал в руках и уже готов был подписать его, чтобы избавиться от кляузника... Надо было решаться. Иошка подумал и протянул заявление Лёньке. — Отнеси это. Лицо Богородицы дрогнуло. — Не беспокойтесь. Он снесёт его подписать Косе Финкельштейну, тот наверху, — и чуть слышно, одними губами, что заметил только Лёнька, Иошка добавил: — Викниксору... О приходе Богородицы в Шкиду раньше всех узнали "особенные". Они всегда вертелись на кухне и возле неё, и первые увидели входящего халдея. Они имели все основания радоваться успеху богородицыного дела. Ведь с приездом Викниксора исчезла почти всякая возможность заниматься по-прежнему воровством, промыслом, который давал независимость и деньги. А всякое вмешательство было бы для них полезно. Впрочем, так рассуждал только один Цыган, самый умный и дальновидный из всех "особенных". Остальные просто злорадствовали и радовались, что Викниксору, их заклятому врагу и мучителю, придется плохо... — Молодец Богородица, — говорили они. — Даром, что халдей, а сообразил... Здорово придумал. Гужбан, колотя себя в грудь, убежденно прорицал: -- Стр.19
Братишки верили. Всем почему-то представлялось, что "это" должно произойти сейчас, здесь, у этих дверей; здесь посрамится Викниксор, здесь выйдет Богородица, и здесь они увидят всё, увидят редкое представление, увидят чудо... И увидели. Неожиданно у музея появился Викниксор. Он распахнул дверь, взглянул на Богородицу и потом сказал: — Вон!.. Сию же минуту вон отсюда! Викниксор стоял в дверях, заняв полпрохода и вытянув вперёд руку. У отставного халдея была лишь одна мысль: выскочить как можно быстрее в дверь, ставшую такой узенькой, — выскочить, чтобы эта вытянутая рука не опустилась ему на голову. — Во-он! — затопал Викниксор, и Богородица стремительно вылетел из музея. Он бежал не оглядываясь, путаясь ногами в пальто, промелькнул мимо "особенных" и скрылся. А сзади, тяжело ступая, шёл Викниксор, и летели клочья разрываемого им "доноса". Юнкомцы хохотали до слёз, смотря из дверей музея, как гонят по коридору халдея и выпроваживают на улицу. Но смех стал стихать; на лицах ребят появилось недоумение, потом испуг, страх, и дверь захлопнулась... К музею шли "особенные". Их возмутило не то, что юнкомцы обманули Богородицу, — тот был халдей, и по отношению к нему, следовательно, всё допустимо, — но ведь теперь он пришёл как сообщник, как мститель, и его обманули, с головой выдав Викниксору. Теперь этот мститель гремит, выкатываясь по лестнице... "Особенные" не выдержали; неприязнь к "ищейкам", "выскочкам", "подлизам", "накатчикам" и "лягавым" превратилась в ненависть -- Стр.20
За дверями засуетились, задвигались, забегали. Гришка нетвёрдым голосом спросил: — Ч-что тебе надо? — Открывайте, суки!.. Разговоры разговаривают... Ну? — Не надо открывать, — взвизгнул Иошка. Дверь загремела от посыпавшихся на неё ударов. — Да что тебе надо, Гужа? — умоляюще прокричал Сашка. — Разбить кой-кому харю. — Кому? — А тем сволочам, кто на Богородицу накатил. — Н-не надо открывать! — разом крикнули и Иошка и Лёнька. — Заприте дверь... — Открывайте, паскуды! Хуже будет. В музее не отвечали. Там торопливо возводили у дверей баррикаду, воздвигали огромную кучу, куда валили столы, стулья, скамейки. Валили витрины, тумбы, доски, валили ящики, экспонаты, книги, — а дверь грохотала, трещала, — за ней собралась толпа, пробовали вышибить кулаками, плечами, наваливались кучей, потом выволокли из класса парту, оттащили и с размаха хватили по дверям. Дверь рухнула... — Бей гадов! — Ищейки! — Бей! Иошке досталось первому. Гужбан знал в кого метить, а кулак его был тяжел и грузен. Сашка отпрыгнул в сторону, но в него вцепился Бык, и они, колотя друг друга, визжа и царапаясь, покатились по пыльному полу. Воробей отбивался в углу, размахивая своей железной палкой. Но уже от канцелярии, сверху, снизу, из классов, коридоров бежали любопытные. Стоявший на стреме Козел свистнул, потом крикнул: "зекс", потом побежал в музей. -- Стр.21
Нападавшие разбежались. Всё случилось быстро и стремительно, и от момента когда упала дверь, не прошло и полминуты. Иошка поднялся с пола. Поднялся Сашка. У обоих были разбиты лица: у Иошки распухла и кровавилась губа. У Сашки стояли волосы, и синяком подмигивал глаз. — Здорово! — выдавил из себя Сашка. — Здорово! — согласился Иошка и сплюнул. На полу появилось кровавое пятнышко и что-то щелкнуло. — Зуб. Музей был разгромлен. Вся мебель лежала у порога, одним концом на неё упала сверху дверь, и кучами лежали разбросанные бумаги. — Надо убрать, — глухо сказал Иошка и, сморщившись, схватился за губу. — И закрыть дверь... — И потом поговорить... — Зачем потом? — удивился Дзе. — Сейчас говорить надо... Устраивай заседание. У Иошки нестерпимо заныла губа, но он нашел силы сострить: — Так как же заседать, братцы, когда сидеть не на чем?.. — Посидеть? — отозвался от порога Воробей, пробовавший закрыть полусбитые двери. — Пожалуйте! Сейчас устроим, — и начал оттаскивать из баррикады скамейку.— Садись. Юнкомцы покорно сели на подставленную скамью. Воробей, после яростной обороны в углу, чувствовал себя героем и поэтому, взяв почин, заговорил: — Молчите?.. Хорошо?.. Тогда я скажу... И скажу вот что: стукнули нам немножко, а уже из нас цыца поперла. — Хороша цыца! — огрызнулся Сашка. — Вся школа бить поднялась! Цыца-а! — А вы, дорогой Саша, закажите себе очки да получше, какие-нибудь с вентилятором... Вся школа!.. Скажет тоже... Кто бил, видел?.. Особенные – раз... -- Стр.22
— Ну и что из этого? — Да ничего... Не вся школа... — Стойте граждане, - вмешался оправившийся Иошка! — Помните, что мы вчера в манифесте написали: "Не запираться в отчужденную от масс секту. Юнкомы должны быть впереди школы". Помните! — Помним... Как же!.. — усмехнулся Гришка. — Вот заперлись — нас и отколотили... Ребята рассмеялись. — Факт, — воодушевился Иошка. — Оттого и колотили. Сидим мы взаперти, будущая ячейка комсомола, и никто про нас ни черта не знает. А "особенные" и распускают разные слухи и агитируют против... — Так что же делать? Созывать опять собрание, да? — Да! — Попробовали... Вчера... Много пришло? — Не важно, — отмахнулся Иошка. — Надо так устроить, чтобы пришли... Да что тут разговаривать? Здесь дело ясное: ребят в Шкиде много, в комсомол хотят и комсомольскую ячейку поддержат. А они про нас ничего не знают. Пойдем к ним, поговорим, подготовим их — и префартовое получится собраньице... Факт! — Факт, — согласился Воробей, — это верно... Наскребем в Юнком членов... — Наагитируем, — строго поправил Сашка... Агитировать пришлось осторожно и по одиночке. На счастье, "особенные" куда-то из Шкиды ушли, и юнкомцы получили возможность смело ходить по зданию. Не удалась разъяснительная кампания только Сашке: подбитый его глаз подмигивал так лукаво, что первый же шкидец, которого он остановил, вырвался и поскорее куда-то убежал. Перед вечерним чаем устроили в музее собрание... Правда, громких о нём объявлений не было, но, тем не менее, ни одна скамейка не осталась пустовать. Пришло пятнадцать человек, что вместе со старыми -- Стр.23
Собрание кончилось, когда в столовую собирались остальные шкидцы. Учредители Юнкома появились после всех, появились спокойно и довольно улыбаясь. Курочка, разжалованный из старост, ждал их выхода, и теперь, приставив к губам ладони, закричал: — Ишейки пришли! Рядом сидел Будок — новый комсомолец. Будок ударил Курочку по губам. Тот вскрикнул и кувыркнулся под стол. На голову ему вылили чай, и бывший староста взвился обратно. Столовая хохотала. "Особенных" в этот вечер в столовой не было... Накануне у них вышло одно "дело", а сегодня они, обеспокоенные приездом Викниксора и Юнкомом, решили поскорее продать "фарт" и втихомолку кутнуть. Кутили весь вечер где-то на Обводном, пили, ночь провели, вытрезвляясь, в милиции, а когда утром вернулись в Шкиду, их уже поджидал Викниксор. 4 Будь они маленькими шкетами, он [Викниксор] изругал бы их, отхлестал по щекам и потом посадил в изолятор: и они лучше согласились бы теперь перенести эти пощёчины, чем его жестокую и холодную речь. — Мне всё известно, — сказал он, — не отпирайтесь... Я хотел дать вам возможность доучиться - вы пошли воровать. Я предостерегал вас — вы сказали - "пугает"... С меня довольно. Ни одного часа вы не останетесь больше в школе. Мне воров и хулиганов не надо. В Лавру! [ Лавра — распределитель, нечто вроде детской пересыльной тюрьмы. Теперь закрыта. ] И ушел... У Бессовестина, розовенького, кудрявого -- Стр.24
Их привели в узенькую светлую учительскую. За огромным столом сидел Сашкец, маленький, похожий на армянина халдей, уже выправлявший их препроводительные документы. Он покачивал головой и бормотал: "Ах, гуси, гуси лапчатые, что наделали!" "Особенные" даже теперь еще не осознали толком, что произошло с ними недавно. После буйного вечера и ночи, проведенной в загаженной камере, пахнущей испражнениями и креозотом, после бессонного валяния по липким и жестким нарам, после душной и сырой темноты им хотелось просто покоя: свалиться, заснуть, захрапеть. Гужбан только — как показалось — на минутку закрыл глаза, и ему сразу же представилась полутемная камера... У решетки пьяный машет ручкою и плачет: "Мопра... спаси!.." А сзади кто-то краснорожий, с запухшим лицом хрипло спрашивает: "За что вкапался, парнишка?.." Голос звучит очень близко, над самой головой, похожий на голос Сашкеца... — Подождите, ребятки; может, и не пошлют вас в Лавру. За вас юнкомцы хлопочут!.. Гужбан открыл глаза и зашептал: — Только бы остаться... Только бы остаться... — Что ты? — Так... — Пошли, что ли, — сказал Сашкец. Ребята поднялись и двинулись за воспитателем. -- Стр.25
Думалось, что в музее собралась вся Шкида. И "особенные" поглядели на ряды ребят так, как будто хотели увидеть и своих — сламщиков. Но тех не было. Сидели все, которых "особенные" недавно называли "сознательными". У конца стола, против двери, стоял Иошка с почерневшей, запекшейся губой, которая особенно бросилась им в глаза, особенно Гужбану, как и Сашкин подмигивающий глаз. Иошка стоял и спокойно глядел на вошедших. Рядом с ним сидел Викниксор, крепко опираясь локтями на ручки кресел. Бык, Цыган и Бессовестин стояли неподвижно, не решаясь выйти на середину комнаты. Сзади за спинами их неслышно шептал Гужбан: — Только бы остаться... Только бы остаться... Только бы остаться... А Викниксор не торопился начинать; он рассматривал свои руки, узкие, слегка пожелтевшие на кончиках пальцев, с ровно подстриженными розовыми ногтями, с обручальным кольцом на безымянном пальце. — Моё решение неизменно, — медленно, словно с трудом отделяя слова, заговорил он. — Вы должны уйти из школы и уйдёте. Вопрос только — куда?.. Ваши поступки дают мне право отослать вас в Лавру. Но по ходатайству ваших товарищей я оставляю вас на две недели в школе. Вы используете это время для занятий, а я приложу все усилия, чтобы устроить вас в другие учебные заведения... Понятно?! Цыган подумал, что надо бы хоть улыбнуться, но только задергал губой и выдавил: — Спасибо! — Не за что... У вас ещё есть что-нибудь? - -- Стр.26
— Кто желает ещё говорить? — спросил Иошка. — Никто? Общее собрание членов Юнкома считаю закрытым. Гужбан подошел к Иошке и, глядя и сторону, сказал, сдерживая свой бас: — Ты... этого... ты прости меня... я тебя стукнул... Иошка покраснел от удовольствия и махнул рукой. — Стоит вспоминать... А Сашка подмигнул им своим подбитым глазом. Так прошли второй и третий день существования Юнкома, второй и третий день первой шкидской общественной организации. Но и четвертый и пятый и другие дни уже не нарушили начатой работы, не принесли никаких изменений, разве что в музее открылся клуб, и "особенные" через две недели уехали в Стрельну, куда выдержали экзамен в сельскохозяйственный техникум. -- ZT. "Народное образование" 1992,2. Григорий Фриш (GF>), директор 855-й московской школы. [...] GF> Но мне хочется ответить на вопрос: "А можно ли предотвратить = исключить роковое событие, зовущееся преступлением?". Убежден, что можно. Вот только - где же начало, где первый полушаг, который ведет к колонии? ZT. Начало и первый полушаг – в дворово-уличной вампиловщине : http://zt1.narod.ru/vampil01.htm . ZT. Но не только ! Плюс к тому. - Г. Фриш применяет термин "колония" в каком-то кошмарном смысле, но на деле по макаренковски поставленные подростковые колонии – это не тюрьмы и не ужасы, а это учреждения, где обычно весьма успешно выправляют натуры на здоровые пути. Но зачем допускать заход подростков на пути преступлений с жертвами этих преступлений? Надо в макаренковски поставленные колонии не пост-фактум подростковых преступлений, а - ПРЕДВАРЯЮЩЕ. Я, ZT, 1940-го г. рождения, и я помню, как в моей и в других школах Ленинграда практиковалось в адрес "хулиганистых" запугивание: "Будешь так себя вести - загремишь в колонию!". Тогда для моих сверстников-ребят и для меня самого слово "колония" ассоциировалось с чем-то предельно мрачным: мы тогда и знать не знали, что пригородная школа-колония может быть прекрасным местом, где, бывает, жить и учиться на порядок интереснее, чем в обычной городской школе. Значит, если субъектик ведёт себя в обычной школе так, что эта обычная школа больше не может его переносить, то школа говорит такому субъектику. – Слушай, мы не может тебя просто выбросить на улицу – ты тогда станешь совсем бандитом, но мы тебе предлагаем: давай съездим с тобой в известную нам вполне налаженную, хорошую, очень интересную для жизни пригородную школу-колонию, там, поверь, тебя не ждут никакие ужасы, там тебе может вполне-вполне понравиться. Ну а уж если и там не уживешься, то всё равно оттуда пойдешь не на улицу, а в так называемый реформаторий: детскую (подростковую) тюрьму... -- ZT. В предисловиях от С.Я. Маршака ( см. http://zt1.narod.ru/doc/Marshak-o-Respublike-Shkid.doc ) к переизданиям "Республики Шкид" Г. Белых и Л. Пантелеева и в работе самого Викниксора "Школа им. Достоевского" (http://zt1.narod.ru/doc/SHKID-po-Vite.doc ) принято и провозглашено: "Шкид хоть кого исправит" (см. иное сразу ниже). ZT. Да. Если "особенных" регулярно будет "сплавлять" в Лавру (подростковую тюрьму), в реформатории, или в с/х техникум с производственными мастерскими и полями, или на фабрики / заводы для подростков типа саратовского "Красного детского городка" Ф.И. Егермана http://zt1.narod.ru/doc/Egerman-na-putyah.doc . ZT. Скорее всего авторы кинофильма "Республика Шкид" знали = читали книгу о Шкид П. Ольховского и К. Евстафьева "Последняя гимназия"; но уж во всяком случае они читали главу "Содом и Гоморра" в "Республике Шкид" Г. Белых и Л. Пантелеева; это, тем не менее, не помешало им приступить к составлению розовой картинки о Шкид... "Республика Шкид", гл. "Содом и Гоморра", фрагменты с пропусками. – .. Викниксор уехал в Москву на какой-то съезд работников соцвоса .. Случилось ещё - ушли в отпуск лучшие халдеи - Косталмед и Алникпоп. Эланлюм растерялась .. Пошло безудержное воровство. Крали полотенца, одеяла, ботинки .. Как-то пришел к Пантелееву Голый барин .. - Боюсь я, Лёнька, - сказал он. - Наши налёт на "Скороход" готовят, надо сторожа убить... Ей-богу... Мне убивать... Бледнел гимназистик Голенький, рассказывая .. Но Гужбан не остыл. Сделав дело, он принимался за другое. Покончив с ПЕПО, вывез стекла из аптекарского магазина, срезал в школьных уборных фановые свинцовые трубы. Однажды ночью пропали в Шкиде все лампочки электрические - осрамовские, светлановские и ди-визорные - длинные, как снаряды трехдюймового орудия. Зараза распространялась по всей Шкиде. Рынок Покровский, уличные торговки беспатентные трепетали от дерзких мальчишеских налетов. Это в те дни пела обводненская шпана песню: С Достоевского ухрял И по лавочкам шманал... На Английском у Покровки Стоят бабы, две торговки, И ругают напропад Достоевских всех ребят .. ZT. Но, как показано в "Последней гимназии", для повального воровства в Шкиде вовсе не требовалось отсутствие Викниксора с Косталмедом и Алникпопом. – Школа Достоевского, Стерва сволочная. Научила воровать От родного края... ZT. Поэтому-то дирижируемый Самуилом Яковлевичем Маршаком (1887–1964) ( см. http://zt1.narod.ru/doc/Marshak-o-Respublike-Shkid.doc ) обширный хор из лидеров нашей пошлой интеллигенции десятки лет с энтузиазмом распевал акафист: "Шкида хоть кого исправит!". ZT. В "Республике Шкид", в главке "Эпилог, написанный в 1926 году", эта фразка имеет такой вид: "Шкида хоть кого изменит". ZT. Точно изменит. Только в какую сторону? - Пришёл в Шкид без привычки к разнузданному воровству, а в Шкиде такую привычку "благоприобретаешь"... - ZT. В http://zt1.narod.ru/doc/Poslednyaya-gimnaziya-txt.doc : Школа Достоевского, / Стерва сволочная. / Научила воровать / От родного края... ZT. Это суть переделка Химиком-Механиком [Константином Евстафьевым] гимна Шкид. - В "Республике Шкид", в главке "Маленький человек из под Смольного" : .. Внизу, в полумраке огромного зала, три глотки немилосердно рвали голосовые связки .. Школа Достоевского, Будь нам мать родная, Научи, как надо жить Для родного края. .. На другой день вся Шкида зубрила новый гимн республики Шкид ..
Анат. Горелов в предисловии к "Последней гимназии" http://zt1.narod.ru/doc/Poslednyaya-gimnaziya-txt.doc .. В романе тов. Пантелеева и Белых школа выглядит этаким "домом шалунов" .. ZT. Ни чего себе "шалуны"! : "Республика Шкид", гл. "Содом и Гоморра", фрагменты с пропусками. - .. Викниксор уехал в Москву на какой-то съезд работников соцвоса .. Случилось ещё - ушли в отпуск лучшие халдеи - Косталмед и Алникпоп. Эланлюм растерялась .. Пошло безудержное воровство. Крали полотенца, одеяла, ботинки .. Как-то пришел к Пантелееву Голый барин .. - Боюсь я, Лёнька, - сказал он. - Наши налёт на "Скороход" готовят, надо сторожа убить... Ей-богу... Мне убивать... Бледнел гимназистик Голенький, рассказывая .. Но Гужбан не остыл. Сделав дело, он принимался за другое. Покончив с ПЕПО, вывез стекла из аптекарского магазина, срезал в школьных уборных фановые свинцовые трубы. Однажды ночью пропали в Шкиде все лампочки электрические - осрамовские, светлановские и ди-визорные - длинные, как снаряды трехдюймового орудия. Зараза распространялась по всей Шкиде. Рынок Покровский, уличные торговки беспатентные трепетали от дерзких мальчишеских налетов. .. Наши налёт на "Скороход" готовят, надо сторожа убить... Ей-богу... Мне убивать... ZT. "шалуны", понимаешь ли!.. ZT. А в РШ есть ещё и сквернейшая глава "Крокодил". Упоённые и восторженные воспоминания Г. Белых и Л. Пантелеева (у него и в "Последних халдеях") о том, как они травили и избивали несчастных "халдеев" - неизвращенному человеку без чувства глубочайшего возмущения читать невозможно. ZT. Нельзя забывать, что это было время страшной безработицы. Тогда от безработицы немало людей кончало с собой. В то время должность в Шкиде была многим крайне важна даже для простого выживания. Это именно, как правило, были совершенно несчастные люди, судорожно цепляющиеся, за свои должности в Шкиде и готовы терпеть там любые унижения. Их можно было и их надо было понять и пожалеть. Но в Шкиде бессердечные Иошка, Белых, Пантелеев и Компани этих, по сути, несчастных людей - с хамским азартом травили и избивали... ZT. Однако миллионы, де (! по всему миру !), пошлых и недалеких читак читали эти вот пакостные и возмутительные страницы РШ (и "Последних халдеев") - с, де, восторгом... ZT. Сравните это с поведением майора Павла Григорьевича Ольховского (1907-1983) в файле http://zt1.narod.ru/doc/poverka.doc . Кстати. – ============= 1. РШ с первого издания 1927 года потом бесконечно переиздавалась чуть ли не по два издания в год, в том числе и за границей. То есть – Г. Белых и Л. Пантелеев в тот период в деньгах купались. Но когда Константин Евстафьев оказался в Питере в крайне бедственном материальном положении, он не обратился ни к Викниксору, ни к Белых и Пантелееву, а поехал на Дальний Восток к Павлу Ольховскому. Но не доехал, был там снят с поезда, и в отчаянии покончил с собой...
Пусть учёбой себе деньги зарабатывают. Причём, в объективно более трудном для освоения учебном предмете – оплата больше. и т.д.
Подробней в нижней части файла http://zt1.narod.ru/doc/portaly-shkoly-hozyaistva.doc . -- Продолжение из Ольховского. - Воровство понемногу прекратилось, и за эти две недели пропало всего полпуда масла и два одеяла. По шкидски — сущие пустяки. А в Шкиде появились новые халдеи, и начался учебный год. жүктеу/скачать 2.51 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|