Постфокусная позиция глагола и гипербатон в классической латинской прозе

Шахов Юрий Александрович

Аспирант Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова
Для латинской прозы весьма характерен порядок слов с разрывом синтаксической группы (СГ), который принято называть термином «гипербатон». Несмотря на большое количество исследований, посвященных латинскому гипербатону, до сих пор не существует общепризнанной теории, которая объясняла бы синтаксический механизм этого явления и обосновывала бы объективно существующую корреляцию между порядком слов при гипербатоне и распределением прагматических ролей участвующих в нем элементов предложения. Единственная известная нам попытка систематически описать механизм разных видов гипербатона была предпринята А. М. Девайном и Л. Д. Стивенсом [Devine, Stephens: 548-559]. Их исследование, ценное в других отношениях, обладает тем недостатком, что рассматривает материал с точки зрения генеративной теории, некоторые положения которой спорны применительно к исследуемому материалу. В частности, предполагается существование в латинском языке некоторого «базового» порядка слов, на основе которого при помощи ряда формальных процедур («передвижений») может быть сгенерирован и объяснен порядок слов в конкретных текстах.

Мы хотели бы указать на один из возможных факторов, способствующий разрыву СГ, который может быть описан без отсылок к генеративному синтаксису. Как нам кажется, гипербатон во многих случаях может быть мотивирован стремлением прагматически слабых элементов предложения (т. е. не являющихся сильным фокусом — наиболее коммуникативно и информативно важной частью предложения) занимать просодически слабую позицию непосредственно после выделенного синтагматическим ударением сильного фокуса, в большинстве случаев расположенного в начале предложения или синтагмы.

Я. Вакернагель в 1892 году сформулировал закон, согласно которому в индоевропейских языках энклитики изначально занимали вторую позицию в предложении. Впоследствии наблюдение Вакернагеля применительно к латинскому языку получило развитие в трудах Дж. Адамса, который заметил, что в латинском языке свойством «притягивать» энклитики обладает не только первое слово в предложении, но и любое слово, являющееся фокусом. Во многих примерах, приводимых Адамсом, аттракция энклитики прагматически сильным первым членом СГ становится причиной гипербатона [Adams: 124-125]:

Подобно глаголу esse, аттракции могут подвергаться другие семантически и прагматически слабые глаголы, такие как habeo, facio, utor. Для всех подобных глаголов аттракция не является обязательной, однако происходит весьма часто. Удивительную склонность к аттракции у Цезаря демонстрирует, например, форма habet: из 13 раз, когда эта форма управляет именной группой, она 11 раз подвергается аттракции (в некоторых случаях вместе с другими элементами предложения):

Labienus procedit iuratque se eum non deserturum... Hoc idem reliqui iurant legati (Caes. BC III, 13)

[Naves] amplius octingentae uno erant visae tempore. (Caes. BG V, 8)