ГЛАВА 3 ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ ДЛЯ ПОЛИТОЛОГИИ

Ненасилие – не только дело общества.

Ненасилие – это наука власти.

Д.Рамачандран

Допускаемая возможность создания общества без убийства подразумевает сдвиг к творческим методам по созданию политической дисциплины ненасилия. Она ставит под сомнение тезис Вебера, что приятие насилия (убийства) совершенно необходимо для теории и практики политологии, и что этика ненасилия несовместима с этой дисциплиной. Она делает немыслимое прежде, по крайней мере, вполне вероятным.

Концепт причины является важнейшим для анализа ненасилия. Когда бы ни происходило убийство – от убийства человека до геноцида и атомного взрыва – необходимо понять причины и их последствия, каковыми бы сложными и взаимозависимыми они ни были. Каждый случай убийства требует объяснения. Мы должны знать – кто убивает, кого, как, где, когда, почему и что этому предшествовало, какое значение имело для индивидов и общества и к каким последствиям привело. И, конечно же, необходимо вывести какие-то закономерности похожих случаев, чтобы подвергнуть их интенсивному, сжатому логическому анализу и объяснению.

Также точно нам необходимо понять причины, по которым делается выбор в пользу ненасилия. Почему люди не убивают? Откуда возникла идея ненасилия в нашей жизни? Почему люди выбрали жизнь, основанную на принципах ненасилия? Почему некоторые представители человечества на протяжении всей истории, несмотря на насмешки, ссылки, лишения, тюремное заключение, пытки, избиения и угрозу расправы вплоть до убийства одного и многих не изменяли этим принципам? Почему они изобретали средства, чтобы добиться своей цели, не применяя насилие?

Далее, каковы причины перехода, как коллективного, так и индивидуального, от убийства к отказу от него и наоборот? Почему убийцы, принимавшие убийство человека как должное, вдруг отказываются это делать? Почему солдаты становятся пацифистами, революционеры отрицают убийство, а убийцы порицают насилие? Почему отдельные люди, организации и институты переходят к ненасилию? И почему люди, ранее исповедовавшие ненасилие, встают на сторону кровопролития – как происходит и с государствами, когда они восстанавливают смертную казнь? Анализ ненасилия не строится как простая линейная прогрессия . Понимание частотности, величины, и причин колебаний в переходе к ненасилию необходимо для подготовки перемен и отказа от убийства. Анализ индивидуальных случаев позволит сделать обобщения для целого общества.

Четвертое условие для анализа политики ненасилия – понимать основные черты обществ, совершенно свободных от насилия, осознавая при этом, что разновидностей этих черт может быть бесчисленное множество. Принимая во внимание тягу человечества к творчеству, нельзя ручаться за полное подобие. Четвертое условие требует наибольшей изобретательности в подходе; в то время как первые три требуют оценки исторических или современных контекстов, четвертое использует полученные знания для изучения этически приемлемых, потенциально достижимых и иногда планируемых условий индивидуального, социального и глобального существования. Для выполнения этого условия необходимо, как сказал Уолт Уитмен, «Вдаль заглянуть, чтоб ближе стать» (Whitman 1977 (1855):71).Считается, что ни одно общество, которое в прошлом принимало насилие, еще не продемонстрировало «полный набор» всех качеств ненасилия, на какие способно человечество. Но если обобщить весь исторический и современный опыт и «собрать» воедино все разрозненные черты, можно увидеть возможности жизни без насилия для любого общества. Более того, такие реальные черты необходимо развивать в теоретическом плане, чтобы вывести желаемые свойства и черты общества без убийства.

До сей поры, в отличие от наук, которые развивают теорию с тем, чтобы применить ее на практике (такие как математика, физика и экономика), политология была не очень щедра на чистое теоретизирование, особенно когда речь шла о насилии. Политология, принимающая насилие, не поощряет размышления о ненасилии; она отвергает эти размышления как «утопические», «идеалистические» и «нереалистические», и поэтому обречена на насилие. Размышления о ненасилии обещают освобождение от этой обреченности.

Основные знания, полученные с помощью анализа с позиций ненасилия, должны быть применены так, чтобы создать альтернативы пяти зонам насилия, которые можно представить в форме «лежащей» воронки.

Рис.1

Зона убийства – это кровопролитие – от убийства человека до массового уничтожения.

Зона влияния общества – это влияние, попав под которое, люди учатся убивать, проходя подготовку к этому непосредственно или же косвенно, наблюдая, как это делают другие.

Зона фактора культуры – это когда нас учат, что убийство неизбежно и законно. Среди источников такого внушения – некоторые религии, политические движения, воспевание побед и жестокости, семейные традиции, закон, средства массовой информации и искусства.

Зона структурного усиления – социоэкономические отношения, институты и материальные средства, которые предрасполагают к убийству и поддерживают его.

Зона нейро-биохимической способности –физические, неврологические факторы, а также процессы головного мозга, которые «отвечают» за человеческую способность убивать из хищнического инстинкта или в целях выживания, а также за способность выбирать ненасилие( Lopez-Reyes 1998: Morton 2000).

Задачу перехода к ненасилию можно представить как задачу превращения воронки насилия в раскрывающийся веер ненасильственных альтернатив с помощью направленных усилий в каждой зоне (Рис.2).
Такие изменения могут варьироваться от духовных влияний и неопасных вмешательств с помощью высоких технологий в зоне убийства, посредством социального и культурного ненасильственного влияния до перестройки социоэкономических условий с тем, чтобы для поддержания этих условий не требовалось убийство, и до клинических, фармакологических, физических и других вмешательств, которые освобождают от биологической способности убивать.

Рис 2.

Среди принципов ненасилия, которые появились в 20 веке в учениях и действиях таких выдающихся людей как Ганди и М.Л.Кинг, есть следующие:

Что касается современной политологии, то признание возможности создания общества без убийства ставит вопросы перед каждым аспектом нашей дисциплины. Считая убийство неизбежным и законным, политологи, как и другие члены нашего общества различают следующие категории людей: сторонники насилия – те, кто считают убийство благим делом для себя и цивилизации; склонные к насилию – те, кто может убить или поддержать убийство, когда это выгодно; занимающие срединную позицию – могут убить и воздержаться от убийства, поддержать его или восстать против него; избегающие насилия – предпочитающие не убивать, но готовые сделать это в случае необходимости; сторонники ненасилия – отказывающиеся от убийства в любой форме и готовые изменить условия, ведущие к насилию. Первые четыре категории людей принимают политику насилия, а последняя желает создать новую политику отказа от убийства, задачей которой будет способствовать переходу общества и науки к ненасилию.

Говоря, что современная политология принимает насилие, я не имею в виду, что все политологи призывают своих студентов убивать, словно военные сержанты и офицеры на учениях. Нельзя также сбрасывать со счетов действия в пользу ненасилия тех политологов, которые хотели бы заменить военное решение конфликтов демократическими институтами (состязаниями партий, выборами и соответствующим законодательством). Однако признание общего характера политологии как науки, принимающей насилие, а также признание возможности существования ненасильственных альтернатив обещает продвижение вперед как в этическом, так и в эмпирическом плане. Это означает, что отказ от убийства должен стоять в ряду таких основополагающих для политологии вопросов как свобода, равенство, справедливость и демократия.

Ненасильственная научная революция.
Признание возможности создания общества без убийства означает, что в политологии должна произойти ненасильственная научная революция. Точнее, необходимо семь связанных друг с другом «субреволюций»: нормативная – от признания убийства к его отрицанию; информативная – для идентификации фактов, необходимых для создания общества ненасилия; теоретическая – для понимания причин и процессов изменения в сторону ненасилия; образовательная – для предоставления знаний в области ненасильственной трансформации; практическая – для применения этих знаний на практике; институциональная – для создания и перестройки институтов и организаций, призванных помогать ненасильственной трансформации; и методологическая революция – для выработки методов анализа и действий, наиболее приемлемых для задачи трансформации.
Нормативная революция. Нормативный сдвиг должен произойти от императива убийства к императиву отказа от убийства. Одним из путей осуществления этого сдвига является процесс накопления этических и эмпирических открытий. «Этическая» прогрессия должна выглядеть так: убийство -этический императив, убийство – сомнительный императив, отказ от убийства теоретически возможен, отказ от убийства – норма. Параллельная «эмпирическая» прогрессия должна быть такой: общества без убийства невозможны, общества без убийства теоретически возможны, характеристики общества без убийства можно исследовать, необходимость поиска путей создания и поддержки обществ без убийства в мире.

Посредством таких взаимозависимых процессов этического запроса и эмпирического ответа – и эмпирического запроса и этического ответа – непреодолимый барьер, поставленный Вебером между принципами ненасилия и политикой насилия может быть преодолен.

Таким способом бескомпромиссное уважение к жизни может быть добавлено к

« бескомпромиссной приверженности правилам очевидного и умозаключений» (Almond 1996:89) как общая этическая база современной академической политологии.

Процесс сдвига к нормативно-эмпирической парадигме отказа от убийства.

Убийство – императив Отказ от убийства невозможен

Убийство не императив Отказ от убийства - сомнителен

Убийство неприемлемо Отказ от убийства теоретически н возможен

Отказ от убийства – императив Отказ от убийства - возможен

нформативная революция. С этой точки зрения сдвиг к ненасилию означает поиск свидетельств способности человека выбирать ненасилие, которые игнорируются или преуменьшаются философией, принимающей насилие. Такие свидетельства или факты могут быть предоставлены неврологией или высокими технологиями. Особый интерес представляют проявления ненасилия во времена бурных и в целом полных насилия исторических эпох. Например, в Греции в 399 г. до н.э. 140 из 500 сенаторов в Афинах проголосовало против того, чтобы приговорить к смертной казни Сократа (Stone 1898:187). В Японии в буддистский период (794-1192), «смертную казнь не применяли около 350 лет» (Nakamura 1967:145). В США 4 и 6 апреля 1917 года шесть сенаторов ( Примеч.8) и пятьдесят членов палаты представителей (Примеч.9) проголосовали против объявления войны Германии. В России 23 октября 1917 года официально по крайней мере двое, а, возможно, пять или шесть большевиков Центрального Комитета партии были против ленинской политики вооруженного восстания (Shub 1976:271). В США в конце июля 1945 года накануне ядерных атак на Хиросиму и Нагасаки, 19 из 150 участников Манхэттенского проекта проголосовали против любого военного использования оружия, которое они помогли создать (Giovannitti and Freed 1965:168; Alperovitz 1995). В 1996 году штаб Морской Пехоты Соединенных Штатов стал «исполнительным агентом», координирующим всю деятельность Департамента Обороны и других правительственных органов по исследованиям, разработке и приобретению оружия, применение которого не приводит к летальному исходу (Lewer and Schofield 1997:45). Этот факт можно считать предтечей сдвига к ненасильственному типу мышления, хотя подобное оружие применяется сейчас как «приложение» к технологиям убийства и все же может искалечить или даже убить.

Второй источник - теория власти ненасилия в том виде, в каком она изложена в работе Джин Шарп « Политика ненасильственного действия» (The Politics of Nonviolent Action (1973).

Взяв за основу глубокий анализ всегда зависимой от чего-то политической власти, Шарп демонстрирует целый ряд имевших место в истории случаев ненасильственной борьбы, и исследует динамику ненасильственной политической трансформации. Основная мысль Шарп состоит в том, что ненасильственное политическое действие само по себе сильно настолько, что для того, чтобы посвятить ему себя, необязательно a priori иметь какие-либо духовные, религиозные или пацифистские убеждения.

Третий источник теоретического озарения – теория о невыполнении основных нужд Джона Бертона, анализирующего источники насилия и считающего удовлетворение основных человеческих нужд предпосылкой ненасильственной трансформации ( John Burton. Deviance, Terrorism and War: The process of Solving Unsolved Social and Political Problems (1979).

Бертон считает, что все формы насилия от убийства людей до войны происходят от того, что людей лишают самого необходимого, прежде всего – признания их самобытности и достоинства. И те, кто применяет насилие, и его жертвы имеют те же нужды. При условии нарушения прав на удовлетворение этих нужд, ни призыв к каким-то ценностям, ни сдерживающий контроль не могут помешать насилию. Однако возможность решения проблем всех тех, чьи базовые права нарушаются, может подготовить почву для создания ненасильственных обществ и мире без насилия.

Эти три компонента – духовная сила, практическая действенность и постепенное решение проблем сообща – могут стать основными элементами теории ненасилия, которая может быть затем согласована с определенными местными и глобальными условиями – историческими, классовыми, экономическими, гендерными, расовыми, этническими, религиозными, культурными, связанными с окружающей средой, и т. д.

Интересные и важные предложения относительно творческого подхода к такому согласованию можно найти в ряде работ (R.J.Burrowes (1996), B.A.Carroll (1998), J.Galtung (1996), B.Martin (1989), K. McGuinness (1993).

Практическая революция. Все три сдвига, взятые вместе – нормативный, информативный и теоретический требуют новаторского практического применения. Нормативный сдвиг предполагает конструктивную поддержку ненасильственному мышлению, отдельным людям, организациям, движениям, политике и институтам. Теория Джин Шарп предполагает открытую поддержку ненасильственных движений внутри режимов, основанных на насилии, и может быть применима к изменению некоторых негибких демократических систем. Теория Бертона видит роль политологии в том, чтобы помогать решению социальных и политических проблем ненасильственным путем. Теория Ганди, вобрав в себя этику, методы и отзывчивость на нужды людей, открыто поддерживает изменения, происходящие в структуре политического, экономического, социального и культурного насилия. Здесь можно вспомнить, что лидеры, исповедовавшие духовные принципы ненасилия, такие как Ганди и Кинг, всегда стояли за ненасильственные структурные изменения.

Основная задача «прикладной» политологии ненасилия- помогать местной и глобальной трансформации общества к ненасилию, опираясь на логику анализа теории ненасилия и выполняя конкретные задачи превращения воронки насилия в веер ненасильственных альтернатив. Тот факт, что убийство массовое и уничтожение отдельных людей продолжается при современных условиях «демократической политики» и «свободного рынка», свидетельствует, что эти феномены не являются гарантами благополучия человечества. Вкупе с «недемократической политикой» и «несвободным рынком» они представляют собой препятствие, которое необходимо будет преодолеть прикладной политической науке ненасилия.

Обучение науке ненасилия потребует глубочайших знаний от участников процесса обучения – подобных тем, какими владеют психиатры и психологи. Нам необходимо понять происхождение и следствия наших собственных убеждений, эмоций и отношений к насилию и ненасилию. Понимание самих себя – обязательное условие ненасильственных социальных изменений. Вполне уместной будет подготовка к научным способам медитации; необходимо создать условия для того, чтобы можно было делиться опытом профессионального роста, - политологи ненасилия должны все время стремиться к профессиональному совершенствованию, поддерживая друг друга в своем убеждении в необходимости уважать жизнь, какими бы разными они ни были в других аспектах. К этому же должны стремиться и другие члены общества.

Готовясь стать консультантами и наставниками, политологи ненасилия должны обладать такими же навыками, какими обладают ученые-медики, врачи и их учителя, как и другие специалисты, от профессионализма которых зависит жизнь или смерть. Вклад политологов в создание общества ненасилия должен быть не меньше, чем вклад медицинских работников в дело здоровья человека и общества. Представители обеих профессий понимают важность правильного диагноза, предписаний и лечения, основанного на самых передовых знаниях.

В то же время, каждый член общества может содействовать трансформации общества к ненасилию. Образовательная задача политологии ненасилия – предложить каждому участнику обучения на любом уровне возможности для индивидуального развития и приобретения навыков, которые будут помогать на долгом пути лидера и гражданина общества неприятия убийства. Все учат, все учатся.

В образовательном процессе программа строится в соответствии с требованиями анализа ненасилия, необходимостью приобретения навыков преобразования способности убивать в ненасильственные альтернативы, и потребностью усовершенствования принципов, лежащих в основе индивидуальных действий и действий общества.
Вводный курс или семинар должен знакомить слушателей с самыми отвратительным свидетельствами исторической и современной способности людей убивать. Затем формулируется задача: наша дисциплина должна внести свой вклад в прекращение этих ужасных явлений – положить конец убийству. Следующий курс должен так же ярко представить свидетельства случаев ненасильственного выбора в истории и современности. Третий курс содержит знания о переходе от насилия к ненасилию, и наоборот, отдельных личностей и целых обществ. Четвертый цикл рассказывает о человеческой изобретательности в создании политических институтов, необходимых для изменения общества, в формулировке характеристик будущего общества ненасилия, и способов, с помощью которых политология может помочь созданию такого общества. В каждом курсе излагаются нужды и проблемы как местного, так и мирового уровня.

Именно на таком фундаменте строятся новаторские приемы в преподавании ненасилия. Курс по политическим альтернативам насилию для выпускников может выглядеть так: каждый участник выбирает любой аспект насилия; делает обзор литературы о природе этого вида насилия и его причинах; консультируется с людьми, которые непосредственно сталкиваются с таким насилием и узнает их мнение относительно частотности, тенденций, причин и альтернатив ; делится собранными данными с сокурсниками; и, наконец, добивается консенсуса в выработке решения проблемы во время обсуждения в группе.