Правонарушений

ВВЕДЕНИЕ

На современном этапе развития нашего общества еще не из­житы негативные явления, которые мешают нормальному развитию социалистических общественных отношений, всему новому и передовому, укреплению законности и правопорядка в различных сфе­рах государственной и общественной жизни Остается актуальной проблема усиления трудовой дисциплины, борьбы с бесхозяйственностью, расточительством, злоупотреблениями и иными антиобще­ственными проявлениями "Необходимо поднимать активность тру­дящихся, всех и каждого, в созидательной работе, в преодолении недостатков, злоупотреблений, любых болезненных явлений, отступлений от норм нашего права и морали".

Успешная борьба с такого рода социальными отклонениями, в том числе с теми, которые связаны с нарушениями правовых норм, немыслима без глубокого их изучения. При этом возникает ряд вопросов, требующих специального исследования, К их числу относится и проблема совокупности правонарушений.

Актуальность проблемы совокупности правонарушений обусловливается и насущными потребностями юридической практики. Как общее (нормативное), так и индивидуальное правовое регулирование постоянно сталкивается с вопросами, связанными с юридической оценкой и определением ответственности и других

В работе анализируется общее понятие совокупности правонарушений, его сущность и содержание. Выявляются основания и принципы общетеоретической трактовки данного явления правовой реальности. Уделено внимание квалификации и юридической ответственности при совокупности правонарушений.

Вполне допустимо, что некоторые наши выводы являются спорными, носят дискуссионный характер. Обсуждение их будет способствовать более полному уяснению рассматриваемой пробле­мы.

ГЛАВА I

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВОНАРУШЕНИЯ ПО СОВЕТСКОМУ ПРАВУ

§ I. Понятие и состав правонарушения

Многими учеными общественная опасность считается свойст­вом как уголовно-правовых, так и других видов правонарушений, хотя подчеркивается разность в степени опасности . Кроме то­го, известна своего рода "компромиссная" позиция, состоящая в тезисе, что общественная опасность, помимо преступлений, при­суща и некоторой части административных проступков .

Порой предлагается рассматривать проступки как не представляющие общественной опасности для основ советского строя, но выступающие иногда в таком качестве по отношению к социалистическому правопорядку. (Между тем общественные отношения, составляющие основу общественного строя и политики СССР, не могут так противопоставляться правопорядку. Состояние правопо­рядка зависит от нормального функционирования регулируемых правом общественных отношений, в том числе и в государственноправовой сфере. Нарушение регулируемых нормами социалистичес­кого общенародного права общественных отношений выступает одновременно посягательством на социалистический правопорядок.

Начиная с 70-х годов, отдельными исследователями стало обосновываться положение о том, что общественно опасны несоблюдения всех социальных норм, включая правовые .

Высказана, наконец, точка зрения, что этот спор принял по существу терминологический характер: выразить ли вредонос­ность правонарушений одним, либо разными терминами .

На наш взгляд, дискуссионность данного вопроса в какой-то мере объясняется отсутствием специальных общетеоретических исследований проблемы, обратившей на себя внимание недавно . Определенные затруднения, по-видимому, вызываются тем, что до настоящего времени "общая теория права еще не создала доста­точно глубокой, цельной и убедительной концепции правонаруше­ния" . Кроме того, как в общем правоведении, так и отрасле­вых юридических науках пока не выработаны достаточно четкие критерии, позволяющие разграничить в зависимости от той или иной степени общественной опасности различные нарушения право­вых норм . На это обстоятельство иногда ссылаются как на факт, убедительно свидетельствующий об уязвимости позиции ав­торов, считающих общественно опасными как преступления, так и проступки. М.Д. Лысовым высказано мнение, что степень общественной опасности вообще не подходит для опенки правона­рушений ввиду неопределенности этого признака.

Нетрудно заметить, что данный вопрос выходит за рамки

случаях законодатель за проступки устанавливает весьма строгие юридические санкции (арест, исправительные работы, выселение из занимаемого жилого помещения без предоставления другой жи­лой площади и т.д.). По серьезности последствий, наступающих в результате применения их, они вряд ли уступают таким уголовно-правовым санкциям, как штраф, общественное порицание, воз­ложение обязанности загладить причиненный вред и т.д. Подт­верждается это и тем, что согласно ст.43 Основ уголовного за­конодательства Союза ССР и союзных республик допускается при­менение административных мер взысканий и за преступные деяния.

Признание общественной опасности свойством любого правонарушения предполагает, естественно, исследование того, какие именно факторы оказывают воздействие на степень опасности пра­вонарушений . На этот счет В.Ф.Фефиловой высказано мнение, что та­ковыми по существу являются элементы состава правонарушения, и в частности преступления . При таком подходе для определения общественной опасности правонарушения предлагается проанализировать объект, субъект, объективную и субъективную стороны его состава. Вместе с тем утверждается, что поскольку признаки составов по своему характеру весьма разнообразны. решающую роль при определении степени опасности правонарушений предлагается проанализировать объект, субъект, объективную и субъективную стороны его состава. Вместе с тем утверждается, что поскольку признаки составов по своему характеру весьма разнообразны, решающую роль при определении степени опасности нарушений норм права могут играть различные элементы состава, как взятые каждый в отдельности, так и в тех или иных сочетаниях. И отсюда делается вывод в невозможности выработать общую формулу общественной опасности, пригодную в качестве ориентира при разграничении преступления и проступков .

Думается, что это утверждение в известной мере соответствует действительности, поскольку раз и навсегда данной форму­лы решения рассматриваемого вопроса не может быть выработано. Однако, на наш взгляд, это не исключает возможности установления некоторых общих закономерностей, так или иначе влияющих на характер социальной опасности правонарушений.
На характер (качество) и степень (уровень) общественной опасности влияют прежде всего свойства сферы и значимости регулируемых правом общественных отношений. "Объективные свойства поведения, - пишет В.Н.Кудрявцев, - определяются тем, в какие общественные отношения включается данный поступок и ка­кие влечет последствия" . Во всех случаях, например, посягательства на отношения, составляющие основу общественного строя СССР, политическую и экономическую системы советского общества более общественно опасны, чем другие правонарушения, даже при относительном равенстве строгости установленных санкций. О том, насколько велико значение указанных факторов в данном случае, свидетельствует, в частности, то, что иногда даже гражданско-правовые нарушения могут представлять, как отмечается в литературе, большую социальную опасность, чем некоторые виды преступлений .

Что касается данных о субъекте правонарушения, которые могут в той или иной мере влиять на характер и степень опасности деяния, то к ним можно с полным основанием отнести наличие неснятых и непогашенных судимостей, прежних привлечений к административной и дисциплинарной ответственности, состояние опьянения и т.д. Чаще всего именно с такими обстоятельствами, относящимися непосредственно к субъекту, законодатель связывает определенную степень опасности содеянного (ст.21 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях; ст.135 КЗОТ РСФСР и др.).

Немаловажное значение в этом вопросе играют признаки объективной стороны правонарушения. В первую очередь - это характер, интенсивность и повторяемость нарушений, наличие значительного морального, материального и физического вреда, а иногда способ, время и место совершения правонарушения. Так, злостное неповиновение законному распоряжению или требованию работника милиции или народного дружинника при исполнении ими своих обязанностей по охране общественного порядка приобретает повышенную опасность, если оно вылилось при этом в форму физического сопротивления, связанного с насилием. В первом эпизоде речь может идти об административном проступке
Сст.165 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, а во втором - об уголовно наказуемом деянии Сст.191 УК РСФСР). Не вызывает сомнения, что степень общественной опасности та -кого деяния, как незаконное использование радиопередающего устройства, более высока тогда, когда оно совершается вблизи аэропортов, так как этим нарушается нормальная служебная ра­диосвязь и создается угроза безопасности полетов самолетов (ст.137 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях)» Ответственность за ущерб, причиненный имуществу предприятия» организации или учреждения, имеющего особую ценность драгоценные металлы, драгоценные камни и т.п.), устанавливается в размере, превышающем номинальный (ст.255 КЗОТ РСФСР). Кратное исчисление материального ущерба предусматривается и во многих других случаях . Постановлением ЦК КПСС от 28 мая 1986 г« "О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами" признано целесообразным шире внедрить его в практику. При решении вопроса, является ли хищение государственного или обществен­ного имущества мелким или значительным, согласно ст.49 Ко­декса РСФСР об административных правонарушениях, следует учитывать не только стоимость, но и количество похищенных предметов в натуре Свес, объем) и значимость их для народного' хозяйства. Так, хищение семенной пшеницы во время сева обосно­вано признано значительным и квалифицировано по ч. П ст.92 УК РСФСР, хотя стоимость похищенного была незначительной .Аналогичные примеры можно привести относительно других признаков объективной стороны состава правонарушения с тем, чтобы про -следить процесс повышения опасности соответствующих наруше­ний правовых норм.

Теория и практика советского законодательства, определен­ные закономерности возрастания общественной опасности правона­рушений связывают также с обстоятельствами, характеризующими их субъективную сторону. Особенно наглядно это видно на приме­ре форм вины. Уже давно замечено, что во многих отраслях социалистического права проводится достаточно четкое различие опасности правонарушений в зависимости от того, совершены ли они умышленно или по неосторожности . Нередко существенную роль здесь играют особая цель, мотивы совершения правонаруше­ния (ст.39 УК РСФСР; ст.5О ГК РСФСР и др.).

Аналогичные положения, хотя и в иной формулировке, встре­чаются и в других отраслях социалистического права. Так, соглас­но постановлению Совета Министров СССР от 27 октября 1967 г, "О материальной ответственности предприятий и организаций за невыполнение заданий и обязательств" ответственность предприятий и организаций за невыполнение договорных обязательств зна­чительно повышается, если нарушение условий договора произошло в грубой форме.

Наконец, при анализе интересующего нас вопроса нельзя ос­тавить вне поля зрения смягчающие обстоятельства совершенного правонарушения (ст.33 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик; ст. 20 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях и др.), которые тоге оказывают определенное влияние на степень опасности содеянного, выступая порой основанием освобождения от юридической ответственности .

Значит, общественная опасность правонарушений характери­зуется различного рода юридически значимыми обстоятельствами,

Общая теория советского права, в отличие от отраслевых юридических наук , понятию состава правонарушения стала уде­лять внимание, начиная с 60-х годов. Тогда появились некоторые специальные исследования , а в учебной литературе по теории государства стали выделяться отдельные параграфы и разделы, посвященные этому важному вопросу .

Раньше в общем правоведении не предпринималось серьезных попыток проанализировать правонарушения; данное понятие рассматривалось лишь в плане юридических фактов, влекущих возникновение, изменение или прекращение тех или иных правоотноше­ний ³¹.

В специальной литературе чаще всего состав правонарушения определяется как "совокупность его главных, определяющих признаков" . Но при этом остается дискуссионным вопрос о самих этих признаках. Например, Л.А.Сыроватской из состава правонарушения исключается объект и субъект . Не признается объект и субъект в качестве обязательных элементов состава и в ряде других работ . Аргументируется это главным образом тем, что субъект правонарушения является согласно закону предпосылкой ответственности, вытекающей из общего положения о правосубъектности, и поэтому он не может быть составной частью противоправного деяния.

Своеобразную позицию по данной проблеме занимает С.С.Алексеев. Соглашаясь в принципе с тем, что состав правонарушения должен быть четырехэлементным, то есть включать в себя объект, субъект, объективную и субъективную сторону, он вместе с тем считает, что это понятие "конструкция обобщающая, широкая", ко­торая "вбирает не только элементы самого правонарушения, но и ряд других существенных фактов", куда относятся объект и субъ­ект З⁵.

Отдельными учеными по соображениям обеспечения более

Встречаются и другие обоснования факультативности субъективной стороны правонарушения .

Представляется все же более правильной позиция ученых, считающих обязательными элементами состава объект, субъект , объективную и субъективную стороны. Она не случайно является господствующей в советской юридической^хнауке . Утверждение о том, что включению субъекта в состав правонарушения препят­ствует признание его предпосылкой ответственности, не имеет под собой достаточных оснований. Если согласиться с такой точ­кой зрения, то нельзя и вину отнести к признакам правонаруше­ния, поскольку она тоже определяется в законодательстве как условие ^предпосылка) правовой ответственности 1ст.37 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик; ст.222 ГК РСФСР).

Неоправданной представляется и названная выше позиция, сторонники которой в отказе от принципа вины видят возможность повышения эффективности правового регулирования отдельных ви­дов общественных отношений. Она затрудняет учесть существенные различия между правомерным поведением. Не меняет положе­ния и ссылка на специфичное, ответственности за нарушение природоохранительных норм.

Известно, что каждому поступку, как определенному единству объективности и субъективного в деятельности человека, присущи объект, объективная и субъективная сторона. Естест­венно, что правонарушение, как особая разновидность тех же целенаправленных актов поведения, не может по своей структуре быть чем-то иным. Категория поведения (деятельности) индиви­дов, социальных групп описывается в современных социальных
науках, - как отмечает М.Б.Демин, - в понятиях субъекта, объ­екта, средств, целей и самого процесса поведения⁴² .

Действующее законодательство хотя и содержит упоминание о составе правонарушения (ст.5 Л1К РСФСР), тем не менее не дает его определения. Однако закрепляет ряд важнейших положе­ний, касающихся его непосредственных признаков Сет.ст.7,8,9, ТО Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик; ст.ст,8,37 Основ гражданского законодательства Со­юза ССР и союзных республик и др.). Эти положения имеют отправное значение при анализе всех элементов состава правонару­шения .

Объект правонарушения трактуется в юридической литерату­ре по разному. Одни ученые, например, считают им нормы права , другие регулируемые правом общественные отношения ⁴⁴, третьи причисляют сюда же нормы морали ⁴⁵ , акты планирования и договоры⁴⁶, правоотношения и правопорядок . Известны и работы, авторы которых, соглашаясь с пониманием объекта как определенного единства нормы и общественного отношения, подчеркивают все же главенствующую роль в нем последних .Та­кое уточнение представляется в данном случае весьма важным, так как игнорирование этого обстоятельства приводит к ошибоч­ным представлениям об объекте правонарушения.

Утверждается, в частности, что поскольку в объект, наря­ду с общественными отношениями, входят и регулирующие их пра­вовые нормы и по этой причине деяния, посягающие на него, становятся противоправными, поскольку нет необходимости выделять объект в качестве самостоятельного элемента состава пра­вонарушения, так как к силу указанного обстоятельства он буд­то охватывается понятием противоправности, составляя ее со­держание . Однако с таким выводом согласиться невозможно. Он, как думается, основан на смешении различных понятий. Про­тивоправность - следствие посягательства на охраняемый правом объект, а не его причина. Наличие же взаимосвязи между ними не дает основания для их смешения.

Большинство советских ученых справедливо признает объек­том правонарушения регулируемые нормами права общественные отношения. Норма сама по себе не способна терпеть вред в результате противоправных действий (бездействии ) . Если это
и возможно, то только тогда, когда правонарушение оставляется без соответствующего государственно-правового реагирования, что подрывает ее авторитет, правопорядок в целом . Только "духовидцы", отмечали основоположники научного коммунизма, могут усмотреть в преступлении простое нарушение закона, в действительности же оно есть нарушение условий существования общества .

Одним из элементов состава является субъект правонарушения. Согласно советскому законодательству виновным в соверше­нии правонарушения может быть признано не каждое, а лишь деликтоспособное лицо, способное осознавать общественно опасный характер своих действий (бездействий) и достигшее определенного возраста ст.ст.10.11 УК РСФСР; ст.8 Основ законодатель­ства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях и др.) Отсюда следует, что не все противоправные деяния могут считаться правонарушением. "Поведение, не подда­ющееся контролю со стороны волевых и интеллектуальных механизмов личности, не может регулироваться правом", - справедливо подчеркивает В.Н.Кудрявцев .

Объективная сторона состава правонарушения - это внешняя, зримо воспринимаемая форма "процесса посягательства на охраня­емый законом объект" , куда наряду с неправомерным поведением входят причиняемый им вред и причинная связь между действиями и наступившими последствиями. Это означает, что образ мыслей, те или иные качества личности, если они не выразились в конкретном деянии, не могут повлечь юридическую ответствен­ность. "Законы, которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, - писал К.Маркс, - это не что иное, как позитивные санкции беззакония" . Именно действия составляют тот единственный объективный крите­рий, по которому можно "... судить нам о реальных "помыслах и чувствах" реальных личностей..."

Вместе с тем в литературе существует мнение, что вред, а следовательно и причинная связь, не являются обязательными признаками объективной стороны состава правонарушения. В подтверждение этого, как правило, ссылаются на то, что нередко правонарушением признаются такие действия (бездействия) кото­рые лишь создают опасность, но не всегда влекут наступление

Представляется, что вина, как психическое отношение субъекта к совершаемому им общественно опасному деянию и его по­следствиям , является неотъемлемым компонентом субъективной стороны состава правонарушения (ст.З УК РСФСР; ст.222 ГК РСФСР; и др.). В теории и практике принято различать две формы вины: умысел и неосторожность. Вина в форме умысла предполагает, что лицо не только осознает противоправность своих действий (бездействий) и возможных при этом последствий, но и желает или до­пускает их наступления. Что касается неосторожности, то она может проявляться как в виде самонадеянности, так и небрежности. Отличие небрежности от самонадеянности заключается в характере психического отношения субъекта к деянию. При само­надеянности лицо понимает, что оно совершает правонарушение, предвидит возможный вредоносный результат, но легкомысленно рассчитывает на предотвращение его. При небрежности, напротив, субъект не отдает себе отчета в нарушении правового запрета, не предвидит последствий этого, хотя должен и мог их предви­деть (ст.ст.8,9 УК РСФСР; ст.7 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях). В последнее десятилетие в науке получила распространение точка зрения, что признаком субъективной стороны правонаруше­ния, наряду с виной, является риск . С этой целью последний некоторыми авторами объявляется самостоятельным видом вины

Но дело в том, что включение риска в состав правонарушения в указанном выше понятии понадобилось сторонникам этой концепции для обоснования юридической ответственности в тех случаях, когда согласно закону вины для ее наступления не тре­буется (скажем, ответственность за вред, причиненный источни­ком повышенной опасности - ст. 454 ГК РСФСР).

Поиск оптимального решения данного дискуссионного в литературе вопроса заслуживает, бесспорно, внимания. Многие из высказанных по нему суждений, что "безвиновная" ответственность служит стимулом, принятию необходимых мер по предупреждению такого рода деяний и их последствий, объясняют причину наличия ее в праве. Вместе с тем создается впечатление, что в других, то есть виновных случаях причинения вреда зако­нодатель вроде бы снижает подобные требования. Однако, на наш взгляд, нельзя допустить, чтобы все это происходило за счет такой расширительной трактовки состава правонарушения, которая по существу ведет к признанию того, что любое отклонение от правовых предписаний, в том числе совершенное невменяемыми лицами, должно непременно рассматриваться как правонаруше­ние. Тогда последнее ничем не отличалось бы от объективно противоправных деяний, правоприменительных ошибок и понятие состава правонарушения в значительной мере потеряло бы научную и практическую ценность. Вовсе не случайно, что рассматриваемая точка зрения подвергается в науке обоснованной критике . Надо согласиться с учеными, которые возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности, предлагают считать не юридической ответственностью, а мерой защиты субъ­ективных прав.

Характеристика состава правонарушения была бы, конечно, неполной, если ограничиться выделением и анализом лишь упомянутых признаков. Большое значение для правильного уяснения

данного понятия имеет также время, место и способ совершения правонарушения (ст.ст.98, 146, 266 УК РСФСР; ст.ст. 85, 159, 161 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях и др.). Нередко в субъективную сторону состава законодателем включается мотив, цель, психическое состояние (в частности, сильное душевное волнение) лица, нарушившего ту или иную норму права (ст.ст.91, 102, 104 УК РСФСР; ст.49 ГК РСФСР; ст.65 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях и др.). Даже такой, на первый взгляд, простой элемент состава, как субъект право­нарушения, конкретизируется применительно к отдельным видам деяний с помощью понятий "рабочие и служащие", "должностное лицо" и т.д. Однако эти, как и многие другие подобные призна­ки, присущи только некоторой части правонарушений, а поэтому не могут учитываться в общей конструкции состава правонаруше­ния. В силу этого обстоятельства в литературе принято называть их факультативными (дополнительными) .

Изложенные выше соображения позволяют вернуться к общей трактовке понятия "состав правонарушения". В специальных исследованиях под этим понятием подразумевается не только совокупность тех или иных признаков, но и единство элементов, определенных условий. В.С.Тарховым высказано даже мнение, что поскольку среди ученых не сложилось еще единого мнения по данному вопросу, следовало бы до разрешения его в законодате­льном порядке считать существующие подхода равнозначными.

В принципе можно согласиться с утверждением об отсутствии серьезных оснований ставить под сомнение правильность ка­кого-либо из предвиденных суждений, так как при всех своих различиях они в общем-то верно отражают суть рассматриваемого феномена. Однако для вычленения в составе правонарушения ос­новных (постоянных) и факультативных признаков представляется более удачной трактовка его как совокупность элементов. Приз­наки - это показатели (приметы), характеризующие каждый элемент структуры, но не сама структура .