Таким образом, иррациональность была возведена до высшего уровня общественного сознания

Буквально наткнувшись на столь глубокий вывод, манипуляторы стали проверять его раз за разом в течение войны, так что несмотря на смерть сотен тысяч юношей на полях сражений во Франции, фактически не было противодействия кровавой войне. Записи того времени показывают, что к 1917 году, как раз перед вступлением Соединенных Штатов в войну, 94% британских рабочих, несших главные тяготы войны, не имели никакого, хотя бы самого смутного понимания о том, за что они сражаются, кроме созданного манипуляторами представления о том, что немцы — ужасная раса, вознамерившаяся уничтожить их монарха и их страну, и что их нужно стереть с лица земли.

С тех пор ничего не изменилось, потому что в 1991 году мы имели ту же самую ситуацию, созданную средствами массовой информации, которая позволила президенту Бушу нагло нарушить конституцию при развязывании войны геноцида против народа Ирака с полного согласия 87% американского народа. Вудро Вильсона можно похвалить — если это слово здесь уместно — за то, что он играл в одной команде с манипуляторами общественным мнением и использовал их методы, чтобы претворять в жизнь то, что нашептывал ему в уши его контролер, полковник Хаус (House).

По указанию президента Вильсона, или скорее полковника Хауса, была создана так называемая “Комиссия Крила” (Creel Commission). Насколько известно, это была первая организация в США, использовавшая способы и методологию КИМД для выборов и массовой пропаганды. Эксперименты по ведению психологической войны, усовершенствованные в Веллингтон Хауз, были с тем же успехом использованы во Второй Мировой войне; они постоянно использовались и в широкомасштабной психологической войне против США, которая началась в 1946 году. Методы не изменились, изменилась лишь мишень. Теперь в фокусе атак были не жилые немецкие кварталы, а средний класс Соединенных Штатов.

Как часто случается, заговорщики не смогли сдержать ликования. После Первой Мировой войны, точнее в 1922 году, Липпман подробно описал проведенную КИМД работу в книге “ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ”:

“Общественное мнение имеет дело с непрямыми, невидимыми и загадочными фактами, в которых нет ничего очевидного и понятного. Ситуации, к которым относится общественное мнение, известны лишь как идеи, как образы в человеческом сознании, как собственные представления о себе, о других, об их нуждах, целях и отношениях — все это и является общественным мнением. Эти образы, на которые воздействуют группы людей или отдельные люди, действующие в интересах этих групп, являются ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ с большой буквы. Образы в сознании людей часто вводят их в заблуждение относительно фактов реальной жизни, с которыми людям приходится иметь дело”.

Не удивительно, что Липпман заставил народ США “полюбить” “Битлз”, когда они прибыли на наши берега и обрушились на ничего не подозревавшую страну. При поддержке круглосуточной пропаганды по радио и телевидению “Битлз” за сравнительно короткое время стали “популярны”. Методы и приемы радиостанций, якобы получающих сотни просьб от воображаемых слушателей о передачах музыки “Битлз”, включали в себя создание “хит-парадов” сначала “десятки лучших песен”, а затем и для “сорока лучших песен” в 1992 году.

В 1928 году соотечественник Липпмана Эдвард Бернейз (Edward Bernays) написал книгу “КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ” (“CRYSTALLIZING PUBLIC OPINION”). В том же году вышла его вторая книга, которая была озаглавлена просто “ПРОПАГАНДА”. В ней Бернейз описал свой опыт в Веллингтон Хауз. Бернейз был близким другом “мастера-манипулятора” Герберта Уэллса, чьи многочисленные квази-романы Бернейз использовал как пособие для более точного формулирования методов управления массовым сознанием.

Уэллс не стыдился своей роли лидера в изменении низших классов общества, главным образом потому, что он был близким другом членов британской королевской семьи и проводил много времени с некоторыми из самых высокопоставленных политиков, с людьми вроде сэра Эдуарда Грея (Sir Edward Grey), лорда Холдейна (Haldane), Роберта Сесила (Robert Cecil) из еврейской семьи Сесилов, которая контролировала британскую монархию, с тех пор как Сесил стал личным секретарем и любовником королевы Елизаветы I, Лео Эймери (Leo Amery), Хэлфорда Макиндера (Halford Mackinder) из МИ-6, впоследствии ставшего руководителем Лондонской школы экономики, чей ученик Брюс Локхарт (Bruce Lockhart) стал контролером Ленина и Троцкого во время большевистской революции, и даже такого великого человека, как сам лорд Альфред Милнер.

Одним из излюбленных мест времяпровождения Уэллса был престижный отель “Сент Эрминс”, место встречи “Коэффициент Клуба” (Coefficient Club), в который допускались только избранные джентльмены и где они встречались раз в месяц. Все упомянутые выше лица были его членами, а также членами “Соулз Клуба” (Souls Club). Уэллс утверждал, что можно нанести поражение любой стране, причем не посредством прямой конфронтации, но с помощью понимания человеческого сознания — того, что он называл “психическими глубинами, спрятанными за личностью”.

Имея такую мощную поддержку, Бернейз чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы выпустить свою “ПРОПАГАНДУ”:

“По мере того, как цивилизация становится все более сложной, И КОГДА НЕОБХОДИМОСТЬ НЕВИДИМОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЕЕ ОЧЕВИДНОЙ, изобретаются и развиваются технические средства, С ПОМОЩЬЮ КОТОРЫХ МОЖНО КОНТРОЛИРОВАТЬ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ (здесь и выше выделено автором). Имея в распоряжении прессу и газеты, телефон, телеграф, радио и аэропланы, любые идеи могут быть быстро, даже мгновенно, распространены по всей Америке”. Бернейз еще не знал, насколько лучше сделает это телевидение, которое еще нужно было изобрести.

“Сознательная и умная манипуляция организованными привычками и мнениями масс является важным элементом демократического общества. Те, кто манипулирует этим невидимым механизмом общества, составляют НЕВИДИМОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО, КОТОРОЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИСТИННОЙ ПРАВЯЩЕЙ ВЛАСТЬЮ В НАШЕЙ СТРАНЕ”. Чтобы подкрепить свою позицию, Бернейз процитировал статью Герберта Уэллса, опубликованную в “Нью-Йорк таймс”, в которой Уэллс с энтузиазмом поддерживает идею современных средств связи, “открывающих новый мир политических процессов, которые позволят формализовать общую схему и защитить ее от искажений и предательства” (невидимого правительства).

Продолжим откровения, содержащиеся в “ПРОПАГАНДЕ”:

“Нами управляют, наши сознания целенаправленно формируют, наши вкусы унифицированы, наши идеи навязываются нам людьми, о которых мы никогда не слышали. Как бы мы к этому ни относились, фактом остаётся то, что в почти каждом акте нашей жизни, в сфере политики или бизнеса, нашего общественного поведения или нашего этического мышления над нами господствует относительно малое число лиц, крошечная доля от наших ста двадцати миллионов, которые понимают процессы массового сознания и социальные модели поведения масс. Именно они держат в руках поводья, которые управляют общественным сознанием и сдерживают старые социальные силы, а также изобретают новые способы УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТРОЛЯ НАД МИРОМ” (выделено автором).

Бернейз не осмелился сказать миру, кем являются “ОНИ”, которые “держат в руках поводья, которые управляют общественным сознанием...”, но в этой книге мы исправим его намеренное упущение, раскрыв существование этого “относительно малого числа лиц”, Комитета 300. За свою работу Бернейз снискал всеобщие аплодисменты членов “Совета по международным отношениям”, которые проголосовали за то, чтобы он возглавил телекомпанию CBS. Уильям Палей стал его “учеником” и в конце концов сменил Бернейза, восприняв все знание “новой науки” формирования общественного мнения, что сделало CBS лидером в этой области деятельности, и эту ведущую роль радио и телевидение CBS уже никому не уступали.

Политический и финансовый контроль “относительно малого числа лиц”, как Бернейз назвал их, осуществляется через ряд тайных обществ, главным образом через масонство Шотландского ритуала и, возможно, через еще более значительный “Почтенный орден рыцарей Св. Иоанна Иерусалимского”, древний орден, состоящий из избранных британским монархом членов, удостоенных этой чести за их опыт в сферах жизненно важных для постоянного контроля Комитетом 300.

В моей работе “Орден св. Иоанна Иерусалимского”, опубликованной в 1986 году, я описал Орден следующим образом:

“...Таким образом, он не является тайным обществом, за исключением тех случаев, когда его цели извращаются его же внутренними органами, такими как “Орден подвязки”, который является проституированной олигархической креатурой британской королевской семьи, который сводит на нет то, за что выступает суверенный “Орден св. Иоанна Иерусалимского”.

В качестве примера возьмем атеиста лорда Питера Каррингтона (Lord Peter Carrington), который притворяется приверженцем англиканской церкви, но который является членом “Ордена Озириса” (Order of Osiris) и других демонических сект, включая масонство. Он официально посвящен в сан Рыцаря Подвязки в часовне Св. Георгия в Винздорском замке Ее Величеством королевой Англии Елизаветой II, происходящей из Черной Аристократии гвельфов и являющейся также главой Англиканской церкви, которую она глубоко презирает.

Комитет 300 поручил Каррингтону свергнуть правительство Родезии, передать минеральные богатства Анголы и Юго-Западной Африки под контроль лондонского Сити, сокрушить Аргентину и превратить НАТО в политическую организацию левого толка, принадлежащую Комитету 300.

Мы видим еще одно чужеродное лицо, прилепившееся к святому христианскому “Ордену св. Иоанна Иерусалимского” (я использую слово “чужеродный” в том смысле, как оно употреблено в оригинале еврейского Ветхого Завета для обозначения родословной какого-либо человека), это майор Луи Мортимер Блумфильд (Major Louis Mortimer Bloomfield), человек, который помог осуществить план убийства Джона Ф. Кеннеди. Мы видим фотографию этого “чужака”, с гордостью носящего мальтийский крест, тот самый крест, который носят на рукавах рыцари “Ордена подвязки”.

Нам настолько сильно промывают мозги, что мы верим, будто британская королевская семья — это всего лишь приятный, безвредный и колоритный общественный институт, и даже не представляем себе, насколько коррумпированным, а потому чрезвычайно опасным является этот институт, называемый британской монархией. Рыцари “Ордена подвязки” составляют САМЫЙ БЛИЗКИЙ ВНУТРЕННИЙ круг наиболее коррумпированных общественных деятелей, которые грубо попрали доверие, оказанное им страной и народом.

Рыцари “Ордена подвязки” — это лидеры Комитета 300, самые доверенные члены “Тайного совета” королевы Елизаветы II. Когда я разыскивал материалы об “Ордене св. Иоанна Иерусалимского” несколько лет тому назад, я поехал в Оксфорд поговорить с одним из его магистров, специалистом по древним и современным британским традициям. Он рассказал мне, что “Рыцари подвязки” — это святая святых, элита из элиты Ее Величества почтеннейшего “Ордена св. Иоанна Иерусалимского”. Позвольте мне сказать, что это не тот самый первоначальный орден, основанный истинно христианским воином Пьером Жераром (Peter Gerard), а типичное из многих прекрасных обществ, которые были захвачены и разрушены изнутри, хотя для непосвященных они все еще сохраняют первоначальный вид.

Из Оксфорда я поехал в “Музей Виктории и Альберта” (Victoria and Albert Museum) и получил доступ к бумагам лорда Пальмерстона, одного из основателей “опиумной династии” в Китае. Пальмерстон, как и многие подобные ему, был не только масоном, но и преданным посвященным слугой гностицизма... Как и нынешняя “королевская семья”, Пальмерстон притворялся христианином, но фактически он слуга сатаны. Многие сатанисты стали лидерами британской аристократии и сколотили огромные состояния на опиумной торговле в Китае.

Из документов в музее Виктории я узнал, что она в 1885 году изменила название “Ордена св. Иоанна Иерусалимского”, чтобы разорвать католическую связь основателя Ордена Пьера Жерара, и назвала его “Протестантским почтеннейшим орденом иерусалимским” (“Protestant Мost Venerable Order of Jerusalem”). Членство в нем было открыто любой олигархической семье, которая сделала свое состояние на торговле опиумом в Китае, и любая полностью декадентская семья могла получить место в “новом ордене”.

Многие из этих почтенных джентльменов контролировали операции в Канаде во время “сухого закона”, поставляя крупные партии виски в США. Самым видным в этой группе был член Комитета 300 граф Хейг, который впоследствии передал свой алкогольный бизнес старому Джо Кеннеди. И производители виски, и сам “сухой закон” были креатурами британской короны, действовавшей через членов Комитета 300. Это был эксперимент, предшествовавший нынешней торговле наркотиками, и уроки, полученные во времена “сухого закона”, сейчас используются в торговле наркотиками, которая вскоре будет легализована.

Канадский маршрут наиболее часто используется поставщиками героина с Дальнего Востока. Британская монархия прилагает все усилия, чтобы информация об этом не была предана гласности. Используя свою власть, королева Елизавета правит Канадой через генерал-губернатора (интересно, как современные канадцы могут терпеть столь архаичную форму управления), который является ЛИЧНЫМ представителем королевы, и по нисходящей через “Тайный совет” (еще один архаичный пережиток колониальной эпохи) и “Рыцарей св. Иоанна Иерусалимского”, которые контролируют все сферы канадского бизнеса.

Оппозиция британцам в Канаде подавлена. Канада имеет самые строгие ограничительные законы в мире, включая так называемые законы о “преступлениях ненависти”, навязанные стране еврейскими членами Палаты лордов Англии. В настоящее время в Канаде на разных стадиях ведутся четыре крупных судебных процесса против людей, обвиняемых в “преступлениях ненависти”. Это процессы по делам Финты (Finta), Кеегстры (Keegstra), Цунделя (Zundel) и Росса (Ross). Любой, кто отважится найти и раскрыть доказательства еврейского контроля над Канадой (который осуществляют Бронфманы), будет немедленно арестован и обвинен в совершении так называемых “преступлений ненависти”. Это дает некоторое представление о масштабах власти Комитета 300, который буквально сидит на самой верхушке пирамиды управления этого мира.

Свидетельством истинности этого утверждения является тот факт, что Комитет 300 учредил под эгидой “Круглого стола” “Международный институт стратегических исследований” (МИСИ) (International Institute for Strategic Studies (IISS). Этот институт представляет из себя орудие МИ-6 и “Тавистокского института” для “черной пропаганды” и “мокрых дел” (так на разведывательном жаргоне обозначаются акции, связанные с пролитием человеческой крови), операций с ядерными технологиями и террористическими актами. Его “черная пропаганда” и информация распространяется через мировую прессу, а также поступает напрямую в правительство и военные учреждения.

Членами “Международного института стратегических исследований” являются 87 крупных информационных агентств, а также 138 главных редакторов и ведущих журналистов из международных газет и журналов. Теперь вы знаете, откуда ваш любимый ведущий газетной рубрики или колонки получает свою информацию и как он формирует свои мнения. Вспомнили Джека Андерсона (Jack Anderson), Тома Уикера (Tom Wicker), Сэма Дональдсона (Sam Donaldson), Джона Чанселлера (John Chancellor), Мэри Макгроури (Mary McGrory), Сеймура Херша (Seymour Hersh), Флору Льюис (Flora Lewis), Энтони Льюиса (Anthony Lewis) и других? Вся поставляемая МИСИ информация, особенно “сценарии событий” с целью очернить президента Хуссейна или оправдать предстоящую атаку на Ливию и осудить ООП (Организацию освобождения Палестины), фабрикуется специально по заказу для каждого конкретного случая. История о резне в Мей Лей (Mai Lai), опубликованная Сеймуром Хершем, вышла напрямую из МИСИ — я подчеркиваю это, чтобы впредь никто ошибочно не полагал, что люди типа Херша сами проводят “журналистские расследования”.

“Международный институт стратегических исследований” (МИСИ) — это высший эшелон формирования общественного мнения, согласно определению Липпмана и Бернейза. Главную роль в формировании общественного мнения играют сейчас не книги, а газеты, которые публикуют мнения избранных журналистов. МИСИ создавался не только как координационный центр по созданию мнений, но как механизм доведения этих мнений и сценариев до максимально широкой аудитории, чего, к примеру, невозможно достичь с помощью книги. МИСИ — это яркий пример взаимосвязанности и взаимодействия учреждений Комитета 300.

Идея создания МИСИ возникла в 1957 году на встрече “Бильдербергеров”. Необходимо напомнить, что Бильдербергская конференция — это результат работы МИ-6 под руководством КИМД. Идея конференции была высказана Алистэром Бучаном (Alastair Buchan), сыном лорда Твидсмуира (Tweedsmuir). В то время Бучан был председателем совета КИМД, членом “Круглого стола”, а также человеком весьма близким к королевской семье. Эта конференция тепло приняла в свои ряды лидера лейбористской партии Денниса Хили (Dennis Healey). Среди присутствующих также был Франсуа Дюшан (Francois Duchene), чей наставник Жан Моне Дюшене (Jean Monet Duchenes) руководил “Трехсторонней комиссией” под опекой Х. В. Дикса (H. V. Dicks) из тавистокского центра в г. Колумбус.

В руководящий совет этого гигантского пропагандистского аппарата по формированию общественного мнения входят следующие лица и организации:

• 
  Фрэнк Китсон (Frank Kitson), бывший одно время контролером полувоенных формирований “Ирландской республиканской армии”. Этот человек подготовил и осуществил восстание “Мау-мау” в Кении.
  
• 
  Банк Lazard Freres (“Братья Лазарь”), представленный Робертом Эллсвортом (Robert Ellsworth).
  
• 
  Компания “Н. М. Ротшильд”, представленная Джоном Лоудоном (John Loudon).
  
• 
  Пол Нитце (Paul Nitze), представитель Schroeder Bank. Нитце играл важную роль в деле заключения соглашений о контроле за вооружениями, которое ВСЕГДА было под контролем КИМД.
  
• 
  К. Л. Зульцбергер (C. L. Sulzberger) из “Нью-Йорк таймс”.
  
• 
  Стэнсфилд Тернер (Stansfield Turner), бывший директор ЦРУ.
  
• 
  Питер Кальвокоресси (Peter Calvocoressi), представитель издательства Penguin Books.
  
• 
  “Королевский институт международных дел”, представленный Эндрю Шоэнбергом (Andrew Shoenberg).
  
• 
  Журналисты и репортеры, в частности Флора Льюис (Flora Lewis), Дрю Миддлтон (Drew Middleton), Энтони Льюис (Anthony Lewis), Макс Френкель (Max Frankel).
  
• 
  Дэниел Эллсберг (Daniel Ellsberg).
  
• 
  Генри Киссинджер (Henry Kissinger).
  
• 
  Роберт Боуи (Robert Bowie), бывший директор отделения ЦРУ National Intelligence Estimates (“Национальное управление разведки и оценки”)
  

Суть операции Киссинджера и “Круглого стола” состояла в следующем: по распоряжению председателя КИМД Эндрю Шоенберга (Andrew Schoenberg) была заблокирована деятельность всех организаций, имеющих отношение к разведке, в результате чего президент Никсон перестал получать прямую оперативную информацию. Это означало, что Киссинджер и его сотрудники получали ВСЮ ОПЕРАТИВНУЮ ИНФОРМАЦИЮ ОТ АМЕРИКАНСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ РАЗВЕДСЛУЖБ, А ТАКЖЕ ОТ ВСЕХ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ США, ВКЛЮЧАЯ ПЯТЫЙ ОТДЕЛ ФБР до того, как эта информация представлялась президенту. Это гарантировало полное сокрытие информации о всех террористических организациях и операциях, контролируемых МИ-6 в США. Это была сфера компетенции Гальперина.

Работая по этой методологии, Киссинджер сразу установил гегемонию над президенством Никсона, а после того как Никсон был опорочен группой Киссинджера и изгнан с должности, Киссинджер узурпировал беспрецедентные полномочия, каких не было ни у кого ни до, ни после Уотергейта. Вот лишь некоторые из этих редко публикуемых прав и полномочий:

Киссинджер приказал составить текст “Меморандума No.1 по вопросам национальной безопасности” (National Security Decision Memorandum No. 1) Гальперину, который фактически получил готовый текст прямо из КИМД через людей из “Круглого стола”. Этот меморандум дал Киссинджеру полномочия верховной власти в США, сделав его председателем “Контрольного совета” (Verification Panel). Руководство всеми переговорами по ограничению стратегических вооружений осуществлялось отсюда через Пола Нитце, Пола Уорнке (Paul Warnke) и еще целую кучу предателей в миссии по контролю над вооружениями в Женеве.

Кроме того, Киссинджер был назначен в “Специальную исследовательскую группу по Вьетнаму” (The Vietnam Special Studies Group), которая изучала и оценивала все военные и гражданские доклады, включая разведывательные данные, поступавшие из Вьетнама. Киссинджер также потребовал и получил право надзора за “40 Комитетом”, сверхсекретным агентством, которое имело задачу решать, где и когда начинать тайную подрывную деятельность, а затем отслеживать операции, которые оно запускало в действие.

Тем временем Киссинджер приказал ФБР вести сплошное прослушивание телефонных переговоров даже своих ближайших сотрудников, чтобы создать впечатление, что он контролирует абсолютно все. Большинство людей из его круга были информированы о том, что телефонные переговоры прослушиваются. Но эти меры неожиданно чуть было не ударили по самому Киссинджеру: было приказано прослушивать телефон некоего Генри Брэндона, агента МИ-6, которого не проинформировали об этом. Брэндон же вдобавок оказался репортером лондонской “Таймс”, и Киссинджера едва не сместили с поста, так как никому не позволено поступать подобным образом с лондонской “Таймс”.

Полный рассказ о деятельности Эллсберга и последовавшем за этим Уотергейте слишком длинен, чтобы излагать его здесь. Достаточно сказать, что Киссинджер контролировал Эллсберга с того самого дня, как Эллсберг был завербован, еще учась в Кембридже. Эллсберг всегда проводил жесткую линию в пользу войны во Вьетнаме, но постепенно “преобразился” в радикально левого активиста. Его “преображение” было лишь слегка менее чудесным, чем опыт Апостола Павла на пути в Дамаск.

Весь спектр новых левых в США — это результат работы британской МИ-6, действующей через “Круглый стол” и “Институт политических исследований” (ИПИ). ИПИ играл ведущую роль в изменении политики многих стран с республиканским государственным строем, и продолжает эту деятельность даже сейчас в Южной Африке и Южной Корее. Многие операции ИПИ освещены в моем труде “ИПИ — новый взгляд” (“IPS Revisited”), опубликованной в 1990г.

Основная задача “Института политических исследований” — сеять разногласия и распространять дезинформацию, вызывающую в результате хаос. Одна из таких программ, направленная против американской молодежи, базируется на распространении наркотиков. В результате деятельности ряда контролируемых ИПИ “организаций первого эшелона”, всевозможных грязных акций типа забрасывания камнями кортежа автомобилей Никсона, а также организации террористических взрывов в стране была создана атмосфера обмана и лжи, которая заставила миллионы американцев поверить в то, что над США нависла страшная угроза со стороны КГБ, ГРУ (Главное разведывательное управление Вооруженных сил СССР), а также со стороны кубинской разведслужбы DGI. Был пущен слух о том, что многие из этих вымышленных агентов тесно связаны с Демократической партией через Джорджа Макговерна. Фактически это была одна из образцовых кампаний дезинформации, которыми заслуженно славится МИ-6.

Халдеман (Haldeman), Эрлихман (Ehrlichman) и ближайшие помощники Никсона не знали истинных причин происходившего, поэтому из Белого дома обрушился шквал заявлений о том, что Восточная Германия, Советский Союз, Северная Корея и Куба обучают террористов и финансируют их операции в США. Я сомневаюсь, что Никсон вообще что-либо знал об ИПИ, не говоря уже о подозрении, что он действует против президента. Мы подверглись такому же воздействию дезинформации во время войны в Персидском заливе, когда сообщалось, что террористы всех мастей намерены вторгнуться в США и взорвать все, что только можно.

Президент Никсон был буквально погружен во мрак неведения. Он даже не знал, что Давид Янг (David Young), ученик Киссинджера, работал в подвале Белого дома, следя за “утечками информации”. Янг окончил Оксфорд и был долгое время связан с Киссинджером через фирмы “Круглого стола”, такие как юридическая фирма Milbank Tweed. Президент Никсон не был достойным противником сил, выступивших против него под руководством МИ-6 и КИМД, а, следовательно, британской королевской семьи.

Что касается “уотергейтского дела”, то здесь Никсон был виноват только в одном: он не знал, что творится вокруг него. Когда Джеймс Маккорд “сознался” судье Джону Сирика, Никсону должно было бы стать ясно, что Маккорд ведет двойную игру. Ему следовало бы поставить вопрос о постоянных связях Киссинджера с Маккордом. Это воспрепятствовало бы развитию событий и вызвало бы крах всей уотергейтской операции МИ-6.

Никсон не злоупотреблял своей президентской властью. Его вина в том, что он не защитил Конституцию США и не обвинил г-жу Кэтрин Мейер Грэхэм и Бена Брэдли в заговоре с целью подготовки переворота. Родословная Кэтрин Мейер Грэхэм была самого сомнительного свойства, что вскоре обнаружила бы даже “Джессика Флетчер” из сериала “Она написала убийство”. Но даже зная это, контролеры из “Круглого стола” прилагали отчаянные усилия, чтобы правда не вышла наружу. Роль “Вашингтон пост” заключалась в том, чтобы подогревать страсти при помощи непрекращающихся “разоблачений”, создавая атмосферу общественного недоверия президенту Никсону даже в отсутствие каких-либо доказательств его вины.

Огромная власть прессы, которую верно предсказывали Липпман и Бернейз, выразилась в том, что г-жа Грэхэм, давно подозреваемая в убийстве своего мужа Филиппа Л. Грэхэма (по официальной версии покончившего жизнь самоубийством), была представлена как вполне добропорядочная особа. Другими предателями, которых следовало бы обвинить в мятеже и государственной измене, были Киссинджер, Хейг, Гальперин, Эллсберг, Янг, Маккорд, Джозеф Калифано и Хомски из ИПИ, а также агенты ЦРУ, которые проникли в дом Маккорда и сожгли все его бумаги. Следует еще раз повторить, что Уотергейт, как и многие другие операции, которые мы не имеем возможности описать здесь, продемонстрировал ПОЛНЫЙ КОНТРОЛЬ Комитета 300 над Соединенными Штатами.

Хотя Никсон водил компанию с такими людьми, как Эрл Уоррен (Earl Warren) и некоторыми боссами мафии, которые построили дом Уоррена, это не означает, что его нужно было унизить и опозорить посредством уотергейтского скандала. Моя нелюбовь к Никсону объясняется тем, что он с готовностью подписал в 1972 году позорный договор по ограничению систем противоракетной обороны и его любезно-приятельскими отношениями с Леонидом Брежневым. Одной из самых досадных неудач во всем этом деле оказалась неспособность разоблачить грязную роль агентства “ИНТЕРТЕЛ” — мерзкого частного разведывательного агентства компании Corning Group, которое организовывало “утечки” информации по уотергейтским материалам Эдварду Кеннеди. Частные разведывательные агентства наподобие “ИНТЕРТЕЛ” не имеют права на существование в США. Они представляют УГРОЗУ нашему праву на частную жизнь и оскорбляют свободных людей.

Вина должна также пасть на тех кто, как предполагалось, должен был защитить президента Никсона от наброшенной на него стальной сети изоляции. Среди преданных Никсону людей было слишком мало специалистов по разведке, которые к тому же не знали, как тщательно разрабатываются операции британских разведслужб; они фактически даже не имели ни малейшего представления, что всё “уотергейтское дело” было операцией британской разведки. Уотергейтское дело представляло собой государственный переворот и заговор против Соединенных Штатов Америки, как и убийство Джона Ф. Кеннеди. Хотя сегодня этот факт и не признается, я уверен, что когда все секретные документы в конце концов будут опубликованы, в истории будет зафиксировано, что эти два заговора, один против Кеннеди, а другой против Никсона, действительно существовали, и что в результате их были основательно подорваны те институты и основы, на которых зиждется республика Соединенных Штатов.

Человек, которого действительно стоит заклеймить как предателя, и который более всех виновен в антиправительственной деятельности — это генерал Александр Хейг. Этот клерк, штабной полковник, который за всю свою бумажную карьеру ни разу не командовал войсками на поле боя, был неожиданно выдвинут на политическую сцену невидимым параллельным правительством высшего уровня. Президент Никсон однажды отозвался о нем как о человеке, который просил разрешения у Киссинджера даже для того, чтобы сходить в туалет.

Хейг был продуктом “Круглого стола”. Он был замечен членом “Круглого стола” Джозефом Калифано, одним их самых доверенных лиц Ее Величества в США. Джозеф Калифано, являвшийся юрисконсультом Демократической национальной конвенции, интервьюировал Альфреда Болдуина, одного из “водопроводчиков”, фактически ЗА МЕСЯЦ ДО ТОГО, КАК ПРОИЗОШЛО НОЧНОЕ ВТОРЖЕНИЕ. Калифано оказался достаточно глуп, чтобы написать меморандум о своей беседе с Болдуином, в котором содержались некоторые детали о прошлом Маккорда, а также говорилось, почему Маккорд включил Болдуина в свою “команду”.

Хуже того, меморандум Калифано содержал подробную расшифровку прослушанных телефонных разговоров между Никсоном и комитетом по переизбранию; все это произошло ПЕРЕД вторжением. Калифано следовало бы обвинить в десятке федеральных преступлений, но вместо этого он ушел от ответственности за совершенные преступления. Ханжа Сэм Эрвин не позволил Фреду Томпсону из “Совета меньшинства” представить эти убедительные доказательства на уотергейтских слушаниях под смехотворным предлогом, что они “слишком гипотетические”.

По приказу “Круглого стола” Киссинджер произвел полковника Хейга в “четырехзвездные” генералы с метеорической скоростью — это продвижение по службе было самым быстрым в анналах военной истории США, в результате чего Хейг перешагнул через голову более 280 армейских генералов и высших офицеров США.

В результате этого “продвижения Хейга по службе” 25 старших генералов были вынуждены уйти в отставку. В награду за предательство президента Никсона И СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ Хейг впоследствии получил престижный пост главнокомандующего силами “Организации североатлантического договора” (НАТО), хотя он был САМЫМ НЕКВАЛИФИЦИРОВАННЫМ КОМАНДУЮЩИМ, КОГДА-ЛИБО ЗАНИМАВШИМ ЭТОТ ПОСТ. Здесь он опять перешагнул через голову более 400 старших генералов из стран НАТО и Соединенных Штатов.

Когда новость об этом назначении дошла до высшего командования советских Вооруженных Сил, маршал Огарков вызвал трех своих высших генералов Варшавского Договора из Польши и Восточной Германии, и они весело поздравляли друг друга и распивали шампанское до самой ночи. Все время пребывания Хейга в должности Командующего силами НАТО профессиональные элитные кадры советских Вооруженных Сил, люди, которые всегда были только профессиональными военными, относились к Хейгу крайне презрительно и открыто называли его “офис-менеджером НАТО”. Они знали, что Хейг обязан своим назначением КИМД, а не военным Соединенных Штатов.

Пусть будет известно, что прежде чем покинуть Вашингтон в результате нового военного назначения, Хейг вместе с Киссинджером практически разрушили администрацию президента Соединенных Штатов. Тот хаос, который оставили за собой Киссинджер и Хейг после Уотергейта, насколько мне известно, так и не был должным образом отражен в документах. После государственного переворота в апреле 1973 года Хейг по настоянию КИМД фактически встал во главе правительства США. Хейг привлек 100 агентов “Круглого стола” из “Брукингского института” (Brookings Institution), “Института политических исследований” и “Совета по международным отношениям”, которых он поставил на высшие государственные должности в Вашингтоне. Эти люди, как и сам Хейг, полностью подчинялись иностранной державе. В ходе последовавшей катастрофы администрация Никсона была разорвана в клочья, а вместе с ней и Соединенные Штаты Америки.

Отбросив благочестивые банальности и притворство по поводу защиты конституции, сенатор Сэм Эрвин сделал гораздо больше для изменения Соединенных Штатов, чем все, что приписывается президенту Никсону, и Соединенные Штаты еще не пришли в себя от почти смертельной раны Уотергейта — операции, заказанной Комитетом 300 и выполненной КИМД, “Круглым столом” и “непосредственными контролерами” из числа офицеров-резидентов МИ-6 в США.

То, как президент Никсон был сначала изолирован, окружен предателями, а затем лишен воли к сопротивлению, буквально соответствует тавистокской методологии установления полного контроля над личностью, сформулированной главным тавистокским теоретиком д-ром Куртом Левиным. В этой книге я уже частично излагал методологию Левина, но, учитывая типичность примера случая президента Ричарда Никсона, я думаю, ее стоит повторить:

“Один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики: нужно держать человека в состоянии неопределенности относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем. Кроме того, если частные колебания между суровыми дисциплинарными мерами и обещанием хорошего обращения вкупе с распространением противоречивых новостей делают когнитивную структуру ситуации неясной, то человек теряет представление и уверенность в том, приведет ли его какой-либо конкретный план к желаемой цели, или же наоборот отдалит от нее. В таких условиях даже те личности, которые имеют четкие цели и готовы пойти на риск, оказываются парализованными сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует делать”.

Киссинджер и Хейг следовали тавистокским пособиям буквально. В результате мы получили запутавшегося, испуганного и полностью деморализованного президента Никсона, для которого единственно возможным выходом — как ему подсказал Хейг — было уйти в отставку. В 1983 году я написал две работы: “Тавистокский институт — несущий зло и смерть” (“The Tavistock Institute: Sinister and Deadly”) и “Тавистокский институт: британский контроль над политикой США” (“The Tavistock Institute: Britain's Control of U.S. Policy”), основанные на тавистокских секретных пособиях, которые попали в мои руки. В этих работах методы и действия Тавистокского института описаны весьма подробно.

Тавистокские методы, использованные для смещения Никсона, оказались столь эффективными, что народ нашей страны слепо поверил в клевету, дезинформацию и искусственно подстроенные ситуации, выдаваемые заговорщиками за правду, в то время как Уотергейт от начала и до конца был основан на дьявольской лжи. Это важно подчеркнуть, потому что мы, конечно, не видели самую последнюю операцию уотергейтского типа.

Каковы же были нарушения президента Никсона, якобы заслуживающие импичмента? Что за “неопровержимые доказательства” должны были подкрепить обвинения? Сначала о “неопровержимых доказательствах”. Вся эта ФИКЦИЯ была раздута Киссинджером и Хейгом вокруг магнитофонной записи от 23 июня, посредством которой Хейг убедил Никсона сдаться Леону Яворски (Leon Jaworski).

Хейг часами убеждал президента Никсона в том, что эта магнитофонная запись погубит его, поскольку она “вне всякого сомнения” доказывала вину Никсона в серьезных нарушениях и его соучастие в уотергейтском заговоре. Первая реакция Никсона на доводы Хейга была следующей: “Это абсолютная чепуха, не следует придавать этому большого значения”. Но Хейг настаивал на своем, пока не убедил Никсона в том, что он не сможет успешно защититься перед Сенатом — и это на основе только этой записи от 23 июня!

Как же Хейг выполнил свою миссию? Действуя по приготовленному для него его контролерами из “Круглого стола” сценарию, Хейг подготовил неотредактированную расшифровку магнитофонной записи с “неопровержимыми доказательствами”. В действительности эта запись не содержала ничего такого, что президент Никсон не смог бы объяснить. Чувствуя это, Хейг распространил неотредактированный и официально не подтвержденный текст записи среди самых стойких приверженцев Никсона в Белом Доме и в сенате, а также среди руководства Республиканской партии. Этот текст, сопровождавшийся такими комментариями, как “неопровержимое и убийственное доказательство”, исходящий от доверенного помощника Никсона, имел эффект сокола, обрушившегося на стаю голубей — сторонники Никсона запаниковали и разбежались, ища прикрытия.

После этих подрывных антигосударственных действий Хейг вызвал в свой офис конгрессмена Чарльза Уиггинса (Charles Wiggins), твердого сторонника Никсона, который согласился возглавить борьбу в Палате представителей, чтобы воспрепятствовать процедуре импичмента. Хейг сообщил ему вопиющую, явную ложь о том, что “борьба проиграна”. После этого Уиггинс потерял интерес к защите Никсона, полагая, что Никсон сам согласился сдаться. Таким же образом Хейг действовал и с сенатором Гриффином, ведущим сторонником президента в Сенате. В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРЕДАТЕЛЬСКИХ, АНТИГОСУДАРТСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ХЕЙГА СЕНАТОР ГРИФФИН НАПИСАЛ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ НИКСОНУ, ПРИЗЫВАЯ ЕГО УЙТИ В ОТСТАВКУ.

ЗА ТРИ МЕСЯЦА ДО ЭТОГО контролируемый “Круглым столом” “Институт политических исследований”, детище Джеймса Варбурга, через одного из своих основателей и членов Маркуса Раскина (Marcus Raskin) предъявил президенту Никсону ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ УЛЬТИМАТУМ об отставке, причем этот ультиматум был опубликован в пропагандистском органе британской разведки “Нью-Йорк таймс” от 25 мая. Уотергейтская трагедия была шагом к необратимому варварству, которое охватило США и которое ведет нас к Единому Мировому Правительству — Новому Мировому Порядку. Соединенные Штаты находятся сейчас в таком же положении, как и Италия, когда Альдо Моро пытался спасти ее от созданной нестабильности.

В каких же нарушениях был обвинен Никсон? Джон Доар (John Doar), чей британский характер весьма подходил порученной ему задаче выдвинуть против президента так называемые статьи об импичменте, был автором и исполнителем одной из самых широкомасштабных НЕЗАКОННЫХ контрразведывательных операций надзора внутри страны, когда либо проводившихся в США.

Возглавляя “Межведомственное разведывательное управление”, Доар собирал информацию из всех возможных агентств федерального правительства, включая Налоговое управление США. Эта программа была связана с “Институтом политических исследований”. Одним из основных моментов карьеры Джона Доара было предоставление ЦРУ — которому по закону запрещено заниматься надзором внутри страны — 10 000-12 000 имен и фамилий граждан, которых он подозревал как политических диссидентов для дальнейшего расследования их деятельности.

18 июля 1974 года этот великий ревнитель закона предоставил с соответствующей помпезностью “обвинения” против Никсона; этот эпизод был передан по национальному телевидению. НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ЧТО НИКСОН СДЕЛАЛ ЧТО-ЛИБО ЗАСЛУЖИВАЮЩЕЕ ИМПИЧМЕНТА. Фактически содержание патетической речи Доара по поводу якобы совершенных Никсоном “преступлений” было настолько тривиальным и пустяковым, что вообще удивительно, почему процедуры по делу были продолжены и далее. Обвинения в махинациях с подоходным налогом, несанкционированной бомбардировке Камбоджи, а также неопределенное обвинение в “злоупотреблении властью”, которое любой нормальный суд не стал бы всерьез рассматривать — вот все, на что оказался способен Доар. Когда Никсон ушел в отставку 8 августа 1974 года, Соединенные Штаты оказались в самом нестабильном состоянии в своей истории.

Эта нестабильность наиболее сильно проявилась в экономической и финансовой политике. В 1983 году в Вильямсберге, штат Вирджиния, состоялась встреча международных банкиров с целью выработать стратегию подготовки Соединенных Штатов к тотальной дезинтеграции их банковской системы. Это запланированное событие должно было заставить Сенат США безоговорочно согласиться на установление контроля Международного валютного фонда (МВФ) над финансовой и монетарной политикой страны. Деннис Уитерстоун (Dennis Weatherstone) из банка Morgan Guarantee на Уолл Стрит заявил, что он убежден в том, что это будет единственным путем спасения для США.

Это предложение было поддержано “Группой Дитчли” (Ditchley Group), которая была создана в мае 1982 года в Дитчли Парк (Ditchley Park) в Лондоне. Эта иностранная чуждая группа 10-11 января 1983 года собралась в Вашингтоне в нарушение “Антитрестовского закона Шермана” и “Закона Клейтона”, и составила заговор с целью лишить США суверенитета в сфере монетарной и финансовой свободы. Генеральный прокурор Соединенных Штатов знал об этой встрече и ее цели. Вместо того, чтобы обвинить членов группы в сговоре для совершения федерального преступления, он просто “смотрел в другую сторону”.

Согласно вышеупомянутым законам, доказательство заговора является единственным необходимым условием, чтобы признать виновность в преступлении, а доказательств того, что заговор действительно имел место, было предостаточно. Но так как “Фонд Дитчли” (Ditchley Foundation) собрался по требованию “Королевского института международных дел”, а сама встреча была организована “Круглым столом”, то естественно никто в Министерстве юстиции не отважился предпринять действия, требуемые от тех, кто давал клятву строго блюсти законы Соединенных Штатов.

План “Фонда Дитчли” по узурпации контроля над фискальной и монетарной политикой США был разработан сэром Гарольдом Левером (Sir Harold Lever), ярым сторонником сионизма, близким доверенным лицом британской королевской семьи и членом Комитета 300. Сэр Гарольд Левер входил в состав совета директоров гигантского конгломерата UNILEVER, важной компании Комитета 300. План Левера предусматривал расширение влияния МВФ до такой степени, чтобы он мог оказывать влияние на центральные банки всех стран, включая США, и постепенно привести их под контроль банка Единого Мирового Правительства.

Это рассматривалось как жизненно важный шаг к созданию ситуации, при которой МВФ должен был стать верховным арбитром в мировом банковском деле. Сверхсекретной встрече в январе предшествовала более ранняя встреча в октябре 1982 года, на которой присутствовали представители 36 крупнейших банков мира. Встреча состоялась в Нью-Йорке в отеле “Виста”. Уровень охраны и безопасности для встречи 26-27 октября был просто беспрецедентным. Эта ранняя встреча “Группы Дитчли” тоже прошла в нарушение законодательства Соединенных Штатов.

Обращаясь к собравшимся, сэр Гарольд Левер сказал, что к 2000 году с национальным суверенитетом необходимо покончить как с архаическим пережитком прошлого. “Соединенные Штаты должны будут скоро уяснить себе, что когда МВФ возьмет контроль в свои руки, их положение не будет отличаться от положения страны “третьего мира”, — сказал сэр Гарольд. Позднее делегатам сообщили, что планы назначить МВФ контролером фискальной политики США будут готовиться для представления Сенату США к 2000 году.

Риммер Де Вриз (Rimmer de Vries), выступая от имени Morgan Guarantee, сказал, что Соединенным Штатам пора стать членом “Банка международных расчетов”. “США следует пересмотреть свои пятидесятилетние колебания”, — заявил Де Вриз. Некоторые британские и германские банкиры, опасаясь нарушений законодательства США, сказали, что “Группа Дитчли” есть не что иное, как комитет по урегулированию проблем обменных курсов валют. Феликс Рогатин (Felix Rohatyn) также говорил об острой необходимости внесения изменений в банковское законодательство США с тем, чтобы МВФ смог играть более существенную роль в этой стране. Рогатин возглавлял банк Lazard Freres, банк “Римского клуба”, входящий в состав Eagle Star Group, с которой мы уже знакомы.

Члены “Круглого стола” Уильям Огден (William Ogden) и Вернер Станг (Werner Stang) с энтузиазмом поддержали отказ США от своего финансового суверенитета в пользу МВФ и “Банка международных расчетов”. Делегаты, представлявшие “Группу Альфа” (the Alpha ranking Group), банк масонской ложи “П-2”, сказали, что США нужно заставить подчиниться “более высшей власти мирового банка”, прежде чем начнется реальное движение к Новому Мировому Порядку.

8 января 1983 года, перед большой встречей 10-11 января, в Белом Доме был принят Ганс Фогель (Hans Vogel), один из ведущих членов “Римского клуба”. Президент Рональд Рейган пригласил Джорджа Шульца, Каспара Уайнбергера, Джорджа Кеннана и Лейн Киркланд присутствовать на своей встрече с Фогелем, который объяснил президенту Рейгану цели и задачи “Группы Дитчли”. С этого дня президент Рейган круто изменил свою позицию и стал работать с различными агентствами Комитета 300, чтобы сделать МВФ и БМР органами управления внутренней и внешней монетарной политики США.

Невидимое правительство Комитета 300 оказало громадное давление на Америку, чтобы изменить ее в худшую сторону. Америка — последний бастион свободы, и пока нас не лишат нашей свободы, приход к власти Мирового Правительства будет значительно затруднен. Создание Единого Мирового Правительства — очень сложное дело, требующее огромного опыта и навыков, организаторских способностей, контроля над правительствами разных стран и их политикой. Единственной организацией, способной более или менее успешно справиться с такой гигантской задачей, является Комитет 300, и мы уже видели, как близко подошел он к полному успеху.