Проф. А. Ф. Лосев Гомер

Государственное учебно-педагогическое издание

Москва 1960

Разрядка заменена курсивом (фамилии авторов работ, на которые ссылается А.Ф. Лосев)

Выделение мелким шрифтом сохранено.

[3] - конец страницы.



От автора

Введение

1. Вступительные замечания

I. Противоречия у Гомера

II. Гомер в истории античной культуры

III. Гомер в новое время

IV. Некоторые выводы из истории гомеровского вопроса

V. Социально-историческая основа

VI. О прогрессивных тенденциях у Гомера

I. Эпос и его социально-историческая основа

II. Принципы стиля Гомера

III. Зарождение новых стилей и жанров, кроме героической поэмы

IV. Принципы свободноэпического стиля

V. Единство художественного стиля Гомера и связь его с изобразительным искусством

VI. Из современной литературы по мировоззрению и стилю Гомера

VII. От принципов стиля к самому стилю

Часть III. Художественая действительность

I. Герои

II. Боги и судьба

III. Общие итоги

Настоящая книга предполагает кроме специалистов также и такого читателя, который очень мало что знает о Гомере. Поэтому начинается она с самых элементарных сведений, включая обзор сюжета гомеровских поэм и необходимых пособий исключительно на русском языке. Однако советский читатель не любит задерживаться на элементах. И студент, едва начавший слушать курс античной литературы, уже ставит такие вопросы, на которые преподавателю иной раз не так легко ответить. Поэтому изложение науки о Гомере быстро переходит от элементов к более трудным проблемам, к иностранной литературе и к попыткам научного исследования этой области.

Правда, здесь имеются некоторые трудности, которые невозможно обойти. По Гомеру существует огромная литература, насчитывающая сотни и тысячи разного рода книг, статей, заметок, словарей, популярных изложений и всякого рода исследований, начиная от анализа отдельных слов или грамматических элементов и кончая многотомными трудами. Изложить всю эту литературу не представляется никакой возможности. Кроме того, новейшая иностранная литература, неизменно растущая из года в год на разных языках, доходит до наших библиотек не вся. Мы решили в основном ограничиться литературой последней четверти текущего века. Этим объясняется то, что, к сожалению, не все разделы гомероведения представлены у нас равномерно в смысле изложения и использования новейшей литературы. Думается, впрочем, что для читателя это не будет особенно большой потерей, т. к. и без того литературы о Гомере имеется в наших библиотеках очень много, и иностранных работ о Гомере излагается у нас немало.

Что касается попыток нашего собственного научно-исследовательского подхода к Гомеру, то мы ограничились здесь только одной проблемой, но зато, думается, самой главной. Это проблема художественного мастерства и стиля Гомера в связи с породившей его эпохой социально-исторического развития греков.

Для советского литературоведа абсолютно ясна аксиома, гласящая об единстве художественного мастерства и стиля, с одной стороны, и общественной практики, с другой стороны. Это не значит, что все художественные произведения обладают этим единством в абсолютном смысле. Между указанными двумя областями в ином художественном произведении можно наблюдать и вполне определенное противоречие, даже разнобой. Но и в таком случае проблема единства играет первую роль, так как самый разнобой только и можно определить как нарушение этого единства. Художественный стиль и общественность находятся во всестороннем и притом глубочайшем взаимоотношении и взаимодействии.

Художественный стиль, во-первых, отражает ту или иную общественную формацию. Надо уметь показать, как определенный период общественного развития обусловил собой не просто содержание данного художественного произведения, но и всю его структуру, всю его методику взятые в целом. Но художественный стиль, понимаемый в его единстве с идейным содержанием [3] произведения, вместе с тем и обратно влияет на общество, его преоб­разует и не только преобразует, но часто является грозным разоблачением, карающим бичом или мощным зовом к прогрессу, к человеческому счастью, к свободе, разумности и солидарности вплоть до общечеловеческих мас­штабов.

Нечего и говорить о том, что исследование художественного стиля пи­сателя — очень трудная и очень спорная задача. Во многих отношениях здесь приходится быть пионером и новатором и допускать разного рода не­точности, односторонности и даже ошибки. Тем не менее когда-нибудь же надо приниматься за эту работу, что мы и сделали, несмотря на большие трудности и неясности в самой проблематике этой научной области.

Лежащее в основе настоящей книги исследование касалось трех глав­ных проблем гомероведения. Мы, во-первых, хотели по возможности точно формулировать основы эпического стиля, не только ограничиваясь общим и популярным изложением, но пытаясь систематически развернуть все необходимые принципы художественного эпоса. Во-вторых, мы пытались не просто говорить о принципах стиля, но и рассмотреть все гомеровские материалы с точки зрения этих принципов, так что мы ввели целые главы, посвящен­ные художественной действительности, изображенной у Гомера, включая изображение природы, общества, индивидуального человека, богов и демо­нов, а также понимания судьбы. Имея в виду объем книги, главы о природе, искусстве и поэтическом языке у Гомера в настоящем издании пришлось опустить. Наконец, в-третьих, мы руководствовались историческим подходом к Гомеру, что привело к необходимости усматривать в нем отражение са­мых разнообразных эпох социально-исторического развития. Идея рассмотре­ния Гомера в связи с окружающей его действительностью и в связи с руди­ментами предыдущего исторического развития является основной идеей книги. В этом отношении нам пришлось строго критически отнестись почти ко всем более ранним периодам гомероведения, несмотря на колоссальную значимость многих его представителей и несмотря на то, что во многом еще и до сих пор приходится пользоваться методами и результатами этих ста­рых исследований по Гомеру. Точно формулировать все решения трех ука­занных проблем, несомненно, является труднейшей задачей, которую не раз­решил еще ни один гомеровед, и на это даже и сейчас еще невозможно претендовать. Поэтому автор предлагаемой книги рассматривает ее лишь как скромное введение в современную гомеровскую проблематику.

Книга эта возникла из нашего специального курса по Гомеру в Мос­ковском государственном педагогическом институте имени В. И. Ленина. Лежащее в основе этого курса исследование было произведено нами еще во второй половине 30-х годов и неоднократно перерабатывалось в течение 40-х и 50-х годов. Многие проблемы гомероведения изучались и разрешались нами гораздо раньше, чем это делали авторы, которым уже удалось напе­чатать свои труды по Гомеру, и, следовательно, независимо от них, многие существенные вопросы по Гомеру уже были затронуты нами в работе «Эсте­тическая терминология ранней греческой литературы (эпос и лирика)», на­печатанной в «Ученых записках Московского государственного педагогиче­ского института имени В. И. Ленина», т. 83 в 1954 г., стр. 37-263.

То, что настоящая книга возникла из лекций и семинарских занятий, объясняет собою и ту ее особенность, что многие затрагиваемые в ней про­блемы и уже подвергавшиеся тому или иному обследованию излагаются иной раз с помощью реферирования наиболее интересных исследований, старых или новых. Автор хотел этим ближе познакомить читателя с науч­ной литературой по гомероведению, хотя и здесь пришлось использовать только небольшую часть имеющихся у него материалов.

В тех случаях, где автор находил нужным, он самолично переводил греческий текст Гомера и ради точности, конечно, в прозаическом виде. Это мы делали по изданиям Гомера: Homeri Ilias ed. G. Dindorf, — Hentze Lips. 1935; Homeri Odyssea ed. Dindorf — Hentze Lips. 1935. В остальных случаях, когда не нужна была особенно тщательная точность, цитаты из Гомера приводились по переводам В. В. Вересаева. [4]

Введение

Заметим, что у Гомера греки еще не носят названия «греков» и не называются «эллинами», как они называли себя впоследствии. У Гомера они зовутся либо аргивянами (обобщенное [6] название жителей Аргоса), либо ахейцами (по имени одного из греческих племен), либо данайцами (Данай мыслился родоначальником племени аргивян).

Греческие мифы рассказывают, что Земля, отягощенная разросшимся населением, просила Зевса (верховное божество древних греков) пощадить ее и уменьшить число людей, живущих на ней. Ради просьбы Земли по воле Зевса и начинается троянская война. Ближайшим же поводом к войне было то, что Парис, сын троянского царя Приама, похитил Елену, супругу спартанского царя Менелая. Чтобы отомстить за это похищение и вернуть Елену обратно, брат Менелая и царь соседней со Спартой Арголиды Агамемнон советует Менелаю собрать всех греческих царей с их дружинами и начать войну с Троей. Среди привлеченных греческих царей особенно выделяются — поражающий своей мощью быстроногий Ахилл, царь Фтии, и Одиссей, царь острова Итаки (на запад от Балканского полуострова). Все греческие племена посылают свои войска и своих вождей в Авлиду, откуда общегреческое воинство движется через Эгейское море и высаживается около Трои, которая отстояла от берега на несколько километров. Верховным вождем всего греческого воинства избирается Агамемнон.

Война ведется с переменным успехом в течение 10 лет. И только по истечении 10 лет грекам удается пробраться в самый город, сжечь его, перебить мужчин, а женщин забрать в плен.

В «Илиаде» и «Одиссее» разбросаны только намеки на войну в целом. Но в поэмах нет специального повествования ни о причинах войны, ни о первых ее 9 годах, ни о взятии Трои. Обе поэмы посвящены каждая специальному сюжету, а именно, «Илиада» — одному эпизоду из десятого года войны, и «Одиссея» — сказаниям о возвращении Одиссея после войны на родину.

2. «Илиада». Основной эпизод из десятого года войны, являющийся предметом изображения в «Илиаде», это гнев Ахилла на Агамемнона из-за отобранной у него этим последним пленницы. Дело в том, что к Агамемнону попала в плен Хрисеида, дочь Хриса, жреца Аполлона. Так как Агамемнон, несмотря на просьбы этого Хриса, отказался вернуть ему его дочь, то по просьбе Хриса Аполлон насылает на греческое войско моровую язву, для прекращения которой Агамемнон умилостивляет Аполлона и возвращает Хрисеиду ее отцу. Взамен этого он отбирает у Ахилла отданную ему пленницу, Брисеиду. Ахилл в гневе на Агамемнона покидает даже поле сражения и тем самым наносит огромный ущерб греческому войску. Ахилл обращается к своей матери Фетиде, морской царевне, с просьбой умолить Зевса дать перевес троянцам и тем наказать греков и Агамемнона за нанесенное ему оскорбление. Зевс обещает Фетиде наказать греков военным поражением. При этом изображается большая сцена на Олимпе, где супруга Зевса Гера ревнует его к Фетиде, а Зевс угрозами заставляет ее смирится. Гефест, бог огня и кузнечного дела, а также [6] бог искусств, успокаивает всех, угощая богов их обычной пищей, амвросией и нектаром. Это и составляет содержание I песни «Илиады» и является завязкой всей поэмы.

Обещание Зевса наказать греков выполняется, однако, не сразу. Значительное поражение греков изображается только в XI песни. Троянцы, ранившие многих греческих вождей, сражаются уже около стены, которой греки окружили свой лагерь на берегу моря, — XII песня. А потом они оттесняют греков уже к самому морю, и сражение происходит около греческих кораблей — XIII песня. После некоторой заминки в XIV песни троянцы уже собираются сжечь греческий флот, — XV песнь. Но Ахилл все еще не примиряется с Агамемноном, а только разрешает своему другу Патроклу вступить в бой и помочь погибающим грекам. Патрокл вступает в бой, отгоняет троянцев от берега, но тут же и сам гибнет в борьбе с главным троянским вождем Гектором, который являлся у троянцев главным военачальником ввиду престарелости своего отца Приама, царя Трои, — XVI песнь.

После этого Ахилл уже не может больше оставаться в стороне, получает от Гефеста новое оружие, примиряется с Агамемноном и вступает в бой — песни XVII-XIX. Но теперь Зевс разрешает самим богам участвовать в войне; и одни из них помогают грекам, другие — троянцам; этой войне богов посвящена XX песнь. В XXI песни Ахилл сражается с рекой Скамандром, которая была завалена трупами троянцев, убитых Ахиллом. В XXII песни Ахилл встречается, наконец, с самим Гектором и в ожесточенном поединке его убивает.

Остальные две песни «Илиады» посвящены поминкам павших героев. В XXIII песни совершаются игры в честь Патрокла, и в XXIV песни предается торжественному сожжению тело Гектора в Трое. На читателей Гомера всегда производило большое впечатление изображение того, как Ахилл в течение 9 дней волочил вокруг Трои труп Гектора, привязанный ногами к колеснице; как старик Приам пробирался ночью в палатку Ахилла и молил его о прекращении жестокого глумления над сыном и, наконец, получил тело Гектора для торжественного погребения. Об этом — тоже в XXIV песни.

Мы не коснулись только песен II-VII, где изображаются у Гомера самые разнообразные картины войны, не имеющие никакого отношения к основной теме «Илиады» — о гневе Ахилла. Точно так же особняком стоит IX песнь с изображением посольства от Агамемнона к Ахиллу с просьбой вернуться к боям, — эту просьбу Ахилл мрачно отвергает. Сюда же относится и VIII песнь, которая рассказывает о незначительном поражении греков как об основании для просьбы Агамемнона о примирении. Наконец, X песнь уже в древности считалась позднейшей вставкой ввиду своей совершенно внешней связи с общим сюжетом «Илиады». Здесь изображалась встреча на троянской равнине греческих героев Одиссея и Диомеда и троянского героя Долона, [7] намеревавшихся произвести разведку каждый для своей стороны. Диомед убивает Долона.

Таким образом, чтобы овладеть очень сложным и с весьма нагроможденными событиями содержанием «Илиады», надо иметь в виду следующие ее разделения.

1) Основная линия — гнев Ахилла, обещание Зевса, поражение греков, выступление и смерть Патрокла, примирение Ахилла и гибель Гектора — песни I, XI, XVI-XXII.

2) Общая картина войны — II-VII, XII-XV песни.

3) Незначительное поражение греков и в связи с этим посольство от Агамемнона к Ахиллу о примирении — песни VIII-IX.

4) Эпизод с разведкой — песнь X.

Для четкого и рельефного представления себе сюжета «Илиады» интересно также проследить развитие в ней действия по дням. Читатель, взявши в руки большой том «Илиады» и начавши ее читать, может быть введен в заблуждение огромными размерами этой поэмы и будет думать, что здесь излагаются события нескольких лет или, по крайней мере, нескольких месяцев. На самом же деле то, о чем рассказывается в «Илиаде», захватывает всего только 51 день; да и то об однообразных событиях многих из этих дней имеются лишь краткие упоминания. Попробуем представить себе это развитие действия в «Илиаде» по дням.

Действие «Илиады» начинается с прибытия Хриса к Агамемнону с просьбой о возвращении дочери. Следует отказ Агамемнона, мольба Хриса к Аполлону и 9 дней болезни, насылаемой Аполлоном на греков. Это стихи 9-53 I песни. С 54-го стиха начинается, как это здесь определенно указано, 10-й день, когда Ахилл созывает народное собрание, на котором выясняется причина гибельного мора, Происходит ссора царей, и Хрисеида возвращается ее отцу. О следующем, 11-м, дне читаем только в стихе 477. В этот день возвращается от Хриса Одиссей, отвозивший ему Хрисеиду. Тут же обращение Ахилла к матери Фетиде, которая сообщает (423-425 ст.), что боги «вчера» отправились к эфиопам и вернутся на Олимп через 12 дней. Следовательно, когда в стихе 493 говорится о возвращении богов от эфиопов на Олимп, то, считая, что они отправились к ним на 10-й день и пробыли у них 12 дней, здесь начинается 21-й день. В этот день происходит мольба Фетиды к Зевсу (на Олимпе), ссора Зевса и Геры и вся заключительная олимпийская сцена I песни.

В 22-й день происходит огромное количество событий: сон Агамемнона, бегство греческого войска, Ферсит (II), поединок Париса и Менелая (III), нарушение перемирия стрелой Пандара (IV), подвиги Диомеда (V), прощание Гектора с Андромахой и новые поединки (VI-VII). Новый, 23-й, день начинается только с 381-го стиха VII песни, когда заключается новое перемирие для погребения убитых, 24-й же день — конец погребения и возведение ахейцами вокруг своего лагеря стены, рва и частокола, что занимает конец VII песни, стихи 433-482. [8]

На 25-й день происходит первый большой бой, и под влиянием потерь посольство от Агамемнона к Ахиллу (VIII-IX). В ночь на 26-й день — вылазка Диомеда и Долона (X).

С 1-го стиха XI песни начинается 2-й день крупных боев, наполненный еще большим числом разного рода событий. Этот день кончается только в стихах 239-242 XVIII песни. В этот день происходит ранение главнейших ахейских героев (XI), бой у стены (XII), бой у кораблей (XIII), обольщение Зевса (XIV), наступление от судов (XV), гибель Патрокла (XVI), подвиги Менелая (XVII), сообщение Нестора Ахиллу о гибели Патрокла, скорбь Ахилла, победы троянцев (XVIII). В ночь с 26-го на 27-й день тоже происходит много разных событий: плач по Патроклу, спор Зевса и Геры, путешествие Фетиды к Гефесту, изготовление нового оружия для Ахилла и описание щита (XVIII.354-617). 27-й день включает следующие события: примирение Ахилла с Агамемноном (XIX), битву богов (XX), борьбу Ахилла со Скамандром (XXI), убиение Гектора (XXII), плач по Патроклу (XXIII.1-64); а в ночь на 28-й день — явление Ахиллу призрака Патрокла (65-108). На 28-й день происходит сожжение трупа Патрокла (XXIII.109-225), а на 29-й — погребение его праха и игры (XXIII.226; XXIV.3). Далее ночь перед 30-м днем (XXIV.4-12) и 9 дней надругательства Ахилла над трупом Гектора, т. е. дни 30-38 и стихи XXIV.12-30.

На 39-й день боги совещаются относительно поведения Ахилла и принимается решение о выкупе тела Гектора (31-350). В ночь на 40-й день Приам отправляется к Ахиллу и выкупает Гектора (351-694). На 40-й день — плач по Гектору в Трое (695-776). Дни 41-50 — возка леса для костра Гектора (777-784) и сожжение Гектора на 10-й день (785-787). На 51-й день — похороны праха героя (788-804).

Таким образом, время действия в «Илиаде» охватывает 51 день. Но из этого числа надо вычесть те дни, в которые события не изображаются, о них только упоминается (чума в стане ахейцев, пир олимпийцев у эфиопов, погребение героев в VII песни, надругательство Ахилла над Гектором, приготовление дров для костра Гектора). Насыщенными действием оказываются только дни 1-й (отказ Агамемнона Хрису), 10-й (доставление Хрису его дочери и ссора царей), 21-й (обращение Фетиды к Зевсу на Олимпе в I п.), 22-й (общая картина войны), 25-27-й (большие бои), 28-й (сожжение Патрокла) и 51-й (погребение Гектора), Другими словами, в «Илиаде» изображаются главным образом только 9 дней из последнего года троянской войны.

3. «Одиссея». Основным содержанием «Одиссеи» являются сказания о возвращении Одиссея на Итаку после окончания войны с Троей. Возвращение это продолжалось очень долго и заняло целых 10 лет. Однако, если читатель захотел бы узнать о самом первом этапе приключений Одиссея, то [9] ему нужно было бы читать «Одиссею» не с самого начала, а песни IX-XII. В этих песнях Одиссей сам рассказывает о своих странствованиях после отплытия из Трои в течение первых трех лет.

Сначала Одиссей со своими спутниками попадает в страну диких людей — киконов, потом к мирным лотофагам, которые угощают его сладким лотосом, и потом на остров киклопов, где киклоп Полифем, дикарь и людоед, съел нескольких спутников Одиссея и чуть было не уничтожил его самого. Это IX песнь.

Одиссей далее попадает к богу ветров Эолу, который принимает его весьма любезно, но отвергает после инцидента с мешком, где были связанные ветры (спутники вскрыли этот мешок, думая найти в нем сокровища, и Одиссею пришлось опять просить пристанища у Эола). В дальнейшем Одиссей попадает к разбойникам лестригонам и к волшебнице Кирке, которая удерживала его у себя в течение целого года и направила его в подземное царство для узнавания его будущей судьбы. Это X песнь, а беседа Одиссея с душами умерших в Аиде — XI песнь.

В XII песни — приключения Одиссея продолжаются. Путем особого хитрого приема он проезжает мимо острова Сирен, полуптиц, полуженщин, завлекавших к себе всех путников своим сладостным пением и потом их пожиравших, а также между чудовищами Сциллой и Харибдой, между которыми тоже никому не удавалось проехать безопасно. На острове Тринакрии спутники Одиссея пожирают быков Гелиоса, за что бог моря Посейдон уничтожает все корабли Одиссея; и спасается только один Одиссей, прибитый волнами на остров нимфы Калипсо.

Таким образом, песни IX-XII повествуют о приключениях Одиссея после отплытия из Трои до прибытия к нимфе Калипсо. После этого удобно перейти к обзору содержания песен I-IV.

В первой песни ситуация такая. Одиссей живет у нимфы Калипсо уже 7 лет, что составляет вместе с 3 предшествующими годами приключений уже 10 лет. Боги решают, что Одиссею уже пора вернуться домой, и за этим возвращением будет следить Афина Паллада. Действие тотчас же переносится на остров Итаку, что и составляет содержание уже II песни. На Итаке местные владетельные царьки ухаживают за Пенелопой, верной женой Одиссея, ждущей его уже 20 лет и охраняющей его дом от разграбления женихами. Сын Одиссея Телемах отправляется на поиски своего отца, причем в III песни изображается посещение им пилосского царя Нестора, а в IV песни — посещение Менелая и Елены в Спарте. Менелай сообщает Телемаху о пребывании Одиссея у Калипсо. Но сам Телемах исчезает с поля зрения читателя вплоть до XV песни, где он опять появляется, но уже на Итаке. [10]

Песни V-VIII изображают последние дни Одиссея перед прибытием на Итаку.

В V песни Калипсо получает приказание от Зевса отпустить Одиссея, который тут же строит себе корабль и отправляется на Итаку. Однако после 17 дней спокойного плавания его опять настигает Посейдон, поднимает морскую бурю, разбивает корабль Одиссея; и Одиссей только с помощью покрывала благодетельной нимфы Ино (Левкофеи) доплывает до неведомого ему острова, который оказывается страной мореходного народца феаков, весело и привольно живущих под властью царя Алкиноя. В VI песни — выброшенный волнами на берег Одиссей встречается с царской дочерью Навсикаей, прибывшей на берег моря со своими служанками полоскать белье и провожающей Одиссея в дом своего отца. В VII-VIII песнях — пребывание Одиссея в течение нескольких дней в доме Алкиноя, где он и рассказывает о своих приключениях от Трои до Калипсо в песнях IX-XII.

В XIII песни феаки доставляют Одиссея на Итаку, за что неизменно враждебный к Одиссею Посейдон превращает их корабль в скалу. На Итаке всегдашняя покровительница Одиссея Афина Паллада дает ему разные советы и ради безопасности превращает его в безобразного нищего. В песнях XIII-XVI Одиссей находится в хижине своего старого раба и верного свинопаса Евмея, куда прибывает, как сказано выше, и Телемах. Отец и сын обдумывают план изгнания женихов из дворца и освобождения Пенелопы.

В песнях XVII-XX Одиссей находится уже в своем дворце, но пока еще под видом нищего, что дает ему возможность подробно узнать всю обстановку во дворце.

Песни XXI-XXIV уже рисуют Одиссея в его настоящем виде. Вместе со своим сыном он перебивает всех женихов, открывается Пенелопе и водворяется в собственном доме. Но в XXIV песни ему приходится еще подавить мятеж на Итаке сторонников женихов; только после этого начинается его счастливая мирная жизнь в собственном доме после 20-летнего перерыва.

«Одиссея» тоже может излагаться по отдельным дням, в течение которых происходят изображаемые в ней события. Это разделение по дням в тексте Гомера кое-где не вполне точно выражено. Однако совершенно очевидно, что составитель или составители поэмы разделяли изображение происходящего по дням. Вопреки огромным размерам всей поэмы здесь можно подметить строго определенное и весьма узко ограниченное временем изображение происходящих событий. Если действие в «Илиаде» охватывает 51 день, то в «Одиссее» оно развертывается только в течение 40 дней, причем дней, насыщенных описанием событий, здесь еще меньше, чем в «Илиаде».

1-й день совершенно ясно совпадает с I песнью — совет богов, Афина и Телемах на Итаке. Как показывает первая строка II [11] песни, здесь начало 2-го дня, в точение которого происходит народное собрание на Итаке и приготовление Телемаха к отплытию, III песнь — прибытие Телемаха к Нестору, ночевка у него последнего со 2-го на 3-й день, отправление к Менелаю, ночевка Телемаха с 3-го на 4-й день у Диокла и прибытие его на 5 и день вечером к Менелаю (начало 5-го дня — III.491). 5-й, а также и 6-й день, который начинается с IV песни (стих 306) Телемах проводит у Менелая. В этой же IV песни рассказывается о событиях на Итаке в связи с отплытием Телемаха (ст. 625-847), которые, очевидно, происходят в эти же дни. Однако V песнь опять начинается с указания, на восход «розоперстой Эос». Следовательно, составитель «Одиссеи» после отклонения к событиям на Итаке вновь возвращается к прерванному рассказу. И, значит, V песнь начинается описанием 7-го дня.

В этот 7-й день — совет богов, Гермес у Калипсо и сооружение Одиссеем плота, которое продолжается в течение 4-х дней. Одиссей работал над своим плотом 4 дня и только на 5-й день отплыл от Калипсо (V.262). Следовательно, это будет уже 11-й день. В стихе V.278 говорится о 17 днях спокойного плавания Одиссея, а в стихе 279 — о двух днях бури, которая, как читаем в стихе 390 сл., успокаивается на третий день. Таким образом, плаванье Одиссея кончилось на 31-й день; и ночь на 32-й день он проводит уже на Схерии, на острове феаков, зарывшись в сухие листья (ст. 466-493). В эту же ночь Афина побуждает Навсикаю ехать на море, и 32-й день начинается в песни VI, стих 48. Здесь — встреча Одиссея и Навсикаи. К вечеру этого дня Одиссей направляется к Алкиною. Вся VII песнь посвящена первой встрече Одиссея с Алкиноем. На следующий, 33-й день, — народное собрание у феаков об оказании помощи Одиссею, пиры, игры и пение во дворце Алкиноя. К вечеру Одиссей начинает свой знаменитый рассказ о первых трех годах приключений, рассказ, занимающий песни IX-XIII.2. На 34-й день феаки собирают Одиссея в путь (XIII.18-74), и в ночь на 35-й день везут его на Итаку, куда они прибывают утром 35-го дня (стих 94 сл.).

Происходит встреча Одиссея с Афиной, от которой он получает наставление, превращение его в нищего, прибытие к Евмею. Описание этого дня кончается в песни XIV, стих 533. К вечеру на 36-й день на Итаку прибывает Телемах. После описания вечера 36-го дня в хижине Евмея 37-й день начиняется в стихе 495 (когда Телемах прибывает тоже к Евмею и встречается со своим отцом) и описание его длится до конца XVI песни. На 38-й день Одиссей и Телемах направляются в дом Одиссея. Здесь происходит длинный ряд событий, связанных с пребыванием Одиссея-нищего и Телемаха во дворце, включая встречи с Пенелопой, Евриклеей и женихами, буйствующими во дворце весь этот день, вечер и ночь. 39-й день начинается [12] только с ХХ песни, стих 91 и кончается в XXIII песни, 371. Здесь — приготовления к расправе с женихами, убиение женихов и встреча Одиссея с Пенелопой. В 40-й день, занимающий всю XXIV песнь, — посещение Одиссеем своего отца Лаэрта, мятеж итакийцев, их усмирение и водворение мира.

Если подвести итог распределению действия в «Одиссее» по дням, то необходимо отметить, что из 40 дней, по крайней мере, 25 дней не находят для себя подробного изображения: 4 дня Одиссей сооружает свой плот и затем 21 сутки плавает (включая бурю). Кроме того, события первых четырех песен (народное собрание на Итаке и поиски Телемахом своего отца), т. е. еще 6 дней, тоже нисколько не подвигают действие вперед. Другими словами, только 9 дней наполнены более или менее важными событиями: 3 дня у Алкиноя, 3 дня в хижине Евмея, 2 дня во дворце Одиссея и 1 день — подавление мятежа. Из 10 лет странствования Одиссея наша поэма изображает только последние дни перед Итакой и несколько дней на Итаке. Обо всем остальном времени, т. е. в сущности о 10 годах, либо рассказывается самим Одиссеем на пиру у Алкиноя, либо о них только кратко упоминается.

4. Переводы Гомера. Желающие изучать Гомера должны начать, конечно, с изучения самого текста. Не владеющие греческим языком должны начать изучение русских переводов, которые, между прочим, обладают высокими качествами, так что ими по праву может гордиться русская литература.

«Илиаду» полностью впервые перевел известный русский писатель и представитель пушкинской школы Н. И. Гнедич в 1829 г. Последние издания этого перевода появились уже в советское время. Это: Гомер, Илиада, перев. Н. И. Гнедича. Редакция и комментарий И. М. Троцкого при участии И. И. Толстого. Статьи П. Ф. Преображенского, И. М. Троцкого и И. И. Толстого, Academia. M.-Л., 1935. В том же 1935 г. это издание появилось в этом же издательстве в большом формате и улучшенном виде. Недавно перевод Гнедича появился целиком в собрании собственных стихотворений этого переводчика в большой серии «библиотека поэта»: Н. И. Гнедич, Стихотворения. Вступ. статья, подготовка текста и примечания И. Н. Медведевой, Л., 1956. Перевод Гнедича вызвал большую литературу, так как в свое время он явился замечательным образцом переводческого искусства и не утерял своего значения до настоящего времени. Гнедичу удалось при достаточной близости к подлиннику воспроизвести бодрую гомеровскую жизнерадостность и героизм, которые совместились здесь с высокой и пышной, хотя в то же самое время и легкой торжественностью. Современного читателя Гнедича оттолкнет, может быть, только обилие славянизмов, которые, однако, при более глубоком историческом подходе обнаруживают высокий художественный стиль, нисколько не мешающий легкости и подвижности речевой техники перевода. О том, что перевод Гнедича основан на винкельмановской оценке античности и на поэтике пушкинской школы, читатель может убедиться, познакомившись со специальной работой А. Кукулевича «Илиада» в переводе Н. И. Гнедича в «Ученых записках Ленингр. гос. университета», № 33, серия филол. н., вып. 2, Л., 1939. Филологическую и стилистическую характеристику перевода Гнедича в сравнении с греческим подлинником дает И. И. Толстой в статье «Гнедич как переводчик «Илиады», напечатанной в указанном выше издании перевода Гнедича в 1935 г., стр. 101-106 (в [13] примечаниях к перводу Гнедича в этом издании указываются расхождения Гнедича с подлинником).

К сожалению, новейшее переиздание Гнедича не содержит тех аннотаций Гнедича к каждой песни «Илиады», без которых изучение поэмы весьма затрудняется. Аннотации эти составлены Гнедичем весьма внимательно, даже с пометкой номеров стихов для каждой отдельной темы. Поэтому приходится рекомендовать и иметь в виду также и старое издание Гнедича. Таково — «Илиада» Гомера, перев. Н. И. Гнедича, редактированный С. И. Пономаревым, изд. 2, Спб., 1892. В этом издании содержатся также полезные статейки Пономарева и самого Гнедича. Тот же перевод — М., Спб., 1904, Спб., 1912.

Поскольку перевод Гнедича к концу XIX в. уже оказался устаревшим, то появилась потребность дать перевод «Илиады» в упрощенном виде, без всяких славянизмов и на основе только современного русского литературного языка. Такой перевод и предпринял Н. И. Минский в 1896 г. Последнее переиздание этого перевода: Гомер, Илиада, перев. Н. И. Минского. Редакция и вступ. статья П. Ф. Преображенского, М., 1935. Перевод Минского отличается прозаическим характером и часто производит впечатление подстрочника. Тем не менее для тех, кто не понимает или не любит славянизмов Гнедича, перевод этот имеет большое значение и сыграл в свое время немалую роль. Научный анализ этого перевода можно найти в рецензии С. И. Соболевского в «Журнале Мин. Нар. Просв.», 1911, № 4 (отд. 2), стр. 346-360.

Наконец, в последнее время появился еще третий полный русский перевод «Илиады»: Гомер, Илиада, перев. В. Вересаева, М.-Л., 1949. Перевод Вересаева пошел еще дальше Минского. Воспользовавшись многими удачными выражениями Гнедича и Минского, Вересаев тем не менее понимает Гомера чересчур фольклорно и старается пользоваться разного рода народными и псевдонародными выражениями, отчасти даже не совсем пристойного характера. Правда, слишком возвышенный и слишком торжественный стиль «Илиады» является в настоящее время большим преувеличением. Но многочисленные натуралистические и даже бранные выражения, которыми изобилует перевод Вересаева, встретили критику со стороны С. И. Радцига в его рецензии в «Советской книге», 1950, № 7. Ср. также рецензию М. Е. Грабарь-Пассек и Ф. А. Петровского в «Вестнике древней истории», 1950, № 2, стр. 151-158.

Что касается «Одиссеи», то ее классический перевод принадлежит В. А. Жуковскому и сделан в 1849 г. Последние его переиздания относятся уже к советскому времени: Гомер, Одиссея, перев. В. А. Жуковского. Статья, редакция и комментарий И. М. Троцкого при участии И. И. Толстого. Асаdemia, M.-Л., 1935. То же самое издание было повторено в большом формате. Имеется также другое издание: Гомер, Одиссея. Перев. В. А. Жуковского, ред. и вступ. ст. П. Ф. Преображенского, ГИХЛ, М., 1935. В самое последнее время появилось в роскошном виде издание — Гомер, Одиссея, перев. В. А. Жуковского, М., 1958 (подготовка текста В. П. Петушкова, послесловие и примечания С. В. Поляковой). Издание это сделано по последнему прижизненному изданию В. А. Жуковского и сверено с рукописью и корректурой переводчика. Кроме того, в тексте В. А. Жуковского произведена транслитерация согласно современному произношению греческих имен, поскольку в переводе самого Жуковского многие имена писались еще архаическим способом. Это издание необходимо считать лучшим из всех изданий «Одиссеи» после смерти В. А. Жуковского. Весьма важно также и то, что в этом издании печатаются перед каждой песнью поэмы составленные В. А. Жуковским подробные аннотации, весьма облегчающие изучение поэмы. Из новых изданий этого перевода аннотации сохранены только в издании — «Одиссея» Гомера в перев. В. А. Жуковского, изд. «Просвещение», СПб. (год не указан).

Перевод этот до самого последнего времени был единственным, так как его высокое художественное достоинство никогда не подвергалось сомнению. Все знали, что перевод этот отражает на себе стиль сентиментального романтизма. Но все прощали Жуковскому эту особенность его перевода, [14] поскольку всех пленила его яркая красочность и выразительность, его легкий и понятный русский язык, его постоянная поэтичность и доступность. Тем не менее Жуковский допускал слишком большую неточность в своем переводе, внося не принадлежащие Гомеру эпитеты, разные выражения и даже целые строки и сокращая другие. Научное представление об особенностях перевода Жуковского можно получить по статье С. Шестакова «В. А. Жуковский как переводчик Гомера», напечатанной в «Чтениях в обществе любителей русской словесности в память А. С. Пушкина», XXII. Казань, 1902. Ср. также статью И. И. Толстого ««Одиссея» в переводе Жуковского», напечатанную в указанном выше издании, 1935.

Но в переводе Жуковского было еще и то, что стали понимать отчетливо только в советское время, а именно идеология и картины старого московского боярства и слабое понимание подлинного гомеровского и чисто языческого героизма. Учитывая все эти особенности перевода Жуковского, П. А. Шуйский впервые почти через 100 лет решился состязаться с Жуковским, после которого никто не решался перевести «Одиссею» заново: Гомер, Одиссея, перев. (размером подлинника) П. А. Шуйского под редакцией А. И. Виноградова. Свердловск. 1948. Действительно, Шуйский избежал упомянутых особенностей перевода Жуковского; однако, стремясь к буквальной передаче подлинника, Шуйский постоянно впадает в излишний прозаизм, причем с поэтической точки зрения сильно страдает также и техника его стиха. Перевод Шуйского нашел для себя отрицательную оценку в рецензии Ф. А. Петровского и М. Е. Грабарь-Пассек в «Вестнике древней истории», 1950, № 3, стр. 151-158. Несколько менее сурово судит о переводе Шуйского А. А. Тахо-Годи в статье «О новом переводе «Одиссеи» в «Учен. записках Моск. областного педагог. института», т. XXVI, стр. 211-225. М., 1953. Этот автор указывает на заслуги Шуйского по сравнению с Жуковским. Однако он отмечает также прозаизм, неудачное стихосложение, а главное, ориентировку переводчика на устаревший текст, который теперь до неузнаваемости исправляется новейшими редакторами в связи с прогрессом филологической науки.

Наконец, имеется и еще один перевод «Одиссеи», принадлежащий упомянутому выше В. Вересаеву и обладающий теми же особенностями, что и его перевод «Илиады»: Гомер, Одиссея, перев. В. Вересаева. Редакция И. И. Толстого, М., 1953.

Имеет значение также издание: Гомер. Поэмы, сокращенное издание. Подготовка текста поэм, пересказ мифов троянского цикла, примечания и словарь А. А. Тахо-Годи, Вступ. статья и научная редакция А. И. Белецкого, Детгиз, М.-Л., 1953. Издание это, созданное для юношества, имеет преимущество, которое как раз важно для начинающих. Кроме прекрасной статьи А. И. Белецкого, здесь дается пересказ всех главнейших мифов о Троянской войне, без которого невозможно разобраться в сюжете поэм. И, кроме того, текст «Илиады» и «Одиссеи» расположен здесь не в порядке самих поэм (порядок этот, как сказано выше, довольно запутанный), но в порядке протекания самих событий, нашедших для себя изображение в этих поэмах. Поэтому начинающие изучать Гомера получают здесь как бы единое и цельное, вполне последовательное развертывание сюжета.

Таким образом, русские переводы Гомера имеются в достаточном количестве, и каждый из этих переводов по-своему обладает всеми чертами большой переводческой культуры. Тот, кто не владеет греческим языком, должен воспользоваться указанными выше рецензиями на эти переводы. Эти рецензии, несомненно, помогут ему как ориентироваться в стиле этих переводов, так и в степени близости их к греческому подлиннику.

5. Необходимая литература для ознакомления с Гомером. Ознакомление с Гомером, разумеется, надо начинать с общих [15] учебников по античной литературе и уже потом переходить к специальным исследованиям.

Не упоминая старые учебники, из учебной литературы, вышедшей в советскую эпоху, назовем — С. И. Радциг, История древнегреческой литературы, М.-Л., 1940, где Гомеру отведены стр. 32-72. Другой учебник — И. М. Тронский, История античной литературы, изд. 3, испр., Л., 1957, стр. 34-61. Более обширное изложение содержится в «Истории греческой литературы», под ред. С. И. Соболевского, Б. В. Горнунга, З. Г. Гринберга, Ф. А. Петровского, С. И. Радцига, т. I, изд. Академии наук СССР, М.-Л., 1946, стр. 73-152.

Хорошо ориентирует в проблемах гомероведения старая книга — Р. Джебб, Гомер. Введение к «Илиаде» и «Одиссее», перев. А. Ф. Семенова, СПб., 1892. Можно рекомендовать также старую, но очень хорошую работу Ф. Ф. Соколова «Гомеровский вопрос», перепечатанную в трудах Ф. Ф. Соколова, СПб., 1910, стр. 1-148, где читатель найдет подробную характеристику положения Гомера в античной культуре, характеристику дошедших сведений о нем и очень ясную и простую критику теорий, отвергавших единоличное авторство Гомера и расчленявших его поэмы на отдельные, не согласованные между собою части. Имеет некоторое значение и работа Вяч. Иванова «Эпос Гомера», напечатанная в качестве вступительного очерка в изд. «Поэмы Гомера» в перев. Гнедича и Жуковского, ред. А. Е. Грузинский, изд. «Окто» (1912) (место изд. не указ.). Работа эта, однако, написана не с марксистских позиций, равно как и работа Н. Минского «Идея «Илиады»» в журн. «Северный вестник», 1896, № 5, стр. 1-24. Ср. также общую работу А. А. Захарова «Гомер», М., 1918. Здесь читатель в краткой и систематической форме найдет общий обзор гомеровского вопроса и троянской мифологии, описание быта и нравов по Гомеру и небольшую библиографию.

Известный советский писатель В. В. Вересаев, много переводивший с греческого, написал в свое время интересную книгу «Живая жизнь», вторая часть которой называется «Аполлон и Дионис». Здесь, в противовес эстетству Ницшие,⁺⁾ Вересаев рисует Гомера в тонах именно «живой жизни», что дает неплохой материал для общего представления о Гомере (В. В. Вересаев, Полн. собр. соч., т. VIII, стр. 11-28, 1930). Из этих материалов Вересаев поместил статью под именем «О Гомере» в журнале «Литературная учеба», 1940, № 2, стр. 70-79.

Большую книгу (378 стр.) посвятил Гомеру Н. Л. Сахарный под названием «Илиада». Разыскания в области смысла и стиля гомеровской поэмы», Архангельск, 1957. Книга эта излагает Гомера с новейших точек зрения, выдвигает у него на первый план народность и антимилитаризм, порывает со старым и мертвенным пониманием эпоса, подчеркивая в нем рационализм, трагедию, лирику, иронию. Несмотря на известную модернизацию Гомера и односторонность многих эстетических характеристик, книга эта с большой пользой будет прочитана широким читателем, развивая у него современный и передовой подход к Гомеру.

Будет целесообразно указать также и более трудную литературу, к которой читатель сможет приступить уже после ознакомления с указанной более популярной литературой. Советский читатель, поставивший себе целью более обстоятельное изучение Гомера, несомненно, быстро перейдет к этой более трудной литературе. Здесь мы имеем дело уже с самостоятельными исследованиями и по преимуществу филологического типа; отношение к ним должно быть сознательным и критическим. Во всяком новом исследовании имеются те или иные спорные вопросы, в которых надо уметь ориентироваться. Укажем прежде всего перевод устаревшей ныне, но для своего времени достаточно интересной работы О. Бонитца, О происхождении гомеровских поэм, пер. А. Мейер, Одесса, 1878.

К. Ф. Негельсбах, Вероучение Гомера, пер. под ред. Г. Янчевского (журн. «Гимназия», 1891, № 4, 10; 1892, № 1-3, 6, 1898, № 3, 4), Э. Каммер, Эстетические толкования на «Илиаду» Гомера, перев. С. Николаева [16] (Там же, 1892, № 2, 3, 6; и отдельно — Ревель, 1892). Любители старинных теорий могут ознакомиться с применением солярно-метеорологическои теории мифа к поэмам Гомера по книге Л. Ф. Воеводского «Введение в мифологию Одиссеи», Одесса, 1881. Теория эта в настоящее время потеряла всякий кредит, но историческое значение ее огромно ввиду того, что она имела распространение в науке в течение почти целого столетия.

С. П. Шестаков создал для своего времени одно из самых солидных исследований на русском языке по гомеровскому вопросу под названием «О происхождении поэм Гомера», вып. I, О происхождении «Одиссеи», Казань, 1892; вып. II, О происхождении «Илиады», Казань, 1899. Исследование это основано на т. н. теории зерна, обставлено большим филологическим аппаратом и отличается сухим формализмом, хотя многие анализы тех или иных частей гомеровского текста еще и теперь представляют большой интерес, несмотря на свою полувековую давность. Укажем еще работу Д. М. Петрушевского, Общество и государство у Гомера, М., 1913. Ф. Ф. Зелинский в своей работе «Гомеровская психология» (Труды разряда изящной словесности Российской академии наук, СПб., 1922) подверг статистическому исследованию психо-физиологическую и психо-анатомическую терминологию Гомера, отчасти опираясь на предыдущие исследования. Выводы его яркие и дают достаточное представление об эволюции у Гомера, от фетишизма до периода развитой психологии. Очень интересные статьи по Гомеру помещены в IV т. «Язык и литература», Л., 1929. Статьи эти используют устаревшую и ныне раскритикованную терминологию, но их материалы, несомненно, могут быть использованы еще и в настоящее время. М. М. Покровский в статье Homerica (Известия Академии наук СССР, 1929, отд. гуманитарных наук, стр. 343-456) касается важных вопросов об отношении Гомера к русской народной сказке, к трагедии и к ораторскому искусству, но, к сожалению, здесь нет подробного и обстоятельного исследования, а намечены только основные и ведущие линии. М. С. Альтману принадлежит талантливое исследование «Пережитки родового строя в собственных именах у Гомера», Л. 1936, в котором впервые дается марксистский анализ семантики собственных имен у Гомера с приведением богатого материала в подлинниках. Пролагая новые пути исследования, этот автор выставляет также и ряд спорных тезисов, которые подлежат дальнейшему исследованию, но которые все же ценны своим живым исследовательским подходом к предмету.

Из советских и переводных трудов песледних двух десятилетий необходимо упомянуть: О. М. Фрейденберг, Происхождение эпического сравнения (на материале «Илиады»), ЛГУ, Труды юбилейной научной сессии, Л., 1946, стр. 101-113; Я. А. Ленцман, Об историческом месте гомеровского рабства («Вестник древней истории», 1952, № 2); А. Ф. Лосев, Эстетическая терминология ранней греческой литературы (Ученые записки Моск. госуд. педагог. ин-та имени Ленина), т. 83; к Гомеру, стр. 47-183, М., 1964; С. Я. Лурье, Крито-микенские надписи и Гомер («Вестник древней истории», 1956, № 4); И. Тренчени-Вальдапфель, Гомер и Гесиод, перев. под ред. В. Авдиева, М., 1956; И. И. Толстой, Аэды. Античные творцы и носители древнего эпоса, М., 1958 (правильно о наличии в языке Гомера самых разнообразных ступеней культурного развития); Дж. Томсон, Исследования по истории древнегреческого общества. Доисторический эгейский мир, перев. под ред. М. О. Косвена, М., 1958, стр. 369-587 (обстоятельнейший анализ поэм Гомера с точки зрения видного английского марксиста и общественного деятеля); А. Боннар, Греческая цивилизация, т. I, от Илиады до Парфенона, перев. под ред. В. Авдиева и Ф. Петровского, М., 1958 (на стр. 43-94 — ценные рассуждения о гуманизме Гомера и о связи его с завоеванием морских путей).

В заключение укажем очень ценную работу В. М. Дьяконова «К вопросу о народности Илиады» (Ученые записки Кировского педаг. ин-та имени В. И. Ленина, вып. II, 1941, стр. 1-28). В этой работе хорошо критикуются имевшие у нас место узкоклассовые подходы к Гомеру и антинародное понимание его творчества, причем автор приводит весьма убедительные [17] аргументы относительно народности «Илиады», которые, впрочем, легко могли бы быть умножены.

6.Мифологические руководства. Для изучения Гомера, особенно для начального его изучения, имеет смысл ознакомиться с троянской мифологией по общим изложениям античном мифологии, поскольку, повторяем, овладение содержанием гомеровских поэм требует знания и всего троянского мифологического цикла. Первоначальное изучение гомеровских поэм, чрезвычайно сложных и нагроможденных, весьма облегчается предварительным ознакомлением с общей троянской мифологией.

Наиболее распространенное изложение троянской мифологии: Н. А. Кун, Легенды и мифы древней Греции, изд. 4, под ред. А. Г. Бокщанина, М., 1957, стр. 245-341. Укажем полезную книгу М. С. Альтмана, Греческая мифология, Л., 1937, стр. 166-245. Самое подробное изложение троянских мифов — Г. В. Штоль, Мифы классической древности, изд. 3, т. II. в перев. В. И. Покровского и П. А. Медведева, М., 1899, стр. 1-490. Многие знакомятся с троянской мифологией также и по книге Г. Шваба, Мифы классической древности, изд. 2, в перев. Н. Свентицкой, М., 1912, стр. 166-266. Подробное изложение содержания «Илиады» — Илиада Гомера в изложении Л. Коллинза, перев. З. Федоровой, Спб., 1904.

7. Исторические руководства. Для начинающих изучать Гомера необходимо также ознакомление с эпохой Гомера. У нас имеется достаточное количество хороших изложений истории Греции с главами, посвященными эпохе Гомера.

Приведем следующие издания: «История древнего мира» под ред. С. И. Ковалева, т. II. «История древней Греции», ч. I, М., 1937, стр. 111-145; В. С. Сергеев, История древней Греции под ред. Н. А. Машкина и А. В. Мишулина, изд. 2, М., 1948, стр. 104-125; «Всемирная история», т. I, изд. АН СССР, М., 1965, стр. 637-651. «История древнего мира» под ред. B. Н. Дьякова и С. И. Ковалева, М., 1956, стр. 271-278. «Древняя Греция», изд. АН СССР, М., 1956, стр. 71-87.

8.Школьные греческие тексты Гомера. Для тех, кто хотел бы изучать Гомера по-гречески, у нас имеются неплохие издания греческого текста Гомера с необходимыми предисловиями и объяснениями. В свое время была издана целая библиотека греческих и римских писателей под общей редакцией Л. Георгиевского и С. Манштейна.

Укажем то, что относится к Гомеру:

«Илиада». Песнь I, объясн. С. А. Манштейн, СПб., 1914. «Илиада». Песнь III, объясн. С. О. Цыбульский. «Илиада». Песнь XXIV, объясн. А. Я. Тихов, СПб., 1899. «Илиада» в сокращении, вып. I. Песни I-XII. Обработка Г. О. фон Гаазе, СПб., 1897. «Одиссея». Песнь I, объясн. С. А. Радецкий, СПб., 1913. «Одиссея». Песнь II, объясн. С. А. Радецкий, СПб., 1897. «Одиссея». Песнь VI объясн. Н. А. Счастливцев, СПб., 1898. «Одиссея». Песнь IX, объясн. Н. А. Счастливцев, СПб., 1896. «Одиссея» в сокращении, вып. I, обработал Н. А. Счастливцев, СПб., 1895.

Имеются еще также и следующие комментированные издания:

«Илиада». Песни VI и VII, объясн. С. Радецкий, М., 1893. «Илиада». Песни IX и X, объясн. С. Радецкий, М., 1895. «Илиада». Песнь XII, объясн. C. Радецкий, M., 1897. «Илиада». Песнь XVIII, составили П. А. С. и А. П. Стефанов, Житомир, 1896. «Одиссея». Песнь V, объясн. С. Радецкий, М., [18] 1894. «Одиссея» в сокращении. Песни I.1-87 и V-XIII.125 с объясн. Н. А. Счастливцева. «Одиссея» в сокращении, вып. II. Песни XIII.187-XXIII.309 в обработке Н. А. Счастливцева.

Наконец, имеются некомментированные издания:

Homeri Ilias. Pars I. Petropoli apud A. Suvorinum. 1880. Pars II. 1886. Homeri Ilias, текст с словарем, составленный для гимназий Я. Кремером, ч. I, М., 1879; ч. II, М., 1878. Homeri Odyssea, текст с словарем и приложением о гомеровском диалекте, составл. для гимназий Я. Кремером, ч. I, M., 1889, ч. II, 1878.

9.Пособия для изучения греческого текста Гомера. В качестве пособий, необходимых для первоначального изучения греческого текста Гомера, можно рекомендовать:

10.Марксистско-ленинское изучение Гомера. После ознакомления с текстом Гомера и необходимыми для этого историко-литературными данными должно стоять на очереди углубленно-историческое изучение Гомера, т. е. изучение марксистско-ленинское. К сожалению, у нас еще не имеется такой работы по Гомеру, которую можно было бы рекомендовать как образец марксистско-ленинского изучения Гомера в целом. Однако для этого изучения уже заложен достаточный фундамент, с которым можно познакомиться по указанным выше руководствам и учебникам.

У самих классиков марксизма-ленинизма имеется огромное количество высказываний по ранней истории античного общества, без изучения которых невозможно и приступать к марксистско-ленинской разработке Гомера.

В первую очередь необходимо указать основополагающую в этом отношении работу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Госполитиздат, М., 1953. Здесь Гомер локализируется на границе общинно-родовой и рабовладельческой формации, — положение, которое в настоящее время для всякого марксиста является основным и непререкаемым. Употребляя устаревший в настоящее время термин «варварство», указывающий на последний этап общинно-родовой формации, Энгельс пишет (на стр. 25 сл.): «Полный расцвет высшей ступени варварства выступает перед нами в поэмах Гомера, особенно в «Илиаде». Усовершенствованные железные орудия, кузнечный мех, ручная мельница, гончарный круг, приготовление растительного масла и вина, развитая обработка металлов, переходящая в художественное [19] ремесло, повозка и боевая колесница, постройка судов из бревен и досок, зачатки архитектуры как искусства, города с зубчатыми стенами и башнями, гомеровский эпос и вся мифология — вот главное наследство, которое греки перенесли из варварства в цивилизацию». Такова основная социально-экономическая характеристика Гомера.

Но за этим следует и социально-политическая характеристика Гомера, которую Энгельс дает в очень выпуклой форме, используя данные Л. Г. Моргана и К. Маркса. Здесь критикуются традиционные и обывательские представления о гомеровских царях как о представителях абсолютной власти и о народном собрании как о бессильном и бесправном учреждении. В качестве итога этой характеристики можно было бы привести такие слова Энгельса (стр. 110-111): «Мы видим, таким образом, в греческом строе героической эпохи еще в полной силе древнюю родовую организацию, но вместе с тем уже и начало подрыва ее; мы видим здесь отцовское право с наследованием имущества детьми, что благоприятствовало накоплению богатств в семье и усиливало семью в противовес роду; обратное влияние имущественных различий на общественный строй посредством образования первых зародышей наследственной знати и царской власти; рабство, сперва одних только военнопленных, но уже открывающее возможность порабощения собственных соплеменников и даже сородичей; начавшееся уже вырождение древней войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ, превращение ее в регулярный промысел; одним словом, восхваление и почитание богатства как высшего блага и злоупотребление древними родовыми учреждениями для оправдания насильственного грабежа богатств. Недоставало еще только одного: учреждения, которое не только обеспечивало бы вновь приобретенные богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя, которое не только сделало бы прежде столь мало ценившуюся частную собственность священной и это освящение объявило бы высшей целью всякого человеческого общества, но и приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за другой новым формам приобретения собственности, а значит, и к непрерывно ускоряющемуся накоплению богатств; не хватало учреждения, которое увековечило бы не только начинающееся разделение общества на классы, но и право имущего класса на эксплуатацию неимущих и господство первого над последним.

И такое учреждение появилось. Было изобретено государство».

Из многочисленных произведений классиков марксизма-ленинизма мы бы указали еще на подготовительные материалы к «Капиталу» Маркса, которые изданы у нас под названием «Формы, предшествующие капиталистическому производству», Госполитиздат, М., 1940. Здесь читатель найдет вызывавшее перед тем большие споры разграничение восточного и античного способов производства и в связи с этим учение о специфике античного общества. Глубокие мысли в этих записях Маркса еще не вполне использованы в советской науке и могут много дать для характеристики гомеровского общества.

В настоящее время необходимо также отдавать себе полный отчет и в разного рода увлечениях, имевших место у прежних излагателей Гомера. Так, классовая точка зрения на Гомера, очевидно, не может проводиться безоговорочно, поскольку общинно-родовая формация, на которой вырастает гомеровское творчество, является формацией доклассовой, и здесь можно говорить только о кануне классовой, а именно рабовладельческой, цивилизации. В частности, в настоящее время отпадает понимание гомеровского общества как феодализма, а гомеровского творчества как специально придворного, рыцарского и исключительно аристократического. Были уклонения и в обратную сторону, когда в творчестве Гомера начинали видеть только один демократизм, только одну оппозицию к аристократии, только один антимилитаризм или только одну наивную и нецивилизованную народность. На самом деле, ввиду отмеченного выше промежуточного положения Гомера, мы находим у него, несомненно, аристократическую идеологию и идеологию родовой знати, однако с такими интенсивными демократическими, антимилитаристскими и даже антимифологическими тенденциями, что может возникнуть даже вопрос, чего больше у Гомера, старого или нового. Точно так же, уходя в народные глубины и являясь подлинно народным творчеством, поэмы Гомера свидетельствуют о наличии многовековой поэтической техники, давно превратившейся в традицию и уже близкую к поэтическому формализму. Некоторые так и думали, что, например, весь аппарат богов у Гомера является не чем иным, как данью формалистической технике эпоса. В чистом виде такое воззрение в корне неправильно. Однако черты поэтического формализма, отстоявшиеся на почве вековых народных традиций, должны быть учтены в полной мере. Но выдвигать ли на первый план у Гомера аристократические или демократические тенденции и выдвигать ли на первый план поэтический формализм или непосредственное вдохновение, все это в настоящее время может толковаться только как продукт народного творчества, и без проблемы народности изучение Гомера в настоящее время должно считаться бессмысленным. Неплохую критику разных односторонностей, имевших место в советской литературе о Гомере, можно найти в работе В. М. Дьяконова «К вопросу о [21] народности «Илиады», напечатанную в «Ученых записках Кировского педагогического института имени В. И. Ленина», вып. II, Киров, 1941, стр. 8-11.

В самой общей форме марксистско-ленинское понимание Гомера, а именно его мифология, блестяще сформулировано М. Горьким в его докладе на I съезде советских писателей. Горький говорил о мифологии, «которая в общем является отражением явлений природы, борьбы с природой и отражением социальной жизни в широких художественных обобщениях» (М. Горький, О литературе, М., 1955, стр. 727). «Факт человекоподобия богов — одно из доказательств в пользу того мнения, что религиозное мышление возникло не из созерцания явлений природы, а на почве социальной борьбы... Бог в представлении первобытных людей не был отвлеченным понятием, фантастическим существом, но вполне реальной фигурой, вооруженной тем или иным орудием труда. Бог был мастер того или иного ремесла, учитель и сотрудник людей. Бог является художественным обобщением успехов труда, и «религиозное» мышление трудовой массы нужно взять в кавычки, ибо это было чисто художественное творчество. Идеализируя способности людей и как бы предчувствуя их мощное развитие, мифотворчество, в основах своих, было реалистично» (стр. 729).

Таким образом, в настоящее время необходимо сказать, что, хотя уже и много сделано в советской науке по вопросу о марксистско-ленинском освещении Гомера, этот вопрос еще далек от своего окончательного разрешения и требует для себя коллективных усилий многочисленных работников, готовых отдать на изучение Гомера еще многие годы. [22]

⁺⁾ Так. HF.