Программа «Вполголоса»

Итак, на чем же мы остановились? В прошлый раз мы слушали тематическую передачу «Nobody Sings Dylan Like Dylan», посвященную кавер-версиям на песни с альбома John Wesley Harding. Казалось бы, причем здесь Боб Дилан? Однако! Он же автор, вот причем! Но эта дилановская передача была, как бы, вне основного расписания сезона, поэтому сейчас я вам расскажу, что вас ждет до Нового года.

Если помните, прошлый сезон шел этакими блюзовыми квадратами, где помимо архивной и сборной передачи в обязательном порядке присутствовали выпуски про американскую и как бы «внеамериканскую» музыку, условно названную «музыкой мира». В этом сезоне я решил продолжить подобное чередование, но каким образом – расскажу в следующий раз. А пока – архив, причем самый, что ни на есть, архивный архив.
Фонограмма 1: Blind Lemon Jefferson - All I Want Is That Pure Religion (The Complete 94 Classic Sides, 2002) 3:16
Композиция All I Want Is That Pure Religion, в переработанном преподобным Гэри Дэвисом виде ставшая известной всему миру как True Religion. Впрочем, с блюзами такая штука происходила часто: иногда одна и та же песня могла насчитывать до 15 авторов, поскольку ранние блюзмены на голубом глазу называли их своими, а глупые белые верили. В данном случае, автором считается вовсе не Гэри Дэвис, о котором я делал передачу аж в первом сезоне (кто не слышал, обязательно послушайте), а другой гигант раннего блюза, Лемон Генри Джефферсон по прозвищу Blind Lemon Jefferson (Слепой Лимон Джефферсон).

Но, собственно, почему сегодняшний выпуск посвящен именно Слепому Лимону, ведь имя его известно практически каждому поклоннику блюза, что совершенно не в традициях программы «Вполголоса»? Дело в том, что я вдруг (или не вдруг) обнаружил, что современная аудитория помимо имени какого-нибудь гиганта и, может быть, одной приписываемой ему фразы или факта из его жизни не знает ничего. Роберт Джонсон? А, продал душу дьяволу на перекрестке. Санни Бой Уильямсон? Их двое, и второй убил первого. Ну, где-то на этом уровне. Поэтому я объявляю цикл архивных передач «Гиганты, которых мы не знаем» - до Нового года как раз успею сделать четыре такие передачи: о гигантах, соответственно, традиционного блюза, эстрадного блюза, фолка и кантри.

Точная дата его рождения неизвестна: вроде бы, перепись 1900 года дает 23 сентября 1893 года, но более поздние документы с этим не стыкуются: может, 1894 или 1896, и не сентябрь, а октябрь. Даже приписная комиссия написала дату от фонаря.

Собственно, Лимоном, точнее, Лемоном Генри, его назвали родители – вроде бы, кожа его была, как положено, черной, но с желтоватым оттенком, а может, и нет. Слепым он был от рождения. Родители его были техасскими издольщиками, т.е. фермерами, работавшими на чужой земле и отдававшими часть урожая хозяину. Для таких людей лишний рот – горе, а слепой на ферме – всегда лишний. Поэтому с раннего возраста его готовили в музыканты, поскольку играть на гитаре, по большому счету, было единственным возможным занятием для слепого негра в начале ХХ века. (Тут я вас снова отсылаю к передаче про Гэри Дэвиса.)

Говорят, что Лимон бегал вместе со всеми другими мальчишками. Когда они перебегали речку, он останавливался, прислушивался, потом уверенно переходил ее по камешкам и бревнышкам. Соседи считали, что у него – особый дар видеть внутренним зрением.

Впрочем, эта особенность никого не интересовала, да и сам Лимон не был никому нужен до начала 20-х годов ХХ века.
Фонограмма 3: Blind Lemon Jefferson - Bad Luck Blues (The Complete 94 Classic Sides, 2002) 2:51
Bad Luck Blues (Блюз неудачи).

Итак, к 20-м годам ХХ века Лимон переехал в Даллас и расположился в квартале Deep Ellum. Здесь он играл на улице, а по выходным – на танцах в подпольных кабаках и публичных домах. Вот что говорит об этом двоюродный брат Лимона: «Не то, чтобы там танцевали - так, топтались. Он начинал петь часов в восемь и продолжать без перерывов до четырех утра. Иногда с ним играл еще кто-то, но редко: обычно он один играл и пел ночь напролет. А под утро у него находились силы и еще кое на что».

Впрочем, он никогда ни для кого не играл на гитаре по воскресеньям, что бы ему ни предлагали. Однажды ему предложили 20 долларов, огромные по тем временам деньги за единственную песню, но Лимон ответил: «Я не мог бы играть, даже если бы вы дали мне 200 долларов. Мне нужны деньги, но я не могу играть. Моя мама всегда учила меня, что по воскресеньям ни для кого нельзя играть. А сегодня как раз воскресенье!»

Тогда же у Лимона родилась фраза «Не держи меня за дешевку»: ее он произносил всегда, когда считал, что с ним обходятся несправедливо. Купюры он различал на ощупь, а монеты – еще и по звуку, и когда в прикрученную к гитарному грифу металлическую кружку падали медяки вместо серебра – выкидывал, считая их ниже своего достоинства.

Надо сказать, некоторые слушатели негодуют: как это, уличный музыкант выбрасывает деньги? Но Лимон мог себе это позволить: к 1925-му году он зарабатывал достаточно, чтобы содержать жену и ребенка. Впрочем, имени ребенка и даже точных свидетельств его существования нет – снова возникающие из ниоткуда «воспоминания очевидцев».

А вот о жене известно больше. Звали ее Роберта Рэнсом, и поженились они около 1923 года. В отличие от самого Лимона, мужчины крупного и даже толстого, жена его была женщиной маленькой и тихой, как мышка. Вот что говорили соседи: «Сам он был бутлегер (т.е. торговец нелегальным виски – по большому счету, вполне возможно). Ну, а когда он уходил из дому, она два-три глоточка-то из бутылки делала, думала, он не заметит. Но он возвращался домой и говорил: «Эй, как дела, бейби? Как у нас торговля сегодня?» Она отвечала: «Никто виски так и не купил». Тогда он брал бутылку, встряхивал ее, и на слух определял, что двух-трех глоточков не хватает. И что он тогда делал? Он ее за это черт знает как колотил».

Впрочем, согласно тем же слухам, после смерти Лимона его жена сняла со счета больше полутора тысяч долларов (весьма крупную сумму: на эти деньги можно было купить дом, машину тогдашнего представительского класса, и еще осталось бы на гонорар шоферу) и сбежала в неизвестном направлении.

Надо сказать, в отличие от своих современников-музыкантов Лимон никогда не играл песен религиозного содержания: ни блюза, ни госпела. И надо ж такому случиться, что для первой записи он выбрал именно 2 вещи христианской направленности.

Но – все по порядку. Так уж получилось, что в 20-е годы голос в сопровождении одной гитары записывали редко, предпочитая оркестры или хотя бы струнные квартеты (об этом я рассказывал в передаче про кантри все в том же первом сезоне – если кто не слышал, обязательно послушайте). Только отдельные маленькие фирмочки записывали солистов, да и то предпочитали не сильно вкладываться: привозили оборудование в столицу штата, предлагали любым более-менее умеющим играть музыкантам сыграть что-нибудь за доллар или два, а потом штамповали сотню экземпляров пластинки, продавая ее в соседнем со студией звукозаписи магазинчике.

Лимон же удостоился чести уже для самой первой своей записи приехать из Техаса в Чикаго по приглашению ведущего лейбла того времени Paramount. Записал он, как я уже сказал, две песни религиозного содержания под псевдонимом Deacon L.J. Bates (дьякон Эл Джей Бейтс): одну, All I Want is that Pure Religion (Все, чего я хочу – чистая религия), мы уже послушали, а вторая называлась Want to be like Jesus in my Heart (От всего сердца хочу быть похожим на Иисуса).

Продажи первых трех синглов только за полгода превысили 100 000 экземпляров – подобного успеха ни у одного блюзмена до Слепого Лимона Джефферсона не было никогда. Вдохновленная успехом, компания Paramount подписала еще двух блюзменов, Слепого Блейка и Ма Рейни, став лидером издания блюзовых записей в Штатах. Пользуясь тем, что он находится в Чикаго, т.е. на севере США, где, в отличие от южных штатов, чернокожим было разрешено покупать автомобили, он стал первым блюзменом-автомобилистом (естественно, с шофером). В общем, как говорится, жизнь удалась.

В чем же секрет успешности Лимона Джефферсона? По большому счету, его техника хороша, но сравнения с тем же Гэри Дэвисом или чуть более поздним Робертом Джонсоном не выдерживает. Вот что говорит поклонник Лимона, один из самых техничных гитаристов ХХ века.

Это были слова Би Би Кинга, одного из королей блюзовой гитары.

Надо сказать, Би Би Кинг – не единственный, кто числит Лимона среди своих влияний. Среди первых его учеников, работавших одновременно поводырями, поскольку в своих многочисленных странствиях по Штатам Лимону надо было как-то передвигаться, были один из первых блюзменов, использовавших электрогитару, Ти-Боун Уолкер и сам Ледбелли, кстати, в собственном творчестве неоднократно обращавшийся к фигуре Лимона. На шестилетнего Альберта Кинга выступление Лимона Джефферсона произвело такое впечатление, что он вспоминал о нем и полвека спустя. Хаулин Вулф, по его собственным словам, будучи подростком встретил Джефферсона, и с тех пор лет пятнадцать стеснялся играть на гитаре. Лайтнинг Хопкинс пытался имитировать его манеру исполнения (и, в отличие от Би Би Кинга, относительно преуспел). Коллеги по лейблу Paramount Ферри Льюис, Барбекю Боб и Чарли Паттон неизменно вспоминали, что именно Лимон открыл им путь к известности. Король кантри-гитары Чет Эткинс вспоминал, что учился играть на гитаре по записям Лимона. Такие разные персонажи, как Кинг Соломон Хилл, Джефф Мюльдер и Ник Кейв, посвящали Лимону песни, а группа Jefferson Airplane и вовсе была в честь него названа. Кстати, и неохиппи Blind Melon не просто так.

Ну, и вот еще слова ученика Лимона, Тома Шоу: «Он учил меня: «Прежде всего найди этот звук у себя в голове. Пусть этот звук будет с тобой и днем, и ночью. Только тогда ты научишься делать что-то. Пока этого звука нет у тебя в голове, ничего ты не сделаешь».
Фонограмма 9: Blind Lemon Jefferson - Beggin Back (The Complete 94 Classic Sides, 2002) 2:52
Beggin Back (Умоляю, вернись).

Удивительное дело, но Лимон Джефферсон оказался также одним из первых музыкантов, недовольных своими royalties, т.е. гонорарами. В отличие от большинства своих собратьев-блюзменов 20-х годов, получавших гонорар только за выпуск пластинок, а не за тираж, Лимон получал деньги с каждого проданного экземпляра диска. Впрочем, он считал, и вполне справедливо, что лейбл Paramount его обкрадывает, забирая большую часть прибылей себе. Поэтому когда один из сотрудников Paramount решил перейти на базирующийся в Атланте конкурирующий лейбл OKeh и предложил Лимону взять его с собой на гораздо лучших условиях, тот сразу же согласился. В результате песни Black Snake Moan и Match Box Blues моментально стали хитами. Собственно, Match Box Blues (Блюз спичечного коробка) мы уже послушали, теперь очередь Black Snake Moan.

Но лейбл Paramount так просто не взять – недаром он дожил до наших дней, а OKeh – нет. Сотрудники Paramount перешли в атаку. Взять и просто так поднять royalties они не могли, поскольку это повлекло бы за собой соответствующие требования других «звезд», в первую очередь, Ма Рейни. Тогда был придуман хитрый ход.

Во-первых, Майо Уильямс, директор по связям с чернокожей аудиторией, подарил Лимону машину взамен старого «доджа», сильно поистрепавшегося за 3 года разъездов по гастролям. И, надо сказать, не просто машину, а «форд», такой же, какие входили в официальный автопарк Президента США. Стоила машина ни много ни мало 725 долларов, огромная сумма (скажем, знаменитый «Форд Т», он же «Черная Лиззи», обходился владельцу всего в 300 долларов).

Во-вторых, обе песни, и Black Snake Moan, и Match Box Blues, были перезаписаны и выпущены на Paramount, что принесло Лимону немалые деньги даже по старым расценкам: ведь эти песни уже были хитами.

Но и это не все. Лейбл Paramount предпринял беспрецедентный ход: ко дню рождения своей главной «звезды» лейбл выпустил диск с портретом юбиляра, названный Blind Lemon Jefferson’s Birthday Record (чуть позже той же чести удостоилась Ма Рейни).
Фонограмма 11: Blind Lemon Jefferson - That Crawlin' Baby Blues (The Complete 94 Classic Sides, 2002) 2:41
That Crawlin' Baby Blues (Блюз той подползающей крошки)

На самом деле, дальнейшее печально. Именно машина, тот самый «форд», о котором я рассказал, возможно, и стал причиной смерти Лимона Джефферсона. В декабре 1929 года в Чикаго несколько дней бушевала страшная снежная буря. Ходит легенда, что шофер, испугавшись бурана, просто сбежал, и Лимон насмерть замерз на заднем сидении своего шикарного автомобиля.

Другая версия гласит, что водитель, наоборот, попытался согреть своего нанимателя, а поскольку отопления тогда в машинах не было, он попросту налил ему виски, и у чрезмерно полного Лимона не выдержало сердце.

Как бы то ни было, один из величайших блюзовых исполнителей скончался 29 декабря 1929 года – или на день раньше, все зависит от того, был он ли найден в день своей смерти или на следующее утро.

Тело было перевезено в Уортем, штат Техас, считавшийся его местом жительства, хотя за 5 лет Лимон не прожил там постоянно и месяца. Транспортировка тела была оплачена лейблом Paramount. Лимон был захоронен на городском кладбище 1 января 1930-го, причем в свидетельстве о смерти датой рождения был указан 1896 год, что делало покойного ровесником Христа. Эта же дата появилась на памятном знаке, установленном в 1967-м году: до того могила не была никак обозначена. И лишь в 1997 году на могиле был поставлен гранитный надгробный камень с более-менее исторической датой. А еще через 10 лет, в 2007-м, кладбище было переименовано в Blind Lemon Memorial Cemetery (Мемориальное кладбище Слепого Лимона).
Фонограмма 12: Blind Lemon Jefferson - He Arose From The Dead (The Complete 94 Classic Sides, 2002) 2:47
He Arose From The Dead (Он восстал из мертвых) – конечно, это не про самого Лимона, а про его невольного ровесника.

Вот такая получилась у нас история. Впрочем, подобные истории вообще редко бывают радостными. С другой стороны, у нас остались песни, и надеюсь, теперь вы знаете Слепого Лимона Джефферсона, гиганта традиционного блюза, несколько лучше, чем раньше. А значит, моя цель достигнута. Через месяц, в следующем выпуске архива, я продолжу рассказ, но кто будет нашим героем – узнаете своевременно или несколько позже.

Я же оставлю вас с самой знаменитой вещью Лимона, его духовным завещанием: See That My Grave Is Kept Clean (Присмотри за моей могилой). И я очень хочу посвятить эту вещь памяти моего друга Тимофея Сахно.

Это была программа «Вполголоса» и я, Джей. Пока.