ГЛАВА ВОСЬМАЯ: И В ПРОШЛОМ, И В БУДУЩЕМ

Осень набирала силу. Пригасшая, словно в дымке, небесная синь все ниже опускалась над городом. Деревья ждали только крепкого ветра, чтобы приступить к стриптизу: сбрасыванью с себя разноцветных одежд. Странно, подумалось Володе, человек встречает зиму, закутавшись в шубу, а деревья наоборот, раздевшись донага. А ведь тоже – живые существа. Его всегда манили загадки природы. Иссык-Куль – малая частица этой природы – в своем характере отразил ее суть. Сколько лет, десятилетий он ездит на озеро с археологическими экспедициями, и всякий раз как будто заново, но не до конца открывает его.

Задумавшись, Володя шагнул на дорогу, когда загорелся красный. Из окна резко затормозившего автомобиля высунулась голова в длиннокозырьковой фуражке. «Куда прешь!?» – гаркнула голова и, словно опомнившись, уже другим тоном, но тоже громко: «Извините». По лицу водителя Володя понял, что тот узнал его. Оно и не удивительно: завершение очередной экспедиции сопровождалось интервью в «Слове Кыргызстана», «Вечерке», где непременно помещаются также его, академика Владимира Плоских, фотографии на фоне археологических находок. А телевидение?..

Этот инцидент так взбодрил его, что он приосанился, взмахнул, как флагом, своей впечатляющей седой гривой и тверже стал припечатывать к асфальту размашистый шаг. Но все было проще: водитель увидел стоящего за пешеходным переходом гаишника, который мог оштрафовать его за грубость, вот и извинился. А Володя, естественно, на гаишника не обратил внимания. Так и хочется воскликнуть: до чего же хорошо, когда погруженные в мысли о вечном мы не замечаем того, что способно помешать нашему осознанию собственной значительности.

Хотя к 2001 году, в который все описываемое и происходит, Владимир Плоских действительно становится фигурой весьма узнаваемой. Правда, еще не до такой степени, чтобы автомобилисты, завидев его, уступали ему дорогу. Но иные встречные незнакомки и незнакомцы уважительно здоровались с ним и скашивали глаза вослед. Нравилось ли это нашему герою? Честно признаюсь, не спрашивал. Но пусть бросит в меня камень каждый, кому совершенно безразличны простые знаки общественного признания. Валентина Алексеевна в таких случаях шутливо подливала масла в огонь: «Это ж надо, Михайлович, тебя кругом все знают. Еще немного – и по улице нельзя будет пройти без раздачи автографов».

Теперь же, сам того не ведая, он подходил к событиям, которые призваны были вознести его на волну популярности. Телеведущие станут наперебой приглашать его в студии для бесед на самые разные темы. Телеоператоры в своих репортажах с любых важных мероприятий, где находится Владимир Михайлович, не преминут задерживать на нем телеобъективы, показывая его крупным планом. Газетчики умудрятся повсюду следовать за ним по пятам с диктофонами и фотоаппаратами наперевес. Не последнюю роль сыграет во всем этом и его колоритная внешность, впечатляющий облик патриарха и умение интересно, со вкусом рассказывать о том, чему посвящает свою жизнь.

Наш общий дачный товарищ Геннадий Войтенко скажет мне с восхищением: «Слушай, а Володя прямо настоящий телегерой, историк и писатель в одном лице. Включишь телевизор – там Плоских, откроешь газету – там опять он собственной персоной. И как говорит, как пишет! Невольно увлекаешься его делом, сколь разноплановым бы оно ни было».

Настоящий ученый не только совершает открытия, но и добивается, чтобы они служили людям, становились их достоянием. Популярность настоящего ученого – это, безусловно, популярность дела, которому он предан больше всего на свете.

Рядом с ним сидел его старый добрый товарищ, академик Аскар Какеев, сухощавый, среднего роста, с удлиненным лицом, своей невозмутимостью напоминавший китайского мудреца или тибетского ламу. Обычно Аскар Чукутаевич то пребывал в состоянии глубокой задумчивости, то становился порывистым, горячим, когда требовалось отстаивать свою нестандартную точку зрения. В данный момент его, как советника Президента, заботили мысли о юбилее кыргызской государственности. Сам по себе этот вопрос давно витал в воздухе, но решение его требует основательного подхода. Надо воспользоваться тем, что на конференции присутствуют крупные ученые из других стран, чья поддержка так необходима.

- Аскар Чукутаевич, – наклонившись к нему, заговорил Плоских, – а ведь мы выпадаем из этой обоймы.

- Какой обоймы? – не понял Какеев, еще продолжая оставаться на берегу своих размышлений.

- Общей для тюркских народов юбилейной даты государственности. Здесь называют полтора тысячелетия. Однако кыргызы создали свое государство гораздо раньше,

- Подождите, Владимир Михайлович. Откуда у вас такая уверенность? Пока лишь доказано, что этноним «кыргыз» существовал еще двести лет до новой эры. Вот и все. Но это вовсе не свидетельствует…

- Будут свидетельства, будут. Я встречал их в китайских источниках. Но они тогда не были мне нужны. Только в памяти зафиксировал. Надо просто-напросто эти источники пересмотреть заново, под углом соответствующих требований. Не сомневайтесь, искомые аргументы отыщутся. Те, кто определял срок существования этнонима «кыргыз», не учли одного важного обстоятельства…

Они уже выпустили немало совместных научных трудов, провели вместе множество серьезных мероприятий, и привыкли во всем полагаться друг на друга. Загоревшись желанием активно взяться за подготовку к юбилею, Какеев попросил Плоских познакомить его с прибывшим из России известным историком-тюркологом Сергеем Григорьевичем Кляшторным, чья научная объективность казалась ему бесспорной.

Владимир Михайлович согласился. И предложил сразу после знакомства обсудить вопрос о сроках кыргызской государственности, в последние годы особенно волнующий умы отечественной интеллигенции.

- Только давайте сделаем это завтра, в Бишкекском гуманитарном университете. Кляшторный там будет посвободней, – сказал он.

Сам Володя уже давно был знаком с Сергеем Григорьевичем. И на следующий день, договорившись с ним, представил ему Аскара Какеева. И тут Аскар Чукутаевич против обыкновения поспешил. То ли боясь упустить момент, то ли еще по какой-то причине, но он сходу решил брать быка за рога и заявил, что у республики, в принципе, уже имеются основания для проведения юбилея кыргызской государственности, причем, отдельно от остальных тюркских стран, и он надеется, что Сергей Григорьевич поддержит своих коллег – кыргызских историков.

Первая реакция Кляшторного была ошеломляюще резкой. «Надо прекратить заниматься самодеятельностью, связанной с разного рода юбилеями», – коротко бросил он и отошел в сторону.

Какеев опешил. Он не ожидал такой реакции.

- Все будет нормально, – успокоил его Володя. – Сергей Григорьевич человек отходчивый и хорошо чувствует ситуацию.

Так оно и вышло. Спустя какое-то время, поворчав для приличия, Кляшторный сам вернулся к этой теме. Из дальнейшего с ним разговора Володе стало понятно, чем вызвана его первоначальная реакция. При проведении 3000-летнего юбилея Оша, где Кляшторный принимал участие, местные власти допустили субъективизм, а отсюда – ошибки, искажение исторических реалий. Надо сказать, что академик Плоских тоже попадал с этим юбилеем в неловкое положение: ему приходилось дипломатично объяснять журналистам кое-какие несостыковки между научными фактами и официальными утверждениями. Ученые доказали трехтысячелетие селения эпохи бронзы на месте города Ош, что незаметно трансформировалось в трехтысячелетие самого Оша А это далеко не одно и то же.

Поэтому, прежде всего, следовало предупредить саму возможность повторения подобных просчетов. Какеев пообещал донести это мнение ученых до Президента страны Аскара Акаева. И не только довел, но и добился, чтобы оно возобладало впоследствии над любыми попытками субъективизма и волюнтаризма.

Плоских, Какеев и Кляшторный также договорились, на какой фундамент придется опираться при подготовке к юбилею кыргызской государственности. Решили однозначно: только на конкретные письменные источники. Для выработки точных ориентиров, во избежание кривотолков необходимо было обсудить все вопросы среди ученых-историков республики, затем провести международную научную конференцию и лишь тогда, имея выверенную общую позицию, приступать к пропагандистским, практическим действиям.

Вскоре «добро» Президента было получено. Колесо завертелось. На республиканской конференции в Национальном университете, кроме общей темы древнекочевой цивилизации и юбилея кыргызской государственности, обсуждался также конкретный вопрос о том, сколько же лет этой государственности? Разные ученые высказали три предложения, каждое из которых они обосновывали, – полторы тысячелетия, пять тысячелетий и две тысячи двести лет кыргызской государственности.

Последнее предложение отстаивал академик Владимир Плоских.

- Уже считается общепризнанным, что этнониму «кыргыз» две тысячи двести лет, – говорил он. – На чем строится это доказательство? На китайских источниках, в которых впервые упоминается название кыргызского народа в связи с покорением его гуннами. Эти источники дают нам крайне скупую, но достаточно четкую и точную информацию, на основании которой можно делать столь же определенные выводы. Я хочу зачитать вам короткое сообщение из знаменитого труда по истории Китая «Ши цзи». Его автор – человек энциклопедических знаний, главный историограф Ханьского двора Сымя Цянь, между сюжетами о ратном мастерстве гуннов и политическом состоянии империи Хань, описанными с завидной полнотой, упоминает следующее: «Впоследствии на севере они, – имеются ввиду гунны, пояснил Плоских, – покорили владения Хуньюй, Кюеше, Динлин, Гэгунь и Цайли». Это событие отнесено к 201 году до новой эры. Больше никаких сведений того периода о «Владении Гэгунь» нет. Но для нас, ученых-историков, картина ясна. Во-первых, установлено, что китайский иероглиф, который читается «Гэгунь», точно передает слово «Кыргыз», из чего исходили ученые, определяя время его существования. Однако при этом не было учтено, что в сообщении Сымя Цяня речь идет не просто о кыргызах, но и об их владениях, то есть о государственном образовании. Во-вторых, поскольку гуннская держава Маодуня, как нам известно, возникла в 209 году до новой эры, мы вправе сделать вывод, что и «Владение Кыргыз» возникло тогда же, может быть, чуть раньше или чуть позже.

Владимир Михайлович сделал паузу и, вскинув голову, оглядел собравшихся в зале. Слушали его внимательно. Впрочем, оно и понятно, уж слишком важен был сам вопрос.

- Конечно, – продолжал он, – государственные образования той поры, и кыргызское в том числе, находились на ранней стадии становления и сильно отличались от современных. Но главное при этом – они обладали основными институтами государственности. Имелся народ, осознающий свою этническую общность, менталитет, язык и культуру. Имелся вождь или правитель. Имелись властные структуры управления и подчинения. Имелась армия, собирались налоги, осуществлялись внешние связи. А, значит, было и государство, которому ныне насчитывается две тысячи двести лет. Научная гипотеза обрела политические очертания.

Не буду утомлять читателя рассказом о развернувшейся вокруг предложений ученых дискуссии. Прямо скажу, достаточно вялой. Да и отчего ей было быть бурной, если аргументы Владимира Плоских явно перевешивали, если доказательность его предложения не вызывала сомнений? Республиканская научная конференция ученых-историков единодушно высказалась за проведение празднования 2200-летия кыргызской государственности.

С таким же единодушием приняла соответствующую резолюцию и международная конференция. Хотя, откровенно говоря, Володя опасался возражений со стороны кое-кого из соседей, ревниво относящихся к тому, что кыргызское государство оказалось древнее их государства. Но этого не произошло. В среде ученых здравый смысл чаще берет верх.

Затем последовал Указ Президента Кыргызской Республики Аскара Акаева, объявивший 2003 год Годом кыргыз-ской государственности. А вскоре Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о признании за великим историческим событием в жизни Кыргызстана – 2200-летием кыргызской государственности – международного статуса.

Несмотря на колоссальную занятость в Национальной Академии наук и Славянском университете, Владимир Михайлович взял на себя заботу по подготовке и написанию целой серии научных и научно-популярных книг, статей, призванных показать общественности, насколько исторически обоснован предстоящий юбилей. Для этого он привлек ведущих ученых историков. Особенно, как ему помнится, велика была работа, проводимая Аскаром Какеевым и директором Института истории НАН республики Дженишем Джунушалиевым. Втроем они, словно идущие к вершине альпинисты, работали в одной связке. Ими написана и выпущена в 2003 году книга «Исторические этапы кыргызской государственности» и в том же году – фундаментальный научный труд «Проблема политогенеза кыргызской государственности», где они выступили как редакторы-составители и авторы многих статей. Ощутима была помощь российских ученых-тюркологов академика В. М. Массона и доктора исторических наук С. Г. Кляшторного. Неоценимой Володя считает поддержку всемирно известного писателя и общественного деятеля Чингиза Торекуловича Айтматова.

Потом проводились юбилейные торжества, звучали речи и тосты. Наш герой Владимир Плоских был удостоен высокой награды – ордена «Манас».

В качестве десерта мне хочется предложить читателю взгляд на все это со стороны. У Володи есть давний верный товарищ Борис Прохоров. В восьмидесятые годы, работая собственным корреспондентом «Известий» по Киргизии, он публиковал на страницах всесоюзной газеты очерки об археологических экспедициях Владимира Плоских. Прекрасный журналист, обладающий, надо подчеркнуть, великолепным чувством юмора, Борис Васильевич высказался таким вот образом:

Пораженный таким обилием исторической литературы, выпускаемой Владимиром Плоских, как автором, или под его творческим патронажем, я еще в начале второго тысячелетия новой эры говорил ему: «Володя, что же ты не щадишь живота своего? Ну, ладно, когда это твои книги или, если по делу, в соавторстве. А все остальное? Ведь куда ни глянь, повсюду на небосклоне исторической науки твоя фамилия в том или ином ракурсе присутствует. Не истощишь ли преждевременно свой творческий ресурс?».

Володя не склонен к пафосу. А вот пошутить горазд. Выбросил вперед свою огромную ручищу с распахнутой вверх трудовой ладонью и воскликнул: «Да не оскудеет рука дающего, да не отсохнет рука берущего!». Затем уже серьезно: «Вот один из примеров. Около ста лет пролежал в Архиве Императорского Русско-Географического общества (в Санкт-Петербурге) фундаментальный труд одного из полузабытых ученых конца Х1Х века Н.А. Аристова. Случайно или не случайно, но в руках у меня оказалась фотокопия машинописного авторского экземпляра этого объемного труда под названием «Усуни и кыргызы или кара-кыргызы. Очерки истории и быта населения западного Тянь-Шаня и исследования по его исторической географии». Глянул я мельком, глаз уже наметан – интересно! Но работы!.. Можно было, конечно, отложить. Тогда бы этот труд навсегда пропал для науки. А сведения в нем – бесценные. Нашел время, засел за него, отредактировал, написал предисловие. И вот, – он положил передо мной выпущенный в Бишкеке небольшим тиражом огромный том. – Кстати, и второй том Аристова «Труды по истории и этническому составу тюркских племен» уже подготовлен мной к печати».

А вскоре после этого (случайно или не случайно – тебе, читатель, судить) Владимир Михайлович получает предложение от Международного Центра Рерихов. В чем его суть? Необходимо заняться подготовкой рукописи Юрия Николаевича Рериха «История Средней Азии» для издания ее в трех томах издательством МЦР в Москве, а также подготовить обстоятельное предисловие.

Оказывается, после долгих поисков Центру стало ясно: тот, на кого можно положиться и кто способен выполнить столь серьезнейшую и большую работу на должном уровне, – это Владимир Михайлович Плоских. В Центре он уже был известен, как знаток и ценитель подобных трудов исторического наследия, успешно прилагающий творческие и организаторские усилия для их издания.

Ему вспомнилось, что еще в молодости, пристрастившись к живописи, он с восхищенным вниманием подолгу останавливал взгляд на картинах Николая Константиновича Рериха. Его привлекали в них яркие контрасты гор и облаков, икон и старорусского быта. Приезжая в Москву, он непременно посещал Третьяковскую галерею, Пушкинский музей, а позже и Дом-музей Рерихов. При его участии создавалось в Кыргызстане Тянь-Шаньское общество Рерихов, проводились выставки его картин. Естественно, немало он знал и о сыне великого художника Юрии Николаевиче, востоковеде и археологе, ушедшем из жизни в конце пятидесятых годов прошлого века, о его научных исканиях.

У этого труда, как выяснил Володя, сложная и запутанная судьба. Написанный в основе своей в Индии, он дорабатывался в России, куда ученый вернулся на закате своей жизни. Но доработать, полностью завершить трехтомный труд ему не удалось. После его смерти были попытки издать «Историю Средней Азии» в Москве. Не получилось. Перепечатанные издательством экземпляры рукописи стали блуждать по свету. Два из них попали в распоряжение брата ученого – Святослава Николаевича Рериха. Оберегая репутацию Юрия Николаевича, довольно высокую в научном мире, он решил, что публиковать труд в таком «сыром» виде нельзя. Один экземпляр был им послан через советское посольство в Дели для передачи тибетологу В.С. Дылыковой-Парфионович, с которой предварительно договаривался о доработке труда. Но тот экземпляр так и не дошел до адресата. Второй Святослав Николаевич передал в Международный Центр Рерихов вместе со всем рериховским наследством.

- Сам подумай, разве мог я отказаться? – спрашивает меня Володя, хотя при таком раскладе двух мнений не бывает. – Важность этого классического и вместе с тем первопроходческого труда науке еще в полной мере предстоит оценить. В рукописи была не одна тысяча страниц. После определенной доработки и систематизации нам удалось подготовить первый и второй тома. Но особенно сложно с третьим. Здесь, кроме всего прочего, придется даже увеличивать количество глав, кое-что добавлять, тщательно изучив для этого стиль работы ученого по его черновикам.

Забегая вперед, скажу, что красочные, богато иллюстрированные первый и второй тома «Истории Средней Азии» Ю.Н. Рериха изданы в Москве в 2004 и 2007 годах соответственно, изданы с большим, проникновенным предисловием, а третий том, работа над которым благополучно завершилась гораздо позже, вышел в конце 2009 года. Редакционный совет – из видных ученых-востоковедов В.С.Дылыкова-Парфионович, В.М. Плоских, Л.В. Шапошниковой.

Замечательно, что этот уникальный труд не только вводится в научный оборот как важный источник по изучению истории Центральной Азии, в том числе и Кыргызстана, но и становится достоянием многих читателей, интересующихся древней историей этого региона.

В процессе тесного сотрудничества Владимира Плоских с Международным Центром Рерихов он был избран членом научного Совета по Космическому Мышлению МЦР в Москве. Вместе с ним членом этого научного центра был избран и ректор КРСУ академик В.И. Нифадьев. Двое из Кыргызстана стали представлять науку республики в авторитетном Международном Центре.
УМЕСТНЫЕ ЗАМЕТКИ
Многие годы благодаря подвижническим усилиям вице-президента НАН Киргизстана, академика В.М. Плоских Центр-Музей имени Ю.Н. Рериха имеет тесные связи с крупнейшими научными центрами республики – Национальной Академией Наук и Киргизско-Российским Славянским университетом. Будучи руководителем высокого уровня, Владимир Михайлович находит возможность принимать участие в жизни единственного в России общественного Центра-Музея, созданного последним членом великой семьи – Святославом Николаевичем Рерихом. Мы премного признательны ему, человеку высокой культуры и нравственности, за ту поддержку и помощь, которую он нам постоянно оказывает.

Публикации Владимира Плоских в журнале «Культура и время» по подводной археологии, написанное им предисловие к фундаментальному труду известного востоковеда Ю.Н. Рериха «История Средней Азии», его участие в работе Объединенного Научного Центра космического мышления приняты с большим уважением и интересом в российских научных кругах и среди широкой общественности. Библиотека Центра-Музея из года в год пополняется научными изданиями Института мировых культур, которым он руководит с момента его создания.

В России хорошо известна деятельность Владимира Плоских как дипломата Культуры, сделавшего очень много для укрепления киргизско-российского межгосударственного и культурно-научного сотрудничества. Служение делу подлинной науки – труднейшая задача в жизни. История киргизско-российских отношений, запечатленная в трудах Владимира Михайловича, сохранит для потомков свои лучшие черты, свидетельствующие о глубинных корнях исторических связей русского и киргизского народов.