Сара: Сара Луиза Логан Уэббер, 75 лет

Августовские киты

перевод с английского Валентина Хитрово-Шмырова

Действующие лица

САРА: Сара Луиза Логан Уэббер, 75 лет

ЛИББИ: Элизабет Мей Логан Стронг, 86 лет

ДЖОШУА: Джошуа Бреккет, 80 лет

ТИША: Летиция Бенсон Доути, 78 лет

МАРАНОВ: Николас Маранов, 79 лет
Место действия: остров у побережья штата Мэн

Время: август 1954 года, выходные дни

Действие первое

Картина первая

Занавес открывается и авансцена, гостиная и веранда (справа) заливаются утренним августовским солнцем. «Зайчики», рожденные игрой невидимой океанской волны, пляшут на авансцене. Слышен шум прибоя, звон бакенного колокольчика и крики чаек.

Справа, с веранды, напевая веселую песенку, с плетеной корзиной для белья в руках, появляется САРА. Движения ее исполнены женственности и трогательного изящества. Но в то же время, как истинная американка, она собрана и энергична. Одета в бесформенное платье бежевого цвета, застегивающееся спереди на пуговицы, плотные чулки и громоздкие черные ботинки на шнурках. На голове — сетка для волос, из-под которой выбиваются волнистые седые волосы. Она ставит корзину на кресло-качалку, вынимает из нее красную и белую розы, нюхает их по очереди, бережно кладет обратно, начинает вынимать из корзины кухонные полотенца и развешивать их на перилах веранды. Закончив, выпрямляется, смотрит на океан, глубоко вдыхая воздух.

САРА. На небе ни облачка. (Что-то внимательно разглядывая внизу). Это что, тюлень? Похоже он! (Пауза). Нет... просто бревно. (Начинает следить за полетом кричащей чайки. Та летит справа налево). Косяк сельди! (Что-то внизу, на каменистом берегу привлекает ее внимание. Она достает носовой платок и машет им). Эй-эй! Господин Маранов! Эй-эй-эй! (Пауза). Не слышу! Надеюсь, улов что надо! (Взмахнув платком в последний раз, прячет его на груди и, захватив корзину, возвращается в гостиную). Либби, утро сегодня просто чудо какое-то. Вышла бы на солнышко. (Переходит на правую сторону авансцены — это кухня и возвращается в гостиную с тряпкой для стирания пыли. И откуда она только берется? Боже... вы только посмотрите на эту медную рамку... (Осторожно стирает пыль с фотографии, стоящей на камине, дует на нее и потом целует). Сорок два года, Филипп. Ты только представь себе.

Дверь спальни открывается и появляется ЛИББИ. Это статная женщина властного вида. На ней лиловое платье того же покроя что и на Саре, только пуговицы застегнуты неровно и одна сторона платья задрана. Плотные чулки и тапочки. Неприбранные, абсолютно седые волосы роскошной гривой ниспадают с плеч. Она без очков.

ЛИББИ. Есть тут кто-нибудь?

САРА. Только я. Разговариваю вот сама с собой.

ЛИББИ. Больше не с кем?

САРА. Пока нет.

ЛИББИ (медленно и осторожно пробираясь к стоящему на возвышении креслу-качалке). А с кем в такую рань говорить.

САРА. Это уж точно. (Замечает на столе поднос для завтрака). К завтраку опять не притронулась.

ЛИББИ. Нет аппетита.

САРА. И чай уже, наверное, остыл.

ЛИББИ. Остыл.

САРА. И каша тоже.

ЛИББИ. Логично.

САРА. Всю неделю к завтраку не притрагиваешься.

ЛИББИ. Да нет же аппетита.

САРА. Утром надо есть обязательно.

ЛИББИ (наконец усевшись). Ну нет у меня аппетита. Нет и все.

САРА. А завтракать надо.

ЛИББИ. Это лиловое платье?

САРА (замечает неровно застегнутые пуговицы, подходит к ЛИББИ и застегивает их как надо). Ты почему-то не в туфлях.

ЛИББИ. Подевались куда-то.

САРА. Может под кровать затолкнула случайно.

ЛИББИ. Понятия не имею.

САРА. А поесть все-таки нужно.

ЛИББИ. Лиловый цвет мой самый любимый.

САРА (закончив с платьем, поднимается с колен). Пойду за туфлями.

ЛИББИ. Ты мне не ответила.

САРА. Ты о чем?

ЛИББИ. Насчет платья.

САРА. А, ну да, конечно. (Возвращается к уборке).

ЛИББИ. А я про свой вопрос не забыла.

САРА. Вот именно.

ЛИББИ. И вообще у меня с памятью полный порядок.

САРА. Ну конечно.

ЛИББИ. Чем ты занимаешься?

САРА. Пыль стираю.

ЛИББИ. Так ты вчера ее стирала.

САРА. Ну да?

ЛИББИ. Точно.

САРА. Ну... Опять все пылью покрылось.

ЛИББИ. Все в делах, все в делах...

САРА. Я вот только рамочку протерла.

ЛИББИ. А мне она больше, когда тусклая, нравится.

САРА. Это все из-за сырости, океан совсем рядом...

ЛИББИ. Хорошо хоть столовое серебро в ящике хранится. Тебя бы от него не оттащили.

САРА. Ах, Либби...

ЛИББИ. А к ярмарке все подготовила?

САРА. Начать и кончить.

ЛИББИ. Обычно к июлю у тебя уже все готово.

САРА. Это верно, но тут то одно то другое. Не успеваю. (Пауза). Как быстро пролетает лето.

ЛИББИ. Мне бы домой в Филадельфию.

САРА. Но там сейчас такая жарища!

ЛИББИ. А я люблю жару. В жару ничем заниматься не НАДО.

САРА. Фартуки я почти закончила. (На минуту перестает убираться). Кое-что еще собрала... а... что же еще?

ЛИББИ. Ухватки матерчатые? Какие-нибудь вязаные вещи?

САРА. В этом году нет.

ЛИББИ. Носочки шерстяные?

САРА. Это в прошлом. Я их вяжу только по нечетным годам.

ЛИББИ. Леденцы?

САРА. Нет... (Пауза). Я им подарю «волшебный фонарь». Старинная вещь. И, говорят, сейчас в цене.

ЛИББИ. Будь мы этими «волшебными фонарями», мы бы тоже были в цене.

САРА. Это уж точно. Парочка что надо.

ЛИББИ. Боже мой, боже мой... Какая может быть Ежегодная Ярмарка без Сары Уэббер?

САРА. Да, дело стоящее. (Продолжает стирать пыль).

ЛИББИ. Стоящих дел пруд пруди.

САРА. Это уж точно.

ЛИББИ. Только ты их ищешь где можешь.

САРА. Так уж воспитана. Привыкла людям приятное делать.

ЛИББИ. Да уж... Господин Барнум утверждает, что каждую минуту на свет новорожденный появляется.

САРА (после паузы). Что-то я для ярмарки еще хотела сделать...

ЛИББИ. Планы, планы.

САРА. Да нет. (Пауза). Что ты сказала?

ЛИББИ. Я говорю «все планы, планы». (После короткой паузы). А помнишь свой план большой поездки в Ирландию? Ты обязательно должна была пройти мимо дома кузины Минни в Белфасте.

САРА. Это точно.

ЛИББИ. Еще один афоризм Барнума.

САРА. Но ведь тетушка Мери была очень плоха.

ЛИББИ. Да, к тому же «стараешься для других все равно что для себя». (Саркастически).

САРА. Ольстер я весь обошла. Побывала в графстве Даун, Антрим, Джайнтс Козуэй. (Перестает убираться, поворачивается к Либби). Даже два раза в боулинге была и Бангоре. (Возвращается к уборке).

ЛИББИ (после паузы). Ноябрь время отъездов.

САРА. Хм?

ЛИББИ. Август тоже ничего, но ноябрь лучше всего.

САРА (проходя на кухню). Слава Богу, сейчас не ноябрь!

ЛИББИ. Измаил поднялся на борт корабля капитана Ахаба как раз в ноябре.

САРА (за сценой). Что...

ЛИББИ. Это «Моби Дик». Ты читала эту книгу?

САРА (входит с длинной белой свечой для подсвечника на камине). Ты в семье больше всех читать любила, но я помню о чем она. О белом ките. (Вставляет свечу).

ЛИББИ. Точно.

САРА (после короткой паузы). Чучела! Вот что я забыла приготовить к ярмарке! Но сначала фартуки. (Продолжает стирать пыль).

ЛИББИ (после паузы). В Белфаст ты отплыла в ноябре. В ноябре десятого года.

САРА. Похоже на правду.

ЛИББИ. Да, а возвратиться ты собиралась на «Титанике».

САРА. Слава Богу, этого не произошло!

ЛИББИ. Да как сказать. Если б ты спаслась, у тебя бы на всю жизнь рассказов хватило.

САРА. Это уж точно. Но вернулась я на «Олимпике», целой и невредимой.

ЛИББИ. А кораблекрушение, наверное, сильное зрелище.

САРА. Не любительница я таких зрелищ.

ЛИББИ. Да ну?

САРА. Точно, точно. (Заканчивает уборку). По-моему, в конце этой недели мы будем наблюдать китов.

ЛИББИ. Трудно поверить.

САРА. Самое время.

ЛИББИ. Мимо нас они больше не проплывают.

САРА. Прошлым летом проплывали.

ЛИББИ. Ты точно помнишь, прямо мимо нас?

САРА. Абсолютно точно.

ЛИББИ. Что-то я их не слышала.

САРА (после короткой паузы). Слишком далеко от берега проплыли.

ЛИББИ. Ясно.

САРА. К тому же сельдь пошла. Верный знак.

ЛИББИ. А это как сказать.

САРА. Будут проплывать, обязательно будут. Я их увижу. а ты услышишь прямо на веранде. (Берет тряпку и идет на кухню).

ЛИББИ (после паузы). Когда ты была маленькой, ты думала, что от них зависит время года.

САРА (возвращается с кухни, задумчиво). Серьезно?

ЛИББИ. Да. Ты говорила отцу, что киты приносят на своих хвостах арктический ветер.

САРА. А ведь верно.

ЛИББИ. Тиша придет сегодня?

САРА. Да.

ЛИББИ. Тогда туфли надо достать.

САРА. Ну конечно. (Направляется к комнате ЛИББИ). Совсем забыла со всеми этими воспоминаниями.

ЛИББИ. Чтоб я была в лучшем виде.

САРА (за сценой). Куда ты их засунула?

ЛИББИ. Да никуда.

САРА (за сценой). Ты сама-то их искала?

ЛИББИ. Еще бы! Спрашиваешь!

САРА (за сценой). Нашла. (Входит с туфлями в руках). Наверное, затолкнула их ногой случайно. Под бюро были. (Подает туфли ЛИББИ).

ЛИББИ (надевает туфли, тапочки отдает САРЕ). Над душой стоять не обязательно.

САРА (отходит и наблюдает за ЛИББИ). О чем речь.

ЛИББИ (надев туфли). А причесать меня успеешь?

САРА. С уборкой еще не закончила.

ЛИББИ. Ну, раз для тебя это такое большое дело...

САРА. Нет, нет. Совсем не большое. (Уходит в комнату Либби с тапочками в руках).

ЛИББИ. А на воздухе, наверное, хорошо.

САРА (за сценой). Да, ветра совсем нет.

ЛИББИ (поднимается и медленно идет к веранде). А брошь мою принесешь?

САРА (за сценой). Да.

ЛИББИ выходит на веранду и глубоко вдыхает воздух. Затем направляется к креслу-качалке. Из спальни появляется САРА и проходит на веранду. В руках у нее расческа, заколка и брошь.

ЛИББИ (усаживается в кресло). Ну, приводи меня в божеский вид.

САРА. Да ты всегда в лучшем виде.

ЛИББИ. Со мной одна морока.

САРА. Перестань. (Пауза. САРА начинает причесывать ЛИББИ). Господин Маранов прямо под нами рыбу удит.

ЛИББИ. Надеюсь, свой улов он нам предлагать не будет.

САРА. Морских окуней он очень хороших приносит. Каждый раз.

ЛИББИ. Я к ним не притронусь!

САРА. Да будет тебе...

ЛИББИ. Да он ее ловит прямо у канализационной трубы.

САРА. Чепуха. У нас тут течение очень сильное.

ЛИББИ. Я эту рыбу есть не буду.

САРА. Но ведь она очень вкусная.

ЛИББИ. Гадость! Канализационная труба прямо под нами.

САРА. Я бы и сама ее есть не стала, если б не была уверена, что у нас вода чистая.

ЛИББИ. Чтоб польстить этому проходимцу, ты на все согласна.

САРА. Никакой он не проходимец.

ЛИББИ. БАРОН Маранов, этим все сказано.

САРА. Хелен Персонс своими глазами видела фотографию, где он вместе с матерью среди приближенных к царю.

ЛИББИ. Все это было давно и неправда.

САРА. Если верить Хелен, сходство полное.

ЛИББИ. Не буду я его рыбу есть.

САРА. Тебя никто и не заставляет!

ЛИББИ. Одни хлопоты со мной, согласись.

САРА. Просто насчет рыбы ты не права.

ЛИББИ. Ты жаловаться не любишь, но я чувствую, что я тебе в тягость.

САРА. Хочу напомнить, что я была единственной, кто по своей воле переехала к тебе. Тогда, после операции.

ЛИББИ. Как раз твой Филипп ушел в лучший мир.

САРА. Верно.

ЛИББИ. А могла и раздумать.

САРА. Почему это?

ЛИББИ. Потому что у меня есть моя Анна.

САРА. Не очень-то она о нас заботится.

ЛИББИ. Она моя дочь.

САРА. Но только на Рождество, как показало время.

ЛИББИ. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

САРА. Да, на эту тему мы говорим уже целых двадцать лет. Она никогда не была настоящей дочерью как и ты настоящей матерью. Вот и все. Ну, сиди спокойно, в этом месте волосы спутались.

ЛИББИ. М-да. (Пауза). А помнишь лебедей в парке? Мы тогда совсем еще детьми были.

САРА. Помню.

ЛИББИ. А мама вот так же волосы мне расчесывала. Ты, наверное, этого не помнишь.

САРА. Не помню.

ЛИББИ. А волосы мои такие же белые, как те лебеди?

САРА. Такие же.

ЛИББИ. Не привираешь?

САРА. С какой стати?

ЛИББИ. Совсем-совсем?

САРА. Совсем.

ЛИББИ. Волосы у меня всегда красивые были.

САРА. Угу.

ЛИББИ. Мэтью считал, что они просто шикарные.

САРА. Он был прав.

ЛИББИ. А твои волосы какого сейчас цвета?

САРА. Пепельного. Уже не темные.

ЛИББИ. Ничто не вечно.

САРА. Твои любимые слова.

ЛИББИ. Ну да?

САРА. Почти каждый день их изрекаешь.

ЛИББИ. Такие стоит повторять.

САРА. Согласна.

ЛИББИ. И часто.

САРА. Именно.

ЛИББИ. Не верю я тебе.

САРА. Не шевелись.

ЛИББИ (после паузы). Белые-белые, говоришь?

САРА. Что?

ЛИББИ. Да мои волосы.

САРА. Ах, да... абсолютно.

ЛИББИ (после паузы). Мы с Мэтью любили в парке сидеть. (Пауза). Парки для детей, а весной для влюбленных.

САРА. Да... Да...

ЛИББИ. Давненько я в парке не была.

САРА. Да у нас здесь не хуже.

ЛИББИ. Только вот лебедей нет. (Пауза). Если лебеди, то вместе на всю жизнь.

САРА. Научно установлено?

ЛИББИ. Да. (Пауза). А вы с Филиппом тоже думали, что на всю жизнь?

САРА. Ну... да.

ЛИББИ. А жизнь распорядилась иначе.

САРА. Да, это верно.

ЛИББИ. Как всегда.

САРА (после паузы). У нас с Филиппом завтра сорок вторая годовщина.

ЛИББИ. А на прошлый Валентинов день у нас с Мэтью шестьдесят шестая была.

САРА. Боже мой...

ЛИББИ. Да... Когда я за него вышла, тебе было всего девять.

САРА. А я симпатичная девочка была?

ЛИББИ. Ты наступила мне на шлейф. (Пауза). Мэтью умер в ноябре.

САРА. Да, в ноябре. Ноябрь тридцать...

ЛИББИ. Четвертого.

САРА. Ровно двадцать лет назад?

ЛИББИ. Да. Когда он умер, мне было шестьдесят шесть. (Пауза). А когда мы все вчетвером ездили по Западным штатам?

САРА. Сразу после войны. Когда Филипп вернулся из Франции.

ЛИББИ. Да... Вы все пытались уединиться.

САРА. Так у нас была годовщина.

ЛИББИ. Очередная.

САРА. Но не для меня.

ЛИББИ (после короткой паузы). А Тедди Рузвельт молодец был, что учредил везде национальные парки.

САРА. Мудрое решение.

ЛИББИ. Только вся беда в том, что до них не доберешься. Нет, чтобы поближе к дому. (Пауза). Вот было бы здорово в парке посидеть. Особенно в ноябре.

САРА (перестает ее причесывать). Либби...

ЛИББИ. Да помню какой сегодня месяц! Август! Я помню.

САРА (работая расческой). Вот и хорошо.

ЛИББИ. Я ничего не забываю.

САРА. Кроме завтрака.

ЛИББИ. Да нет у меня утром аппетита.

САРА. Ладно, ладно. (Расчесав волосы, начинает укладывать их в прическу).

ЛИББИ. Столько времени отняла у тебя со своими волосами. А в детстве хулиганистая ты была.

САРА. Сорванцом, точнее.

ЛИББИ. Все по деревьям лазала.

САРА. С этим покончено.

ЛИББИ. Но почему?

САРА. Голова кружится. (Завязывает волосы Либби в простой, но изящный узел).

ЛИББИ. А ты глаза закрой да полезай.

САРА. Некогда мне. (Резко замолчав, надевает на голову Либби чепец и закрепляет его заколками). Ну вот, не вот. Дело сделано.

ЛИББИ. А ты знаешь почему пожилые дамы сидят на скамейках в парках?

САРА. И почему же?

ЛИББИ. Чтоб удержать их до весны, до поры влюбленных. Даже скамейки жаждут перемены мест в ноябре.

САРА. Но сейчас-то август.

ЛИББИ. Знаю, знаю. Но он здесь не причем.

САРА. Еще как причем.

ЛИББИ. В дождь не разберешь.

САРА (собирая свои принадлежности). Посидишь еще на свежем воздухе?

ЛИББИ. Посижу

САРА. Ну и хорошо. (Выходит).

ЛИББИ. Принеси мое «сомбреро».

САРА. Хорошо. (Выходит).

ЛИББИ (пока ее нет). Думала прошлое забыто. Однако, нет. Оно со мной постоянно. Последнее мое достояние.

САРА (возвращается с «сомбреро». После паузы). Тебе здесь хорошо?

ЛИББИ. Да. Занимайся своей уборкой. Я скамейку придержу. (Надевает «сомбреро»)

САРА. Скоро твоя любимая передача будет. Артур Годфри и «Ограбление банка».

ЛИББИ. Надоело мне это радио. (Ежится).

САРА. Как ты?

ЛИББИ. Кости ломит. Скоро ноябрь. Не долго моим косточкам ждать осталось.

САРА (после паузы). Ждать чего?

ЛИББИ. Не чего, а кого. Ее самую. Вот она подходит, дверь распахивается и появляется она, в старом истертом, замасленном халате... вся в слезах... они так и льются, так и льются.

САРА. Либби!

ЛИББИ. Ноябрь — время расставаний. Сырой и промозглый. Вот так вот! Мэтью в ноябре, и я — за ним!

САРА. Чтоб я этого больше не слышала!

ЛИББИ. Ш-ш-ш... дитя мое. Деваться тебе некуда!

САРА. Не желаю слушать! Немного нам осталось, так давай уж радоваться каждому дню как подарку!

ЛИББИ. Тогда никаких планов!

САРА выходит в гостиную

Затемнение

Картина вторая

Прошло несколько часов. Солнце подойдя к зениту, ярко освещая веранду. Гостиная — в тени. ЛИББИ все еще на веранде, дремлет. САРА сидит за обеденным столом, заваленном фартуками, тканями, материалами для шитья. Время от времени поглядывает через окно в сторону ЛИББИ.

ТИША. При-вет! Привет! Привет! Привет!

САРА. Прибыла!

Через кухню входит ТИША, бодрая и веселая. Обмахивается соломенной шляпой с оборками. Одета в платье ярковатое для ее возраста. Но на ней оно смотрится.

ТИША. Вот и я. Думала, ты с той стороны дома.

САРА (нежно обнимая ее). Привет.

ТИША. Сара... Немного черники по дороге набрала. (Протягивает небольшое ведерко).

САРА. Спасибо.

ТИША. Да ладно. Жарковато было, пока шла к вам.

САРА. Пешком шла?

ТИША. Пешком.

САРА. Что-нибудь с машиной?

ТИША. Да нет, но не будем о ней. (Пауза). Ты что-то осунулась. В чем дело?

САРА. Да все в порядке.

ТИША. Ясно. Что нового твоя сестрица начудила?

САРА. Да ничего.

ТИША. Ну, тогда... может, с желудком что-то? (Пауза). Ясно. Это из-за Либби.

САРА. Ты меня насквозь видишь.

ТИША. Еще бы. Пятьдесят лет вместе шагаем рука об руку. Ладно, не будем об этом.

САРА. Опять отказалась от завтрака. Четвертый раз за неделю.

ТИША. Ну и что?

САРА. Она завтракала всю жизнь, каждый божий день. (Замечает поднос с едой на столе Либби). А, забыла убрать.

ТИША. Я к беспорядку равнодушна.

САРА. Убрать его и дело с концом.

ТИША. А, чепуха! Что еще она вытворяет?

САРА (через паузу). О смерти начала поговаривать.

ТИША. Вот как?

САРА. Да. Говорит, что помрет в ноябре как ее Мэтью. Говорит, теперь ее очередь.

ТИША. Да она здорова, как лошадь.

САРА. Я знаю. (Пауза). У нее что-то с головой.

ТИША. Заговаривается?

САРА. Может я просто накручиваю.

ТИША. Да брось ты. Ты же медсестра. Ты понимаешь в чем тут дело. (После паузы, тихо). Где она?

САРА. На веранде.

ТИША (подходит к САРЕ). Вот что. Поговорим начистоту. (Ведет ее к камину). Ну, садись. (Усаживаются). Что будешь делать?

САРА. А что я могу?

ТИША. Характер у нее, не приведи господь.

САРА. Очень тяжелый.

ТИША. Ты свой долг выполнила.

САРА. Да?

ТИША. Да, да. Пятнадцать лет ты за ней ходишь. Выполнила ты свой долг на сто лет вперед. (Пауза). А что насчет Анны? Ты с ней говорила?

САРА. Нет, только с тобой.

ТИША. По-моему, она должна забрать Либби. Прямо так и скажи ей.

САРА. Ты что!

ТИША. Да-да.

САРА. Анна не будет за ней ухаживать. Она ее отдаст куда-нибудь.

ТИША. У Анны денег куры не клюют. Устроит достойный уход.

САРА. И как только у тебя язык поворачивается...

ТИША. Ладно! Знаешь, что сказал господин Трумен?

САРА. Что?

ТИША. Если у тебя последний доллар в кармане, то у другого их куры не клюют.

САРА. Не говорил он этого.

ТИША. Конечно не говорил. Но ты идею мою ухватила. Дело теперь за ней, ты все сделала.

САРА. Я со стыда сгорю, если отправлю ее к Анне.

ТИША. А если оставишь, помрешь от переутомления. (Пауза). ...А будь они у тебя, ты бы управилась со всем?

САРА. Ты о чем?

ТИША (пауза). О деньгах.

САРА. Ну, если продать дом в Филадельфии... Только он принадлежит Либби.

ТИША. А как насчет этого дома? Ты бы с ним управилась?

САРА. Думаю да... валяй дальше.

ТИША. А что зимой? Надо же куда-то переезжать. А когда у тебя будет куча денег, которые сами идут в руки, будет совсем другое дело.

САРА. Честно говоря, так далеко я не заглядывала...

ТИША. Пора, пора. И ответ готов. (Пауза). Ты переезжаешь ко мне.

САРА. Тиша, ну что ты. Спасибо. Но зачем тебе еще одна головная боль. Лишние заботы.

ТИША. Полжизни мы их копим, полжизни с ними разбираемся. Переезжай ко мне, вдвоем мы с ними быстрее справимся. (Пауза). И потом, хватит тебе быть сиделкой, пора на отдых.

САРА. А что я еще умею делать?

ТИША. Начнешь учиться заниматься собой.

Неожиданно раздается страшный грохот из подвала и удары по трубам.

САРА (подходит к углу ванной. Обращается к человеку в подвале). Что ты там гремишь?

ДЖОШУА (из подвала). Отключаю воду.

Лязг железа.

ЛИББИ (с веранды). Сара! Что там еще?

САРА. Ах ты, господи... (Подходит к двери веранды, обращается к ЛИББИ). Это Джошуа.

ЛИББИ. Скажи, чтоб не гремел так, ладно?

САРА. Уже пятьдесят лет как уговариваю. (Возвращается к углу ванной). Джошуа! В ванной краны подтекают!

ДЖОШУА (из подвала). Если главную трубу не перекрою, вас совсем зальет!

САРА. Чайник кипит! Может зайдешь. попьешь чайку перед работой?

ДЖОШУА (из подвала). Господи Иисусе... полдня нужно, чтоб до вас... добраться, и полдня, чтоб выбраться...

САРА (идет на кухню). Я тебя с июня жду! (Тише). Ладно, минутой раньше, минутой позже. Тиша, хочешь чаю?

ТИША. Не откажусь.

ДЖОШУА (из подвала). Вечная теснотища. Чуть ли не ползком приходится пролезать...

ЛИББИ. Хватит причитать!

Хлопает задняя дверь

САРА (из кухни). Привет Джошуа.

ДЖОШУА (за сценой). Доброе утро, госпожа Уэббер. Как вы?

САРА. Прекрасно. Пошел бы ты и успокоил сестрицу.

ДЖОШУА (за сценой). Раз надо, значит надо.

ДЖОШУА входит в гостиную. Это крепкий, краснолицый мужчина. На нем комбинезон в свежих пятнах, выцветшая фланелевая рубашка, на ногах массивные рабочие ботинки, на голове — спортивная кепка, из-под которой клочьями торчат седые волосы. Он с демонстративным стуком ставит на пол старенький чемоданчик с инструментами.

Приветствую вас, госпожа Доути.

ТИША. Доброе утро.

ЛИББИ. Тиша, это ты?

ТИША (выкрикивая). Доброе утро, Либби! (Встает). Пошли поприветствуем хозяйку.

ДЖОШУА. Надо...

ТИША и ДЖОШУА выходят на веранду.

Как вы, госпожа Стронг?

ЛИББИ. Гремел бы ты потише, господин Бреккет.

ДЖОШУА. Постараюсь. Постараюсь.

ТИША. Чай с нами будете пить?

ЛИББИ. Пожалуй, подожду, когда господин Бреккет работу закончит.

ТИША. Ну, хорошо.

ТИША и ДЖОШУА возвращаются в гостиную. ДЖОШУА задерживается в проеме двери, смотрит на ЛИББИ и нарочито громко захлопывает за собой дверь.

Джошуа, ты неисправим.

ДЖОШУА. Ага... Это точно. (Подходит к ТИШЕ. Та уже заняла свое место). Как вы, госпожа Доути?

ТИША (передразнивая ЛИББИ). «Гремел бы ты потише, господин Бреккет».

ДЖОШУА. Ага... ну и доставучая же вы.

ТИША. Ну да... маразматичка.

САРА (вносит поднос с чаем). Джошуа, присаживайся.

ДЖОШУА (снимает кепку и присаживается). Спасибо, госпожа Уэббер.