Сборник материалов Санкт-Петербург

Сборник материалов

Санкт-Петербург

2008
Редакционная коллегия: О.Н. Ансберг, В.М. Воронков, Е.К. Зелинская, А.Д. Марголис,

Составители: О.Н. Ансберг, А.Д. Марголис

Интервью: Т.Ф. Косинова, Т.Ю. Шманкевич, О.Н. Ансберг

Научный редактор: Т.Б. Притыкина

В сборнике впервые сделана попытка с максимальной полнотой описать общественно-политические процессы в Ленинграде (С.-Петербурге) в период «перестройки» (от избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС 11 марта 1985 до его ухода в отставку с поста Президента СССР 24 декабря 1991 года).

В первой части представлена городская хроника на фоне событий в стране и за рубежом, которые так или иначе влияли (или могли влиять) на жизнь и судьбу Ленинграда. Хроника при этом дается в сочетании с документами и другими материалами эпохи (вплоть до популярных анекдотов), позволяющими ощутить «шум времени». Вторая часть сборника содержит интервью и фрагменты опубликованных воспоминаний непосредственных участников общественно-политической жизни Ленинграда времен «перестройки» (в рамках данного проекта в течение весны – осени 2008 года было специально записано более 60 интервью у представителей различных общественных движений, совокупность которых отражает основные аспекты общественно-политической жизни города). В книгу включены также справочные статьи об организациях и персонах, чья деятельность была наиболее заметна в городском масштабе, и основная библиография. Дополняют и обогащают воссозданную картину событий иллюстрации: свыше 100 фотографий из ЦГАКФФД СПб, архива НИЦ «Мемориал» и ряда частных собраний. Существенно облегчает работу с книгой наличие именного и предметного указателей.

Сборник предназначен для историков и политологов, а также для самого широкого круга читателей, интересующихся недавней историей нашего города и частично бывших ее непосредственными участниками.

В своей работе мы исходили из того, что полноценный анализ происходящих в обществе процессов возможен только на основе максимально достоверной их фиксации. Попытки миновать этот этап и перейти непосредственно к обобщениям и оценкам чреваты подгонкой реальной истории под идеологические лекала. Участники недавних событий, когда начинают описывать их, зачастую продолжают выступать как политические бойцы, а не как ученые-историки. Для них интерпретация исторического процесса – не результат исследовательской работы, а некая самоочевидная данность, обусловленная политической позицией. Мы старались этого избежать, оставив личные политические симпатии и антипатии за рамками исследования.

В первую очередь мы попытались восстановить городскую хронику тех лет на фоне событий в стране и за рубежом, которые так или иначе влияли (или могли влиять) на жизнь и судьбу Ленинграда. Хроника представлена в сочетании с документами и другими материалами той эпохи (вплоть до популярных анекдотов), позволяющими ощутить «шум времени».

Вторая часть сборника содержит интервью и фрагменты опубликованных воспоминаний непосредственных участников бурной городской жизни времен «перестройки». Интервью были записаны в течение весны – осени 2008 года у представителей самых различных общественных движений, совокупность которых, на наш взгляд, отражает многоцветье общественной жизни Ленинграда тех лет.

Отдельное внимание и при работе над хроникой, и при записи интервью обращалось на топографическую привязку тех или иных событий, локализацию политических процессов в реальном пространстве города.

Мы отдаем себе отчет в определенной условности избранной нами периодизации «перестройки» (от избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС 11 марта 1985 до его ухода в отставку с поста Президента СССР 24 декабря 1991 года).

Тенденция к переменам в социально-политической и экономической жизни в СССР начала ощущаться уже в конце 1982 года. Она проявилась в стремлении нового Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В.Андропова укрепить и оздоровить советский режим, хотя и сугубо административно-командными мерами. Андропову приписывают следующие слова: «Машина, грубо говоря, поизносилась, ей нужен ремонт. Может быть, и капитальный, но не ломать устои, они себя оправдали».

С осени 1985 года руководство КПСС во главе с М.С.Горбачевым пыталось осуществить частичную либерализацию общественной жизни, оставаясь в рамках системы «развитого социализма». Программа социальных, политических и экономических реформ Горбачева вызвала неожиданный и беспрецедентный взрыв общественно-политической активности в Советском Союзе.

«Перестройка», начатая сверху, дала толчок бурным процессам, коренным образом изменившим страну и мир: глубоким экономическим реформам, появлению независимых общественно-политических движений, постепенному ослаблению, а после неудачной попытки государственного переворота в августе 1991 года – краху КПСС. Наконец, 8 декабря 1991 года президенты Белоруссии, России и Украины подписали соглашение о том, что СССР «прекращает свое существование». Через две недели в Алма-Ате главы одиннадцати бывших союзных республик присоединились к этому соглашению и заявили о создании нового межгосударственного объединения – Содружества Независимых Государств (СНГ). Российская Федерация вошла в Содружество в границах РСФСР. 25 декабря 1991 года красный флаг Советского Союза над московским Кремлем был спущен и заменен на трехцветный флаг России. По своим масштабам и уникальности распад СССР превзошел крах Российской империи в 1917 году, поскольку, в отличие от последнего, состоялся в мирных условиях.

Эти исторические события непосредственно влияли на все стороны жизни города на Неве, который, в свою очередь, был весьма влиятельным субъектом истории революционной «перестройки».

***

Вспомним, что представлял собой Ленинград четверть века назад. К середине 1980-х годов население города вместе с подчиненными городскому Совету пригородами составляло около 4,9 млн. человек. Площадь Ленинграда за послевоенные десятилетия выросла в два раза и превышала 600 кв. км (без пригородов); площадь жилого фонда за эти годы увеличилась почти втрое. Чем плотнее охватывало исторический центр кольцо безликих, типовых новостроек, т. н. «спальных» районов, символизирующих эпоху тотальной стандартизации, тем острее становилось чувство уникальности и непреходящей ценности «старого Петербурга», продолжавшего разрушаться и деградировать.

В половом составе жителей преобладание женщин (до 60%) стало устойчивым показателем. Среди молодых возрастов такая диспропорция была малозаметной, но среди средних и старших – острой. При этом доля пожилых с течением времени повышалась и достигла к середине 80-х 20%, а к началу 90-х – 25%. Хотя Ленинград концентрировал приблизительно 2,3% занятого населения СССР, интеллектуальный потенциал его жителей был много выше среднего. Характерно, что на их долю приходилось свыше 11% научных работников. Уровень образования горожан значительно превосходил соответствующие показатели по стране. Почти 40% всех работавших в городе имели высшее или среднее специальное образование. Самую многочисленную группу составляли инженеры: больше половины от числа работников с высшим образованием. Основная часть инженеров была занята в сфере науки и научного обслуживания, несколько меньшая – в промышленности и строительстве.

Доля педагогов и гуманитариев была значительно скромнее – около 20%. В группе работников со средним специальным образованием преобладали техники и медики.

Социально-демографическая структура во многом определила специфику событий второй половины 1980-х годов в Ленинграде. В целом по стране в перестроечном движении участвовала прежде всего интеллигенция, но в нашем городе оно, оставаясь интеллигентским, стало массовым, на пике вовлекая в свою орбиту сотни тысяч человек. Особую роль сыграли крупные отраслевые научно-исследовательские и проектные институты, численность ИТР в которых исчислялась тысячами человек. При этом, как отмечалось еще в тогдашней советской печати, в силу диспропорций развития число инженеров существенно превышало необходимое и не все они были полностью загружены работой. Знаменитые «курилки» стали открытыми дискуссионными клубами и центрами самоорганизации коллективов (в оплачиваемое рабочее время). Мощности множительной техники (ротапринты, ксероксы, АЦПУ), которой щедро снабжался ленинградский ВПК, в значительной мере обеспечили выпуск самиздатской прессы и агитационно-листовочных предвыборных материалов.

Период 11-й пятилетки (1981-1985) для ленинградской промышленности, как и для промышленности всей страны, был отмечен серьезным ухудшением большинства показателей. Среднегодовой прирост промышленной продукции по сравнению с 10-й пятилеткой снизился почти в полтора раза. Рост производственных фондов не вел к их техническому переоснащению. Ухудшалось качество продукции, возросли потери от брака, учащались срывы договорных поставок. Экономика все более становилась затратной, убыточной, «производством для производства». Доля предметов потребления в объеме промышленной продукции неуклонно снижалась.

В стране развивался бюджетный дефицит. Главная ставка делалась на экспорт нефти, когда же спрос на нее на мировом рынке упал, это больно ударило по советскому бюджету. Только в 1985-1986 годах поступления от экспорта нефти сократились на 30%.

В ленинградской промышленности трудилась треть всего занятого населения города. Постоянный дефицит работников средней и низкой квалификации городское руководство пыталось преодолеть путем всемерного развития системы профессионально-технических училищ (ПТУ), но это лишь частично решало проблему кадров. Десятки тысяч ленинградцев, имевших дипломы о среднем специальном и даже высшем образовании, становились промышленными рабочими, труд которых прилично оплачивался или давал иные преимущества.

Растущий уровень образования горожан не подкреплялся соответствующим изменением структуры рабочих мест. Возник опасный узел экономической и социальной напряженности.

К этому времени в городе сформировался конгломерат отраслей по производству новейших вооружений, включавший и многие направления науки, который оказывал значительное влияние на социально-политическую и нравственную атмосферу.

В период нараставшей гонки вооружений ВПК Ленинграда активно участвовал в разработке и совершенствовании военно-морской, ракетной, космической, авиационной, танковой, артиллерийской техники. Эта гигантская кузница оружия находилась в опасной зависимости от государственного заказа. Даже частичная демилитаризация экономики и конверсия ВПК могли обернуться для города острейшими проблемами.

ВПК, разумеется, не исчерпывал всего многообразия ленинградской индустрии, включавшей такие отрасли как энергомашиностроение, судостроение, электротехническая, химическая и др. Темпы развития постепенно замедлялись, инновационные задачи не находили должного решения. В экономике накапливалась критическая масса нерешенных проблем.

В 1985 году ЦК КПСС одобрил разработанную в Ленинграде территориально-отраслевую программу «Интенсификация-90», программу ускорения научно-технического развития промышленности и увеличения на этой основе прироста промышленной продукции. Предполагалось расширить выпуск товаров народного потребления, обеспечить высокое качество продукции, поднять производительность труда и усилить эффективность использования оборудования. Эти задачи оказались невыполнимыми. Руководство предприятий не прилагало особых усилий для технического переоснащения производства. Кампания по введению двухсменной и многосменной работы для лучшего использованя оборудования также встретила формальное отношение.

Катастрофически ухудшалось экологическое состояние Невской губы и восточной части Финского залива. В критическом положении оказалось Ладожское озеро, питающее водный бассейн города. В 1985 году в Ладогу сбрасывали сточные воды почти 300 предприятий. Воды ленинградских рек и каналов содержали множество вредных веществ. Две сотни предприятий не имели вообще никаких очистных сооружений и сбрасывали свои стоки прямо в водоемы. Сложнейшей проблемой загрязнения городской среды являлись радиоактивные могильники, образовавшиеся в разные годы.

Жилищная проблема оставалась одной из самых острых городских проблем. Строительство новых квартир не поспевало за ввозом «лимитчиков» из других областей. К середине 80-х десятки миллионов квадратных метров жилой площади нуждались в капитальном ремонте, ветхий фонд, требовавший расселения, превышал 200 тыс. квадратных метром. Более 300 тысяч человек жили в общежитиях, треть населения города – в «коммуналках». (В коммунальных квартирах обитало в три раза больше жителей Ленинграда, чем в среднем по России.)

По целому ряду социальных показателей Ленинград прочно занимал одно из последних мест в стране. В частности, по обеспеченности больничными койками он находился на предпоследнем месте среди 29-ти крупнейших городов Советского Союза.

Среди горожан крепло убеждение в неспособности существующих государственных и общественных институтов решить назревшие и перезревшие проблемы «великого города с областной судьбой» (Д.А.Гранин). Это, наряду с провозглашенной Горбачевым «перестройкой», предопределило общественный подъем, который в специфических ленинградских условиях начался в форме «культурно-демократического движения».

Со времен «оттепели» 1950-х годов в Ленинграде развивалось неофициальное культурное движение («андеграунд»), формировалась культурная среда, чуждая официозу, со своими лидерами, своей периодической печатью («самиздат») и неформальными организациями, а главное – с установкой на свободную творческую деятельность. В 1981 в Ленинграде были созданы литературный «Клуб-81» и Товарищество экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ). Характерно, что из этих неформальных объединений вышли многие активисты общественного движения второй половины 80-х годов (Б.И.Иванов, В.Э.Долинин, П.В.Кожевников, С.Я.Магид, С.В.Ковальский, Ю.А.Рыбаков и др.)

Логика политического процесса – непоследовательность курса «гласности», «демократизации», обострившийся конфликт с местными консервативными властями – привела к политизации и радикализации общественного движения и его лидеров. Многие из них стали «политиками поневоле» и от критики отдельных недостатков советской административно-командной системы перешли к полному неприятию ее в целом.

Возросшая общественная активность горожан, главным образом, молодежи, прежде всего проявилась в деле спасения от разрушения старых домов, хранящих память о замечательных людях, или просто составляющих необходимый элемент архитектурной среды в историческом центре. Первую массовую акцию защитники «экологии культуры» (Д.С.Лихачев) провели 19 октября 1986 года на Владимирской площади в приговоренного к сносу дома А.А.Дельвига. Митинг организовали Группа спасения историко-культурных памятников Ленинграда (лидер – А.А.Ковалев) и Интерьерный театр (художественный руководитель – Н.В.Беляк) при поддержке Пушкинского Дома. Исторический памятник удалось отстоять. Это была вдохновляющая победа неформального движения в защиту культурного наследия.

В конце 1986 года было учреждено Ленинградское отделение Советского Фонда культуры, благодаря которому многие неформальные объединения Ленинграда впервые получили официальный статус.

В ряду важных событий первых лет «перестройки» отметим образование в мае 1986 года Ленинградского центра творческой инициативы (ЛЦТИ) при горкоме ВЛКСМ. Здесь стали оказывать организационное и финансовое содействие неформальным молодежным группам, зарегистрированным при ЛЦТИ.

Рождение массового культурно-демократического движения в Ленинграде произошло в марте 1987 года в ходе событий на Исаакиевской площади у бывшей гостиницы «Англетер». Дискуссия вокруг проекта сноса здания, где оборвалась жизнь Сергея Есенина, захватила тогда едва ли не весь город. Многие ленинградцы были возмущены не только перспективой очередного уничтожения памятника истории и культуры, но и аппаратным способом принятия решения о сносе. Группа спасения историко-культурных памятников, возглавлявшая движение за сохранение «Англетера», увлекла за собой сотни ленинградцев, которые три дня несли круглосуточное дежурство на Исаакиевской площади. Городские власти сначала выступили с заверениями об отмене сноса, а затем обнесли обреченное здание забором, оцепили милицией и на глазах пикетчиков взорвали «Англетер». Почти все центральные газеты и журналы откликнулись на «битву за “Англетер”», которая оказалась в числе главных событий второго года «перестройки».

Спустя несколько месяцев после взрыва самиздатский журнал культурно-демократического движения «Меркурий» (редактор Е.К.Зелинская) писал: «Поражение у стен “Англетера” обернулось победой… Там, на Исаакиевской, мы нашли друг друга: общественные объединения молодых ленинградцев, клубы творческой интеллигенции, экологические группы, – все, кто считает, что демократизация не может быть спущена сверху…». На волне англетеровских событий весной 1987-го возникают «Пост общественной информации», «Вахта мира», Совет по экологии культуры, Совет культурно-демократического движения («Эпицентр»), клуб общественных наук «Синтез», межпрофессиональный клуб «Перестройка»…

Летом началось формирование Ленинградского отделения общества «Мемориал», появились клуб «Альтернатива», группа «ЭРА» (Экология рядовой архитектуры). В течение года общественное движение все больше и больше политизируется. Возникают Ленинградская группа Международного общества прав человека (МОПЧ) во главе с Р.Б.Евдокимовым, первые Рабочие политклубы, созданные по инициативе обкома КПСС, Координационный совет демократических организаций Ленинграда и т. д.

Одновременно обострился интерес городской общественности к проблемам экологии. Наиболее ярко это проявилось в дискуссиях вокруг сооружения комплекса защиты Ленинграда от наводнений (дамбы) и проекта строительства большого развлекательного центра в Лисьем Носу. Пресса публиковала десятки полемических статей, проводились собрания и конференции (в т. ч. общегородской форум по проблемам экологической системы «Ладога–Нева–Финский залив», состоявшийся в мае 1987 года. В городе возникли общественные экологические организации – Бюро экологических разработок (БЭР) во главе с Ю.С.Шевчуком, затем Экологическое объединение «Дельта» (лидер – П.В.Кожевников). Они ставили целью достижение экологической гласности, повышение уровня экспертизы проектов и конкретную задачу – борьбу против строительства дамбы в Финском заливе в условиях отсутствия в Ленинграде необходимых очистных сооружений.

Социологический опрос, проведенный в 1988 году, выявил разочарование большинства жителей города результатами «перестройки», реальными достижениями политики КПСС. Только 1,2% опрошенных отметили, что достигнуты существенные результаты; более трети считали, что достижений пока немного, а чуть менее двух третей вовсе не обнаружили заметных сдвигов. По их мнению, почти не ощущались преобразования в экономике. Большинство высказывались за углубление демократизации общественной жизни, за повышение уровня гласности.

В июне 1988 состоялась XIX партийная конференция, одобрившая реформу центральных органов власти. Было решено воссоздать в качестве высшего органа власти Съезд народных депутатов, избранных на альтернативной основе. На конференции резкой критике был подвергнут аппарат ЦК КПСС.

В 1988 стали возникать политизированные общественные объединения различных направлений, в том числе открыто противостоящие КПСС. Практически каждая группа заявила о себе самиздатом – газетой, листовкой, журналом и т. п. В апреле на базе межпрофессионального клуба «Перестройка» была организована инициативная группа по созданию Народного фронта – движения за радикальные экономические и политические реформы. В июне в Ленинграде состоялась учредительная конференция Северо-западного отделения «Демократического союза» (ДС) – политической партии «оппозиционной по отношению к тоталитаризму». В том же году возникли Конфедерация анархо-синдикалистов, Союз независимых социалистов и Анархо-синдикалистская свободная ассоциация (АССА). Летом 1988 года активизировалась деятельность Национально-патриотического фронта (НПФ) «Память». К концу этого года в Ленинграде было зарегистрировано свыше 1300 различных самодеятельных организаций и групп общей численностью около 70 тысяч человек.

Уже в первые годы «перестройки» обозначились изменения во взаимоотношениях власти с Русской Православной Церковью, но перелом наступил после проведения торжеств по поводу тысячелетия крещения Руси в июне 1988 года. Началась регистрация новых религиозных общин, постепенное возвращение храмов верующим.

13 марта 1988 года газета «Советская Россия» опубликовала статью ленинградского преподавателя Н.А.Андреевой «Не могу поступиться принципами», в которой автор фактически призвала к реставрации сталинизма. Статья, ставшая манифестом антиперестроечных сил, вызвала острую полемику, стимулировала размежевание и полярность общественности. Сторонников демократических преобразований особенно возмутило то, что Андреева – ленинградка, что собрания в ее поддержку проводились Ленинским и Выборгским райкомами партии и ленинградским телевидением. Перед всей страной Ленинград предстал оплотом консерваторов. Характерно, что идея Народного фронта в поддержку «перестройки» была впервые поддержана в Ленинграде на общегородской дискуссии, вызванной письмом Андреевой.

С весны 1988 года становились все более частыми массовые митинги, демонстрации и пикеты, организуемые оппозиционными группами. Власти, как правило, разрешений на проведение уличных мероприятий не давали. Собравшихся встречали наряды милиции. Тем не менее активисты неформальных организаций пытались проводить свои акции вопреки запретам властей. В 1987 году в Ленинграде проведено 39 несанкционированных митингов (58% от их общего числа). В 1988 году уже 72 (60%), при этом милиция задержала 299 человек (их них 202 привлечены к ответственности).

Михайловский сад превратился в «ленинградский Гайд-парк», где выступали ораторы разных направлений. 28 мая милиция разогнала митинг Демократического союза у Казанского собора. 14 июня в Юсуповском саду состоялся первый массовый митинг, посвященный памяти жертв политических репрессий, на котором было объявлено о создании ленинградского «Мемориала». 25 июня состоялось первое массовое шествие в поддержку демократических преобразований: колонна численностью свыше двух тысяч прошла от БКЗ «Октябрьский» до Смольного, где состоялся митинг. 28 августа на Пионерской площади был разогнан митинг, организованный «Комитетом демократического контроля». Летом 1988 года Национально-патриотический фронт «Память» провел несколько митингов в Румянцевском саду. Массовый митинг демократических сил состоялся в День Конституции 7 октября на стадионе «Локомотив», на котором впервые был поднят трехцветный российский флаг. Разумеется, мы перечислили далеко не все митинги и демонстрации этого года (всего их зарегистрировано в 1988 около 120-ти).

Коллективные уличные действия, протестные акции привлекали к общественным движениям внимание средств массовой информации, властей и горожан. Митинги на центральных улицах и площадях города, которые до этого использовались лишь для официальных мероприятий, символизировали захват и освоение пространства, которое раньше принадлежало лишь властям.

Однако не следует преувеличивать масштабы нараставшей общественной активности. Социологи отмечали, что в массовом сознании к началу 1989 года преобладал пассивно-выжидательный стереотип. Ситуация стала меняться весной 1989 года в ходе выборов народных депутатов СССР.

Эти выборы являлись важной вехой в эволюции общественного сознания и началом политизации широких слоев населения города, переломным моментом в судьбе ленинградской организации КПСС.

За кандидатов от партийного руководства вели агитацию многие тысячи агитаторов. Райкомы открыли клубы избирателей, массовыми тиражами выпускали специальные газеты и листовки. С другой стороны, демократическими организациями Ленинграда был создан общественный комитет «Выборы-89», который координировал поддержку своих кандидатов. Впервые после 1917 года началась война предвыборных листовок и лозунгов. Центром агитации стали станции метро, где расклеивались плакаты, раздавались листовки, велись ожесточенные дискуссии о кандидатах и их программах. Митинги у станций метро, кинотеатров, магазинов стали привычным зрелищем городской жизни.

На выборах, состоявшихся 26 марта 1989, в голосовании приняли участие от 70 до 80% избирателей. Ни один из кандидатов от партийно-советского руководства Ленинграда не смог набрать необходимого количества голосов. В городском национально-территориальном округе уже в первом туре победили следователь Н.В.Иванов, являвшийся в массовом сознании символом борьбы с высокопоставленными коррупционерами.

Люди впервые почувствовали, что в их жизни кое-что зависит от них самих, наиболее же важное из того, что они хотели сделать той весной, – это положить конец гегемонии номенклатуры КПСС.

Прямым следствием итогов выборов народных депутатов СССР в Ленинграде стала смена партийного руководства. 12 июля 1989 первый секретарь обкома Ю.Ф.Соловьев уступил место Б.В.Гидаспову, единственному из числа обкома, кому удалось победить на выборах 26 марта.

Незадолго до своей отставки Соловьев сказал на встрече с ленинградскими социологами: «Если то, что мы построили – социализм, то я против такого социализма».

Кризис в ленинградской партийной организации сопровождался не только падением ее престижа в массах, но и расколом в ее рядах. Выяснилось, что среди членов КПСС есть люди с разными политическими взглядами, иногда даже диаметрально противоположными. Многие коммунисты активно участвовали в неформальных движениях разного толка.

В 1989 году неформальные общественно-политические организации становятся массовыми. Самой крупной из их был Ленинградский Народный фронт (ЛНФ), насчитывавший около 6-7 тысяч членов, сторонников радикальных демократических преобразований. Учредительный съезд ЛНФ состоялся 17-18 июня 1989, в нем участвовал 671 депутат от 107 организаций и групп.

Одновременно с ЛНФ, на съезде 13 июля 1989, был создан Ленинградский Объединенный фронт трудящихся (ОФТ). Он возник на базе рабочих политклубов, основанных обкомом КПСС, и Ассоциации научного коммунизма. С 1989 года заявило о себе демократическое рабочее движение, образовавшее организации: «Независимость», «Справедливость», «Союз рабочих коммунистов Ленинграда».

Общественную активность ленинградцев в значительной степени стимулировал ход Съезда народных депутатов СССР (25 мая – 9 июня 1989 года), заседания которого транслировались в прямом эфире. Социологические опросы показали исключительно высокий уровень интереса горожан к ходу Съезда. 9 июня, например, его прямую трансляцию смотрели или слушали все без исключения опрошенные.

Июнь 1989 – поворотный момент в истории горбачевской «перестройки». По словам американского историка Мартина Малиа, «когда истекли 12 дней, отпущенных на заседания Съезда, Советский Союз был уже новой страной».

К осени 1989 года позиция ряда городских газет и журналов, а также радио и телевизионных программ по отношению к демократическому движению стала относительно независимой от властных структур и окончательно определилась. Газеты «Смена» и «Ленинградский рабочий», журналы «Звезда» и «Нева», телепрограмма «Пятое колесо» приобрели стабильную демократическую ориентацию. В связи с этим самиздат, сыгравший значительную роль в первые годы «перестройки», стал постепенно сокращаться.

Огромным политическим накалом сопровождались выборы народных депутатов РСФСР и Ленсовета в марте 1990 года. В ходе предвыборных кампаний возникли новые объединения избирателей («Демократические выборы – 90, Союз и Ассоциация избирателей Ленинграда и др.) В результате свободных выборов на альтернативной основе абсолютное большинство в Ленсовете завоевали представители ЛНФ и других демократических организаций. Это была историческая победа: вчерашние «неформалы» стали законной, избранной народом властью. Председателем Ленсовета в мае 1990 года стал член Межрегиональной группы народных депутатов СССР А.А.Собчак, который сразу же заявил, что «в городе будет только одна власть – советская». На самом деле в Ленинграде возникло двоевластие: противостояние Ленсовета, опиравшегося на поддержку значительной части горожан, и обкома КПСС, который неуклонно терял свое влияние.

Демократы пришли к власти в обстановке непрерывно обострявшегося социально-экономического кризиса. Теперь на них ложилась ответственность за пустые полки магазинов, за падение производства и ухудшающееся положение во всех сферах городского хозяйства. К концу 1990 года доверие к Ленсовету снизилось почти у половины опрошенных горожан, сократилось членство в Ленинградском Народном фронте (ЛНФ). При этом в ответах на вопрос о самом непопулярном человеке в Ленинграде второе место (после Б.В.Гидаспова) заняла М.Е.Салье, одна из лидеров ЛНФ, возглавлявшая в Ленсовете комиссию по продовольственному снабжению.

В мае 1991 года президиум Верховного Совета РСФСР утвердил новое положение об органах управления Ленинграда, которое предусматривало разделение законодательной и исполнительной власти в городе. Первая сохранялась за горсоветом, а вторая переходила к мэрии во главе с избираемым населением мэру. На 12 июня 1991 года были назначены выборы президента РСФСР, мэра Ленинграда и референдум по вопросу о восстановлении первоначального названия города – Санкт-Петербург. В отличие от двух предыдущих переименований (в 1914 и 1924 годах) вопрос об имени города был впервые вынесен на суд самих горожан.

В результате с большим отрывом от соперников (кандидатов от КПСС) президентом РСФСР был избран Б.Н.Ельцин, а мэром Ленинграда – А.А.Собчак. На вопрос: «Желаете ли Вы возвращения нашему городу первоначального названия Санкт-Петербург?» 54,9% горожан, участвовавших в опросе, ответили «Да» и 35,5% - «Нет».

19 августа 1991 года попытка государственного переворота, предпринятая ГКЧП, вновь сплотила большинство горожан вокруг Ленсовета и мэра Собчака, возглавивших отпор путчистам. Демонстрацией поддержки законно избранной демократической власти явился грандиозный митинг на Дворцовой площади 20 августа. Прекратила существование КПСС (23 августа президиум Ленсовета постановил опечатать Смольный), над Мариинским дворцом был поднят возрожденный трехцветный российский флаг, в городе царила праздничная атмосфера победы, вызвавшая новые надежды на лучшее будущее. (Если в январе 1991 лишь 23% опрошенных ленинградцев считали, что в ближайшем будущем положение в городе и стране улучшится, то в конце августа их число выросло до 60%).

Однако социально-экономическая обстановка в Санкт-Петербурге к лучшему не меняется. С осени 1991 проявилась устойчивая тенденция к снижению интереса горожан к политическим вопросам. Ярким показателем изменений в массовом сознании служит решение петербуржцами предложенной социологами в декабре 1991 года альтернативы «Что важнее: свобода или уверенность в завтрашнем дне, ради которой свободой можно поступиться?» За первое из этих предложений высказалось 25% респондентов, за второе – 54%.

Известие о том, что Верховный Совет РСФСР абсолютным большинством голосов принял постановление о денонсации Договора об образовании СССР и выходе РСФСР из состава Советского Союза, не вызвало в городе, зажатом в тисках кризиса, практически никакой реакции. Петербург готовился к испытаниям радикальной экономической реформой, начатой новым правительством России.

«Перестройка» завершилась в 1991 году. Если до этого рубежа шло реформирование старой системы, то в 90-е годы началось формирование принципиально иного социально-политического строя.
***

Было бы неправильно, однако, сводить «перестройку» лишь к политическим преобразованиям, не уделяя внимания психологической и эмоциональной стороне социальных процессов. Фоном, на котором появляются «перестроечные» инициативы М.С. Горбачева, был глубокий общественный застой. Отсутствие динамики во всех сферах жизни общества, возможностей нормального карьерного роста порождали ощущение «остановившегося времени», «маятники» которого хотелось запустить любой ценой. Идеологическая машина советской власти, законсервированная чуть ли не на уровне пятидесятых годов, не подкреплялась репрессиями, как когда-то, и уже не вызывала ни страха, ни энтузиазма, а только глухое раздражение (изучение материалов партийных съездов и пленумов, партийные собрания, на которых зачастую обязаны были присутствовать и не члены КПСС, политуроки и политзачеты). Приспособиться к этим требованиям было не так сложно, но тяготила необходимость лгать и лицемерить.

Помимо политических ограничений, вытекающих из конституционно закрепленной однопартийности и ведущей роли КПСС, очень велик был объем чисто бытовой несвободы. Советский человек не мог по своему желанию выезжать за границу, не мог иметь иностранную валюту. Не мог, даже при наличии денег, построить на своем садовом участке большой комфортабельный дом. Регламентировалось буквально все, вплоть до того, какие танцы и под какую музыку танцевать на молодежной дискотеке.

Неудивительно, что к началу «перестройки» доминантой общественных настроений стало стремление к переменам. «Так жить нельзя» – один из популярнейших лозунгов эпохи. Это стремление носило во многом иррациональный характер, т.е. было обусловлено не столько анализом действительных проблем и возможных результатом реформ, сколько накопившейся эмоциональной усталостью периода застоя. Массовое сознание, не стараясь вникнуть в суть тех лозунгов и программ, которые стали предлагать новые лидеры и организации, откликалось прежде всего на обещания радикального переустройства.

Особо благоприятные, можно сказать, уникальные условия для широкого проявления общественной активности сложились к 1989-му году. На недолгое время удивительным образом реализовалось, в сфере духовной, шуточное пожелание «работать как при социализме, а жить как при капитализме». Первым Съездом народных депутатов СССР были проведены реформы, обеспечивающие свободу слова, свободу совести и свободу выезда. Партийно-государственная цензура фактически перестала существовать, но весь объем государственной поддержки средств массовой информации, книгоиздания и проч. сохранялся, обеспечивая их независимость в немыслимом ни до, ни после масштабе. Популярные журналы и газеты выходили тиражами в сотни тысяч и даже миллионы экземпляров и были баснословно дешевы, так что рядовой интеллигент спокойно мог подписаться на 2-3 толстых журнала и несколько газет. Телевидение, полностью финансировавшееся государством, было свободно от рекламы и погони за дешевой популярностью. Залы для проводившихся общественными организациями мероприятий и помещения для их работы предоставлялись бесплатно, механизма взимания арендной платы попросту еще не было. Члены творческих союзов – писатели, художники, кинематографисты – могли уже не выполнять идеологического заказа, под который, собственно, советское государство их обеспечивало, но государственное обеспечение сохранялось. Наконец, социалистическая экономика, несмотря на очереди, дефицит, низкое качество бытового обслуживания и проч., обеспечивала каждому стабильный уровень жизни, позволяющий не думать о куске хлеба и посвящать общественной деятельности свободное, а зачастую, как было сказано выше, и рабочее время. Эйфория от чувства свободы и ощущения растущей силы демократического движения сопровождалась переменами не только в содержании, но в самой стилистике общественный жизни, поведенческим раскрепощением.

Разумеется, долго длиться такое положение не могло и с началом гайдаровских реформ оно быстро рухнуло под напором суровых реалий рыночной экономики. Массовое движение, как уже было сказано, пошло на спад еще раньше.

Память об экономической катастрофе 90-х, окрашивает и восприятие предшествующих, «перестроечных» лет, что приводит к неоднозначной политической их оценке. Но бесспорно значение «перестройки» как огромного события в истории повседневности. В эти несколько лет был осуществлен демонтаж прежней идеологии и политической культуры, сложившейся еще во времена сталинского тоталитаризма и сохранявшей его рудиментарные черты. Если уровень собственно политических свобод может меняться в зависимости от политической конъюнктуры, то расширение пространства личной, бытовой свободы можно считать необратимым. И это непреходящее завоевание «перестройки».
О.Н.Ансберг,

А.Д.Марголис

декабрь 2008