Соковнина Вероника Владимировна Соискатель Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия Особое место в современной российской литературе занимает литература

Соковнина Вероника Владимировна

Соискатель Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н.Ельцина, Екатеринбург, Россия
Особое место в современной российской литературе занимает литература нонсенса, которая представляет собой некое «подводное течение» литературы, организованное авторами, мыслящими в соответствии с принципом Л. Кэррола: «All we are mad here». Основной всплеск популярности вне-смысленной литературы в России пришёлся на 20–30-е годы ХХ века. Однако, несмотря на кажущуюся непопулярность этого жанра, явление нонсенса в современном литературном пространстве оказалось довольно разнообразным и представленным не только печатными изданиями, но и web-материалами. Помимо существования в классической текстовой форме, нонсенс приобрёл новые черты поликодовой коммуникации, обнаруживаемой в креолизованных текстах. Кроме того, в интернет-коммуникации возникали новые поэтические формы нонсенса, называемые «пирожки» и «порошки».

Основным вопросом, стоящим на пути исследования современной литературы нонсенса, является вопрос о разграничении понятий «абсурд» и «нонсенс». Писатели-абсурдисты в своих произведени­ях, как правило, опровергают какую-то ложную, по их мнению, идею, к которой их современники привыкли и не видят в ней ничего противоречащего логике и здравому смыслу. Какого бы вида абсурд мы ни взяли: нигилистический абсурд, абсурд как структурный принцип отражения всеобщего хаоса, проблем коммуникации и отсутствия связного образа человечества, сатирический абсурд, достаточно реалистично описывающий мир и утрирующий те или иные проблемы социума, – всегда ключевой идеей произведения будет показать изнанку мира. Нонсенс же является игрой ума, он не стремится исправить мир, освещая отрицательные стороны жизни, он не направлен на переосмысление или разрушение идей – это замкнутая на себе система. С опорой на исследования Р. Барта, Дж. Колонезе, Н. Демуровой, Дж. Фарелла и других ученых нами сделана попытка определить нонсенс как литературный механизм, заключающийся в контекстуально необусловленном нарушении сочетаемости основных единиц языка, направленном на создание комического эффекта и эффекта вне-смысленности. Таким образом, можно говорить о противопоставлении абсурда как философского явления и нонсенса как явления, скорее, языкового и литературного.

Нонсенс в современной художественной литературе представлен совместным проектом издательства «Амфора» и Макса Фрая – «Фрам»: Линор Горалик, Лора Белоиван, Александр Шуйский, Дмитрий Гайдук – все эти авторы публикуют вне-смысленные тексты. Зачастую нонсенс в данных произведениях проявляется на синтаксическом и семантическом уровнях, отчего промежуток вне-смысленности продлевается до неопределённых пределов: «Очинь мало! (Отпечатки трех кошачьих лап.) Между прочем мы слышели отакой породе — бигимотапатамы. Их кормят восимь рас вдень. Праверьти наши радасловные!»; «Мы уже два чиса читыре дня ничего ни ели!»; «Меня осталось три ложки. Сигареты просили передать, что их две штуки в пачке, с табаком связаться не могу. Кофе». (А.Шуйский «Доска для записей», орфография и пунктуация текстов сохранена).

Ярким примером интернет-нонсенса, помимо креолизованных текстов, являются «порошки» (например: «По калидору с тубареткой/

Авторы нонсенсных произведений широко пользуются приемом построения цепочек противоречивых предложений, включения в текст семантически не связанного с ним высказывания, приведения в качестве заключения или вывода совершенно посторонней мысли. Эти и другие, менее распространённые, приёмы реализации языковой игры, используемые авторами, направлены не только на актуализацию комического эффекта, но и на «обессмысливание» произведения, чтобы читатель нацелился не на восприятие сюжетных линий, а на игру слов и ситуаций ради самой игры.

Каждый автор, знакомый с произведениями европейских классиков абсурда и нонсенса и воспринявший зарубежный опыт, попытался по-своему интерпретировать правила этой игры в соответствии со своим мироощущением, своим индивидуальным опытом и личными культурными пристрастиями. По словам Т.А. Гридиной, художественный текст можно рассматривать «как некое экспериментальное пространство, обнаруживающее писательские эвристики (особое чутье слова) и преднамеренное «обновление» формы и содержания вербальных знаков, создающее эстетически значимый эффект их интерпретации» [Гридина 2012: 272].

Исследовав трансформации приёмов языковой игры в современных текстах литературы нонсенса, мы можем сделать заключение о ведущей роли языковой игры в создании вне-смысленной литературы, а также о своеобразной форме языковой игры на уровне текста, которая формирует специфичный для литературы нонсенса эффект обессмыслевания и игры с читателем в «чепуху». Благодаря многозначности каждой «игремы» произведения нонсенса приобретают многогранную бессмысленность. Подсознательно читатель пытается найти в нагромождении слов и фраз какую-то идею, смысл, и языковая игра даёт для этого много возможностей, однако все предположения, которые делает читатель относительно одного слова или предложения, действуют только в рамках этого слова, предложения и воображения читателя.