Спонтанность в творческом методе современной архитектуры 18. 00. 01 Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Репина Евгения Александровна

18.00.01 – Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

А В Т О Р Е Ф Е Р А Т

диссертации на соискание ученой степени

кандидата архитектуры

Нижний Новгород – 2009

РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ГОУ ВПО «САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный руководитель

кандидат архитектуры, профессор

доктор архитектуры, профессор

кандидат философских наук, доцент

НИИ Теории архитектуры и градостроительства, г. Москва

«Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет».

диссертационного совета,

1. Определить роль категории случайность по отношению к современной архитектурной проблематике. Обосновать ее общенаучное значение.

2. Выявить типологию проектных методов в практике современной архитектуры, включающих фактор спонтанности.

3. Исследовать воздействие спонтанного фактора на внепрофессиональную архитектуру и определить потенциальную ценность подобного опыта для профессионального метода.

4. Выявить, в какой мере архитектурная форма отражает спонтанные способы проектирования.

5. Определить, какими методами случайность в архитектуре может быть профессионально организованной.

- исследования в области теории и практики архитектуры: И.А. Добрициной, И.А. Азизян, Г.С. Лебедевой, Г. Ревзина, С. Ситара, А. Рапопорта, Р. Бэнема, М. Тафури, П. Аурели, Б. Коломины, Э. Сойи, А. Пикона, Р. Сомола, Ч. Дженска, К. Роэ, Ф. Коэттера, А. Бранци, К. Фремптона, М. Гусевич, Д. Кипниса, Г. Линна, П. Эйзенмана, Р. Вентури и Дениз Скотт-Браун, К. Несбит, Д. Агрест, Э. Вайлдера, Б. Чуми, К. Норберг-Шульца, Ю. Паласмаа, А. Перз-Гомеза, Р. Коолхааса, А. и П. Смитсонов, Л. Кролла, Ф. Гери, Ч. Мура, М. Грейвза, Д. Де Карло, Малахова С.А.;

- исследования в области естественных наук: Д. Глейка, Ф.Капры, М. Талбота, В.В. Налимова, И.П. Пригожина, В.И. Аршинова;

- исследования в области гуманитарных наук и философии: Р.Уилсона, К. Уилбера, Т. Адорно, Е. Андреевой, Б. Лоотсмы, Ф. Джеймисона, Н. Маньковской, Ж. Бодрийяра, Р. Рорти, Р. Барта, Ж. Делеза, Ж. Сартра, А. Бергсона, М. Хайдеггера, М. Фуко, Х. Фостера, К. Поппера, Ф. Ницше, А. Уотса, Ю.Г. Волкова, Н.В. Пилипенко, В.А. Маркова, В.А. Шукова, В.В. Налимова, Г.Л. Тульчинского, С.П. Курдюмова.

1) формулирование категории «спонтанность» для профессионального метода архитектора;

2) конституирование категории «спонтанность» как ключа к базовой стратегии альтернативной методологии - реабилитации репрессированных значений в неклассической, постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике;

3) типология «спонтанных методов» в практике современной архитектуры;

4) гипотеза спонтанности как методологической категории в архитектурном проектировании;

5) содержание трех экспериментальных концепций - «постпроекта», «поискового макетирования» и «диалогового проектирования» с позиций присутствия спонтанного фактора;

Свойства этих проблем вызваны теми же мировоззренческими установками, в рамках которых находится вся культура в целом: архитектура подверглась тому же механистическому, редуцирующему влиянию классической картины мира, что прежде всего отразилось в монологичности подходов и методов, исключающих,вслед за цивилизацией прогресса, целую вселенную значений: местные различия, полисенсорную и телесную природу архитектуры, сложное, беспорядок, традицию, двусмысленность, интерпретацию, удовольствие, игру, возвышенное, безобразное.

Во второй главе «Типология существующих профессиональных подходов в применении спонтанного фактора в современной архитектуре» автор пытается выяснить роль спонтанности в профессиональном методе современных архитекторов.

Выявлены следующие способы артикуляции спонтанного фактора в проектном методе при обращении к «реальности как она есть»: 1) работа с объектом-прототипом; 2) отказ от господства индустриальных технологий в пользу местных, ремесленных и традиционных способов строительства; 3) любовь к руине и вторичным материалам как носителям следов времени; 4) взаимодействие с местным сообществом; 5) учет особенностей участка и контекста; 6) применение «найденных объектов» (objet trouve) и объектов «ready-made»; 7) применение китчевых объектов и символов поп-культуры.

Таким образом, телесно-ориентированный дискурс в архитектуре во многом опирается на категорию спонтанности. В работе выявляется пять значений (способов) присутствия тела как агента спонтанности в проектном методе: 1) тело является представителем репрессированных значений культуры, требующих реабилитации, в том числе бессознательного, неопределенного и женского; 2) спонтанность человеческого жеста проявляется в скульптурном подходе («жестикулятивной» архитектуре); 3) тело является агентом полисенсорного (объемного) восприятия, позволяющего увидеть (для потребителя-соучастника) и учесть (для проектировщика) полифоническое звучание места и объекта архитектуры; 4) тело человека коррелирует с уникальным «телом» ландшафта и является инструментом, способным выразить genious loci; 5) тело может вернуть поэзию в архитектуру, возвращая в нее антропоморфную метафору.

1) диалог между членами бинарной оппозиции: а) восстановление равенства оппозиционных членов, б) содержание одного члена внутри другого;

2) диалог между несовместимыми понятиями; 3) преднамеренная организация конфликта; 4) диалог с реальностью контекста: а) диалог с участком, б) диалог с местной традицией; 5) интерсубъективный диалог: а) работа с ремесленниками на площадке, б) увеличение участников проектирования; в) диалог со зрителем/заказчиком.

Главной целью спонтанной методологии становится выход за пределы идеалистической (т.е. исключающей) логики Нового времени, духом которого до сих пор пропитан архитектурный дискурс. Архитектура нуждается в сложности и богатстве значений, а также в «преодолении знания» (Эйзенман). И та, и другая цели могут быть осуществлены через введение категории «спонтанность», создающей поле неопределенности – измерение, порождающее новые смыслы (смыслы, не детерминированные наличным состоянием системы), уникальность, поэзию (возвращение «человеческого человеку»).

Сквозными свойствами являются следующие:

1. Интерес к «реальности как она есть» - выявление ценностей незначительного и случайного (в поисковом макете «ошибки» позволяют преодолевать преднамеренность замысла и развивать форму модели в неожиданных направлениях; в диалоговом метод «случайные происшествия» идентифицируются как события).

2. Спонтанность, транслируемая телом, включена в постпроектную концепцию как одна из форм поискового макетирования, когда модель объекта выстраивается «на ощупь», в диалоге (особенно этот фактор проявляется в архитектурном перформансе, во многом опирающемся на двигательную активность участников).

3. В наибольшей степени все три концепции обусловлены их диалоговым характером. В постпректе авторы находятся в диалоге с моделью и культурным контекстом, включая воображаемую действительность; в поисковом макете осуществляется диалог с моделью, которая наделяется автономным «голосом»; в диалоговом проектировании автор и соавтор осуществляют диалог с независимых и непредсказуемых позиций.

Общим для всех концепций принципом, привносящим спонтанный фактор, не получившим отдельного теоретического обоснования из-за его сложности, требующего отдельного исследования, является артикуляция временного фактора, который можно назвать специальной осью спонтанности. Кратко можно отметить, что в постпроекте время присутствует в виде следов на спонтанных объектах (возможно именно материя времени придает интригу объектам постпроектирования); в поисковом макетировании длительность создания модели является артикулированным качеством, а диалоговое проектирование возможно только во временном развитии.

Специфическими свойствами привнесения спонтанности для каждой концепции являются следующие:

1. Постпроект идентифицирует «странные» (анонимные) объекты, включая их в воображаемую литературно-проектную действительность в качестве ценности. Инновацией этого метода является перестановка причины и следствия: реализации возникают до проектов, спонтанность «украденного объекта» присваивается проектом априори. Несмотря на то, что реактивный и художественный характер этой концепции является его основным ограничением для широкого применения в проектной практике, тем не менее за счет того, что концепция постпроекта вписывается в систему значений постмодернистского дискурса (пространство ироничной интерпретации, уважение к сложившимся ценностям, поиск невидимого, бесполезность, овладение стихией времени), он решает задачи исследования по овладению спонтанностью.

2. Поисковый макет вносит три оси спонтанности: приблизительность изначального замысла, который постепенно осознается в диалоге с моделью; импровизационный характер отдельных элементов, воплощающих случайность и бессознательность человеческого жеста; артикуляция временного фактора в создании объекта, который позволяет создать произведение по аналогии со случайностью шахматной партии или сценария судьбы. Три степени свободы (спонтанности), ограниченность масштаба модели и авторский субъективизм («заточение в собственной голове») являются ограничениями метода поискового макетирования.

3. Диалоговый метод присутствует и в постпроекте и в поисковом макетировании (наделение модели «голосом», «разговор» с ней).

1. 
   Выдвигается определение понятия спонтанности как контролируемого автором архитектурного произведения процесса влияния факторов случайности. Таким образом, спонтанность в архитектуре определяется как ценностная экспликата категории «случайность», которая, в свою очередь, наравне с категорией «закономерность» является фундирующей категорией современного мировоззрения и методологии. Спонтанность – агент нового знания, залог обретения уникальности проектного результата и введения поэтических (субъективных и интерсубъективных) значений в архитектуру.
   
2. 
   Предлагается типология подходов и методов современной архитектуры, критикуемых за монологичность и выдвигается модель реабилитации репрессированных значений, способных формировать современное содержание архитектурного метода посредством введения в категории «спонтанност» и ее референтов, актуализирующих ценностный, в том числе субъект-субъектный («человеческое измерение») слой проектной культуры.
   
3. 
   На основе анализа романтической и сюрреалистической традиций, а также перспективных подходов современной архитектуры, откликающихся на спонтанность как на новый фактор профессионального мировоззрения, выявлены три принципиальные смысловые группы: 1) работа с прототипом, 2) телесно-ориентированные практики; 3) проектирование, ориентированное на диалог. Внутри каждой группы выявлена собственная типология. На примере нескольких экспериментов доказывается актуальность некоторых из этих методов для современной практики (учебно-методическое пособие «Пять сюрреалистических экспериментов: Стул+игра»).
   
4. 
   Выдвигается и экпериментально подтверждается гипотеза формирующегося спонтанного метода как метода, альтернативного сложившимся профессиональным подходам. Сомневаясь в презумпции авторского эго, подходы, опирающиеся на спонтанный фактор в проектировании, исповедуют в качестве основной стратегии взаимодействие с предзаданным объектом/субъектом как необходимым условием преодоления монологичности в контексте философии Другого и диалоговой поэтики. В качестве такого партнера по диалогу могут выступать прототип, ландшафт, материал модели, будущий потребитель, соавтор и т. д.
   
5. 
   Обосновано три экспериментальных концепции – постпроект, поисковое макетирование и диалоговое проектирование, соответствующие трем выявленным подходам, включающим в себя спонтанность как проектный фактор в современной архитектуре, и развивающие исходную основу формируемого спонтанного метода. Выявлена типология спонтанных объектов и разработан метод их профессиональной идентификации – постпроект, который теперь используется в профессиональных публикациях, разработке методик преподавания на факультетах архитектуры и дизайна, в концептуальном и реальном проектировании. Обнаружена важнейшая роль случайных факторов в проектной деятельности архитектора на уровне моторики. На основе полученных наблюдений, предложена концепция поискового макетирования, позволяющая сознательно использовать фактор спонтанности. Выдвинута гипотеза «подлинно спонтанного» метода в профессиональной деятельности архитектора, полученного в ходе диалогового проектирования, и осуществляющего поэтапное движение к действительно спонтанному результату: от спонтанного имиджа к спонтанной деятельности.
   
6. 
   Все три концепции связаны между собой общими свойствами: 1) признание ценности неизвестного: движение «на ощупь» как специфический способ реализации спонтанного метода; 2) диалоговое начало; 3) углубленные процедуры авторской рефлексии происходящего, включая роль условного, или второго автора, контролирующего действия первого, отвечающего за непосредственные операции с формой; 4) решение «проблемы естественной формы»; 5) артикуляция времени как проектного фактора; 6) ценностная мотивация спонтанного метода, его гуманистические ориентиры.
   
7. 
   Ни постпроект, ни поисковое моделирование нельзя считать промежуточным движением к «истинному» методу диалогового проектирования - они несут собственные методические, методологические и культурологические ценности. Все три экспериментальных метода выступают как относительно автономные, но на практике могут быть интегрированы друг с другом в более сложную систему - единый спонтанный метод архитектурного проектирования.
   
8. 
   Специальным выводом работы является постановка вопросов, которые открывают возможности для дальнейших исследований, синтезирующих традиции и новаторство: 1. Новый язык и инструментарий науки, занимающейся спонтанностью и ее экспликатами. 2. Спонтанные методы за пределами двухзначной логики. 3. Теория времени в спонтанной методологии. 4. Реабилитация репрессированных значений как специальная методология. 5. Теория спонтанной формы.
   

Список публикаций по теме диссертации:

1. 
   Репина, Е. А. Архетипы спонтанности / Е. А. Репина // Исследования в области архитектуры, строительства, и охраны окружающей среды : тез. докл. 57-й науч.-практ. конф. - Самара, 2000. - С. 145-147.
   
2. 
   Репина, Е. А. Естественные объекты и постпроект / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2000. - № 2. - С. 78-79.
   
3. 
   Репина, Е. А. К разговору о беспредметном / Е. А. Репина, С. А. Малахов, М. С. Малахов // Performance («Представление»). – Самара, 2001. - № 1/2. – C. 38-43.
   
4. 
   Репина, Е. А. Постпроект / Е. А. Репина // Проект Россия. – 2001. - № 3 (21). - С. 33-35.
   
5. 
   Репина, Е. А. Дом 21 века / Е. А. Репина // Проект Россия. – 2001. - № 3 (21). - С. 33-35.
   
6. 
   Репина, Е. А. Ценностный аспект методической практики / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Исследования в области архитектуры, строительства, и охраны окружающей среды : тез. докл. 58-й науч.-практ. конф. - Самара, 2001. - С. 127-129.
   
7. 
   Репина, Е. А. Спонтанность как фактор профессиональной деятельности / Е. А. Репина // Актуальные проблемы в строительстве и архитектуре. Образование. Наука. Практика : материалы регион. 59-й науч.-техн. конф. - Самара, 2002. - С . 206-207.
   
8. 
   Репина, Е. А. Город спонтанных домов на о. Голодный / Е. А. Репина // Архитектура и мир искусств на пороге нового тысячелетия : межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2002. - С. 43-47.
   
9. 
   Репина, Е. А. Проект-перформанс «Женщина-башня» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Performance («Представление»). – Самара, 2002. - № 3/4 (9/10). – Самара, 2002. - С. 61-70.
   
10. 
    Репина, Е. А. Архетипы на полке / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2002. - № 2. - С. 1-2, 66-72.
    
11. 
    Репина, Е. А. Самарский двор как живая единица городской ткани / Е. А. Репина // Стратегическое городское и региональное планирование : межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2003. - С. 147-149.
    
12. 
    Репина, Е. А. Возможен ли подлинный город? Фрагмент из книги «Dairy-1. Альтернативные сценарии обитания» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Новые тенденции в высшем образовании в области искусств, архитектуры и дизайна: межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2003. - С. 61-75.
    
13. 
    Репина, Е. А. Куб как «квартира-дом» (“UC”-Unit- Cube) / Е. А. Репина, С. А. Малахов, М. С. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2003-2004. - № 3-4. - С. 50-55.
    
14. 
    Репина Е.А. Дом-Титаник / Е.А. Репина, С.А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2003-2004. - № 3/4. - С. 45.
    
15. 
    Репина, Е. А. Дом в Студеном / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2005. - № 6. - С. 80-84.
    
16. 
    Репина, Е. А. Архитектурная биеннале в Роттердаме / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 7. - С. 67-74.
    
17. 
    Репина, Е. А. Стул: инвариант+игра / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 8/9. - С. XXVIII -XXXII, 1.
    
18. 
    Репина, Е. А. Программа «Реальной функциональное проектирование» («РФП») / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 8/9. - С. 61-63.
    
19. 
    Репина, Е. А. Город одиноких холостяков / Е. А. Репина, Н. А. Куслиева // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 10/11. - С. 113-119.
    
20. 
    Репина, Е. А. Корень как объект-прототип. Модель детской площадки / Е. А. Репина [и др.] // И-Здание : изготовление кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 112-113.
    
21. 
    Репина, Е. А. Ассоциативное моделирование на основе прототипа / Е.А. Репина [и др.] // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 116.
    
22. 
    Репина, Е. А. Два морфотипа – две типологии парка / Е. А. Репина [и др.] // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 117.
    
23. 
    Репина, Е. А. Группа 213. Краткий обзор шестилетней одиссеи / Е. А. Репина, С. А. Малахов // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 50-59.
    
24. 
    Репина, Е. А. Группа 8Д. Как мы жили с сентября по сентябрь 2005-2006 гг. / Е. А. Репина, Н. А. Куслиева // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 96-112.
    
25. 
    Репина, Е. А. Мастерская – «2000» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 96-112.
    
26. 
    Репина, Е. А. Теплый интерьер или «Правильный архитектор» / Е. А. Репина // Доминанта. – Тольятти, 2007. - дек. - С. 22-25.
    
27. 
    Репина, Е. А. Перформанс «Город гнезд» / Е. А. Репина // Performance («Представление»). – Самара, 2006. - № 4 (25). - C. 30-31.
    
28. 
    Репина, Е. А. Катастрофа прогресса и природа инноваций / Е. А. Репина // Инновационные методы и технологии в высшем архитектурном образовании : материалы междунар. науч. конф. - Самара, 2008. - С. 218-229.
    
29. 
    Репина, Е. А. Литературные сюжеты в дизайн-проектировании. Стул-артобъект. Инвариант плюс игра : учеб.-метод. пособие / Е. А. Репина, В. В. Бондаренко // Самар. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Самара, 2008. - 60 с.
    
30. 
    Репина, Е. А*. Постпроект как метод проектирования интерьера / Е. А. Репина // Архитектура. Строительство. Дизайн. – 2009. - № 3. – С. 7-10.
    
31. 
    Репина, Е. А*. Бинарное сознание как реабилитация репрессированных значений культуры в постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике / Е. А. Репина // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. - 2009. - № 2. – С. 92-103.
    
32. 
    Репина, Е. А*. Романтизм как альтернативное течение в истории архитектуры: основные принципы и границы влияния / Е. А. Репина // Приволжский научный журнал. – Н. Новгород, 2009. - № 1 (9). – С. 134-139.
    

* Статьи, опубликованные в изданиях, входящих в Перечень ВАК.

Подписано к печати 5.05.09

Объем. 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №

Отпечатано в