Сша после первого президентского срока Барака Обамы

Внешняя политика США

На посту президента Барак Обама получил в наследство от Джорджа Буша-младшего целый список нерешенных внешнеполитических проблем. Назовем лишь основные из них: две войны, испорченные отношения со многими из традиционных американских союзников, ухудшившийся международный имидж Америки. Для того чтобы подвести внешнеполитические итоги четырех лет президентства Обамы, необходимо понять причины внешнеполитических неудач Буша.

Джордж Буш-младший стал президентом после Била Клинтона, первого американского лидера, возглавившего страну после завершения холодной войны. Хотя в администрации Клинтона доминировали именно интервенционисты, многие действия сорок второго президента США поддерживались и неоконсерваторами. Происходило это тогда, когда Клинтон проводил более активную политику для утверждения американского доминирования в мире. В целом же, в своей внешней политике Клинтон признавал значение международных институтов и действий совместно с союзниками. Даже когда для решения внешнеполитических задач применялись американские войска, официальный Вашингтон изо всех сил старался заручиться мандатом ООН или, когда поддержка Объединенных Наций отсутствовала, максимально задействовать в военных операциях силы союзных Америке государств и НАТО, будь то операции в Ираке, на Гаити, в Сомали, Боснии или Косово. Более того, ясно осознавая опасность затяжного военного присутствия за рубежом, Клинтон старался либо ограничивать американское участие воздушными ударами и авиационной поддержкой наземных операций, как это было, например, в Ираке, Боснии и Косово. Либо делать это участие краткосрочным, как это было на Гаити и в Сомали, когда операция была прекращена практически немедленно после того, как американские силы понесли значительные потери.

Джордж Буш сделал критику активной внешней политики администрации Клинтона одними из основных мотивов своей предвыборной кампании, завершившейся его победой на выборах. Единственным направлением американской внешней политики, достойным самого серьезного внимания, Буш называл сдерживание Китая. Можно предполагать, что сорок третий президент США реализовал бы свои предвыборные обещания, однако, теракты 11 сентября 2001 года кардинальным образом изменили внешнюю политику США.

Внешняя политика Буша вначале определялась необходимостью борьбы с терроризмом, а потом с так называемыми «государствами-изгоями», якобы обладавшими оружием массового уничтожения. Когда в Ираке не было обнаружено это оружие, вторжение в страну стало объясняться необходимостью распространения демократии. Операция в Ираке не была поддержана не только Россией и Китаем, но и некоторым государствами «старой Европы», таких как Германия и Франция. В целом можно говорить, что в основе внешней политики Буша-младшего лежал принцип юнилатерализма, согласноо которому США присвоили себе право делать все, что они сочтут нужным для себя без учета мнения не только Совета безопасности ООН и партнеров по международному сообществу, но и своих ближайших союзников. Такая линия поведения администрации Буша создала для США огромное количество проблем как дома, так и за рубежом.

Какие же задачи во внешней политике Барак Обама определил в качестве основных для своей администрации? Большинство американских экспертов сходятся в том, что во внешнеполитических планах президента основными были следующие задачи: улучшение международного имиджа США (особенно в мусульманском мире); ближневосточное урегулирование; окончание войн в Ираке и Афганистане; активизация политики в сфере нераспространения ядерного оружия, нормализация отношений с Россией и развитие политического сотрудничества с Китаем.³⁸⁵

После четырех лет президентства результаты внешней политики Барака Обамы в решении всех перечисленных задач неоднозначны.

По крайней мере, на уровне риторики Обаме удалось ясно обозначить желание США сотрудничать с широким спектром государств мира в решении актуальных международных проблем. Имидж американского государства и президента в глазах международного общественного мнения значительно улучшился уже в течение первого года нахождения Обамы у власти. (Выражением этого стало присуждение Бараку Обаме Нобелевской премии мира.) Однако. ближе к концу президентского срока динамика начала меняться, очевидным стало снижение популярности американского президента и его внешнеполитического курса в мире.³⁸⁶

Это объясняется тем, что, частично изменив тон и стилистику американской дипломатии в отношениях со своими союзниками и партнерами, Обама не сумел добиться принципиальных изменений во внешней политике. Самым наглядным образом это проявлось в политике американской администрации на Ближнем Востоке.

Политика США на Ближнем Востоке

Первоначально, реагируя на события «арабской весны», Соединенные Штаты заняли осторожную позицию. Например, госсекретарь Клинтон заявила о неизменной поддержке Вашингтоном давнего американского союзника президента Египта Хосни Мубарака.³⁸⁷ Когда стало очевидно, что, несмотря на американскую поддержку, египетский президент не сумеет остаться у власти под давлением массовых протестов египтян, Вашингтон не предпринял никаких шагов для смягчения участи своего союзника. Особенно трудное положение для американской внешней политики создал тот факт, что одной из основных сил, выступающих против автократического режима Мубарака в Египте, стали радикальные исламисты, которые отстаивают далеко не либерально-демократическую программу переустройства Египта, а, скорее наоборот, пытаются переделать египетское общество и государство по канонам ислама, что явно не соответствует целям внешней политики, интересам и ценностям США.

Таким образом, позиция официального Вашингтона вначале вызвала недовольство масс протестующих, требующих смены авторитарных режимов в Тунисе, Йемене, Египте, Ливии, Бахрейне и других государствах, а затем продемонстрировала авторитарным правителям региона, что их лояльность Соединенным Штатам не гарантирует им американской поддержки. Фактически политика администрации Обамы укрепила подозрительность в адрес США со стороны обоих лагерей, противостоящих друг другу во время «арабской весны». Произошло это потому, что официальный Вашингтон, с одной стороны, хотел сохранить старых союзников в арабском мире, а, с другой, поддержал демонстрантов и оппозицию, чтобы оставить для себя возможность для сотрудничества с новыми силами, котоорые в этих странах пришли к власти в результате событий «арабской весны»

Только угроза разрушительной гражданской войны и физической ликвидации президента Йемена Салеха вынудили США прекратить оказание ему поддержки. Жестокое подавление протестов в Бахрейне, а затем и военная интервенция Саудовской Аравии для полного подавления протестов де факто были одобрены Вашингтоном. Более того, оппозиционные силы не получают американской поддержки не только тогда, когда подобная поддержка была бы связана со значительными издержками (вплоть до необходимости применения военной силы, как например, в случае с Ираном или Сирией), но и тогда, когда речь идет о монархических режимах Морокко, Иордании, Саудовской Аравии, ряда других подобного рода режимов среди стран Перисидского залива, которые представляют, с точки зрения Вашингтона, чрезвычайную стратегическую ценность в регионе.

В такой ситуации не приходится рассчитывать на серьезное улучшение имиджа Америки в глазах мусульманского и арабского мира, на которое Обама рассчитывал после своего прихода к власти. Стало очевидным, что такое улучшение возможно не в результате одного или нескольких удачных выступлений Обамы, а только в случае, если Вашингтон безусловно поддержит требования масс простых мусульман, вставших на борьбу со своими правителями во время «арабской весны».

Ни то, ни другое сегодня невозможно по объективным и субъективным причинам. Если США продолжат следовать курсу на безусловную поддержку демократизации региона, то американская внешняя политика может столкнуться с новыми проблемами. Нынешняя активизация демократических требований со стороны населения многих государств региона не может завершиться простой сменой власти в этих государствах, в рамках которой на смену авторитарным, зачастую проамериканским, как Мубарак, руководителям придут демократически избранные лидеры, которые также будут дружественны Америке.

Если Вашингтон будет добиваться расположения «арабской улицы», то, прежде всего, потребуется кардинальное изменение американской политики в адрес Израиля, пользующегося безусловной поддержкой США. В настоящий момент руководство Израиля, во многом стараясь заручиться поддержкой ультра-ортодоксальных евреев внутри страны, являющихся сегодня наряду с арабской общиной Израиля наиболее динамично растущей группой израильского общества, занимает непримиримые позиции в адрес палестинцев.

При этом палестинское руководство, чувствуя определенную поддержку со стороны Европы, продолжает курс на международное признание палестинской государственности. Именно в результате этого курса во время президентства Обамы возникла кризисная ситуация, когда руководство Палестины обратилось в ЮНЭСКО с просьбой о членстве. Членство в ЮНЭСКО возможно только для государств, а сама организация входит в систему ООН, поэтому принятие Палестины в число членов организации в 2011 году вызвало в США, не признающих палестинской государственности, множество критических выпадов, особенно со стороны республиканцев, в адрес ООН. Еще больше такой критики стало после того, как Палестина подала заявку на принятие в качестве полноправного члена ООН.

Израиль раскритиковал решение ЮНЭСКО, назвав голосование «трагедией»³⁸⁸ и пригрозив приостановлением сотрудничества с организацией.³⁸⁹ Вскоре после голосования о принятии Палестины стало известно, что Израиль активизировал строительство поселений на Западном берегу Иордана и в восточном Иерусалиме. Хотя Соединенные Штаты не поддержали³⁹⁰ продолжение строительства поселений, США приостановили свои платежи в бюджет ЮНЭСКО.³⁹¹

Более того, несмотря на поддержку Израиля, политика Обамы подвергалась серьезной критике со стороны республиканцев, считающих действия администрации в этом регионе неоднозначно произраильскими.³⁹²

При этом практически никогда республиканцы не называют, в чем же проявилось это якобы имевшее место изменение позиции Обамы по отношению к Израилю. Наблюдатели отмечали, что тон на переговорах Обамы с израильским премьер-министром Нетаньяху действительно не всегда был дружественным, однако это не привело к каким-либо реальным переменам. Такая перемена в тоне объяснима: Нетаньяху занял жесткую и последовательную позицию защиты израильских интересов в их максимальной трактовке. Эта позиция не предусматривает компромиссов с палестинцами и обеспечивает Нетаньяху поддержку электората.

Будучи рациональным политиком, Барак Обама не может не понимать, что безусловная готовность США оказать поддержку Израилю в любой кризисной ситуации, даже если эта ситуация возникнет в результате ошибок, допущенных израильским руководством, является для Соединенных Штатов серьезной внешнеполитической проблемой. Судя по всему, именно этим можно объяснить попытки Обамы и сотрудников администрации убедить израильское руководство придерживаться договоренностей, достигнутых в процессе ближневосточного урегулирования.

С другой стороны, Обама ясно понимает, что любые более решительные действия против Израиля будут для него политическим самоубийством. Поэтому дальше изменения тона дело не пошло. Обама был абсолютно прав в этих своих опасениях – одного изменения тона хватило республиканцам для организации атак на президента.

Этими атаками республиканцы решали внутриполитические задачи, стараясь завоевать расположение как евангелистов, так и еврейских избирателей накануне президенских выборов 2012 года. Последние традиционно голосуют за демократов, однако, за последние годы это голосование стало менее массовым – большой резонанс получила победа республиканца Боба Тернера на дополнительных выборах в Конгресс в девятом избирательном округе Нью-Йорка в 2010 году.

Этот округ контролировался демократами больше ста лет. До Тернера пост конгрессмена занимал Энтони Винер. Этому конгрессмену наблюдатели обещали большое будущее, он был постоянным гостем ведущих американских СМИ, где ярко и последовательно отстаивал позиции американских либералов. Но его карьера стремительно завершилось, когда стало известно, что Винер домогался женщин в социальных сетях. После того, как он подал в отставку, даже самым убежденным республиканцам не приходило в голову, что они могут навязать демократам серьезную борьбу в девятом округе. Однако, некоторые лидеры еврейской общины сумели организовать голосование за Тернера для того, чтобы продемонстрировать Обаме опасность любой, даже самой осторожной критики израильского руководства.³⁹³

Таким образом, Обама и демократы получили свежий пример того, что небезусловная поддержка Израиля может иметь для них самые неприятные внутриполитические последствия. Впрочем, и без этого урока при всей осторожной критике израильских действий в первое время после избрания на пост президента, Обама и сотрудники его администрации не предприняли никаких шагов, на основании которых можно было бы утверждать, что Соединенные Штаты отказались от политики безусловной поддержки Израиля, в том числе, и по проблеме палестино-израильского конфликта. А такая поддержка, в свою очередь, практически исключает возможность кардинального улучшения арабо-американских отношений.

Эб этом свдетельствуют и изменения в арабоском мире, происшедшие после событий «арабской весны»

После свержения Хосни Мубарака в Египте серьезно укрепились позиции исламистов, многие из которых считают арабо-израильский конфликт религиозным, а такой конфликт по определению не может закончиться примирением. Вопреки продолжающемуся сопротивлению военных, бывших соратников Мубарака в стране идет процесс демократизации, новые египетские власти все больше вынуждены действовать в соответствии с настроениями египетских масс, настроенных к Израилю недружественно.

Сходные процессы можно наблюдать в рамках «арабской весны» и в других приграничных к Израилю государствах. Известно, что значительную часть вооруженного сопротивления режиму Ассада в Сирии составляют воинствующие исламисты. Гражданская война в Сирии постепенно распространяется на Ливан, а в Ираке растет иранское влияние, в результате развитие политических процессов в регионе становиться все более непредсказуемым, что не может не создать дополнительные проблемы для Израиля в отношениях в исламским миром.

Более того, жесткие, а зачастую и жестокие режимы Ближнего Востока и Северной Африки выступали в качестве гаранта сохранения стабильности в регионе. Изменение характера режимов стран региона подрывает стабильность и предсказуемость политических процессов не только в исламском мире, но и усугубляет неопределенность во всей системе международных отношений.

Представляется, что американцы уже осознают опасности революционных перемен в этом регионе – они могли наблюдать последствия свержения Саддама Хусейна с точки зрения обострения межэтнических и межрелигиозных конфликтов в Ираке. В государствах, где изменились режимы в результате событий «арабской весны», также можно наблюдать обострение опасных конфликтов. В Египте между мусульманами и христианами, в Ливии между кланами востока и остальных частей страны. В Йемене идет фактически постоянная борьба различных кланов друг с другом на фоне войны, которую против всех ведет «Аль-Каида на Арабском полуострове».

В тех государствах Ближнего Востока, где правители все еще удерживают свою власть, такие противоречия могут оказаться еще более опасными. Бахрейн может стать ареной острого противостояния между Саудовской Аравией и Ираном, из-за существующего в стране конфликта между суннитами и шиитами. Религиозно-этнический состав сирийского населения вообще отличается особой пестротой, и конфликты среди отдельных групп этой страны грозят перекинуться на соседний Ливан, еще более сложный в этнорелигиозном плане.

Таким образом, «арабская весна» поставила американскую внешнюю политику в особенно сложное положение: с одной стороны, либеральные интервенционалисты во внешнеполитическом истэблишменте и руководстве США выступают за всемерное содействие со стороны Америки демократизации региона; с другой стороны, демократические движения грозят погрузить Ближний Восток в состояние хаоса и войны, что не только поставит под вопрос безопасность Израиля, но и может самым серьезным образом дестабилизировать глобальный рынок нефти и, тем самым, нанести ощутимый удар не только по американским позициям в регионе в целом, но и перспективам мировой экономики, учитывая ее зависимость от ближневосточной нефти.