КАК Я ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ ДЕПУТАТОМ

КАК Я ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ ДЕПУТАТОМ

Я вернулся в Шымкент с победой, оправданный Верховным судом, но меня ожидали еще более грозные битвы. Несправедливость многолика, и содержание ее неисчерпаемо. Добиться справедливости нашему гражданину очень даже нелегко. По приезду в Шымкент я стоял перед дилеммой. Или на основании решения суда восстановиться на прежней работе, или восстановиться в звании депутата. Расскажу о том, как я был лишен депутатского статуса.

Команда Турысбекова сразу же после начала судебного преследования задалась целью убрать меня из состава депутатского корпуса. Они предвидели, что я еще могу вернуться и буду добиваться справедливости. Я мог быть оправдан, а они этого очень боялись. Значит, меня во что бы то ни стало надо лишить депутатского мандата. Это называется «бить лежачего», а иначе разве можно представить себе, что такая одиозная фигура, как Сабир, в 1994 году был избран депутатом в областной маслихат? Это тот Сабир, который заступился за Парзуова С. Самое удивительное, что Сабир был избран депутатом, находясь в заключении! Вопрос о депутатских полномочиях уголовника Сабира даже не рассматривался. Создавалось впечатление, что у нас в области можно баллотироваться в депутаты, даже сидя в тюрьме. Наши руководители, ораторствующие о судьбе народа, о соблюдении законов, не обращали внимания на такие «мелочи». А как только на меня завели дело, даже не дожидаясь приговора суда, Зауытбек и его шайка стали лихорадочно искать способы изгнать меня из депутатов. О том, что с законностью в области дело обстояло из рук вон плохо, что порядок превратился в полный

беспредел, можно судить по моим злоключениям. Такого безобразия и беззакония, наверное, не бывало ни в одной стране, но Зауытбек оставался чистым, как стеклышко.

В то время секретарем областного маслихата был Куаныш Бультаев. Потом он стал сенатором. Я и с Бультаевым разговаривал. Этот человек дал мне обещание прочесть мое письмо перед всеми депутатами маслихата. Но на душе у меня было неспокойно. Я не ошибся. Мое обращение и текст моего не озвученного выступления по неизвестным причинам исчезли из протокола и утеряны. Это на совести сенатора Бультаева К. Опять я пошел в газету «Караван». Когда беседовал с главным редактором, тот сказал удивленно:

— Какая странная история! Но мы дадим Вам журналиста, идите с ним на сессию.

Выехали мы из Алма-Аты на машине. В дороге много беседовали, составили план действий. Советы журналиста пришлись мне по душе. Геннадий Бендицкий, узнав, что мой вопрос будет рассматриваться после перерыва, посоветовал:

— В таком случае Вы не показывайтесь на глаза народу, могут возникнуть самые неожиданные обстоятельства. Пусть они даже не подозревают о Вашем участии в сессии. А после перерыва Вы сойдете к ним, как с неба.

Он оказался провидцем.

Я планировал выступить перед депутатами с разоблачениями Зауытбека и его прихвостней, хотел рассказать о преступлениях, которые творят эти лица, хотел хорошенько отхлестать их перед депутатами. С этими намерениями заранее написал на бумаге текст своего выступления. Я прихватил записи на пленке, неопровержимые улики их преступлений, документы о незаконных махинациях с бензином — все у меня с собой. «Мне дадут слово, и я тут все выскажу», —думал я. Но мне слова не дали. Не дав последнего слова, меня лишили депутатских полномочий. Большинство депутатов не понимали, что лежит в подоплеке действий Зауытбека и его прихвостней. Многие не понимают этого и по сей день.

После моего появления, не прошло и десяти минут, сидящие в президиуме пошушукались и объявили перерыв. Зная, что от этих подонков всего можно ожидать, я не выходил из зала. Если хотят схватить, то пусть хватают здесь в зале. Перерыв против обыкновенная затянулся на двадцать минут. Наконец, началось второе отделение заседания.

Как потом выяснилось, они в перерыве собирали авторитетных людей поодиночке. С ними проводили разъяснительную работу влиятельные чиновники Мардан Сапарбаев, Омирзак Мелдеханов, Манап Отебаев. Все сагитированные люди выразили готовность выступить, чтобы не дать мне слово.

Как и задумано было, второе отделение сессии началось с моего вопроса. И тут я попросил слово. Кирюхин мне его не дает. В этот момент Манап Отебаев и Омирзак Мелдеханов по очереди встают и заявляют, что нет необходимости слушать меня, не нужно зря время тратить. Все идет по сценарию. Все это я записываю на диктофон. Меня очень огорчило, что они не дали возможность выступить. Я бы

перед коллегами реабилитировал себя. Депутаты не знали истинной сути происходящего, не понимали каверз Зауытбека. Даже приговоренный к расстрелу преступник получает последнее слово. А мне слова не дали. Мне было неловко перед коллегами. Такого состояния не передать словами. Мне не дали даже возможность попрощаться с депутатами - коллегами. Так боялись, что раскроются подлые махинации Зауытбека. Целый депутатский корпус пляшет под дудочку Зауытбека. 40-50 избранных представителей народа сидят, словно в рот воды набрали. Мне они показались совершенно беспомощными, не способными отстаивать интересы народа. И сидящие здесь, носящие звание «депутат», оказались жалкими людишками, думающими только о своем благополучии, о своих маленьких интересах. Так оно было на самом деле.

Такой позор, угнетавший меня, привел меня в алма-атинскую больницу. Вот так я перестал быть депутатом. Подготовленный текст выступления я отдал прилюдно во время сессии секретарю Бультаеву (ныне сенатор Парламента РК). Не прозвучавший текст выступления забрал Турысбеков и не вернул, таким образом текст не был приложен к протоколу сессии.