Темиртас тлеулесов. Шымкентская мафия

МОИ ДОБРОЖЕЛАТЕЛИ

Я никогда не забуду людей, которые нашли для меня теплые слова, давали добрые советы, идущие от братского сердца, переживавших и болевших за меня; не забуду моих истинных современников, поддержавших во мне веру в людей в тот страшный час, когда я попал в сеть пауков и стал их жертвой, когда, казалось, что я обречен погибнуть одиноким и беспомощным. Лица и образы людей, сделавших мне добро в эти тяжелые дни, навсегда сохранятся в моей памяти. Эти люди понимали, что является белым, а что -черным. Люди с чистой душой, люди благородные не на показ, а в самой своей человеческой сути, люди, которых в народе называют «светлыми ангельскими душами». Мне кажется, такие люди изначально произошли от ангельского начала, а темные, злые люди произошло от темного злого порока. К таким, изначально связанным с темными силами, я отнес бы незаконнорожденных, внебрачных детей и случайно появившихся на свет. А те, кто рожден в милосердии, доброте, всегда будут тяготеть к ним.

В один из дней пребывания в Алма-Ате меня через Мскемтаса пригласил Тегисбаев. Мы вдвоем с Мекемтасом пошли к нему. Он принял, как желанных гостей. Тогда он сказал мне, что знает о моих злоключениях, что одному человеку вынести такое очень трудно:

— Я тебя пригласил, чтобы сказать тебе добрые слова поддержки и сочувствия, чтобы ты расчитывал на мою помощь, чтобы ты не падал духом. Народ знает, что ты честный, порядочный человек. Не теряй мужества, родной мой! Ты будешь оправдан!

А я, уже ставший отвыкать от доброго ко мне отношения, очень был тронут. Этот человек своими теплыми словами поднял меня из холодной пучины безнадежности, которая уже начала поглощать меня в те дни.

Как-то в Алматы я из больницы пришел к брату Мекемтасу.

— Тебя хочет видеть один человек, пошли к нему,— говорит Ме-кемтас.

— А кто это?

— Фамилия у него тоже Тлеулесов, — ответил он.

Наш однофамилец, оказывается, возглавляет издательство «Дауир». Мы поехали к нему. Как только мы вошли, Тлеулесов встретил, как родного, обнял меня.

- Темиртас, ты меня видишь впервые. Я же тебя со стороны знаю уже двадцать лет.

Я удивленно спросил:

— Откуда Вы меня знаете?

Оказывается, он в 1974-75 годах был членом коллегии Республиканского спорткомитета. В то время я был отстранен от классической борьбы. М не даже не хотели давать звания «мастер спорта». Видя своего однофамильца, вмешивается в ситуацию. Он настоял на том, что бы не лишали меня звания «мастер спорта».

— Я в то время и не знал, кто ты такой. И тем не менее я встал на твою защиту.

Я был взволнован этим сообщением и этой встречей. Да и как не разволноваться в моем состоянии, когда чувствуешь себя ни в чем не виновным, но разлучен с домом, с семьей, как будто висишь между небом и землей, и вдруг такой всеми уважаемый человек встречает тебя, как родной брат. Это же очень большой подарок судьбы, Я сидел оглушенный этим радостным состоянием.

—Я с твоим братом познакомился два-три года назад, и с тех пор постоянно общаемся.

Говорили мы и обсуждали многое. Он в свое время был в хороших отношениях с Кунаевым. Общались они семьями. Когда пришел Колбин и началась гонения на Кунаева и его окружение, в их число попал и Тлеулесов. Он поведал о своих мытарствах, перенесенных в те суровые дни. Его советы мне изрядно помогали в дальнейшем. Когда находишься в угнетенном состоянии, когда тебя топчут и глумятся над тобой твои враги, такая встреча равносильна тому, что ты нашел золотой самородок, величиной с лошадиную голову.
Большая толпа прислужников акима области, во власти которых я оказался, как в паутине черного паука каракурта, естественно, не могла относиться ко мне доброжелательно. Я был в этом абсолютно убежден. К моему удивлению, аким города Шымкента Сеит Бельгибаев и аким Абайского района гор. Шымкента Пернебай Абубакиров разрушили это мое предубеждение. Они сделали мне добро, о котором не могу умолчать.
Я обдумывал и осуществлял различные варианты выхода из голодного существования, которым заблокировали меня мои враги. Одним из этих вариантов было открытие двух бензоколонок своими силами. Я направил сына Армана с этим предложением к Бельгибаеву. Мне нужно было получить его разрешение на открытие двух бензоколонок. Бельгибаев, ни слова не говоря, сразу подписал бумаги. Однако мальчик—-это всего лишь мальчик. Арман не смог развернуть дело. Пришлось мне самому взять дело в руки.

Я признателен Сеиту, проявившему человечность, признателен за дружеское отношение ко мне. Ведь это очень большое проявление человечности: находиться в команде Зауытбека и сделать мне добро. Это говорит о многом. Для Зауытбека, окажись тот на моем месте, Сеит такого бы не сделал. Он сделал мне добро, зная о моем чистосердечии, о моей доброте по отношению к людям. В то время до меня доходили слухи, что положение Сеита непрочно, что по многим причинам он может лишиться своего места. Но как бы то ни было, я выразил ему глубокую благодарность.

— Как твои дела? Что делаешь? С каким делом пришел? Выкладывай, браток!

Я рассказал о своем деле. Он без лишних слов подписал вес бумаги. Выйдя наружу, я испытал отрадное чувство. «Все-таки на свете есть хорошие настоящие люди». Хоть они и не поднимают голоса против властвующей несправедливости, но по справедливости стараются поступать там, где могут. Это было мне очень приятно сознавать.

«Долг платежом красен». Когда Сеит Бельгибаев уходил с работы, я был вместе с ним. Не я один был рядом с ним в тот день. Собрались в полдень у него дома. Настроение у него было неважное. Посидели, поговорили о том, о другом. Разговор не клеился. Наконец, я сказал ему:

— Саке, не впадайте в отчаяние. Держитесь. Ведь сегодня Вас собираются освобождать от должности.

— Откуда ты знаешь? — мгновенно отреагировал он. —Да уж знаю.

— Я тоже знаю. Вот сейчас к трем часам вызывают,— сказал он и о чем-то задумался.
К трем часам я пришел в городской акимат. Я остался ждать снаружи, Сеит вошел в здание. Все произошло, как мы предполагали. Его освободили от должности. И он ушел домой.

В тот день вечером я пришел к нему. Там был его заместитель Кайыргали Билисбеков, родичи и его жена. Это его вторая жена. Первая жена у него была хорошей женщиной, но, видно, черт попутал, он развелся и женился на другой. Это была шустрая татарка, любила выпить. Возможно, она повлияла на то, что он в последнее время сам переменился. От первой жены Шары у него было двое детей. Первый сын Гани остался с Шарой, младший Мурат жил с отцом. Следователи много раз устраивали мне с Сситом очную ставку. Тогда Сеит вел себя по-мужски: говорил только правду.

В доме стояла гнетущая тоска. Мы никак не могли завязать разговор, каждый сидел, углубившись в свои мысли. Тогда я обратился к его жене:

— Принесите, пожалуйста, коньяку. — Она принесла. Я налил полстакана и приготовился.

— Ты что? За спиртное принялся?—спросил Сеит, посмотрев на меня сурово.

— Нет, Саке! Я до этого момента никогда не пил. Вы об этом хорошо знаете. Но сейчас специально для Вас я хочу сказать слово.

Все уставились на меня.

— Саке! В жизни мужчины случается всякое. Я пришел, чтобы быть рядом с Вами в эту трудную минуту, чтобы сказать теплое душевное слово. По-моему, сегодня у Вас самый радостный день из всех дней.

Окружающие ничего не могут понять. Я не обращаю на них внимания, продолжаю свой речь.

— Уважаемый Саке, то, что Вы оставили команду этого кровопийцы Зауытбека, ушли из компании прогнивших насквозь, духовно опустошенных людей —этот шаг говорите Вашей внутренней чистоте. Если бы Вы оставались в команде Зауытбека, я бы не пришел к Вам и не разговаривал с Вами, не заводил бы речи о совести. Вы поступили в высшей степени порядочно, этим шагом Вы напрочь разорвали все связи с паутиной, которую сплел Зауытбек. Такой, как Вы, всесторонне образованный человек всегда найдет себе работу. Да будет Ваш дух высок, с этим пожеланием я, никогда в жизни не бравший в рот вина, выпью эти пятьдесят граммов. — С этими словами я опрокинул стопку. А он был очень взволнован моими словами. Слезы выступили на его глазах. Потому что он, фактически, варился в самой гуще зауытбсковского котла, знал досконально обо всем, что там творилось. Насилу преодолев свое волнение, он молвил:

— Темиртас! Ты прости меня за вес.

— За что Вы просите прощения? Что Вы мне плохого сделали? Оставьте это, Саке!

— Э, Таке! Что там говорить, ведь эти негодяи моими руками жар загребали. Когда твой коллектив организовал пикет, вызвал меня Зауытбек и заставил написать на тебя докладную. Я не посмел отказаться, докладную написал. Вот после этого было возбуждено уголовное дело. Я очень виноват перед тобой. Поэтому прощу прощения,— сказал он, опустив глаза, потупив голову.

— Саке, если бы я считал Вас негодяем, то не пришел бы к Вам домой. Я пришел сюда не для того, чтобы обвинять Вас, топтать в этот трудный для Вас момент, а для того, чтобы сказать доброе слово, поддержать. И поэтому о том, что было, не вспоминайте и не терзайте себя. Теперь хорошо знаю, кто мне настоящий друг, а кто враг. — С этими словами я крепко пожал ему руку.

Да, действительно, под мощным нажимом Сеит Бельгибаев написал на меня докладную, это правда. Но зачем я буду все это мусолить, не стоит,— так я решил про себя.