Тысяча врачей мира против экспериментов на животных Ганс Рюш

«Мысль о том, чтобы познакомить широкие классы молодых людей с вивисекцией животных, вызывает у меня содрогание. Наука бы ничего не получила, а в мир бы вышло множество молодых дьяволов».

«Гигиена идет вразрез с инъекциями яда в организм… Появление какой-то научной глупости может показаться незначительным, потому что кто из нас никогда не делает глупостей. Но постоянное создание болезни через систему, призванную лечить, – это не пустяк, так же как и ситуация, когда рыночные торговцы-зазывалы пудрят мозги людей, которые имеют перед собой благородную задачу – работать на благо всего человечества…» (Animals’ Friend, Лондон, июль 1895, с. 215)

«Вивисекция и убийство на сексуальной почве находятся на одном и том же уровне, они – продукт духовной слепоты и безнравственности… Декларируемая работа во благо человечества – это ложь. Я знаю, что большинство вивисекторов больше стремятся удовлетворить свое тщеславие и научное любопытство. Каждый из них надеется совершить какое-то открытие, которое, невзирая на свою бессмысленность, все же открытие, и которым можно хвастаться перед всеми и пускать пыль в глаза глупым людям» (из письма Людвигу Флигелю (Ludwig Fliegel), 22 апреля 1895).

«Страсть оперировать толкает многих хирургов к авантюрным, опасным и смертельным операциям, и самое время прекратить их. В больницах проводится слишком много экспериментальных операций. Невозможно представить себе, насколько привычка заниматься вивисекцией влияет на всю сегодняшнюю операционную практику» (System der Chirurgie).

«Заявлять, что без вивисекции мы бы не сделали прогресса, – абсолютная ерунда. Мы бы без нее достигли гораздо большего» (письмо к мисс Франсес Пауэр Кобб (Francec Power Cobbe), 1894).

«Я могу согласиться на эксперимент на живом животном лишь при одном условии, а именно, если экспериментатор сначала проведет запланированный опыт на себе. Так мы бы увидели, кто истинные друзья человечества, а кто только притворяется. Я думаю, первых было бы абсолютное меньшинство!» (Homeopathic World, 2 июля 1894)

«Нам нужны врачи, которые обладают гуманными чувствами, и которых не ожесточили постоянные пытки животных; которые выполняют свой профессиональный долг ответственно и не ограничены научными шорами…» (Hygieia,15 мая 1894)

«Появляются новые эксперименты и жестокости к животным, и они скорее служат амбициям, чем страдающему человечеству; тысячи бедных животным подвергаются мучениям в экспериментах, результаты которых уже давно известны, но которые проводятся вновь и вновь для демонстрационных целей или неквалифицированными студентами с целью в очередной раз убедиться в их правильности. Общественность слишком мало знает о том, что происходит при вивисекции, как огромное количество животных подвергается пыткам с помощью ножа, ядов, жары и холода, часто в течение нескольких недель подряд, пока они не погибнут, и поэтому их необходимо информировать об этой невероятной жестокости посредством речей, памфлетов, газетных статей.

Жестокость к животным, которую из года в год расследуют общества по благополучию животных, и за которую стремятся наказывать – это детские шалости по сравнению с самыми ужасными и неограниченными жестокостями, совершаемыми вивисекторами, и поэтому, конечно же, долг тех обществ также поддержать кампанию против вивисекции всеми возможными способами».
Доктор А. Уолл (A.Wall):

«Облегчила ли вивисекция боль хоть в одном случае, спасла ли она хоть одну человеческую жизнь? Я отвечу решительным нет. Опасность вивисекции заключается не только в ее неправильности, но и во все более распространяющейся точке зрения, что человек – то животное, на котором надо ставить опыты» (Zoophilist, декабрь 1893).

«Я надеюсь, что наша нация очистится от этого самого гнусного из всех преступлений (вивисекции)».

«Несколько лет назад я начал иметь дело с одним из самых больших бедствий, с которым человечество сталкивалось при операциях, и которое было предложено наукой почти 200 лет назад. Я имею в виду внематочную беременность. Доводы в пользу операции были полностью объяснены примерно 50 лет назад, на эксперименты французского физиолога на кроликах и собаках представили в ложном свете всю физиологию нормального процесса и патологию искаженного. Я вышел за пределы выводов экспериментатора, вернулся к подлинной науке старого патолога и хирургов и провел десятки операций, которые почти неизменно оказывались удачными. Моему примеру сразу же последовали во всем мире, и за последние 5-6 лет были спасены жизни сотен, если не тысяч женщин, в то время как в течение почти 40 лет глупость вивисекторов закрывала простой путь к этому огромному гигантскому успеху».

«Я считаю, что практика проведения экспериментов на низших животных с целью принести благо человечеству неправильна».

«Я придерживаюсь мнения, что практика проводить эксперименты на животных с целью помочь людям сбивает с пути… Опыты на одном виде животных в стремлении принести благо другому виду противоречат логике».

«Примерно 2 года назад Герберт Спенсер (Herbert Spenser), английский философ, убеждал ученого Хаксли (Huxley) привлечь к лечению болезни такого человека, который был знаком с экспериментальными методами лечения, но Хаксли был непреклонен: «Храни меня Бог от попадания в руки тому врачу! Если бы мне пришлось предположить, что в каком-то из моих трудов содержится хоть малейшее оправдание убийствам, за которые ответственен тот человек, мне было бы действительно больно…»

«Если мы примем во внимание, что

– на людей медикаменты действуют не так же, как на животных;

– нет возможности определить правильную дозу для такой цели;

– животные отличаются друг от друга по своей чувствительности к медикаментам, эти животные не страдают от болезней, ради лечения которых лекарства создаются для людей;

– в большинстве экспериментов они вообще не больны и становится ясно, что ошибки являются неотъемлемой частью самого метода, и при такой работе делаются неверные выводы».

«Я считаю, что при изучении медицины чрезмерное внимание уделяется бактериологии… Можно ли то же самое сказать про вивисекцию? По моему убеждению, ценность данного метода применительно к хирургии и терапевтике преувеличена. Что касается первой, мы поговорим здесь о хирургии брюшной полости и мозга. Если признать правильным высказывание Лоусона Тайта (Lawson Tait) – вряд ли кто-то усомнится в его компетенции и навыках – вивисекция не помогла хирургии брюшной полости, а, наоборот, нанесла ей вред…

Те, кто занимается хирургией мозга, то и дело ссылаются на преимущества вивисекционных методов при определении, какую функцию выполняет тот или иной участок головного мозга. Вместе с тем, доктор Сегин (Seguin), в чьей компетенции можно не сомневаться, сделал следующее заявление по поводу научного труда Хорсли (Horsley): «Кажется, автор предполагает, что наш успех в локализации функций мозга зависит исключительно от экспериментов. Мы здесь также придерживаемся иного мнения. Сначала были наблюдения у больничной койки и факты из патологии и лишь намного позже последовали подробно описанные эксперименты Хитцига (Hitzig), Ферье (Ferrier) и других. Хорошо известные факты, на которых мы сейчас основываем наши базовые диагнозы, были аккумулированы патологами, и сейчас их было бы достаточно для доказательства учения о локализации в работе мозга, даже если бы не использовался ни один мозг животного. Кстати, что касается центра зрения, в этой сфере факты о человеческой патологии опровергли результат экспериментов на животных (Центр Ферье при изучении артерии угловой извилины), и противоречивые результаты ученых Манк (Munk) и Гольц (Goltz) не имеют для нас никакого значения с точки зрения практики. Можно с уверенностью сказать, что каждый из так называемых «центров» в человеческом мозгу был выявлен через факты, о которых узнали при работе с трупами, совершенно независимо от фактов, полученных при экспериментах… Первый центр (речь) и последний (зрение) открыли в ходе клинических и патологических исследований.

Я часто боюсь, что анестезия лабораторных животных имеет место лишь теоретически, но не практически. Если бы ситуация была иной, зачем бы требовалось так много оборудования для удержания животных во время экспериментов? Оно не используется при оперировании людей – глубокая анестезия гарантирует их неподвижность».

Медицинский колледж Джефферсон (Jefferson Medical College), экс-президент Американской Академии Медицины (American Academy of Medicine):

«…Есть и другие – они в стремлении к ненужным знаниям оказываются слепы к агонии и глухи к крикам боли их жертв и виновны в самой ужасной жестокости, которую общественность и их профессия не осуждает, хотя это злодейство заслуживает и требует осуждения. Местоположение таких преступников не ограничивается Германией или Францией, Англией или Италией, они могут быть в нашей стране».
Профессор доктор медицины Беклар (Béclard), Париж:

«Эксперименты на животных не могут иметь той же ценности, что патологические наблюдения за человеком, потому что увечья вызывают нарушения в кровообращении и во всей системе» (из Elementary Study of Physiology, с. 219).

«Поскольку от непрофессионалов скрывают правду, многие из них полагают, что вивисекторы по характеру своей деятельности не жестоки, и они не мучают животных… Но мы должны это категорически опровергнуть… Ни один человек – за исключением самих вивисекторов – не может представить себе все машины пыток, которые были изобретены и сделаны с этой целью. В Средневековье ужасные эксперименты проводились для того, чтобы добиться признаний у реальных или предполагаемых преступников. Но их невозможно сравнить с поистине адскими машинами (иначе они не могут быть названы), которые придумали для пыток живых существ вивисекторы, то есть, люди, проведшие годы в университетах, и это дает нам право требовать от них самых высоких моральных принципов» (из Die Greuel vollkommen nutzlosen Vivisectionen – «Жестокостей совершенно бесполезной вивисекции», с. 11).

«Я ставлю под сомнение то, что наши современные знания о болезнях мозга каким-то образом связаны с работой вивисекторов, и сказал бы, что вивисекторы менее способны иметь дело с такими заболеваниями, чем обыкновенные умные врачи… Фундамент, на котором базируется вивисекция, неправилен, и ее выводы не могут быть правильными» (из речи, прочитанной в Филадельфии, США, в 1885 году).

«Вивисекция не только привела практиков к многочисленным ошибкам, она также отвлекла их от других методов исследования, результаты которых гораздо менее обманчивы – работа с микроскопом, исследования трупов, органическая химия и прежде всего наблюдения и размышления».

«Ученые вивисекторы занимаются своим ужасным делом, не задумываясь над этим и не испытывая зазрений совести, якобы «во благо Человечества и Науки». Один вывод противоречит другому, один эксперимент противоречит другому. Хотим ли мы возводить Башню Знаний на таком фундаменте? Вивисекция – ни в коей мере не научный метод исследования, потому что при нем отсутствует надежность.

…В чем смысл для нас всех этих ужасов? Произвели ли вивисекционные эксперименты последней четверти века такой заметный прогресс в медицине, что мы располагаем конкретными фактами о том, как они снизили смертность от определенной болезни? Можем ли мы назвать хоть одну болезнь, которая 30 лет назад была неподвластна всем методам лечения, но на излечение которой сейчас есть надежда, благодаря вивисекционной науке? Знаменитый вивисектор Клод Бернар уже ответил пророчески: «Наши руки пусты, но наши уста полны обещаний на будущее». Многочисленные ужасные опыты всех многочисленных вивисектором ничего не привнесли во врачебное искусство. Об этом свидетельствует статистика смертности» (выдержка из речи, которая была опубликована в Lippincott’s Magazine, 1884).
Имя Лоусона Тайта (Lawson Tait), гинеколога из Бирмингема, выделяется больше всех в период, который известен как пора гигантов в хирургии. Некоторые современные приемы хирургии берут начало от него (См. «Убийство невинных» – Slaughter of the Innocent, с. 174-176). В Birmingham Daily Post от 12 декабря 1884 года он писал:

«Как и любому представителю моей профессии, мне внушали, что почти все важные сведения по физиологии удалось добыть с помощью вивисекции, и многие самые ценные способы спасения жизни и уменьшения страданий были получены через эксперименты на животных. Теперь я знаю, что в физиологии это совершенно не так, и я не только не считаю, что вивисекция хоть сколько-то помогла хирургии, но я убежден, что она часто сбивала его с пути».

Базовые протоколы Философского Общества Бирмингема (Birmingham Philosophical Society) содержат очень длинный доклад, который Лоусон Тейт прочитал своим коллегам 20 апреля 1882 года, и в котором он неопровержимо критикует вивисекцию по всем пунктам. Доклад включает в себя много страниц. В качестве примера – несколько выдержек:

«Я против экспериментов на живых животных, которые проводятся просто для обучения, так как в них нет никакой необходимости, и их нужно законодательно запретить без каких-либо оговорок…»

И далее:

«Должно быть совершенно ясно, что для ответа на эти вопросы надо привести конкретные случаи, и требуется провести их тщательный исторический анализ. Это уже сделано по многим пунктам, и надо сказать, что во всех известных мне случаях имело место полное противоречие заявлениям вивисекторов.

Как метод исследования она постоянно заставляла делать неправильные выводы тех, кто занимался ею, и зафиксировано огромное количество примеров, когда не только животные погибли бесцельно, но и люди пополнили список жертв из-за неверных заключений».
Резолюция, принятая Конгрессом Ветеринарных Хирургов Великобритании и Ирландии (Congress of the Veterinary Surgeons of Great Britain and Ireland), Лондон, 1881:

«Ветеринары этой страны признают, что все аспекты их профессии, как теоретические, так и практические, можно изучать на мертвом теле, и они с большим сожалением узнают, что на Европейском Континенте студенты во время обучения проводят опыты на живых животных. Национальный конгресс глубоко убежден, что такие операции столь не нужны, сколь и жестоки для науки и обретения практических навыков».

«Я хирург и провел очень большое число операций, но я не обязан вивисекции даже малой доли своих знаний. Не думаю, что какой-то представитель моей профессии сможет доказать, что вивисекция имела какое-то значение для прогресса медицинской науки и терапии».

«Эксперименты на животных, ставящие целью установить локализацию функций мозга, в лучшем случае могут дать нам топографию разных видов, но никогда – топографию человека», – сказал Чаркот. Даже Клод Бернар понял это.

«Одной только нравственной болезни в душе вивисектора достаточно для того, чтобы счесть его неспособным к получению высших и лучших знаний. Ему легче распространять болезнь, чем открыть секрет здоровья. В поисках источников жизни он изобретает только новые методы смерти».

«Эксперименты на животных, которые проводятся с целью определить действие медикаментов, имеют очень ненадежную основу для выводов относительно человека. Результаты этих опытов должны убедить даже самого закоренелого скептика в том, что они – источник разочарований для экспериментатора» (из Vivisection and Experiments on Living Animals, Лондон, 1879, с. 86).

«После четырехмесячного опыта я считаю, что среди тех экспериментов на животных не было ни одного необходимого или оправданного. И доклад Королевской Исследовательской Комиссии (Royal Commission of Enquiry), которую в 1876 году назначил премьер-министр Дизраэли (Disraeli) для исследования вивисекции, включал в себя свидетельство доктора Артура де Ноэ Уолкера (Arthur de Noë Walker), другого британского врача, также работавшего в лаборатории Бернара. Описав один из опытов Бернара Королевской Комиссии, Уолкер сказал:

«Сам я отказываюсь критиковать тот ужасный эксперимент. Я испытываю слишком большое презрение к экспериментатору и отвращение к опыту. Я бы лишил этого человека работы лектора и преподавателя физиологии» (параграф 4888).
Доктор Эммануэль Кляйн (Emanuel Klein), немецкий физиолог, который преподавал в лондонской больнице Святого Варфоломея (St. Bartholomew Hospital):

«Я никогда не использую обезболивание, кроме как в учебных целях… У человека, занимающегося специальными исследованиями, нет времени, так сказать, думать о чувствах или страданиях животных» (Royal Commission Report, 3538-3540).

Моя статья, опубликованная в Bremer Kurier (№206) от 37 июля 1878, рассказывает об известном ученом, который в Introduction to the History of Medicine профессора Пагеля (Pagel) описывается как «подлинный основатель современной патологической анатомии», и он не мог заставить себя смотреть, как разрезают живых кроликов, как обнажают мускулы живым животным и так далее. С большим отвращением и тяжелым сердцем он смотрел на вивисекционные операции, которые не мог предотвратить. Он избегал ее всегда, когда это было возможно. За свою жизнь он вскрыл более 30000 трупов, но не произвел ни одного эксперимента на животных. Ученый говорил: «Существуют другие методы исследования, помимо экспериментов. История эволюции, патологическая анатомия и клинические наблюдения дают массу фактов, представляющих большую ценность, чем тысяча опытов» (Kritische Beitraege zur Physiologie und Pathologie, 1875).

«Несколько лет назад стало известно о ряде ужасных случаев, которые были неправильно зарегистрированы как сифилис (эпидемия сифилиса вследствие вакцинации), и их вызвал один человек, проводивший вакцинацию, который через нее заразил сифилисом целый округ!

В начале года такое же несчастье произошло вблизи Мелника – там дети в нескольких районах получили при вакцинации сифилис, некоторые из них умерли» (Anti-Vaccinator, 15 марта 1873).

Профессор доктор Йозеф Гиртль (Joseph Hyrtl), знаменитый анатом, профессор Университета Вены:

«Но вместе с этими безжалостными и бесчувственными экспериментаторами стоят гораздо более опасные люди, которые репетируют жуткие операции на десятках собак с намерением – если животные не погибают сразу же у них в руках – проделать их при первой возможности на людях, больных раком или туберкулезом. В медицинских журналах печатались леденящие душу статьи на эту тему, и научные общества обеспечивали трибуну для лекций про такие ужасы, не выражая негодования по поводу операционных убийств, которые становятся в наши дни все более и более распространенными» (из Lehrbuch der Anatomie des Menschen – «Учебник по человеческой анатомии», 15 и 20 издания).

Даже Клод Бернар (Claude Bernard, 1813-1878), основатель современного вивисекционного метода, пишет в своей Physiologie opératotie (с. 152):

«Подопытное животное никогда не бывает в нормальном состоянии. Нормальное состояние – это всего лишь предположение, допущение» (Une pure conception de l’esprit).