Тут другая

Тут другая тема.

Значит, как водится, растаман. Ну, ясен пень, курит. Ну, а с фига ж ему не курить, в натуре, если у него кораблей, как во флоте у Петра, пяточек больше, чем у матросов в том флоте, и ещё и весь флот на флэту не по разным местам заныкан, а на самом видном месте разложен аккуратно даже вполне, чтоб, если захочется, так сразу.

К тому же, растаман весьма общительный и дружелюбный конкретно, поэтому флот его растёт с каждым новым корешом, и горе он вообще уже давно нифига не знает.

И, в общем, понтово ему живётся, да: с утра проснулся, покурил, потом друзья пришли на флэт, он с ними ещё покурил, ну, и так далее, вы понимаете.

Но тут как-то все то ли на измену высадились коллективно, то ли учатся реально, то ли ещё чего, но к нему уже третьи сутки не то, что не заглядывают- даже не звонит никто.

Но растаман с того не грузится ни разу, куда там. Совсем не грузится растаман, потому что он знает, что делать. Он курит те запасы, которые у него есть, и думает разный позитив за то, что сейчас его кореша сами придут и ему чего-нибудь подгонят и вообще будет кайф.

Но кореша не идут. То ли у них реально с сессией проблемы или ещё с чем, то ли просто заблудились все до одного, как тот Метнерс, но до растамана уже неделю никто не доходит, и жить он начинает в таком интересном социальном вакууме, да, и втыкает уже, не перейти ли ему реально на глубокую автономию; мало ли, так понтовее окажется, и вообще.

Но кореша и тут не идут. Какой-такой бэд у них там творится, мне не рассказывали; сам растаман уже давно забил на их траблы три болта. Вот такого диаметра. И курит себе спокойно дальше, и в ус не дует реально.

Но тут у него самого наступает реальный бэд. То есть такой бэд, что с ним непонятно вообще, как справляться; даже как о нём подумать больше трёх секунд кряду, особенно по накурке, тоже неясно нифига.

А бэд в том, что трава кончилась. И корабли кончились, сколько их там ни было, и пяточки кончились, хотя пальцев на руках Авалокитешвары не хвати их все пересчитать, и крапали кончились, хотя из них вообще можно было стену слагать не меньше китайской, реально.

И все заначки он обшарил, и всё в натуре кончилось. Даже в туалете. Последний крапаль он достал из книжки-шкатулки и скурил, даже и не заметив почти, даром, что последний.

И тут ему пришла в голову такая мысля, что он потом три дня на потолок втыкал, не в силах перевести дух от собственного интеллектуального величия.

Короче, он врубился, что любую объективную реальность можно скурить. Причём не в абстрактно-философском плане даже, а в реальном дымно-укурочном.

Ну, и стал он этой откровенческой догме следовать, с методичнойстью испанской инквизиции, не меньше, да.

Сначала он сходил к соседу снизу, и попросил у него электролобзик. Сосед снизу не курил, поэтому травы у него просить было всё одно бесполезно, а лобзик дал, а в дополнение, вместо травы, наспал полпакета полуживых батареек.

Батарейки растаман выкинул нафиг -ну, в натуре, нафига ему батарейки? А лобзик воткнул в розетку и, с песнями и славословиями Джа распилил комод. На маленькие такие кусочки, да, не больше мизинца, по ходу почти на лучины.

И скурил конкретно. А потом он тем же лобзиком распилил столы - два письменных и шведский, стулья, кресло и прочую фигню. Закончилось всё тем, что последним он скурил сам лобзик, тщательно завернув его в обои.

Лобзик, правда, противный был, и от него пасло синтетикой, но растаман на такие темы уже не вёлся и курил себе спокойно, дымя, как паровоз «Queen of Fairies». Но это я вперёд забегаю конкретно, так что подождите.

И вот он выкупил, что курить снова реально так нечего. Даже обои уже скурил везде, даже в кладовке. И остался только один реальный выход.

А выход был в том, чтобы скурить окружающее пространство.

И вот, значит, берёт растаман свои самые понтовые спички из чудом выжившей книжки-шкатулки, и думает, вертя коробок в руках, как бы начать курить окружающее пространство. А книжка из рук падает и на правильной странице типа случайно открывается.

И растаман втыкает на картинку, на которой книжка открывается, и на текст, который рядом с картинкой, и догоняет, что он обломился, как утки над Берлином.

Потому что в книжке написана про Бриана Бору, который в двенадцатом веке даже арфу чуть не скурил, потому что у него тоже трава реально кончилась.

Но Бриан Бору жил в другой стране, и он пошёл за город в поле. А поле росли понтовые филидские шемроки. И Бриан развёл костерок, зашухерил с собой уголёк, и потихоньку, без лишнего вообще шума, скурил всё шемроковое поле.

А под шемроковым полем обнаружились холмы. И Бриан курил остатки шемроков, сейшенил сам себе на арфе, но курить всё равно хотелось. И вот на третий день он решил скурить окружающие холмы.

И вот он разжигает костёр, берёт самую горячую головешку и начинает уже курить окружающие холмы.

Тут с ближайшего холма вылезают сиды. С вот такими ушами. И без лишних слов дают Бриану таких люлей, что он потом всю жизнь об этом под свою арфу пел, и очень этим прославился, да, но это уже другая тема, я её ещё как-нибудь расскажу подробно.

И растаман врубается, что если он сейчас свой флэт курить начнёт, вылезет из кладовки злостный домовой. Ни разу не дипломатичный. И покажет ему на деле, что окружающую реальность курить вредно.

И с этих мыслей растаман высаживается на конкретную измену, тяжёлую, как тоска японского народа, и сидит на ней под дверью своего флэта на радужном растаманском коврике.

Но тут в дверь стучат, и на флэт вваливаются кореша.

А с ними трава, крапали, и весь гуд, который растаман так долго не видел.

И кореша растамана спрашивают, мол, где мебель. А растаман говорит, у сидов.

Кореша говорят, не гони, нету никаких сидов. Растаман говорит, а вы покурите в одиночестве конкретном, сколько я курил, и сиды на раз найдутся. Но кореша дальше эту тему уже не поддерживают. Потому что ну зачем, в натуре, сиды?