Улица Толстого, часть первая

Ведёт Анна Борисовна Островская

До конца Х1Х века Киев состоял из трёх частей – Старого Киева, Подола и Печерска. С 1830-тых гг. они соединяются, и начинается интенсивная застройка Крещатика, заселение пустырей, реконструкция улиц. Город выходит за традиционные границы, а в старых частях засыпаются овраги, ручьи заключают в подземные трубы, улицы выпрямляют и расширяют. В 1830-1850-тых гг. почти полностью срыты валы Старокиевских укреплений, частично засыпан огромный Афанасьевский овраг. Большая территория за границами города была отведена под застройку Университета. Согласно указанию императора, принятого в январе 1834 г., Киев следовало украшать красивыми каменными домами, а кривые и узкие улицы уничтожать, прокладывая вместо них широкие и ровные. Для связи Университета с Печерском запроектировали широкий бульвар (бывшая Бульварная улица, затем Бибиковский бульвар, сейчас Бульвар Шевченко). В 1846 г. была запроектирована, а в 1850 тые годы началась застройка улицы слева от Университета, которая получила название Шулявской так как вела в сторону рабочего предместья Шулявка. Улица была отнесена ко 2 разряду, и застраивалась в основном нечетная сторона, так как на чётной были расположены Университет, сквер и Ботанический сад.

В 1891 г. улица была переименована в Караваевскую в честь знаменитого профессора хирургии Киевского университета Караваева в связи с 50-летием его научной и педагогической деятельности.

Владимир Афанасьевич Караваев (1811-1892) родился в старинном русском городе Вятка в семье зажиточного купца. Отец всячески поддерживал стремление детей к знаниям. Видя, как младший сын Владимир с юных лет тянулся к книгам. Он отдал его в престижную гимназию, а затем на медфакультет Казанского университета. В первые же годы учёбы пытливый ум, склонность к научной работе и усердие выдвинули Караваева в число лучших студентов. В 1831 г. 20-летниий Владимир Караваев получил диплом врача 1 разряда, что свидетельствовало о его блестящих знаниях, полученных в Университете. Избрав для себя специальность хирурга, Караваев едет в Петербург, где в то время работали крупнейшие специалисты. Два года он бесплатно работает в военно-сухопутном госпитале и Мариинской больнице для бедных, а затем на два года едет в научную командировку в Германию, чтобы познакомиться с новейшими достижениями западноевропейской медицины, где встречается с Пироговым, ставшим его другом и учителем. С 1839 г Караваев работает хирургом в Кронштадском госпитале, где за год выполнял 113 операций, в то время как профессора столичных клиник проводили в год по 15-30 операций. Он приобретает широкую известность в медицинских кругах и в 1840 г., когда вышел указ императора о создании при Киевском университете медицинского факультета, 29 летнего учёного избирают профессором хирургии и деканом медицинского факультета. 60 лет жизни отдал Караваев медицине, из них 50 лет работал хирургом в Киеве. Одновремённо с учебно-педагогической работой Караваев бесплатно оперировал в городской больнице для бедных. Только за первый год работы в Киеве он выполнил 180 операций, причём без единого смертного исхода. А всего в сложный донаркозный период он сделал 19 тысяч операций, доведя технику операций до совершенства.

Караваева по праву считают основоположником целого ряда областей медицины – отечественной офтальмологии, отоларингологии, ортопедии и травматологии, проктологии и нейрохирургии. Он первым доказал необходимость основания кафедры глазных болезней с соответствующей клиникой – ведь к нему шли не только из Киевской губернии. А со всех концов России. Он бесплатно принимал слепых, которые шли к нему с надеждой и возвращались зрячими. Не даром говорили, что "в Киев шли в Лавре помолиться и Караваеву поклониться".

Такой высокой чести мало кто из врачей был удостоен. Нельзя не отметить исключительную работоспособность Караваева – и в 60 и в 70 лет он продолжал ежедневно работать по 10-12 часов в сутки. 1 декабря 1890 г. в газете "Киевское слово" появилось сообщение о том, как Киев собирается праздновать 50-летний юбилей деятельности Караваева. Решено было послать депутацию для поздравления и поднесение хлеба – соли. Учитывая, что Караваев принадлежал к той плеяде великих деятелей, которые создали славу Киевского университета, решено было назвать Шулявскую улицу, на которой он жил в эти годы, - Караваевской. Городская дума избрала Караваева почётным гражданином города. Император Александр присвоил Караваеву звание тайного советника. Это производство профессора в полные генералы было беспримерным событием в истории университетов со времени издания Петровской табели о рангах в 1722 г. В Киеве только два человека удостоились такой награды – Юзефович и Караваев.

Волнующий подарок преподнесли юбиляру товарищи-сослуживцы, профессора всех факультетов Киевского университета. Это была изящная модель русской крестьянской избушки высотой около 1,5 аршина. На дверях её надпись: Владимир Афанасьевич Караваев. 1840-1890. Товарищи-сослуживцы. Но самое удивительное ждало юбиляра, когда он отворил дверь этой необычной резной избушки. На первом плане внутри находился целый альбом видов Киева, исполненных масляными красками. По углам избушки были расставлены снимки моментов деятельности Караваева как хирурга.

Можно только удивляться энергии этого выдающегося человека. Помимо научной, лечебной и педагогической деятельности В.А. Караваев вел большую общественную работу. Он основал Русское хирургическое общество им. Пирогова и длительное время руководил им. Несколько десятилетий его избирали президентом Общества киевских врачей.

3 марта 1892 г. Караваев умер от воспаления легких. Его отпевали в Университетской церкви и всю дорогу до Байкового кладбища несли на руках. На подушечках несли 8 орденов – Станислава, Анны, Владимира, Александра Невского. Это были похороны заслуженного генерала от медицины, полем боя которого была операционная, а упорным и коварным противником – болезни его пациентов. И хотя в 1920 г. улицу переименовали, и не сохранился до наших дней дом №15 , в котором жил Караваев со своей женой и 4 детьми (2 сына и 2 дочери), но и сегодня память о Великом враче жива. До сих пор его имя носит местность, расположенная между Шулявкой и Отрадным. Часть этих земель с 1869 г. принадлежала Караваеву. После его смерти, в 1902 –1908 гг. местность разделили на участки и распродали под частные усадьбы. Дачная местность, которая носит его имя, Караваевы дачи. Уже давно вошла в границы города. Там современная застройка.

В 1920-тых гг. по предложению "Общества истинной свободы в память Льва Николаевича Толстого" (оно действовало с 1919 по 1922 гг.) ул. называлась Толстовской, а во время оккупации – Толстовштрассе, а с 1944 г. Льва Толстого. На этой улице жила сестра Софьи Андреевны – Татьяна Андреевна Кузьминская. У неё многократно гостила жена Толстого и он сам останавливался здесь в июне 1879 г. В дневнике за 1879 г. Толстой писал: "Киев очень привлекает меня". Он пробыл в Киеве всего 4 дня, осмотрел Лавру, Софиевский собор и Михайловский монастырь, посетил Духовную академию, где проф. Петров ознакомил его с археологическим музеем. В дневнике Толстой пишет: "Целое утро до трёх часов ходил по соборам, пещерам, монахам и очень неудовлетворен поездкой. Не стоило. Нашёл мало поучительного". Во время пребывания Толстого в Киеве здесь происходит процесс над чигиринскими крестьянами. На улицах города он видел закованных в кандалы бунтовщиков, которых потом описал в романе "Воскресенье". В рассказе "Нет в мире виноватых" он упомянул народника Осинского, казненного в Киеве в мае 1879 г. Киевские впечатления Толстой отобразил в работе "Исследования догматического богословия".

Итак, отношения Толстого с Киевом не сложились. Предыстория этого следующая. Толстой не любил мужа своей свояченицы. Толстой был к ней неравнодушен и стремился удержать её поближе к своей семье. Для этой цели служил его брат Сергей. Она полюбила Сергея и у них назревала свадьба, но случайно она узнала, что Сергей много лет сожительствует с цыганкой, имеет от неё четверых детей и она беременна пятым. Свадьба расстроилась, и она вышла замуж за Кузьминского. Толстой его не любил, и, как считают, придал его черты несимпатичному мужу Анны Карениной.

В киевской квартире Кузьминских Толстой провел только одну ночь – по приезде в Киев. На следующий день он пошел в Лавру, чтобы поговорить о вере в Бога с тамошними подвижниками. Но потерпел неудачу. Ясновидящий монах, принимавший паломников, его не узнал и отправил прочь, сказав: поди, нет времени для тебя. Толстой был в крестьянской одежде. Последующие две ночи Толстой провел в привратницкой Лавры, где много часов беседовал с привратником. Здесь ему досаждали клопы.

В 1938 г. Караваевская площадь тоже была переименована в площадь Льва Толстого, о чём сообщает мемориальная доска, установленная на доме № 24 по Красноармейской ул..

Дом №2. Открывает улицу дом-фрегат. В начале 20 века известный фотограф и издатель почтовых открыток Дмитрий Марков выпустил серию открыток под общим названием "Красивые здания Киева". В неё вошли архитектурные жемчужины города. Хоть и назывались они доходными домами, но внешне представляли собой дворцы. В эту серию вошёл и дом на углу Пушкинской и площади Толстого. Дом поражал своею гигантской мансардой, причудливым минаретом с экзотическим флюгером и пышными полусказочными формами старорусского зодчества. Дом сильно пострадал от пожара во время ВОВ, в 1950-тые гг. он был отстроен с изменением формы крыши, которую понизили, и меньшим декоративным завершением. В 2000 г. крышу возобновили в прежнем объеме, но в упрощенном варианте: без классического оформления окон мансарды, завершением башен и углового эркера (авторы – арх. Дружинин, Дёмин и Кульчицкая).

Этот доходный дом наследников купца Адама Снежко-Флорентия, Сергея, Алексея и Елены Хлебниковой – был построен в 1901 г. по проекту архитектора Артынова. Фасад оформлен в стиле историзм с чертами неорусской архитектуры. Угол срезан, оформлен в виде круглого в плане эркера с развитым завершением. Однооконные прямоугольные эркеры завершались луковичными куполами, каждый этаж оформлен по-своему. Кирпичный и лепной декор является модификацией элементов московско-ярославского зодчества 16-17 веков – бочкообразные колонки, арки, одиночные и тройные кокошники. На правом эркере декоративное панно с датой построения дома.

Архитектор этого здания – Михаил Григорьевич Артынов (1853-1913) – из нежинских греков – в 19 лет закончил Петербургское строительное училище с отличным аттестатом, получил звание гражданского инженера. Работал в Петербурге, Харькове, а в 1880-х переехал в Киев, где занялся частной практикой. Первой его работой в нашем городе стал особняк Александра Бродского на углу Садовой и Институтской улиц, который напоминал небольшой дворец во французском стиле (не сохранился). В 1898 г. он строит Амбулаторию помощи больным детям на Бульварно-Кудрявской 20, а в 1901 – амбулаторию для рабочих – теперь Охмадет - в русском стиле, в 1902 г. – Лукьяновский народный дом. Каждая постройка Артынова становилась уникальной, казалось перед ним блестящая карьера. Но его погубил один неосторожный шаг. В 1902 г. началось расследование так называемого "бриллиантового дела". За год до этого в Киев приехал заведующий известной фирмы Фабержье с целью завоевать киевский ювелирный рынок. Это была нелегкая задача, так как в Киеве работала известная фирма Маршака. Поэтому Гибсон решил для начала предложить клиентам неслыханно выгодные условия. Он продал большую партию драгоценностей в кредит. Но он попал на жуликов, которые не спешили рассчитаться за приобретенные по дешевке алмазы. Один из этих жуликов привлек к делу Артынова, который поддался на искушение невероятно дешевой покупки. И хотя он, в конце концов, рассчитался с фирмой Фабержье, но во время следствия все узнали, что он дружит с жуликами. Поэтому больницу для хронически больных людей, проект которой разработал Артынов, Лев Бродский поручил строить Адольфу Млинкису. Артынов умер в 1913 г., похоронен на Байковом кладбище.

А в доме на Толстого № 2 в 1951-87 гг. в кв. 19 жил Алексей Алексеевич Нестеренко (1904-1997) – экономист, педагог, член-корреспондент АН УССР, директор Института общественных наук (1951-1953), директор Института экономики (1953-1965), профессор Торгово-экономического института (с 1966). Он исследовал историю промышленности Украины, проблемы политэкономии.

Сейчас на 1-ом этаже здания – Сбербанк, аптека, кафе и офисы.

Дом №4. Участок на углу Пушкинской и Толстого принадлежал одному из крупнейших киевских домовладельцев – Фридриху Густавовичу Михкельсону. Уроженец Эстляндской губернии, он приобрел в 1874 г. в Киеве участок земли и обратился к Думе за разрешением построить баню и проложить трубу для отвода грязных вод в приток Лыбеди – Кловский ручей. Разрешение было получено, и к 1876 г. баня Михкельсона была открыта.

Надо сказать, что ещё во времена Киевской Руси посещение бани считалось одним из самых шикарных мероприятий. В "Повести временных лет" они описываются. Они поразили Андрея Первозванного. Это были деревянные бани, в которых люди сами себя мучили - били палками, обжигали паром, а потом влазили в ледяную воду. В Киеве бани существовали с давних времен. К 1820 г. в Киеве было 8 общедоступных бань. Правда, обслуживали они в основном военнослужащих местного гарнизона на Печерске и ремесленный подольский люд. Иногородние в бани не допускались.

70 лет спустя, в 1890 г. приезжие могли мыться в ванных комнатах при крупных гостиницах. Появились ванные и во многих домах. Но по старой традиции киевляне предпочитали мыться в банях. Были дешёвые народные бани на Андреевском, Бульварно-Кудрявской и Жилянской улицах, где можно было помыться за 7 копеек, но бичом этих бань были кражи белья и обуви. Гораздо лучше были бани Познякова на Мало-Житомирской улице. Но самыми роскошными стали бани, построенные Михкельсоном. Архитектор Шилле в 1875 г. построил для них эффектное угловое здание в стиле ренессанс. Позже были пристроены 3-этажный дом и 2-этажный флигель. Эта баня, которую стали называть баней Михкельсона или Караваевской, удовлетворяла запросы любой категории населения. Здесь можно было взять отдельный номер с мраморными ванными за полтора рубля, персональную парильню за 3 рубля или помыться в общем отделении за 7 копеек. Санитарная комиссия Киева проверив в 1887 г. все бани Киева, писала в своём отчёте: "Эта баня может служить образцом для всех остальных. Тут владелец не пожалел денег для обустройства не только пристойного, но даже роскошного. Комфортабельные номера, чистые ванны, прекрасная мебель. Бани Михкельсона безусловно лучшие в Киеве."

Караваевские бани просуществовали более 100 лет. Правда, ещё в 1934 г. шла речь об угрожающем состоянии стен здания. В 1980-тые стены разобрали, чтобы построить более современное здание. Но началась перестройка, и начатое строительство приостановилось. А потом архитектор Жежерин внес необходимые коррективы, и на углу Пушкинской и Толстого появилось монументальное офисное здание современной архитектуры банка "Киев-Донбасс".

В 1997 г. во внутреннем дворике была установлена статуя "Возвращение Архипенко" (скульптор Валиев, архитектор Жежерин). Идея композиции из полированной бронзы на гранитном постаменте стилизована в духе скульптур Архипенко: на крутой пластической форме, которая опирается на пьедестал невысокой тонкой консолью, помещена утонченная фигура сидящей женщины. Вся композиция удачно вписана в окружающую среду.

Надпись: 1887-1964, 1997. Киев-Париж. В честь А.П.Архипенко, выдающегося творца скульптурного языка ХХ века. Подарено фирмой "Киев-Донбасс".

Выдающийся скульптор ХХ века, стоимость работ которого на аукционах переваливала за миллион фунтов стерлингов, Александр Порфирьевич Архипенко (1887-1964) родился в Киеве в семье профессора Киевского университета, инженера и испытателя. Дед Александра был иконописцем. Когда в 1900 г. в результате велосипедной аварии мальчик сломал ногу, он 2 года провел в постели и в инвалидном кресле. Всё это время он копировал рисунки Микеланджело из подаренной отцом книги. На всю жизнь он включил в круг своих интересов математику и физику, хотя пальму первенства отдал искусству. В 1902 г. он поступил в Киевское художественное училище, откуда через три года был исключен за критику в адрес "старомодных и слишком академических учителей". Продолжал обучение в частных студиях Москвы и Парижа, где поселился в 1908 г. Правда, Архипенко предпочитал самостоятельные занятия, иногда в кругу друзей, среди которых был Амадей Модильяни.

Увлекшись архаикой, он впервые в мировом искусстве вводит в ваяние концепцию кубизма. Также впервые в мире он стал применять комбинации разнородных материалов (стекло, дерево, металл, целлулоид и др.) и создал полихромные скульптуры. При этом мастер широко вводил в свои работы "отрицательный объём", когда не выпуклость, а вогнутость создавала скульптурную форму. Впервые в скульптурной практике Архипенко использовал "пустоты" в качестве важного изобразительного элемента.

До 1921 г. Архипенко жил в Париже, а после женитьбы на немке Ангелике Бруно-Шмиц переехал в Берлин, где открыл свою школу-мастерскую. Большая выставка его работ в Нью-йоркском музее современного искусства имела грандиозный успех и выдвинула Архипенко в ряды лучших скульпторов современности, сделав его работы престижными и дорогими. Его композиции, поставленные в офисе или холле банка, компании, концерна говорили о надёжности предприятия лучше всякой рекламы. С 1928 г. он жил в США, не только создавал скульптуры, рисовал и гравировал, но и выступал с лекциями в университетах США, написал книгу "50 созидательных лет в искусстве". После смерти Ангелики он женился на своей студентке-еврейке Франсуазе Грей. Многие его работы находятся в Израиле и являются основой коллекции Государственного музея в Иерусалиме. Умер Архипенко в 1964 г. вскоре после окончания своей последней работы "Царь Соломон", оставив более тысячи скульптур, картин и других произведений. Неоднозначные и вместе с тем гениальные работы Александра Архипенко являются гордостью государственных и частных собраний всего мира, особенно США и Израиля. А вот в нашем городе, где он родился, хранится всего лишь 2 скульптурные работы мастера. А ведь он всю жизнь скучал по Украине. Через всю жизнь он пронёс очарованность красотой родной земли, магией трипольской культуры, архаикой половецких баб, живостью мозаик Софии и Михайловского Златоверхого монастыря. Он сам признавался: "Кто знает, думал бы я так, если бы украинское солнце не зажгло во мне чувство тоски о чём-то, того и сам не знаю." Любовь Архипенко к своей Родине и её народу нашла выражение в установленных в 1930-тые гг. в Кливленде памятниках-бюстах Т. Шевченко, князя Владимиру, И. Франко. Муниципалитет Парижа заказал Архипенко памятник-бюст Т. Шевченко, но посольство СССР во Франции было категорически против – они не могли допустить установку работы "антисоветчика и эмигранта." Хорошо бы открыть в Киеве музей Архипенко и установить в нём этот памятник "Шевченко-пророк."

Дом №1. Этот нарядный дом построен в 1897-1898 гг., (архитектор Казанский) как доходный дом врача Израиля Авраамовича Бендерского. Фасад украшают кариатиды, маскароны в виде львиных морд над окнами 2 этажа, изящные головки в круге над окнами 4 этажа, колонны с меандровым узором и кулисами, арочные окна 4 этажа, сухарики, поребрик. Такое сочетание кирпичного узора и лепных украшений характерно для стиля ренессанс, который называют "стилем киевских подрядчиков".

Дом №3. Это доходный дом наследников Шклеровских. Начало 20 века. Архитектор неизвестен. После капремонта трудно судить, но видны следы модерна – резные формы окон, круги.

Дом №6. Здесь был дом купца 1 гильдии Якова Борисовича Эсмана. После революции построен жилой дом в стиле конструктивизма с гранитными эркерами на уровне 2-3 этажей и вставками из щебня.

Дом №5. Дом построен в конце 19 века в стиле эклектики (кирпичный узор, тонкие полуколонны). Дом является памятником истории, так как в нём с 1892 г. находилась редакция литературной и политической газеты "Киевлянин", субсидируемая царским правительством. Она выходила в Киеве с 1864 г. по 1919 г. Основателем и редактором газеты был владелец дома Виталий Яковлевич Шульгин.

Дом №2. На доме №2 есть 2 мемориальные доски. В 1970 г. открыта мемориальная доска работы Фридмана, которая сообщает о том, что с 1949 по 1964 г. в доме жил композитор, народный артист УССР, профессор, основатель Украинского народного хора Григорий Веревка. Григорий Гурьевич Веревка (1895-1964) учился в Киевском музыкально-драматическом институте им. Лысенко, преподавал в нём же, в музыкальной школе, в консерватории, был сотрудником Института фольклора. В 1919-1941 гг. он руководил самодеятельными коллективами (хоровой капеллой завода "Большевик" и др.). А в 1943 г. он организовал и до смерти был бессменным художественным руководителем и главным дирижером украинского народного хора, который с 1964 г. носит его имя. В 1940-1952 гг. он был главой управления Союза композиторов Украины. Умер в 1964 г., похоронен на Байковом кладбище.

Вторая доска открыта тоже в 1970 г., работы архитектора Шмульсона сообщает о том, что с 1948 по 1963 г. в доме жил хоровой дирижёр, народный артист Александр Лазаревич Сорока (1900 – 1963). В 1930 г. он закончил дирижерский факультет Музыкально-драматического института им. Лысенко, был дирижером и художественным руководителем основанной в 1920 г. капеллы "Думка" - Державна Українська мандрівна капела.

В 1968 г. в соседний дом №5а (послевоенный, стиль декоративизм) переехала с Новопушкинской 4 (Гринченко) знаменитая студия Наума Иосиповича Осташинского. Он много лет руководил художественной студией, где дети не только учились рисовать. Девизом студии было "Сначала человек, потом художник". Осташинский сердцем чувствовал ребёнка, не мог пройти мимо его переживаний. Он давал детям доброту, которой порой не хватало в семье и обществе. Он считал, что нет неблагополучных детей, есть лишь дети, которых не поняли взрослые. Тут в студии был второй дом детей, где им было интересно и уютно. И они всегда с радостью спешили на занятия в студию. Шли годы, дети вырастали, на смену им приходили другие, часто дети бывших воспитанников, так что студия Осташинского стала студией семейных династий. Осташинский никогда не стремился к тому, чтобы все его ученики стали художниками – профессионалами. Почти 2/3 выбирали другие профессии, но все были творческими личностями, образованными и духовно богатыми, порядочными людьми.

Наум Иосифович Осташинский родился в Василькове в 1927 г. в рабочей семье. Когда он закончил 6 классов, началась Великая Отечественная война. Решив, что он уже взрослый, Наум с лучшим другом Михаилом Коганом убегает на фронт. Он рыл окопы под Ирпенём, противотанковые рвы под Сталинградом, где он отморозил ноги и чуть не лишился их. Потом попал на Урал, учился в ФЗУ и работал на военном заводе, где выпускались авиационные моторы. Он овладел специальностями токаря, фрезеровщика и шлифовальщика, стал стахановцем, а в свободное время рисовал. В 1945 г. он вернулся в Киев, поступил на скульптурное отделение Училища прикладного искусства. Закончив училище с отличием, он остался в нём на преподавательской работе. В 1955 г. он заочно закончил графический факультет Московского полиграфического института. Ещё весной 1949 г. у Осташинского возникла идея создания детской художественной студии. Может быть, решающую роль в этом сыграло отобранное войной собственное детство, желание вернуть его обездоленным послевоенным детям. И в мае 1949 г. Осташинский принял первых детей в студию, которая размещалась в полуподвальном помещении с выбитыми окнами. Часто зимой приходилось рисовать в рукавицах. Но именно тогда родилась та атмосфера родного дома, про которую говорят все без исключения его воспитанники. За 53 года жизнедеятельности студии в её стенах прикоснулись к секретам искусства и доброты свыше 5 тысяч детей! Работы студийцев выставлялись более чем в 140 странах мира, отмечены тысячами дипломов и других наград. В 1959 г. студия получила серебряную медаль ЮНЕСКО, а в 1978 г. – премию им. Островского. В студию к детям приходили Касьян и Лятошинский, Ужвий и Амосов, Шамо и Антонов, Гнат Юра и Махмуд Эсамбаев, Борис Олейник и Эмиль Кио и многие другие, а также лучшие художественные коллективы – хоры Веревки, Пятницкого, ансамбли Вирского, "Берёзка". Свыше полторы тысячи детей стали мастерами разных видов и жанров искусства – это Анатолий Кущ и Сергей Маслобойников, Инна Лесовая и Константин Ершов. Проблемам эстетического воспитания детей и юношества посвящено четыре книги Осташинского. Он автор трёх поэтических сборников и трёх книг сказок.

Угловая усадьба №5 принадлежала профессору Киевского университета, основателю и первому редактору знаменитой газеты "Киевлянин" – Виталию Яковлевичу Шульгину (1822-1878). Он родился в Калуге в семье чиновника. Вскоре семья переехала в Нежин, а затем в Киев. По неосторожности няньки, Шульгин с раннего детства стал горбатым. Закончив Первую Киевскую гимназию, он в 16 лет поступил в Киевский университет, закончив который он преподавал историю во Второй Киевской гимназии и Институте благородных девиц. 13 лет читал лекции в Киевском университете. Горбатый и невзрачный Шульгин был блестящим лектором. Современник вспоминает: "Я много слушал лекций на своём веку в России и заграницей, но таких лекций, которых читал Шульгин, не приходилось слушать нигде. Он умел живьём изобразить эпоху и её людей. Аудитория его была всегда полна, а лекции оканчивались рукоплесканиями". Окружающие при общении с ним забывали о его внешности. Все находили невыразимую привлекательность в его лице, особенно в проницательных, искрящихся живым умом глазах и доброжелательной улыбке. Он жил с родителями и женой старшего брата – чиновника особых поручений при генерал-губернаторе. Но злой рок преследовал эту дружную семью. За короткое время Шульгин потерял почти всех своих близких – мать, отца, брата, его жену. Особенно переживал Шульгин смерть жены брата, в которой видел олицетворение лучшей матери и образцовой жены. После её смерти он мог говорить только о ней, о её душевных качествах, о её нежном сердце, о её страшных предсмертных муках. Соорудив памятник не её могиле, он сделал с него модель, поставил её в своем кабинете и днем и ночью смотрел на него, заливаясь слезами. Оставшись с малолетними больными племянниками на руках, Шульгин в 40 лет был вынужден оставить Киевский университет. Вскоре он женился на выпускнице Института благородных девиц. Благодатная семейная обстановка позволила ему вернуться к прерванным лекциям. И хотя его приглашали в Московский университет, он не смог бросить Киев.

В то время в Юго-Западном крае особо ощущалась острая потребность в местном органе печати. И летом 1864 г. в Киеве появилась новая газета "Киевлянин", редактором которой с 1864 по 1878 гг. был Виталий Яковлевич Шульгин. Это была газета с монархическим оттенком, хотя Шульгин никогда не брал субсидий от правительства и часто высказывал мнения, далекие от официальной точки зрения. Он отстаивал идею широкой культурной автономии Украины, печатал местных писателей на украинском языке (до выхода Эмского указа). Шульгин принимал участие в общественной жизни – был гласным Городской думы, членом совета Городского взаимного кредита, членом Совета Павла Галагана, был активным участником благотворительных обществ. Но он всегда уклонялся от мест и должностей, где он не мог быть полезен своей стране. Он всегда был бессребреником. Он умер в 1878 г.

Его приемником на редакторском посту стал Дмитрий Иванович Пихно (1853-1913). Он родился в семье крестьянина- хуторянина Чигиринского уезда. Его отец служил управляющим в имении известных сахарозаводчиков Яхненко-Симиренко. Досрочно закончив Киевскую гимназию в 16 лет. Дмитрий не был принят в Киевский университет из-за своего малолетства. Он год работает домашним учителем в семье К.Д. Ушинского. Закончив Киевский университет, он работает у будущего министра финансов Н.Х. Бунге, защищает диссертацию, читает в Университете лекции по политэкономии и статистике. Он становится своим человеком в доме Виталия Яковлевича Шульгина, сотрудничает в газете "Киевлянин", а после смерти Шульгина женится на его вдове. И возглавляет газету. Четверть века он был её главным редактором. Активная деятельность Пихно в газете приходится на 1878–1913 гг. Это время интенсивного экономического подъема России и обострения социальных и национальных противоречий. Пихно разрывается между кафедрой и газетой. При этом много внимания уделяет семье. Он усыновил детей своего покойного друга Виталия Яковлевича Шульгина и проявил о них поистине отеческую заботу. В 1902 г. болезнь заставляет его оставить Киевский университет, но не газету. При Пихно газета из либеральной становится консервативной. Позорное поражение России в войне с Японией, революция 1905 г., которую он категорически не принял, дни и ночи напряжённого труда, ежедневные, кровью написанные передовые, в которых Дмитрий Иванович выражает свои чувства, надорвали его сердце и нервную систему. Пихно умер в 1913 г. от сердечного приступа.

После смерти Пихно владельцем усадьбы и газеты становится сын основателя – Василий Витальевич Шульгин. Всё прошедшее столетие общество относилось к Василию Шульгину весьма противоречиво: от неприкрытой ненависти до явного обожания. Это, пожалуй, одна из самых интересных личностей 20 столетия. Киркевич в книге "Киев и киевляне" пишет: "Для меня не существует более яркого воплощения истинного сына нашего города, чем Шульгин. Пожалуй, только в нём воплотился многообразный облик нашего города, его национальный состав со всей яркостью характеров, интеллигентность и воинственность, сильный дух и трагизм судьбы. Из киевлян Василий Шульгин самая незаурядная личность, и именно поэтому о нём сказано так много лжи. А если снять шелуху поклёпов, то не найти человека более преданного делу города! Никто не был таким ярким участником всех важнейших событий столь стремительного, полного катастроф и катаклизмов столетия, при этом он и влиял на них. Начать столетие блестящим офицером и закончить его популярным артистом! А какие друзья! Тут искренняя дружба с Николаем II и долгие беседы с Никитой Хрущовым. При крещении Шульгина присутствовал генерал Драгоманов, а хоронил его Илья Глазунов".

Василий Витальевич Шульгин родился в Киеве в январе 1878 г. Его отец вскоре умер, и мальчика воспитал отчим – Дмитрий Иванович Пихно. Он дал Василию достойное воспитание и блестящее образование. Сразу после окончания КУ Шульгин становится земским гласным и почётным мировым судьей. В 28 лет его избирают членом 2-ой Государственной думы. После смерти отчима в 1913 г. Шульгин становится основным редактором "Киевлянина". Это был особый год для Киева, где проходило скандальное дело Бейлиса. Газета приветствовала оправдание Бейлиса, правдиво изображая процесс. И спустя годы один раввин сообщил Шульгину, что в определённый день и час все евреи мира молятся за него. Его – помещика, дворянина, боевого офицера, блистательного журналиста – всегда отличала вдумчивая позиция. Сотни статей и десятки книг всегда становились любимыми для читателей, среди которых Иван Бунин и Иосиф Сталин. Шульгин описывал самые важные исторические события, в которых он – один из главных действующих персонажей.

В книге "Дни" автор в гуще событий революции 1905 г. в Киеве. Будучи офицером, он с небольшим отрядом казаков оборонял еврейские кварталы от погромов. Он вместе с Гучковым принимал отречение Николая II, он участвовал в формировании Временного правительства и отказался в пользу Керенского от поста министра юстиции.

В книге "1920" Шульгин описывает, как он, один из создателей Белой Армии, идеолог Белого движения, с оружием в руках и в подполье сражался с советской властью.

В мае 1917 г. он пишет в газете "Киевлянин": "Мы предпочитаем быть нищими, но нищими в своей стране. Если вы можете сохранить эту страну и спасти её, раздевайте нас – мы об этом плакать не будем". На что Ленин отвечает: "Не запугивайте, господин Шульгин. А когда мы будем у власти, то вас не "разденем", а обеспечим вам хорошую одежду и хорошую пищу на условии работы вполне вам посильной и привычной". Будущее показало, что ни Ленин, ни его последователи не смогли обеспечить едой и одеждой не только Шульгина, а млн. своих сограждан.

Во время Гражданской войны и Красного террора Шульгин потерял всех своих близких: старший сын был убит бандитами, младший Димка – где-то в Африке, младший брат Павел умер от тифа, брат Дмитрий – в Крыму, жена в Одессе. Средний сын Вениамин ушёл на фронт – и он о нём ничего не знает. Книга заканчивается мрачно: "Горе побеждённым".

Самая знаменитая книга Шульгина – "Три столицы", за которую в советское время давали большой срок. История создания книги стала основой телесериала "Операция "Трест". Это была тщательно спланированная операция ГПУ против белых эмигрантов. Чтобы захватить активных антисоветских лидеров, нужен был очень авторитетный человек, на роль которого выбрали отошедшего от активной деятельности Шульгина. После потери почти всех близких он думал лишь о спасении своего сына Вениамина. И вот происходит совершенно фантастическая встреча с ясновидящей Анжеликой. Она посмотрела в хрустальный шар и сказала: "Вижу. У него светлый промежуток в сознании. Стоит и держится за мешочек, который у него на шее". Шульгин оторопел. Действительно, его дети носили мешочки с землёй со Щекавицкой горы как защиту от болезней. И вот Шульгин, загримированный под белобородого старика-еврея, приезжает в Киев. Его смех вызывают надписи на улицах города: "Сообрабком", "Укрсахархарч", "Держопера". Но в Винницу, где по словам ясновидящей, томился его сын, он не попал, так как ГПУ, зная о смерти Вениамина, не позволила ему побывать на свежей могиле сына. Когда он вернулся в Париж, Анжелика сообщила ему о недавней кончине сына.

Отойдя от политической деятельности, Шульгин поселяется в Хорватии, занимается исключительно литературной деятельностью. Не меняя отношения к большевикам, он становится антифашистом. В октябре 1944 г. Советская Армия вошла в Хорватию, а в январе 1945 г. Шульгина арестовали, привезли в Москву, предъявили обвинения в 30-летней (1907-1937) антикоммунистической деятельности и приговорили к 25 годам тюрьмы.

После освобождения в 1956 г. Шульгин поселился во Владимире. О нём вспомнили во время оттепели, с ним много беседовал Хрущёв, по просьбе которого Шульгин написал знаменитые "Письма к русским эмигрантам". Шульгин присутствовал даже на 22 съезде КПСС. В фильме "Перед судом истории" Шульгин заявил: "Основное моё убеждение – благо человечества. И этому своему убеждению я не изменил никогда. Но методы, которые следует употреблять для блага человечества, бывают разные. Поэтому я и боролся по-разному".

Умер Василий Витальевич Шульгин во Владимире в 1976 г.

№8. Конец 19 века. Киевский ренессанс, был 3-этажным, аркада под карнизом, сандрики первого этажа со щебенкой и замковые камни в виде стрелы. Элементы русского стиля – колонки, сандрики.

В 1913 г. в доме расположилось Коммерческое училище 1-го общества преподавателей Министерства торговли и промышленности. Мемориальная доска на здании (со стороны Терещенковской) говорит о том, что в этом доме с 1943 по 1970 гг. жила Алла Горская (1929-1970) – легендарная "шестидесятница", художница, сильная личность с трагической судьбой. Она родилась в Ялте, подростком испытала ужасы блокадного Ленинграда. В 1943 г. семья переехала в Киев. Алла училась в Республиканской художественной школе, затем Киевский художественный институт. Она вышла замуж за художника Виктора Зарецкого, родила сына. Всё предвещало этой красивой и талантливой девушке блестящую карьеру, безоблачное будущее. Но судьба сложилась иначе. В ноябре 1970 г. она была зверски убита неизвестным преступником при загадочных обстоятельствах.

Во время оттепели в 1960-х Горская работала в сёлах Чернобыльского района, где создала полотна "Припять. Паром", "Хлеб" и другие. Она разработала эскизы к спектаклям "Нож в сердце" по драме Драча, "Отак загинув Гуска" Кулиша, "Правда та кривда" Стельмаха. Но готовые к постановке спектакли были запрещены. К 150-летию рождения Т.Шевченко Горская вместе с Заливахой, Зубченко, Семыхиной и Севрук делает в Красном корпусе Киевского университета замечательный витраж "Шевченко Мати", который был уничтожен по указанию партийного руководства (1964 г.), а Горская исключена из Союза художников Украины, но со временем восстановлена. В первой половине 1960-тых гг. она создаёт серию портретов – Антоненко-Давидович, Симоненко, Светличный, Свирстюк. С мужем и художниками - единомышленниками Синицей, Марченко, Плаксиём, Смирновым она создаёт ряд монументальных работ в Донецке, Киеве, Краснодоне. Вокруг Горской формируются художники и поэты, философы, историки.

Алла почувствовала украинскую идею через культуру, искусство. Воспитанная в русскоязычной среде, она органично перешла на украинский язык, который стал её родным. Она становится своеобразным центром притяжения для украинской гуманитарной интеллигенции 1960-тых. Среди них Васыль Симоненко, Опанас Заливаха, Васыль Стус, Иван Светличный, Евгений Сверстюк, Иван Дзюба, Мыхайло и Богдан Горини, Михалина Коцюбинская, Лина Костенко, Иван Гончар, Иван Марчук, Галина Севрук и многие другие.

Человек большой энергии и гражданского мужества, Горская организует клуб творческой молодежи "Сучасник". Вместе с Симоненко и Танюком она выявила места захоронений замученных НКВД на Лукьяновском и Васильевском кладбищах, в Быковне расширила сеть самиздата, поддерживала морально и оказывала материальную помощь политзаключённым и членам их семей присутствовала на политических судах, в том числе над Вячеславом Черноволом, подавала протесты в прокуратуру и органы госбезопасности. И это человек из номенклатурной семьи!

После подписи под письмом "Лист протест 137" в 1968 г. её вторично исключили из Союза художников Украины.

28 ноября 1970 г. она трагически погибла при невыясненных обстоятельствах. Её ближайшая подруга Надя Светличная рассказала, что Алла поехала в Васильков, где жил её свекор за швейной машинкой. И Горская исчезла. Надежда со Сверстюком отправились в Васильков. Дом был закрыт. На стук никто не отозвался. Ни соседи, ни милиция ничего не знали. Когда вскрыли дом, то увидели, что полы в комнате чисто вымыты, на табуретке лежал молоток. В погребе нашли зверски убитую Аллу. Позже у железной дороги нашли мертвого свёкра. Милиция списала всё на бытовое убийство. Но трудно предположить, что тщедушный старый свекор мог справиться со здоровой сильной Горской.

Друзья Аллы скупили на рынках Киева всю калину, и у каждого, кто пришел попрощаться, была крохотная ветка калины на чёрной ленте. Выступая у могилы, Черновол сказал, что её убил коммунистический режим, система.

После смерти Горской исчезли все её личные бумаги, само имя её официально нигде не вспоминалось. Только в 1990 г. вышла книга воспоминаний "Червона тінь калини". В журнале "Образотворче мистецтво" за 1992 г. появилась статья Белоконя "Смерть Аллы Горской". Через 20 лет после её смерти ему удалось познакомиться с материалами следственного дела об убийстве Аллы Горской и так называемом самоубийстве её свёкра Ивана Антоновича Зарицкого. Но и эти дела не дали полной ясности. В деле есть два протокола допроса Виктора Зарицкого (мужа Аллы), из показаний которого делается вывод о том, что Аллу убил его отец. Дело в том, что и родители Алла и родители Виктора были недовольны этим браком. Мать Аллы считала, что она достойна лучшего мужа, чем Виктор из простой сельской семьи. А родители Виктора считали родителей Аллы социально чуждыми (её отец – директор Киевской, а затем Одесской киностудий), были недовольны тем, что свои совместные монументальные работы авторы подписывают по алфавиту, т.е. первой стоит фамилия Горской, считали, что она украла его талант, были недовольны тем, что он, мужчина, помогает ей в бытовых вопросах, может сам сварить еду сыну. После смерти матери Виктора, они предлагали его отцу жить с ними, но он категорически отказался – "ты и сам приймак". И как человек бескомпромиссный, мог убить нелюбимую невестку, приехавшую за семейной реликвией – швейной машинкой. Казалось бы, версия неубедительная. Но Белоконь пишет, что когда он увидел Виктора, которого выпустили из тюрьмы (его арестовали, найдя убитую Аллу), тот был на грани сумасшествия, как оголённый нерв. И сказал, что поддался на версию следственных властей, так как "иначе оттуда живым бы не вышел". И незадолго до своей смерти Виктор хотел собрать деятелей культуры, которым он доверял, и рассказать им, что он думает об Аллиной смерти. Но не успел. Белоконь считает, что она стала жертвой режима.