В день 200-летнего юбилея Чарльза Дарвина по каналу вгтрк показали документальный фильм «Обвиняется Дарвин». Проку­рор, т е. режиссер, Юлия Агеева

Чем руководствовались авторы фильма, когда собрали этих экс­пертов - профессиональных биологов и псевдоэкспертов вместе? Как в одном флаконе оказались известный искатель «великой тайны воды» Воейков (видимо, доставшийся авторам фильма по наслед­ству от известного лженаучного опуса производства того же ВГТРК) с ведущим российским специалистом в области палеоэнтомологии Расницыным? Да и зачем, собственно, позвали биологов? Ведь тол­ком про теорию эволюции в трех репликах не расскажешь, а чтобы послушать о «заблуждениях» Дарвина, можно было действовать ме­тодом простого уличного опроса. Камеру и микрофон в руки - и впе­ред: «Простите, мы с ВГТРК! Что вы думаете о теории эволюции?» Ответы, думаю, были бы аналогичны.

Найдется юная дева, которая, подобно Марии Шрайбер, ткнет пальцем в клетку с обезьяной и удивится: «Ну разве мы похожи?». Найдется забавник, подобный Белову, который сообщит нам «про параллельные цивилизации дельфинов, имеющих словарный запас в 16 тысяч слов, тогда как у человека - всего 1 тысяча!» (Уточним, что по последним данным у дельфинов насчитывают около сотни сигналов. Тогда как активный словарный запас взрослого европей­ского человека - около 10 тысяч. Данные о словарном запасе Белова по сравнению с дельфином в открытом доступе отсутствуют.)

И конечно, не пройдет мимо репортера с микрофоном после­дователь Дугина, который предложит сбросить Дарвина вслед за Марксом с корабля современности и пригрозит ученому страшным судом. Да и спешащий мимо православный батюшка, почти такой же просвещенный, как Андрей Кураев, не забудет с доброй улыбкой посетовать на наивность англичанина, так «низменно трактовавшего происхождение человека».

Я даже согласна видеть на экране этих людей. Но только без биологов и в фильме с другим названием. Например, «История из­вращения идей Чарльза Дарвина». Люди, которые взялись судить Дарвина, в самом начале фильма сообщают, что Дарвин «как ученый не сомневался в верности своей теории, но понимал, что обществен­ное сознание не готово к ее восприятию». Но всё как раз наоборот. Ученый-естественник - по природе своей человек сомневающийся. И общественное сознание его волнует во вторую очередь. А в пер­вую - признание в своем профессиональном сообществе. В созна­нии ученых - современников Дарвина его теория была настолько революционной, что для её принятия необходимы были исключи­тельно весомые аргументы. В основе сомнений ученого находится понимание, порой трагичное, что в естественных науках, в отличие от других сфер познания, истина существует.

Но если убедительные аргументы все-таки найдены, сообщество признало результат, и теория стала фундаментом для дальнейших от­крытий, тогда её уже нельзя «отменить», «опровергнуть», «закрыть». Как не получится неэвклидовой геометрией Гаусса-Лобачевского-Бойяи отменить геометрию Эвклида. И теорией относительности Эйнштейна не удастся поставить крест на механике Ньютона. Первое без второго не существует.

И с теорией эволюции Дарвина именно это и произошло. От­крытия ХХ в. в палеонтологии, палеоантропологии, в генетике ста­ли такими яркими подтверждениями теории эволюции, о которых Дарвин даже не догадывался. Биологам всего мира не о чем здесь спорить. И судить тоже не о чем. И не кого. А вот как авторы фильма осмелились взять на себя миссию судей, для меня так и осталось загадкой. Как у них уложились в голове научные факты о развитии биологических организмов, весьма корректно поданные голосом за кадром, с рассказами о параллельных цивилизациях дельфинов? Как совместились сведения о жизни Дарвина, почерпнутые в музеях Ан­глии и России, с подчеркиванием «загадочной, таинственной смерти его детей»? Ну что может быть загадочного в том, что трое из десяти детей ученого умерли от различных болезней, в том числе от скар­латины? Это в середине ХIХ в. при известном-то уровне развития медицины? Боль, трагедия. А загадка-то в чем?

В целом фильм похож на судебный процесс, в котором судья рас­сматривает две версии убийства. Первая - убийство, совершенное при помощи пистолета (и в доказательной базе - гильзы, отпечат­ки пальцев и другие улики). А вторая - убийство путем наведения порчи. И дело даже не в том, что первую версию обсуждают минут десять, а вторую минут тридцать. Дело в сопоставлении этих версий как потенциально равных.

Жизнь Чарльза Дарвина предельно драматична. История его со­мнений, внутренней борьбы, изменения его религиозных взглядов, поиск взаимопонимания с женой, потери детей - все это на фоне болезни….. В этом столько же подлинной драматургии, сколько есть в судьбе каждого ученого, который жил долго и сделал много. Чарльз Дарвин достоин иного фильма. Будем ждать.

А пока ждем, утешимся мнением одного из экспертов этого фильма палеонтолога Александра Маркова. Свои впечатления от просмотра он выразил так: «Для нашего российского телевидения это шедевр! Такого минимального количества лженауки я не ожидал. Я ведь знаю, что на самом деле говорят эти люди - Белов, Воейков, Чайковский. Их сильно «отцензурили». Так что могу только вспом­нить слова из «Алисы в стране чудес»: «Разве это чепуха? Слыхал я такую чепуху, по сравнению с которой эта - разумна, как толковый словарь!»