Вегетарианства или безубойного питания

Далеко не так важен вопрос об удобоваримости пищи, хотя именно этот пункт считается главным доводом против чисто растительной пищи. Удобоваримость — понятие сложное; пища удобоваримая удовлетворяет трем условиям: 1) быстро перерабатывается, 2) вполне усваивается и 3) переносится без затруднения. Животная пища, в общем, дольше остается в желудке, чем растительная. По опытам Бомона, для переваривания животной пищи требуется время от одного часа (вареная требуха) до 5,5 часов (жареная свинина); среднее — З,25 часа (жареная баранина); из растительных блюд всего легче переваривается рис — 1 час, всего труднее — вареная капуста — 4 часа; среднее время — 2,5 часа (вареные бобы²¹). Переработка жиров, а в растительной пище также и углеводов, происходит, главным образом, в кишках. По кишечному каналу растительная пища проходит, наверное, быстрее: у собаки, при кормлении мясом, дефекация происходит один раз в 5 — 6 дней, а у травоядной ко­ровы — не менее 12 раз в сутки. .— По отношению к полноте усвоения питательных частей, именно азотистых, мясо стоит на первом месте: оно переваривается и всасывается почти без остатка; за ним следуют яйца л молочные продукты. Вообще, при животной пище потеря азота не превышает 5%.. Напротив, довольно обыкновенная потеря азота при растительной пищи — 15-20%, а из черного хлеба, картофеля, капусты — теряется от 30 до 40%²²), и непереваренный остаток пищи крайне объемист; зато углеводы в большинстве растительных продуктов усваиваются с ничтожного потерею - менее 1%) несравненно лучше, чем животный жир. Но нельзя еще ска­зать, что пища наилучше усваиваемая и есть наилучшая. При такой пище непереваренный остаток, по своему незначительному объему, не вызовет достаточно сильного сокращения кишок и будет застаи­ваться, а при этом могут наступить и гнилостные процессы. Люди, употребляющие преимущественно мясную пищу, обыкновенно или прибегают к искусственным средствам, или вместе с мясом едят наиболее неудобоваримые вещи, вроде картофеля, капусты, соусов из репы и моркови и т. п., так что удобоусвояемость пищи едва ли па практике приносит ту пользу, которой можно было бы ожидать.— В вопросе о том, хорошо ли переносится та или другая пища, много значат личные особенности, привычка и случайные причины. Известно, что именно такая не легко варимая и худо усваиваемая пища, как черный хлеб или картофель, съедаются охотнее и пере­носятся в несравненно больших порциях, чем нища средней удобо­варимости, как, напр., белый хлеб.

Я лично знала одну молодую, очень нервную даму, которая редко решалась есть за обедом более одного мясного блюда, опасаясь чрезмерного возбуждения. Как-то раз, сильнее проголодавшись, она пре­ступила это правило и съела две бараньих котлетки. Я сидела с нею за столом и не замедлила убедиться, что невоздержность ее была наказана настоящим опьянением.

Не подлежит сомнению, что выбором пищи можно повлиять и на характер животных. По словам Либиха (Lancet, vol. I, 1869), именно питание мясом порождает в плотоядных животных те за­дорные и свирепые инстинкты, которыми они отличаются от травоядных. Медведь при анатомическом музее в Гиссене отличался спокойным и кротким нравом, пока его кормили одним хлебом, но лишь только ему стали давать мясо, он сделался буйным и опасным. Известно, что свиньи, когда их кормят мясом, становятся задорными и нередко бросаются на людей. Точно также и собак кормят мясом, когда хотят развить в них злость и сделать опас­ными для воров. Ищеек, гончих и вообще охотничьих собак кормят мясом, между тем комнатных собак, мопсов и такс советуют кормить сухарями и хлебом с молоком, так как от них требуются кротость и мягкость нрава. Подобных примеров можно набрать множество, но они общеизвестны, и вместо того, чтобы повторять их, мы сделаем лучше, если займемся причиною этих явлений.

Дюлонг утверждает, что величина "потери" кислорода, то есть та часть вдыхаемого кислорода, которая поглощена кровью и не воз­вращается в воздух в составе выдыхаемой угольной кислоты, составляет у травоядных животных приблизительно одну десятую часть того количества, которое вступает внутри организма в соеди­нение с углеродом и возвращается в виде угольной кислоты; у плотоядных же "потеря" кислорода составляет от одной пятой до половины того же количества. Файф и Спальдинг доказали опытами, что у одного и того же неделимого смешанная пища вызывает большее потребление кислорода, чем растительная, и что в первом слу­чае дыхание бывает учащеннее, чем в последнем. Эти данные доказывают, по мнению д-ра Крэджи, что мясная пища вызывает более усиленную деятельность легких, чем растительная.

Мы упомянули раньше о косвенном вреде мясной пищи. Наиболее обыкновенным последствием ее бывает алкоголизм. Один американский реформатор, более сорока лет читавший лекции об этом пороке и старательно изучивший его причины на множестве лиц всех классов в различных странах и климатах, утверждает самым решительным образом, что мясная пища, возбуждая нервную систему, тем самым открывает путь к невоздержности в спиртных напитках и что при равенстве других условий, чем больше человек потребляет мяса, тем сильнее в нем позыв к крепким винам или водке и тем больше риск сделаться настоящим алкоголиком. Многие опытные врачи делали подобные же наблюдения и считали благоразумным соображаться с ними при лечении алкоголизма.

Доктор Аустин Флинт полагает, что как при острых, так и при хронических формах гастрита следует запрещать употребление в пищу мяса, — именно потому, что больной, ослабленный желудок плохо переносит его возбуждающие свойства. Известно, что алкоголизм рано или поздно неизбежно приводит к хроническому га­стриту, а одним из симптомов последнего бывает сильная жажда; в очень серьезных случаях она становится почти непрерывной. Здесь неизменная круговая связь между причиною и следствием. Жи­вотная пища поддерживает гастрит своим чрезмерно возбуждающим действием: гастрит вызывает жажду; жажда поддерживает страсть к вину. А раз мы знаем, что мясо состоит именно из тех веществ, которые перевариваются в желудке, то не трудно понять, как вредно должен отражаться на больном, ослабевшем и уже измененном органе предлагаемый ему продолжительный труд переваривания исключительно белковой пищи.

Доктор Джэксон, старший врач лечебницы для страдающих запоем в Дансвилле (в Соединенных Штатах), признает невозможным радикальное исцеление пациентов, пока им разрешают мясную пищу. По его мнению, мясо заключает в себе какие-то особые питательные начала, которые до такой степени возбуждают нервную систему, что она в конце концов истощается и теряет всю жиз­ненную силу. Истощение вызывает потребность в искусственном возбуждении и поддерживает страсть к алкоголю. Поэтому он требует от своих пациентов полного повиновения правилам лечебницы и, в том числе, полного воздержания от всякого рода мясной пищи, а также от чая, кофе и табака. "При таких условиях, говорить доктор Джэксон, пациент непременно становится воздержным и поправляется; питаясь хлебом из непросеянной муки, овощами и спелыми фруктами — яблоками, персиками, абрикосами, грушами и пр.— нельзя не исцелиться от алкоголизма". Что такая пища действительно обновляет нервную систему и искореняет страсть к крепким напиткам, доказательством этому служить система леченья, принятая в заведении доктора Джэксона — она основана единственно на правильной диете и ваннах, без всяких лекарств.

Не трудно понять, что постоянное возбуждение нервной системы сильно азотистой пищей оказываете большое влияние и на половую сферу и вызывает с этой стороны неутолимые потребности. Мы не станем распространяться здесь об этом предмете; упомянем только, что ко­ренную и общую причину проституции в больших городах следует искать прежде всего в роскоши и невоздержности в пище и питье, господствующих среди богатых и зажиточных классов. А главный элемент этой роскоши — употребление мяса и алкоголя, которое, в силу ложных гигиенических и медицинских понятий, распространяется все более и более между мужчинами и женщинами всех слоев общества. Искорените мясное питание и спутник его алкоголизм — и вы сделаете этим в тысячу раз более для искоренения проституции, чем могут сделать какие бы то ни было другие меры, если их примут, не уничтожив предварительно этих двух пагубных условий. В настоящее время молодой человек, привыкший с детства к обильной мясной пище и, с ранней юности, к опьяняющим напиткам, начинает жизнь с ненормальными, необузданными желаниями, которые нередко принимают характер настоящей болезни, парализующей всякое сознание долга, всякую способность к высшим духовным наслаждениям.

Употребление мясной пищи влечет за собой и более близкие вредные последствия. Мясо может быть вредным и опасным для потре­бителя: 1) от присутствия в нем посторонних болезнетворных организмов или их зародышей; 2) когда оно взято от больного животного; 3) когда животное, убитое на мясо, было при жизни заражено каким-либо ядовитым веществом; 4) когда мясо употребляется не свежим, то есть, отчасти разложившимся.

Мясо, заключающее в себе паразитов, почти неизбежно заражает ими потребителя. Самым обыкновенным примером может служить заражение солитером, вследствие употребления свинины с за­родышами этого глиста (cysticercus cellulosae, финн). Эта болезнь силь­но распространена у ирландских свиней; по словам профессора Кэмджи (Fifth Report of the Medical Officer to the Privy Council), ею заражено от 3 до 5% свиней. Зародыши такого же глиста существуют в мясе быков и телят; там они мельче, чем у свиней и их труднее за­метить. Заразительность такого мяса не уничтожается ни копченьем, ни соленьем; только проваривание в кипящей воде убивает паразитов, но оно достигает цели лишь в том случай, когда одинаково хорошо проварятся все частицы мяса, как снаружи, так и внутри куска. В пищеварительных органах человека, имевшего несчастье поесть такого мяса, зародыши развиваются в ленточных глистов гро­мадной длины. Свиной cysticercus превращается у человека в обыкновенного солитера — Taenia solium, а бычачий и телячий в глиста Taenia mediocanellata или Т. saginata.

В мясе убитого скота попадается еще другой вид паразита - трихины (trichina spiralis); они встречаются в свином мясе чаще, чем во всяком другом. В 1863 г. свинина, зараженная трихи­нами, была причиной большого несчастья в Гельштадте, в Пруссии. Сто три человека, поев за обедом сосисок из такой свинины, за­разились трихинами, и из них более двадцати человек умерли в течение месяца. Болезнь трихиноз не редкое явление в тех странах, где в большом употреблении свиное мясо, в особенности копченое и соленое. Чтобы убить трихин в мясе, нужна температура по меньшей мере в 212° Фаренгейта; притом жар должен проникнуть каждую частичку мяса. Первые припадки болезни напоминают тиф; потом является жестокая боль во всех мышцах, больной лежит и стонет, не будучи в состоянии расправить члены от ужасных страданий при малейшем движении. Смерть наступает среди припадков, сходных с припадками холеры. Случаев полного исцеления от этой болезни неизвестно; даже, если заразившийся избежит смерти, то трихины, внедрившись в мышечную ткань, остаются в ней на­всегда.

Кроме заражения паразитами домашний скот подвержен злокачественным острым болезням — чуме, воспалению легких и грудной плевы, сибирской язве и разнородным воспалительным процессам. Из статистических данных в вышеупомянутом докладе профессора Кэмджи видно, что пятая часть потребляемого в Англии мяса берется от животных, страдавших хроническими или острыми злокачествен­ными болезнями²⁴. Существует мнение, будто мясо больных животных безвредно; насколько оно неосновательно, об этом можно су­дить по следующему случаю. На одной ферме, в Абердиншире, па­харь с кузнецом убили телку, которая была не совсем здорова. Часть мяса приготовили на другой день к обеду семьи, состоявшей из одиннадцати человек. Девятеро из них ели мясо и вскоре по­чувствовали такие явные припадки отравления, что пришлось призвать врача. Двое из больных умерло. Пахарь и кузнец спустя несколько дней также поступили в Абердинскую больницу с рожистым воспалением в руках. Две свиньи, наевшиеся внутренностей убитой телки, брошенных в помойную яму, заболели и издохли²⁵.

Подобный же случай был в Западном Кенте, в 1878 г.; он послужил поводом к судебному следствию. У фермера, в Аддингтоне, 31-го января один бык не хотел вставать и выходить из стойла — очевидно, заболел, его немедленно зарезали, и мясник, по имени Белль, с помощником оправили и распялили тушу. Спустя несколько дней после того у Белля сильно распухла правая рука, и он жало­вался на боль. Беккенгемский врач доктор Бугас признал его бо­лезнь за заражение крови. Беллю делалось все хуже и хуже, и 12-го феврали он умер. Оказалось, что, в то время, когда он оправлял тушу, у него были две царапины на руке, а потому явилось подозрение, что бык был заражен, и его кровь попала в царапины. Приказчик, па которого также попала кровь быка, когда он резал ему горло, заболел в одно время с Беллем и такими же симпто­мами, но его удалось вылечить. Человек, помогавший Беллю оправлять тушу, также чувствовал недомогание и боли. Спустя неделю, на ферме издохла свинья, очевидно, наевшаяся отбросов зараженной туши. Г. Гилль, владелец убитого животного, и приказчик его утверждали, что раньше чем был убит этот бык, в стаде их фермы не было никаких признаков болезни среди скота. ("Daily Telegraph").

Доктор Роберт Кристисон положительно утверждает, что мясо и все выделения животных, больных сибирскою язвою, не исключая молока, до такой степени ядовиты, что люди, которые прикасаются к этим вещам или употребляют их в пищу, заболевают или воспалением кишечного канала или наружными язвами. Ливингстон (Missionary Travels and Researches in South Africa) также упоминает о сибирской язве (Anthrax) как о последствии употребления в пищу мяса больных животных.

Весною, 1841 г. семья из четырех человек, поев мяса боль­ного барана, заболела, со всеми признаками серьезного отравления, и один из членов этой семьи умер, не прожив и трех часов. Один работник в Горшэме и двое из его детей умерли в июне 1844 г. от такой же причины. В апреле 1879 г. в цюрихском. суде в течение трех дней рассматривалось дело по обвинению мяс­ника и трактирщика в сбыте мяса телят, болевших тифом. Те­лятину эту ели члены одного певческого общества и из них шесть человек вскоре умерли, а 643 человека заболели более или менее тяжко.

Доктор А. Карпентер в своей речи на санитарном конгрессе упомянул, что, как его клятвенно уверял полицейский чиновник, смотритель лондонского мясного рынка, восемьдесят процентов мясных туш, поступающих в продажу на лондонском рынке, пора­жены туберкулезом; изъять все это количество из продажи (как присовокупил смотритель) значило бы оставить лондонское население без мяса.

Нередко случается, что рогатый скот, а еще чаще зайцы и кролики — съедают какую-нибудь ядовитую траву или другое вредное ве­щество, и мясо их делается вследствие этого негодным к употреблению в пищу. Нужно еще заметить, некоторые животные могут без вреда для себя есть вредные травы и плоды, но мясо их вызывает все признаки сильного отравления у поевших его людей. В Edinburgh Medical and Surgical Journal за июль 1844 г. сообщалось сведение такого рода: "В Америке есть площади земли в несколько миль в длину и ширину, на которых вся трава обладаем ядовитыми свойствами; пасущийся там скот на вид здоров, но мясо и молоко его крайне вредны". Мясо грызунов, питающихся без всякого вреда для себя белладонной и рододендроном (Rhododendron chrysanthemum), несомненно, опасно для жизни человека.

Пагубные последствия употребления в пищу испорченного или отчасти разложившегося мяса слишком хорошо известны. Одно из самых обыкновенных — это воспаление желудка и кишок (gastro-enteritis), нередко сопровождаемое сильной лихорадкой²⁶. Во многих случаях эта болезнь оканчивается смертью. В октябре 1879 г. лон­донская полиция в течение двух недель отобрала на центральном мясном рынке до семи с половиною тонн говядины и три тонны свинины, ветчины и языков, — все это количество признано "негодным к употреблению в пищу". По этому поводу "Edinbourgh Evening News" замечает: "Если таково положение дел на одном только рынке, то количество тухлого мяса, потребляемого в пищу в тех местах, где нет такого бдительного надзора, должно быть огромным". Статистические указания на этот счет можно встретить в любой газете, и об этом излишне распространяться.

Независимо от случайных несчастий, косвенным образом вызываемых употреблением мяса, есть основание считать мясную диету непосредственною причиною многих тяжких и опасных болезней. Золотуха, этот обильный источник страданий, уродств и безвременной смерти, по всей вероятности, берет свое начало в употреблении мяса. Замечательно, что корнем латинского названия золотухи scrofula, служит слово scrofa — свинья, так что "золотуха" означает то же, что свиная болезнь. Известно, как распространено в Англии употребление в пищу свиного мяса между всеми классами населения, а в особенности между бедными. Ветчина, сосиски и свиное сало входят почти неизбежно в ежедневный обед средних и низших классов как в городе, так и в деревне. Между тем евреи, по словам доктора Ричардсона, пользуются повсюду завидным здоровьем, и про­должительность жизни у них на одну четвертую или пятую больше, чем у других европейских народностей.