Всем славянам-подводникам и рок-группе группе «Афазия» посвящается

Боевая тревога. Пронзительный, режущий нервы и слух вой сирены, похожий на крик умирающего зверя. Сколько в нем отчаяния… Человеческие фигуры, бесплотными тенями, как элементы огромного биологического механизма, мечущиеся каждый строго для выполнения лишь одному ему поставленной задачи. Холод. Снег. Бездонное небо, остро жалящее замершую землю мириадами звезд, бесконечно далеких светил. И над всем этим – вынимающий, выворачивающий наизнанку душу вой сирены. Боевая тревога.

Все это так похоже на учения. Но это уже не тренировка. Это чувствуется во всем. И каждый из сотен людей здесь отдал бы полжизни не задумываясь, лишь бы это оказались всего лишь проверкой боевой бдительности. Служащие здесь не спали ночами и

проводили тяжелые, многочасовые тренировки каждый день только вот для этого мига. Для боевой тревоги, и чтобы каждый человек оказался именно там, где нужно, там, где было отведено ему место. В общей суматохе чувствовался неуловимый, но железный порядок, как будто разворачивался гигантский спектакль, заранее отрепетированный тысячи раз.

Все спешат. Быстрее. Еще быстрее. Топот множества людских ног по металлу, бетону, асфальту. С кого-то на бегу свалилась шапка. Поздно, некогда ее поднимать, не до нее. Еще кто-то из бегущих следом нечаянно поддал ее ногой, и шапка растрепанным птичьим гнездом взлетела в воздух и шлепнулась в сугроб свежего снега на обочине дороги. Не останавливаться! Некогда. Вперед, вперед.

Вой сирен. Поздняя ночь. Холодное северное небо над головой. Тревога.

На поверхности воды возле причалов за ночь уже образовался тонкий слой льда, а выпавший снег щедро засыпал его, превратив в опасную и обманчивую видимость ровной, надежной и прочной поверхности. Но ступившего на нее ждала восьмиметровая холодная соленая бездна моря. Изо льда горбато выступали огромные, больше, чем туши самых крупных китов силуэты подводных атомоходов-ракетоносцев, пришвартованных к причалам. Субмарины, казалось, спали. Но этот сон скоро будет нарушен. Наступал именно тот час, для которого их создавали, содержали, ремонтировали и хранили.

По поверхности акватории базы скользили нестерпимо яркие, острые, как шпаги лучи прожекторов, выхватывая из густой ночной темени то заснеженные причалы, то исполинские рубки или части корпуса ракетоносцев, то лед на поверхности моря, то курящуюся паром на морозе темную, почти черную воду. Море было спокойно - последний шторм с почти ураганным ветром пронесся неделю назад. Пучина тогда бушевала и ревела, стремясь сокрушить волнорезы и железобетон своих оков на причалах и берегу военно-морской базы атомных подводных лодок. Но теперь море утихло и лишь изредка по его поверхности прокатывались легкие вздохи небольших волн. Как спящий человек. Сон которого скоро обернется воплощенным в реальность тяжким кошмаром. Скорее, скорее, скорее!

Наверное, это просто акустический обман и иллюзия слуха, но людям казалось, что вой сирены с каждым мигом, с каждой минутой становится все громче, пронзительнее и нестерпимее. Он подгонял людей. Скорее, бегите, спасайте свою жизнь. Скоро будет уже поздно.

Человеческие толпы, как ручьи, вливались на причалы, дробились на отдельные потоки, хлынувшие через приставленные сходни на борта замерших ракетоносцев. Построение, перекличка? Некогда, некогда! На причал, отчаянно завизжав колесами по обледенелому бетону, влетели несколько автобусов. Прибыли капитаны и офицеры атомоходов. Из транспорта посыпались люди. Скорее, скорее. Кричит боевая тревога.

Люди уже знали, знали наперед, кому предстоит умереть здесь, на берегу, кому – принять страшную гибель в соленой морской пучине. А вот зачем им всем умирать - решали не они, а те, кто возомнил себя равными Творцам, пустив в ход свой страшный Главный Козырь. Наверное, никто толком не знал еще, что творится и зачем, но сработала заложенная в души людей программа исполнения приказа. Работал инстинкт самоуничтожения.

Громко, стеклянно хрустнул, лопаясь, лед. Первая туша ракетоносца медленно двинулась вперед от причала, ломая и подминая под себя белый покров моря. За ней - второй атомоход, третий, четвертый. Громко лязгнул и хлопнул по воде неубранный в спешке сходень. Так и остался висеть - убирать его было уже некому. Сюда уже больше никто не вернется.

Исполинский серый, присыпанный сверху слоем снега горб крыши Командного Центра как будто стал еще ниже, великан втягивал голову в плечи от страха. База вмиг совершенно обезлюдела, вымерла. Люди, спасая свою жизнь бежали, прятались в упрятанные под десятки метров земли, бетона, стали и гранита бункеры Центра, искренне веря, что это может спасти.

С неба рушилась Смерть.

Никто из людей не видел, как за гранью небосклона взошла еще одна звезда. Нестерпимо яркая, она двигалась, неумолимо приближалась. землю покрыла неестественная, звенящая тишина. Сирена умолкла, ни звука не доносилось с обезлюдевшей базы. Тишина пугала, она теперь резала уши сильнее того отчаянного воя боевой тревоги, который надрывался здесь еще пять минут назад. И все происходящее было по-настоящему страшно. так страшно, что даже всемогущие Боги, увидев это с небес, поневоле закрыли бы лица руками, не в силах видеть, слышать, знать.

Звезда бесшумно летела по темному небу. И нашла свою цель. Ту, ради которой мчалась в ледяной пустоте тысячи и тысячи километров. Удар был нацелен с такой точностью, что несущуюся с неба Смерть можно было бы положить точно на крышку канализационного люка рядом с казармами.

Время замерло. Воздух на мгновение стал сухим и горячим, как в полдень в пустыне, а потом полыхнул вспышкой ярчайшего пламени. Камень таял и плавился, как вода, испаряясь при этом. Горб командного центра, в который и пришелся этот удар, не выдержал этой чудовищной температуры, медленно, а потом все быстрее оплывал, оседал, таял, как кусок льда в пламени мощной газовой горелки. Глубже, глубже. Спасения не было никому и ничему. Волна ревущего пламени промчалась по подземным коридорам бункера, сжигая все и вся на свом пути. Человеческие души, освобожденные из клеток испепеленной в мгновение ока плоти метались в струях гигантского пузыря термоядерного огня испуганными мотыльками.

Звезда-Полынь сделала именно то, для чего была рождена, для чего создавалась человеческими руками, человеческим гением... Для уничтожения таких же людей, как и те, кто создал ее. В треснувшую от взрыва небесную высь поднимался раскаленный гриб газов и пыли, яркое облако на тонкой ножке. А на земле... А на земле кипел камень, оплавлялся бетон, испарялась сталь, снег и лед моментально исчезли, вода в акватории базы моментально закипела, а не успевшие уйти на глубину атомоходы оказались как рыбешки в котле с ухой. Спрятаться под воду смогли только две. До всех остальных, успевших начать движение или так и замерших у своих причалов добралось убийственное пламя взрыва. Огромные субмарины крутились волчком в взбесившихся волнах, их с неистовой силой сталкивало между собой, а потом расшвыривало. Атомоходы сгорали как сухие сосновые щепки. взрывалось все - боезапас, атомные котлы...

Смерть.

А две тени успевших спастись, чудом уцелевших атомоходов быстро, на пределе своих возможностей уносились прочь, скользя под многометровым слоем льдов Арктики. Прочь от своей бывшей, а ныне стертой с лица земли страны. Прочь от побережья государства под названием Россия, которой больше не было. Над всеми ее городами расцветали термоядерные тюльпаны, над землей мчался раскаленный ураган, добивая тех, кого пощадило адское пламя взрывов. Прочь от земли, которая вся стала напоминать теперь зону заражения после аварии реактора Чернобыльской АЭС.

...Как и у любого побоища, у Апокалипсиса была довольно длительная прелюдия. Военные действия такого масштаба, направленные на уничтожение целой страны, спонтанно не начинаются никогда. необходимо было с честью выдержать маску дипломатического лицемерия и ханжества, прежде чем взяться за ядерный топор.

Неугасшее эхо Холодной войны, разногласия в игрищах на мировой политической арене, бесконечные потрясения и кризисы в экономике, миротворческая грызня, несколько боевых столкновений с войсками НАТО на границе России... Дальше - больше. Никто теперь уже не узнает, готовилась ли Россия к атаке, или ее сами придумали себе осатаневшие от страха перед "русской угрозой" господа политики в Вашингтоне, но США нанесли упреждающий удар первыми.

Они до судорог боялись Ответа, и поэтому сделали все молниеносно. Американские хакеры умудрились почти полностью вывести из строя систему ПВО и ПРО России, и а после были запущены ракеты. В ход пошло практически все, что могло взрываться и уничтожать. Ракеты запускались с кораблей, подводных лодок, из шахт, с аэродромов американских военных баз, расположенных недалеко от границы с Россией поднялись стаи тяжелых стратегических бомбардировщиков. Половина из них не вернулась назад - самолеты сгорали в пламени взрывов своих же собственных бомб. Но это уже никого не интересовало. Надо было скорее истребить русских полностью, тотально, чтобы не последовал контрудар. Война началась и закончилась буквально в считанные часы.

На территории бывшей России опоздали все.

Кроме Центра секретной базы атомных подводных ракетоносцев на севере, успевших отправить две субмарины и дать им простое и страшное в своей простоте задание - Адекватный ответ.

Мы вышли из-под ледяного щита в открытый океан и движемся на юг. Мы спаслись не одни - нас сопровождает Номер 3071. что случилось с другими подлодками - страшно даже подумать, похоже, там начался настоящий кошмар. Мы ощутили на себе толчки, как во время сильного землетрясения, позади нас лопался и оседал лед. что будем делать дальше - пока не знаю, но похоже, что у капитана есть какое-то задание Центра. только он пока почему-то не спешит его озвучивать. Хотя люди уже понемногу догадываются.

Над нами толща океанской воды более чем в триста метров. Вроде бы надежнее защиты не придумаешь. Плюс наша собственная броня из двух корпусов атомохода. Несемся вперед как бешеные черти. В паре десятков километров севернее - наш напарник. Связь с ним держим строго в определенное время, только на одной частоте и только через передатчик малого радиуса действия. В океане теперь вовсю хозяйничает флот НАТО. Нас в случае малейшей небрежности в радиосвязи могут запеленговать и тогда обрушат на нас всю мощь их оружия. Скупиться не будут - я в этом уверен. Мы для них теперь хуже острой кости поперек горла. На что мы и рассчитываем.

Сегодня утром в своей каюте застрелился из табельного оружия старпом Прозоров Игорь Дмитриевич. Предсмертной записки не оставил, да она и не нужна. И так все предельно ясно. На берегу у него осталась беременная вторым сыном жена. Состояние всей команды подавленное, угрюмое, но люди будто превратились в камни. Мы все смертники, и теперь знаем об этом. Но наша смерть отложена до выполнения последнего задания Центра. Мы все время держим бортовую радиостанцию включенной на прием. Странно, но у всех нас в головах - тайно или явно - сидит одна и та же безумная мысль: а вдруг?... А вдруг примем сигналы? Наши сигналы? Но Центр молчит. Это молчание понимают также все. Центра больше нет. Равно как и, судя по всему, нет никого живого на территории всей России, способного слать в эфир достаточно мощные, чтобы достигнуть нас радиосигналы. Бывшей России. Странно и страшно звучит это слово.

Над нами прошел американский авианосец. Мы вовремя засекли гул его винтов и перешли в бесшумный режим, а потом фактически "легли на дно" и затаились. Мы думали, что следом за авианосцем идут две-три субмарины охранения, но ошиблись. Корабль шел один. Это немного странно. Предельная наглость? Стопроцентная уверенность в своей полной и окончательной победе? Или нечто еще? Наш напарник, Номер 3071 вчера во время сеанса радиосвязи передал, что у него на борту был бунт экипажа, требовавшего сдаться американцам. Капитал лично расстрелял одиннадцать зачинщиков. Я понимаю - это не зверство и не излишняя жестокость. Мы уже не принадлежим сами себе. У меня в Архангельске остались мать, отец и невеста. Я запретил себе думать о них. Их больше нет. А я есть. Странно...

Мне страшно. Я не знаю, почему. Наверное, это человеческая психика, находясь в состоянии, близком к излому, начинает выкидывать такие фокусы. пришел с вахты - самое бы время завалиться спать, но я не смог и глаз сомкнуть. Мне очень страшно. Передо мной, как в полубреду проплывают лица, имена, события, люди, люди, люди... И я все время одергиваю себя - забудь. Этого больше нет. Никого и ничего нет. Есть только бескрайние волны океана, наша субмарина и еще короткие радиосигналы нашего напарника. Мы - как команда Капитана Немо. Я не знаю, каково приходится нашему капитану, но уверен, что гораздо тяжелее, чем всем нам вместе взятым. Мира больше нет. И нам некуда вернуться. В голове пока не укладывается... И мы не можем даже на минуту всплыть на поверхность. Все сейчас под властью флота и авиации НАТО. И против нас – мощь всего военного аппарата целого государства. А мы скользим под ними, как призраки. Наверное, мы сейчас самые опасные и страшные из когда-либо живших людей.

Я схожу с ума. Видел во сне Татьяну. Проснулся от собственного крика и перебудил половину кубрика. Но на меня никто не прикрикнул. теперь вопли во сне - самое обычное явление и ему никто не удивляется. Нам недолго осталось.

Нас преследуют. Нас умудрились засечь и бомбили с самолетов глубинными бомбами. Мы мгновенно ушли на предельную глубину погружения. Сильно рисковали - толчками от взрывов нас могло спихнуть еще глубже, и тогда бы корпус атомохода не выдержал бы давления воды, но выбора у нес не оставалось. Надо быстро уходить из этого района. Скоро здесь будет, наверное, добрая половина флота сил НАТО. Против нас выступят палубная авиация, противолодочные катера, миноносцы и субмарины американцев. Не знаю, удастся ли нам выпутаться из этой передряги и замести за собой следы, но капитан знает, что делает. Второй день идем в бесшумном режиме, не жалея аккумуляторов, практически прижимаясь к самому дну, скользя над разломами и скальными впадинами. Интересно, что делает наш напарник? Повторяет наши маневры, или у него своя стратегия действий?

Номер 3071-й потоплен. Он погиб, спасая нас. Когда стало окончательно ясно, что вдвоем нам не уйти, капитан второй субмарины велел нам по радио уходить отсюда как можно скорее, а сам атаковал преследователей. Судя по звукам и радиоэфиру, это был страшный бой. Атомоход развернулся под водой и напал сам, намеренно полностью себя обнаружив, оттянув на себя внимание врага. Это сражение стоило жизни двум американским подлодкам, потопленных в подводной дуэли с 3071-м, крейсеру, кружившему над нами. А потом, израсходовав весь боезапас, наш атомоход пошел на таран, выбрав целью огромный авианосец. Один гигантский корабль из-под воды пробил, как торпеда, дугой и две стальные крепости пошли на дно. Странно, но взрыва реактора не случилось, и мы долго еще слышали вопли на английском языке. и ни одного на русском. Мы остались совершенно одни.

О нас все таки знают, нас отчаянно ищут, но никак не могут напасть на след. Наш капитан творит чудеса маскировки и мы упрямо движемся к цели. За все время нашего похода мы ни разу не всплыли на поверхность и даже не поднялись выше отметки 200 метров, ни разу не вышли в радиоэфир. Кроме Прозорова, покончили жизнь самоубийством еще двое матросов и молодой мичман. Один матрос повесился в гальюне, второй вскрыл себе вены, спрятавшись за оборудованием, а мичман отравился какой-то дрянью, неведомо как к нему попавшей. Ну что ж, это их дело. Сами добровольно решили, жить им или умереть. Говорят (кто теперь говорит?!), что месть - это блюдо, которое надо подавать холодным. Мой страх ушел. Я устал. Я смертельно устал и мне уже самому все равно, что будет дальше. Но у нас есть задание. И мы выполним его.

В открытом радиоэфире перехватили обращение к нам Президента США. Слушали его всей командой. Кто-то ругался. Кто-то смеялся. Кто-то молча плакал. А я не чувствовал ничего, и моя душа была совершенно спокойна, как будто выслушал ровным счетом ничего не значащий набор фраз. Неужели этот убийца миллионов людей специально ради нас выучил русский язык? Или тут все же постарался компьютерный или живой переводчик? Но мы все-таки выслушали это обращение. Господин президент отчасти старался не зря. Оно достигло адресата. Видимо, хорошо его там проняло. Ищет, куда бы и как спастись? А некуда! Потому как остальные районы земного шара тоже превратились в оплавленную зараженную пустыню. В этой войне не было отсидевшихся. После удара по России начали сводить старые счеты Израиль и арабы, взялся за припрятанную ядерную дубину Китай, южноамериканцы, Азия и Восток. Апокалипсис был завершен. И лишь Америка, спрятавшись от возмездия за океаном, закрывшись мощными системами ПВО успешно отбила мелкие и не очень тщательно организованные попытки атак и надеялась уцелеть. Напрасно. Сорок ракет, которые мы несем на своем борту, могут дважды полностью стереть с лица земли все живое на североамериканском континенте. От оружия этой системы и конструкции нет защиты. Его не перехватишь в полете, не обманешь и не собьешь с цели. Низкий и посмертный поклон тем ученым, создавшим его для нашей мести. Наверное, США знали, с кем имеют дело. Но просчитались. Президент призывал подумать о милосердии, сострадании горю всего человечества, клялся в страшной ошибке компьютерных систем и внезапном появлении страшного информационного вируса, пытался пугать нас божьей карой на том и этом свете. Обещал каждому из нас счастливую и обеспеченную жизнь в своей стране. а потом по радиоволнам стали передавать детский смех. Это стало невыносимо и мы отключили связь.

Мы в нужном квадрате. Всплыли на необходимую глубину. Проводим предпусковые приготовления. Готовимся к выполнению задания.

Гигантская подводная лодка неподвижно замерла в толще океанской воды, как хищная рыба. Это сходство усугублялось слабым шевелением лопастей рулей и стабилизаторов "хвостового оперения", которые ловили токи подводных течений. Совершенно ничто не выдавало быстрой, лихорадочной работы человеческих существ внутри этого стального левиафана.

Глухой шум, полусвист - полугул. Это вода наполняла пусковые стаканы ракет через отверстия открытых шлюзов. Медленно - медленно открылись крышки люков шахт, отчего атомоход стал похож на уродливую копию флейты или губной гармоники.

Прошло несколько минут... И началось Рождение Смерти. Одна за другой уходили ракеты, в строго означенном порядке покидая субмарину. Сначала вспухал белый кокон пара и газов, потом, достигнув поверхности воды, включался реактивный ракетный двигатель, расцветая ярчайшими огненными цветами языков пламени. Океанская вода дыбилась, бурлила и кипела, как гейзер. И в потемневшее, будто предгрозовое небо уходили раскаленными спицами росчерки ракет.

Российские подводники не могли видеть последствий своей мести. За них все сделали посланные ими Ангелы Возмездия. Города сгорали в вихрях ядерных взрывов, стонала измученная, пораженная невыносимым ужасом земля, горело все: металл, камень, бетон, люди...

И не было на свете ни в какие времена существования людского рода мести страшнее и справедливее этого Адекватного Ответа.
Крячко Григорий

03. 2009г.