Вторая горный офицер прииск сей отыскан мною в самый Троицын день, майя 31-го дня…

Из письменного сообщения Ф.Риддера

Г.С.Качке, от июня 11-го дня 1786 года

с Большой Ульбы

Целый год шли торги по распродаже имущества по неизвестной причине обанкротившихся купцов: «Охотникам до хороших картин сим объявляется, что довольное число оных 27 числа сего месяца по полудни в 4 часу в бывшем Риддеровом доме у Галерного двора через аукциониста Меллера с публичного торга продано быть имеет. Оные картины показаны будут охотникам с 21 числа июля по самый день продажи, а росписи им на русском и немецком языках в помянутом доме на втором (этаже) и у аукциониста Меллера на Васильевском острову безденежно раздаваны быть имеют».

Следующее объявление выявляет из тьмы небытия имена двоих из Риддеров. «Через сие объявляется, что у Галерного двора, подля Крюкова канала по ту сторону моста, бывший купцов Иоганна и Христофора Риддеров каменный дом о двух апартаментах с кухнями и большими погребами и с находящимися позади каменным же строением, с конюшнею и сараями продан быть имеет. И ежели к покупке оного охотников не найдется, то оной 20 числа апреля с публичного торгу продан будет. Такожде объявляется сим, ежели кто помянутым Риддерам чем должен или на них чьи долги имеются, те б немедленно явились у купцов Швелленгребеля и Вулферта, яко кураторов банкрута тех Риддеров» («Санктпетербургские ведомости», № 21, марта 11 дня 1748 года).

Скорее всего, Риддеры были выходцами из лифляндских (прибалтийских) немцев.

Спустя двенадцать лет, в 1760 году, в семье золотошвейного мануфактурщика Филиппа Риддера, сына одного из вышепомянутых купцов, родился сын Филипп, который в 1775 году стал студентом второго набора Санкт-Петербургского Горного училища.

2. СВОЕКОШТНЫЙ ФИЛИПП
В своем прошении на имя директора Горного училища М.Ф.Соймонова от 2 декабря 1774 года отец доносил: «имею при себе сына Филиппа, которому отроду теперь 14 лет и собственным моим потом обучался российскому, немецкому и французскому языкам, также читать, писать и оные переводить, и сверхтого арифметике, географии, истории, и рисовать, а в службу никуда еще не определен. Того ради Вашего высокопревосходительства покорно прошу сына моего в повеленное по плану число горных студентов принять будущего 1775 года января, с первого числа. А положенные на содержание и обучение его деньги, сколько он в училище пробудет и я иметь его пожелаю, каждогодно вносить обязуюсь, вследствие чего и теперь наперед года 152 рубли 38 коп. при сем вношу».

Для приема студентов, обучающихся за собственный счет был установлен определенный порядок. После рассмотрения прошений родственников, у будущих воспитанников экзаменационная комиссия, состоявшая из преподавателей училища, принимала экзамены в «знании наук». При положительных отзывах комиссии специальным распоряжением директора училища кандидаты зачислялись своекоштными студентами.

22 января 1775 года И.М.Ренованц и И.И.Хемницер в рапорте М.Ф.Соймонову сообщили о результатах экзаменовки «желающего вступить в Горное училище на собственный кошт… Филиппа Риддера». «…В показанных им науках, как-то во французском, немецком и российском языках, как в чтении, так и в написании, также географии, арифметике, истории экзаменован и в начальных правилах сих показанных наук довольно успел». А 23 января 1775 года И.Богданов сообщает, что Ф.Риддер им «экзаменован в рисовательном художестве, в начальных основах оказался слабым, а упражнялся по объявлении его в цветках и ланшафтах, которой по экзаменации его показал изрядно». Таким образом, по результатам экзаменов Ф.Риддер был зачислен в число студентов и приступил к обучению в Санкт-Петербургском Горном училище, а временем исчисления его государственной службы «по собственной воле» стало 1 января 1775 года.

Вскоре, в одном из рапортов на имя директора училища об успехах студентов в постижении наук, руководитель математического класса А.А.Нартов с удовлетворением докладывал, что среди других учеников и Филипп Риддер «понятен» и «прилежен». Математические и технические способности, помноженные на прилежание, трудолюбие и старательное («ревностное») отношение к учебе, привели к получению Риддером отличных по тому времени знаний.

29 июля 1777 года Андрей Андреевич Нартов инициирует изготовление и раздачу студентам, отличившихся на экзаменах, серебряных медалей. На одной стороне медали изображен летящий Меркурий, указывающий на сияющий вензель Екатерины П. питомцу Миневры, который стоит на горе, где иображены: шахта, плавиленная печь, глобус, астролябия и другие учебные принадлежности. Наверху надпись: «Сия и вас просвещает», а внизу: «Основано 28-го июня 1774 года». На другой стороне медали изображена Миневра, которая ведет юного рудокопа в гору, а из горы работник выносит руду.. Сверху надпись «Достойному», а внизу «По экзамену (такого-то года, месяца и дня)». Такая медаль и стала первой наградой своекоштного студента Риддера в 1777 году.

По своему отразилось на его судьбе и пристрастное отношение самого М.Ф.Соймонова, который, не дожидаясь момента предстоящей разлуки с подающим большие надежды студентом, отправляет последнего на Колывано-Воскресенские горные заводы с сопроводительным посланием: «Сей студент по последнему сего года экзамену не произведен в офицерский чин единственно затем, чтобы в идущем ныне годе, не отягощаясь службою, мог хорошенько проверить на деле полученные теоретические знания, дабы побыстрее усвоить необходимые практические навыки». Ф.Риддер из рук все того же М.Ф.Соймонова получает аттестат об окончании учебы в Санкт-Петербургском Горном училище: «Аттестат. Данный Горного училища студенту Филиппу Риддеру в том, что он в Горном училище обучался на своем коште российскому, немецкому и французскому языкам, математике, алгебре, маркшейдерской науке, минералогии, металлургии, физике, механике, химии и рисованию и в отдельных сих науках довольно успел, так что в последний сего года экзамен не произведен в офицеры единственно затем, чтобы в последующие полгода имел время в основах усилить себя еще столько теоретически и практически, сколько к службе офицера горного и надлежит. В то же самое время в училище вел себя порядочно и штрафован не был, в удостоверение чего и дан ему сей аттестат за подписанием моей руки и приложением обыкновенной моей печати в Санкт-Петербурге июля двадцатого дня, тысяча семьсот семьдесят девятого года. Ея Императорского Величества, всемилостивейшей государыни моей тайный советник, сенатор, государственной Берг-Коллегиии и Монетного департамента главный правитель, конторы разделения золота от серебра и Горного училища директор и кавалер Михайла Соймонов».

Алтайская «практика» оказалась для Филиппа Филипповича судьбоносной, так как, узнав о «порозжей обер-офицерской вакансии» на Колывано-Воскресенских заводах, он обращается лично к Екатерине П.: «Всепресветлейшая, державнейшая великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица Всероссийская, государыня всемилостивейшая, бьет челом Горного училища студент Филипп Риддер, о чем тому следуют пункты: 1-е. Для познания следующих до горных дел наук бывши я в Горном училище на собственном моем коште обучался математике, алгебре, маркшейдерской науке, физике, механике, минералогии, металлургии, химии, рисованию, также российскому, немецкому и французскому языкам, но по последнему сего года экзамену не произведен в офицеры единственно за тем, чтобы в идущем ныне годе имел время усилить себя столько теоретически, сколько приобрел практически, о чем от господина тайного советника, сенатора, государственной Берг-Коллегии и Монетного департамента главного правителя, конторы разделения золота от серебра и Горного училища директора и кавалера Соймонова и аттестат мне дан. К сему. 2-е. А как ныне уведомился я, именованный, что на Колывано-Воскресенских горных заводах порозжая обер-офицерская вакансия имеется, того ради представляя при сем показанный данный мне о знании наук аттестат, осмеливаюсь просить (челобитие), дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества Указом повелено было сие мое прошение принять и меня именованного повелеть на помянутые Колывано-Воскресенские горные заводы обер-офицером определить с положенным по штату жалованьем. Всемилостивейшая государыня прошу Вашего Императорского Величества при сем моем прошении решение учинить, июля 1779 года».

1. 
   В ЧИНЕ ШИХТМЕЙСТЕРА
   

Свой низший инженерный, приравненный к офицерскому, чин шихтмейстера Ф.Ф.Риддер получил по прибытии к месту дальнейшей службы в Барнаул. В одном из формулярных списков он писал о начале своей карьеры: «С определения начальства находился… с 1 сентября 1779 (года) при Барнаульском заводе у плавиленного производства и при команде…». Указ Кабинета Его Императорского Величества начальнику Колывано-Воскресенских заводов «Об определении в заводскую службу шихтмейстером студента Горного училища Филиппа Риддера» выходит 24 сентября 1779 года. Сразу же стало очевидным, что заводская действительность была далека от тех представлений, которые бывший студент получил в училище возле учебных лабораторных горнов и плавильных печей. На Колывано-Воскресенских горных заводах господствовал суровый военно-крепостной режим. Заводская администрация полностью состояла из офицерских чинов, наделенных неограниченной властью над горнорабочими, чья жизнь была строго регламентированной, а труд чрезвычайно тяжел. Значительная часть операций производилась вручную.

С весны 1780 года Риддер направляется на разработку рудников Шемонаихинского, Николаевского, Павловского, Березовского и Локтевского «и за сей должностию обращался за прииском руд по некоторым местам рек Убы и Тигиреку, а паче по Тигирецким белкам, где с бывшим на тех белках по поводу ботаники лекарем Шангиным (что ныне обер-гиттенферовальтер) отысканы зеленые шерлы и светлокрасные квасцы (современные названия, соответственно, турмалин и яшма красного цвета) и кварциты на гранитовых горах». Риддер уточняет, «что все производил под распоряжением обергиттенфервальтера Ренованца», своего бывшего учителя.

Блестящая судьба ожидала соратника и друга Ф.Ф.Риддера Петра Ивановича Шангина, родившегося в 1748 году в семье подьячего, копииста Белоярской судной избы. Десятилетним мальчишкой был определён лекарским учеником в Барнаульский заводской госпиталь, под начало к старшему брату, лекарю Семёну Шангину. Вскоре был отправлен в Москву для дальнейшего обучения медицине; сначала в гимназии, затем в медицинском училище обучался, как отмечено в формуляре, «латинскому и немецкому языкам, химии, физике, натуральной истории, зоологии, равномерно и медицине во всех частях». По окончании училища четвре года (1788-1770) работал в Московском генеральном госпитале подлекарем, затем лекарем.

На Алтай вернулся хорошо подготовленным специалистом; служил сначала лекарем в Барнаульском госпителе, в 1774 году по личной просьбе был переведён в Змеиногорский рудник, где заведовал лазаретом.

Во время путешествия П.С.Палласа (1771) имел встречи со знаменитым ученым и вскоре стал работать по его заданиям, вел с ним оживленную переписку, наблюдал, выспрашивал, учился. В начале 1786 года начальнику Колыванских заводов Г.С.Качке поступило из Петербурга распоряжение члена Кабинета генерал-майора П.А.Соймонова: «Находящегося на Колыванских заводах лекаря Петра Шангина по поданной от него челобитной и по склонности его к горным и заводским производствам сего генваря 23 числа Кабинетом определено поместить в горный Колывано-Воскресенский штат с награждением за его беспорочную и долговременную службу чина маркшейдерского».

Еще в 1778 году, обеспокоенный снижением уровня добычи руды в своей вотчине, Кабинет направил на Алтай «для подробного всех обстоятельств рассмотрения… весьма искусного в горных делах Ренованца, дабы он, собрав лучших и надежнейших горных офицеров, мог предложить по общему согласию» развернутый план необходимых распоряжений и технических решений для улучшения дел на алтайских рудниках и плавильных заводах. Через год, в ходе губернской реформы, на месте округа Колывано-Воскресенских заводов была образована Колыванская область (с 1783 года – губерния); заводы и рудники перешли в ведение чиновников горной экспедиции.

В апреле 1780 года И.М.Ренованц пишет руководству Колывано-Воскресенских заводов о необходимости проведения в Алтайских горах разведочных работ, рекомендует администрации своего ученика Риддера. «Работа требует старательного смотрения, и поэтому надобно иметь несколько горных офицеров, кои суть особливой склонности к горному смотрению имеют, - писал он, - шихтмейстера Филиппа Риддера в сем случае миновать никак не можно, так как он в работе всегда проявлял большое усердие и смекалку».

Этим же летом были проведены и другие работы, необходимые для подробного описания малоисследованных мест. «Для измерения высоты сего хребта, - напишет позднее Ренованц в своей обширной научной монографии «Минералогические, географические и другие смешанные известия об Алтайских горах, принадлежащих Российскому владению», - оставил я один барометр и термометр на Змеевской горе… Два простые барометра и термометра, кои между собою были согласны, имел я с собою. Я сам наблюдал в Тигирецком форпосте, а Риддер, один из прежде бывших моих учеников при Горном училище в Санкт-Петербурге, который также целое лето практическим моим наставлением в Алтайском хребте пользовался, наблюдал на высоте снежного хребта». Видимо, Риддер проявлял большое усердие в работе, так как наблюдавший за ним в первые месяцы службы гауптман К.Д.Фролов (впоследствии известнейший гидротехник и изобретатель в области горнозаводского дела) особенно лестно отзывался о нем: «От Филиппа надлежит ждать неожиданность…».

Упомянутая выше монография И.М.Ренованца дает возможность узнать о методах исследования, которыми пользовались в то время участники экспедиции в своих поисках. В основном эти методы носили описательный, сравнительный характер: «величиною с чечевичное зерно», «величину… турецких бобов имеющих», «наподобие щетины», «петушиному гребню подобная», «подобно голубиной шее отливающий». Вместе с тем, встречаются уже и некоторые простейшие химические методы. К примеру, о медной извести указывается, что «отломленные куски неопределенно угловаты и более или менее к языку липнут», а о медностекловатой руде, что «будучи поскоблена ножичком дает красный порошок и получает красную блестящую поверхность, нашатырный спирт окрашивает в скором времени синим цветом, с крепкою водкой сильно вскипает», об охре – «в минуту в себя всасывает воду, надувается и распадается в скором времени на тонкие листики, при обжигании получает приятный буро-красный нежный цвет».

2. 
   ОПРЕДЕЛЕНИЕ В ДОЛЖНОСТИ
   

1 января 1781 года Риддеру был пожалован чин берг-гешворена (подпоручика) с жалованьем 120 рублей в год. Он слывет прекрасным специалистом, ярым ревнителем и ценителем творческой мысли, выражает резкое недовольством по факту безответственного разрушения паросиловой установки Ивана Ползунова (первой в России паровой машины), вместо восстановления ее, за что ему выносят «окольное предупреждение». Вскоре он получает от начальника Колывано-Воскресенских заводов, генерал-майора от артиллерии Бориса Ивановича Меллера, ответственное задание – доставить на Колывань из Нерчинского горного округа груз свинца, а заодно был командирован «для окончания запутанных счетов и приведения в порядок плавок на Нерчинских заводах».

Весьма очевидно, что образованность и смекалка молодого горного офицера позволили ему благополучно уладить бухгалтерские дела в далеком Забайкалье. А возвращался он в Барнаул, как отмечалось ранее, с грузом свинца, необходимого для алтайских сереброплавильных заводов. Сохранился путевой журнал «О проплытии с Нерчинских в Колыванские заводы с казенным свинцом берггешвореном Риддером в 1781 году». Путь его пролегал по системе рек Шилка, Селенга, через озеро Байкал, потом по рекам Енисейского бассейна и, наконец, по Оби. И это в период, когда надвигалась угроза кризиса всей горнопромышленной отрасли в Алтайской вотчине императрицы Екатерины П. вследствие истощения сырьевой базы, почти полной выработки Змеиногорского рудника.

Возвратившись из командировки «в том же году (Ф.Риддер) находился по 1782 при Барнаульском заводе у надворных работах и при команде, с того (1782 года) по 1785 при том же заводе у лесных дел». Его работа у «лесных и куренных дел» в распоряжении заведующего лесной частью округа форстмейстера И.Х.Мартина заключалась в руководстве бригадами («командами»), выжигавшими древесный уголь в лесных «куренях», иногда отстоящих очень далеко от завода, для загрузки плавильных печей. Перевозка угля на Барнаульский завод занимала значительную часть времени, поэтому Филипп Филиппович подолгу бывал в разъездах, вдали от дома.

Между тем падение выплавки серебра на Колывано-Воскресенских заводах приняло угрожающие размеры. 15 февраля 1785 года на совещании Горного совета, возглавляемого Б. И. Меллером, было принято решение укрепить лучшими специалистами кабинетские заводы. Через неделю член совета, коллежский советник А.И.Ган передал в Сузунскую Горную контору распоряжение – принять берггешворена Риддера «для определения в должности» при Нижнесузунском заводе и что горный инженер «при сем отправлен». Как позднее отмечал в послужном формуляре сам Филипп Филиппович: «В 1785 году (состоял) при Сузунском заводе у плавильного производства», и в том же году от бывшего здешних заводов начальника господина генерал-майора Соймонова отряжаем был по порученности в г.Иркутск.

Еще в 1775 году последовало совершенное преобразование управления горными делами в России. Вскоре после создания губерний вышел Указ, повелевавший заводы и рудники передать в ведение Казенных палат, при которых должны были открыться особые Горные экспедиции. Эти нововведения неблагоприятно отразились на положении горного дела в стране. Заводы, отданные в управление чиновникам, мало сведущим в горных науках и заботившихся главным образом о форме, а не о сути дела, стали понемногу сокращать свое производство: машины и строения разрушались, а производство на заводах до того расстроилось, что не могло не обратить на себя внимание Кабинета. Например, выплавлявшие ежегодно до 1000 пудов серебра Колывано-Воскресенские заводы уменьшили выплавку до 400 пудов, а Нерчинские заводы сократили свое производство с 600 до 215 пудов серебра. Вследствие подобного ухудшения заводского хозяйства, для личного ознакомления с положением дел на месте и принятия мер по устранению всех недостатков, мешающих нормальной работе, в Сибирь, именным Указом от 20 мая 1785 года направляется член Кабинета, статс-секретарь императрицы, генерал-майор П.А.Соймонов. По его представлению начальником Колывано-Воскресенских заводов был назначен статский советник Гаврила Симонович Качка, родившийся на Бымовском медеплавильном заводе (Урал), в семье «выезжаго из Венгрии» штейгера Симона Качки, прибывшего в Россию во время царствования Петра I. В молодые годы он, «будучи одарён высоким умом, начал неусыпно заниматься чтением книг не только до горного дела касающихся, но и до гражданского быта относящихся», Жил вместе со своим отцом сначала на Урале, а потом при Колывано-Воскресенских заводах, служа штейгером и обер-штейгером на Змеиногорском руднике и был на практике знаком с заводским делом. По достижении 18-летнего возраста, Гаврила Симонович был отправлен в Санкт-Петербург и определен в Кабинет Е.И.В. по Колыванской экспедиции пробиренных дел учеником, для обучения разделению золота от серебра и других металлов, очистке их и пробиренному искусству. Впоследствии (1783 год) он управлял Монетным департаментом, его лично знала Екатерина II. Возглавлял Богословский округ на Урале, а при образовании министерства и учреждении Горного департамента, был директором этого департамента. Став начальником Колывано-Воскресенских заводов, Г.С.Качка заметно улучшил их дела, доведя вскоре выплавку серебра вновь до 1000 пудов в год.

По возвращению в Петербург в ноябре 1785 года, П.А.Соймонов представил свой доклад и преподнес Екатерине П. коллекцию цветных алтайских камней, собранную с помощью П.И.Шангина и В.С.Чулкова. Коллекция «была удостоена высочайшего благоволения», а результатом рассмотрения доклада стал ответный царский Указ (от 12 января 1786 года) «Об устройстве Колывано-Воскресенских заводов», в котором все предложения и распоряжения статс-секретаря, данные им на Алтае «к добропорядочному производству работ» были одобрены, а самому ему поручалось «прилагать старание о распространении приисков не токмо руд, но и всякого рода камней и минералов полезных».Спустя две недели П.А.Соймонов, ставший вскоре председателем Кабинета, дает предписание Г.С.Качке:

«По открытии будущей весны благоволите отправить в горы Алтайского хребта, а особенно к вершинам реки Чарыша, Убы, Ульбы и других из сего пояса текущих рек, и иныя места несколько партиев для такового обыскания, дав тем из посланных при сём каменьев, в тех реках найденных, и показав им для сведения и лучшие сего рода итальянские. К вящему же их ободрению можете по рассмотрению Вашему определисть ревностным и счастливым в сём изыскании некоторое соразмерное вознаграждение, но как мне не безизвестно, что в тамошнем краю многие из вольножелающих приохочены к сысканию руд, то уповательно, что из них сыщутся такие охотники, которые в сей части упражняться будут…»

Во исполнение этого Указа была сформирована большая экспедиция из девяти партий, которые возглавили шихтмейстеры Абрам Герих и Баров Линденталь, бергмейстеры Григорий Бровцын и Карл Бэр, обергиттенфервальтеры Василий Чулков и Петр Шангин, бергпробирер Иван Бугрышов, маркшейдер Богдан Клюге и берггешворен Филипп Риддер, который для этой цели был отозван с Нижнесузунского завода. В обязанности руководителям партий, наряду с отысканием месторождений руд и цветных камней, вменялось и описание пройденных мест, «где, какие реки и речки протекают, удобны ли они для судоходства», «в каких местах какая земля, удобна ли она для поселения и занятия хлебопашеством», «обитают ли в оных местах жители», «где какие имеются леса, горы, равнины, какие обитают звери и птицы», «если попадутся развалины древних строений, статуй или высеченные из камня знаки…снять с них планы или профили».

3. 
   В ПРЕДДВЕРИИ ОТКРЫТИЯ
   

На дворе начало марта, ещё два месяца до выхода на маршруты. Соймонов обращается к Качке: «О предложении вашем во исполнение Ея Императорского Величества воли отправить по наступлении будущей весны несколько партиев в горы Алтайского хребта и иные места для разных там приисков, писал я ныне же к командующему линиями генерал-майору и кавалеру Федцову, чтобы он приказал не только снабдить те партии провиантом, конвоем, но и предписал бы всем частным начальникам, на линии находящимся, дабы партиям оказавано было всякое вспоможение».

Через две недели Гаврила Симонович получит подтверждение о готовности на линии крепостей оказывать содействие экспедиции. 28 марта 1786 года Качка доложил Соймонову, что поисковые партии будут посланы в начале мая, и поскольку они непременно будут проезжать «за положенной линией», им необходимо иметь конвой из казаков. Об этом он просил и генерал-губернатора Колыванской губернии.

Просьба начальника заводов была удовлетворена. Господин Федцов сообщает: « В Бийске, Кузнецке и крепости Усть-Каменогорской комендантам дал я повеление к исполнению, чтоб когда обращаться будут, снабдить из конных казаков конвоем, на какое время и сколько потребно будет, и притом рекомендовал им всякое возможное пособие…»

Были расписаны маршруты всех девяти партий. Не упущено, сколько провианта потребуется, в каких форпостах его покупать. Меж тем, в состав поисковой партии 27-летнего Филиппа Риддера были зачислены: унтершихтмейстеры Лаврентий Феденев и Филипп Бехтерев, меркшейдерские ученики Федор Старков и Алексей Гобов, четыре рудокопа и три солдата охраны – всего двенадцать человек. В их задачу входило: описание местностей по рекам Убе и Ульбе с притоками, поиски руд и цветных камней «сверх вышеописанных мест и до устьев оных рек, впадающих в реку Иртыш». На жалованье всем участникам экспедиции, плату за лошадей для проезда и подвоза инструментов, на все другие расходы по организации разведочных работ поисковой партии Риддера было отпущено 465 рублей. (В то время как в целях поощрения приисков месторождений полезных ископаемых и цветных камней приискателям обещалось вознаграждение от Кабинета до 10 000 рублей).

В сопроводительном письме Ф.Ф.Риддеру Г.С.Качка указывал, что для конвоирования поисковых партий солдат надо «испрашивать от тех комендантов, в которой дистанции вояж ваш продолжаться будет»; провиант же требовать из ближайших форпостов. В заключение письма следовала рекомендация: «в случае же, если отряду придется проезжать по местам жительства кочующих народов, то обходиться с ними со всей ласковостью, дабы не подать повода к какому ни есть их неудовольствию».

Проводником поисковой партии Риддера стал выходец из подъяческого сословия, 29-летний Лаврентий (Антонович) Феденев, который за год до этого, летом 1785 года, «отряжен был и производил под своим же руководством описание рекам Убы, Ульбы и Бухтармы, равно и замыкающего около их пространства с сочинением частных чертежей и карт». Однако закончить свою работу тогда Феденев не успел из-за исключительно большого ее объема, трудностей горных съемок и наступившего осеннего бессезонья. В то же время карта Ульбинской долины с верховыми реками и истоками была им составлена. Одну из горных рек он непостижимым образом назвал Филипповкой (!? М.Н.). Этой картой и руководствовался Филипп Риддер в своей поисковой экспедиции. А детально проследить ее маршрут, узнать конкретные места открытия полезных ископаемых, события им сопутствовавшие, оценить результаты проведенных работ позволяет подробный дневник руководителя поисковой партии и «Замечания во время проезду за описанием и за прииском ископаемых и разного рода к полировке горных камней способных по рекам Убе и Ульбе и между ними состоящей части Иртыша 1786 г. гиттенфервальтера Филиппа Риддера», написанные в 1795 году.

Забегая несколько вперед отметим, что талантливый рудоискатель и картограф унтершихтмейстер Лаврентий Феденев, будучи проводником экспедиции Филиппа Риддера, обследует и наносит на карту ранее неисследованные участки встреченных рек, Ивановского и Убинского горных хребтов, западных склонов Коксинских гор, соединяющих высокий Тигирецкий хребет с Холзуном. Он указывает в каких местах какая «есть» земля, удобна ли она для поселения и хлебопашества, «обитают ли в оных местах жители». В 1791 году Лаврентий Антонович отряжается «по части тогда бывшей секретной партии» по линейной команде в горы Алтайского кряжа, для ведения описательного маршрута этой партии от города Бийска по реке Бие до Телецкого озера, по реке Катуни до вершин Кокусуна, Семы, Песчаной, «с вершин сих на вершины и до устья Большого Куир Кумина, впадающего в речку Бухтарму и по оной вниз до устья и партейскою дорогой подле Иртыша до Усть-Каменогорской крепости». Можно сказать, что Риддеру крупно повезло, и от общения с этим самородком он почерпнул для себя много полезного и необходимого не столько в теоретическом плане, сколь в деле практического освоения земли Алтайской.

Летом 1792 года Феденев по личному указанию правителя Колыванского наместничества генерал-поручика Б.Меллера и командующего Сибирской казачьей линией генерал-майора Г.Штрандмана объезжает самовольные поселения беглых крестьян Бухтарминского края – «каменщиков», и составляет их «Роспись». Показав число беглецов 318 человек, он дает название около тридцати (!, М.Н.) поселкам. 1 декабря того же года Л.Феденев производится в младший офицерский чин шихтмейстера

4. 
   ПУТЬ К ОТКРЫТИЮ
   

1 мая 1786 года отряд Ф.Ф.Риддера отправился в путь из Барнаульского завода, о чем свидетельствуют записи полевого дневника. - 2, 3, 4-го числа «находились в пути за разлитием воды и за другими неспособностями».

• 
  6, 7, 8, 9-го «находились при оном руднике за приемом разных инструментов и припасов, и за поправлением оных, также и за подковкою плашками для партии лошадей!
  
• 
  10-го отправились далее в путь.
  
• 
  11, 12, 13-го находились в пути и прибыли в крепость Усть-Каменогорскую.
  
• 
  14, 15, 16, 17-го «за ожиданием конвойных казаков, кои снаряжены были из дальних форпостов и за великим непогодьем, которое время весьма было неудобно и непогодно к наблюдению предписанного описания, стояли на месте».
  
• 
  18, 19-го «находились при устье Ульбы, и тут оные дни пробыли».
  
• 
  20-го. «Начало прииску руд и камней произведено было от устья реки Большой Ульбы, впадающей в реку Иртыш, по горам, лежащим по левой стороне оной, и остановились у прямо лежащей на другой стороне деревни Согры, расположением десять верст. Горы положение имеют высокое, примерной высотою от десяти до двадцати сажен, протяжение свое имеют параллельно с рекою Ульбою и состоят из горного шиферу и нередко попадающим кварцем, который во оном находится валунами. Камней же и других редкостей по сему расстоянию не отыскано».
  
• 
  21-го. «От вышеупомянутого места по той же стороне реки Большой Ульбы до устья Средей Ульбы и по ключу, впадающему подле оной в Большую Ульбу, положение и протяжение гор таковое же, как и выше сего в 20-е число показано, но состоят из разновидного сланца и шифера, гранитов. По оным же горам нередко попадаются кварцевые прожилки, но без всякого признаку. Из оных токмо один №1 (прииск, здесь и далее, М.Н.) расстоянием от реки и в двух верстах кварцевый прожилок, лежащий в плоской гранитной горе, содержит в себе железистую охру и частично ноздреват. По сему месту описание произложено было в прошедшем 1785 году (Л.А.Феденевым, М.Н.). Лесов, как по горам равно и реке, никаких не имеется. Река же шириною до пятидесяти, глубиною от половины до одной сажени».
  
• 
  22-го. «Прииск продолжен был по левой стороне течения реки Средней Ульбы и по ключам двум, впадающим с той стороны в оную на четырехверстом расстоянии. От устья по той стороне имеется луг или долина, а потом по левой (стороне, М.Н.) находятся высокие горы, имеющие примерную перпендикулярную высоту от тридцати до восьмидесяти, а далее от стапятидесяти до двухсот сажен. Горы положение имеют непорядоченное, разбросанное, высокое и состоят из горного шиферу и красного граниту под №4. В пройденном же расстоянии отыскано примечания достойного №2 расстоянием от устья в пяти, а от реки в одной версте, в горе примерной высоты до шестидесяти сажен, состоящей из известкового шпату, имеется жила в полтора аршина, простирающаяся по поверхности, состоящая из серого мрамора с кварцевыми прожилками. Лесов при сей горе не имеется. №3 расстоянием от устья в полуденно-восточную сторону в семи верстах отыскан таковой же полосатый мрамор. В обоих местах сей мрамор можно добывать кубиками аршинными и доставлять гужом до Большой Ульбы и в крепость Усть-Каменогорскую».
  
• 
  23-го. «От вышеупомянутого места пройдено по горам, лежащим по той же стороне Средней Ульбы, до соединения оной с Малою Ульбою, и по впадающему в оную большому ключу до его вершины и обратно. Положение гор высокое, высотою примерно от стапятидесяти до трехсот сажен; простирание имеют полуденно-восточное и состоят из серого горного шиферу и граниту, и по большей части из того красного шиферу, как от устья Большой до устья Средней Ульбы, прииском же горных пород не отыскано».
  
• 
  24-го. «Переправился через Среднюю Ульбу на правую сторону и по случившейся тогда прибылой весьма глубокой воде, по невозможности пройти далее по Средней и Малой Ульбам принуждены были то место оставить до возвращения, а вперед следовать обратно вниз по правой стороне Средней Ульбы.Пройдено от соединения Средней с Малой Ульбами по правой стороне оной Средней Ульбы и по впадающим в оную ключам. Горы положение имеют при самом устье Малой Ульбы низменное, высотою от двадцати пяти до тридцати, высотою от ста пятидесяти до трехсот сажен; протяжение имеют полуденно-восточное и состоят из красноватого граниту, горного шиферу, но из разных порфиров и брекчий. При прохождении местности по горам отыскано под №15 черный порфир – находится при самом устье Малой Ульбы. №13 гранит - находится от устья Малой Ульбы в одной версте. №7 зеленый горный шифер с красными прожилками, расстоянием от устья примерно в четырнадцати верстах. №9 зеленая брекчия или пуддингетон – от устья в пятнадцати, а от реки в трех верстах. №10 красный порфир – от устья в пятнадцати, а от реки примерно в двух верстах. №11 черный порфир – находится от устья в четырнадцати верстах. №12 темно-красный горный шифер с красными прожилками от устья в одинадцати верстах. В той же горе №8 красный порфир с красными крапинами. №6 брекчия, расстоянием примерно в тринадцати верстах от устья. Все они показаны выше сего в сей день. Прииски горных пород и камней добываемы могут быть посредством бурения порохом кубическою фигурою величиною до пяти четвертей, а некоторые и более. Доставление же оных до крепости Усть-Каменогорской водою на плотах, а в судах в рассуждении быстроты и за неимении где оным удержаться (...) производить будет невозможно. Да и на плотах, которые можно приготовить из имеющегося на тех горах пихтового лесу, лишь при большой воде; а в малую же воду никаких средств к доставлению оных не предвидится. Так же и гужом и лошадьми в рассуждении высоких гор, а также подле реки и утесов доставлять оные никак невозможно. №14 - в сей же день отыскан прииск по той же стороне Средней Ульбы расстоянием от устья в тринадцати верстах, в горе примерной высоты до двухсот пятидесяти сажен, подле реки, находится жила шириною в одну сажень в горном шифере серовидной горной породы, проникнутой медным колчеданом.
  

- 25-го. «От вышеупомянутого означенного места пройдено по той же стороне до устья Средней Ульбы и по впадающим в оную ключам. Горы положение имеют высокое, примерно от ста пятидесяти до трехсот, потом от сорока до восьмидесяти сажен; протяжение имеют с востоку на полдень и состоят из горного шиферу и граниту. Отыскано №5 между Среднею и Большою Ульбою расстоянием от устья в пяти верстах брекчия смешанная из темно-красных до светло-желтых крапинок, оная и добываема быть может кубическую фигурою величиной в пять четвертей. Доставлять можно оную в крепость Усть-Каменогорскую гужом».

- 26-го. «В сей день пройдено от устья Средней Ульбы по Большой Ульбе, по течению оной, по левой стороне, мимо речки Пихтовой и по окружающую оную горам; потом от устья сей речки, по левой же стороне Ульбы до проточки. Горы по сему протяжению примерной перпендикулярной высоты имеют от пятидесяти до ста пятидесяти саженей. Положение их среднее и высокое, главное протяжение имеют с полудня на север и состоят по большей части из серого слояка. Отыскано №16 серой порфир, находится прямо при начале Тарханского лугу по горам валунами. №14 от вышепомянутого прииску (№16) в одной версте находится красный порфир, в одной же горе, полоской валунами. Оба оные длиною и шириною от четверти до одного с четвертью аршина, а в глубине может быть и более; толщиною же не более трех или четырех вершков. Доставление оных может быть способно рекою на плотах. По сему расстоянию от устья Средней Ульбы и Обдерихи описанием было пройдено в прошлом 1785 году. Река шириною от двадцати пяти до тридцати пяти сажен, глубиною от половины до одной сажени. По сей же стороне около реки и на горах леса имеются осиновые и березовые, также черемуховые и прочие мелкие кустарники».

- 27-го. «От оставленного вышеупомянутого места пройдено по той же стороне Большой Ульбы, около речек Волчья Падь и Обдериха, по лежащим около и между, так же и вдали от них лежащим горам до большой горы, называемой Пихтовая сопка. Горы протяжение имеют с востока на запад, положение имеют среднее и высокое. Примерной высоты от восьмидесяти до ста пятидесяти и до двухсот пятидесяти сажен; состоят по большей части из слояка и серого и красного крупного граниту. Отыскано: №18, расстоянием примерно от вершин речки Обдерихи в двух верстах, темноватого горного шиферу, проникнутого желтоохренными крапинами и с кварцевыми прожилками; №19 – темно-красная брекчия с зелеными и бурыми прожилками, находится при речке Обдерихе; №20 – серой порфир с мелкими пятнами, между речек Обдерихи и Волчьей Пади; №21 – серой и мелкозернистой гранит, находится против Тарханской заимки; №22, в средней большой горе, расстоянием примерно от устья Средней Ульбы в десяти верстах – серпин – все сии породы могут быть добываемы от половины до полутора вершин, а в глуби и более. Кубические фигуры из оных доставляемы способны могут быть как водой, так и гужом на телегах».

- 28-го. «Пройдено по левой же стороне Ульбы, по впадающую во оную ключам, где и остановились (…). Прямо устья впадающей в правую сторону Ульбы речки Козлушки горы по большей части простирание имеют от востоку к западу, положение имеют среднее и высокое, высотою от пятидесяти до ста восьмидесяти и двухсот шестидесяти сажен и состоят из слояка, горного шиферу и граниту. Во оных же попадается нередко и кварц валунами, также и прожилками. Отысканных же горных пород – и рудных, и других прииском не отыскано. В сей день пройдено описанием от речки Бедрихи и по речкам и ключам Топкой, Потерлихи и до речки Малой Козлушки. Ромбы означены в имеющемся при нас каталоге. Река на сем расстоянии шириной от пятнадцати до тридцати сажен, глубиною от трех до шести четвертей. Леса пихтовые, мелкососновые, березовые и осиновые, так же и мелкой разных лесов кустарник. Речки сии протяжение по длине их от вершин до устья имеют: Потерлиха – четыре, Топкая – шесть с половиной верст».

- 29-го. «От вышеоставленного места, по той же стороне Ульбы, пройдено до устья впадающей в оную с правой стороны оной Тихой. Помимо устья речки Филипповки и до вершин Тихой, по вершинам ключей, впадающим в оную; по горам, лежащим по сему расстоянию, которые положение имеют высокое, перпендикулярной высоты примерно от двухсот пятидесяти до четырехсот сажен, протяжение оных востоко-западное и состоят из граниту и шиферу. На сем расстоянии горных пород (отменных), также и других приисков не отыскано. В сей день пройдено описанием от речки Малой Козлушки, по реке Тихой, и по впадающим речкам Большой Козлушки и Шарафки, и по впадающим ключам до устья реки Филипповки. Река Тихая шириною от шести до семи сажен, глубиною от трех до шести четвертей. Леса сосновые, пихтовые, лиственные, осиновые, березовые, разных родов мелкие кустарники. Река Шарафка шириною от одной до трех сажен, глубиною от двух до восьми четвертей. Речки сии по длине с вершин и до устьев протяжение имеют: Малая Козлушка на шесть, Большая Козлушка- семь, Шарафка – шестнадцать верст; Тихая с вершин же до устья – тридцать шесть верст».

- 30-го. «Пройдено от вершин речки Тихой и речки Филипповки по правой стороне Тихой и по левой стороне Филипповки, и по горам, лежащим между оными, до устья реки Филипповки. Горы состоят из граниту и шиферу, частично из горн-штейна и ноздреватого кварца, смешанного с шпатом;, положение имеют низменное и среднее, перпендикулярной высоты, примерно от тридцати до ста сажен. Протяжение оных непорядочное, а более должно полагать – полуденно-восточное. По сему расстоянию горных пород и других приисков не отыскано».

- 31-го. (День Святой Троицы, среда, М.Н.). В сей день пройдено от устья речки Филипповки и до вершин оной, а оттуда обратно по горам, лежащим, по вершинам и далее впадающим в оную ключам и опять до устья оной. Горы положение имеют среднее и высокое, перпендикулярной высоты, примерно от пятидесяти до четырехсот сажен; протяжение имеют по большей части полуденно-восточное и состоят из граниту и шиферу, частию же из горн-штейна и ноздреватого кварца, смешанного со шпатом и охрою. На сем расстоянии отыскано в средней горе, имеющей перпендикулярной высоты пятьдесят четыре и шесть осьмин сажени, расстоянием от крепости Усть-Каменогорской в девяносто одной версте. По разработке оказалась жила, впадающая в гору, плоским положением, простирающимся в глуби от востоку к западу; на девятом часе склонение в гору имеет на шесть градусов. Оная же жила состоит вся из зеленой, желтой, красной и серо-песочной охры; как с поверхности жилы, так и в ней равно и по всей горе попадается кварц, который частию ноздреват и охрустален, с известковатым тяжелым шпатом, с самородным золотом и с примаскою роговой серебряной руды, лежачим и висячим боком. Оная жила имеет белой, сероватой горн-штейн. Разработка по оной произведена посредством каел и гребков, в длину по жиле две сажени с половиною; в ширину только разработкою пройти успели две сажени, еще шириною оная в гору простирается, толстотою оная в одну сажень. Пониже в сей же горе, где прииск находится, небольшой отвал чудской работы. Так же и по другой стороне сей горы имеются осыпи прежде бывших оных чудских работ. По мнению моему сей прииск весьма заслуживает быть в даль разведанным. Обе же сии реки, как Филипповка равно и Тихая, к построению завода способны быть могут. К построению плотины глины, также и к набивке печей и горнов, поблизости находятся мелкозернистые и песчаные известковатые и гранитовые породы; камни могут служить горновым камнем. Лесов же около сего прииску довольно имеется разных сортов, а особливо, расстоянием от оного в семи верстах, имеется хороший сосновый бор; лугов весьма довольно. Места к поселению жительства весьма удобные и хлебопахотные, также и к прокормлению скота сенных покосов достаточное количество. Описанием пройдено от устья речки Филиповки и до вершин оной, откуда и перейдено на вершину реки Тихой и пройдено описанием от оных до устья речки Филипповки. Оные реки шириною: Тихая – от четырех до шести, Филипповка – от трех до пяти сажен; глубиною - первая от двух до четырех, а последняя – от двух, а по омутам и до шести четвертей. Леса при обеих сих реках имеются весьма в довольном количестве: кедровники, лиственники, пихтовники, сосновые, еловые и березовые, и мелкий разного рода кустарник. Протяжение же сия Филипповка имеет по длине с вершин до устья шестнадцать с половиной верст».

- 1-го (июня). «Сей день находились при разведке найденного мною в вышеупомянутое 31-е число, мая, прииску и других около оного шурфовок. Также и при разведке по речкам Шарафке и Большой Козлушке, впадающих в сторону реки Тихой».

Согласно дневниковым записям, поисковая партия Филиппа Риддера со 2-го июня по 6-е августа продолжила путь по ранее намеченному маршруту. В июне ими было пройдено «прииском» по правой стороне Ульбы, правой стороне Иртыша и левой стороне Убы до Убинского форпоста. В июле исследуется правобережье Убы, которое закончилось в начале августа в междуречье Шемонаихинской и Екатерининской деревень. В результате было открыто тридцать девять местопроявлений полезных ископаемых: порфиры, яшмы, брекчии или пуддингстон, известковатый шифер, граниты, известковатый шпат, слояк. Кроме этого отрядом Риддера было отыскано четыре рудных прииска: №25/26 с «железистыми шерлами»; №38 с «медной зеленью»; №42 с «рудой кварцевой ноздреватой с разновидными вохрами». Привлекли внимание поисковиков и «два вохренных прожилка» (№54) на берегу Журавлевки, впадающей в Белую Убу.

В «Главных примечаниях по реке Убе» Филипп Риддер тщательно описал саму реку, ее рыбные богатства (более десятка видов рыб), дал характеристику возможности судоходства, только «от урочища, называемого Большой Порог до устья оной», обустройства поселений по ней. Очень подробно описал растительный и животный мир прилегающей к реке территории (около двух десятков видов деревьев и кустарников, трех десятков - зверей, четырех – птиц). Что касается встреченных свидетельств деятельности древних народов, Риддер отмечал: «…древних развалин от строениев, статуй и высеченных на камнях знаков не имеется. Кроме как при деревне Верхубинской расстоянием от оной на восток в одной версте имеется гранитовой отточеной круглый столб, который прежде находившимися народами весьма глубоко в землю накосо вкопан, так, что никакими средствами пошатать оной не можно; да и на поверхности оного имеется на одну сажень».

Завершается дневник скорописью в августе:

- 7, 8, 9,. 10-го. «Находились в пути и прибыли на прииск».

- 11, 12, 13, 14-го. «Находились при прииске по речке Филипповка».

- 15, 16, 17-го. «Находились в пути с прииску».

- 18, 19-го. «Прибыли в Змеиногорский рудник, где находились за сдачей служителей, инструментов и припасов».

- 20, 21, 22, 23-го. «Находились в пути и прибыли обще со всею командою в Барнаул».

5. 
   ПОСЛАНИЕ РИДДЕРА
   

Однако, вернемся к событиям, последовавшим после открытия Филиппом Риддером «вышеименованного» прииска.

11 июня 1786 года, остановившись лагерем в устье Малой Ульбы «для измерения и производства описания прииска», Филипп Риддер отправляет в Колыванскую Горную экспедицию с маркшейдерским учеником Алексеем Гобовым в сопровождении казаков образцы руд с новооткрытого месторождения и письменное сообщение на имя Г.С.Качки: «Милостивый государь мой, Гаврила Симонович! Сим письмом Вашего высокородия честь имею уведомить, что я путь свой по реке Ульбе почти уже докончил. С пройденных мною майя с 26(-го) по сей день мест штуфы и камни для лучшего и вернейшего доставления с нарочно посланным от меня маркшейдерским учеником Алексеем Гобовым при сем Вашему высокородию в ящике под № 2-м при ярлыках посылаю. Так же и чертеж прииску, отысканного мною при речке, названной промышленниками Филипповкой; с коего штуфы означены при двух ярлыках под № 24-м.

Прииск сей отыскан мною в самый Троицын День, майя 31-го дня, по выше помянутой речке, которой прежде на имеющейся при мне карте означено вовсе не было; оная впадает в реку Тихую, а Тихая (впадает, М.Н.) уже в правую сторону Большой Ульбы. Речка сия шириною от трех до пяти сажен, глубиною от двух до шести четвертей, а по большей части переборами, берега оной местами крытые из красной глины и камня, а подошва оной из мелкого голыша и песка. По правой стороне оной, расстоянием от устья в полутора верстах, а от реки в ста пятидесяти саженях, в горе круглой, средней, которая перпендикулярной высоты имеет пятьдесят четыре и шесть восьмых сажен и состоит из серовидного белого горнштейну, а частию (из) горн-шиферу; в которой по разработке моей оказалась жила, впадающая в гору плоским положением, простирающаяся в глубь от востоку к западу на девятый час и состоящая почти вся из зеленожелтой вохры, как с поверхности жилы, так в ней равно и по всей горе; попадается кварц, который частию ноздреват и охрустален, с известковатым тяжелым шпатом, с самородным золотом и с примазкою роговой серебряной руды. Склонение оной жилы в гору на шесть градусов; лежачий и висячий бока оной оба из горн-штейну.

Разработка же произведена посредством каел и гребков в длину по жиле две с половиной сажени, в ширину сколько разработкою пройти успели две сажени, и еще ширина оной в гору простирается; толстотою оная в одну сажень. Лежащие же около оной речки Филипповки низменные и средние горы, до самых окружающих их высоких снежных гранитовых гор, состоят все из ноздреватого кварцу, проникнутого шпатом и вохрою. И пониже жилы в сей горе, где прииск находится, небольшой отвал чудской работы.

По моему мнению прииск сей заслуживает быть вдаль разведанным. Обе же сии реки, как Филипповка, так и Тихая, к построению завода весьма способны быть могут. К построению плотины глины, также и к набивке печей и горнов, поблизости находящиеся мелкозернистые известковатые и гранитовые породы, камни могут служить горновым камнем. Лесов же около сего прииску довольно имеется разных родов, а особливо, расстоянием от оного в семи верстах имеется хороший сосновый бор. Лугов весьма довольно, места к поселению жительства весьма удобные и хлебопахотные; также к прокормлению скота сенных покосов довольное количество.

Сверх сего Вашему высокородию честь имею донести, что по моему мнению и расчислению я в партии не пробуду положенного времени до сентября месяца; а думаю, что возвращусь в начале августа потому, что по Убе описание почти все сделано в прошлом 1785-м году, а остается только приложить старание к прииску. Посему, в сем случае, за нужное посчитал испросить у Вашего высокородия что находящимся при мне служителям, как заводским, равно и со Змеиногорского руднику, что одне в команду мою вступили ранее, а другие позжее, то с которого числа и по которое им производить показанную с повеления Вашего высокородия для прокорму лошадей плату: со дня ли их вступления в путь, майя с первого числа, или со дня получения повеления Вашего; также и по август ли месяц или до окончания положенного пути, как змеиногорским, так и барнаульским служителям? В прочем, при засвидетельствовании Вашему высокородию усерднейшего моего почтения, честь имею прибыть. Вашего высокородия, милостивого государя моего покорный слуга Филипп Риддер. Июня, 11-го дня, 1786 года. С Большой Ульбы».

16 июня это послание было получено адресатом.

6. 
   В ГОРНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
   

На следующий день, согласно распоряжения начальника Колывано-Воскресенских заводов Г.С.Качки, секретарь Колыванской горной экспедиции Влас Коптелов засвидетельствовал:

«1786 года, июня 17 дня Колыванской Горной экспедиции в журнале записано.

От 11-го числа сего месяца господином начальником заводов командированный за прииском руд берггешворен Риддер через нарочно присланного маркшейдерского ученика Гобова письмом уведомляет о найденном им во время проезда при речке, называемой промышленниками Филипповкою, впадающей в реку Тихую, а оная с правой стороны в Большую Ульбу, рудном прииске. Описывает, что оный прииск состоит по правой стороне помянутой речки, расстоянием будет в полутора верстах, от самой речки – в ста пятидесяти саженях; в горе круглой средней, которая перпендикулярна высотою в пятьдесят четыре и шесть осьмых сажен и состоит из серовидного белого горн-штейну, а частию горн-шиферу. При разработке сего прииска оказалась жила, впадающая в гору плоским положением, простирающаяся вглубь от востоку к западу на девятый час и состоит почти вся из зеленожелтой, красной и песочной вохры; как с поверхности жилы, так и в ней, равно и по всей горе попадается кварц, который частию ноздреват и охрустален с известковатым тяжелым шпатом, с самородным золотом и примазкой роговой серебряной руды. Склонение оной жилы в гору на шесть градусов; лежачий и висячий бока оной состоят из горн-штейну. Разработка же произведена посредством каел и гребков в длину по жиле две с половиною, в ширину – две сажени; и еще ширина оной в гору простирается, толстотою оная в одну сажень. Лежащие по той речке низменные и средние горы, до самых окружающих их высоких снежных гранитовых гор, состоят все из ноздреватого кварца, проникнутого шпатом и вохрою. И пониже в сей горе, где рудный прииск, находится небольшой отвал чудской работы. Лесу около сего прииску довольно имеется разных родов, особливо расстоянием до оного в семи верстах имеется хороший сосновый бор.

При оном приложил (Ф.Риддер, М.Н.) взятые из рудной жилы штуфы и положения того прииску чертеж. Из присланных штуфов в некоторых оказалось яркого цвету самородное золото, состоящее зернами, листочками и зубчиками, которые приказано господином начальником заводов взять в сохранение в здешнюю лабораторию. А прочее опробовать и какое содержание окажется, отрапортовать в экспедицию. Во уважение очевидного и довольной величины частицами содержащегося в штуфах самородного золота, которое испробовано на серебро… Приказано: В Змеиногорскую контору послать указ и велеть командировать по рассмотрению господина бергмейстера К.К.Бэра с Семеновского и Николаевского рудников от пятнадцати до двадцати человек при исправном и надежном штейгере или унтерштейгере с надлежащими инстурментами, на тот прииск отправить. А господину бергмейстеру Бэру предписано осмотреть оной прииск и открыть сколько возможно поверхности положения рудной жилы, заключающую оную горные породы. И для точного исследования простирания оной по длине и в глубь, заложа в пристойных местах работу, производить оную с надлежащей рассмотрительностью и наставлением, препоручив командированному с командою штейгеру или унтерштейгеру. И что по осмотру его (прииска, М.Н.) окажется в экспедицию рапортовать и при том, если еще шурфы найдутся, прислать и в контору дать знать. Для проезду же его (Бэра, М.Н.) впредь и обратно велеть Змеиногорской конторе выдать для заплаты на две лошади и прогонов пристойное число денег.

Представленный же Риддером того прииску чертеж отдать в здешнюю чертежку шихтмейстеру Столярову. Какие означенные штуфы здесь по пробе содержание (п)оказали, о том бергмейстеру Бэру (по)дать список. А маркшейдерского ученика (Гобова, М.Н.) для показания того прииска, ежели берггешворен Риддер в отдалении находится, отправить в Змеиногорскую контору; выдать на проезд до Змеиногорского рудника от Барнаульской конторы на одну лошадь поверстные деньги. По показанию того прииска велеть ему явиться в команду Риддера.

Подлинно за подписанием Горной экспедиции господ присутствующих и за скрепью секретаря Власа Коптелова».

В тот же день заведующий лабораторией унтершихтмейстер Андреев рапортовал о результатах проведенных им анализов штуфов вновь открытого прииска: «Подан июня 17 числа 1786 года. В Колыванскую горную экспедицию унтер-шихтмейстера Андреева рапорт. По словестному Его высокородия господина статского советника Колывано-Воскресенских заводов начальника, кавалера Гаврилы Симоновича Качки приказанию, присланные от господина берггешворена Риддера, отысканные им при речке Филипповке рудные штуфы, которые при здешной лаборатории пробованы, показали содержание металлов, а сколько которых порознь с описанной породой значатся в ниже приложенной росписи, о чем Колыванской горной экспедиции сим рапортую июня 17 дня 1786 года. Унтер-шихтмейстер Андреев». Далее следовала подробная роспись «присланных от господина берггешворена Риддера рудных штуфов»:

1. 
   Состоящий (штуф, здесь и далее, М.Н.) из ноздреватого кварца, смешанного с частию шпата и зеленожелтой охры, на пуд породы, золота – 1/2 золотника, серебра – 2 3/4 фунта.
   
2. 
   Состоящий из ноздреватого кварца, смешанного с частью шпата, зеленоватожелтой и красной охры – 1 золотник золота.
   
3. 
   Ноздреватый кварц, соединенный с красною и желтой охрами – 1/2
   - 6.
   
4. 
   Ноздеватый кварц, смешанный с красной и желтой охрами – 1/2 - 2.
   
5. 
   Кварц, смешанный с частью шпата и желтой охры – 3/4 - 3.
   
6. 
   Кварц, смешанный с частью шпата, желтой и красной охрами – 3\4 - 3.
   
7. 
   Кварц, смешанный с частью шпата и желтой охры – 1/2 -
   2 1/2.
   
8. 
   Желтая охра с частью кварца – 1 1/4 - 9 1/2.
   
9. 
   Затверделая красная охра с частью кварца – 1 1/4 - 5. Сверх же вышеописанных из оного места имеются с самородным золотом, которые оставлены без опробования».