Знаменитые земляки

Александр Гусев был большим ученым,

мыслителем и человеком.

Я научился у него многому

во всех отношениях…

Илан Паперна, Израиль
ГУСЕВ Александр Владимирович (5 июля 1917 г., Короча Курской губернии – 31 декабря 1999 г., С.-Петербург; похоронен на Серафимовском кладбище), ученый-биолог с мировым именем, участник советско-финляндской 1939-1940 гг. и Великой Отечественной войн, автор письма Л.И. Брежневу с протестом против вторжения советских войск в Чехословакию (1968), член КПСС с апреля 1943 г. (исключён в 1968 г., восстановлен в 1988 г.), доктор биологических наук (1976), профессор, ведущий научный сотрудник Зоологического института Российской академии наук, почетный член Американского общества паразитологов (1978), действительный член Географического общества СССР, заслуженный деятель науки Российской Федерации (1996), почетный академик Российской академии естественных наук (1997).
Имя этого неординарного, чрезвычайно одаренного и талантливого человека, мечтавшего дожить до ХХI века, я впервые услышал в конце 1990-х годов из уст педагога и краеведа А.И. Долгополовой. Она рассказывала о приезде А.В. Гусева с сыном и внучкой из Ленинграда в Корочу на празднование 350-летия города (1988) и о том, что он является внуком Ивана Александровича Морозова – бывшего владельца двухэтажного дома на пересечении улиц Ленина и Дорошенко. В этом доме в конце ХХ в. размещался пищекомбинат, а в настоящее время – ООО «Белогорье и К».

Эта информация и послужила толчком к поиску более подробных сведений о нашем земляке – знакомству с его многостраничным личным делом в архиве Зоологического института (ЗИНа) Российской академии наук и встрече с его внучкой Марией Рябиковой на её квартире в С.-Петербурге. Мария Владимировна оказала огромную помощь автору статьи в ее подготовке: предоставила многочисленные фотографии и документы из семейного архива.

Долгое время мне не давали покоя два вопроса: «Что послужило причиной написания письма генсеку Л.И. Брежневу?» и «как исключенный из партии в конце 1968 г. кандидат биологических наук академического института всё-таки смог защитить докторскую диссертацию?»
Семья И.А. Морозова

Иван Александрович Морозов (ок. 1848 г. – 1908 г.) окончил двухгодичный курс наук в Чугуевском пехотном юнкерском училище. Оно было учреждено в 1865 г. на 200 юнкеров в качестве среднего военно-учебного заведения Российской армии для подготовки офицеров пехоты.

На картоне под фотографией И.А. Морозова в военной форме (см. фото на цветной вкладке) есть запись: «Фотография художника Волкова в Полтаве». Художник-передвижник Василий Алексеевич Волков после окончания академии искусств в Петербурге переехал в 1868 г. в Полтаву, где с братом жены арендовал фотоателье. На обратной стороне фото карандашом написано: «Севский полк». Действительно, Севский 34-й полк дислоцировался в Полтаве. Но на обратной стороне есть и другая надпись: «1872 года 29 октября г. Обоянь». Известно, что с 1873 по 1875 годы он состоял членом Полкового суда. Вышел в отставку поручиком.

С 1880 г. поручик в отставке И.А. Морозов стал принимать участие в выборах в почетные мировые судьи как по Обоянскому, так и по Корочанскому уездам. В апреле 1886 г. «Курские губернские ведомости» опубликовали «Список лицам, владеющим на городской земле города Корочи недвижимой собственностью, для взимания налога не ниже 1000 руб., на основании 28 статьи пункта «в» Положения о губернских и уездных земских учреждениях, имеющим право голоса на городском избирательном съезде». Этот список включает 33 лица, владевших домами в Короче с указанием их стоимости. Самые дорогие дома имели:

– Морозов Иван Александрович, поручик – «дом в Короче в 12000 руб.»;

– Алферов Павел Петрович, губернский секретарь – «дом в Короче в 8000 руб.»;

– Щепотьев Александр Алексеевич, штабс-капитан – «дом в Короче в 4000 руб.».

Для сравнения заметим, что бывший городской голова (1878–1882) Петр Алексеевич Алферов, будущий предводитель дворянства Корочанского уезда (1902–1906) Дмитрий Петрович Алферов, вдова провизора Дарья Ивановна Зее, будущий городской голова (1911–1914) Георгий Лукич Картомышев, губернский секретарь Михаил Захарович Попов, член уездной управы Михаил Васильевич Сорочинский имели дома стоимостью в 3000 руб.

27 октября 1882 г. при выборе мировых судей председатель Обоянского уездного земского собрания «предъявил собранию отношение Обоянской городской Управы, от 20-го октября за № 837-м, коим она уведомляет, что, кроме лиц, поименованных в списке, имеющих право быть избранными в должность мировых судей, должен быть внесен по имущественному цензу отставной поручик Иван Александрович Морозов; при отношении приложен указ об отставке Морозова, из коего видно, что он окончил курс наук в Чугуевском пехотном юнкерском училище, т.е. в среднем учебном заведении, по первому разряду». На этом же заседании И.А. Морозов был избран почетным мировым судьей (24 – «за», 2 – «против»). Он состоял в должности Почетного мирового судьи Обоянского Мирового округа в 1880-1883 гг., исполняющим должность Мирового судьи по тому же округу в 1885-1888 годах. 27 мая 1888 г. был составлен список из 19 лиц, имеющих право быть избранными в мировые судьи по Обоянскому уезду Курской губернии. Среди них и И.А. Морозов:

8. Поручик Иван Александрович Морозов. 40 лет от роду. Окончил курс наук в юнкерском училище. Имущественный ценз – дом в г. Обояни, оцененный в 3500 рублей.

А 9 января 1889 г. закрытой баллотировкой он был избран почетным мировым судьей (16 – «за», 5 – «против»).

В сентябре 1897 г. его кандидатура в числе 12 кандидатур представлялась в Корочанское уездное земское собрание для избрания в Почетные мировые судьи по Корочанскому уезду: «Отставной поручик Иван Александрович Морозов, 48 лет. В должности Почетного мирового судьи по Корочанскому уезду по единогласному мнению земского собрания с 1891 г. и по настоящее время. У него в Обояни 120 десятин земли, в г. Обояни два дома в 7000 руб. и в г. Короче дом в 10000 руб. 9.10.1897 г. Корочанское уездное земское собрание избрало И.А. Морозова в Почетные мировые судьи для Корочанского Мирового Судебного Округа на предстоящее трехлетие – с 1898 года в числе 9 человек».

И еще. Его фамилия встречается среди 26 гласных (депутатов) Корочанского уездного земского собрания, избранных на трехлетие с 1892 года.

Как видим, И.А. Морозов по состоянию на конец ХIХ в. имел в Короче самый дорогой дом (его оценка за 10 лет понизилась с 12 до 10 тыс. руб.), а в Обояни 2 дома в 7 тыс. руб. и 120 дес. земли.

А теперь дополним наш рассказ об И.А. Морозове воспоминаниями его внука – Александра Гусева:

«Иван Александрович был сыном генерала Александра (отчество неизвестно) Морозова – участника Крымской войны 1854-1855 гг. (см. фото на цветной вкладке). И.А. Морозов, будучи армейским поручиком, женился на дочери купца г. Обоянь Курской губернии – Анне Яковлевне. Жених в приданое получил двухэтажный дом в Обояни, землю и лес. Мать Анны была полькой и ее звали Луцинией».

Со слов А.В. Гусева, неподтвержденных документальными сведениями, Иван Александрович Морозов имел чин действительного статского советника и был награжден орденами св. Станислава 1 и 2 степеней, св. Анны 2 степени. Умер он в 1908 г., а его жена Анна Яковлевна – в 1924 г.

У Ивана Александровича с Анной Яковлевной был сын и 6 дочерей:

– Сергей Иванович Морозов был первенцем. Умер в 1918 г.;

– Нина Ивановна Морозова (в замужестве Шаталова). Умерла в 1918-19 годах. У нее был сын Юра, крестник Лидии Ивановны, лет на 5-7 старше Саши Гусева;

– Мария («Марочка») Ивановна Морозова (в замужестве Велиовейская). Продав свой дом в Короче, жила в Зеленогорске вместе с сестрой Лидией Ивановной. После ареста Лидии Ивановны в 1951 г. Мария вскоре умерла;

– Зинаида Ивановна Морозова (в замужестве Золотарева). У неё были дети – Муся и Потя. А.В. Гусев: «Свадьбу Муси с офицером-командиром Миллером, латышом, отмечали в 1922 или 1923 годах, у нас, когда мы жили в Короче в доме балерины Спесивцевой. Что стало с тётей Зиной и её дочкой Мусей – не знаю».

– Лидия Ивановна Морозова (в замужестве Гусева) родилась в 1890 г. в Короче. Пианистка, бухгалтер. 18 августа 1951 г. осуждена Ленинградским городским судом к лишению свободы на 25 лет с поражением в правах на 5 лет. Отбывала наказание в местах заключения по 23 августа 1954 г. К моменту ареста работала бухгалтером на заводе «Электроприбор». Умерла в 1962 г. Похоронена рядом с сестрой Екатериной в Ленинграде на Серафимовском кладбище.

– Екатерина Ивановна («мама» Катя) Морозова (в замужестве Годыцкая-Цвирко). Годы жизни: 1885–1954 (похоронена рядом с мужем). Её муж Александр Мардарьевич Годыцкий-Цвирко (1884–1951) – профессор Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта (1935), доктор технических наук (1939), почетный железнодорожник СССР (1944), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1948), историк науки и техники. Родился в Минске. Его отец был генералом, поляком-шляхтичем.  В 1904 г. Александр с золотой медалью окончил Минскую гимназию. В 1912 г. – Петербургский институт инженеров транспорта с премией за проект паровоза. В 1912–1921 гг. занимался изысканиями, постройкой и эксплуатацией железных дорог. С 1917 г. начал преподавать в ЛИИЖТ;  

– Вера Ивановна Морозова (в замужестве Орлова-Юдакова). Была замужем за инженером-механиком Михаилом Николаевичем Орловым-Юдаковым. В 1930-х годах они жили в Никополе. Дети: Виктор (1921 г.р.) и Тамара. После оккупации Украины Вера Ивановна с детьми переехала в Ленинград.
Саша Гусев

Родителями Саши Гусева были Владимир Александрович Гусев и Лидия Ивановна Морозова. Дедом Владимира Александровича по линии матери Елены Ивановны был представитель рода Старовых – Иван Васильевич Старов, владевший Ольховаткой в Новооскольском уезде.

31 декабря 1919 г. временно исполняющий обязанности председателя педагогического совета Корочанской мужской гимназии Александр Павлович Никольский по запросу новых властей направил в отдел народного образования исполнительного комитета Корочанского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (УОНО) «список лиц, служивших в Корочанской Советской школе 2-й ступени в 1918/19 учебном году». Под № 15 встречаем фамилию учителя рисования, черчения и ручного труда В.А. Гусева. А под № 16 – учителя рисования Е.В. Молчанова.

Факт преподавания В.А. Гусева подтверждает и справка, выданная 15 марта 1933 г. «Корочанским Агропедтехникумом» его вдове: «Выдана настоящая справка Гусевой Л.И. в том, что согласно имеющимся документам в делах Корочанского педтехникума в 1918/19 учебном году Гусев В.А. состоял преподавателем рисования и ручного труда в Корочанской школе 2-й ступени, что и удостоверяется».

И еще один документ, подписанный псаломщиком Иоанно-Злотоустского собора в Ялте, удостоверяющий, что 10 октября 1920 г. от гнойного плеврита умер в Ялте мировой судья В.А. Гусев. А 13 октября погребен причтом на соборном кладбище.

Как видим, в три с небольшим года Александр остался без отца.

«Мама в 1935 г. как бывшая дворянка была выслана из Ленинграда в Казань. Через 2 года высылку отменили, но она побоялась вернуться к «маме» Кате и её мужу А.М. Годыцкому-Цвирко. Мама поселилась в Сольцах (с 1930 г. Солецкий район стал подчинён непосредственно Леноблисполкому), где была бухгалтером на заводе минеральных вод. Но попала в войну в оккупацию. Немцы мобилизовали ее как бухгалтера в городскую управу. Она была связана с партизанами района и те приютили её двух коз; мать и в Зеленогорске держала коз, я и в Короче вырос на козьем молоке. А партизанам она выписывала зерно, муку, списывая их потом; в ее подчинении были мельницы. В 1951 г. за «пособничество немцам» ей присудили 25 лет лагерей, но после смерти Сталина её освободили. Реабилитирована в 1960 г., умерла в 1962 г.»
Корочанский период жизни (1917–1928)

Саша родился летом 1917 г. в двухэтажном доме своего деда на пересечении улиц Весёлой и Курской, который в 1919 г. у них отобрали. В 1922-23 гг. они жили в доме балерины Спесивцевой, затем – в верхнем этаже двухэтажного дома Владимировых. После смерти бабушки Анны Яковлевны Лидия Ивановна с сыном заняли ее «дачу» с большим садом на Апрельской улице (ныне ул. Гагарина). По завещанию «дача» перешла к Екатерине Ивановне, «к которой мы и переехали в Ленинград, а дом-дачу бабушки мама Катя подарила мастеру сапожнику. Потом его с сыном оттуда почему-то выдворили».

Из воспоминаний А.В. Гусева: «По рассказам мамы, в 1918 или 1919 г. она со мной на руках и тетя Мария оказались у стенки под дулами партизан, готовивших нам расстрел. Но горничные спасли нас, заслонив своими телами. Среди партизан был брат одной из них и, передернув затворы винтовок, они лишь проговорили: «черт с вами, живите пока, буржуи». Моя няня – горбунья из дер. Проходное Груня Павловна Доронина была этому свидетелем.

Помню, в 20-м году мама плакала над письмом отца, умершего в Ялте. Это было на квартире у Спесивцевой.

В школу я принят был 7 лет. В среднюю школу им. Фридриха Энгельса. Приобщался к чтению сначала нехотя, а затем, заинтересовавшись чтением «Кавказского пленника» Л. Толстого, захотел дочитать его после урока учительницы и узнать о судьбе Жилина и Костылина. На уроках рисования я выделялся среди одноклассников способностями (гены деда, дяди Вани и отца). А в четвертом классе на этих уроках был в 9 классе, так сделал учитель, бывший приятель отца (Е.В. Молчанов). Пристрастился зимой к конькам, гонял по улицам, т.к. катка в городе не было. Мама заказала для меня мастеру скрипку, и я год проучился (рояль как-то у меня не пошел, хотя мама консерваторка и была в пансионе в Харькове). Выступал даже с номерами на школьных концертах. Летом проводил время в саду бабушки, собирали вишни, яблоки, готовили варенье, складировали яблоки, арбузы. Мама была счетоводом на маслозаводе, играла музыкальные сопровождения к кинофильмам. Я тогда их все пересмотрел. Особенно любил «Героя нашего времени», «Княжну Мери». Мама давала частные уроки.

У Юры Шаталова (двоюродного брата) был ирландский сеттер и велосипед, на котором он меня катал. До 1917 г. у мамы была живность. Зайчата, которых она потом выпустила, был сенбернар Неро, попугай Люрочка, у бабушки были филин и беркут, которые гоняли в саду бродячих псов. Но это раньше, а еще ранее был медведь, который в жару, бывало, бабушку окунал в бочку, где сам плескался и доставлял бабушке такое же «удовольствие». Потом он как-то отвязался и вышел на подводу, а мужик перепугался и заколол его вилами, потом приходил с повинной. Та жа участь была у попугая, который залетел в грозу в чей-то дом и стал биться у окна, говоря человеческим голосом. Хозяева, приняв его за нечистую силу, пришибли.

Был у мамы и орловский красавчик рысак, который никого к ней не подпускал, даже отца. В революцию, когда отбирали лошадей, она его отравила, впрыснув стрихнин. При прогулках верхами он обычно возглавлял кавалькаду, не позволяя обгонять его никому.

Друзей у меня в 1-4 классе не было, их не помню. В 10 лет была первая любовь к Ляле Пекарской».

Школьный альбом А. Гусева

У внучки А.В. Гусева на квартире в С.-Петербурге хранится альбом рисунков дедушки, который начинается словами: «купил 1927 г. 9-го ноября уч. IV года обучения Корочанской школы – 9-летки имени Фридриха Энгельса». В этот альбом его товарищи и родные вписывали пожелания в стихотворной форме и оставляли свои рисунки. Среди авторов – К. Демченко, Толя Попов, В. Агарков, В. Чечевица. 12 ноября 1927 г. Лидия Ивановна Гусева написала:

В минуту скорби и печали,

Когда тоска, как лютый зверь

Терзает сердце, но едва ли

Помогут люди, им не верь.

В такие горькие минуты

Один с невзгодами борись.

И если хочешь утешенья,

Творцу Всевышнему молись.
Переезд из Корочи в Ленинград

Проучившись в Короче 4 класса, Александр с мамой в 1928 г. переехал в Ленинград к крестной Екатерине Ивановне. С 5 по 7 классы он учился в 194-й школе, в 8 классе – в 180-й школе. А в 9-м – в элитной 17-й школе на 14-й линии Васильевского острова. О переходе в 17-ю школу Александр Владимирович писал в своей статье: «Четверо из нас – Т. Левенберг, Л. Черняев, Д. Четвериков и я, прослышав о школе иного типа, хотя и более удаленной от нас, демонстративно ушли, устроив тем переполох директору с вызовами родителей и попытками отговорить нас от такого шага. Но мы были непреклонны, и в дальнейшем не пожалели. За нами вскоре последовали еще несколько человек. Это были, в основном, отпрыски из интеллигентных семей, дети учителей, преподавателей вузов, геологов... И до сих пор почти ежегодно, с некоторым перерывом, мы встречаемся с уцелевшими остатками нашего 9-го класса».

«Еще в 6-м, 7-9 классах я пристрастился к географии. Перечитал Жюль-Верна, Майн Рида, Густава Эмара, следя за биографиями героев и маршрутами. Стал их знатоком, любил наносить географические пункты на «немых» картах. Геология, палеонтология, биология стали моими хобби».

20 июня 1933 г. Александру Гусеву было выдано свидетельство об окончании средней школы за девятилетку со следующими результатами успеваемости:

- очень хорошо – география, биология, энергетика, военное дело, дисциплинированность;

- хорошо – русский язык и литература, история;

- удовлетворительно – математика, физика, химия, иностранный язык, черчение, физкультура.

В 1934–1939 годах он учился на биологическом факультете Ленинградского университета, который окончил по специальности «зоолог» с присвоением квалификации биолога. Из-за обществоведения пришлось пропустить год после окончания школы. В 1936 г., после высылки матери из Ленинграда, Александра чуть было не исключили из университета, но за него заступились однокурсники. В университете прошел полный курс высшей вневойсковой подготовки, но по причине принадлежности к дворянству через 2 недели его отозвали с военных лагерей, поэтому после окончания ЛГУ он не был аттестован младшим лейтенантом.

15 июня 1939 г. был принят научно-техническим сотрудником в отдел паразитологии Зоологического института Академии наук СССР. 11 ноября 1939 г. был призван в армию рядовым. «Служил в 125-м стрелковом армейском полку в Твери. С конца января 1940 г. – пулеметчиком в 715-м стрелковом полку 122-й стрелковой дивизии на Кандалакшском направлении Северного фронта. С первого до последнего дня Отечественной войны был на фронтах – Карельском и 3-м Украинском – на командных должностях в частях 122-й стрелковой дивизии. В 1943 г. вступил в ВКП (б). В декабре 1945 г. по ходатайству академика Е.Н. Павловского и члена-корреспондента АН СССР В.А. Догеля уволен в запас в звании ст. лейтенанта. Вернулся в Зоологический институт АН СССР».

В статье «Боевые будни зоологов в годы войны и блокады» А.В. Гусев писал: «По окончании в 1939 г. Ленинградского университета по кафедре В.А. Догеля биологического факультета, едва поступив паразитологом в Зоологический институт АН СССР, я на 6 лет прервал работу. В октябре начался армейский университет. Участвовал в боях с финнами на севере, был в школе радиотелеграфистов в дивизии, в Отечественную войну воевал в Заполярье, служил в 1945 г. в Венгрии, которую прошел от Дуная до Австрии исполняющим обязанности командира штабной роты 286-го Отдельного батальона связи и помощника начальника связи дивизии».

31 августа 1969 г.

Из воспоминаний коллеги А.В. Гусева по работе, который просил не называть его имя: «К Гусеву приезжали на консультации из разных уголков нашей Родины и из-за рубежа. Он был очень требовательным, очень честным и принципиальным в науке. Он требовал от всех без исключения четких и точных рисунков крючьев моногеней. Приезжал к Гусеву в длительную командировку чех Радим Эргенс. Он учился у Гусева, потом они писали общие статьи. Очень подружились, и после отъезда Эргенса переписывались. И вдруг – «чешские события», когда наши войска вошли в Чехословакию. Александр Владимирович был принципиальным не только в науке, но и в политике, и в жизни. Он как член партии не смог остаться в стороне от событий. Он был не согласен с политикой партии, резко осуждал ввод советских войск и выразил все свои соображения в письме, которое послал в Кремль. Он не очень скрывал своё мнение, показывал письмо тогдашнему заведующему лабораторией, подписался полным именем под письмом. После этого события жизнь Гусева очень осложнилась. Его перестали отпускать в командировки, без которых он не мог работать дальше. Тогда он готовил материал на докторскую диссертацию и поездки ему были необходимы. И вдруг в один прекрасный момент ему подписали командировку на Дальний Восток. Он был счастлив. Оказывается, нужно было его отправить куда подальше, с тем, чтобы спокойно порыться в его столе, шкафах, в архивах и найти какой-нибудь компромат. Компромат нашли – в столе лежала книга Б. Пастернака «Доктор Живаго» и книга А. Солженицына. Этого было достаточно, чтобы исключить его из партии. Исключенному из партии было практически невозможно защитить докторскую диссертацию. Тем не менее, Гусев подал свою диссертацию на защиту. Это был большой риск, т.к. в таких случаях защиту не утверждали. Но у Гусева была безупречная работа, в которой трудно было найти замечания. Его очень поддерживал Б.Е. Быховский – директор института, все коллеги болели за него. Но была противодействующая сила – секретарь парторганизации института… И вот защита состоялась. Явился человек из райкома, который зачитал характеристику на Гусева (естественно неблагонадежная). Вообще на защите докторской диссертации характеристики на докторантов не зачитывались. Это была дополнительная инициатива райкома. Защита прошла, конечно, великолепно и диссертация пошла в Москву в ВАК (Высшая аттестационная комиссия), где осела в архив. Б.Е. Быховский в эти годы очень плохо себя чувствовал и не проследил за ходом событий. Пришлось его специально просить выяснить судьбу диссертационной работы, т.к. он был членом ВАКа. Б.Е. Быховский тоже был решительным, бесстрашным и не побоялся поставить вопрос на заседании ВАКа. Долго искали диссертацию в архиве, наконец, нашли и, конечно, ее сразу утвердили. Это был последний выезд Быховского в Москву. Вскоре он совсем слег».

Сделаем уточнение: А.В. Гусев защитил докторскую диссертацию в 1973 г., а ученая степень доктора биологических наук ему была присуждена решением ВАК при Совете министров СССР от 27 февраля 1976 г.

Приведем краткую биографию директора института, который оказал А.В. Гусеву большую поддержку в нелегкие для него годы.

Под таким названием А.В. Гусев 7 ноября 1989 г. написал, похоже, для потомков, трёхстраничный очерк в машинописном виде. Из него следует, что до написания письма Л.И. Брежневу А.В. Гусев в начале 1960-х годов неоднократно писал руководящим лицам, в газеты о недостатках в жизни (о невнимании к блокадникам, о варварском отношении к природе, о бессилии законов в борьбе с безобразием и т.д.). В июле 1968 г. послал открытое письмо «О Байкале и пр.» председателю Совета министров СССР А.Н. Косыгину и в газету «Комсомольская правда». В нем он писал о гибели лесов и рек, рыбы в них, о государственном браконьерстве, о либерализме к Лысенко, о культах Ленина и партии и т.д.

В августе 1968 г. послал резкое письмо генсеку Л.И. Брежневу «с сомнениями в правильности наших действий в ЧССР». Это письмо было «спущено вниз» – в Ленинградский обком партии, который возглавлял В.С. Толстиков. Гусев в это время находился в отпуске, но один из сотрудников института предупредил Александра Владимировича о предстоящих «неприятностях». В его отсутствие представительница Василеостровского райкома партии Хмелевская извлекла из закрытого на ключ рабочего стола вырезки из газет с резкими пометками, трактат Гусева «Во имя Человека», фотокопию книги Жореса Медведева «Взлёт и падение Лысенко».

В начале 1960-х гг. Жорес Медведев (брат историка Роя Медведева), сын необоснованно репрессированного при Сталине старого большевика, составил объёмистое сочинение под названием «Биологическая наука и культ личности». Это сочинение, перепечатываемое в 1960-х гг. на машинке, а затем изданное под названием «Взлёт и падение Лысенко», было основным источником, откуда немалая часть советской творческой интеллигенции почерпнула свои «знания» об истории биологических и сельскохозяйственных наук в СССР.

Ряд сотрудников обращались в райком партии и к директору института с просьбой «замять» это дело. На 8 декабря 1968 г. было назначено партбюро. Было около 25 выступающих. Одни (большинство) обвиняли А.В. Гусева в клевете на партию и действительность и т.д. Но были и сочувствующие: «настоящий, достойный коммунист», «порядочный, честный, принципиальный, за границей был безупречен, болеет за дело и институт», «дай Бог, чтобы все мы были такими искренними, честными, смелыми», «у него не клевета, а боль, нет злобы» и т.д. Решение: «исключить» – 46 голосов, «против» – 11.

20 декабря 1968 г. состоялось бюро райкома партии. Кроме исключения, был поднят вопрос об увольнении А.В. Гусева из института и о проведении психиатрической экспертизы. К чести директора института Б.Е. Быховского – эти предложения он «решительно отклонил». Гусев писал апелляцию в горком партии, бюро которого 12 февраля 1969 г. постановило: «Обвинения материалами дела и проверкой подтверждаются». Подавать дальше – считал бессмысленным.

Приход М.С. Горбачева в 1985 г. «принял как кровное дело. Зазвучало почти всё моё!». Александр Владимирович пишет М.С. Горбачёву, в адрес ХХVII съезда КПСС (1986), в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС с просьбами о пересмотре дела. Но письма по-прежнему спускаются в Ленинградский обком партии. Он снова пишет Горбачеву, в Центральную Ревизионную комиссию. Наконец-то! Комитет партийного контроля при ЦК КПСС восстанавливает, но бюро обкома партии на своём заседании (15.03.1988 г.) к этому решению неожиданно добавляет «с перерывом в стаже с 1968 года». Затем 14 товарищей из института послали в ЦК КПСС просьбу о восстановлении А.В. Гусева в рядах партии без перерыва. КПК стоял на своём.

В 1988 г. Александр Владимирович обращается к ХIХ партконференции с просьбой о снятии перерыва. Снова Комитет партийного контроля при обкоме партии, где посоветовали этот вопрос отложить до апреля 1989 г. С 1985 г. А.В. Гусев прошел через 16-18 «бесед» в различных партийных органах районного, областного и всесоюзного масштаба. И лишь после вмешательства помощника генсека Георгия Шахназарова перерыв в партстаже был снят в июле 1989 г.

Спустя десятилетия Александр Владимирович так оценивал свое обращение к Л.И. Брежневу: «Видите, дело было не только в сочувствии чехам, хотевшим, похоже, перестройки, опередив нас, а в большем. Это и не наивная попытка одиночки навести «святых отцов» на реформы. Был просто всплеск совести, отягощённой чувством личного участия во «всенародно одобряемом» зле».
Приезд в Корочу

В июне 1988 г. Александр Владимирович с сыном Владимиром и внучкой Марией приезжал в Корочу на празднование 350-летия города. Сам он остановился в гостинице, а сын с внучкой жили у его знакомых по предыдущему приезду – Ивана Дмитриевича и Клавдии Михайловны Карайченцевых по ул. Гагарина, 20. Сделанные в то время фотографии с адресом дома на заборе позволили найти его хозяев и встретиться с ними, спустя 23 года. Вспоминает Клавдия Михайловна.

«А.В. Гусев написал письмо в редакцию газеты «Ленинское знамя», где упомянул последний, накануне переезда в Ленинград, корочанский адрес по ул. Апрельской (ныне ул. Гагарина). Рядом с их домом жила моя мама, которая была на год моложе А.В. Гусева и хорошо его помнила. Поэтому письмо из редакции передали мне. Я ответила Александру Владимировичу и пригласила его в гости. Вскоре он приехал один и остановился у нас. Я познакомила его с А.И. Долгополовой. Много времени он посвящал пешеходным прогулкам по улицам города детства. А вечерами увлекательно рассказывал о морских экспедициях, поездках за границу. Ему очень понравились вареники с малиной, которыми угощала его моя мама. Второй приезд А.В. Гусева в Корочу состоялся по приглашению А.И. Долгополовой на празднование 350-летия города».

Вспоминает педагог Вера Николаевна Черкасова.

«В начале своей педагогической деятельности я встретилась с удивительным человеком - профессором Гусевым. Я только начала работать учителем биологии, и мне поручили встретить профессора в г. Белгороде.
Мы не были знакомы, поэтому я волновалась: как мне узнать его?
Подошёл поезд. Из вагона № 10 выходили пассажиры и быстро расходились в разные стороны. Я стояла и думала: неужели профессор не приехал? И вдруг из вагона показался очень большой чемодан, а за ним среднего роста мужчина. Лицо его излучало необыкновенное добродушие и интеллект. Я поспешила к нему на помощь и спросила: «Простите, это Вы профессор Гусев? Вы едете в Корочу?» Он улыбнулся и сказал: «Да, да, это я». Мы сели в машину и сразу стали разговаривать о Короче, о людях, о школе.

Приехав в Корочу, я пригласила его на экскурсию по школе. Было лето, детей в школе не было. Александра Ивановна Долгополова провела профессора и его внучку по школе и завела гостей в школьный музей. И тут профессор открыл свой большой чемодан, и мы поняли, почему он такой большой. Профессор привёз для кабинета биологии два современных световых микроскопа, большой раздаточный материал в виде раковин моллюсков, крабов, кораллов, орех кокосовой пальмы, который он выловил в Индийском океане сам, участвуя в экспедиции. Он делился со мной своими впечатлениями от увиденного, знаниями о мире растений и животных. Этот человек поразил меня не только глубиной своих знаний, но и добродушием, простотой в общении, желанием и стремлением делать добро. Я до сих пор испытываю чувство благодарности к этому удивительному человеку. А в школе мы и по сей день используем на уроках биологии его подарки».

(22 января 1991 г.)

Я вступил в ВКП (б) в боях в самое трудное время. Оболваненный со всеми фальшивой пропагандой, не сознавал, что в понятие «коммунизм» по сути вкладывали вовсе не истинный его смысл. А тоталитаризм. В любом словаре указано, что тоталитаризм – это фашизм, методами которого мы и строили «социализм». Как и что построили – все знают. Даже двойную расправу с матерью за дворянство и за её связь с партизанами, выданную за «пособничество врагу», я, строго говоря, не осуждал согласно крылатому «лес рубят – щепки летят», забыв, что хороший хозяин и щепки бережет.

В 1968 г. 4/5 состава нашей парторганизации изгнало меня из КПСС за «несогласие с политикой партии, охаивание ее деятельности и отрицание принципа демократического централизма». До недавней поры я отрицал резонность такой формулировки, с чем согласился и Комитет партийного контроля, отменив в 1989 г. прошлые решения. Ныне ясно, что обвинения меня в «крамоле» в 1968 г. были правильными, большего же охаивания, чем действия самих её аппаратного руководства и реакционных сил, не придумать.

В 1985 г. везде зазвучало то, к чему призывал в своих «пасквилях» я, и на что были направлены усилия А.Д. Сахарова и других диссидентов. Я наивно поверил Горбачёву, в искренность его и других, в их желание перестроить всю партийную и государственную жизнь, в их отказ от тоталитаризма. Мирился с непоследовательностью их действий и шатаниями, принимая это за особую мудрость. Продолжал оставаться в КПСС, считая более действенным бороться изнутри за перевод её на истинно коммунистические – общечеловеческие и христианские принципы – с тоталитарной основы.

Сейчас всё более убеждаемся в хронической наивности нашей веры в искренность руководства «революцией», в их контрреволюционности и предательстве. В этом их разоблачают многие акции и последние события, дискредитирующие все благие лозунги. Партия не способна к кардинальной реформе, к покаянию, к самороспуску. Она, лишь маскируясь в модные одежды, стремится сохранить ключевые позиции в экономике и структурах власти, создавая только видимость перестройки и тормозя проведение в жизнь многого прогрессивного и спасительного в нашем развале.

Потеряв веру в возможность очищения партии и в свою пользу от пребывания в ней, я выхожу из неё на 48-м году своего партстажа. Сознавая свою личную ответственность за её преступления против народа, страны, самой себя, я не хочу быть невольным пособником нового зла, которое, похоже, грядёт в нашем так называемом «социалистическом выборе».

Вместе с тем я остаюсь коммунистом, – в рядах тех, кто продолжит борьбу за торжество общечеловеческих ценностей, а не кастово-классовых и элитарных интересов. Как тех, кто ещё не утратил иллюзий и остаётся в КПСС (но не в РКП), так и всех прогрессивных сил вне её, в команде Ельцина.

(1917–1999)

31 декабря 1999 г. ушел из жизни один из старейших ихтиопаразитологов России Александр Владимирович Гусев. Это был специалист по моногенеям с мировым именем.

Александр Владимирович родился 5 июля 1917 г. в городе Короча Курской обл., но с 1928 г. жил со своей матерью в Ленинграде. В 1934 г. после окончания средней школы поступил на биологический факультет Ленинградского университета. Он сразу же проявил интерес к зоологии беспозвоночных. Уже со второго курса приступил к прохождению большого практикума при кафедре зоологии беспозвоночных, возглавляемой проф. Валентином Александровичем Догелем. Руководитель большого практикума доцент Андрей Петрович Римский-Корсаков обратил внимание на него и рекомендовал В.А. Догелю ввести А.В. Гусева в состав экспедиции, которая в 1937 г. выехала для сбора научных материалов в Японское море.

Экспедиционная деятельность этой небольшой группы обстоятельно описана А.В. Гусевым в его воспоминаниях. В.А. Догель интенсивно работал по паразитическим простейшим рыб Японского моря, Ю.И. Полянский – по паразитам морских беспозвоночных, А.В. Гусеву были поручены сбор, а в дальнейшем и обработка паразитических ракообразных морских рыб. Проявленный интерес, а также добросовестная и интенсивная деятельность А.В. Гусева обратили на себя внимание всех участников экспедиции.

В 1939 г. А.В. Гусев закончил университет и был направлен в Зоологический институт АН СССР, где был принят на должность лаборанта отдела паразитологии. Там он приступил к исследованиям моногеней под руководством будущего академика и директора института Бориса Евсеевича Быховского. Однако пребывание А.В. Гусева в ЗИНе было недолгим. Осенью того же года он был призван в ряды Советской Армии. Поскольку вследствие различных обстоятельств А.В. Гусев не прошел высшей войсковой подготовки и не имел звания младшего лейтенанта, он попал в армию по категории «рядовой, необученный». Всю Отечественную войну А.В. Гусев прослужил «от звонка до звонка» преимущественно на Карельском фронте, и в 1946 г. был демобилизован в звании старшего лейтенанта. Ещё в 1944 г. он был награжден орденом Красной Звезды и двумя боевыми медалями.

По возвращении в Ленинград А.В. Гусев был сразу восстановлен в должности сотрудника ЗИНа и продолжил свои исследования по моногенеям под руководством Б.Е. Быховского.

Первая большая работа А.В. Гусева была посвящена изучению моногеней рыб оз. Ханка в бассейне Амура. Собранный и обработанный материал был оформлен в виде диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук, которая была им успешно защищена в 1958 г. Уже эта работа показала, что в лице А.В. Гусева русская паразитология будет иметь специалиста по моногенеям мирового класса.

Дальнейшие исследования моногеней, осуществленные А.В. Гусевым как в пределах нашей страны, так и за рубежом (Венгрия, Китай и Индия), позволили ему сделать широкое обобщение о закономерностях распространения и биологии моногеней, которое он защитил в 1973 г. в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук.

Участие А.В. Гусева в работах 4-го мирового конгресса паразитологов (Варшава, 1978 г.) показало, что он признан одним из ведущих мировых специалистов по моногенеям. Дальнейшая активная его деятельность по подготовке и проведению международных симпозиумов по моногенеям подтвердила это положение.

Наравне с моногенеями А.В. Гусев был прекрасным знатоком паразитических ракообразных, обитающих на рыбах. Их изучение А.В. Гусев начал с 1937 г. в составе экспедиции на Дальний Восток и продолжал всю свою жизнь. Эта группа была им описана в обоих изданиях «Определителя паразитов пресноводных рыб СССР» в 1962 и 1987 гг.

Существенный вклад А.В. Гусев внес в разработку теоретических основ экологической паразитологии. Так, им разработан метод фаунистического анализа паразитов рыб с расчленением паразитов по фаунистическим комплексам Штегмана–Никольского и применением биографического метода Линдберга (1973).

Велика печатная продукция А.В. Гусева. Им опубликовано более 200 работ, в том числе книг и статей общим объемом более 2500 печатных листов, изданных как в России, так и за рубежом. В их числе упомянутый выше Определитель паразитов пресноводных рыб СССР» (первое издание переведено на английский язык); монография «Freshwater Indian Monogenoidea: Principles of systematics, Analysis of the world faunas and their evolution» (1976), книги «Parasite fauna of the Tisa river» (1976) и «Методика сбора и обработки материалов по моногенеям, паразитирующим у рыб» и мн. др.

Под руководством А.В. Гусева работали многие паразитологи нашей страны и зарубежных стран.

Научная деятельность А.В. Гусева получила признание в нашей и других странах. С 1994 г. он стал заслуженным соросовским профессором, а в 1996 г. ему присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки Российской Федерации. В 1997 г. он был избран почетным академиком Российской академии естественных наук. В 1978 г. – почетным членом Американского общества паразитологов, а в 1996 г. – Богемо-Словацкого паразитологического общества. А.В. Гусев принимал активное участие в общественной жизни Зоологического института. В последние годы он уделял большое внимание работе с ветеранами войны и труда, за что был награжден Почетной грамотой, а в 1985 г. избран председателем Комитета ветеранов. Продолжал А.В. Гусев выполнять эти обязанности и после ухода на пенсию, оказывая ветеранам всяческое содействие, в том числе по представлению их к наградам и почетным званиям. Им была проделана большая работа по увековечению памяти погибших в Великой Отечественной войне.

Александр Владимирович Гусев прожил долгую, плодотворную и трудную жизнь, достойно перенеся все испытания, выпавшие на его долю. Память о нем навсегда сохранится в наших сердцах.

О.Н. Бауер,

О.Н. Пугачев,

Ю.А. Стрелков
Среди подписавших некролог – зам. директора по науке Зоологического института РАН Олег Николаевич Пугачев, ныне член-корреспондент РАН, директор этого института.

Ю.А. Стрелков в 1950-х годах, будучи студентом Ленинградского университета, вместе с А.В. Гусевым ездил в экспедицию на озеро Хасан, Гусев стал его первым учителем в науке. Он до конца дней Александра Владимировича сохранил к нему теплые чувства, они много работали совместно. Ю.А. Стрелков помогал ему в последние годы жизни, а после кончины А.В. Гусева разбирал его научную литературу.

А.В. Гусев награжден орденами Отечественной войны I степени (1985) и Красной Звезды (7.10.1944 г.), медалями «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За трудовую доблесть» (1954), «В память 250-летия Ленинграда», «Ветеран труда» (1982) и др., Почетными грамотами Президиума академии наук СССР, Советского Комитета ветеранов войны. Представление к ордену Красного Знамени утеряно.

Указом Президента РФ от 23 сентября 1996 г. № 1390 «О награждении государственными наградами Российской Федерации» за заслуги перед государством, успехи, достигнутые в научной деятельности и подготовке квалифицированных кадров доктору биологических наук, ведущему научному сотруднику-консультанту Зоологического института Российской Академии наук А.В. Гусеву присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации».
Ист. и лит.:

Журналы заседаний ХVIII очередного Обоянского уездного земского собрания. С 25-го по 29-е октября 1882 года. Курск: типография губернского земства, 1883. С. 22.

Журналы заседаний ХХI очередного Обоянского уездного земского собрания с 25-го по 28-е сентября 1885 г. и чрезвычайного уездного земского собрания 3-го декабря 1885 года. Курск: типография губернского земства, 1886. С. 12.

Журналы заседаний ХХIV очередного Обоянского уездного земского собрания с 15-го по 19-е октября 1888 г. и чрезвычайных с 3 по 5 декабря 1888 г. и с 8 по 11 января 1889 г. Курск: типография губернского земства, 1889. С. 170-172.