47. Блок и революция

(1967-1942). Сын небогатого помещика. Мать оказала влияние. Воспит-ся на рус класич поэзии, ненавидит город “как многоглазое чудовище”. 86г - юрфак МУ  студенческие беспорядки  Бутырка  высылка в Шую. Неудачи в учении, свадьбе  попытка самоуб. 90г - первый “Сборник стихов” - неудача. Работает переводчиком благодаря друзьям по универу (скандин, итал, англ литра - Шелли). друг - Брюсов. 97 - читает лекции в Оксфорде. 99 - об-во любителей росс словесности. 05 - увлекся револ движением. 05 - в США и Мексику (перевод мифов ацтеков). В последние годы революции отошел от нее, всецело ушедши в область поэтического фольклора. Блеск стиха и поэтический полет дают ему доступ и в издания, враждебные декадентству — «Вестник Европы», «Русскую Мысль» и другие. В 1900-х годах литературная деятельность Б. особенно тесно примыкает к московским «декадентским» издательствам: «Скорпион» и «Гриф». 05 - Париж, на 7 лет. Тоскует по России. 12 г - путешествие (Лондон, Канары, Юж. Ам, Африка, Полинезия). Крушение царизма воспринял восторжено, но не Октябрьскую рев-цию. С 21 г снановится эмигрантом. Умер в оккупированном немцами Париже.

Стихотворения собраны в отдельных изданиях: «Сборник стихотворений» «Тишина. Лирические поэмы» (СПб., 1898), «Горящие здания. Лирика современной души» (М., 1900), «Будем как солнце. Книга символов» (М., 1903), «Только любовь. Семицветник» (М., 1903), «Литургия красоты. Стихийные гимны», Статьи и публичные лекции Б. собраны в книгах «Горные вершины» (М., 1904; книга первая) и «Змеиные цветы» («Путевые письма из Мексики», М., 1910).

При всей внешней экстравагантности своей поэзии, Б. отличается выдающимся трудолюбием; чрезвычайно деятельный, как поэт оригинальный, он еще несравненно более деятелен как переводчик. Переводил Эдгара По, Гофмана, Гете, Гейне и других. Большие нападки вызвали переводы Ибсена.

Но позже поэт весьма ярко захватывает тот замечательный подъем, который со средины 90-х годов сказался в задоре марксизма и в смелом вызове Максима Горького. Поэзия Б. становится яркой и красочной. Он совершенно перестает ныть, он хочет «разрушать здания, хочет быть как солнце», он воспевает только бурные, жгучие страсти, бросает вызов традициям, условности, старым формам жизни. В дальнейших сборниках — «Горящие Здания», «Будем как Солнце», «Только Любовь», «Литургия красоты» — все кричит, начиная с внешнего вида, с обложек, то ярко-цветных, с голыми безобразными телами и другими загадочно-декадентскими рисунками, то, напротив, мрачно-траурных. Перед ошарашенным читателем дефилирует целая коллекция ведьм, дьяволов-инкубов и дьяволов-суккубов, вампиров, вылезших из гробов мертвецов, чудовищных жаб, химер и т. д. Эти «страсти и ужасти» получают общую формулировку в восклицаниях «уставшего от нежных слов» поэта: «Я хочу горящих зданий, я хочу кричащих бурь»; «я хочу кинжальных слов, и предсмертных восклицаний». В сфере обуревающих его «тигровых страстей» поэт не только стихийно не знает удержу, но и сознательно знать не хочет: «Хочу быть дерзким, хочу быть смелым». И он имеет право быть дерзким, потому что в значительной степени воплотил в себе идеал «сверхчеловека» или, вернее, «сверхпоэта». Обыкновенные поэты, даже самые впечатлительные и пламенные, всегда рассказывают, как они влюблялись в разных дам. У Б. же, совершенно наоборот, всегда сообщается, как все женщины в него влюбляются. В этом своем мнении о себе Б. не одинок: почти такое же мнение (например, в отношении совершенства стиха Б.) печатно высказывает вся московская группа поэтов-символистов — Брюсов, Андрей Белый, Иннокентий Анненский и другие. Но, несомненно, из поэтов, выступивших за последние 30 — 40 лет на смену плеяды поэтов 40-х годов, никто не может сравниться с Б. по стихийной поэтической силе.

Сборники, вышедшие после 1904 года, в том числе революционные «Песни мстителя», ничем, кроме скучной приподнятости, не отмечены и потому очень утомительны.

29.АНДРЕЕВ ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ

(род 1871 в Орле, умер 1919 в Финляндии). Прозаик, драматург, публицист, близкий к кругу М. Горького, мастер романтического реализма. По образованию - юрист, окончил юридический факультет Московского университета в 1897 году. Кроме литературы, занимался и живописью, хотя и не получил профессионального образования. Литературный дебют - рассказ "В золоте и холоде" в журнале "Звезда" в 1892 году. В течение многих лет работал в газете "Курьер", где печатал судебные отчеты, фельетоны, и рассказы, близкие по тематике прозе шестидесятников.

Рассказ "Баргамот и Гараська" привлек внимание М.Горького, они познакомились и подружились.

Это привело к тому, что первый сборник рассказов Андреева издательство "Знание" выпустило на деньги знаменитого писателя (1901). Накануне революции 1905-1907 годов писатель неоднократно привлекался к судебной ответственности за связь с оппозицией. Активно участвуя в общественной жизни, он не оставляет литературной работы, пишет рассказы, драматические произведения - "К звездам" (1906), "Савва" (1906), "Жизнь человека" (1907), "Царь-голод" (1908), повесть "Губернатор" и др. В послереволюционные годы в творчестве Андреева начинают преобладать пессимистические настроения. Он активно обращается к философским темам и его произведения, созданные после 1907 года, носят символистский характер. Вместе с литературной известностью к Андрееву пришел и материальный достаток - он строит дом в Финляндии, где на его иждивении находится большая семья. В годы реакции помогает он и скрывающимся у него революционерам. Неустойчивость и противоречивость умонастроений русской интеллигенции в переломную историческую эпоху отразились и в писательской судьбе Л. Андреева. Андреев восторженно встретил Февральскую революцию, но не принял Октябрьской и уехал из Петрограда обратно в Финляндию, где и оставался до конца своих дней, употребляя марихуану в умеренных количествах.

Любил писать о несовершенности мира и души человека, о социальной несправедл-ти, о трагической судьбе ребенка (“Петька на даче”). Однако Андреев тянется к светлому как и большинство его героев (“Жизнь Василия Ф.”). Показывал как жизнь опустошает чел-ка, превращает его в пассивную жертву. Те, кто пытается этому сопротивляться, добром не кончают (“Мысль”). Повседневность задавливает человека, он теряет лицо (“Большой шлем”). По Андрееву, человек угнетен только потому, что несправедливо устроен мир.

52. Поэма "Облако в штанах"

"Облако в штанах" (1915) является "наиболее значительным, творчески наиболее смелым и обещающим произведением раннего Маяковского,- признавались современники.- Трудно даже поверить, что вещь такой напряженной силы и формальной независимости написал юноша 22-23 лет!"

В январе 1914 года Маяковский вместе с другими футуристами - находился в турне по России: читали лекции, стихи, пропагандировали футуризм. В Одессе Маяковский увлекся гимназисткой Марией Денисовой, но взаимности не встретил. Это стало завязкой сюжета поэмы, содержание которой вышло далеко за рамки автобиографического эпизода.

Начав поэму до первой империалистической войны, Маяковский закончил ее летом 1915 года. Война, обнажившая многие социальные и нравственные проблемы времени, помогла поэту увидеть перспективу неизбежной революции. Впервые поэма вышла в изуродованном цензурой виде в сентябре 1915 г. После Октябрьской революции, когда Маяковскому представилась возможность, он осуществил второе бесцензурное издание поэмы.

"Облако в штанах" - программное произведение Маяковского. Автор предварил его таким предисловием: "Облако в штанах" (первое имя "Тринадцатый апостол" зачеркнуто цензурой.). "Долой вашу любовь", "долой ваше искусство", "долой ваш строй", "долой вашу религию" - четыре крика четырех частей"

"Долой вашу любовь!"

Наиболее сильно и ярко воплощен первый: "Долой вашу любовь!" - которому отводится вся первая глава и часть четвертой. Поэма открывается напряженным ожиданием:

Мучительное ожидание длится бесконечно долго. Глубину страдания лирического героя передает развернутая метафора о скончавшемся двенадцатом часе

Время, уподобленное упавшей с плахи голове, не просто экзотический троп: он наполнен большим внутренним содержанием; накал страстей в душе героя до такой степени высок, что обычное, но безысходное течение времени воспринимается как его физическая гибель. Скончалось, в принципе, не время. Кончились истощенные напряженным ожиданием человеческие возможности. Двенадцатый час оказался пределом.

Далее следует то, что в народе буднично называют "расшалились нервы". Но в данном случае в соответствии с могучим темпераментом героя нервы не просто "шалят", а "мечутся в отчаянной чечетке" до изнеможения, пока у них от усталости не подкашиваются ноги. Эта великолепная картина, представляющая своеобразный "бешеный" танец оживших нервов, неслучайно развертывается почти что сразу за предыдущей:

Далее снова, как и в случае с двенадцатым часом, внутреннее лихорадочное состояние лирического героя переносится на окружающие предметы:

Двери вдруг заляскали, будто у гостиницы не попадает зуб на зуб.

В таком состоянии встречают герой и гостиница объявившуюся наконец возлюбленную. Нервозность, порывистость движений героини опять же передаются через неожиданные сравнения и "чувствующие" вещи:Вот достойная награда за все немыслимые страдания, испытанные за ночь...

Кажется, сейчас герой взорвется от возмущения и негодования, на голову изменнице обрушатся разъяренные громы и молнии, низвергнутся водопады стенаний и упреков... Но поражает то нечеловеческое хладнокровие и спокойствие, с которыми он встречает столь убийственное для себя известие: спокоен Как пульс покойника!

И снова сравнение. И снова необычное. И снова содержательное. "Пульс покойника" - это окончательно, безвозвратно умершая надежда на взаимное чувство.

В поэме не реализуется сюжет обычного любовного треугольника, не выводится образ счастливого соперника. Его заменяют "любители святотатств, преступлений, боен" - нечто поэтически не оформленное, но социально обозначенное. Это они виновны в любовной драме. Они "увели", "украли", "купили" любовь героя:

Героиня отвергает любящего ее героя не потому, что он обладает каким-то нравственным или моральным изъяном, а потому, что он не способен создать вокруг нее тот комфорт из вещей, тот материальный уют, к которому она стремится. Поэтому она меняет живую, страстную и трепетную любовь героя на материальные возможности другого человекаЭтот мотив "покупки" любви находит свое воплощение и в других произведениях Маяковского:

В "Облаке в штанах" традиционная метафора: любовь - пожар сердца

"Долой ваше искусство!"

Находит свое воплощение в поэме и "крик" - "Долой ваше искусство!". Уже во второй главе Маяковский начинает и продолжает развивать в третьей тему отношений искусства и действительности. Маяковский осознал бессилие искусства (в частности, - поэзии) воздействовать на окружающую действительность:

Пришло понимание социальной задавленности улицы ("Улица муку молча перла") и необходимости вводить в поэтическую речь не совсем "поэтичные" слова, чтобы отразить жизнь такой, какая она есть на самом деле. Отсюда и соответствующая лексика:

А улица присела и заорала:

"Идемте жрать!"Или:А во рту умерших слов разлагаются трупики, только два живут, жирея,"сволочь"и еще какое-то,кажется, - "борщ".

Поэт, переживший войну как личную трагедию (вспомним стихотворение "Вам!") теперь вершит суд над теми, кто этой трагедии не увидел. Это нашло свое поэтическое воплощение и в "Облаке в штанах":В одной статье Маяковский утверждал: "Сегодняшняя поэзия - поэзия борьбы

Поэтическое и социальное у Маяковского было изначально взаимосвязано. Он поставил свое творчество на службу массе, социальным низам, с которыми он ощущает единство и слияние. Поэтому крик "Долой ваше искусство" неотрывен от крика "Долой ваш строй!" Выступая от лица готовых к восстанию масс, Маяковский говорит "мы":

Маяковский утверждает, что для поэта достойнее прислуживать женщине свободной профессии, нежели бездумной буржуазной публике.

"Долой ваш строй!",морями и солнцами омытого сразу;

Мы -каждый -держим в своей пятернемиров приводные ремни!

Это сближение героя поэмы с демократической массой рождает у него прозрение о грядущей революции:

в терновом венце революцийгрядет шестнадцатый год.

Исходной точкой движения политической мысли послужило искусство, от него Маяковский шел к жизни, чтобы понять, что жизнь - исток и содержание искусства. И, осознав это, герой заговорил как пророк, как "предтеча":А я у вас - его предтеча;я - где боль, везде;

на каждой капле слезовой течираспял себя на кресте.

Поэт представляет себя выразителем народной боли, предтечей революции и жертвой ("распял себя на кресте"). Причем жертва в романтическом ореоле, напоминающая горьковского Данко:

Вам ядушу вытащу,растопчу,чтоб большая! -и окровавленную дам, как знамя.

Таким образом в поэме находит свое выражение и мысль "долой ваш строй".

"Долой вашу религию!"

"Облако в штанах" наполнено эмоциональными контрастами от интимного, самому себе или любимой сделанного признания до дерзкого, в грубой форме брошенного вызова Богу: "Долой вашу религию!". Особенно ярко этот контраст наблюдается в четвертой главе, где герой снова обращается к своей возлюбленной и снова получает отказ. И когда рушится последняя надежда на взаимную любовь, герою остается одно: обратить свой взор к небу, к тому, кто долгие века давал людям утешение в несчастье.

Библейские мотивы в творчестве Маяковского - специальная тема, глубоко раскрытая Дм. Скляровым в книге-справочнике для учащихся. Автор главы подчеркнул, что Маяковский дал свой "вариант истолкования евангельских идеалов, выделяя... земную, человеческую сторону личности"Послушайте, господин бог!- фамильярно, без должного пиетета обращается герой Маяковского к всевышнему и со свойственным ему сарказмом предлагает устроить карусель "на дереве изучения добра и зла", расставить вина по столу, отчего хмурому Петру Апостолу захотелось бы "пройтись в ки-ка-пу", рай снова заселить Евочками (в этом ему готов помочь ерничающий герой). Не находя отклика у Бога, герой разражается очередной филиппикой:

Мотаешь головою, кудластый? Супишь седую бровь?

Ты думаешь - этот,за тобою, крыластый, знает, что такое любовь?

Но не этот эпатаж главная причина богохульства поэта. За всем этим стоит кровавая трагедия войны. Как часто человечество повторяло: если есть Бог, он не может допустить такое. Вот и лирическому герою поэмы бог предстает не всесильным, а маленьким, беспомощным, которого можно прирезать обычным сапожным ножиком: "Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик..." Отсюда и бунт против всей небесной братии:

Крыластые прохвосты! Жмитесь в раю! Ерошьте перышки в испуганной тряске!

Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою отсюда до Аляски!..

Герой не остановим в стихийном порыве: Пустите! Меня не остановите.

Вру я, вправе ли, но я не могу быть спокойней. Смотрите -

звезды опять обезглавили и небо окровавили бойней!

Кто они - обезглавившие и окровавившие,- кто скрыт в этом отвлеченном, безличном обвинении? Как и первая глава, поэма заканчивается на трагедийной ноте. Страданию героя нет исхода: на нем замыкается не только драма любви, но и трагедия войны. Трагедийность поэмы подчеркивается отсутствием отклика, глухотой мира, человечества - всего и всех, к кому обращен страстный монолог поэта: Глухо. Вселенная спит положив на лапу,

с клещами звезд огромное ухо.

----------------------------------------------------------------------------------

Беззащитная и прямая, в нечеловеческих условиях перед узаконенными преступлениями, она не только оплакала эти черные дни, но и взяла над ними верх : «Не забыть» («Реквием»)

Время Ахматовой прошло через резкие переломы, и это был путь великих утрат и потерь. Только поэт великой силы, глубокой сущности и воли мог выдержать такое и противостоять всему силой своего правдивого искусства.

А. Ахматова, еще в юные годы восхищавшая мир строками неподдельной, нежной и тонкой лирики, была и твердой, и непреклонной, прямой и величавой в эту грозную переломную эпоху.Время - самый справедливый судья. Жаль

только, что возмездие порой запаздывает.

44. «Реквием» Ахматовой.

Между 1935 и 1940 годами создавался « Реквием », опубликованный лишь спустя полвека - в 1987 году и отражающий личную трагедию Анны Ахматовой - судьбу ее и ее сына Льва Николаевича Гумилева, незаконно

репрессированного и приговоренного к смертной казни. "Реквием" стал мемориалом всем жертвам сталинской тирании. « В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях » - « семнадцать месяцев кричу, зову тебя домой...» И упало каменное слово/На мою еще живую грудь./

Ничего, ведь я была готова./Справлюсь с этим как-нибудь/У меня сегодня много дела :/ Надо память до конца убить,/

Надо, чтоб душа окаменела,/Надо снова научиться жить.

Строки такого трагедийного накала, разоблачающие и обличающие деспотию сталинщины, в ту пору, когда они создавались, записывать было опасно, попросту невозможно. И сам автор, и несколько близких друзей заучивали текст наизусть, время от времени проверяя крепость своей памяти. Так человеческая память надолго превратилась в «бумагу », на которой был запечатлен « Реквием ». Без « Реквиема» нельзя понять ни жизни, ни творчества, ни личности Анны Андреевны Ахматовой. Более того, без « Реквиема » нельзя осознать литературу современного мира и те процессы, которые происходили и происходят в обществе .« Представительница « серебряного века » русской культуры, она отважно прокладывала свой путь через двадцатое столетие к нам, свидетелям его последних десятилетий. Путь трудный, трагический, на грани отчаяния. « Реквиеме » Анна Ахматова ( это тоже свойство великой русской литературы ) сохраняет веру в историческую справедливость ». Сдержанно, без крика и надрыва, в эпически бесстрастной манере сказано о пережитом горе : « Перед этим горем гнутся горы». Биографический смысл этого горя Анна Ахматова определяет так : « Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне. Но дело не только в личном страдании, хотя и его одного достаточно для трагедии. Оно, страдание, расширено в рамках : « Нет, это не я, это кто-то другой страдает », « И я молюсь не о себе одной, а обо всех, кто там стоял со мною. » С публикацией «Реквиема» и примыкающих к нему стихотворений творчество Анны Ахматовой обретает новый историко-литературный и общественный смысл.30-е годы стали для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетельницей не только развязанной фашизмом второй мировой войны, вскоре перешедшей на землю ее Родины, но и другой, не менее страшной войны, которую повели Сталин и его приспешники, с собственным народом. Чудовищные репрессии 30-х годов, обрушившиеся на ее друзей и единомышленников, разрушили и ее семейный очаг : вначале был арестован и сослан сын, студент университета, а затем и муж - Н. Н. Пунин. Лишенная возможности писать, Анна Ахматова вместе с тем пережила именно в эти годы величайший творческий взлет. Великая скорбь, но вместе с тем большое мужество и гордость за свой народ составляют основу стихов Ахматовой этого периода.Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е годы явился созданный ею « Реквием », посвященный годам « большого террора » - страданиям репрессированного народа. Нет, и не под чуждым небосводом,/

И не под защитой чуждых крыл, /Я была тогда с моим народом,/Там, где мой народ, к несчастью, был.« Реквием » состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой « Вместо Предисловия », « Посвящения », " Вступления " и двухчастного " Эпилога ". Включенное в « Реквием » « Распятие », также состоит из двух частей. Стихотворение « Так не зря мы вместе бедовали... », написанное позднее, тоже имеет отношение к « Реквиему .« Реквием » имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части - « Вместо Предисловия ». Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения - показать страшные годы ежовщины

« Реквием » создавался в разные годы. Например, « Посвящение » помечено мартом 1940 года. Оно раскрывает конкретные « адреса ». Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Вот как Ахматова описывает глубину этого горя : « Перед этим горем гнутся горы, не течет великая река. » Чувствуют близкие все : « крепкие тюремные затворы », « каторжные норы » и смертельную тоску осужденных.

Слышим лишь ключей постылый скрежет../ .Да шаги тяжелые солдат.../ И опять подчеркивается общая беда, общее горе /По столице одичалой шли /И безвинная корчилась Русь

В «Реквиеме», говоря о «стрелецких женах», воющих под кремлевскими башнями, она показывает кровавую дорогу, тянущуюся из тьмы времен в современность. По твердому убеждению Ахматовой, никакие цели не оправдывают кровь никогда, в том числе и во времена 37 года. Ее убеждение покоится на христианской заповеди «не убий».Мотив колыбельной с неожиданным и полубредовым образом тихого Дона подготавливает другой мотив, исполински и трагически встающая в «Реквиеме» (Мать и казненный сын).«Реквием» Ахматовой - подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей поэтической форме, близкой к народной притчиЕе «Реквием» весь как бы разорван. Он написан словно на разных листочках, и все стихотворения этой траурной поминальной поэмы - фрагменты. Но они производят впечатление больших и тяжелых глыб, которые движутся и образуют огромное каменное изваяние горя. «Реквием» - это окаменевшее горе, гениальным образом созданное из самых простых слов. Глубокая идея «Реквиема» раскрывается благодаря особенности таланта автора с помощью звучащих голосов конкретного времени : интонации, жестов, синтаксиса, словаря .Материнское горе («сына страшные глаза - окаменелое созданье»), и трагедия Родины, и неумолимо приближавшаяся военная страда, - все вошло в ее стих, обуглило и закалило его. Дневник в это время она не вела. Вместо дневника, который вести было невозможно, записывала на отдельных клочках бумаги свои стихи. Но взятые вместе они создавали картину разворошенного и разоренного домашнего очага, изломанных судеб людей. «Реквием» ( лат. Requiem ) - заупокойная месса. На традиционный латинский текст Реквиема писали музыку многие композиторы В.А. Моцарт, Т. Берлиоз, Дж. Верди. С помощью художественных изобразительных и выразительных средств А.А. Ахматова раскрывает основную идею своего произведения - показать ширину и глубину народного горя, трагедию жизни 30-х годов.В стихах А. Ахматовой запечатлелись черты времени со всей его чудовищной жестокостью. Еще никто не сказал о нем правды с такой горькой беспощадностью: