А. А. Щепинский Красные пещеры

Долгоруковская яйла

Топоним "Долгоруковская яйла" связан с именем землевладельцев, потомков князя В. М. Долгорукова, под командованием которого русские войска в 1771 г. вступили на Крымский полуостров, тем самым проложив дорогу России к Черному морю. Во владения Долгоруковых входила деревня Мамут-Султан (ныне село Доброе) с прилегающими землями верховьев Салгира, в том числе Кизилкобинское урочище с расположенной над ним яйлой. Однако название плоскогорья - Долгоруковская яйла - появляется на картах сравнительно недавно. У П. И. Сумарокова употреблен термин "Демерджи-яйла" (Красные пещеры он помещает на ее северном склоне). Спустя ровно 100 лет (1903) геолог В. М. Цебриков включает всю эту местность в понятие "Караби-яйла". Той же географической терминологии придерживался в 1911 г. П. Петров. Следовательно, топоним "Долгоруковская яйла" к этому времени еще не утвердился.

Так или иначе, но в изданной в 1915 г. монографии Крубера "Карстовая область горного Крыма" впервые значится "Долгоруковское нагорье". Это имя фигурирует и на опубликованной в 1921 г. ботанико-географической карте Е. В. Вульфа. Следовательно, в качестве устойчивого названия "Долгоруковская яйла" утверждается уже в нынешнем столетии, скорее всего, в начале или даже середине 20-х годов.

Долгоруковская яйла находится в верховьях междуречья Салгира и Бурульчи. На востоке от соседнего горного массива Караби-яйлы она отделена глубоким ущельем Бурульчи, на западе - скальными обрывами и крутыми каменистыми склонами долины Салгира. На юге узкой перемычкой хребта Тырке Долгоруковское плоскогорье связано с яйлой Северная Демерджи, на севере, постепенно понижаясь, она сливается с долиной между Главной и Внутренней горными грядами. Средняя высота плоскогорья около 1000 м над уровнем моря. Долгоруковский массив, сложенный в основном мраморовидными известняками, разбит на балки тектоническими нарушениями северо-западного и северо-восточного простирания. В южной части яйлы размещается водосбор небольшой горной речки Суботхан. Общая протяженность долины от истоков до впадения в Малую Бурульчу около 8 км.

Яйла состоит как бы из двух уступов. Верхний, сравнительно небольшой уступ в южной части массива - это возвышенность Тырке (1000-1300 м над уровнем моря). Почти весь северный склон Тырке покрыт густым буковым лесом. Помимо Суботхана здесь берут начало реки Бурульча, Малая Бурульча и Суат.

Нижний уступ яйлы (560-1025 м над уровнем моря) занимает большую часть Долгоруковского массива. Это слабо облесенное, открытое ветрам каменистое плоскогорье. Рельеф его изрезан многочисленными карровыми полями, воронками, котловинами или небольшими долинами.

Здесь же, на нижнем уступе, размещается основная масса карстовых шахт-поноров и пещер. Всего на Долгоруковской яйле, на площади около 119 км², известно около тридцати карстовых полостей. Из них 60% относится к нивально-коррозионному классу, т. е. к шахтообразным или колодцеобразным полостям, не имеющим боковых ходов на дне.

Рис. 6.1. Шахта-понор Аверкиева.

А - план; Б - разрез; В - вход.

Входы в пещеры чаще всего находятся на склонах яйлы. Таковы Кизил-Коба, Алешина Вода, Ени-Сала I, Ени-Сала II и другие (рис. 6.1, 6.2, 6.3, 6.4, 6.5). Входы в шахты-поноры, как правило, располагаются на бортах или дне карстовых воронок. Среди подобных полостей наиболее известны Провал, Марченко, Аверкиева, Лю-Хасар. В обрывах скал, которыми ограничена яйла на востоке и западе, немало хорошо обогреваемых солнцем и защищенных от ветров и непогоды навесов и гротов. Многие из этих естественных укрытий неоднократно и в течение многих столетий служили в качестве кратковременных убежищ для охотников и скотоводов, использовались для загона скота и т. д.

О самой крупной карстовой полости этого массива и главной его достопримечательности - Красных пещерах - читатель уже знает. О других, меньших по размерам, расскажем сейчас.

Шахта-понор Провал расположена в верховьях долины Суботхана (рис. 6.2). Ее пройденная специалистами-спелеологами длина - 1150 м, прослеженная глубина - 104 м, а завершается она непроходимым глыбовым завалом. В сильный паводок в шахту поступает часть водотока речки Суботхан. Принято считать, что Провал имеет связь с Красной пещерой. Между ее пятым Обвальным залом и Глыбовым завалом в конце шахты Провал находится около 1,5 км непроходимых подземных ходов. А то, что между этими двумя карстовыми полостями имеется непосредственная связь, показали неоднократные опыты с окрашиванием воды протекающей в них речки (рис. 4).

Рис. 6.2. Шахта-понор Провал.

А - план; Б - разрез; В - вход. Черной заливкой показаны обводненные участки полостей, стрелками - направление водотока.

К северо-западу от Провала расположена другая карстовая полость - шахта-понор Аверкиева, названная так по имени ее открывателя и первопроходца, одного из первых симферопольских энтузиастов-спелеологов Константина Владимировича Аверкиева (рис. 6.1). Пройденная длина этой полости 405 м, глубина - 145 м. Интересно, что шахта соседствует с галереями Красной пещеры в частности, с тем ее участком между вторым и пятил Обвальными залами, в котором имеется несколько боковых ходов. Не исключено, что один из них связан с шахтой Аверкиева (рис. 5).

Теперь познакомим читателя с пещерами. Большая их часть связана с верховьями Салгирского бассейна и главным образом окрестностями Кизилкобинского урочища. Близ входа в Красную пещеру находится сильно обводненная пещера Туфовая. С помощью аквалангистов она прослежена на протяжении 100 м.

В верховьях соседнего небольшого ущелья - пещера Алешина Вода, дающая начало небольшому горному ручью - левому притоку речки Кизилкобинки. Эта, тоже обводненная пещера, изучена на протяжении 550 м.

К тому же типу пещер-источников относится подземная полость длиной 410 м - Ени-Сала III. Нижняя ее часть всегда обводнена, верхняя подтапливается только в паводок (рис. 6.3).

Рис. 6.3. Пещера Ени-Сала III.

А - план; Б - разрез; В - входы. Черной заливкой показаны обводненные участки полостей, стрелками - направление водотока.

Сравнительно легкодоступны для посещения находящиеся в этом же районе небольшие пещеры Ени-Сала I и Ени-Сала П. Одна из них, Ени-Сала II, как и пещера Ени-Сала III, является ландшафтно-геологическим памятником местного значения. Кроме того, енисальские пещеры I и II представляют значительный научный интерес и в археологическом отношении.

Пещера Ени-Сала I расположена в нижней части одного из отрогов яйлы, на водоразделе между двух балок. Полость ее состоит из двух залов и двух входов, разделенных глыбовым завалом. Пещера сухая, хорошо проветриваемая и освещаемая (рис. 6.5).

В 1,5-2 км от нее - Ени-Сала II, она - на правом склоне соседнего ущелья, в его верховьях, почти у выхода на яйлу. Пещера состоит из двух залов: верхнего, слабо освещенного, и нижнего, сырого и абсолютно темного (рис. 6.4).

О наличии в Ени-Сале I обломков лепных сосудов VII-VI вв. до н. э. впервые, еще в 1959 г., сообщил известный советский археолог П. Н. Шульц. В 1961 г. археологические исследования в двух енисальских пещерах были осуществлены Комплексной карстовой экспедицией Академии наук УССР. Раскопки проводились как в глубине пещер, так и на площадках перед ними. В пещерах отмечено одинаковое чередование аналогичных культурных слоев.

Рис. 6.4. Пещера Ени-Сала II.

А - план; В - вход; Г - раскопанные участки пещер.

В первом, верхнем, слое археологический материал оказался смешанным, он содержал находки от эпохи раннего железа до позднесредневекового времени. Во втором слое, толщиной до 0,55 м, обнаружены расколотые человеком кости животных и обломки лепных сосудов VII-VI вв. до н. э., относящихся к кизилкобинской культуре, о которой рассказывается в последующих главах этой книги.

В третьем слое на глубине от 0,65 до 1,15 м выявлены зольные прослойки, расколотые кости животных и обломки лепных сосудов. Судя по характеру выделки, орнаменту и форме, они могут быть отнесены к бронзовому веку, ко II тысячелетию до н. э. Найденные в этом слое кости домашних быков и овец и кости зайца-русака свидетельствуют о занятиях населения - скотоводстве и охоте.

Четвертый слой, залегавший на глубине от 1,15 до 1,40 и, наряду с очажными прослойками дал более 30 обломков небольших лепных сосудов с подлощенной поверхностью, плоским дном, выпукло-округлыми боками и насечками по венчику. Подобные горшки характерны для энеолитической кемиобинской культуры III - начала II тысячелетия до н. э. Найденные в этом же слое кости оленя, зайца-русака и лисицы свидетельствуют, что основным занятием живших здесь людей была охота.

В последнем, пятом, слое на глубине 1,65 м выявлены небольшая зольная прослойка от очага (кострища), пластинчатый кремневый отщеп и кости диких животных - барана, зайца-русака, дикого кота, куницы и ежа. Малочисленность археологических находок не позволяет точно определить, к какому времени относятся эти следы человеческой деятельности, несомненно связанной с охотничьим промыслом. Скорее всего, пещера Ени-Сала II служила кратковременным стойбищем неандертальцу эпохи мустье.

Рис. 6.5. Пещера Ени-Сала.

А - план; Б - разрезы; В - вход; Г - раскопанные участки пещер; Д - сталагмит с черепом горного козла.

Археологические материалы из Ени-Сала наглядно раскрывают процесс последовательного и длительного освоения человеком не только пещерных убежищ, но и всего Долгоруковского плато.

Климат яйлы специфичен, и на этом стоит остановиться подробнее. В чем его специфичность? Климатологи отмечают: холодный, полувлажный, сильно отличается от климата степной, предгорной и в особенности южнобережной части Крыма. В. Л. Котельников, автор книги "Южная полоса европейской части СССР", изданной в Москве в 1963 г., дает следующую характеристику: "Климат здесь (на яйлах - А. Щ.) напоминает далекие берега Балтийского моря: прохладное лето, долгая зима. Часто дуют сильные пронизывающие ветры". Длительность периода с положительными среднесуточными температурами на яйлах составляет 8,5 месяца (в предгорных районах Крыма - 9,5-10 месяцев). Число дней с сильными ветрами на вершинах яйл в среднем - 86-89 (в предгорьях - от 6 до 10). В зимний, весенний и осенний период на яйлах восточной группы, а следовательно и на Долгоруковской, преобладают южные ветры, а летом - западные и северо-западные. Ежегодно отмечаются ураганные ветры со скоростью до 40 м/с. Среднегодовое количество осадков на восточных яйлах 450-600 мм (как и в предгорьях). Снежный покров высотой от 0,13 до 0,16 м держится 100-105 дней (в предгорьях 35- 40 дней). Одним словом, климат совсем не крымский. И при этом число часов солнечного сияния - наибольшее в Крыму: 2405- 2505 в год (на остальной части Крыма колеблется от 2106 до 2384).

По обводненности Долгоруковская сравнительно с другими яйлами занимает особое место. Это обусловлено наличием небольшой реки Суботхан. Кроме того, вдоль восточного края яйлы - несколько постоянно действующих родников; Ярма-Чокрак, Колан-Баир, Вейрак-Чокрак и других. Источники есть я в верховьях заросших лесом ущелий, прорезающих западные склоны нагорья: кордон Буковый, Ени-Сала, Кизил-Коба, Золотое Ярмо и другие. Наконец, на поверхности яйлы, в ее южной части, находятся два небольших озера Канлы-Тип и Провальное, связанных с долиной Суботхана. Поблизости, к северу, в небольшой котловине, окруженной лесопосадкой из сосны и ели, увидим еще одно озерце, заросшее травой.

На карте Крыма 1865 г. в верховьях Джафар-Бердинского ущелья показано озеро Усен-Аджиголь. Следы подобных озер еще и сейчас видны в долине Суботхана, над Кизилкобинским ущельем, в Колан-Баирской котловине и других местах. Это так называемые "голи" - естественные понижения, замкнутые ложбины, воронки и т. д., заполненные дождевыми или снеговыми водами. Их дно нередко покрыто слоем красной глины, препятствующей утечке воды в подземные полости. Часто такие голи чабаны ограждали небольшими земляными валами, а их дно, во избежание утечки воды, уплотняли глиной с соломой и навозом.

Подобные полуестественные водохранилища широко используются и ныне.

На Долгоруковской яйле преобладают горные черноземовидные щебенчато-каменистые почвы, которые в связи с интенсивным выпасом скота сильно нарушены. В настоящее время яйлы используются человеком главным образом в качестве горного пастбища. На луговых низинах с намывным слоем почвы есть кое-где небольшие участки, пригодные для земледелия.

Плоскогорье богато травянистой растительностью. Наибольшее распространение здесь получили чабрецово-типчаковые сообщества, особенно в восточной части. По северным отрогам яйлы и центральной ее части преобладают дубравниково-типчаковые сообщества, а по днищам карстовых воронок и по их пологим склонам - злаково-подмаренниковые. По краю плато, на всем его протяжении, растет лес из дуба, граба, бука, клена и других широколиственных пород. Отдельные небольшие участки леса или заросли кустарников встречаются и на самой яйле. В южной и северной ее частях можно видеть искусственные посадки сосны послевоенных лет. По балкам вполне обычны заросли из лещины, кизила, клена полевого, липы и т. д. ³.

Как отмечает Л. А. Привалов, на крымских яйлах преобладает растительность степного типа, которая по времени своего развития представляет наиболее поздний ее элемент. "Непосредственным продолжением равнинных степей Крыма являлись безлесные пространства северной части Чатыр-Дага и восточных яйл, в частности Долгоруковской". Что же касается лесных элементов, то они "по-видимому, неоднородны и по времени своего развития и по происхождению. В основном же они имеют генетические связи с широколиственными лесами Среднеевропейской области" ³⁷.

Здесь будет уместно отметить, что для яйл Крыма проблема леса до настоящего времени - одна из самых сложных. В специальной литературе она обсуждается уже более 150 лет. В результате одни исследователи склоняются к мысли о том, что безлесье - явление первичное, т. е. извечное, другие полагают, что это вызвано неумеренной хозяйственной деятельностью человека.

Сторонники версии изначального безлесья яйл Крыма объясняют это разными причинами. Так, Е. Парро (1815 г.) считает, что оно вызвано крутизной склонов, по которым деревья не могут подняться на плато. По мнению М. Вагнера (1843 г.), семена деревьев на плато утрачивают способность к лесовозобновлению, а А. Ремманн объясняет это тем, что маломощные почвы не дают достаточной пищи и опоры для древесных корней. Точка зрения В. Н. Аггеенко (1847 г.) и К. Л. Гольде (1898 г.): суровый климат, каменистые почвы, сильные ветры. По Г. И. Танфильеву (1902 г.), причина безлесья - обильное орошение почв и позднее освобождение от снега. Наконец, А. А. Яната (1916) и Г. И. Поплавская (1925) высказывают мысль, что яйлы, подобно альпийским лугам, лежат выше вертикального расположения лесов.

Исследователи, не считающие безлесье изначальным, тоже выдвигают различные версии. Ф. П. Кеппен (1885 г.): низкие температуры и лютые морозы; X. X. Стевен: ветры, свойства почвы, недостаточность влаги; А. М. Шугулов (1907): коррозионная деятельность воды, смыв почвы и т. д. Большинство ученых усматривают главную причину в деятельности человека, прежде всего в многовековой пастьбе скота (Н. А. Буш, И. К. Пачоский, Е. В. Вульф и др.).

Проблеме яйлинских лесов посвящено специальное исследование А. Т. Артюшенко и В. Г. Мишнева, использовавших данные пыльцевых и споровых анализов, изучения древних углей и т. д. Результаты этих работ показали, что процесс залесения крымских плоскогорий носил переменный характер. В позднеледниковое и послеледниковое время, а также в раннем голоцене (примерно 15-9 тыс. лет назад), когда климат на яйлах был значительно более суровый, чем ныне, в состав леса входили сосна с небольшим участием березы, ольхи, вяза и других пород. Несколько позже, в середине голоцена, в связи с общим потеплением здесь получают распространение леса с большим участием широколиственных пород - дуба, липы, клена, лещины и бересклета. И, наконец, в позднем голоцене заметно возрастает количество бука и граба. Что же касается травянистого покрова, то, по-видимому, с вюрмского времени (около 65-10 тыс. лет назад) на яйлах господствовал степной тип растительности и отчасти луговой. В ту пору произрастали злаковые, бобовые, розановые, сложноцветные, гвоздичные, губоцветные и другие растения. Эти же семейства растений господствуют здесь и в настоящее время.

Таким образом, обобщение результатов многих наблюдений и исследований, а также анализ мнений и гипотез, ученых нескольких поколений дает основание считать, что безлесье яйл объясняется не только антропогенными явлениями (т. е. деятельностью человека). Несомненно, сказываются и природные факторы - климат, почвы и т. д. Подтверждением тому - данные обследования послевоенных яйлинских лесопосадок. Обычно до 10-летнего возраста деревья развиваются нормально, затем все более дает себя знать деформация кроны. Как правило, это результат неблагоприятных климатических явлений - сильных ветров, гололедов, обильных снегопадов и, наконец, засухи. По мнению А. Т. Артюшенко и В. Г. Мишнева, в дальнейшем при облесении яйл необходимо учитывать локальные климатические и почвенные особенности подлежащих освоению участков ³.

Как известно, все в природе взаимосвязано. Отсутствие на яйлах больших лесных массивов (лесом занято не более 7% ее площади) уменьшает возможность аккумуляции атмосферных вод, а значит и ухудшает водоснабжение предгорных и степных районов Крыма. Следовательно, проблема яйлинских лесов имеет не только и даже не столько научное, сколько большое народнохозяйственное значение. В связи с этим важно подчеркнуть, что буковый лес тенденции к продвижению на просторы яйлы не проявляет. Лучше обстоит дело с возобновлением соснового леса. На Долгоруковской яйле молодые сосны за 15 лет достигли в отдельных случаях трехметровой высоты. Установлено, что каждый гектар выращенного на яйлах леса может дополнительно содействовать накоплению около 1000 м³ воды. Большой вред причиняет лесу выпас скота. Можно надеяться, что сохранение существующих в этом деле ограничений приведет к постепенному облесению даже самых высоких участков плоскогорья.

На восточном краю яйлы расположены два интереснейших ботанико-географических памятника. Один из них - тисовая роща на южном склоне горы Тырке. Здесь насчитывается около 800 хвойных реликтовых деревьев. Другая достопримечательность - заповедные лесные заросли в верховьях Бурульчи. В этом месте уникальное растительное сообщество с участием эндемичного волчеягодника, который в Крыму нигде более не встречается. Волчеягодник крымский - кустарник высотой до 1-1,25 м - имеет кремовые и желтовато-бурые приятно пахнущие цветы и темно-красные ягоды. На Долгоруковской яйле он образует разреженные заросли в каменистых и скальных урочищах на высоте 500-900 м над уровнем моря. Здесь волчеягодник крымский произрастает в окружении буково-грабового леса с одиночными деревьями тиса ягодного, клена Стевена и подлеска из можжевельника казацкого, грабинника и шиповника ¹⁷.

Там же, на яйле, еще одна достопримечательность: в верховьях Бурульчи и на плато горы Тырке на площади 1550 га расположился заказник дикорастущих лекарственных растений. Их здесь не менее 11 видов - подснежник складчатый, зверобой продырявленный, зверобой льянковидный, ландыш майский и другие ¹⁸.

Помимо заповедных мест, на Долгоруковской яйле повсеместно встречаются редкие растения, занесенные в Красную книгу СССР или Красную книгу УССР. К таким растениям относятся адонис весенний (горицвет), асфоделина желтая, бересклет карликовый, живокость Палласа, ковыль камнелюбивый, крокус прекрасный, пион крымский, пион тонколистный, подснежник складчатый, сон-трава, фиалка скальная, цмин сильнопахнущий, ясколка Биберштейна, или крымский эдельвейс, и другие (рис. 7).

Рис. 7. В мире растений.

1 - борщевик мохнатый; 2 - ясколка Биберштейна (крымский эдельвейс); 3 - фиалка трехцветная; 4 - прострел крымский (сон-трава); 5 - пион узколистный; 6 - крокус (шафран) золотистый; 7 - крокус прекрасный; 8 - подснежник складчатый; 9 - первоцвет (примула) обыкновенный; 10 - земляника лесная; 11 - мать-и-мачеха.

Рис. 8. В мире грибов.

1 - исполинский "подосиновик". Высота 4 м., диаметр шляпки 2,5 м., диаметр ножки 1,8 м. Мраморовидный известняк; 2 - маслянник зернистый. Съедобный, 2-й категории; 3 - вешенка обыкновенная, заготовленная белкой впрок. Гриб съедобный, 4-й категории; 4 - горный белый гриб, диаметр шляпки около 30 см. Съедобный 2-й категории; 5 - шампиньон, диаметр шляпки 25 см. Съедобный, 2-й категории; 6 - гриб-зонтик пестрый. Съедобный, 4-й категории; 7 - груздь перечный, диаметр 24 см. Съедобный, 4-й категории; 8 - трутовик серножелтый. Съедобен в молодом возрасте, 4-й категории; 9 - гриб-дождевик, великан, масса 7,5 кг. Съедобен в молодом возрасте, 4-й категории.

На яйле обитают многие виды пернатых: жаворонки, мухоловки, синицы, щеглы, корольки, ласточки, стрижи, дикие голуби, кукушки, дятлы, сойки, чайки, сороки, дрозды. Из хищных птиц здесь можно увидеть сипа, сокола-пустельгу, ястреба, канюка обыкновенного, сов (рис. 9).

Рис. 9. В мире млекопитающих и птиц.

1 - малый пестрый дятел; 2 - кукушка обыкновенная; 3 - сип белоголовый; 4 - канюк; 5 - стриж; 6 - сойка; 7 - филин; 8 - сорока; 9 - крымский олень; 10 - косуля у кормушки; 11 - белка-телеутка; 12 - заяц; 13 - лисица; 14 - барсук; 15 - кабан; 16 - каменная куница; 17 - лягушка квакша (древесница); 18 - скальная ящерица.

Рис. 10. В мире насекомых.

1 - сколопендра; 2 - тарантул; 3 - шмель; 4 - пчела; 5 - махаон; 6 - павлиний глаз; 7 - крапивница обыкновенная; 8 - зорька; 9 - крушинница; 10 - белянка; 11 - кузнечик; 12 - саранчук или кобылка; 13 - стрекоза-коромысло; 14 - жук-щелкун; 15 - скакун; 16 - крымская зернистая жужелица; 17 - оса; 18 - семиточечная божья коровка; 19 - муравейник.

Первые находки, отражающие историю освоения человеком этих мест, были сделаны более 100 лет тому назад - в 1879 г. Они связаны с первыми археологическими экскурсиями видного русского ученого, археолога и биолога, специалиста по простейшим организмам Константина Сергеевича Мережковского (1855- 1921) ³³.

Двадцатичетырехлетним студентом Петербургского университета Мережковский увлекся тогда еще очень молодой наукой - первобытной археологией и за два года (1879 и 1880) выявил в Крыму памятники почти всех основных этапов каменного века. Известный советский археолог А. А. Формозов отмечает, что в Крыму после работ Константина Сергеевича сделан ряд замечательных открытий, но по сути дела в выделении основных этапов палеолита за это время "...мы не очень далеко отошли от Мережковского". Именно Мережковский на материалах Крыма впервые доказал, что на территории нашей страны человек жил еще в древнекаменном веке. Тем самым ученый опроверг представление о том, что прародиной человечества с древнейшими "очагами культуры" являлась Западная Европа, а Россия - захолустье со времен первобытности.

Кизилкобинское урочище К. С. Мережковский обследовал в первый же год археологических изысканий. Свое посещение этих мест он начал с осмотра пещеры, где, однако, ничего примечательного не обнаружил. Более интересные результаты дали поиски в ближайших окрестностях, где им открыты три местонахождения каменных орудий первобытного человека. Среди них выделяется "доисторическая фабрика каменных орудий", находившаяся на склоне отрога близ Кизилкобинских пещер. Здесь Мережковский собрал около тысячи различных кремневых изделий - наконечников стрел, скребков, скребков-ножей, ножевидных пластинок, трапеций, пил и т. д. ³³

Аналогичные кремневые орудия Мережковский обнаружил и в других местах горного Крыма. На их основании он за 10 лет до известного французского исследователя Андриана де Мортилье установил, что кремневые орудия малых размеров - микролиты - относятся к послепалеолитическому времени. Тогда же Мережковский очень прозорливо отметил, что находки из Крыма, отличаясь от западноевропейских, близки к материалам стоянок Египта, Палестины и Сирии. Это была первая работа, в которой затрагивались проблемы локального развития палеолитических культур. Западноевропейская археология обратилась к разработке этой темы тридцать лет спустя, когда видным французским археологом А. Брейлем был сделан доклад на Международном конгрессе в Женеве (1912 г.).

И еще один штрих, характеризующий К. С. Мережковского как самоотверженного ученого: полевые работы 1879 г., в том числе у Кизил-Кобы, он провел по личной инициативе и на собственные средства.

В 1916-1918 гг., т. е. спустя почти сорок лет после работ К. С. Мережковского, к древностям Долгоруковской яйлы обратился другой известный исследователь Крыма - геолог и археолог А. С. Моисеев. Поставив себе цель ознакомиться с жизнью доисторического человека на вершинах гор, А. Моисеев, за три года обследовав все яйлы Крыма, отметил наличие на них двадцати четырех стоянок с находками мелкого кремневого инвентаря. Две такие стоянки им зафиксированы и на Долгоруковском плоскогорье - у озера Суботхан и в урочище Вейрак-Чокрак. Тогда же исследователь отметил, что подобные памятники обычно приурочены к родникам, водоемам, горным проходам и лугам.

Прошло еще сорок лет, во время которых Долгоруковская яйла не привлекла к себе внимания исследователей. Работы возобновились в конце 50-х годов, когда была создана уже упомянутая Комплексная карстовая экспедиция. В качестве археолога-первобытника в экспедиции участвовал и автор этой книги.

Каковы были задачи? Прежде всего, решение археологических проблем тесно переплеталось с задачами гидрогеологического и карстоведческого изучения Долгоруковского горного массива. Поиски на яйле сводились в основном к выяснению степени заселенности этих мест первобытным и древним человеком и к определению характера его хозяйственной деятельности.

Помимо стоянок эпохи мезолита и неолита в северной, наиболее пониженной части яйлы, было открыто поселение кизилкобинской культуры (речь о ней впереди), укрепленное поселение с двумя строительными периодами и могильник из небольших каменных ящиков. Раскопки проводились в пещерах Кизилкобинского урочища, в Енисальских пещерах I и II. Данные исследований позволили прийти к выводу, что ландшафт яйл, в том числе Долгоруковской, с незапамятных времен был таким же или почти таким, как в настоящее время. Отпала и гипотеза о сплошном лесном покрове, который якобы еще совсем недавно покрывал крымские яйлы. Что касается Долгоруковской, то по крайней мере с VII в. до н. э. ландшафт ее не претерпел существенных изменений. Собранные во время этих работ кости диких (благородный олень, косуля) и домашних (овец, коров, лошадей) животных свидетельствовали о наличии здесь покрытых травой горных лугов, которые использовались человеком в качестве охотничьих угодий и пастбищ ^{8, 9}.

В последующие десять лет (1963-1973) систематические рекогносцировочные археологические работы на яйлах Крыма (Айпетринской, Чатырдагской, Караби и других) осуществлялись Северо-Крымской археологической экспедицией Института археологии АН УССР и Крымской охранно-археологической экспедицией Общества охраны памятников истории и культуры. Помимо значительного количества новых памятников каменного века, на Долгоруковском плато был выявлен ряд более поздних - два поселения и курганный могильник кизилкобинской культуры и три таврских могильника из каменных ящиков. Эти находки показали, что пониженные, примыкающие к речным долинам, участки яйл стали осваиваться человеком в качестве постоянного места жительства самое большое 2,5 тыс. лет назад.

С 1974 г. планомерные историко-археологические разведки на яйлах Крыма, в том числе Долгоруковской, проводятся народным Музеем археологии Крыма.

Известные ныне археологические памятники Долгоруковского плато представлены стоянками, поселениями, укрепленными убежищами, могильниками, культовыми местами и т. д. В общей сложности их более 100. Не менее 25 относится к каменному веку. 15 - к эпохам энеолита и бронзы, 10 связаны с культурой тавров. 7 - с племенами кизилкобинцев, 5 - с населением скифо-сарматского времени, остальные средневековые или пока что не датируемые. Много здесь давным-давно заброшенных голей и развалин кошар, возраст которых еще предстоит установить.

А теперь вернемся к прерванной теме разговора - реке Суботхан и связанным с нею достопримечательностям.

Первое из известных нам упоминаний об этой реке относится к началу прошлого века. На топографической карте Крыма, изданной более 160 лет назад (1817 г.), в районе нынешнего кордона Букового обозначено озеро Канлы-Тип, из которого вытекает река Кизил-Коба. Четкой, непрерывающейся линией она проведена от озера до Кизилкобинского ущелья и далее к Салгиру. Следовательно, уже в те годы речку, протекающую по яйле, и речку Кизил-Кобу считали одной водной системой. Вызывает, однако, недоумение, на основании каких данных составлена эта карта? Каждому, кто мало-мальски знаком с рельефом яйлы, ясно, что в историческое время в этом направлении поверхностного стока Суботхан не имел. Что же касается топонима "Суботхан", то нами он впервые встречен на карте 1865 г., где водопад в Кизилкобинском урочище назван "водопад Сутышкан". Итак, Суботхан, Сутышкан, Су-Учхан - топонимы, связанные между собой. Су-Учхан в свою очередь уже не менее чем 160 лет приурочен к другому топониму - пещере Кизил-Коба.

В 1843 г. Дюбуа де Монпере первым из исследователей высказал мысль о связи Суботхана с подземной рекой пещеры Кизил-Коба. Эту мысль высказывали позднее и другие ученые. Например, П. Петров в 1911 г.: "Если воду Суботхана не отвести в озеро, она польется непосредственно в дыры, минуя озеро, и после 3-3,5 верст подземного течения появится в пещере Харанлых-Коба" ³⁵. Н. Клепинин в 1914 г.: "...В нижней пещере Харанлых-Коба протекает подземная речка, которая берет начало в 7 км от пещеры, 4 км она протекает по яйле, а 3-3,5 км имеет подземное течение". А. Крубер в 1915 г.: "Выход реки Кизил-Коба на поверхность не представляет еще истинных истоков этой реки, так как река протекает под землей в пещерных ходах, а исток ее находится значительно выше на Долгоруковской яйле, где эта река, носящая название Суботхан, вытекает из двух холодных родников у подножия г. Долгой и затем, миновав искусственно подпруженное озеро "Провалье", исчезает в пещерах" ²⁵.

Уже в наше время, в 60-70-х годах, это было подкреплено работами Комплексной карстовой экспедиции: "После сильного ливня заговорил ручеек на дне широкой древней долины Суботхана. Запущена краска (флюоресцеин - сильный, но безвредный органический краситель. - А. Щ.). Сутки, а затем и недели ожидания... Только через тридцать девять дней очень слабая окраска воды была отмечена сперва в Красной пещере, а затем и на Туфовой площадке". Дальнейшие опыты показали, что в паводок "частицы красителя пробегают пять километров менее чем за двое суток со средней скоростью около 100 м в час" ^{8, 9}.

Как отмечают исследователи, водосбор реки Суботхан находится в южной части Долгоруковского массива. Далее по течению реки (общая длина ее 5 км) долина распадается на ряд замкнутых карстовых котловин с шахтами-шторами Аверкиева, Марченко и другими. Современный поглотитель поверхностного стока реки - шахта-понор Провал, расположенная в левом борту речной долины ¹¹.

Итак, Суботхан - часть сложной речной системы Долгоруковского плато. Согласно литературным данным, система эта состоит из трех, примерно равных по протяженности, но разных по природным условиям отрезков: верховье системы - горный Суботхан, средняя часть - подземная речка Краснопещерная, низовье - Су-Учхан в Кизилкобинском ущелье. Казалось бы, известные, устоявшиеся факты. Но есть и иное мнение: его подсказали наблюдения последних лет...

Ранняя весна 1981-го... То мокрый снег, то долгие затяжные дожди. В один из таких периодов, после сильного снеготаяния, археолог из Перми Е. П. Близнецов, краевед-художник В. М. Борисова и автор этой книжки решили посмотреть, как в таких условиях ведут себя речка и водопад в Кизилкобинском ущелье. Очевидно, река, вырываясь из Харанлых-Кобы, живописным водопадом обрывается в ущелье? Но нет. Река вела себя обыденно, едва пульсировали и грифоны. В чем же дело?

По запутанным горным тропам, петляющим по лесным ущельям, поднимаемся на гору Замана, а от нее к истоку Суботхана. Первые полкилометра Суботхан течет по заросшему лесом ущелью, переходящему в небольшую светлую долину. А вот и озеро Канлы-Тип близ кордона Букового. Здесь, в котловине, весна в разгаре. Тихо, тепло, дотаивают последние сугробы. Необычно оживлен и Суботхан. При средней глубине 0,5-0,6 м он достигал местами 1-1,5 м ширины. Куда же уходит вся эта вода?

За котловиной речка прячется в теснину. Далее - самый сложный и запутанный узел Суботхана. Слева, в 50 м от русла, зияет большая карстовая воронка, открытая к реке. Среди глыб завала - шахта-понор Провал, справа и слева от речки - остатки трех давно не функционирующих, не глубоких (от 0,4 до 1 м) и небольших (в среднем около 30x25 м) полуискусственных озер - голей с остатками небольших насыпей - плотин. Ниже по течению слева и несколько в стороне - вторая карстовая воронка с сильно обмелевшим озером. К нему от Суботхана ведет искусственное русло. Но сейчас, минуя все голи, в том числе озеро в воронке, речка стремительно, по хорошо выраженному, но сильно задернованному руслу, течет к северу. Еще через несколько километров - новая теснина, затем небольшой каньон и родник Ярма-Чокрак, далее кромка яйлы и, наконец, глубокое, заросшее густым лесом ущелье Чаукетау. Вслед за Суботханом спустимся по дикому, узкому Чаукетау примерно 3,5-4 км. Обходим несколько водопадов и каскадов. Впереди шум реки, еще один поворот - и перед нами берег Бурульчи. Повторим: не Су-Учхана, а именно Бурульчи.

И еще одна немаловажная деталь - на всем протяжении долины Суботхана от ее истока до верховьев Чаукетау встречались нам стоянии и отдельные находки от эпохи палеолита до раннего энеолита. Несколько в стороне, на плато - палеолитическое местонахождение. Следовательно, и в те далекие времена Суботхан протекал все в том же северо - северо-восточном направлении.

Так вода и стоянки первобытного человека по берегам древней реки привели нас к ее устью. Они показали, что Суботхан - второй левый приток Бурульчи. Первый - Малая Бурульча.

Более месяца Суботхан изливался в Бурульчу. В конце мая около шахты Провал был устроен загон для коров. Пастухи перекрыли русло Суботхана и направили его воду в рядом расположенное обмелевшее озеро на дне карстовой воронки, создав водопой для скота.

Все лето сильно обмелевшая речка по искусственному каналу несла свою воду в это озеро и поила многочисленное поголовье крупного и мелкого рогатого скота. Неузнаваемо изменились и верховья долины - сухая, грязная, вытоптанная скотом теснина с изрядно унавоженным ручьем на дне. Загрязненная вода по карстовым полостям поступала для водоснабжения близлежащих сел и города Симферополя ^*.

* Именно такого рода фактами вызвано принятое облисполкомом постановление, один из пунктов которого гласит: "Вблизи входов в карстовые полости запрещается: выпас скота, вспашка, вывоз почвенно-дернового покрытия, добыча строительных материалов, рубка леса, разведение костров, устройство туристских лагерей, загрязнение территории, а внутри карстовых пещер, шахт и колодцев - загрязнение подземных вод, разрушение и сбор натечных образований, сбор зоологических и археологических материалов, а также самовольное посещение пещер туристами, спелеологическими и другими группами".

Осенью на яйлу опустились тучи и туманы. Где-то в районе Букового кордона затерялся пересохший Суботхан, покинули яйлу и пастухи со своими стадами. И только в ноябре, когда на горы обрушились долгие осенние дожди, чередующиеся с мокрым снегом, опять ожил и забурлил Суботхан. Искусственная перемычка не выдержала напора, и вода устремилась по своему древнему руслу к Чаукетау и далее в Бурульчу. Лишь один раз в 1981 г.- 17 ноября - во время особенно сильного паводка Суботхан, выйдя из берегов, затопил свою пойму и небольшим рукавом стал вливаться в шахту-понор Провал. Второй рукав увел часть воды в другую карстовую воронку с понором, расположенную в 2 км ниже по течению. Основной же поток воды упорно стремился к Бурульче. По данным синоптиков, в это время в Крыму за сутки количество осадков достигло месячной нормы, а уровень воды кое-где в горных реках поднялся на 2-4 м. На Долгоруковской яйле образовались новые источники. Интересно, что около таких ранее "дремавших" родников еще задолго до этого были выявлены стоянки древних людей. Это подтверждает мысль о том, что в эпоху неолита - энеолита (5-7 тыс. лет назад) воды в Крыму было значительно больше.

Прежде чем по течению реки двинуться дальше, подытожим сказанное. Первый и главный итог таков: хорошо "проработанная" древняя долина с постоянным поверхностным стоком и стоянками первобытного человека по берегам убедительно свидетельствуют о том, что Суботхан - приток Бурульчи. В шахту Провал и другие поноры левого борта долины вода из Суботхана попадает только в очень сильные паводки и то в весьма незначительном количестве. Так это выглядит на поверхности. Несколько иная картина вырисовывается на глубине 30-100 м, в массиве известняков, слагающих Долгоруковское плоскогорье. Здесь, как показали исследования 1959-1965 гг., происходит "стекание" воды к руслу подземной реки Краснопещерной, и уже затем этот единый поток выходит на поверхность ¹³ (рис. 5.).

На примере Суботхана хорошо прослеживается явление так называемой бифуркации, т. е. раздвоение реки на две ветви, которые в дальнейшем не сливаются и впадают в разные бассейны. В нашем случае налицо сезонная бифуркация: перелив воды из одной реки в другую происходит только во время сильного паводка. Из этого следует, что подземная река Краснопещерная и яйлинский Суботхан - не один, а два самостоятельных водотока. Первый - приток Салгира, второй - Бурульчи, а уже Бурульча, в свою очередь, впадает в Салгир.

А теперь в хронологической последовательности рассмотрим важнейшие события и проблемы, связанные с достопримечательностями и памятниками Долгоруковской яйлы.