А. Г. Литвак; Рос гос пед ун-т им. А. И. Герцена. Спб. Изд-во ргпу, 1998. 271 с
ГЛАВА 3. КОМПЕНСАЦИЯ СЛЕПОТЫ И СЛАБОВИДЕНИЯ
жүктеу/скачать 1.18 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- §2. Принципы и физиологические основы компенсации
- §3. Физиологические механизмы компенсации
- §4. Биосоциальная природа компенсаторного приспособления
- §5. Критика биологизаторских и социологизаторских теорий компенсации.
- Вопросы и задания
- Литература
ГЛАВА 3. КОМПЕНСАЦИЯ СЛЕПОТЫ И СЛАБОВИДЕНИЯ§1. Понятие о дефекте и компенсацииДефект - это физический или психический недостаток, влекущий за собой отклонения от нормального развития. Но своему происхождению дефекты делятся на врожденные и приобретенные. Причины возникновения дефектов, вызывающих аномальное развитие, очень разнообразны. (стр.49) Врожденные дефекты могут быть обусловлены неблагоприятными генетическими факторами, хромосомной патологией (наследственные дефекты), различными отрицательными воздействиям на плод и период внутриутробного развития и в момент рождения (интоксикация плода, предродовые и родовые травмы, нарушение питания плода и др.). Приобретенные дефекты могут бить следствием перенесенных в постнатальный период интоксикаций, травм и главным образом инфекционных заболеваний (менингит, энцефалит, грипп, туберкулез и др.). Аномалии зрения (слепота и слабовидение) могут быть вызнаны заболеваниями глаз, то есть возникать самостоятельно. Врожденные и приобретенные дефекты зрения (заболевания прозрачных и преломляющих сред, сетчатки, зрительного нерва, поражения зрительных зон мозга и т.д.) относятся к первичным соматическим дефектам. Эти аномалии в свою очередь вызывают вторичные функциональные отклонения (снижение остроты зрения, сужение или выпадение частей поля зрения, нарушение светои цветоощущения), которые оказывают отрицательное влияние на развитие ряда психических процессов (ощущения, восприятия, представления и т.д.). Таким образом, вторичные дефекты представляют собой цепь отклонении, в которой один функциональный дефект (например, снижение остроты зрения) влечет за собой другой (отклонения в процессе восприятия). Отсюда следует, что между соматическим дефектом и аномалиями в развитии психики имеются сложные структурные и функциональные связи: отклонения не только образуют длинные цепи последовательно возникающих психических дефектов, но и взаимодействуют между собой. Впервые сущность дефекта и обусловленное им аномальное развитие были проанализированы Л.С. Выготским. Он раскрыл структуру дефекта, соотношение первичных и вторичных дефектов, неоднозначность влияния разных соматических дефектов на развитие различных структурных компонентов психики аномальных детей. Одновременно Л.С. Выготским было выдвинуто положение, согласно которому задачей специальной педагогики является компенсация вторичных дефектов, причем главным образом доразвитие высших психических функции, поскольку с его точки зрения компенсация в области элементарных функций возможна только (стр.50) устранении соматического дефекта. Такой взгляд на структуру дефекта и область, в которой возможно педагогическое вмешательство закрепился в дефектологии и повлек за собой неоправданное противопоставление первичного и вторичного дефектов и ограничение функций педагога и психолога компенсацией последних. Несомненно, что компенсация первичною дефекта достигается, прежде всего, благодаря медицинскому вмешательству (медикаментозное, хирургическое и другие воздействия). Однако противопоставление первичного и вторичного дефектов и ориентация педагога и психолога на преодоление последних себя не оправдывают. Современные исследования психологов, физиологи” и офтальмологов свидетельствуют о том, что в условиях специального обучения в той иди, иной мере компенсируются почти все нарушенные функции, причем компенсация недостаточности психических функций (например, развитие восприятия) в ряде случаев влечет за собой физиологическую компенсацию (например, улучшение зрительных функций). Такого рода случаи есть проявление закона единства структуры и функции, согласно которому структура определяет функции (например, анатомическое строение человеческой руки дает возможность совершать определенные действия, недоступные обезьяне из-за иного анатомического строения верхних конечностей). Но, кроме этого, согласно данному закону функции а свою очередь оказывают влияние на структуру (например, гиподинамия, малоподвижность вызывает дегенеративные структурные изменения мышц, их атрофию, и, наоборот, активизация функций ведет к совершенствованию соответствующей структуры). Отсюда следует, что задачей коррекционно-компенсаторных мероприятий является воздействие на весь комплекс вторичных отклонений и на вызвавший их соматический дефект. Любой дефект, то есть физический или психический недостаток, следствием которого является нарушение нормального развития, с неизбежностью приводит к автоматическому включению биологических компенсаторных функций организма. В этом смысле компенсацию можно определить как универсальную способность организма в той или иной мере возмещать нарушения или утрату определенных функций. В Павловском понимании компенсация является “физиологической мерой организма" в ответ на какое-либо нарушение его функций. Но компенсаторное приспособление при наличии таких тяжелых дефектов, как слепота или слабовидение, не может быть (стр.51) достаточно полным, восстанавливающим нормальную жизнедеятельность человека без вмешательства извне. Компенсация слепоты и слабовидения - явление биосоциальное, синтез действия биологических и социальных факторов. Материалистический взгляд на компенсацию был впервые сформулирован в 1934 г. в книге Н.А. Вигдорчика “Компенсаторное профессиональное приспособление”. В этой книге говорится о том, что компенсация зависит от: I) конституционных особенностей человека (фенотипа); 2) возраста индивида (чем раньше начинается компенсаторное приспособление, тем успешнее оно протекает); 3) волевой установки (сознательной целенаправленности на компенсацию); 4) характера дефекта, подлежащего компенсации; 5) побочных дефектов; 6) факторов внешней среды, социальных условий. Проблема компенсации дефектов зрения и обусловленных ими отклонений в психическом развитии является ключевой для психологии слепых и слабовидящих. Данное положение вытекает из основных задач тифлопсихологии: установление основных закономерностей развития психики при сужении сенсорной сферы и теоретическое обоснование целесообразности использования тех или иных путей для формирования полноценной личности. В результате многолетних исследований компенсаторного приспособления слепых и слабовидящих в тифлопсихологии сложился взгляд на компенсацию как на процесс восстановления или замещения нарушенных или утраченных функций. Такое и многие ему подобные определения являются достаточно емкими и охватывают различные формы и уровни компенсаторного приспособления - от безусловно рефлекторного, сугубо биологического процесса, заключающегося в приспособительном возмещении организмом различных функциональных и структурных дефектов, возникающих как следствие зрительных заболеваний, до сложнейших форм социальной адаптации лиц с отклонениями в психическом развитии. Компенсацию дефектов зрения и их последствий в самом широком значении, исходя из задачи всестороннего развития личности слепых и слабовидящих, стоящей перед специальной школой, следует рассматривать как возмещение, преодоление тех отклонений в психическом развитии, которые обусловливаются патологией зрения, как процесс перестройки психики и адаптации (у поздно ослепших-реадаптации) к новым условиям жизни. (стр.52) Выше отмечалось, что дефект неоднозначно влияет на отдельные структурные компоненты личности. Существуют такие личностные свойства (например, мировоззрение, моральные черты характера и др.), на формирование которых слепота, слабовидение и связанные, с ними вторичные отклонения не могут оказать никакого влияния. Дефект зрения лишь провоцирует появление неблагоприятных условий, при которых могут формироваться негативные и даже патологические черты характера (эгоизм, эгоцентризм, негативизм и т д.). На современном этапе развития тифлопсихологии перед дефектологами стоит задача коррекции, компенсации и профилактики вторичных нарушений. Последней, то есть профилактике, в современной дефектологии должен быть дан приоритет не только потому, что появилась реальная возможность реабилитационной работы по предупреждению вторичных отклонений, по прежде всего потому, что есть все основания предполагать - широкое распространение среди инвалидов по зрению неврозоподобных состояний, неврозов, различных нервно-психических нарушений в известной мере связано с перестройкой высшей нервной деятельности, происходящей в ходе коррекционной работы. Дело в том, что в процессе спонтанного приспособления слепых и слабовидящих к дефекту формируются псевдокомпенсаторные приспособления, прочные поведенческие стереотипы, которые подлежат переделке в ходе коррекционной работы. В то же время хорошо известно, что в основе неврозов лежит ломка динамических стереотипов. Избежать этого можно только путем раннего вмешательства в процессы адаптации слепых и слабовидящих (врожденный или рано приобретенный дефект) и восстановления гомеостаза (равновесия индивида с окружающей средой), то есть реадаптации лиц, полностью или частично потерявших зрение в зрелом возрасте. Практика воспитания и обучения аномальных детей свидетельствует о том, что раннее педагогическое вмешательство позволяет в значительной мере нейтрализовать отрицательное влияние первичного дефекта и, следовательно, облегчить и ускорить процесс компенсаторного приспособления. То же самое следует сказать о результатах реабилитационной работы с взрослыми инвалидами по зрению, начинающейся непосредственно вслед за появлением дефекта. (стр.53) Рассматривая компенсацию как приспособление к новым условиям существования, при которых отсутствуют или ограничены возможности визуально воспринимать окружающий мир, как процесс замещения нарушенных или утраченных функций после необратимых анатомических изменении, следует иметь в виду случаи так называемой псевдокомпенсации, заключающейся в приспособлении к дефекту. Практически это проявляется в том, что, например, частично зрячие продолжают пользоваться в процессе познавательной, трудовой и ориентировочной деятельности дефектным зрением, не пытаясь компенсировать его недостатки путем использования сохранных органов чувств. Здесь мы сталкиваемся не только с отсутствием осознаваемой перестройки, но и с противодействием обычно имеющему место “стихийному” приспособлению. Есть основания предполагать, что такое противодействие обусловлено как физиологически - прочностью ранее, до слепоты, сложившегося динамического стереотипа, врожденным стремлением вести себя как существо оптическое, так и психологически - желанием внешне, поведенчески не отличаться от нормально видящих.
Чем тяжелее дефект, тем большее количество систем организма включается в процесс компенсации. Наиболее сложные функциональные перестройки наблюдаются при нарушениях центральной нервной системы, в том числе и анализатора. Таким образом, степень сложности механизмов компенсаторных явлений находится в зависимости от тяжести дефекта. (стр.54) Автоматизм включения компенсаторных функций не определяет сразу механизмы компенсации; так, при сложных нарушениях деятельности организма они формируются постепенно. Постепенность развития компенсаторных процессов проявляется в том, что они имеют определенные стадии становления, которые характеризуются особым составом и структурой динамических систем нервных связей и своеобразием протекания процессов возбуждения и торможения. Материальным субстратом компенсаторных перестроек является центральная нервная система. Формирование механизмов компенсации подчинено законам высшей нервной деятельности. Современная теория компенсации рассматривает компенсаторные явления в свете рефлекторной теории И.П. Павлова. Эта теория, базирующаяся на трех основных принципах: причинность (детерминизм), единство анализа и синтеза и структурность, является естественнонаучной основой тифлопсихологии. Применительно к учению о компенсации нарушенных или утраченных функций принципы рефлекторной деятельности означают следующее: 1. Принцип причинности раскрывает обусловленность появления и развертывания компенсаторных функций воздействием внешней и внутренней среды организма на нервную систему. Иными словами, любой дефект неизбежно вызывает ответную реакцию организма, причем сила и характер этой реакции зависят не только от степени нарушения той или иной функции или органа, но и от состояния организма и тех условии, которые его окружают. Эта реакция имеет своим механизмом замыкание новых временных связей в коре больших полушарий головного мозга. Разнообразная детерминация компенсаторных процессов показывает, что последние не могут быть объяснены только биологическими свойствами организма и что существенную роль в них играют многочисленные психологические (установка, свойства личности и др.) и социальные (условия жизни, воспитания и т.д.) факторы. 2. Принцип единства анализа и синтеза заключается в способности нервной системы выделять в сложных воздействиях среды на организм отдельные элементы и синтезировать их в единое целое. Этот принцип раскрывает компенсацию как совокупную деятельность периферических воспринимающих приборов и корковых механизмов. В процессе анализа и синтеза, внешних воздействии у (стр.55) человека образуется весьма сложная, но строению функциональная система анализаторов. Полное или частичное нарушение функций какого-либо анализатора приводит к определенным нарушениям, этой системы, что отражается в первую очередь на аналитической деятельности. Включение компенсаторных функции приводит к перестройке сохранных анализаторов, благодаря чему способность к аналитико-синтетической деятельности сохраняется, хотя диапазон, уровень, степень и путь анализа суживаются. 3. Принцип структурности заключается в приуроченности функции головного мозга к его структуре, то есть в локализации центров, регулирующих те или иные функции. В этом отношении кора больших полушарии головного мозга представляет собой, по выражению Н.П. Павлова, “мозаику”, в которой пространственно локализуются раздражители. Однако строгая локализация функций в коре головного мозга представляет собой в то же время целостную динамическую систему, в которой каждое местное воздействие влечет за собой изменение во всей системе. Именно благодаря динамической системности коры больших полушарий возможны иррадиация, концентрация и взаимная индукция процессов возбуждения и торможения и образование на этой основе новых временных связей. Тот факт, что организм функционирует как единое целое, весьма важен для объяснения компенсации дефектов. Именно благодаря динамической системности высшей нервной деятельности выпадение или частичное нарушение функций того или иного анализатора не вызывает ничем невозместимых потерь. Взамен утраченного способа образования временных нервных связей в нервной системе проторяются новые, обходные пути, формируются новые условно-рефлекторные нервные связи, восстанавливающие нарушившееся равновесие во взаимоотношениях организма и среды. Рассмотренные выше принципы рефлекторной теории И.П. Павлова являются основополагающими для теории компенсации. В их свете она и разрабатывается в настоящее время в физиологии и специальной психологии. В то же время не следует забывать, что перестройка внутрицентральных отношений сразу после потери зрения носит обычно патологический характер, что проявляется, например, в ослаблении возбудительного и тормозного процессов, приводящем к неадекватности поведения - повышенной раздражительности, аффективности (стр.56) или напротив, апатичности. Однако со временем эти патологические явления, вызванные сложностью перестройки межсистемных связей и психологической реакцией личности на нарушение зрения и выражающееся в неадекватности поведения, исчезают. Физиологический механизм компенсации основывается на нормальном функционировании сохранных систем. Современные исследования показывают, что работа физиологического механизма компенсации нарушенных функций подчиняется общим закономерностям высшей нервно” деятельности, так как его субстратом является центральная нервная система. Как уже указывалось, в основе компенсации лежит рефлекторная деятельность организма. При этом включение механизмов компенсации происходит безусловно-рефлекторным путем автоматически, а дальнейшее развитие компенсаторных приспособлений есть деятельность условнорефлекторная. Исследования П.К. Анохина показали, что рефлекторный характер возникновения и протекания компенсаторных перестроек основан на принципах, общих для возмещения любого дефекта. Согласно П.К. Анохину, компенсация является частным и особым случаем рефлекторной деятельности центральной нервной системы и потому, подчиняясь общим принципам, выделенным И.П. Павловым, в то же время имеет свою специфику. Независимо от характера и локализации дефекта компенсаторные приспособления осуществляются по одной и той же схеме и подчиняются следующим принципам: 1. Принцип сигнализации дефекта. Этот принцип показывает, что никакое отклонение от нормальной жизнедеятельности организма, то есть по сути дела никакое нарушение биологического равновесия организма и окружающей среды не остается “незамеченным” со стороны центральной нервной системы. Чрезвычайно важным является указание П.К. Анохина на то, что ведущая нервная сигнализация о дефекте может не совпадать с зоной дефекта. В связи с этим возникает вопрос о том, что является первотолчком к развертыванию компенсаторных приспособлений при дефектах зрения. Учитывая, что при патологии зрения в первую очередь страдают функции зрения и непосредственно связанное с ними чувственное отражение, есть основания полагать, что начало компенсации связано с сигнализацией о нарушениях пространственной ориентировки. (стр.57) 2. Принцип прогрессивной мобилизации компенсаторных механизмов, согласно которому организм оказывает дефекту значительно большее противодействие, нежели отклоняющее действие, вызванное нарушением функции. Данный принцип имеет для теории компенсации важное значение, поскольку свидетельствует об огромных потенциальных возможностях организма, о его способности преодолевать всевозможные отклонения от нормы. 3. Принцип непрерывного обратного афферентирования компенсаторных приспособлений (принцип обратной связи), то есть афферентирование отдельных этапов восстановления функций. Здесь компенсация представлена как процесс, постоянно регулируемый центральной нервной системой. 4. Принцип санкционирующей афферентации, указывающий на существование последней связи, закрепляющей новые компенсаторные функции и тем самым свидетельствующий, что компенсация - это процесс, имеющий конечный характер. 5. Принцип относительной устойчивости компенсаторных приспособлений, суть которого заключается в возможности возврата прежних функциональных нарушений в результате действия сильных и сверхсильных раздражителей. Значимость данного принципа чрезвычайно велика, поскольку он свидетельствует о возможности декомпенсации. Поскольку компенсация дефектов, и в частности нарушений зрения и их последствий, является функцией высшей нервной деятельности, рассмотрим, какие изменения происходят в ней в результате полной или частичной утраты функций зрительного анализатора и как это отражается на процессе компенсации. Исследования высшей нервной деятельности слепых показали, что выпадение или глубокие нарушения функций зрительного анализатора влияют на условия, в которых протекает деятельность организма, и вызывают серьезные перестройки внутрицентральных взаимоотношений. Эти перестройки приводят к некоторому усилению тормозного процесса. Преобладание тормозного процесса проявляется в снижении скорости выработки условных рефлексов, замедлении выработки дифференцировок и переделки сигнальных значений условных раздражителей на противоположные. Снижение скорости упомянутых процессов находится в зависимости от степени нарушения зрительных функций - у тотально слепых скорость выработки условных рефлексов при прочих равных условиях ниже, чем (стр.58) и частично зрячих. Практически это проявляется в том, что для выработки условного рефлекса или дифференцировки инвалиду по зрению необходимо большее количество подкреплений, чем нормально видящему. О некотором снижении уровня возбуждения в центральной нервной системе при слепоте свидетельствует также менее яркая выраженность и более быстрое угасание ориентировочного рефлекса. О наличии сдвигов в работе центральной нервной системы говорят и данные электроэнцефалографических исследований, показавшие, что у слепых в большинстве случаев отсутствует или слабо выражен альфа-ритм, снижен уровень биоэлектрической активности мозга. В тифлопсихологии существует мнение, согласно которому некоторое усиление тормозного процесса не только, не препятствует, но и в известной степени способствует деятельности слепых. Так, М.И. Земцова полагает, что “опора при отсутствии зрения на многообразные сложные сигналы, особенно в трудных случаях пространственной ориентации слепого, предъявляет повышенные требования к корковому торможению; оно обусловливает концентрацию раздражения и имеет огромное значение для развития и совершенствования процессов компенсации. При помощи тормозных процессов происходит тонкая дифференциация анализаторной деятельности. Путем торможения постоянно корригируется сигнализационная деятельность больших полушарий в зависимости от изменяющихся условий”. (Земцова М.И. Пути компенсации слепоты. - М., 1956. С.18.) Говоря о функциональных сдвигах, нельзя не отметить происходящие при длительной, особенно врожденной слепоте морфологические изменения в центральной нервной системе - редуцированность развития затылочных долей мозга и уменьшение толщины коры зрительного центра. Подобные дегенеративные изменения возникают в результате отсутствия внешней стимуляции зрительных зон мозга и являются проявлением закона единства структуры и функции (выключение функции вызывает распад структуры). Однако особенности, возникающие в высшей нервной деятельности и касающиеся прежде всего протекания основных нервных процессов, а также некоторое усиление вегетативной реактивности (слюнои потоотделения, электропроводимости кожи и др.) являются частными и не меняют принципиально свойств нервной системы и законов ее деятельности. Это обеспечивается благодаря (стр.59) фундаментальной особенности центральной нервной системы - ее пластичности, за счет которой и осуществляемся внутрицентральная перестройка, лежащая и основе компенсации. Упомянутые выше особенности высшей нервной деятельности слепых не являются патологическими и не оказывают отрицательного влияния на компенсаторную деятельность организма. А отмеченное у слепых усиление торможения имеет, вероятно, компенсаторную функцию, так как способствует не только более тонкой дифференциации раздражителей, но и стойкости выработанных условных рефлексов, прочности динамических стереотипов. §3. Физиологические механизмы компенсацииРассмотрев сущность явления компенсации как функции центральной нервной системы, остановимся на ее физиологических механизмах. Изучение анализаторной деятельности человека и животных показало, что в норме она является комплексной, интегративной аналитико-синтетической деятельностью. Например, в таком виде деятельности, как пространственный анализ, который при дефектах зрения страдает, прежде всего, участвует сложная динамичная система анализаторов. При выпадении функции зрения возникает временное нарушение в этой системе, но в дальнейшем нарушенная функция замещается за счет деятельности других анализаторов (слухового, кинестезического и др.), то есть происходит перестройка системы сохранных анализаторов. Как и при любом другом нарушении анализаторной деятельности, тотальная или парциальная (частичная) слепота ведет к серьезной перестройке внутрицентральных взаимоотношений, поскольку при глубоких нарушениях зрения нарушается равновесие организма и среды, резко изменяются условия жизнедеятельности. Изменение условий, прежде всего оказывающих влияние на высшую нервную деятельность, заключается в сокращении поступающих в кору мозга зрительных и проприоцептивных импульсов, обусловленных дефектами зрения и снижением двигательной активности, Сокращение количества и редуцированность поступающих из вне импульсов отрицательно сказываются на тонусе коры, от которого зависит психическая деятельность индивида, характер его ответных реакции. Возникающее при выключении анализаторов торможение отмечалось еще С.П. Боткиным. Однако снижение тонуса коры при слепоте имеет место далеко не всегда. Это объясняется (стр.60) более и менее эффективной перестройкой внутрицентральных координационных отношений, а также совершенствованием сохранных функциональных систем, обеспечивающих компенсаторный эффект. Иначе говоря, тонус коры поддерживается за счет сигналов с сохранных анализаторов, поступающих в большом количестве нежели в норме, и повышенной возбудимостью подкорки, “заряжающей” кору и проявляющейся в повышенной вегетативной реактивности слепых. Активация новых корковых центров приводит к образованию новых временных нервных связей и подавлению старых, и, в конечном итоге, к возникновению нового динамического стереотипа. Разумеется, перестройки системы нервных связей и переход к новому стереотипу - процесс длительный, сложный, порой болезненный. На это указывал И.П. Павлов. “Мне кажется, - писал он, - что часто тяжелые чувства при изменении образа жизни, при прекращении привычных занятий... имеют свое физиологическое основание в значительной степени именно в изменении, в нарушении старого динамического стереотипа и в трудности установки нового”. (Павлов И.П. Полн. собр. срч. Т.III. Кн. 2 С.234) Однако, несмотря на трудности, связанные с формированием новою стереотипа, этот процесс следует всячески формировать, поскольку от степени прочности новых стереотипов зависит уровень приспособленности слепого или слабовидящего к изменившимся жизненным условиям. Наличие общих физиологических механизмов компенсации не исключает, а, напротив, предполагает существование частных механизмов, определяющих специфику новых функциональных отношений при каждом дефекте в зависимости от его локализации и тяжести. Данное положение, сформулированное A.M. Зимкиной, подтверждается найденными ею же различиями в физиологическом механизме компенсации у частично-зрячих и слабовидящих. Если у первых в основе приспособления лежит внутрицентральная перестройка деятельности анализаторов, то у вторых таковая отсутствует и компенсация осуществляется за счет перестройки ряда зрительных функций. Очевидно, различный характер будет иметь, и перестройка центральных взаимоотношений в зависимости от времени появления дефекта, например, при врожденной или ранней и поздней слепоте. Специфика перестройки в последнем случае будет заключаться в том, что связи зрительного коркового центра с другими центрами (стр.61) благодаря прочности сложившегося до наступления слепоты динамического стереотипа смогут сохраняться и воспроизводиться наряду с образованием новой системы связей. На такую возможность указывает М.И. Земцова, установившая, что зрительно-кинестезические связи, возникающие до утраты зрения, могут после наступления слепоты длительно сохраняться и воспроизводиться благодаря подкреплениям, происходящим ассоциативным путем. Воспроизведение этих связей имеет важное значение для ориентации слепых. Примером воспроизведения этих связей являются прослеживающие движения глазных яблок у ослепших при осуществлении трудовых операций, при сновидениях и т.д. Зависимость компенсаторных перестроек от степени тяжести дефекта подтверждается данными электроэнцефалографических исследований. Они показали различные функциональные состояния мозга слепых, проявляющиеся в степени выраженности альфа-ритма, и депрессии электрических потенциалов при различных по тяжести поражениях зрения. Кроме того, с тяжестью дефекта связан фокус максимальной электрической активности мозга, перемещающийся по мере снижения остроты зрения из затылочной в центральные области коры. Наличие частных механизмов компенсации является подтверждением того, что одной из детерминант психического развития и компенсации являются аномальные факторы, и прежде всего тяжесть и локализация патологических необратимых изменений. Работы физиологов, в которых раскрываются принципы и механизмы компенсаторного приспособления, сыграли большую роль в построении тифлопсихологической теории компенсации, явились основой для ее успешного развития. Но изучением биологического аспекта проблема компенсации такого сложного дефекта, как нарушение зрительных функций, исчерпана быть не может, поскольку отклонения в психическом развитии, обусловленные патологией зрения, без специальной коррекционной и реабилитационной работы не устраняются. Выше уже отмечалось, что компенсация является синтезом биологических и социальных факторов. И для того чтобы со всей полнотой раскрыть и охарактеризовать процесс восстановления или замещения нарушенных или утраченных функций, необходимо рассмотреть соотношение биологических и социальных факторов компенсации. (стр.62)
Зависимость развития компенсаторных функций от уровня развития нервной системы отчетливо проявляется в опытах с энуклеацией (ослеплением) животных, находящихся на разных ступенях эволюционной лестницы. Различия в уровне развития нервной системы отражаются в случае слепоты и на состоянии зрительных зон головного мозга. У животных потеря зрения ведет к разрушению нервных клеток в зрительных областях. Например, у ослепленных собак и кошек разрушаются нервные клетки коленчатого тела, через которое проходят нейрозрительные пути, происходит уменьшение коленчатого тела в размерах. У ослепших людей никаких патологических изменений в морфологической структуре мозга, как правило, не обнаруживается. Отсутствие патологических изменений (распада нервных клеток) в зрительных зонах мозга у людей, потерявших зрение, объясняется высоким уровнем развития центральной нервной системы и сложившейся у человека сложной динамической системой связей между мозговыми центрами. Благодаря этому отсутствие зрительных раздражений у человека не вызывает обусловленной бездеятельностью атрофии нервных образований, которая наблюдается у животных. “Когда речь идет о слепых, глухих и т.д., - писал И.П. Павлов, - нужно постоянно помнить, что деятельность центра коры поддерживается ассоциированными раздражителями и вместе с тем зависит от количества всех раздражений и иррадиации их”. (Павловские среды. - М.-Л.. 1949. Т. II. C. 530) Исключение здесь составляют только рано ослепшие и лица со значительным стажем слепоты. Посмертное исследование мозга профессора Щ. (ослеп в 5 лет, стаж слепоты 54 года) и музыканта (слепорожденный, стаж слепоты 77 лет) показало, что длительное поражение периферического зрительного нейрона вызывает и морфологические изменения мозговой ткани. Они выражаются в уменьшении толщины коры зрительного центра. Если в норме (стр.63) толщина коры составляет в среднем 2-2,15 мм, то при длительной тотальной слепоте она равняется 1,24-1,35 мм. Морфологи отмечают также редуцированность, развития затылочных долен мозга. Очевидно, для нормального функционирования зрительных зон и их развития в случаях рано ослепших и длительной тотальной слепоты оказывается недостаточно ассоциированных раздражителей. Таким образом, человек не только имеет наиболее высокоразвитую нервную систему, по и обладает самыми совершенными компенсаторными возможностями. Однако даже такое высокое развитие биологических компенсаторных функции не может обеспечить сколько-нибудь значимых результатов при наличии тяжелых нарушении высшей нервной деятельности. В качестве примера можно принести такой дефект, как травма переднего отдела затылочной области больших полушарии, в результате которой, сохраняя нормальное зрение, больные разучиваются читать. И только специальные упражнения (а не биологическое компенсаторное приспособление!) возвращают им эту способность. Абсолютная же слепота, независимо от ее происхождения, при полном отсутствии какой бы то ни было помощи извне, делает человека практически нежизнеспособным. Физиологические меры организма оказываются недостаточными для компенсации столь сложного дефекта и его последствий. Однако люди с полной потерей зрения, слуха и даже при таких тяжелых комбинированных дефектах, как слепоглухонемота, в значительной мере преодолевают их последствия, приспосабливаются к жизни в новых условиях, а порой достигают в ней значительных успехов. Наиболее показательным для данного случая является жизнь и деятельность слепоглухих Л. Бриджмен, Э. Келлер, О.И. Скороходовой и многих других. Все они, несмотря на столь тяжелые нарушения анализаторной деятельности, достигли высокого уровня интеллектуального развития. Широко известны книги Э. Келлер “История одной жизни” и О.И. Скороходовой “Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир”. Э. Келлер, которую М. Твен назвал феноменом XX в., на протяжении долгих лет мною сил отдавала организации обучения и воспитания аномальных детей. О.И. Скороходона, получив образование и защитив кандидатскую диссертацию, работала в области дефектологии, занималась (стр.64) литературным трудом. Стихи, статьи, очерки О. И. Скороходовой, в которых раскрываются способы и средства, помогающие ей ориентироваться в окружающем мире и познавать его, вызывают большой интерес у широких читательских масс. Своеобразные, но вполне реальные картины жизни сменяются перед нами одна за другой, когда мы читаем произведения О.И. Скороходовой. Вот, например, ее описание своих представлений в очерке “Еду”: “Я пытаюсь представить себе жизнь людей, движение в городе... шум и звуки представляются мне в виде непрерывных вибрации, которые я ощущаю, когда нахожусь на улице или когда еду в трамвае, троллейбусе и т.д. Представляю я знакомых и незнакомых мне людей... но их голосов не представляю, мне кажется, что они молчат или говорят очень мало и притом говорят беззвучно. Если же я захочу все-таки представить человеческие голоса, то звуки чудятся мне на кончиках пальцев, потому что некоторых своих знакомых, а также собственный голос я “слушаю” руками.” Не менее интересны и ее наблюдения и переживания, изложенные в стихотворной форме: “Думают иные - те, кто звуки слышат, Те, кто видят солнце, звезды и луну: Как она без зренья красоту опишет, Как поймет без слуха звуки и весну?! Я услышу запах и росы прохладу, Легкий шелест листьев пальцами ловлю. Утопая в сумрак, я пройду по саду, И мечтать готова, и сказать: люблю... Пусть я не увижу глаз его сиянье, Не услышу голос, ласковый, живой, Но слова без звука - чувства трепетанье - Я ловлю и слышу быстрою рукой”. На страницах научных и популярных изданий опубликовано много работ, посвященных уникальному эксперименту по воспитанию и обучению слепоглухонемых детей, осуществленному А.И. Мещеряковым и И.А. Соколянским в Загорском специальном детском доме. Ими была разработана методика, позволяющая слепоглухонемым овладевать предметными действиями, звуковой речью, Навыками чтения, письма и сложнейшими интеллектуальными (стр.65) действиями. С помощью этой методики оказывался возможным сформировать у них качества личности, необходимые для активного участия в трудовой и общественной жизни. Эффективность методики И.А. Соколянского и Л.И. Мещерякова подтверждается успешной работой ряда воспитанников Загорского детского дома после окончания Московского университета в научных и учебных учреждениях. Из приведенных примеров видно, что даже при наличии нескольких дефектов их последствия могут быть в значительной мере преодолены, и человек может достичь высокого уровня психического развития. В связи с этим возникает вопрос, какие условия, кроме ранее рассмотренных биологических факторов, имеют значение для компенсации дефекта и как они соотносятся с первыми? Такими условиями являются уровень развития общественных отношении и технического прогресса, положение инвалида в обществе, условия семейного и школьного воспитания, состояние здравоохранения и социального обеспечения и многие другие социальные факторы. Наличие двух различных групп факторов (биологических и социальных) не означает их взаимоисключающей противоположности. Напротив, подлинно научный, материалистический взгляд на компенсацию утверждает единство и взаимодействие этих факторов. Биологические факторы выступают как самостоятельные при компенсации дефектов у животных, давая приспособительный эффект, восстанавливая утраченное равновесие со средой. Причем многие сложные нарушения функции, такие, как, например, слепота, только на биологической основе не компенсируются, и животные погибают. У человека биологические факторы имеют самостоятельное значение только при дефектах, не вызывающих существенных отклонении в развитии и проявлениях психики. Во всех остальных случаях компенсаторное приспособление осуществляется на основе синтеза биологических и социальных факторов при ведущей роли последних Утверждение в этом единстве ведущей роли социальною фактора основано на марксистской теории происхождения и развития человека как существа общественного. Именно труд и общение (стр.66) в процессе труда способствовали выделению человека из мира животных и его дальнейшему совершенствованию. Любая из сторон человеческой психики, хотя и является продуктом деятельности определенного органа, формируется как подлинно человеческая функция в условиях общественно-трудовой деятельности. В работе “Экономическо-философские рукописи 1844 года” К. Маркс писал: “Каждое из его (человека - А.Л.) человеческих отношений к миру - зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, хотение, деятельность, любовь, - словом, все органы его индивидуальности... существуют как общественные органы, -- являются в своем предметном отношении, или в своём отношении к предмету, присвоением последнего, присвоением человеческой действительности”. (Макс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. - М., 1956. С. 591.) Указание К. Маркса на то, что человеческая психика формируется в результате усвоения человеческого опыта в условиях совместной деятельности, относится не только к процессу исторического развития, но и к онтогенезу человека. Сама но себе конституция человека, то есть его биологическая организация, еще не определяет его человеческой сущности, и, как справедливо заметил французский психолог А. Пьерон, “ребенок в момент рождения лишь кандидат в человека, но он не может им стать в изоляции: ему нужно научиться быть человеком в общении с людьми”. (Pieron H. Qu'est que I'hominisation? // Le counier rationalisle, 1959. № 10. P 211) Это положение хорошо иллюстрируется многочисленными фактами, аналогичными истории небезызвестного К. Хаузера (Каспар Хаучер, живший в Германии в начале XVIII в., по некоторым сведениям сын герцога баденского, с младенчества и до 16-ти лет находился в тюрьме в полной изоляции от людей. Пищу ему достарляли во время сна. В результате такого образа жизни психические высшие функции не развивались и по своему поведению К. Xayзеp практически не отличался от животных. В каком же положении оказываются дети, выращенные животными, причем дорзавитие их психики при возвращении к людям идет крайне медленно, а высшие психические функции не развиваются вообще.), а также детей, выращенных животными. Итак, для нормального развития психики необходимо усвоение человеческого опыта, которое осуществляется в результате речевого общения, совместной деятельности, активных и адекватных действий. Слепота и слабовидение создают препятствия для нормального развития психики, прежде всего в результате ограничения (стр.67) возможностей общения и способов труда. Именно это имел в виду Л.С. Выготский, когда писал, что проблему детской дефективности следует рассматривать, прежде всего “как социальную проблему потому, что не замечаемый прежде социальный ее момент, считавшийся прежде второстепенным, на самом деле оказывается первостепенным, главным. Его и надо поставить во главе угла. Надо смело взглянуть в глаза этой проблеме, как проблеме социальной.” (Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М., 1960. С. 55) Тем самым Л.С. Выготский подчеркивает ведущую роль социальных факторов в компенсации слепоты, слабовидения и их последствий. Несмотря на то, что Л.С. Выготский в своей культурно-исторической теории развития психики резко и недостаточно обоснованно противопоставил общественные, “культурно-исторические” формы сознательной деятельности “естественно сформированным” психическим процессам, его величайшая заслуга заключается в выдвижении на первый план в теории компенсации социальных факторов. Никогда никакая биологическая функция не сможет компенсировать, восстановить нарушенные дефектом связи человека и общества. И поскольку высшей формой проявления компенсации является становление всесторонне развитой личности, которое Предполагает формирование научного мировоззрения и убеждений, способности овладевать знаниями и применять их на практике, высокого уровня моральных, волевых и интеллектуальных качеств, постольку ведущими в преодолении имеющихся отклонений и дальнейшем нормальном развитии человеческой психики являются социальные факторы компенсации. Эффективность социальных факторов в компенсации в существенной мере зависит от степени выраженности дефекта, количества нарушенных функций и их значения для жизнедеятельности, То, что степень эффективности социальных воздействий зависит от глубины эффекта, хорошо иллюстрируется клиническим материалом. Глубокие поражения центральной нервной системы, вызывающие тяжелые формы умственной отсталости, комбинированные нарушения анализаторной деятельности, сочетания сенсорной недостаточности с умственной отсталостью и другие сложные дефекты, даже при самых благоприятных условиях жизни серьезно ограничивают возможности компенсаторного приспособления. В качестве примера можно сослаться на клинические наблюдения С.П. Боткина и немецкого невропатолога Штрюмпеля за больными, страдавшими нарушениями функций зрения, слуха и осязания. На протяжении нескольких лет они находились практически все время в состоянии глубокого торможения (сна), из которого выходили только для отправления физиологических потребностей. Среди социальных факторов, оказывающих влияние на компенсацию нарушенных или утраченных функций, наиболее существенными являются уровень развития общества и социальное положение слепого или слабовидящего, условия деятельности индивида и его активность. Зависимость высших форм компенсации от уровня развития общества и общественных отношений отчетливо проявляется при анализе положения слепых при различных экономических формациях. На ранних этапах развития обществ психическое развитие слепых, большая часть которых являлась представителями беднейших слоев населения, было серьезно ограничено. Именно неимущие классы в первую очередь страдали от заболеваний, непосредственно влекущих за собой нарушения зрения. Нищенство было уделом большинства слепых. Слепые представляли собой париев общества, и это их положение широко отображено в устном народном творчестве, литературе, изобразительном искусстве. Слепота и бедность, слепота и убожество, слепота и несчастье являлись синонимами. “Слепой несчастен, а бедный слеп, потому что тот никого не видит, а на этого никто не смотрит”, - писал немецкий поэт Логау. Невозможность принимать участие в общественно полезном труде, изоляция от общества, отсутствие элементарных социальных благ затрудняли компенсаторное приспособление и психическое развитие слепых, резко ограничивали возможности их реабилитации и интеграции в обществе. Лишь немногим слепым из привилегированных классов удавалось в той ли иной мере преодолеть последствия нарушения функций зрительного анализатора и адаптироваться в социальной среде. Идеологизация науки, насаждавшаяся в нашей стране до недавнего времени, имела своим следствием формирование примитивного, вульгарно-материалистического представления, согласно которому улучшение социального синуса инвалидов жестко связано с переходом от капитализма к социализму. Однако объективный анализ ситуации показывает, что решающим здесь оказывается не характер (стр.69) общественных отношений, а уровень цивилизованности, гуманности, богатства общества. В качестве свидетельства приведем отрывок из нью-йоркской корреспонденции В. Симонова (Огонек. 1988. № 5): “...инвалиды! Их непривычно, на московский глаз, много. Кто-то катит их в колясках. Они сами катят себя на причудливых, приводимых в движение электромотором конструкциях, управляемых норой движениями одного-единственного пальца. Парализованные, люди с тяжелыми физическими недостатками (в том числе и слепые - А.Л.) - завсегдатаи парков, их удивительно часто видишь в музеях и на выставках. Порой чудится, что в Нью-Йорке устроили вечный съезд инвалидов. Нет, их наверняка не больше, чем в Москве или Рязани. Просто Нью-Йорк, да и другие американские города милосердны к человеку в инвалидной коляске. Они не прячут его в четырех стенах, а, напротив, стараются проломить стену, отделяющую больного от общества”. Подобная ситуация становится возможной в результате изменения экономического и социального положения инвалидов за счет развития систем обучения и воспитания, здравоохранения, реабилитации и трудоустройства, создания комфортных условий бытия, гуманнизации общества, иными словами, компенсация дефекта, реабилитация и интеграция инвалида в общество зависят не только и не столько от него самого, сколько от готовности общества создать инвалидам необходимые условия, принять их, пойти им навстречу. Улучшение социального положения позволяет слепым и слабовидящим включиться в сознательную, активную деятельность в различных ее формах, что является основным условием развития компенсаторных функций. Для включения слепых и слабовидящих в общеполезный труд весьма существенное значение имеет использование технических средств компенсации. Техническийпрогресс оказывает огромное влияние на развитие человеческой психики. Необходимость создания обходных путей для успешного овладения слепыми и слабовидящими знаниями и опытом, накопленными человечеством, требует использования способствующих этому процессу специальных средств. Создание рельефного шрифта, специальных приборов для письма, всевозможных корригирующих средств, разработка наглядных пособии, предназначенных для осязательного или зрительного восприятия, (стр.70) изобретение приборов для ориентировки в пространстве и приспособлений для производственного труда и многое другое расширяли познавательные и трудовые возможности слепых и слабовидящих, способствовали адаптации (при врожденной или ранней утрате зрения) или реадаптации (при более поздних нарушениях зрительных функций) к жизни в новых условиях. Тифлотехнические средства компенсации развиваются в основном в двух направлениях. Это, во-первых, приборы, сохраняющие и развивающие нарушенные зрительные функции. К ним относятся различные корригирующие оптические приспособления: обычные и телескопические очки, контактные линзы и т.п. Другая группа приборов основана на использовании сохранных анализаторов, при помощи которых слепой или слабовидящий получает преобразованную информацию, поступающую в обычных условиях через зрительную систему. Это приборы, заменяющие световые и цветовые раздражители раздражителями других модальностей, трансформирующие световую энергию в звуковую или механическую. Среди них приборы, используемые в ориентировочной деятельности, читающие машины, приспособления для проведения лабораторных работ и т.п. Ведутся работы и еще в одном направлении. Речь идет о моделировании периферической части зрительного анализатора (электронного глаза). Такого рода приспособления должны трансформировать световую энергию в электрическую и посылать электрические импульсы непосредственно в зрительные зоны головного мозга, вызывая тем самым субъективные световые ощущения. Огромную роль в компенсации играет сознание. Его значение отчетливо проявляется при сравнении компенсаторных процессов у человека и животных. Если последние благодаря компенсации могут только биологически приспособиться к новым условиям, то человек восстанавливает нарушенное равновесие не только с естественной, но и с социальной средой. А это возможно только при условии осознания дефекта, его последствий и тех задач, которые возникают перед человеком в ходе преодоления обусловленных Дефектом отклонений в психическом и физическом развитии. Наиболее отчетливо роль сознания в преодолении дефекта и его последствии проявляется у лиц, полностью или частично утративших зрение в зрелом возрасте. (стр.71) §5. Критика биологизаторских и социологизаторских теорий компенсации.Для психологии конца XIX - начала XX вв. характерным является отказ от рассмотрения психики человека и ее формирования как результата общественно-исторического развития. Наибольшее распространение получают различные психологические концепции, утверждающие независимость психики от внешнего мира, имманентность её проявлений. Интенсивность и содержание психической жизни объяснялись хотя и различными у разных авторов причинами - специфической энергией органов чувств, мышлением, инстинктами, влечениями и т.п., но во всех случаях детерминация психической деятельности находилась в самом субъекте. Некоторые из этих теорий нашли свое отражение в психологии слепых, и в частности в исследованиях по проблеме компенсации дефектов зрения. Среди многочисленных попыток объяснить процесс компенсации утраченных зрительных функции биологическими факторами наиболее известно учение о викариате ощущении (Чермак), согласно которому выпадение какого-либо вида ощущении влечет за собой автоматическое “изощрение”, то есть повышение сохранные видов чувствительности. Основной причиной изощрения осязания, слуха и обоняния у слепых представители этой теории считали происходящее якобы при потере зрения высвобождение “специфической энергии” зрительного анализатора. Эта высвободившаяся “специфическая энергия” направлялась, по их мнению, в сохранные органы чувств, за счет чего автоматически повышалась их чувствительность. Представители другого направления (Трушель, Кунц), отрицая снижение порогов чувствительности у слепых, утверждали, что слепота стимулирует появление качественных новообразовании в центральной нервной системе, которые становятся материальным субстратом нового, “шестого чувства”, компенсирующего утраченное зрение. Несмотря на столь различные взгляды, основывающиеся, кстати, на весьма противоречивых фактах (в одном случае утверждается наличие повышенной чувствительности сохранных органов чувств у слепых, в другом оно отрицается), представители этих направлений приходят к общему выводу, согласно которому отрицается необходимость активного воздействия на человека с нарушенным (стр.72) зрением с целью преодоления последствий дефекта в психическом развитии. Характерный для этих направлении механистический подход к компенсаторным процессам, утверждающий их имманентность, предопределенную биологической природой человека, не смог раскрыть сущности явления компенсации и впоследствии был полностью опровергнут фактами, полученными в экспериментальной тифлопсихологии. Но, несмотря на это, упомянутые теории оказали пагубное влияние на теорию обучения и воспитания слепых, поскольку отрицали необходимость педагогического вмешательства в процесс компенсаторного приспособления. В дальнейшем теория викариата ощущении претерпевает некоторые изменения. Доказанное в экспериментах отсутствие физиологического “изощрения” чувствительности способствует отказу ряда исследователей от взгляда на компенсацию слепоты как процесс, совершенно независимый от деятельности. Викариат ощущений рассматривается теперь как происходящее в результате упражнений и приспособления повышение чувствительности. “Состояние слепоты, - пишет К. Бюрклен, подытоживая ряд исследований, - приводит с естественной необходимостью к повышенной деятельности оставшихся чувств, чем и объясняется их изощрение; последнее оказывается, таким образом, не врожденным, а приобретенным. Это изощрение имеет свою основу в психических, явлениях (внимание, упражнение, приспособление) и проявляется индивидуально в различной степени также физиологически”. (Бюрклен К. Психология слепых. - М., 1934. С. 51) Нетрудно заметить, что и в обновленном виде теория викариата страдает односторонностью подхода к человеческой психике и явлению компенсации. Попытки объяснить возмещение нарушенных функций только повышением чувствительности, чем бы оно ни было вызвано, явно несостоятельны. Биологизаторские теории компенсации слепоты легли и основу различных методов, приемов и средств обучения слепых, имевших широкое применение на протяжении многих десятилетий. На биологических основах в тифлопедагогике были построены системы, направленные на развитие сенсомоторной культуры и сводившиеся к механическому упражнению, тренировке сохранных органов чувств. Порочность этих систем, элементы которых можно наблюдать еще и сегодня в практике реабилитационной работы со слепыми (стр.73) состоит в их оторванности от деятельности, в игнорировании мышления и речи, имеющих первостепенное значение для заполнения пробелов в чувственном опыте инвалидов по зрению. Постановка основных вопросов теории компенсации как чисто биологических несостоятельна еще и потому, что органический дефект зрительной системы не может оказать глобального влияния на психику человека. Отклонения в психическом развитии при дефектах зрения в гораздо большей мере обусловлены возникающими при этом трудностями в установлении социальных связей и отношений с другими людьми. Несостоятельность биологизаторского подхода при рассмотрении компенсаторных процессов привела исследователей к другой крайности - вульгарному социологизаторскому пониманию замещения нарушенных или утраченных функций, отрицающему какую бы то ни было роль природного, биологического в человеке. Отсюда следовал неизбежный вывод: компенсировать отклонения в психическом развитии и при слепоте можно только в том случае, если слепые будут обучаться и воспитываться в тех же условиях, что и зрячие. При этом под такими условиями понималось главным образом содержание обучения. Например, в сборнике, посвященном вопросам обучения и воспитания аномальных детей, вышедшем под редакцией Л.С. Выготского в 1924 г., была сделана попытка доказать, что психологические особенности слепых имеют сугубо социальный характер. Там, в частности, утверждалось, что слепота как утрата возможности воспринимать свет не влечет за собой нравственных страданий и не влияет на развитие психики, если человек морально удовлетворен своим социальным положением и может удовлетворять свои материальные и духовные потребности. Разумеется, социальная позиция индивида для компенсации дефекта и его последствий имеет принципиальное значение, однако следует учитывать, что ее завоевание и удержание является результатом не только социальной, но и биологической адаптации (для ослепших в зрелом возрасте - реадаптации). Понимание компенсации как явления, целиком детерминированного социальными воздействиями, послужило обоснованием выдвинутого в те годы лозунга: “В ногу со зрячими!”, - призывавшего к полному равенству по всех отношениях слепых и нормально видящих. А это, в свою очередь, привело таких тифлопедагогов, как П.Я. Ефремов, Л.М Щербина и др., к убеждению в необходимости (стр74) совместного обучения слепых и зрячих по общей программе и одними и теми же методами. Естественно, что стремление унифицировать обучение в специальной и массовой шкодах, попытки механистически перенести содержание и методы обучения из массовой школы в специальную не могли способствовать проявлению и развитию компенсаторных процессов. Против подобного недифференцированного подхода к нормальным и аномальным детям, против вульгарного узко социологизаторского понимания компенсации дефектов неоднократно выступала Н.К. Крупская. Она указывала на то, что достичь максимального компенсаторного эффекта можно только при создании определенных внешних условии и учете дефекта или, точнее, специфики обусловленных им отклонений в психическом и физическом развитии. Понимание компенсации дефектов зрения и их последствий как результата действия только социальных факторов (обучения и воспитания, социального обеспечения и др.) вело к отрыву психики от ее материального субстрата, к превращению компенсации в эпифеномен сознания. Осознавая односторонность как биологизаторского, так и социологизаторского подхода, некоторые ученые пытались их соединить. Однако первоначально эти попытки имели механистический характер. Одной из таких попыток является созданная австрийским ученым А. Адлером теория сверхкомпенсации, сущность которой сводится к тому, что наличие дефекта не только тормозит, но и стимулирует развитие психики, так как в дефекте сочетаются якобы как отрицательные, так и положительные свойства. По Адлеру, осознание дефекта, своей неполноценности иди малоценности является стимулом для развития, постоянного совершенствования. Между дефектом (биологическим фактором) и социальным стремлением к психической компенсации сторонники теории сверхкомпенсации видели связь; выражающуюся в превращении органической недостаточности в неотвратимое тяготение к компенсации и сверхкомпенсации. Проникновение идей сверхкомпенсации в дефектологию, признание того, что основным стимулом развития становится осознание своей малоценности, ослабило ее материалистические позиции. В теории компенсации вновь зазвучали идеалистические нотки. Утверждавшаяся учениками 3. Фрейда: - А. Адлером и П. Штерном, возможность создания из слабости - силы, из недостатков - способностей, вела к возрождению старого, идеалистического взгляда на слепоту, как на состояние, при котором (стр.75) наиболее полно раскрываются внутренние, духовные силы человека, а формирование высших психических функций - внимания, словесной памяти, логическою мышления, воли и других процессов - происходит ускоренно, и может, при прочих равных условиях, опережать норму. Таким образом, только диалектико-материалистический взгляд на компенсацию дефектов зрения кик синтез биологических и социологических факторов раскрывает ее сущность и формы проявления. Только подлинно научное объяснение процессов компенсаторного приспособления при дефектах зрения может стать теоретической основой обучения слепых и слабовидящих, дать тифлопсихологу возможность сознательно управлять восстановлением и развитием нарушенных психических функций.
2. Какие принципы лежат в основе компенсаторного приспособления организма? Каковы физиологические механизмы компенсации? 3. В чем заключается сущность материалистического объяснения явления компенсаторного приспособления? Раскройте соотношение биологического и социального в человеке и роль этих факторов в компенсации слепоты и слабовидения. 4. В чем заключается сущность биологизаторского и социологизаторского подходов в теории компенсации? Покажите несостоятельность этих направлений. Литература1. Агеев Е.Д. Система реабилитации слепых. - М.: ВОС, 1981. 2. Акимушкин В.М., Моргулис И.С. Трудовая реабилитация инвалидов но зрению. - Киев: Радяньска школа, 1983. Гл. I-IХ. 3. Анохин П.К. Общие принципы компенсации нарушенных функций и их физиологическое обоснование. - М., 1963. 4. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М., 1960. С 55-57. 5. Земцова М.И. Пути компенсации слепоты. - М., 1956. Гл. I и IX. 6. Литвак А.Г. Теоретические вопросы тифлопсихологии. - Л., 1973. Гл. III. 7. Скороходова О.И. Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир. - М., 1978. (стр.77)
жүктеу/скачать 1.18 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|