А. Г. Спиркин Философия

Тема 10

В этой теме мы переходим к рассмотрению достижений духовной культуры человечества, входим в богатое царство духа. Все много­образие этих достижений — суть продукты общественного и личного сознания. Мы проанализируем различные аспекты и уровни этого сознания и их значимость в жизни общества и в бытии личности. Думается, что наиболее логичным является системный анализ всех элементов духовной жизни по различным основаниям ее деления и в конце, как итог — ее целостности — через наиболее интегральный ее элемент — культуру.

Прежде чем та или иная идея станет предметом общественного спроса, она, разумеется, должна найти отражение в духовном запро­се мыслящих людей. Общественное сознание — это воззрения людей в их совокупности на явления природы и социальную реальность.

Общественное сознание обладает сложной структурой и различ­ными уровнями, начиная от житейского, обыденного, от социаль­ной психологии и кончая самыми сложными, строго научными фор­мами. Структурными элементами общественного сознания являются различные его формы: политическое, правовое, нравственное, ре­лигиозное, эстетическое, научное и философское сознание, кото­рые различаются между собой по предмету и форме отражения, по социальной функции, по характеру закономерности развития, а также по степени своей зависимости от общественного бытия.

Вопрос о сущности общественного сознания не так прост, как может показаться. Первая сложность заключается в том, что при­менительно к отношению общественного бытия и общественного сознания нельзя просто говорить о «первичности и вторичности» в общефилософском плане. Нельзя потому, что этого недостаточно. В самом деле, общественное сознание возникло не спустя какое-то время после возникновения общественного бытия, а одновременно и в единстве с ним. И если мирозданию в целом «безразлично» су­ществование человеческого разума, то общество не могло бы без него не только возникнуть и развиваться, но и просуществовать ни одного дня и даже часа. В силу того что общество есть субъектно-объектная реальность, общественное бытие и общественное созна­ние как бы «нагружены» друг другом: без энергии сознания общест­венное бытие статично и даже мертво. И сам процесс материаль­ного производства обладает лишь относительной свободой от влас­ти сознания.

Сущность сознания состоит в том, что оно может осмыслить общественное бытие только при условии одновременного актив­но-творческого преобразования его. Функция «опережающего от­ражения» сознания наиболее четко реализуется в отношении об­щественного бытия. Человека всегда повергает в смущение несо­ответствие между стремительным полетом духа в будущее и отно­сительной медлительностью развития общественного бытия. Любое будущее рисуется как некий социальный идеал, и не при­ходится удивляться, что возникающее несоответствие не удовле­творяет интерес творчески ищущего духа к наличной действитель­ности. Это обусловливает острое противоречие между устремле­ниями творческого духа и соответствующими реалиями. В истории есть множество примеров, когда идеи, в частности социально-по­литические, опережают наличное состояние общества и даже пре­образовывают его.

Общество есть материально-идеальная реальность. Совокупность обобщенных представлений, идей, теорий, чувств, нравов, тради­ций и т.п., другими словами, того, что составляет содержание об­щественного сознания и образует духовную реальность, выступает как составная часть общественного бытия. Но подчеркивая единст­во общественного бытия и общественного сознания, нельзя забы­вать об их различии, специфической разъединенности, относитель­ной самостоятельности. Исторически взаимосвязь общественного бытия и общественного сознания в их относительной самостоятель­ности реализовалась таким образом: на ранних этапах развития об­щества общественное сознание формировалось под непосредствен­ным воздействием бытия, в дальнейшем это воздействие приобре­тало все более опосредованный характер — через государство, политические, правовые, нравственные, религиозные отношения и др., а обратное воздействие общественного сознания на бытие приобретает, напротив, все более непосредственный характер. Сама возможность такого непосредственного воздействия общественно­го сознания на общественное бытие заключается в способности со­знания правильно отражать бытие.

Итак, сознание как отражение и как активно-творческая деятель­ность представляет собой единство этих двух нераздельных сторон одного и того же процесса; в своем влиянии на бытие оно может как оценивать его, вскрывать его потаенный смысл, прогнозиро­вать, так и преобразовывать его через практическую деятельность людей. Поэтому общественное сознание эпохи может не только от­ражать бытие, но активно способствовать его перестройке. (Созна­ние может и искажать бытие, и задерживать его развитие, но это уже особый вопрос.) В этом и заключается та исторически сложив­шаяся функция общественного сознания, которая делает его объективно необходимым и реально существующим элементом любого общественного устройства.

В силу специфики социально-исторической реальности, т.е. в силу того, что и само сознание выступает как неотъемлемый ком­понент этого бытия, нельзя преобразовывать бытие, не затрагивая в то же время сознание, не мобилизуя духовную энергию общества, мотивационную сферу каждого человека. Общественное сознание ныне отмечено критичностью подхода к действительности и каж­дого человека к собственным поступкам. Это целительная направ­ленность для всех сфер жизни общества. Способность народа к само­критике — свидетельство его духовной зрелости и свободы. Стрем­ление «переродить жизнь изнутри» — выражение благороднейшей задачи всякого человеческого творчества. В противном случае мы обречены делать ставку лишь на внешние детерминанты и на волю случая. Любые реформы, не подкрепляемые общественным осозна­нием их смысла и необходимости, а внедренные сугубо экономичес­ки, без мобилизации энергии духа, не могут привести к ожидаемым результатам. Упование на «голую» экономику и вообще на чистое общественное бытие само по себе — это поставленный с ног на го­лову идеализм, а точнее говоря, дуализм, который в социальной сфере противопоставляет «тело» общественного бытия «душе» со­циума — общественному сознанию.

Тот факт, что общественное сознание включает в себя разные уровни (обыденно-житейское, теоретическое, общественную психо­логию, идеологию и т.д.), и то, что на каждом уровне сознания общественное бытие отражается по-разному, обусловливает реальную сложность понимания феномена общественного сознания.

Каково же соотношение между индивидуальным и общественным сознанием? Некоторые полагают, что реальной сферой обществен­ного сознания, его единственным носителем является конкретный Индивид. Другие, напротив, считают, что общественное сознание есть нечто надличностное и потому в его трактовке нет необходи­мости обращаться к отдельному индивиду. Для того чтобы разобрать­ся в этом, вернемся немного назад и повторим: общественное со­знание — это атрибут общества. Как особый вид реальности, обще­ственное сознание сопоставимо с бытием общества, находясь с ним в одном и том же «поле пространства». Говоря об общественном сознании, мы имеем в виду не сознание отдельного индивида, а ду­ховную жизнь вообще, всеобщее духовное достояние, зафиксиро­ванное в языке и других формах культуры. Но жизнь надличностного духа вышла из ума и души индивидов; всякий индивид участвует в нем, правда лишь опосредованно. Большие и менее заметные усилия человеческой мысли способствуют образованию великой реки об­щественного сознания, хотя в названии этой реки нет уже и помину о маленьких ручейках. Что было бы с Волгой, если бы маленькие речки и ручьи лишили ее своих вод? Точно так же и с соотношением индивидуального и общественного сознания.

Разумеется, не каждое индивидуальное сознание в своей объективированной форме входит в общий массив общественного созна­ния. Это зависит от глубины и социальной значимости духовной деятельности данной личности, от потребности духа времени в ее творчестве. Одно дело — сознание, мысли великой исторической личности (гениальных государственных деятелей, мыслителей, пи­сателей и т.д.), участвующей в созидании духовной жизни эпохи, а другое — мысли жалкого эпигона. Они никого или мало кого трога­ют, а поэтому и не остаются в запасниках социальной памяти. А к трудам гения нередко обращаются всю жизнь, постоянно питаясь живительными соками его творчества. Труды значимых умов входят в сферу сверхличного сознания и живут долго, в веках. Как сказал мой кумир И.В. Гете:

Священны: через сотни лет звучат

Его слова, его деянья — внукам⁹¹.
Если теперь вновь поставить вопрос о том, где же пребывает общественное сознание, то ответ должен быть таким: общественное сознание пребывает в системе «человек — деятельность — общение — общест­во — история — язык — культура». И все это функционирует и развива­ется, находится в процессе постоянного приобщения вновь и вновь появляющихся на свет индивидов к сокровищам истории. Когда люди в условиях уже общественной жизни научаются осознавать мир, они научаются вместе с тем и высказывать в процессе комму­никации свои идеи, фиксируя их в языке, выводящем индивидуаль­ное сознание на арену социального бытия. Индивид конечен и ог­раничен. Его сознание «живет и умирает» вместе с ним. В системе общества оно обретает своего рода бессмертие (в рамках жизни че­ловечества). Общественное сознание оказывает свое могучее влия­ние на индивида, причем в течение всей его жизни. Общие условия социальной среды, в которой живут люди, определяют возможность объективного единения их взглядов, ценностных ориентации, ин­тересов. В то же время каждый человек обладает неповторимыми чертами своего личного сознания, которое обусловлено природны­ми задатками каждого отдельного человека, его наследственностью, личными вкусами, характером и пр.

Механизмом, реализующим превращение индивидуального со­знания в общественное, а общественного в индивидуальное, явля­ется процесс общения. Коммуникация играет гигантскую роль во взаимодействии личного и сверхличного, общественного сознания. Общественное сознание не существует наподобие платоновского за­предельного царства чистой мысли и красоты. Оно не витает где-то совсем независимо от сознания отдельных людей. Эта независи­мость относительная: только в отношении к отдельным людям книж­ные богатства библиотек мира имеют смысл духовного богатства. Вне живого оценивающего восприятия объективированная идея мертва.

Каждый из нас, приходя в этот мир, наследует духовную культуру, которую мы должны освоить, чтобы обрести собственно человечес­кую сущность и быть способными мыслить по-человечески. Реальное бытие индивидуального сознания постоянно соотносится с миром духовной культуры. Личное сознание — духовный мир отдельного человека, а общественное — духовная жизнь общества, идеальная сторона исторического развития народа, человечества. Историчес­ки выработанные обществом нормы сознания духовно питают лич­ность, становятся предметом ее убеждений, источником нравствен­ных предписаний, эстетических чувств и представлений. Каждый человек создает сам себя и в то же время он — дитя своей эпохи, своего народа.

Когда рассматривают общественное сознание, то отвлекаются от всего индивидуального, личного и исследуют взгляды, идеи, харак­терные для данного общества в целом или для определенной соци­альной группы. Подобно тому как общество не есть простая сумма составляющих его людей, так и общественное сознание не есть сумма «сознаний» отдельных личностей. Оно есть особая система, которая живет своей относительно самостоятельной жизнью.

Личные идеи и убеждения приобретают характер общественной ценности, значение социальной силы, когда они выходят за пределы личного существования и становятся не только общим достоянием, но и общим правилом или убеждением, входят в общее сознание, в нравы, в право, в нормы поведения. Эти идеи завоевывают арену организованной социальной реальности, где индивидуальная био­графия уже не играет главной роли. Мы вступаем в диалог с обще­ственным сознанием, и это противостоящее нам сознание есть ре­альность, такая же, как, например, государство или закон (разуме­ется, обладающая своей спецификой). Мы можем взбунтоваться про­тив этой духовной силы, но так же, как и в случае с государством, наш бунт может оказаться не только бессмысленным, но и трагич­ным, если мы не будем учитывать те формы и способы духовной жизни, которые нам объективно противостоят. Чтобы преобразо­вать исторически сложившуюся систему духовной жизни, нужно ею сначала овладеть.

Такое овладение включает субъективный момент. Общественное сознание не существует вне личного. При этом оно избирательно относится к результатам деятельности индивидуального сознания: что-то оно берет, а что-то отбрасывает. Аналогичным образом по­ступает и индивидуальное сознание. К витающим в атмосфере об­щественного сознания идеям оно относится избирательно: что-то приемлет и делает своим, а что-то отвергает и осуждает.

Общественное сознание не есть некое безличностное царство абстрактных идей, свободных от человека и давящих на него своей всемирно-исторической глобальностью. Оно надличностно, но это не то же, что внеличностно. Общественное сознание внутренне соприродно человеку: в нем все создано и кристаллизовано именно человеком, а не какой-либо внечеловеческой силой. Авторская ин­дивидуальность идеи может быть «снята» обществом, и тогда она поступает в распоряжение индивида в надличностной форме, но само содержание идеи остается «человеческим». «Всеобщее сознание, дух определенного народа есть субстанция, акциденцию (от лат. acsidentia — случайность; здесь — преходящее состояние) которой представляет собою сознание отдельного человека»⁹².

Неразличение индивидуального и общественного сознания чре­вато для культуры такими опасными «заболеваниями», как догма­тизм и волюнтаризм. В самом деле, ведь догматик обожествляет не­когда воспринятую им систему идей, считая ее раз и навсегда данной истиной именно потому, что внутренне отождествляет ее с общест­венным воззрением, понимаемым как истина в последней и неиз­менной инстанции. Догматик отказывается от своего личного взгля­да в пользу, с его точки зрения, общепринятого. Волюнтарист же, напротив, игнорирует общественное сознание в пользу индивиду­ального: если я действую, считает он, исходя из стремления к луч­шему, значит, мои побуждения совпадают с объективными требова­ниями истории.

Обладая объективной природой и имманентными (внутренне присущими) законами развития, общественное сознание может как отставать от бытия, так и опережать его в рамках закономерного для данного общества эволюционного процесса. В этом плане об­щественное сознание может играть роль активного стимулятора об­щественного прогресса либо механизма его торможения. Мощная преобразующая сила общественного сознания способна воздейство­вать на все бытие в целом, вскрывая смысл его эволюции и пред­сказывая перспективы. В этом плане оно отличается от субъектив­ного (в смысле субъективной реальности) конечного и ограничен­ного отдельным человеком индивидуального сознания.

Мы постоянно подчеркиваем зависимость личного и надличностного сознания от бытия, в том числе общественного. Но в жизни часто бывает так, что общественное сознание испытывает на себе крайне отрицательное воздействие идеологии, которая уродует ра­зумную логику бытия, превращая ее в нечто патологическое, в своего рода аберрацию разумного начала.

Общественное сознание формируется на основе мыслительной деятельности отдельных личностей, причем, естественно, в боль­шей степени интеллектуально активных, одаренных; между лич­ностным и общественным сознанием существуют чрезвычайно сложные отношения, характеризуемые различной остроты проти­воречиями. В этом контексте показательна судьба Сократа. То, что он поклонялся другому божеству, противоречило духу обществен­ного сознания, было разрушительно для него. Говоря современным языком, Сократ находился в противоречии с государственной ре­лигией, за что подвергся суду и был приговорен к смертной казни. Судьбы Дж. Бруно, Г. Галилея, Р. Бэкона, Жанны д'Арк, судьбы наших современников, например А.Д. Сахарова, свидетельствуют о наличии противоречия между личным и общественным сознани­ем, между государственной (или принятой в обществе) системой духовных принципов и идеями отдельных граждан того или иного общества.

Как и всякое явление, общественное сознание поддается изуче­нию, хотя, конечно, это изучение ведется изнутри самого общест­венного сознания и потому не может быть абсолютным: ведь невоз­можно поднять самого себя без внешней точки опоры. Обществен­ное сознание принято делить в условно «вертикальном» ракурсе — на уровни, а в «горизонтальном» — на формы.

Разделение на обыденно-практический и теоретический уровни основано, как это понятно из самих терминов, на противопостав­лении, с одной стороны, жизненно-практического, несистематизи­рованного (хотя и не полностью стихийного) и вместе с тем целост­ного жизнепонимания, а с другой — того состава идей, которые под­верглись творческой разработке и рациональной систематизации, но сознательно абстрагированы от полноты жизни.

Такого рода разделение имеет место во всех формах обществен­ного сознания, причем отношения между этими уровнями далеко не однозначны и совсем не могут быть сведены к тому иногда бы­тующему мнению, что обыденное сознание есть якобы нечто «не­полноценное», «варварски» стихийное, не имеющее никаких других объективных причин для своего существования и развития, кроме низкой культуры масс. Нисколько не принижая возможные высоты человеческого духа, можно сказать, что подавляющее большинство народа любого государства, а следовательно, человечества, пожалуй, больше интересует то, что может быть полезным и надежным имен­но в обыденной жизни: ведь делами науки, философии, искусства, политики занимается относительно небольшой процент людей в любом обществе. Кроме того, и они большую часть своего времени так или иначе живут в стихии обыденной жизни, оперируя житей­скими понятиями и представлениями, опираясь на логику здравого смысла. «Обыденный» вовсе не значит «обывательский» или «не­полноценный»; в этом понятии отражен объективно существующий и необходимый, наполненный большим жизненным содержанием уровень общественного сознания, который, безусловно, имеет свои определенные «минусы», но в нем есть и свои «плюсы». Так, в про­тивовес систематичности, рациональности, четкой осознанности теоретического уровня обыденное сознание обладает таким не свой­ственным теоретическим формам сознания качеством, как полнота и цельность жизнеощущения.

Цельность сознания — это один из главных показателей его жизнестойкости. Можно не владеть ни одной теоретической системой, не быть знакомым с философскими построениями и не испытывать тем не менее серьезных психологических неудобств, если обыден­ное сознание внутренне бесконфликтно и гармонично (хотя, конеч­но, с объективной точки зрения такой человек правомерно будет представляться необразованным). Но нельзя, будучи даже высоко­квалифицированным специалистом в своей области, не обладать при этом и каким-либо синтетически-цельным, пусть даже обыден­ным, воззрением на мир. В противном случае сознание неизбежно будет испытывать дискомфорт. На теоретическом уровне в его со­временном развитии синтетическая цельность может быть обеспе­чена лишь философским мировоззрением.

Кроме того, обыденное сознание ближе, чем теоретические формы, к непосредственной действительности, к пестрому поток) жизни, поэтому в нем полнее отражена специфика ситуации со всеми ее конкретными деталями и смысловыми нюансами. Опыт обыденного сознания — это то богатство, из которого черпают свое содержание частные науки, философия и искусство. Таким образом, обыденное сознание есть первичная форма понимания обществом социаль­ного и природного мира, форма, которая имеет объективную обусловлен­ность в самой природе человека. Современное обыденно-практическое сознание общества уже не является наивным отражением мира, оно, напротив, пропитано научными знаниями, но вместе с тем обобщает их в некое единство с помощью своих собственных средств, не сво­димых к научным.

Общественное мнение — субъективная предпосылка социальных действий масс, одно из средств социального контроля. Это явное или скрытое отношение людей к событиям общественной жизни, выражающее их мысли и чувства, осуждение или одобрение каких-либо явлений, входящих в компетенцию общественности. По утверждению Наполеона, последнее слово всегда остается за общественным мнением. Приговор об­щественного мнения страшнее судебного: ни обжаловать, ни отку­питься, ни отмахнуться от него нельзя.

Отношение масс к известной идее — вот единственное мерило, по которому можно судить о степени ее жизненности. На общена­циональном уровне общественное мнение выражается в референ­думах.

Референдум — фундаментальный (при условии его цивилизованного проведения) способ волеизъявления народа. Все судьбоносные проблемы государства должны решаться с использованием этого демократи­ческого инструмента. При этом никто не должен быть обделен пра­вом участия в референдуме: это право должно распространяться на всех граждан.

Общественное мнение может принадлежать как обществу в целом, так и отдельным социальным группам и находиться на раз­личных уровнях — на уровне житейского или научного сознания, быть верным или ошибочным. Фактом общественного мнения может быть лишь то индивидуальное мнение, которое становится фактом общественного сознания. В общественном мнении не обя­зательно единство, фактически всегда имеются разнообразие мне­ний, расхождение взглядов и оценок.

Источниками общественного мнения могут служить различные каналы массовой коммуникации, прежде всего пресса, радио, теле­видение, а также слухи, разные формы коллективного и индивиду­ального опыта, выраженные в тех или иных видах социальной ин­формации.
Социальная психология и идеология

Соотношение между обыденным и теоретическим уровнями созна­ния по-особому трансформируется в соотношении между общест­венной психологией и идеологией. Общественная психология есть час­тичный аналог обыденного уровня сознания, в котором представлены разнообразные научные и ненаучные взгляды и оценки, эстетичес­кие вкусы и идеи, нравы и традиции, склонности и интересы, при­чудливые образы фантазии и логика здравого смысла.

Идеология может быть иллюзорной и лживой, прогрессивной и реакционной, гуманной и человеконенавистнической. Все зависит от ее конкретного содержания и социально-исторического контекс­та, ее породившего, питающего и внедряющего в сознание народных масс. Но идеология — это всегда диктат группы в отношении лич­ности и общества, в отношении его групп и личностей. Этот диктат может превращаться в сознательную жизненную позицию тех, на кого он распространяется, но изначально это всегда воздействие «сверху». Особенно сильным оружием идеология является в руках власти. Например, коммунистическая идеология, утверждая высо­кие принципы социальной справедливости, в конечном счете вы­родилась (особенно в период жестоких, антигуманных форм бытия) в пагубную для общества и личности форму мифологии, резко отрицательно сказавшись на всех формах общественного сознания, прежде всего на общественных науках, литературе и искусстве, на философии, превратившихся в апологетику уродливых форм соци­ального бытия.

Приведем такой аналог с наукой: там, где наука строит гипотезы, идеология в некоторых ее проявлениях может строить произволь­ные конструкции, выдавая их за реальное отражение действитель­ности. Вот почему общественная психология и идеология могут одни и те же явления действительности отражать по-разному. Факт про­тивостояния идеологии и общественной психологии приводит к де­стабилизации общественной психологии, к ее дисгармонии и рас­шатыванию.

Термин «идеология» употребляется в двух сущностно разных смыслах. Первый смысл определяется этимологией самого слова «идеология». Его корнем является «идея». Отсюда и употребление термина «идеология» в значении руководящей идеи, своего рода стержня, замысла того, что мы хотим осуществить.

Применительно к политике слово «идеология» имеет смысл сис­темы политических верований и убеждений, ориентированных на определенные пути завоевания власти. Тут имеют место и предвзя­тые ходы мысли, и ложные идеи, как, например, в идеологии фа­шистских и всякого рода экстремистских партий и движений. В этом смысле идеология выступает как совокупность всех мысли­мых средств для достижения какой-либо цели. Свое фиксированное выражение политическая идеология получает прежде всего в про­граммах и уставах политических партий, в конституциях государств, теоретических трудах политических и государственных деятелей. Здесь идеология тесно связана с таким феноменом, как политическое сознание.