ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ СУЖДЕНИЯ О СПИРИТИЗМЕ

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

ДЛЯ СУЖДЕНИЯ О СПИРИТИЗМЕ

Конечно же, свобода слова сегодня не идёт ни в какое сравнение со словесной свободой пятилетней давности. И всё же я не уверен, что могу рассчитывать на понимание. Сейчас, как известно, и в обществе, и на страницах газет и журналов всплеск интереса ко всему, что связано со спиритологией и уфологией, к разного рода таинственным и странным явлениям. Последняя телепередача «Очевидное – невероятное», посвящённая так называемому «Барабашке», также является выражением этого интереса. И я хочу поделиться с читателем некоторыми своими мыслями обо всём том, что имеет отношение к теме, затронутой в этой телепередаче.

Очень обидно видеть растерянность и беспомощность наших учёных при встрече с этим явлением, которое они сами же и назвали «полтергейстом». Но, насколько я знаю, этот термин введён не ими, а явление, им обозначаемое, известно давным-давно. В одной английской книге я узнал, что слово это немецкое и является спиритическим термином, по-русски же оно значит приблизительно «беспокойный, озорной дух», «привидение», «домовой».

Интересно знать, действительно ли всё это неизвестно нашим учёным, или они только делают вид? Но, по-моему, тот, кто действительно желает серьёзно заняться изучением какого-либо вопроса, должен прежде всего познакомиться с его историей. Это поможет ему избежать множества ошибок, дилетантских суждений и деятельности, фигурально именуемой «изобретательством велосипеда».

Я довольно сносно знаю по-английски, и когда мне попала в руки книга английского учёного Вильяма Крукса, а через некоторое время один из томов «Протоколов» лондонского Общества Психических Исследований, то я прочитал книги и очень заинтересовался этим предметом.

Надо сказать, что прежде я относился к данной области, как, наверное, и большинство людей, с большим предубеждением и пренебрежением. Я думал, что всё это либо обман, либо какие-то глупые фокусы, а сама тема – какое-то дикое суеверие и скопище предрассудков (по крайней мере, в таком отношении к этому мы были воспитаны). Но когда я узнал, что спиритизм изучали и, не боясь неизбежных насмешек, поддерживали такие учёные с мировым именем, каким был Вильям Крукс, великий английский физик и химик, имеющий выдающиеся заслуги в самых разных областях знания и посвятивший спиритическим исследованиям более 40 лет жизни; А.Р.Уоллес, великий английский натуралист, одновременно с Ч.Дарвином и независимо от него создавший теорию естественного отбора и многое другое сделавший для науки; О.Лодж, другой крупнейший английский физик; К.Фламмарион, виднейший французский астроном; профессор Ч.Ломброзо, научные заслуги которого у нас теперь понемногу начинают признаваться; доктор П.Жибье, ученик Пастера, и ещё многие и многие серьёзные учёные разных стран, которые в литературе на эту тему упоминались, то я уже не мог позволить себе подобной самонадеянности, я понял, что за этим должно было быть хоть что-нибудь. Конечно, от всего этого можно было отмахнуться, решив про себя: «Пусть их! Видно, в голове у них есть какой-то изъян!». Тем более, что, с другой стороны, их современники, такие как Ч.Дарвин, Ф.Энгельс, Г.Спенсер, Лев Толстой, откровенно потешались над этой областью исследований.*

Но когда я узнал, что их пренебрежение этим вопросом достигло такой степени, что они даже не пожелали ознакомиться с предметом, заявив о своём априорном неприятии его, а сам Энгельс написал какую-то, извините меня, смехотворную чепуху в статье «Естествознание в мире духов», то я вынужден был понять, что они хватили через край, что как бы ни были они велики, каждый в своей области, но в данном вопросе они выказали непростительную слабость, поскольку их подход в данном случае чрезвычайно догматичен и всего менее научен. И, соответственно, наоборот, те учёные и мыслители, которые не почли за труд изучить спиритические явления, которые, установив, что они действительно существуют, попытались вывести управляющие ими законы, пошли по истинно научному пути, пути знания и прогресса. Так логика моих рассуждений окончательно поколебала мой скептицизм.

Знакомясь дальше с вопросом, я узнал, что спиритизм – не изобретение XIX века, с ним же закончившееся, но что он существовал всегда и везде, потому что человек всегда был духом. Вопросы эти достаточно серьёзно обсуждались и в XVIII веке, следы его мы находим в средневековье и в античности (например, Тертуллиан сообщает о «говорящих столах» и т.д.), но особенно много внимания уделялось ему в Индии (взять хотя бы такую эзотерическую работу, как «Агрушада-Парикшай» /»Индийская Книга Духов»/), и йоги пользовались способностями, сообщаемыми им духами. Во всяком случае, должен сказать, что, на мой взгляд, то, что сегодня делает в этом направлении Р.Моуди (я хорошо знаком с его «Жизнью после жизни»), по сравнению с ранее достигнутым в этой области, безусловно, представляет собой несколько шагов назад и слишком часто выглядит как беспомощное топтание на месте. В целом же следует отметить, что наш «Барабашка» – лишь частный и наименее интересный случай в данном круге проблем. Если вы почитаете Крукса, то узнаете другие, гораздо более интересные и удивительные вещи.

Когда впоследствии я читал книгу о Конан-Дойле, который, оказывается, тоже интересовался этими вещами, то встретил в ней два новых для себя имени. Это были два французских мыслителя, целиком посвятивших себя этой проблеме, – Аллан Кардек и Леон Дени. Их книги, как я узнал, являются высшим авторитетом в данной области. Впоследствии я вполне убедился в справедливости столь высокой оценки их трудов. Надо сказать, что в книгах англичан, американцев, немцев и итальянцев, которые я читал по этой теме, приводятся лишь какие-то любопытные случаи, происшедшие там-то и там-то с тем-то и тем-то, либо подробно рассматриваются разные физические явления, связанные с проявлением этих феноменов, или же даются протоколы сеансов, но нигде у них, думается мне, этот вопрос так определённо не повёрнут в сторону философии и нравственности, человеколюбия и ответственности людей друг перед другом в своих поступках, как это сделано в работах этих двух французских авторов. Знакомство с «Книгой Духов» Кардека и с книгой Дени «После смерти» производит неизгладимое впечатление. По понятным цензурным соображениям произведения эти в человеколюбивой советской стране ни разу не издавались. Возможно, что в ближайшие годы это достижение марксистской идеологии удастся преодолеть, и тогда люди получат возможность познакомиться с основами этой области знаний, т.е. со спиритизмом.

Вообще, «спиритизм», чтобы не вызывать ненужных и ошибочных ассоциаций, предпочтительнее называть по-русски «духоведением», «учением духов», либо просто «духовничеством». Сейчас как раз очень много ведётся всяких разговоров и толков о так называемой «духовности». Но никто не уточняет, что она такое, да и непонятно, о какой духовности могут говорить те, кто не признают существования самого духа. Скорее всего, в их устах это только пустой звук, метафора, за которой ничего не стоит. «Красное словцо». И чтобы призывы на эту тему не были беспредметны, необходимо разобраться прежде всего в том, что же такое – дух, духовность. Но как раз в этой-то спиритической литературе речь и идёт о духовности как таковой, о духе в противопоставлении их всему материальному. Надо сказать, что спиритизм – это синтез философии, науки и религии, в котором устраняются извечные противоречия и вражда последних двух.

В нашей современной жизни, когда утрачены старые «идеалы» и многие мечутся в поисках опоры, не всегда верно отыскивая её в религии, церкви, представляется просто сверхважным помочь людям обрести правильное представление о мироздании, не затуманенное догмами и предрассудком, о роли человека, смысле и цели появления каждого из нас на этой несчастной Земле.

Попытаюсь изложить здесь основополагающие принципы спиритического учения. Прошу только читателя учесть, что это не какие-то перепевы Гегеля и других кабинетных идеалистов или что-то давно известное и эклектичное. Это как раз суть всего учения, преподанная духами высокого ранга, его мощный костяк, который, по мере постепенного ознакомления читателя с предметом, начинает для него обрастать живой плотью и тогда приобретает совершенно особенный и неожиданный смысл. С наскоку же судить об этих вещах значит вводить себя в заблуждение. В целом созвучие здесь стоит искать не с Гегелем, но с Ричардом Бахом или с рериховской «Агни-Йогой». Итак, вот эти принципы:

1. Божественный Разум правит мирами. С ним отождествляется Закон, пребывающий в самом себе, вечный, всенаправляющий закон, которому подчиняются все живые существа и неодушевлённые предметы.

2. Подобно тому как человек, под своей материальной, непрестанно обновляющейся оболочкой, сохраняет свою духовную тождественность, это неразрушимое «я», это сознание, в коем он узнаёт себя и собой обладает, так и Вселенная, под своими изменчивыми обликами, владеет собой и отражает себя в некой живой целостности, которая есть её «Я». «Я» Вселенной это и есть Бог, высшая целостность, к Коей стремятся и сводятся и в Коей гармонизуются все отношения, необъятный, безмерный, могучий очаг Света и Совершенства, из которого излучаются и распространяются на все космические человечества Справедливость, Мудрость, Любовь!

3. Всё развивается во Вселенной и стремится к высшему состоянию. Всё преобразуется и совершенствуется. Поначалу смутная, неясная, нерешительная, Жизнь поднимается из недр бездн, одушевляя бесчисленное множество всё более совершенных форм, и наконец расцветает в полную силу в Человеке, в каковом она обретает сознание, разум, волю и составляет душу, или дух.

4. Душа бессмертна. Венец и плод слияния низших сил Природы, она содержит в зародыше все высшие способности; ей суждено развить их своими трудами и усилиями, перевоплощаясь в материальных мирах, и, со ступени на ступень следующих друг за другом отдельных жизней, подняться по необозримо высокой лестнице своей жизни к Совершенству.

5. У души несколько оболочек: самая низшая из них – это земное тело, орудие борьбы и испытаний, которая распадается после смерти; другие, менее грубые оболочки, природа которых полуматериальна, также лишь временны, и душа, через какое-то время после смерти физического тела, равно сбрасывает их с себя. И лишь одна оболочка её – флюидическое тело (перисприт) – постоянна. Флюидическое тело неотъемлемо от души и развивается и очищается вместе с нею.

6. Земная жизнь есть своего рода школа, некий способ воспитания и совершенствования Трудом, Учёбой, Страданием. Счастье и несчастье не вечны. Награда или кара заключается в увеличении или уменьшении наших способностей, в расширении или сужении нашего кругозора, что является следствием того, насколько хорошо или плохо мы пользовались свободой своей воли и тех стремлений и склонностей, которые мы в себе развили. Свободная и ответственная, душа носит в себе закон своих судеб: в настоящем она пожинает плоды прошлого и сеет радости или страдания грядущего. Наша настоящая жизнь есть наследие наших предшествовавших жизней и создание тех, которые за ней последуют. Дух просвещается, возрастает в умственной и нравственной силе соразмерно исполненной работе и побуждению, возникающему у него к свершению Добра и исканию Истины.

7. Цель появления каждого Человека на этой Земле – не страдание или наслаждение, но работа над собой, нравственное самосовершенствование. Страдание и наслаждение – лишь средства, помогающие ему этой цели достигнуть. Только проявив в себе совершенное, Человек может вступить в Высшее Бытие, т.е. в Огненный Мир, или Царство Божие. Таков именно смысл слов Христа: «Царство Божие внутри вас!»

8. Полная общность мыслей и интересов связывает всех духов, одинаковых по своему происхождению и своим целям и разных лишь по своему временному положению: одни из них пребывают в свободном состоянии в пространстве, другие же вновь покрыты тленной оболочкой; но они поочерёдно переходят из одного состояния в другое, поскольку смерть есть лишь пора отдыха между двумя земными существованиями. Происшедшие от Бога, их общего отца, все духи суть братья и составляют одну великую космическую семью. Вечная общность и сопричастность, а также постоянное общение связывают мёртвых с живыми.

9. В пространстве духи различаются по рангам в зависимости от плотности их флюидического тела, которая строго соответствует степени их продвинутости и очищения. Положение, занимаемое ими, определяется известными законами; в области Морали эти законы играют ту же роль, что в мире Физики отведена законам притяжения и тяжести. Справедливость там царит так же, как здесь равновесие. Духи виновные и дурные окружены плотной флюидической оболочкой; она увлекает их к низшим мирам, в которых они должны воплотиться, чтобы освободиться там от своих несовершенств. Добродетельная же душа, одетая в тончайшее эфирное тело, участвует в ощущениях духовной жизни и возносится к счастливым мирам, в коих Материя имеет меньше власти и где царят гармония и высшее блаженство. Душа, в своей высшей и совершенной жизни, сотрудничает с Богом, совместно с Ним работает над сотворением миров, руководит их развитием, бдит над прогрессом космических человечеств, над исполнением вечных законов.

10. Благо, Добро есть высший закон Вселенной и цель эволюции всех существ. Зло не имеет собственно бытия, оно есть лишь эффект контраста, свойство оттенения; это состояние неполноценности, переходная ступень, на которую становятся все существа в своём восхождении к лучшему состоянию.

11. Поскольку воспитание души является самоцелью жизни, то необходимо хотя бы в нескольких словах изложить её заветы:

– подавлять в себе грубые потребности и низменные инстинкты, материальные аппетиты; создать себе потребности возвышенные – потребности Ума и Духа;

– понимать, что Жизнь – это Искусство, процесс творческий, и потому относиться ко всякому Делу творчески и осмысленно;

– стремиться превратить свою жизнь в свободное Творчество, а самому стать Художником, созидающим её как неповторимое произведение Искусства;

– приобщать себе подобных к великолепиям Истины и Красоты;

– бороться, биться, страдать, когда это надо, за прогресс людей и миров;

– любить Истину и Справедливость, проявлять ко всем Милосердие и Благожелательность.

В этом тайна грядущего Счастья и в этом наш Долг!

ХАРИ ОМ!

1989г.

Й о г Р а м а н а н т а т а
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

И ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЩЕНИЯ С УМЕРШИМИ
(Аргументы и Факты

ЗА, или соответственно, ПРОТИВ)
«Кто же подойдёт наконец к Человеку, положит руку ему на плечо и, глядя ему прямо в глаза, скажет: «Ты спишь уже века. Проснись!»

Свами Анантананда

Фактом является и останется им уже навсегда то, что сегодняшней медициной добыты новые данные, которые недвусмысленно показывают, что после смерти тела существование личности продолжается. Под «медициной» мы, естественно, разумеем никак не врачей советских больниц и поликлиник или членов Академии медицинских наук Совсоюза. Мы имеем в виду исследования учёных-медиков мирового класса. Всякий человек, следящий за достижениями современной медицины в этой области, назовёт имена Рэймонда Моуди, Элизабет Кюблер-Росс, Майкла Сабома, Джорджа Ритчи, Корлисса Озиса и многих других.

Точно таким же фактом осталось и то, что учёные, жившие в конце XIX века и серьёзно изучавшие проблемы в области, называемой ими «спиритизмом», пришли, среди многого прочего, к тем же самым выводам.

Факты эти и выводы, из них вытекающие, несомненны, касаются каждого из нас, и касаются весьма близко. Тем не менее большинство людей проявляет к этому очень мало интереса. И делается обидно за это большинство. Человек не понимает, не чувствует и не видит. Словно слепой проходит он мимо сокровища, которое теперь открыто, показано, доступно. Заметь, посмотри и возьми себе эту драгоценность, которую тебе дарят и которая сделает тебя лучше и счастливее (что одно и то же). Что тебе мешает? Что тебя задерживает? Сейчас не надо, как когда-то, вступать ради этого в тайные мистические общества и приносить страшные клятвы, не нужно, как прежде, этому «верить», а довольно только не полениться, посмотреть да малость подумать – и понимание (или, как говаривали в прошлые эпохи, – «вера») придёт неизбежно, придёт само собой. А без этого, человек может прожить всю жизнь, прожить её кое-как, и умереть, так и не узнав в своё время, какое сокровище он упустил.

С древнейших времён люди верили в существование души, в её бессмертие и даже, как указывается в некоторых источниках, общались с духами «умерших». Скептик на это скажет, что человеку, якобы, во все времена нравилось верить в чудеса. Но, позвольте, что называет он «чудом»? Чудом он называет то, что «сверхъестественно», а сверхъестественно для него всё то, что «противоречит законам природы». Он, видите ли, оказывается, знает законы Природы настолько хорошо, что может решать, что им соответствует, а что противоречит. Он даже не замечает, что подобным суждением ставит пределы могуществу самой Природы, а происходит именно это, когда он, исходя из своего «всеведения» решает, что Природа сделать может, а что ей сделать уже никак не под силу.

Особый вес такие суждения приобретают, когда человек, выдвигающий их, носит звание учёного. Но в действительности подобная установка всего менее научна и означает лишь несдержанность невежественного ума. Для подобных критиков весь Спиритизм сводится к сомнительным сеансам с «кручением блюдец» и «верчением столов». И невдомёк многомудрым, что они всего более походят здесь на того простака, который бы искренне верил, будто вся физика заключается лишь в падении яблока на землю, и считал бы это своё суждение по поводу физической науки не подлежащим дальнейшему развитию и истолкованию фактом. Именно такова логика наиболее воинствующего скептицизма, на поверку оборачивающегося самым беспомощным легковерием.

Подобному воплощённому критерию истины мы можем предложить только одно: пусть-ка он попробует доказать, будто существование духов и их общение с так называемыми «живыми» людьми противоречит законам Природы и что всё это не является и не может являться одним из её прекрасных и восхитительных законов! Но пусть он не пытается доказывать это одним только голым отрицанием, которое не является аргументом, или утверждениями типа: «этого не может быть, потому что это невозможно», ибо таковые ничего не доказывают, кроме бессилия самого теоретика. Увы! господа, после всех его попыток сделать это окажется, что он не в состоянии привести ни одного весомого довода. За все те годы, что существует эта проблема, никто из наших предшественников, ни мы сами не встретили скептика, рассуждения которого заслуживали бы серьёзного анализа. Поэтому в борьбе с нами они избрали не путь рассуждения, а совершенно иной: более или менее искусную дезинформацию и силовое затыкание рта своим оппонентам.

Между тем, реальность спиритических феноменов не вызывает ни малейшего сомнения у открытых и непредвзято мыслящих умов, пожелавших потратить некоторое время на изучение сути вопроса. В ту пору, когда вещи эти серьёзно изучались, неподложность их или, вернее, невозможность подложности была засвидетельствована авторитетными учёными и целыми учёными комиссиями, которые стремились как раз не доказывать реальность этих явлений, но убедиться в том, что они на самом деле не существуют. Однако сила очевидности убеждала даже их, при всём их скепсисе, и у многих из них хватило научной добросовестности стать на сторону истины, а не своих предубеждений. Следует при этом учесть, что, поступая так, они многим рисковали, ибо их научный авторитет мог сильно пошатнуться в глазах их учёных коллег. Но факты, как известно, упрямая вещь. В этой связи сэр Вильям Баррэт, пионер английского спиритизма, писал: «Скептицизм, отказывающийся признать очевидность множества фактов, происходящих у него перед глазами, всего менее может быть признан «здоровым». Такой скептицизм нуждается во вмешательстве врача».

По поводу реальности спиритических явлений В.Ф.Войно-Ясенецкий, выдающийся русский медик (он же архиепископ Лука), высказался следующим образом: «Как бы ни относиться к спиритизму, нельзя не признать несомненность этого факта». Что там говорить! Даже сам насмешливый и скептичный Шопенгауэр не счёл в своё время возможным сомневаться в реальности этих явлений, ибо прекрасно знал, что они не такая уж редкость.

А.Конан-Дойль, человек аналитического и рационального склада ума, более 40 лет жизни посвятил изучению Спиритизма, который он на английский манер называл «спиритуализмом». По поводу сомнений и скепсиса в реальности этих явлений он писал: «Мы достигли теперь такой точки, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений целиком ложится на тех, кто отрицает существование этих явлений. Но как раз те люди, которые требуют доказательств, как правило, никогда не дают себе труда ознакомиться с теми многочисленными доказательствами, которые уже есть. Похоже, каждый считает, будто весь предмет должен быть пересмотрен заново потому только, что лично ему требуются какие-то сведения». Это что касается, так сказать, внешней стороны вопроса. Теперь несколько слов о внутренней его стороне.

Мы утверждаем, что Спиритизм есть философия, выводы и гипотезы которой заставляют задуматься всякого образованного и серьёзного человека. Идея души, лежащая в его основе, неразрывно связана с идеей её бессмертия, и обе оне суть естественное следствие идеи Бытия Божьего. Преступление марксизма-ленинизма, равно как и всякого материализма, состоит в том, что он, чрез безбожие, пытается лишить Человека его духовной сути и его первородного права на бессмертие, с тем чтоб превратить его попросту в «кусок мяса». Но Спиритизм указывает Человеку на его истинную природу, говоря ему, что он есть не тело, но дух.

Если основа, т.е. существование души, допущена не в виде вероятия, но как нечто доказанное, неоспоримое, тогда не видно, как бы существованье духов совершенно естественно и логично не вытекало из этой основы. Поэтому нам остаётся только выяснить вопрос, может ли дух сообщаться с человеком, т.е. обмениваться с ним мыслями. В своих рассуждениях мы будем, разумеется, исходить из принципа существования души, который, как мы сказали, сегодня вполне бесспорен и ясен для каждого человека, мыслящего самостоятельно и непредвзято, т.е. человека с открытым и свободным умом, умом, чуждым рабства перед обычаем, привычкой или догмой.

На вопрос о том, возможно ли общение между людьми и духами, такой ум ответит: «А почему бы, собственно, и нет?» Что есть такое человек, если не дух, помещённый в тюрьму тела? Почему бы свободный дух не смог сообщаться с духом, пленённым в материи, как свободный человек – с тем, кто закован в цепи? Если вы допускаете сохранение души после смерти тела, то разве разумно не допускать сохраненье привязанностей и чувств? Поскольку души находятся всюду, то разве не естественно подумать, что та душа, которая любила нас при жизни, будет находиться рядом с нами и переступив порог смерти, что она пожелает общаться с нами, и что для этого она воспользуется средствами, находящимися в её распоряжении? При жизни разве не воздействовала она на материю своего тела? Разве не она управляла его движениями? Почему же тогда после своей смерти, по соглашению с другим духом, связанным с телом, она не может позаимствовать у него это живое тело, чтобы проявить свою мысль подобно тому, как немой пользуется говорящим, для того чтобы дать понять себя?

На минуту отвлечёмся от фактов, которые, для нас, делают вещь неоспоримой, и предположим её просто в виде обычной гипотезы. Мы просим скептиков доказать нам, не одним только голым отрицанием, ибо их личное мнение не может образовать закона и быть отражением объективной истины, но весомыми доводами, что этого не может быть, что это принципиально невозможно. Мы становимся на их почву, и поскольку они хотят оценить так называемые «спиритические» факты с помощью законов материи, то пусть они, стало быть, найдут в этом арсенале какое-либо математическое, физическое, химическое, механическое, медицинское, физиологическое и вообще биологическое доказательство и докажут через А+В, всё время исходя из принципа существования и выживания души:

1) что существо, которое мыслит в нас при жизни, не должно мыслить после смерти;

2) что если оно и мыслит, то всё же не должно больше думать о тех, кого оно любило;

3) что если оно всё же думает о тех, кого любило, то не должно больше желать общаться с ними;

4) что если оно и может быть повсюду, где ему угодно, т.е. обладает даром «вездесущности» (а это одно из свойств развоплощённых духов), то оно всё же не может быть рядом с нами;

5) что если оно рядом с нами, то всё же не может сообщаться с нами хотя бы при помощи каких-либо знаков;

6) что своей флюидической оболочкой оно не может воздействовать на неживую материю;

7) что если оно и может воздействовать на неживую материю, то всё же не может воздействовать на одушевлённое существо;

8) что если оно может воздействовать на одушевлённое существо, то всё же не может водить его рукою, чтобы заставить его писать;

9) что будучи в состояньи заставить его писать, оно всё же не может ответить на его вопросы и передать ему свою мысль.

Когда противники Спиритизма докажут нам, что всего этого не может быть, причём доводы их будут настолько же убедительны, как, к примеру, те, которыми Галилей доказал, что не Солнце вращается вокруг Земли, но именно Земля вокруг Солнца, тогда мы сможем ещё сказать, что сомнения их обоснованны. Но всё дело в том, что ни мы сами, ни наши предшественники в прошлых столетиях с такими доводами не встретились. К сожалению, вся аргументация наших противников до сего дня сводилась лишь к одной жалкой и бессильной фразе: «Я в это не верю, стало быть, это невозможно». Они, без сомнения, скажут нам, что это мы должны доказывать реальность спиритических феноменов. На это мы ответим, что мы в состоянии доказать им её фактами и рассуждением. Если же они не допускают ни тех, ни другого, если они отрицают даже то, что они видят, то тогда пусть всё-таки они докажут, что наше рассужденье ошибочно и что факты невозможны.