Изобретатели-самозванцы (1889-1890)

Осенью 1889 года Тесла покинул Питтсбург, вер­нулся в Нью-Йорк и открыл свою вторую лаборато­рию на Гранд-стрит. Там он начал работу над высо­кочастотным аппаратом, беспроводной передачей энергии и теориями взаимосвязи электромагнитного излучения и света. Особенно ученому хотелось вос­произвести достижения немецкого академика Генри­ха Герца – студента Германа Людвига фон Гельмгольца. Недавно Герц опубликовал результаты своих первых экспериментов в области распространения волн. Тесла говорил, что эта работа «вызвала такой трепет, какого не бывало прежде». «В Питтсбурге я не был свободен, – продолжал он, – Я находился в зависимости и не мог работать. Когда я покинул го­род, идеи и изобретения наводнили мой мозг, словно Ниагарский водопад».

До открытия своей мастерской ученый посетил Париж, где увидел Всемирную выставку и стал сви­детелем колоссального триумфа архитектуры – Эйфелевой башни. По возвращении в Париж на Тес­ла нахлынули теплые воспоминания, он приветство-100 вал старых друзей и рассказал им о своей работе. Начинающий изобретатель вновь заглянул в Лувр, чтобы посмотреть на «волшебство» Рафаэля, которого считал своим «тезкой» в искусстве. Но ученого обуревали смешанные чувства, так как его преследовала – тень его противника, Томаса Эдисона, который не только приехал на выставку, но и занял под свои изобретения площадь в один акр. Фонограф стал особой сенсацией, и Эдисона встречали, как полубога.

Пока Эдисон в сопровождении своей новой же­ны Мины, которой было всего двадцать два, обедал с Александром Эйфелем в его апартаментах на верши­не башни, Тесла встретился с профессором Вильге­льмом Бьеркнесом и «стал свидетелем демонстрации его прекрасных вибрирующих мембран». Норвежский физик из Стокгольмского университета совместно с Жюлем Анри Пуанкаре не только повторил работу Генриха Герца в области распространения электро­магнитных волн в пространстве, но и, по словам Гер­ца, открыл «множественный резонанс» и разработал математическую формулу этого явления. У Тесла по­явилась возможность изучить работу осциллятора Бьеркнеса, который производил электромагнитные волны различных типов, и резонатора для их усиле­ния, а также обсудить теоретические вопросы, каса­ющиеся свойств электромагнитных волн.

Пока «колдун из Менло-Парка» общался с Луи Пастером в его парижской лаборатории и получал французский крест Почетного легиона за свои дости­жения, Тесла сделал одно из своих важнейших открытий, а именно доказал, что так называемые вол­ны Герца не только вызывали поперечные колебания, существование которых предположил Бьеркнес, но и продольные вибрации, по структуре напомина­ющие звуковые волны, то есть «волны, распростра­няющиеся посредством попеременного сжатия и рас­ширения эфира». Эта концепция сыграла решающую роль в создании беспроводных радиопередатчиков, над которыми трудился Тесла следующие десять лет.

Тесла укладывал чемоданы, собираясь нанести краткий визит своей семье, а Эдисон тем временем продолжал свое путешествие. В Италии его приняли венецианская королева Маргарита и король Умберто, в Берлине он встретился с Гельмгольцем в его лабо­ратории, а в Гейдельберге продемонстрировал дейст­вие фонографа перед «грандиозным собранием», на котором присутствовало пятнадцать тысяч человек, и его машина «произнесла речь на хорошем немецком языке». Однако больше всего Эдисону понравился пышный ужин, устроенный Буффало Биллом, разъ­езжавшим по Европе со своим шоу «дикого Запада». Когда Тесла вернулся в Нью-Йорк, Эдисон напра­вился в Лондон, где посетил свои центральные стан­ции и узнал, что там будет использоваться новое изобретение Тесла – переменный ток. Например, в Дептфорде инженер по фамилии Ферранти постро­ил, вероятно, первую действующую однофазную электростанцию; при помощи системы Тесла он смог передавать 11 000 вольт на семь миль – к Лондону. Хотя это было эпохальное событие, оно, по какой-то неизвестной причине, не получило широкой огласки. Это было сложное время в истории электриче­ской промышленности: те специалисты из Европы и Америки, которые внимательно изучили изобретение Тесла, поняли, что оно обладает неоспоримыми пре­имуществами. В Швейцарии и Германии многофазные индукционные моторы создавались Ч. Брауном и Михаилом Доливо-Добровольским, а в Америке Элайхью Томсоном из компании «Томсон-Хьюс­тон» и Уильямом Стэнли. Как и в любой другой от­расли науки, здесь тоже происходило изучение и по­вторение работы других ученых, однако в электроин­женерии успех обещал не только вечную память потомков, но и значительную материальную выгоду. Таким образом, многие, в том числе и упомянутые выше, пытались присвоить себе честь изобретения многофазной системы.

Однако был изобретен еще один мотор, получив­ший название гидропневматического пульсирующего вакуумного двигателя, который был в большей безопасности: никто не мог в точности воссоздать его хитроумный механизм и никто, кроме создателя – Джона Эрнста Уоррела Кили, не знал, как он работает. Идея этого мотора пришла к Кили после прочтения трактата «Гармония тонов и цветов, созданная эволюцией», написанного племянницей Чарльза Дарвина миссис Ф.Дж. Ньюз. В нем говорилось о структуре эфира и о различных теоретических законах Вселенной. Провозглашенный вечным двигате­лем, мотор Кили опьянял публику, поскольку у Кили была поразительная способность сохранять над сво­им изобретением завесу секретности, хотя результа­ты, которых он добился, были малопонятны. «По мнению мадам Блаватской, Кили открыл «вриль» – загадочную силу Вселенной, о которой говорил лорд Литтон в «Грядущей расе». Кили называет ее симпа­тическим отрицательным притяжением».

Не уступая продавцам «средства от всех болез­ней» в способности надувать публику. Кили – бывший «цирковой трюкач» создал в 1874 году компа­нию со стотысячным капиталом для продажи своего изобретения и успешно занимался этим делом в те­чение почти пятнадцати лет, до 1899 года, когда его деятельность была поставлена под вопрос.

«Паблик Опинион» писала, что «инженеры, уче­ные и капиталисты часто совершали паломничество в филадельфийскую лабораторию Кили, дабы уви­деть «мотор Кили в действии». Иногда он работал, а иногда нет, но у Кили всегда находилась отговорка. Его главное достоинство заключалось в том, что он с легкостью оперировал научными и ненаучными тер­минами. Он говорил о «триединых течениях поляр­ного силового потока», «рефлективном действии гра­витации», «струнах массы», «симпатическом распро­странении расстояния», «деполярных эфирных волнах» и множестве других вещей, которые ничего не значили, но никогда не объяснял, почему его мо­тор работает и почему он так и не обратился за па­тентом».

Т. Карпентер Смит в журнале «Инжиниринг Магазин» опубликовал статью, в которой описывался процесс «работы» изобретателя: «Мистер Кили начал будить силу, ударяя по большому камертону смыч­ком, а затем дотрагиваясь им до генератора. После двух или трех попыток, которые окончились неуда­чей, поскольку «не удалось затронуть струну массы», он повернул маленький клапан в верхней части гене­ратора. Когда раздалось легкое шипение, его привет­ствовали громкими криками. Можно представить се­бе состояние присутствующих – выражение «Кили, ты подобен всемогущему Богу!» было в порядке ве­щей».

Изобретатель-шарлатан занимал первые полосы нью-йоркских газет рассказами о своих новейших творениях, провоцируя ответные крики о фальшив­ках. Некоторые даже требовали посадить Кили в тюрьму. Суд дал ему шестьдесят дней на «разглашение его секрета», но Кили держался до конца. Угрожая прекратить работу, пока суд не откажется от своих требований, Кили был обвинен в неуважении к суду и в ноябре 1888 года все-таки посажен в тюрьму.

Вскоре после этого через свое доверенное лицо Кили объявил, что «недостающим звеном» была «медная трубка в форме обруча», и несколько дней спустя был освобожден под залог. Он уверял, что действительно «подчинился всем распоряжениям су­да», подробно объяснил работу своего механизма, поэтому процесс против него был прекращен!

Как Эдисон, который обещал и дал миру «лампу Аладдина», и как Тесла, открывший вечный двига­тель, производящий переменный ток, Кили называл собственное творение «величайшим научным откры­тием века».

Оправданный Кили продолжал свой обман. В 1890 году мировая знаменитость и хиромант граф Луис Хэмон, больше известный как Хиро, посетил лабораторию Кили, а к 1895 году Кили стал финансировать Джон Джейкоб Астор.

К несчастью для Тесла, он, подобно Кили, приобрел репутацию человека, который дает невыполнимые обещания. Например, Тесла говорил, что «его система может пропустить по проводам 100 000 лошадиных сил» и отправить их на сотни миль почти без потери энергии, в то время как существующая – технология была в состоянии отправить лишь несколько сотен вольт на расстояние одной мили, причем эта цифра значительно уменьшалась с расстоянием. Неважно, что его прогноз осуществился только несколько лет спустя; Тесла был провидцем. Просто тогда его заявление казалось смешным. Для людей, не обладающих воображением и знаниями, или для тех, кто слушал лишь противную сторону, он был ничем не лучше Кили и страдал от такого сравнения.

Еще в 1884 году в журнале «Сайентифик Американ» была опубликована разоблачительная статья, посвященная мотору Кили, в которой говорилось, что его источником энергии служила скрытая камера со сжатым воздухом. Это было подтверждено в 1898 году, после смерти Кили, во время исследования его лаборатории, проведенного Кларенсом – сыном миссис Блумфилд-Мур. В ожидании своей матери – восторженной почитательницы Кили – Мур обнару­жил в подвале большой резервуар и несколько труб, идущих сквозь потолок в лабораторию. «Эфирная сила» Кили оказалась не чем иным, как сжатым воздухом – она высвобождалась, стоило тайком насту­пить на спрятанную пружину.

Среди других самозванцев от изобретения можно назвать Гастона Булмера, который пытался продать компании «Дженерал Электрик» специальные таб­летки, превращающие воду, в бензин; Уолтера Хонино, который черпал свободную энергию из «гидро­распылителя» воды, и «Короля обмана» – «графа» Виктора Люстига, которого в конце концов арестова­ли за создание и продажу специального аппарата, превращавшего обычную белую бумагу в хрустящие двадцатидолларовые банкноты.

В эпоху новых чудес, которые почти ежедневно сотрясали миропорядок, общество «созрело» для об­мана; наивные инвесторы часто были ослеплены невозможными обещаниями. Так что к изобретателю было противоречивое отношение: его считали то просветителем, то шарлатаном, то волшебником.

Когда Тесла вернулся из Европы, он хотел только получить назад свое изобретение и продолжить даль­нейшую работу. Естественно, он по-прежнему всяче­ски помогал Вестингаузу, постоянно содействуя ра­боте Скотта, Шмида и Ламме и заезжая в Питтсбург, чтобы провести практическую экспертизу. В 1890-х годах Тесла при первом же удобном случае приводил в концерн Вестингауза потенциальных клиентов. По привычке Тесла никогда не брал денег за свои иссле­дования, хотя и был вынужден самостоятельно при­обретать для своей лаборатории необходимое обору­дование, которое раньше ему предоставляли бесплат­но.

Как и в случае с Кили, электрическая энергия – «сила вриля», придуманная Булвером-Литтоном, – стала приписываться и Тесла. Это произошло в 1890 году и поводом послужило письмо некой дамы, кото­рая «мечтала, что если бы Тесла прочитал «Грядущую расу» Булвера, то сделал бы немало великих откры­тий». Но Тесла не притрагивался к мистическому трактату в течение десяти лет. Поэтому (хотя изобре­тения, описанные в данной книге, очень напомина­ют творения Тесла), читатель не должен решить, буд­то «прекрасные веши, которые создал Тесла, были предложены Булвером». Тем не менее сходство оста­ется, и мы можем только гадать, читал Тесла эту книгу или нет.

Южная Пятая авеню (I890-I89I)

В мгновение ока Тесла оказался наравне с такими людьми, как Эдисон, Браш, Элайхью Томсон и Александр Белл... Его изобретения граничат с чудом.

Джозеф Уэтцлер, «Харперз Уикли», 11 июля 1891 года

Весной 1889 года Тесла вернулся из Парижа в свою новую лабораторию недалеко от Бликер-стрит. Расположенная рядом с одним из демонстрационных залов Эдисона, эта лаборатория занимала весь четвертый этаж шестиэтажного здания на Южной Пятой авеню, 33-35, которая сегодня носит название Вест-Бродвей. Одновременно Тесла поменял отель, переехав в «Астор Хаус» – роскошное пятиэтажное строение в центре города, рядом с трамвайной ли­нией.

Летом умер «лучший друг» Тесла Антони Жигети. Тесла написал об этом родственникам. «Я чувствую себя чужим, – признался он дяде Пахо. – И мне трудно привыкнуть к американскому образу жизни».

Теперь почти богач и семейная легенда, изобре­татель начал посылать деньги своей матери и сестрам, а также некоторым из кузенов. Письма он ад­ресовал в основном мужьям сестер, священникам. Тесла признавался дяде Пахо: «Мне нелегко перепи­сываться с дамами». Иногда он все же писал и сестрам, но чаще просто посылал им чеки, а каждая в от­вет все равно пыталась получить весточку от «нашего единственного брата». В течение 1890-х годов Тесла выслал несколько тысяч форинтов – по 150 в каж­дом письме, что равнялось шестимесячной арендной плате за приличный дом или шестимесячному зара­ботку сербского рабочего. Часть денег он посылал в подарок, часть – в виде платы дядюшкам за помощь в получении образования и отправке будущего уче­ного в Новый Свет. Другие деньги – частично евро­пейские роялти – представляли собой инвестиции. Дяде Петару, который получил чин кардинала Бос­нии, Тесла признался, что многие высокопоставлен­ные лица пишут ему с таким уважением, которое да­же сложно передать.

Дядя Пахо время от времени высылал своему разборчивому племяннику, недовольному представленным в Соединенных Штатах выбором, европей­ские вина. Нетерпение, с каким Тесла ждал этих бутылок, приравнивалось им к «ожиданию пришествия Мессии».

Слава Тесла росла, а сообщения о его достиже­ниях выходили на первые полосы газет. И сербские, и хорватские родственники постепенно стали отно­ситься к нему как к полубогу и благородному, хотя и далекому благодетелю семьи. «Мы думаем о тебе да­же во сне», – писал один из его зятьев.

Кроме редких обедов с друзьями, например с Т.К. Мартином, или рабочих поездок в Питтсбург, ученый проводил все свое время в лаборатории. Его партнер Альфред С. Браун приходил помочь, когда нужно, но обычно Тесла работал с одним-двумя ас­систентами или в одиночку. По привычке он мог трудиться семь дней в неделю круглые сутки, преры­ваясь только для того, чтобы в отеле привести себя в порядок, или для срочной встречи. Выбрав монаше­ский образ жизни и будучи одержим всепоглощающим желанием стать главным изобретателем гряду­щей «новой эры», «волшебник» предпочитал рабо­тать по ночам, когда никто не мог его потревожить и была возможность максимально сосредоточиться.

Его руки были снова развязаны, и он начал экс­перименты с несколькими автономными, но взаимо­связанными линиями. Будучи физиком-эксперимен­татором, он принялся за изучение различий между электромагнитными и электростатическими явлени­ями, а также взаимосвязи структуры эфира и элект­ричества, материи и света. Как изобретатель Тесла разрабатывал оборудование для генерации чрезвы­чайно высоких частот и напряжений, для преобразо­вания постоянного тока в переменный и наоборот, а также для создания постоянных колебаний. Тесла также мечтал найти способ производства света и ис­следовать возможность беспроводной связи. Уже зная о невечности земных ресурсов, об истощении запасов древесины и угля, Тесла проводил бесчис­ленные часы в раздумьях, исследуя и воссоздавая ра­боты других ученых, критикуя или улучшая их изобретения и конструируя свои, вполне оригинальные.

Он руководствовался принципами эволюционного развития и прагматическими рассуждениями: он хотел создать механические средства для отказа от бесполезного ручного труда, чтобы люди могли больше времени тратить на творчество.

В отличие от Карла Маркса, который считал рабочего «придатком машины», Тесла понимал, что

Изобретатель, по мнению Тесла, всегда был и всегда будет просветителем человечества, который поведет его в мир передовых технологий. Массы, в свою очередь, также получат пользу, потому что машины заменят ручной труд и люди смогут занимать­ся трудом более интеллектуальным. По мере разви­тия технологий темпы культурной эволюции будут нарастать. «А все, что направлено против религиоз­ных учений и закона гигиены, приведет к уменьше­нию энергии человечества», – предупреждал Тесла. (Грязная питьевая вода, по его мнению, была одной из самых серьезных опасностей).

В течение следующих восемнадцати месяцев Тес­ла начал работу над многими своими изобретениями, которые занимали его ум до середины грядущего XX столетия. В последние недели 1889 года Мартин не­сколько раз встречался с Тесла, чтобы окончательно утвердить текст статьи о семье сербского ученого и о его планах на будущее. Изобретатель допоздна рас­сказывал о своей юности и о непрекращающейся бо­рьбе далеких предков за свержение ига ненавистных турок. Мартин записывал, а Тесла вкратце обрисовы­вал некоторые свои изобретения, особенно работу с высокими частотами, и оригинальные теории о взаи­мосвязи электромагнетизма и структуры света. Мар­тин пытался уговорить ученого поделиться своими мыслями с Американским институтом инжене­ров-электриков, но Тесла уклонялся от прямого от­вета. «Предположим, я смогу достать для вас лекции лорда Келвина. Я знаю, что они несколько утомите­льны и сложны, но уверен, что вы, подобно Самсону, сумеете извлечь мед из пасти льва», – предлагал Мартин.

— Посмотрим, – отвечал Тесла.

21 января 1890 года профессор Энтони сменил на посту президента Американского института инже­неров-электриков Элайхью Томсона, который воз­главлял институт после Т. Мартина, и открыл сезон собственной лекцией, посвященной новым электри­ческим теориям. Тесла был счастлив увидеть профес­сора еще раз и посетил семинар, где был избран ви­це-президентом. Во время последующего обсуждения он познакомился о ирландским математиком Арту­ром Кеннели из «Эдисон Компани» и Майклом Пьюпином – сербским преподавателем физики.

Только что вернувшийся из лаборатории Гельмгольца в Германии, Пьюпин еще не знал о враждебных отношениях между лагерями Эдисона и Вестингауза.

Пьюпин был родом из Идвора – сербского горо­да к северу от Белграда. Его отец был кнезом, или главой деревенской общины, почти как и отец Тесла. Но, в отличие от Милютина, мистер Пьюпин был неграмотным крестьянином и не принадлежал к цер­ковной аристократии. Многие родственники Пьюпина, как и Тесла, тоже были героями войны и сража­лись с турками, чтобы защитить империю, и, как и Тесла, Пьюпину удалось уклониться от военной службы.

Майкл Пьюпин эмигрировал в Соединенные Штаты в 1874 году. Сменив несколько работ, он в 1878 году поступил в Колумбийский колледж в Нью-Йорке. Закончив его в 1884 году – с пробудившимся интересом к теории электричества и несколь­кими степенями, – Пьюпин получил возможность обучаться за границей. Он хотел поехать в Кемб­ридж, чтобы учиться у Джеймса Кларка Максвелла, но, прибыв туда, узнал, что Максвелл умер уже четы­ре года назад (тенденция не обращать внимания на очевидные факты прослеживается на протяжении всей жизни Пьюпина). После Кембриджа Пьюпин 110 отправился в Берлинский университет, где получил степень доктора физики. В 1889 году он вернулся в Нью-Йорк и стал инструктором Колумбийского колледжа.

В феврале 1890 года в «Электрикал Уорлд» появилась статья Мартина, посвященная Тесла. Она занимала целую полосу и сопровождалась броской фотографией – Тесла выглядел на ней очень моложаво. Для Тесла это была отличная реклама: первая крупная статья с портретом многообещающего изобрета­теля.

На следующий месяц была запланирована встре­ча в Американском институте инженеров-электриков, полностью посвященная новой системе пере­менного тока Тесла. Там должны были говорить о са­мых блестящих разработках: о планах Швейцарии и Германии по проведению экспериментальной пере­дачи переменного тока на большие расстояния, о грядущем успехе «Вестингауз Компани» в создании гидроэлектростанции с использованием системы Тесла в шахтерском поселке в Теллуриде, Колорадо, и о созыве Международной Ниагарской комиссии для рассмотрения лучших проектов покорения Ниа­гарского водопада.

На мартовской встрече в Американском институ­те председателем был профессор Луис Дункан. Его лекция началась с математического объяснения принципа действия «новой восхитительно маленькой машины, созданной мистером Тесла». Бывший офи­цер Морской академии США, Дункан недавно пере­велся с южного побережья Тихого океана в Универ­ситет Джона Хопкинса, где остался преподавать. Этот значительный союзник научно обосновал изоб­ретение Тесла. «Крупным преимуществом мотора, – говорил Дункан, – является тот факт, что у него нет коллектора, и он позволяет использовать очень вы­сокое напряжение. В будущем энергия будет переда­ваться с напряжением, которое упразднит необходи­мость использования машин с коллектором». После лекции состоялась дискуссия, в которой принял уча­стие Тесла.

Пьюпин, который тем летом в Бостоне, а на следующий год в Нью-Йорке выступал на тему «Теории переменного тока», скоро стал поклонником работы Тесла. В то же время он мучился сомнениями, кто же был настоящим автором многофазной системы. И, с точки зрения Тесла, Пьюпин допустил ошибку, по­могая не тем людям.

Во время бостонской встречи Пьюпин заметил, что его аудитория разделилась на две четкие группы: «...одна была настроена дружески и понимающе, а другая – холодна как лед. Знаменитый инженер-электрик и изобретатель Элайхью Томсон нахо­дился в дружественной группе, после выступления он подошел и сердечно поздравил меня. Это было большое достижение, и я чувствовал себя очень сча­стливым». Однако другие известные люди пытались уволить Пьюпина из отделения электроинженерии в Колумбийском колледже – из-за его приверженно­сти к переменному току. Но Пьюпину удалось отме­нить их решение и одновременно укрепить друже­ские отношения с Томсоном.

Пьюпин этого не знал, но сам Томсон тоже нахо­дился в затруднительном положении, поскольку те­перь в открытую признавал преимущества системы Тесла, но не мог ее использовать – патентами владел Вестингауз.

Хотя доходы «Томсон-Хьюстон Электрик Ком-пани» были велики, концерну грозила неминуемая гибель, если он не сможет эффективно использовать оборудование переменного тока. Работая с перемен­ным током больше десяти лет, Элайхью Томсон не чувствовал себя виноватым, используя систему, по­добную системе Тесла, особенно потому, что другие инженеры (а именно Шалленбергер и Феррарис) также утверждали, что были первыми ее изобретате­лями. Более того, Томсон сам близко подошел к со­зданию подобной действующей схемы. То, что па­тенты на революционное изобретение принадлежат Тесла, постоянно упускалось из виду Томсоном, по­ка он пытался упрочить свое положение в компании, председательствуя в Американском институте и публикуя статьи в электротехнических журналах. Он успешно обошел патенты Эдисона на изобретение лампочки, заплатив Сойеру за лицензию на производство стопорной лампы (лампа напоминала Эдисонову, но в ней использовалась резиновая затычка – стопор для работы в вакууме), и теперь подумывал
провернуть похожую комбинацию с переменным током.

В ходе оживленной полемики в «Электрикал Уорлд» между Тесла и Томсоном последний признавался в своей неприязни к противнику: «Должен со­знаться, что мои высказывания о причине критических замечаний несколько неуместны. Они были вызваны тем, что мистер Тесла превратно истолковал мои мо­тивы». По мере того как крепла дружба с Томсоном, чувства Пьюпина к своему соотечественнику Тесла охладевали.

Тесла согласился представить свою работу в об­ласти высокочастотных явлений на трехдневном симпозиуме в Американском институте в мае 1891 года, через три месяца после первой публикации результатов исследований. Были приглашены гости и снят зал в Колумбийском колледже, который тогда располагался между Парк-авеню и Мэдисон-авеню, на пересечении Сорок девятой и Пятидесятой улиц.

Сложно передать огромное воздействие, оказан­ное лекцией Тесла на инженеров и на судьбу самого ученого, но ясно, что после этого события к Тесла стали относиться как к неординарному человеку. Джозеф Уэтцлер, или просто Джош, как он любил себя называть, напечатал лекцию в «Электрикал Уорлд». Но она была слишком важна, чтобы можно было ограничиться публикацией в небольшом жур­нале, предназначенном для узкого круга читателей, и Уэтцлеру удалось также поместить обширную, захва­тывающую статью в престижном «Харперз Уикли».

«Давая свои доходчивые объяснения на чистом, взволнованном английском, – заявлял Уэтцлер, – этот выходец из сумрачной страны на границе с Ав­стро-Венгрией не только превзошел двух выдающихся европейских ученых – доктора Лоджа и профессора Герца – в понимании электромагнитной теории света, но и создал аппарат, при помощи которого электростатические волны или «биения» будут про­изводить свет для ежедневного потребления». Тесла не только представил замечательные изобретения в области электричества, но также выделил новые «фундаментальные и далеко идущие принципы».

Уэтцлер убедительно доказал, что Тесла намного превзошел Генриха Гайсслера и сэра Уильяма Крукса в получении света посредством вакуумных трубок, а также «затмил» «колдуна из Менло-Парка», усовер­шенствовав лампу накаливания. «Но мистера Тесла не удовлетворили эти блестящие результаты. Он по­ставил перед собой задачу создать лампу, которая, не имея внешней связи с проводами, будет ярко светить в любой части дома». И, словно этого было недоста­точно, в завершение Тесла пропустил через себя де­сятки тысяч вольт переменного тока, чтобы зажечь лампочки, и пускал искры с кончиков пальцев, де­монстрируя миру, что при правильном использо­вании переменный ток совсем не опасен. «Лампы в руке мистера Тесла были похожи на огненный меч ангела справедливости», – заметил один из журна­листов.

Тесла (со своим ассистентом Гано Данном) начал лекцию несколько нервно, но постепенно стал гово­рить увереннее. «Из всех видов природной – неиз­меримой и вездесущей энергии, которая постоянно меняется и движется, словно душа оживляя Вселен­ную, электричество и магнетизм являются, возмож­но, самыми поразительными... Мы знаем, – продол­жал Тесла, – что электричество – это несжимаемая жидкость, и ее количество в природе постоянно, что электричество нельзя создать или уничтожить и что электрические и эфирные явления тождественны». Начав с того, что наш мир погружен в огромный океан электричества, волшебник продолжал изум­лять слушателей бесчисленными экспериментами. Свое выступление Тесла закончил поэтическими строками: «Мы летим в бесконечном пространстве с непостижимой скоростью. Все вокруг вращается, я движется, все – энергия». Тесла высказал предположение, в котором многие увидели доказательство существования «нулевой точки» или свободного слоя энергии. «Должен существовать какой-нибудь способ прямого доступа к этой энергии. Тогда, черпая из этого источника свет, безо всяких усилий извлекая любую форму энергии из неистощимых запасов, человечество будет продвигаться вперед гигантскими шагами. Одна мысль об этих невероятных возможно­стях расширяет наш горизонт, укрепляет наши на­дежды и наполняет сердца восторгом».

Слушатели, среди которых были профессор Эн­тони, Альфред Браун, Элмер Сперри, Уильям Стэнли, Элайхью Томсон и Фрэнсис Аптон, на всю оставшуюся жизнь запомнят это событие. Например, Роберт Милликен, позже получивший Нобелевскую премию за исследование космических лучей, а в то время бывший выпускником Колумбийского коллед­жа, много лет спустя сказал: «Немалая часть моей ра­боты была проделана с помощью принципов, о кото­рых я узнал в тот вечер».

Однако Майкл Пьюпин, также присутствовав­ший на лекции, не испытывал такого восторга. «Во время лекции мистер Пьюпин со своими друзьями (скорее всего, с Элайхью Томсоном и Карлом Херингом) прерывали меня свистом, и мне было нелег­ко успокоить разбушевавшуюся аудиторию», – рассказывал Тесла сербскому журналисту. Пьюпин на­писал Тесла, пытаясь загладить ситуацию, а также договориться о встрече и демонстрации мотора, по­скольку ему нужно было прочитать лекции о многофазном токе, но Тесла избегал его. В Европе начали распространяться слухи о появлении в Америке но­вого электрического Свенгали⁸, и Тесла вскоре при­гласили выступить перед европейскими научными обществами.