«Отец» беспроводного электричества (1893)

В последнюю неделю августа 1892 года Тесла по­кинул борт «Августейшей Виктории». Несчастье – смерть матери – привело к тому, что волосы на его правом виске временно поседели. Неизвестно, так ли это было на самом деле, однако по фотографиям, сделанным до и после его поездки, ясно видно изме­нение внешности: сначала это был наивный юноша, а потом самоуверенный зрелый мужчина.

Прожив три года в «Астор Хаус», Тесла переехал в отель «Герлах». Устроенный по «европейскому пла­ну» Чарльзом Герлахом, менеджером отеля, он был оборудован «лифтами, электрическим освещением и пышными столовыми». Отель был рассчитан на се­мей и защищен от пожаров.

Расположенный на Двадцать седьмой улице, между Бродвеем и Шестой авеню, «Герлах» находился всего в нескольких кварталах от новой роскошной Мэдисон-сквер-гарден – современной галереи с ма­газинами, театрами, ресторанами, тридцатиэтажной башней и колизеем, рассчитанным на семнадцать – тысяч человек. Галерея, в то время еще строившаяся, финансировалась Дж. Пирпонтом Морганом, кото­рый в то же время поддерживал эксперименты Эди­сона; она была спроектирована Стэнфордом Уайтом – экстравагантным архитектором из пре­стижной компании «МакКим, Мид энд Уайт», кото­рый впоследствии стал одним из влиятельных знако­мых Тесла.

Разобрав чемоданы и гору писем в новом отеле. Тесла отправился на Южную пятую авеню в свою ла­бораторию, в которой он так долго не был. Больши­ми шагами ученый шел по «Вашингтон-сквер в самое сердце этого живописного квартала, известного как французский. Улицы кишели дешевыми рестора­нами, винными лавками и покосившимися домами». Тесла бывал здесь не часто. К его удивлению, он за­метил, что владельцы магазинов махают ему, пере­шептываются друг с другом, некоторые даже смотрят на него с благоговейным трепетом. Став членом Ко­ролевского общества Великобритании, он превратил­ся в знаменитость мирового масштаба, и жители квартала ждали его возвращения. Он подошел к «не­приглядному огромному желтоватому кирпичному зданию из шести-семи этажей», как описывал его один журналист, – здесь располагалась лаборатория. Ученый нетерпеливо зашел в «угрюмое строение» и помчался вверх через две ступеньки. Он миновал закопченные, вонючие нижние этажи, отданные под фабрику по производству труб, улыбнулся владельцам химчистки на третьем этаже, а затем вошел в свой райский уголок на четвертом.

Из-за границы ученый привез несколько книг, разместил их в библиотеке, прежде чем пройти в ра­бочий зал, где некоторое время ему пришлось уби­рать пыль и паутину. Основной задачей Тесла было применить открытия в области дневного освещения и беспроводной передачи энергии. В течение неско­льких недель он нанял рабочих и секретаря и приступил к диктовке статьи, посвященной экспериментам с частотами Герца и их связи с окружающей средой. Он занимался совершенствованием своих осцилляторов и провел эксперимент, присоединив одну клемму радиопередатчика к городскому водопроводу и отметив электрические колебания в различных районах города. «Изменением частоты я добился эффектов резонанса на различных расстояниях. Думаю, что возможно оперировать электрическими приборами в городе через землю или систему труб, создавая резо­нанс от электрического осциллятора на центральной станции». Используя вакуумные трубки и другие настроенные приборы в качестве чувствительных эле­ментов, Тесла начал изучать принципы гармониче­ских и стоячих волн, отмечая, что его приборы начи­нают действовать в определенных местах у труб, но никак не реагируют в других.

Нужно было также ответить на письма и заказать оборудование. В сентябре Тесла начал переписку с мистером Фодором – немецким ученым, который с помощью Тесла перевел на немецкий язык его всемирно известные статьи. Вскоре после этого Томас Эдисон прислал подписанную фотографию: «Тесла от Эдисона». Тесла также связался с профессором Р. Терстоном – преподавателем физики из Корнелльского университета, специальностью которого была термодинамика.

В конце месяца к ученому домой зашли Джордж Вестингауз с Альбертом Шмидом, чтобы обсудить судьбу системы переменного тока Тесла. В мае того же года Вестингауз выиграл конкурс на право осве­щать будущую Колумбовскую выставку, которая дол­жна была проводиться в Чикаго, и, по слухам, поте­рял один миллион долларов, чтобы добиться этого контракта. Но даже в затруднительном положении он по-прежнему не был убежден в том, что система Тесла может оказаться более полезной, чем сжатый воздух и гидравлическая энергия для передачи сооб­щений на дальние расстояния. Хотя Тесла питал глу­бокое уважение к потомку русских дворян, ему было сложно скрыть свое разочарование. Шмид испытал облегчение, потому что снял с себя тяжкий груз убеждения Вестингауза.

«Я уверен, мистер Вестингауз, что мотор без ще­ток и коллектора – единственная форма, обреченная на постоянный успех. Все другие планы я считаю пу­стой тратой времени и средств».

Вестингауз просил Тесла помочь Шмиду, Скотту и Ламме, и ученый согласился.

Вновь убедившись, что система Тесла действите­льно оправдала надежды, Вестингауз вернулся в Питтсбург с новой целью. «В начале 1893 года для нашей Чикагской всемирной ярмарки был построен совер­шенно новый, оригинальный аппарат», – писал Ламме. Тесла постоянно ездил в Питтсбург, чтобы давать указания своим работникам по сооружению больших динамо, а иногда за советом в Нью-Йорк наведывались Шмид, Ламме или Скотт. Они также помогали Тесла создавать его собственные экспонаты, которые должны были появиться под знаменем Вестингауза. Скотт отвечал за восстановление гениа­льного вращающегося яйца – устройства, которое не только демонстрировало принципы действия враща­ющегося магнитного поля, но и также отдавало дань уважения Христофору Колумбу, о чьих достижениях вспоминали спустя четыреста лет после его транс­атлантического путешествия. Отсюда название яр­марки: Колумбовская выставка. Она должна была открыться в мае, и для окончания задачи ученым оставалось всего несколько месяцев – поистине гер­кулесов труд.

Вестингауз получил право на освещение ярмар­ки, однако Эдисон не уступал ему лицензии на производство его лампочки. К счастью для Вестингауза, у него был доступный патент на «стопорную лампу» Сойера-Мэна с резиновым дном, где находилась нить накаливания на месте стеклянной конструкции Эдисона. Хотя эта лампочка была менее эффектив­ной, она работала. До дня открытия оставалось менее шести месяцев, а Вестингауз должен был успеть выпустить 250 000 лампочек более низкого качества.

Учитывая стоимость судебных издержек, компания принималась за рискованное предприятие. Однако если все сложится удачно, награды хватит на то, чтобы покорить Ниагарский водопад. Потенциальные доходы от этого контракта будут огромны.

Тесла договорился с месье Лукой из кёльнской компании «Гелиос», чтобы тот приехал в Питтсбург для обсуждения возможности снабжения немецкого концерна оборудованием переменного тока. «Его прислали сюда для сбора информации о железных дорогах, паровых и других двигателях, – говорил Тесла Вестингаузу. – Уверен, они с готовностью внесут небольшую сумму наличными и заплатят уме­ренные роялти, так как я сделал все возможное для достижения взаимопонимания». Тесла также активи­зировал другие европейские связи, и вскоре из-за границы потекли доходы.

Тем не менее некоторые члены организации Вес­тингауза по-прежнему относились к Тесла враждебно, частью потому, что ему так хорошо заплатили за изобретение, которое они считали делом Шалленбергера, и частью потому, что им просто не нравился помпезный иностранец. Также уничтожение доход­ной системы электростанций Голара-Гиббса, разбро­санных по всей стране, требовало больших расходов. В ноябре 1892 года Гровер Кливленд – бывший исполнитель смертных приговоров и шериф Буффа­ло, выпустив указ, направленный против профсою­зов, был вновь избран президентом США. Вторая инаугурация Кливленда возмутила многие слои насе­ления и, несомненно, стала толчком к панике 1893 года.

Катастрофа началась в 1892 году после финансо­вого краха четырех крупнейших корпораций желез­ных дорог. Затем рухнули банки, и десятки тысяч людей остались без работы. В это время компания Вестингауза только вступала в десятилетний период долгов. Вестингауз понял, что ему придется во что бы то ни стало поддерживать Тесла как единственно­го создателя многофазной системы переменного тока. Заметив любую двусмысленность, конкуренты не – упустят возможности поставить под сомнение права изобретателя и смогут пользоваться технологиями Тесла без уплаты роялти Вестингаузу.

16 января 1893 года Вестингауз выступил с заяв­лением насчет многофазной системы Тесла, которое получило освещение в электрических журналах и до­шло до слуха его основных противников. «Получив эксклюзивное право на производство и продажу ап­парата, указанного в патентах Тесла», компания Вестингауза обещала использовать его для экономично­го управления водопадами, энергия которых пропа­дала впустую.

Теперь, когда проблемы в Питтсбурге несколько отошли на задний план. Тесла мог посвятить больше времени грядущим лекциям, которые он должен был прочесть в Институте Франклина в Филадельфии в конце февраля, а потом на следующей неделе в марте во время ежегодной встречи в Национальной ассоци­ации электричества в Сент-Луисе. В Филадельфии его встретил профессор Эдвин Хьюстон, бывший ра­нее партнером своего студента Элайхью Томсона.

Тесла начал свою лекцию с рассказа о человече­ском глазе – «шедевре творения. Это ворота, через которые в мозг поступают все знания. Часто говорят, что в глазах отражается сама душа».

Исследование глаза поставило множество раз­личных вопросов. Например, Тесла предвидел появление предшественника телевизора с его многочис­ленными меняющимися картинками, соответствую­щими светочувствительным клеткам сетчатки. В совокупности с такими инструментами, как мик­роскопы и телескопы, глаз открывал новые горизон­ты для научных изысканий. Обращаясь к понятию о множественности миров, Тесла говорил: «Это был орган высшего порядка».

«Возможно, что в каком-то ином мире, у других существ глаз заменен другим органом, столь же или еще более совершенным, но эти существа уже не люди», – продолжал Тесла.

Получая информацию из всех уголков Вселенной, глаз одновременно сообщался с неподвластным

Если вернуться к одному из ранних экспериментов Тесла с «феноменом электрических щеток», то есть созданию потока света в изолированной вакуум­ной лампе, который отвечает на малейшие электро­магнитные колебания, мы увидим, что этот предше­ственник радиотрубки основывался на принципах действия человеческого глаза. Мы помним, что щет­ка не только реагировала на магнитные воздействия, но также и на приближение человека и земные коле­бания, так же как глаз реагирует на слабые импульсы изнутри или снаружи. Это «единственный орган, способный реагировать на колебания эфира».

В девятнадцатом веке эфир был теоретической составляющей среды, занимавшей пространство между планетами и звездами. В 1881 году Майкельсон и Морли безуспешно пытались измерить эфир во время своих знаменитых экспериментов с солнечны­ми лучами и зеркалами. Результаты их изысканий стали известны только на рубеже веков, через целых десять лет после лекции Тесла, когда Эйнштейн упо­мянул об эксперименте Майкельсона-Морли, чтобы показать, что «эфир нельзя обнаружить», и он не мо­жет объяснить, как свет движется в пространстве.

Профессор физики Эдвин Гора из колледжа Провидения, чьими наставниками были Арнольд Зоммерфельд и Вернер Хайзенберг, утверждал, что эфир невозможно обнаружить при помощи технологий девятнадцатого столетия и что Эйнштейн заме­нил старое понятие эфира новой неэвклидовой схе­мой пространства-времени. Этот более абстрактный эфир обладал необычными свойствами, позволяя пространству изгибаться вокруг гравитационных тел.

Не соглашаясь с Эйнштейном и постоянно под­держивая концепцию о всепроникающем эфире, Тесла утверждал, что пространство не может изгибаться, потому что «нечто не может воздействовать на ничто». По словам Тесла, свет преломлялся вокруг звезд и планет, потому что действовала сила притяжения. Гора соглашался, что два понятия изогнутого пространства и силы притяжения на самом деле мо­гут быть двумя разными способами описания одного и того же явления.

Из лекции 1893 года было ясно, что для Тесла связь электрических феноменов со структурой эфира была ключом к пониманию того, как электричество может эффективно передаваться без проводов.

Проблема передачи электромагнитной энергии в пространстве обсуждалась на трех лекциях Тесла, по­священных высокочастотным феноменам. Один из вопросов касался того, является ли эфир неподвиж­ным или находится в постоянном движении. Когда через него передаются колебания, он ведет себя как неподвижное озеро, но порой действует как «жид­кость при попадании в нее посторонних тел». Ссыла­ясь на исследования Кельвина, Тесла пришел к вы­воду, что эфир движется. «Но несмотря на это, ничто не в состоянии убедить нас в том, что в то время как жидкость не может проводить поперечные колебания в несколько сотен или тысяч в секунду, она способна передавать такие колебания, когда они достигают со­тен миллионов в секунду».

Позднее Тесла добился удивительных результатов в беспроводной передаче энергии, которые не могли повторить другие ученые; он утверждает, что его сис­тема не связана с законами пропорции квадрата, и, похоже, его успех, если это действительно был успех, произошел благодаря представлению о том, что определенные частоты эфира обладают новыми и по­ка неизвестными свойствами. Возможно, речь шла о пороговых величинах.

Тесла продолжал свои рассуждения о структуре эфира и его связи с электромагнитными явлениями и сделал два замечания: 1) «энергия может передаваться с помощью независимых носителей» и 2) атомные и субатомные частицы вращаются вокруг друг друга, как маленькие Солнечные системы. Эти два замечания, имеющие отношение к тайне структуры эфира, предшествовали подобным идеям, высказанным почти десять лет спустя квантовыми физиками – Эрнестом Резерфордом, Нильсом Бором и Альбертом Эйнштейном.

Резерфорда часто называют первым физиком, который пришел к выводу, что структура атома напо­минает структуру Солнечной системы. Но очевидно, что Резерфорд ссылался на лекции Тесла от 1895 го­да, посвященные высоким частотам, когда создал свое высокочастотное оборудование переменного то­ка для проведения экспериментов по протяженной беспроводной передаче энергии.

Тесла заявил, что может создавать электромаг­нитные колебания, обладающие характеристиками поперечных и продольных волн. Поперечные волны соответствуют представлению об эфире как о среде для передачи волновых импульсов, а продольные волны соответствуют тому, что сегодня известно как квант энергии, аналогичный прохождению звуковых волн в воздухе. Несмотря на возражения, Тесла уста­новил, что его электромагнитные частоты путешест­вуют в виде продольных, напоминающих полет пули импульсов и, таким образом, несут намного больше энергии, чем приписывалось поперечным волнам Герца. Выше уже упоминалось, что Герц хотел убрать понятие массы из электромагнитных уравнений Максвелла.

Идеи Тесла о продольных волнах в эфире явля­ются прямым выводом из результатов изысканий Эрнста Маха, который в то время жил в Праге. Ради­кальные взгляды Маха на связь между сознанием, пространством и временем, а также на природу гра­витации начали в корне изменять мировоззрение многих великих ученых. Его идея, получившая на­звание «принципа Маха», заключалась в том, что гипотетически все объекты во Вселенной связаны между собой, например, масса Земли, согласно его теории, зависит от супергравитационной силы всех звезд. Ничто не существует отдельно. Эта точка зрения, близкая представлениям буддизма, была парал­лельна взглядам, высказанным Тесла. Хотя следую­щее высказывание было написано почти четверть ве­ка спустя, его связь с лекцией Тесла, прочитанной в 1893 году, очевидна: «В этом мире не существует ни одного объекта, наделенного жизнью, начиная с че­ловека, покоряющего стихии, и заканчивая самыми крохотными существами, который бы не оказывал влияния. Какое бы действие ни осуществилось, будь оно хоть самым незначительным, космическое рав­новесие нарушено, и в итоге происходит движение Вселенной».

Это представление было распространено Тесла, который связал между собой живые организмы и инертную материю. Все они «подвержены воздейст­вию стимулов извне. Не может произойти разрыва этой связи, не существует ни одного отдельного жиз­ненного феномена. Один и тот же закон управляет всей материей, вся Вселенная наделена жизнью». Источником силы, управляющей Вселенной, явля­ются «тепло и свет солнца. Там, где они, там жизнь». Поскольку природа этих процессов электрическая, для Тесла секрет электричества был секретом жизни. Наблюдая за окружающим миром. Тесла понял, что он конечен, а природные ресурсы, дающие лю­дям источник электричества, постепенно истощатся. «Что будут делать люди, когда исчезнут леса, когда закончатся запасы угля?» – спрашивал он свою филадельфийскую аудиторию. «Согласно нашим сегод­няшним знаниям, останется только одно: передавать энергию на большие расстояния. Человек обратится к водопадам и приливам», – размышлял Тесла, по­тому что они, в отличие от запасов угля и нефти, не­истощимы.

Установив, что неистощимые запасы энергии можно будет получать при помощи уже существующего оборудования, или, другими словами, «приспособить наши двигатели к колесам Вселенной», Тесла впервые описал свой метод беспроводной передачи энергии. Раскрывая свои истинные намерения в более доступных выражениях, он говорил: «Я твердо уверен, что вполне разумно при помощи мощных машин потревожить электростатическое равновесие Земли, таким образом передавая различимые сигна­лы и, возможно, энергию». Учитывая скорость элект­рических импульсов, с этой новой технологией «все представления о пространстве должны исчезнуть», поскольку люди будут мгновенно связываться. «Сна­чала мы должны определить электрическую емкость Земли и ее электрический заряд». Тесла также гово­рил о том, что Земля – «вероятно, заряженное тело, заключенное в пространстве, и, таким образом, обла­дает малой емкостью». Верхний слой, почти как ва­куум, создаваемый в его трубках Гайсслера, может стать прекрасным средством передачи энергии. Это предположение предшествовало открытию Хэвисайда и Кеннеди ионосферы. Тесла уже проводил под землей большое количество электричества, чтобы из­мерить его частоту, но ему еще предстояло вычислить точную цифру. Тем не менее он знал размер Земли и скорость света и уже в то время формулиро­вал оптимальную длину волн для передачи импуль­сов по планете.

Во время речи Тесла продемонстрировал фено­мен сопротивления, включая и выключая электрическую лампочку посредством размещения ее в разных положениях на заряженном металлическом бруске. Этот эксперимент, частично основанный на изыска­ниях Герца, показывал принцип действия стоячих волн. Тесла создавал электрические цепи с двумя или тремя независимыми друг от друга лампочками, рас­положенными в ряд, и размещал металлические бру­ски в разных позициях, зажигая или выключая то од­ну, то другую лампочку и создавая сопротивление электрического тока. Он также продемонстрировал электрические лампочки, работавшие только от одного провода, установив таким образом, что сам про­вод можно заменить, связав лампочку с землей, ко­торая также является проводником, а значит, нет не­обходимости в обратной обмотке, как в лампочках Эдисона. Как и раньше. Тесла также показал работу лампочек без всяких соединений.

Тесла предположил, что при наличии резонанса нет необходимости в проводах, поскольку импульсы могут «переноситься» от посылающего устройства к принимающему. Естественно, принимающие устрой­ства должны быть настроены на частоту трансмитте­ра. «Если нам удастся установить, в какой момент за­ряд Земли начинает колебаться в ответ на противо­положно заряженную систему или электрическую цепь, мы сделаем, возможно, величайшее открытие на благо человечества».

Тесла представил диаграмму, показывавшую, как устанавливать антенны, радиоприемники, трансмит­теры и заземление. Сын одного из его помощников так описал аппарат:

«Среди трансмиттеров с одного края сцены нахо­дился распределительный масляный трансформатор полюсного типа, работающий с высоким напряжени­ем и мощностью в киловатт и соединенный с кон­денсатором из лейденских банок, разрядником, ка­тушкой и проводом, идущим к потолку. С другой стороны сцены с потолка свисал такой же провод, стоял конденсатор из лейденских банок, идентичный первому, и катушка, но вместо разрядника была трубка Гайсслера, которая включалась при подаче напряжения. Когда цепь замыкали, трансформатор начинал ворчать и реветь, на обмотке из фольги на лейденских банках появлялось свечение, в разрядни­ке с треском появлялась искра, и невидимое элект­ромагнитное поле испускало энергию в пространство через антенну трансмиттера в антенну приемника». Тесла уточнял: «Когда устанавливается электрическое колебание, происходит движение электричества из и в трансмиттер, и переменный ток проходит через землю. Таким способом активизируются соседние точки на земной поверхности в определенном радиусе». Хотя основной задачей Тесла была передача энергии, он также отмечал, что «теоретически потребуется немного энергии, чтобы вызвать колебание, ощутимое на большом расстоянии или даже по всей поверхности земного шара».

В автобиографии Тесла, написанной четверть ве­ка спустя, ученый сообщает, что в то время его пред­ложение о беспроводной передаче информации встретило такое сопротивление, что «мне удалось по­ведать слушателям лишь малую часть того, что я хо­тел сказать. После этого удачного спасения от краха я получил титул «Отца беспроводной передачи энер­гии». Тесла говорил, что Джозеф Уэтцлер посовето­вал ему лишь вкратце упомянуть в лекции о своих исследованиях в области беспроводной передачи энергии. Вероятно, Уэтцлер отредактировал несколь­ко ключевых абзацев, которые впоследствии могли помочь Тесла доказать, что он был первооткрывате­лем в этой области. Тем не менее вся филадельфий­ская лекция занимает сто печатных страниц и осве­щает множество тем. Важно понять, что впервые крупный ученый открыто заявил о возможностях в области беспроводной связи и поэтапно объяснил действие всех основных компонентов, необходимых для успеха.

Вопрос о том, кто является изобретателем радио, сложный, поскольку у него нет единственного авто­ра. Эксперименты с беспроводной передачей энер­гии начались еще в 1842 году Джозефом Генри, кото­рый передал электрические импульсы по комнате размером в тридцать футов между намагниченными иглами и чувствительными лейденскими банками, и Сэмюэлом Морзе, который в 1847 году отправлял послания при помощи индукции по каналу шириной восемьдесят футов, используя некое явление под на­званием «утечка тока».

Первым человеком, передавшим электрическую энергию на большие расстояния при помощи антенн (в виде воздушных змеев) и заземления, был Малон Лумис. Зубной врач и экспериментатор, использо­вавший электричество для стимуляции роста расте­ний, Лумис не только получил патент на свое изоб­ретение в 1872 году, но и успешно представил перед американским Конгрессом «Билль о воздушной теле­графии Лумиса». Он произвел такое впечатление, что ему в помощь были выделены 50 000 долларов. В 1886 году Лумис отправил беспроводные сообще­ния на расстояние четырнадцать миль между двух гор в Вирджинии, а несколько лет спустя отправил сообщения с одного корабля на другой, которые на­ходились на расстоянии двух миль друг от друга в Чезапикском заливе. Остается мало сомнений в том, что Тесла не знал о Лумисе. Правда, его патент был зарегистрирован, и Тесла всегда изучал работу своих предшественников. Стоит отметить, что некоторые параграфы из заявлений на получение патентов Лу­миса и его опубликованных статей странным обра­зом напоминают статьи Тесла. Например, Лумис об­суждает прохождение «электрических вибраций или волн по планете» и принципы гармоники и резонан­са, а также упоминает о покорении «колес приро­ды» – излюбленный термин Тесла.

В 1875 году Томас Эдисон, работая с Чарльзом Бачелором, заметил появление необычных искр из центра электромагнита, которые передавались неза­ряженным телам, находящимся на расстоянии нескольких футов. С помощью электроскопа Эдисону не удалось определить заряд. В действительности ему удалось создать высокую частоту, которую нельзя вычислить этим оборудованием. «Зарядив газопро­вод, Эдисон сумел добиться появления искр в техни­ке, установленной в домах в нескольких кварталах от него... Эдисон решил, что, поскольку энергия может принимать разные формы, возможно изменение электричества в магнетизм, который, в свою очередь, можно изменить во что-то еще». Эдисон объявил научному сообществу, что открыл новую «неизвестную силу». Возможно, это исследование повлияло на идеи Тесла о присоединении осциллятора к городским водопроводам. В начале 1880-х годов Уильям Прис – электро-инженер Британской почтовой службы – начал проводить эксперименты с беспроводной передачей информации при помощи индукционного аппарата. Вероятно, он был первым изобретателем, который понял, что сама земля является неотъемлемым компонентом для успешного использования беспровод­ной системы. Определив роль земли как первичной или вторичной цепи, Прис использовал телефонные трубки в качестве чувствительных приборов и при­шел к выводу, что «на обычно действующих теле­графных линиях колебания распространялись на рас­стояние 3000 футов, в то время как их воздействие отмечалось на параллельных линиях телеграфа, нахо­дящихся в 10-40 милях». Эксперименты Приса по обнаружению земных потоков энергии, которые по­вторили американские инженеры из «Вестерн Юни­он», оказали значительное влияние на теории Тесла.

Прис проявлял стойкий интерес к беспроводной передаче сообщений. В середине 1880-х годов он по­бывал у Эдисона, как раз после того, как Тесла эмиг­рировал в Америку, чтобы самому увидеть последнее изобретение Эдисона, которое он называл «прыгаю­щий телеграф», – устройство для передачи сообще­ний со станций отправления на движущиеся поезда. При помощи индукции или резонанса металлическая полоска, прикрепленная к телефонной трубке в дви­жущемся железнодорожном вагоне, могла посылать или получать сообщения с такого же устройства, рас­положенного параллельно пути следования на стан­ции. Хотя изобретение так и не переступило этой примитивной первой стадии, полученный патент позднее имел важное юридическое значение в спорах об авторе создания беспроводной системы.

Таким образом, Эдисона можно назвать одним из отцов беспроводной передачи, так же как и Генри, Морзе, Лумиса и Приса. В истории с электронными лампами Эдисон тоже сделал значительное открытие, упомянутое выше, – лампочки с двумя нитями накаливания, между которыми проходил ток, – Прис назвал ее «эффектом Эдисона». Дж.Дж. Томсон использовал ее при открытии электрона, а Тесла со­четал это изобретение с экспериментами Крукса в области излучения внутри изолированных стеклянных трубок, чтобы создать собственный «феномен щеток», представлявший собой первую вакуумную лампу для беспроводной передачи сообщений.

Среди других предшественников Тесла были Ген­рих Герц, Оливер Лодж и Эдуард Брэнли. На фран­цузского профессора физики Брэнли, возможно, по­влияло открытие эффекта Эдисона, и он заметил, что разрыв в параллельных цепях Герца можно заме­нить стеклянной трубкой, в которой находятся мел­кие металлические частицы. Когда в результате бес­проводной индукции ток проходит через трубку, час­тицы выстраиваются вдоль линии разрыва и замыкают цепь. Включение света в трубке вновь от­крывает цепь, пока не происходит передача энергии. Лодж усовершенствовал сделанное Брэнли в 1890 го­ду открытие сцепления частиц и назвал прибор «ко­герер».

Все эти ученые, проводя свои эксперименты, не думали о «беспроводном телеграфе». Они были ис­следователями в новой области электромагнитной индукции, и только в 1894 году по расчетам Лоджа появилась мысль использовать это оборудование для передачи сообщений. С другой стороны, мы помним, что Крукс писал в 1892 году, как раз тогда, когда встретился с Тесла в Англии, что уже проводил экс­перименты по беспроводной передаче кода Морзе из одного дома в другой почти в то же время, как Герц и Лодж начинали свои опыты в конце 1880-х годов, но он никогда не публиковал результаты своих ис­следований и не проводил дальнейших.

Так же как и Герц, Тесла понял, что его частоты в пространстве не годятся для передачи сообщений на большие расстояния, но, в отличие от немецкого ученого, Тесла нашел способ обойти это препятствие. Таким образом, он изобрел не только более мощные трансмиттеры, но также и «объединенные цепи», которые, по сути, представляли собой чувствительные электронные лампы для получения информации. Во время своей лекции в Филадельфии Тесла также упомянул об использовании одновременно воздушной и земной связи и одного провода в качестве обратного дня осуществления работы «все­возможных аппаратов». Эта система беспроводной связи была подробно описана в красочных статьях, появившихся в 1891 году во время его первых пуб­личных демонстраций беспроводных трубок Гайсслера в Колумбийском колледже, в 1892 году в Европе, а полностью раскрыта в 1893 году. Прошел еще целый год до того, как школьник Гульельмо Маркони начал свои первые опыты в этой области.

Электрический волшебник (1893)

В конце февраля Тесла поездом уехал из Филаде­льфии на конгресс Национальной ассоциации элект­рического освещения в Сент-Луисе. Вместе с Т.К. Мартином, который освещал обе лекции для «Электрикал Инженир», они обсуждали создание учебника на основе собрания сочинений ученого. Первая половина будет посвящена полному рассмотрению изобретений в области многофазной системы пере­менного тока с главами о моторах, однофазных и многофазных цепях, обмотках и трансформаторах; во второй половине будут отражены три лекции Тесла, посвященные высокочастотным феноменам, кото­рые он прочитал в Нью-Йорке, Лондоне и Филаде­льфии. Предисловие и несколько разноплановых статей в конце будут написаны Мартином, и весь учебник займет почти пятьсот страниц. Вторым ре­дактором будет Джош Уэтцлер. Выпуск был назначен на конец года.

Мартин достиг большого успеха, укрепив отно­шения с тем, кого многие люди называли «величайшим электроинженером современности». «Изобрете­ния, исследования и статьи Николы Тесла» станут отправной точкой, истинной библией для многочис­ленных инженеров-электриков.

28 февраля Тесла прибыл в Сент-Луис, куда его пригласил Джеймс Эр – главный менеджер местной «Мьюнисипал Электрик Лайт энд Пауэр Компани». Прибытие изобретателя вызвало бурю восторга. Его речь стала повторением лондонской лекции. «Свыше четырех тысяч экземпляров журнала с биографиче­ской зарисовкой было продано на улицах – нечто невиданное в истории электрического журнализма». По Мэйн-стрит катилась процессия из восьмидесяти электромобилей и тележек с контролерами, а тысячи людей изъявляли желание купить билеты на выступ­ление.

На церемонии открытия Тесла и Эр были объяв­лены почетными членами Ассоциации, после этого Эр представил Тесла одному из инженеров – Браутону, недавнему выпускнику Корнелльского университета, который был назначен ассистентом на время проведения конгресса.

Отведенное под собрание помещение оказалось слишком маленьким, поэтому приглашенные переместились в «Гранд Мьюзик Энтертейнмент Холл» – большой зал, где могло поместиться четыре тысячи человек. Билеты на ступенях стоимостью от трех до пяти долларов расхватывали моментально. Но даже и этот зал оказался мал, поскольку был набит так, что «нечем было дышать».

Мистер Эр представил ученого собравшимся «с благоговением, как человека, обладающего почти колдовской властью над бесчисленными тайнами природы» и подарил Тесла «великолепный цветоч­ный щит, утыканный белыми гвоздиками и красны­ми розами».

Глядя на море лиц, Тесла понял, что разумнее будет свести свою лекцию к самым «зрелищным» эк­спериментам. С помощью Браутона он продемонст­рировал беспроводную передачу электрической энер­гии, зажигая беспроводные лампы нажатием выклю­чателя в другом конце зала.

«Из всех многочисленных наблюдаемых нами чу­дес вакуумная лампа, реагирующая на электрический импульс из отдаленного источника, разрывающая темноту и освещающая комнату своим красивым светом, кажется мне самым прекрасным явлением»

«Для забавы» Тесла создавал между двумя плас­тинами конденсаторов электрические завесы. Он за­жигал лампочки с нитями накаливания и без них, со­здавал фосфоресцирующие шары, которые «отбрасы­вали ослепительный свет, намного превосходящий свет обычной лампы», и добивался стробоскопиче­ского эффекта при помощи крутящихся ламп, «похо­жих на белые спицы колеса, сделанного из сияющего лунного света».

Затем Тесла обратился к своей самой мощной ка­тушке.

Заметив среди собравшихся профессора Джорджа Форбса, инженера из Глазго, который так настойчи­во рекомендовал его систему переменного тока Ниа­гарской комиссии, ученый почтительно поклонился. Выражая свою признательность, Тесла предсказал, что скоро огромное количество электрической энергии, созданной при помощи его изобретения, покорит величественный водопад.

«Следующая серия экспериментов была показана с некоторой неохотой, однако пересилило желание отблагодарить тех, кто проявил такой интерес и со­брался в огромном зале. Вижу, у меня нет выбора... Заряжая свое тело электричеством из изобретенного мною аппарата, я могу вызывать электрические виб­рации миллион раз в секунду. Молекулы воздуха по­тревожены настолько сильно, что начинают светить­ся, и из руки появляются потоки света. Таким же способом мне удается взять в руку стеклянную лам­почку, наполненную необходимыми веществами, и заставить их светиться. Я с удовольствием продемон­стрировал эти опыты лично лорду Рэлею, и всегда буду помнить, как этот выдающийся ученый дрожал от волнения, следя за мной. Одобрение, полученное мною от столь известного человека, полностью воз­наградило меня за все те трудности, которые при­шлось претерпеть на пути к открытию».

Тесла обернулся к катушке и объявил, что из-за необходимости генерировать огромную мощность, он создал устройство с плотной резиновой изоля­цией, так как «даже сухого дерева недостаточно».

«Теперь я подхожу к свободному концу провода с металлическим предметом в руке, чтобы избежать ожогов. Искры перестают сыпаться, как только ме­талл прикасается к проводу. Теперь через мою руку проходит мощный электрический разряд, создавая миллионы вибраций в секунду. Вокруг я ощущаю электростатическое поле, а молекулы воздуха и час­тицы пыли, летающие вокруг, активизируются и с силой ударяются в мое тело. Настолько сильно воз­буждение частиц, что, когда выключаются огни, мож­но увидеть на некоторых частях тела слабые полоски света. Когда эта полоска распадается, возникает ощущение, будто вас укололи иголкой. Если бы мощность была очень высокой, а частота низкой, ко­жа могла бы быть повреждена под сильным давлением, и из ран бы хлынула тонкой струйкой кровь».

Вытягивая вперед пальцы, словно прихорашивающийся павлин, электрический волшебник создавал вспышки молний, словно сам бог Тор. «Искры не вызывают особого неудобства, разве только в кончиках пальцев ощущается легкое жжение», – уверял он зрителей.

С заряженной катушкой и взлетающим над головой ученого пламенем он продемонстрировал ряд других явлений, в том числе работу мотора при по­мощи энергии, проходящей сквозь его тело, и зажигание множества разноцветных лампочек, которыми ученый размахивал, словно светящимися рапирами. В финале он протянул по сцене длинные хлопчато­бумажные ленты, по которым пропустил линию фи­олетового света, оставляющую за собой ослепитель­ный след и причудливо осветившую весь зал. Крики «браво!» сопровождали оглушительные аплодисмен­ты, а «ученый вновь и вновь раскланивался».

Все еще испуская легкое свечение и «эфирное пламя», в «ореоле расщепленного света», Тесла после лекции вышел в вестибюль, где его приветствовала восторженная публика. «Желание увидеть мистера Тесла поближе было столь великое, что несколько сотен знатных граждан воспользовались шансом и энергично жали ученому руку».

После возвращения в Нью-Йорк Тесла окончате­льно получил американское гражданство. В патентах его больше не указывали как «подданного австрий­ского императора», но как «гражданина Соединен­ных Штатов». Это был торжественный миг. Всю оставшуюся жизнь он бережно хранил эти бумаги в нише в своей комнате.

Став теперь «настоящим» американцем, Тесла решил раз и навсегда покончить с могущественным Томасом Эдисоном. Устроив один из своих самых провокационных экспериментов, начинающий ученый напрямую атаковал лампочку Эдисона с угле­родной нитью накаливания. Он взял две одинаковые лампочки – одну, наполненную воздухом, а другую вакуумную – и присоединил их к «цепи, производящей миллионы колебаний в секунду». Он показал, что лампочка с обычным воздухом не светится, в то время как вакуумная испускает яркий свет. «Это до­казывает чрезвычайную важность разреженного газа при нагревании проводника», и кроме того, новый свет был холодным на ощупь. Тесла сделал дерзкий вывод: «В лампе накаливания высокоустойчивая нить (изобретение Эдисона) не является необходи­мым элементом освещения».

Взяв те же самые лампочки. Тесла уменьшил час­тоту, перешел на постоянный ток и показал, что те­перь в обычной лампочке нить тоже начала светить­ся, хотя и не так ярко, как в другой. Он сделал заключение, что при использовании постоянного тока нить накаливания обязательна, а при высокочастот­ном переменном токе атмосфера вокруг нити и, сле­довательно, вакуум играют первостепенную роль. Чем выше частота, тем эффективнее освещение. Уче­ный отметил, что если полностью отказаться от по­стоянного тока и очень высоких частот, то нить на­каливания и вовсе не нужна!

Эдисон был обеспокоен не только потому, что отправил своих людей на Восток, в Центральную Америку и на Амазонку в поисках идеального мате­риала для нити накаливания, но и потому, что во время путешествия один или два человека погибли. Этот напыщенный серб не только утверждал, что пе­ременный ток необходим для создания любой прак­тической осветительной системы, он также заявлял, что самое знаменитое творение Эдисона скоро будет не нужно.

В коттедже у камнедробильной фабрики Эдисона в Огдене, штат Нью-Джерси, репортер местной газе­ты спросил у изобретателя о «возможности получе­ния освещения из электричества без нагрева». Эди­сон пробормотал, что это уже было достигнуто, но репортер не отставал:

— Я имею в виду открытия, сделанные Николой Тесла.

Эдисон поднялся со своего кресла, сплюнул с крыльца очередную порцию табака и пролаял:

• 
  Это проблема, сопряженная с трудностями!
  
• 
  А как насчет Тесла?
  
• 
  Он не сделал нового открытия, – начал глав­ный волшебник. – Но зато показал большую изобретательность в создании колебаний. Он получает свои результаты при помощи индукционной катуш­ки и трубки Гайсслера.
  
• 
  Вы думаете, его изобретение придет на смену вашей лампочке?
  
• 
  Когда-нибудь будет создан свет без тепла, но я не осмеливаюсь предсказывать, что это будет хоро­ший свет. Самая большая проблема — качество. У него отвратительный цвет, больше похожий на си­яние жуков-светляков.
  

Впервые журналисты популярных изданий нача­ли охоту за Николой Тесла. Многие репортеры назы­вали его «скромным», а иногда даже держащимся в тени, и поначалу Тесла избегал рекламы. Но сенса­ционные открытия сделали его национальным геро­ем, и теперь журналисты должны были выяснить, почему так произошло.

«Нью-Йорк Геральд» была первой газетой, напи­савшей о восходящей звезде. В пространной статье, украшенной гравюрой со старой фотографии, опи­сывалось поведение и наследие ученого, а также об­суждались его планы на будущее.

«Мистер Тесла так упорно работает, что у него остается мало времени на развлечения, если только они вообще его интересуют. Он холостяк, высокий, очень худой, с темными, глубоко посаженными глазами, иссиня-черными волосами и лицом мыслите­ля. Хотя он всегда вежлив и дружелюбен с журнали­стами, у него нет желания видеть свое имя в прессе».

Тесла рассказывал о своих родителях и школе, изобретении вращающегося магнитного поля, а так­же новой системы освещения, которая, как он обе­щал, «станет более практичным средством освещения, чем все существующие сегодня». Он обсуждал возможность передачи большого количества энергии по проводам от Ниагарского водопада и беспровод­ной передачи информации и энергии по земле и воз­духу «на любое расстояние».

«Исходя из современных экспериментальных ис­следований, можно легко сделать вывод, что попытка передачи различимых сигналов по земле, например, отсюда на Европейский континент без всякого кабе­ля будет успешно выполнена. Этот результат, за ис­полнение которого я ратовал два года, будет иметь неизмеримую ценность для человечества, став двига­телем прогресса».

«Геральд» закончила статью вопросом о том, что ощущаешь, пропуская через тело сотни тысяч вольт, и Тесла ответил: «Если вы готовы к шоку, то воздей­ствие на нервные окончания не так уж и сильно. Сначала вы чувствует ожог, но кроме этого не испы­тываете практически ничего. Я использовал напря­жение в 300 000 вольт, которое может привести к не­медленной смерти, если использовать его по-друго­му».

Хотя путешествия и лекции отвлекали от работы, Тесла принимал эти предложения, чтобы упрочить свое положение в истории электрической науки. Ес­тественно, для ведущего уединенную жизнь концеп­туалиста похвалы и общение с коллегами были свое­го рода стимулом. Однако только теперь, когда его начали преследовать репортеры и восторженная публика, он начал осознавать свое скрытое стремление к признанию. Каждый час, каждая минута, проведенные не за работой, были потерянным временем. Даже перерывы на еду и сон замедляли движение вперед.

Хотя родители Тесла умерли в относительно молодом возрасте, у него были другие родственники, чей возраст перевалил за сто лет. Возможно, в качестве защиты Тесла уверял, что собирается прожить до ста. Он привык считать человеческий организм машиной, чья деятельность может эффективно регулироваться при помощи воли, поэтому Тесла умень­шил сон до минимума и ел только для поддержания жизни. Его рост превышал шесть футов, а вес неиз­менно оставался на отметке 142 фунта. Стресс давал себя знать, но сербский ученый не сходил со своего пути: его целью было спасти все человечество при помощи своего изобретательного разума.

Успешно передав энергию без проводов из одно­го конца комнаты в другой, ученый начал разрабаты­вать способ расширения этого принципа для созда­ния большого количества энергии и отдельных, не связанных между собой каналов передачи. Тесла экс­периментировал со все более мощными осциллято­рами, которые не только создавали высокочастотный переменный ток, но и были способны к производст­ву физических колебаний.

«Первый утешительный результат был получен весной, когда мне удалось получить около 1.000 000 вольт при помощи конической катушки. С совре­менной точки зрения это было не много, – писал Тесла четверть века спустя, – но тогда это был под­виг».

Согласно расчетам профессора Джона Тиндалла, эффективность электрической лампочки Эдисона составляла около 5%, то есть 95% выработанного электричества шло на производство тепла или просто терялось на пути. Газовое пламя, бывшее в то время самым распространенным источником искусственного освещения, обладало эффективностью «чуть менее одного процента». Тесла говорил Мартину, что «если бы речь шла о коррумпированном правительстве, то такой неразумной растраты не потерпели бы». Это затруднительное положение можно было сравнить с «бессмысленным уничтожением лесов для добычи нескольких бревен».

«Энергия, – писал Мартин, – растрачивается по мелочам так же, как в июле содержимое тележки с мороженым на улице постепенно тает». В то время как «армии изобретателей кинулись на борьбу с труд­ностями, происходящими в связи с этими варварски­ми потерями». Тесла создал совершенно новаторские изобретения, которые либо преобразовывали элект­ричество во вращение, либо осуществляли противо­положное действие: превращали паровую энергию в электрическую.

В первом случае Тесла построил высокочастот­ный осциллятор, погруженный в чан с маслом. Изменяя частоту переменного тока, он вызывал движе­ние масла на разных скоростях. Подобно водяному колесу, вращающему турбину, масло вызывало вра­щение лопасти. Увеличением частоты Тесла добивался изменения скорости, ускоряя вращение турбины. Во втором случае, то есть в случае с паровым ге­нератором. Тесла объединил в одном изобретении двигатель и динамо и создал устройство, составляв­шее одну сороковую часть от размера традиционного прибора. В устаревшем паровом двигателе возврат­но-поступательное движение поршня должно было превратиться во вращение при помощи коленчатого вала и махового колеса. В свою очередь, это приспо­собление было соединено с турбиной, которая про­изводила электричество. В генераторе Тесла двигаю­щийся под воздействием пара поршень, прикреплен­ный к конденсатору, вращался в разные стороны в пределах магнитного поля, вызывая ток. Эта проце­дура значительно снизила потери при превращении механического действия в электрическую энергию. Коленчатый вал и маховик отсутствовали. Мартин красноречиво писал: «Мы моментально замечаем отсутствие всех ведущих деталей обычного двигателя. Их не существует. Место парораспределительной коробки занимает двигатель, совершенно оголенный, словно боксер-профессионал, для победы которого важна каждая унция. Лишенный, таким образом, излишнего веса и работающий под большим давлением, двигатель намного экономичнее обычного. Отсутствие трения в связи автоматической амортизацией легких рабочих частей ведет к тому, что двигатель практически не изнашивается. В то время как обычный паровой поршень «весом, возможно, в тысячу фунтов» может лишь изменять направление движения, скажем, десять раз в секунду, осциллятор Тесла «совершает сто колебаний в секунду». Тесла надеялся не только упростить существующее обору­дование, но и создать ток, «совершающий постоян­ные колебания». Летом он получил патенты на оба изобретения.

С этими осцилляторами Тесла мог делать многое. Он мог создавать различные электрические частоты для передачи сообщений или энергии. Когда осцил­лятор колебался на частоте света, можно было созда­вать освещение. Можно было создавать механические колебания через металлические пластины или трубы и измерять гармонические частоты и стоячие волны. Изучая феномен полного сопротивления, Тесла передавал электромагнитную энергию через такой проводник и мог включать свет в его определенных точках, а если он увеличивал колебания и активизировал гармоническую частоту, то железная палка начинала вибрировать с такой интенсивностью, что разламывалась пополам. Это напоминало воздействие труб Иисуса Навина у стен Иерихона или опасность, которой подвергались солдаты, марширующие тесным строем по подвесному мосту. Если их шаг совпадет с частотой резонанса, мост нач­нет неистово раскачиваться и, возможно, рухнет. Таким образом, солдат учат идти по мосту не в ногу, чтобы избежать катастрофы.

Всемирная Колумбовская выставка

1 мая открылась Чикагская всемирная ярмарка или Колумбовская выставка. Это счастливое событие, произошло в трудное для страны время: с одной сто­роны, Соединенные Штаты заявили, что стали лиде­ром в области создания и внедрения новых техноло­гий, с другой же – страну захлестнула Паника 1893 года. В то же время (редчайший случай!) земной шар находился в состоянии всеобщего мира.

Колумбовская выставка занимала почти семьсот акров, на ней было представлено шестьдесят тысяч экспонатов, а устройство ее обошлось в 25 миллио­нов долларов. Чикагскую ярмарку посетили 28 мил­лионов гостей, и прибыль составила 2,25 миллиона долларов. Чудом Парижской выставки 1889 года ста­ла великолепная Эйфелева башня высотой 984 фута, а самым заметным экспонатом Чикагской ярмар­ки – колесо Ферриса. На крупнейшей в мире цель­ной оси вращалось колесо высотой в 264 фута, спо­собное вместить две тысячи человек.

Каждый день сотни тысяч посетителей из разных уголков земного шара стекались в чикагский «Белый город». Главный архитектор, коренной житель Чика­го Дэниэл Хадсон Бернем вместе с другими коллегами в основу своего проекта положили водный город наподобие Венеции. В центре экспозиции находился «Суд чести», где располагались самые главные дворцы. Деревянные фасады были декорированы под мрамор, а здания соперничали с величественными – каменными памятниками древних римлян и греков.

Павильон Промышленников и Гуманитарных наук, по площади превосходивший все другие почти вдвое, являлся «на тот момент самым большим зданием в – мире». Длина его составляла почти треть мили, а ши­рина была больше двух футбольных полей; строение занимало 30,5 акра площади и вмешало семьдесят пять тысяч посетителей.

В дальнем конце площади «Суда чести» – на бе­регу озера Мичиган – располагались великолепная арка и окружающий ее перистиль, колонны которого напоминали воздетые руки огромного дирижера. В таком окружении стояла изваянная главным скуль­птором Огастесом Сент-Годесом статуя Христофора Колумба, величественно въезжающего на выставку в колеснице, запряженной могучими лошадьми. Несколько ниже этой квадриги возвышалась исполин­ская позолоченная статуя Республики высотой шестьдесят пять футов – подобно добродушному ве­ликану, благословляющему не только павильон Промышленников, но и сельскохозяйственные дворцы (спроектированные Стэнфордом Уайтом), павильо­ны Машинной промышленности и Электричества, а также администрацию.

И это был только «Суд чести»!

Перпендикулярно «великому квадрату» тянулся почти на целую милю густо застроенный ров, где располагались почти все самые крупные павильоны и где было представлено, как говорилось в одной из статей, «смешение передовых культур, обращенных язычников, иноземной речи и причудливых заморских диковинок». Пятьдесят гондол с новенькими электрическими двигателями перевозили гостей к павильонам.

Павильон Электричества, украшенный дюжиной изящных минаретов, четыре из которых поднимались над залом на высоту 169 футов, в длину равнялся двум, а в ширину – одному футбольному полю.

Это «просторное и внушительное» сооружение в три с половиной акра «по праву занимало место самой современной и блестящей экспозиции Колумбовской выставки».

Бывший губернатор Иллинойса Уильям Камерон назвал этот дворец «вместилищем магических изоб­ретений мистера Эдисона и его собратьев-волшебни­ков». В главном вестибюле, над огромной статуей Бенджамина Франклина, запускающего своего воз­душного змея, были написаны имена отцов-основа­телей электрической науки, и павильон представлял собой очаровательное попурри передовых техноло­гий.

Среди участников первое место занимали круп­нейшие корпорации, такие, как «Вестингауз» и «Дже­нерал Электрик» из Америки и чуть более скромный концерн АЭГ из Германии. В то время как АЭГ представил образцы оборудования переменного тока, использованные Брауном и Добровольским в «эпоха­льной» передаче Лауффен-Франкфурт на расстоя­ние 108 миль, «Дженерал Электрик» выставила соб­ственную систему переменного тока. Вестингауз, вы­игравший конкурс на освещение ярмарки при помощи только собственных запатентованных техно­логий, оказался в странном положении. С юридической точки зрения он мог бы помешать конкурентам рекламировать украденное изобретение, но с точки зрения прагматической, учитывая нехватку времени и другие факторы, такая тактика была совершенно исключена. В какой-то мере компания была даже в долгу перед АЭГ за выбор направления. Компания Вестингауза должна была дать понять, что существу­ет лишь один изобретатель многофазной системы, поэтому воздвигла в центральном проходе павильона Электричества монумент высотой сорок пять футов, объявляющий истину всему миру. Большими буква­ми было написано: «Электрическая компания Вестингауза, многофазная система Тесла». При помощи этой системы из пристройки в павильоне Машино­строения Вестингауз полностью осветил Всемирную выставку. Включив в сеть четверть миллиона стопор­ных ламп, созданных специально для этого случая, Вестингауз потратил втрое больше энергии, чем обычно требовалось всему Чикаго.

Не желая отставать, «Дженерал Электрик» уста­новила в самом центре павильона Электричества сверкающую восьмидесятидвухфутовую Башню све­та. Восемнадцать тысяч ламп переливались по всему подножию пьедестала, а на вершине светилась гигант­ская лампа Эдисона.

На втором этаже павильона Электричества были представлены электроприборы «для лечения от всех болезней», такие, как заряженные пояса, электриче­ские расчески и устройства для комплексной стиму­ляции организма, а на первом были выставлены экс­понаты самых выдающихся изобретателей современ­ности. Элайхью Томсон, например, представил высокочастотную катушку, создававшую искры в пять футов длиной, Александр Грэм Белл – телефон, способный передавать голоса при помощи светового луча; Элиша Грей – свой телеавтограф (прообраз со­временного факса). За несколько центов прибор на расстоянии воспроизводил подпись желающего.

Том Эдисон (и это был настоящий рог изобилия) представил свои изобретения, включая многоканаль­ный телеграф, фантастическую говорящую машину, названную фонографом, и кинетоскоп, который впервые продемонстрировал публике «меняющиеся движения» шагающего человека.

Экспозиция достижений Тесла, занимавшая часть территории Вестингауза, включала его ранние изобретения с использованием переменного тока: моторы, обмотки и генераторы, фосфоресцирующие надписи с именами известных исследователей элект­ричества, таких, как Гельмгольц, Фарадей, Максвелл, Генри и Франклин, а также с именем его любимого сербского поэта Йована Змая Иовановича. Тесла также представил вакуумные лампы, загорающиеся посредством беспроводной передачи, вращающееся 2 яйцо Колумба, искрящиеся полотна света, созданные при помощи высокочастотных разрядов между двумя изолированными пластинами, и неоновые надписи вроде «Вестингауз» или «Добро пожаловать, электри­ки». Последние два экспоната демонстрировали «эф­фект модифицированного разряда молнии в сопро­вождении оглушительного шума, похожего на насто­ящий гром. Вероятно, это было одно из самых сенсационных изобретений, представленных на вы­ставке. Шум его можно было услышать повсюду в павильоне Электричества, а вспышки миниатюрной молнии были потрясающе яркими».

В августе Тесла отправился в Чикаго не только для того, чтобы посетить выставку и провести демон­страционную неделю, но также чтобы принять учас­тие в Международном электрическом конгрессе, проводившемся в том же месяце. «В павильоне Элек­тричества профессор Тесла объявил, что пропустит 100 000 вольт через свое тело без всякой опасности для жизни, – эксперимент, кажущийся тем более удивительным, если вспомнить, что разряд, исполь­зовавшийся для казни убийц в нью-йоркской тюрьме Синг-Синг, никогда не превышал 2000 вольт. Мис­тер Тесла также проделал ряд других интересных экс­периментов, и некоторые из них были настолько по­разительны, что не поддавались описанию».

25 августа Никола Тесла выступил перед «тыся­чей инженеров-электриков» на Международном электрическом конгрессе в павильоне Сельского хо­зяйства. Среди присутствующих было целое «созвездие знаменитостей», включая Галилео Феррариса, сэра Уильяма Приса, Сильвануса Томпсона, Элайхью Томсона и почетного председателя Германа Людвига фон Гельмгольца, которому Тесла в течение часа лично показывал свои экспонаты.

«Люди толпились в дверях и требовали, чтобы их пропустили. Большинство пришедших надеялись увидеть, как Тесла пропустит через себя 250 000 вольт... За билет предлагали по десять долларов, но тщетно. В зал были допущены только участники Электрического конгресса с супругами, но даже у них требовали удостоверения личности». Перед лек­цией чикагский репортер спросил у профессоров Уильяма Приса и Сильвануса Томпсона, каково на­значение оборудования, представленного в зале, но «они изумленно взглянули на него и признались, что понятия не имеют... Они называли все эти приборы «зверушками Тесла».

«Наконец появился убеленный сединами Элиша Грей в сопровождении высокого, сухопарого молодо­го человека. Они направились к трибуне. Молодой человек улыбался, но при этом скромно опускал гла­за к полу. Его щеки были впалыми, но черные, глубо­ко посаженные глаза были полны жизни. Напряжен­ная и продолжительная работа истощила его силы, и друзья говорили, что он уже полумертв. Джентльмен, обедавший с ним неделю назад, уверял, что почти не слышал его голоса с другого конца стола, так ученый был слаб. У него были блестящие волосы, разделен­ные пробором посередине, под орлиным носом – густые усы, сходящие на нет в уголках рта, большие, оттопыренные уши. На нем была коричневато-серая визитка с четырьмя пуговицами». Под шум нараста­ющих аплодисментов Грей произнес: «Представляю вам гения физики – Николу Тесла».

«Я принимаю ваши комплименты с неохотой, поскольку не имею права управлять потоком речи нашего председателя, – начал Тесла с характерным для него чувством юмора. Тесла, похожий на живого мертвеца, постарался успокоить тех, кто опасается за его хрупкое здоровье: – Несколько ученых мужей уговорили группу инженеров-электриков выступить с лекцией. Многие пообещали прийти, но, когда про­грамма была готова, выяснилось, что я – единствен­ный здоровый человек... поэтому мне удалось захва­тить с собой часть своих приборов и... я попробую кратко представить вам суть моей работы».

Далее Тесла познакомил слушателей со своими новыми паровыми генераторами и механическими осцилляторами; некоторые из них были настолько компактны, что «их можно было легко спрятать под шляпу». Ученый рассказал собравшимся о том, сколь многогранны его цели. Такое устройство, помимо прочего, могло быть использовано для достижения полнейшей синхронности в работе моторов и электрических часов. Тесла также представил публике ра­диопередатчик с незатухающей волной – впрочем, в то время никто еще не мог оценить истинного значе­ния этого аппарата. Тем не менее, когда достигалась резонансная частота, беспроводные лампочки зажи­гались, таким же образом могли передаваться и сооб­щения.

Одним из самых необычных экспонатов Тесла, вроде Колумбова яйца, было кольцо, наглядно демонстрирующее не только принципы действия вра­щающегося магнитного поля, но и теорию планетар­ного движения Тесла.

«В этом эксперименте использовались, как пра­вило, один большой и несколько маленьких медных шариков. Когда включалось поле, все шарики начи­нают вращаться – крупные оставались в центре, а маленькие кружились вокруг них, словно луны во­круг планет, постепенно отступая, пока не достигали внешнего края поля, и тогда все начиналось заново.

Однако больше всего аудиторию поразило одно­временное движение нескольких шаров, вращающихся дисков и других объектов, помещенных в раз­ные точки на значительном расстоянии от вращаю­щегося поля. Когда включали ток, и вся конструкция приходила в движение, это было незабываемое зре­лище. Мистер Тесла продемонстрировал несколько вакуумных ламп, в которых драгоценные камни были по оси совмещены с легкими металлическими диска­ми. Они начинали вращаться в любой точке павильо­на, когда через железное кольцо пропускали заряд».

Тесла вернулся в Нью-Йорк усталым, но довольным.

Филиповы (1894)

Мистера Тесла считали мечтателем-провидцем, но он был обманут вспышкой метеоров. Однако братья по на­уке все больше убеждаются, что из-за того, что он видел дальше других, ему открывалось мерцание новых горизон­тов на новых материках науки. Восприятие и воображе­ние не всегда одинаковы у одного и того же гения.

Т.К. Мартин

К ученому пришла слава. В инженерных кругах Тесла был известен как «один из самых выдающихся исследователей своего времени», журналы называли его (Боже упаси!) «новым Эдисоном», газеты – «на­шим первым инженером-электриком», публика – удивительным волшебником из чудесной страны, а финансисты – пригодным для вкладывания средств.

С самого начала разглядев в Тесла мастера, Т.К. Мартин, как главный глашатай, помогал превратить убежище ученого в общественную арену. Коммерфорд – так его называли друзья – завел благоприят­ные отношения с нужными людьми, познакомился с Робертом Андервудом Джонсоном – заместителем редактора «Сенчури» и предложил ему написать ста­тью о видном ученом.

«Присаживайтесь», – предложил Джонсон, огля­дывая горы рукописей, разбросанные в офисе, в по­исках подходящего стула. Брат конгрессмена и поэт Джонсон в 1889 году получил награду от города, ког­да ему поручили написать сонет в честь открытия ар­ки на Вашингтон-сквер, который он зачитал перед президентом Харрисоном и другими высокими гос­тями. Временное сооружение, построенное Стэнфордом Уайтом, в честь столетия со дня инаугурации Джорджа Вашингтона, эта арка была позже заменена мраморной, которую также создал Уайт. Джонсон был знаком с изобретателями, так как в начале 1880-х годов посетил лабораторию Эдисона в качестве журналиста «Скрайбнерс Мансли» – предшественника «Сенчури». Вне всякого сомнения, Тесла вызвал его интерес.

Красноречивое описание Мартина впечатлило Джонсона, и он пригласил своего коллегу на обед. «Почему бы не взять с собой волшебника? Возмож­но, он достоин не одной статьи».

Будучи на короткой ноге с такими людьми, как кандидат в мэры Теодор Рузвельт и писатель Марк Твен, два частых гостя его квартиры на Юни­он-сквер, – Джонсон и его энергичная жена Кэтрин были наглядной иллюстрацией выражения «госте­приимные хозяева». На их обедах в доме № 327 на Лексингтон-авеню можно было встретить любых знаменитостей, таких, как скульптор Огастес Сент-Годенс, актриса Элеонора Дузе, натуралист Джон Мьюр, активистка борьбы за права детей Мэри Мейпс Додж, дирижер Бостонского симфонического оркестра месье Жерике, композитор и пианист Игнацы Падеревский, трагедийный актер Джозеф Джефферсон или удивительный писатель Редьярд Кип­линг. Джонсон с женой вернулись из второго путе­шествия по Европе, где случайно повстречались с Твеном в Венеции. Для них мир был уютным и ро­мантичным, потому что они именно так на него смотрели и потому, что сами его таким сделали.

Мартин появился с «бледным, изможденным и осунувшимся» Тесла в доме Джонсонов в разгар рож­дественских праздников. Их встретили Кэтрин и Ро­берт Джонсоны, а также их дети – шестнадцатилет­няя Агнес и Оуэн, который был на два или три года моложе.

Болезненное состояние Тесла, который, как пи­сал один репортер, «достиг пределов человеческой выносливости», удивило Джонсонов, особенно Кэт­рин. Эта удивительная женщина и искусная собеседница была родом из Ирландии, спокойная, с рас­правленными плечами и гордо поднятой головой. Хотя ее волосы уже начали седеть, она по-прежнему излучала дыхание юности. Особенно гостей притягивали ее глаза. Чуть кокетливые, они сочетали в себе дерзость и задумчивость.

Испытывая целую гамму эмоций от материнских инстинктов до изумления, Кэтрин была зачарована, некоторые даже говорили, околдована сербским волшебником, попавшим в ее мир; и она ему тоже очень понравилась.

Тесла рассказывал о своем путешествии по Евро­пе, особенно о встрече с сэром Уильямом Круксом, и Джонсоны пригласили его на Рождество.

• 
  Вы слишком много работали, мистер Тесла, вам следует отдохнуть, – объявила Кэтрин. – Может быть, в первые месяцы нового года вам поможет хо­рошее рождественское угощение.
  
• 
  Все, что необходимо, я получаю из своей лабора­тории, – ответил Тесла. – Знаю, я совершенно вы­мотан, но не могу прекратить работу. Мои экспери­менты так важны, так прекрасны, так удивительны, что я едва могу оторваться от них, чтобы поесть, а когда пытаюсь уснуть, то все время думаю о них. Полагаю, что буду продолжать, пока не упаду замертво. Приглашаю вас к себе на десерт.
  

— Приготовьтесь к сюрпризам, – предупредил Тесла, когда, по словам репортера, уже бывшего у него, «проводил их в комнату размером в каких-нибудь двадцать пять футов, освещенную с одной стороны двумя большими окнами, полуприкрытыми тяжелыми черными шторами. Лаборатория была полна удивительных механических приборов, которые не­возможно описать. Похожие на змей кабели вились вдоль стен, по полу и потолку. В центре комнаты на большом круглом столе, покрытом широкими поло­сками черной шерстяной материи, стояло электрическое динамо. Два больших коричневатых шара восемнадцать дюймов в диаметре свисали на шнурах с потолка. Эти шары из меди, покрытые для изоляции воском, служили для распространения электростатического поля...»

Тесла закрыл двери и задернул шторы, чтобы «не осталось ни одной щелочки для солнечных лучей, и лаборатория погрузилась в непроницаемую тьму. По­ка мы ожидали продолжения, повсюду стали появля­ться удивительно красивые светящиеся надписи и приборы таинственного назначения. Иногда они пе­реливались, и вся комната наполнялась электриче­скими вибрациями, когда начинали светиться трубки и лампы, которые мы держали в руках. Но больше всего нас поразил простой и очевидный факт: мы со­вершенно не пострадали, в то время как вокруг нас летали электрические разряды».

Несколько дней спустя в честь празднования сер­бского Рождества 6 января Кэтрин послала Тесла бу­кет.

«Хочу поблагодарить миссис Джонсон за пре­красные цветы, – писал Роберту Тесла. – Мне никогда прежде не дарили цветов, и этот букет произ­вел на меня любопытное впечатление».

Тесла регулярно бывал в доме Джонсонов к ужи­ну или с поздним визитом и часто приглашал хозяев куда-нибудь. Они собирались на ослепительное пред­ставление симфонии Дворжака «Из Нового Света».

«Получив ваше первое письмо, – писал Тесла Роберту, – я немедленно заказал лучшие места на субботу. Нет ничего лучше пятнадцатого ряда! Жаль, но нам придется воспользоваться биноклями. Но тем лучше для богатого воображения миссис Джонсон. Ужин в «Дельмонико».

Увлеченный удивительным наследием Тесла, Ро­берт начал интересоваться сербской поэзией, и уче­ный стал для него переводить. Они получили разре­шение от Змая Йовановича включить некоторые из его поэм в «Сенчури», а также в книгу Джонсона под названием «Песни свободы». Вне всякого сомнения, их любимой была баллада о воине, принимавшем участие в черногорской битве в 1874 году.