Адмирал В. Ф. Трибуц
жүктеу/скачать 470.5 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 12 января 1943
- 16 мая 1943 года
1943 годБыла надежда, что операция "Искра" по прорыву блокады Ленинграда разгорится в пламя большой победы, которая станет прологом полного разгрома немецких войск группы армий "Север". В это хотелось верить. Этого ждали. Со стороны Ленинграда прорывать сильно укрепленную оборону немцев должна была 67-я армия. Общая численность соединений и частей армии составляла 127 тысяч человек. Ей ставилась задача, форсировав Неву между Шлиссельбургом и 8-й ГРЭС, наступать на Синявино и Рабочий поселок №5. Навстречу ленинградцам наносила удар по врагу 2-я Ударная армия Волховского фронта. Ей предстояло прорвать оборону противника на участке Липка, Гайтолово и, овладев Рабочими поселками №1 и №5, а также Синявино, соединиться с войсками Ленинградского фронта. Общая численность соединений и частей прорыва составляла 145 тысяч человек. К тому же левый фланг 2-й Ударной армии прикрывала 8-я армия численностью 52 тысячи человек, которая наносила вспомогательные удары. К началу операции "Искра" советские войска превосходили противника на участке прорыва по численности пехоты в 4,5 раза, артиллерии - в 7 раз, танков - в 10 раз, самолетов - в 4 раза.
На командный пункт фронта прибыли представители Ставки маршал К.Е. Ворошилов и генерал армии Г.К. Жуков. Командующий фронтом К.А Мерецков доложил им о ходе подготовки наступления, а затем ознакомил с окончательно отработанным планом операции. Из-за неблагоприятных погодных условий - неожиданно наступила оттепель - начало операции было перенесено на 12 января.
В карьер у деревни Горка, где располагался командный пункт, были проложены железнодорожные пути и загнан комфортабельный вагон командующего Волховским фронтом К.А. Мерецкова. В нем находились Г.К. Жуков, К.Е. Ворошилов и Л.З. Мехлис. Зазвонил телефон. Немцы не выдержали первого удара. На участке 67-й армии советские части преодолели передний край обороны противника и захватили плацдарм у Марьино протяженностью 5 километров по фронту и 3 километра в глубину. В районе Шлиссельбурга и Московской Дубровки наши части постигла неудача. Враг отбил атаку. Только отдельным батальонам удалось зацепиться за берег.
Всего два километра разделяли два фронта. 2 тысячи метров по трупам шли почти четыре дня. Немцы непрерывно контратаковали, бросали в бой свежие силы. Полковой комиссар Ксенз Петр Яковлевич назначен командиром 260-й (до июля 1942-го - 4-й) отдельной морской стрелковой бригады. В этой должности он находился до 26.01.43.
В 9 часов 30 минут на восточной окраине Рабочего поселка №1 произошла встреча частей 2-й Ударной и 67-й армий. Спустя два часа подобная же встреча произошла в районе Рабочего поселка №5. В 16 часов в руки советских войск перешел Шлиссельбург. К концу дня от врага была полностью очищена вся территория южнее Ладожского озера шириной... 8-10 километров. Блокада была прорвана, но бои продолжались. Директива Ставки требовала разгрома немцев под Ленинградом. Только после этого войска следовало отвести на зимние квартиры. Около полуночи диктор торжественным голосом передал по радио сообщение Совинформбюро: " Прорвав долговременную укрепленную полосу противника глубиной до 14 километров и форсировав реку Неву, наши войска в течение семи дней напряженных боев, преодолевая исключительно упорное сопротивление противника, заняли: город Шлиссельбург, крупные укрепленные пункты Марьино, Московская Дубровка, Липки, рабочие поселки № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, станцию Синявино и станцию Подгорная. Таким образом, после семидневных боев войска Волховского и Ленинградского фронтов 18 января соединились и тем самым прорвали блокаду Ленинграда!" Сражение продолжалось с предельным ожесточением и 19, и 23, и 26 января... 27 января К 26 января силы советских армий были исчерпаны. Разгром врага опять не получился. 2-я Ударная армия ценой огромных жертв овладела Рабочим поселком №6, вышла на железнодорожную ветку, идущую от 1-го Городка на юго-восток. Дальше ей продвинуться не дали. Она не выполнила поставленную задачу. За десять дней боев армия потеряла 43 тысячи человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 67-я армия потеряла за неделю боев 32 тысячи человек. Она тоже не вышла на обозначенные в директиве Ставки рубежи. Немецкие соединения, которые противостояли 67-й армии, потеряли в боях 16 тысяч человек убитыми и ранеными. Почти в три раза были меньше потери противника и в полосе наступления 2-й Ударной армии. 1 февраля Ставка уточняет план операции "Искра" и требует от командования Ленинградского и Волховского фронтов нанесения новых ударов по противнику. Опять указывается на необходимость выхода в тыл Синявинской группировки противника, прорвав фронт в районе Макарьевской пустыни - в том самом месте, где весной 1942 года 54-я армия проводила Любанскую операцию, пытаясь пробиться навстречу 2-й Ударной армии. 10 февраля Пошли в наступление 55-я армия Ленинградского фронта и 54-я армия Волховского фронта. Войска Ленинградского фронта сумели с трудом преодолеть только первую линию обороны противника в глубину на 5 километров и встали. 54-я армия, как под Погостьем, уложив на снег несколько полков, остановилась, продвинувшись вперед на 3-4 километра севернее Смердыни. Потери наших войск в январско-февральских боях превысили 200 тысяч человек убитыми и ранеными. В волховских госпиталях стоял сплошной стон. А эшелоны с передовой все подходили и подходили. Но эти стоны заглушали радостные крики - блокада прорвана. Народ ликовал. Артиллерист (фамилия устанавливается), 2-я батарея 608 артполка 165-й стрелковой дивизии Мы прибыли в район Смердыня-Шапки и с ходу вступили в бой. Первый край обороны гитлеровцев был сильно укреплен. ДЗОТы располагались так, что из них перекрестным огнем простреливалась наша оборона. По переднему краю проходила глубокая траншея с ходами сообщения, местами залитыми почвенной водой. Местность лесная, заболоченная. Моя батарея заняла огневые позиции в 1.5-2 км от переднего края, и почти прямой наводкой вела огонь по противнику. Я находился в боевых порядках пехоты, поддерживал артогнем бойцов-моряков шестой морской бригады. Боевая задача: прорвать оборону противника и оседлать дорогу Любань-Шапки, лишить противника важнейших коммуникаций. Век проживу и не забуду безудержную удаль моряков в наступлении! Шли в бой они - отбросив бушлаты и каски, в одних полосатых тельняшках, в бескозырках с развевающимися ленточками как на ветру - дружно, напористо, ведя интенсивный ружейно-автоматный огонь, с криком Ур-а-а, Ур-а-а! К концу первого дня мы прорвали оборону противника по фронту до 1 километра и в глубину до 2 километров. А в дальнейшем до 5 километров по фронту и на 4 в глубину. Наша 165-я стрелковая дивизия, взаимодействуя с 311-й, сумела потеснить противника. Чувствуя опасность, гитлеровцы на этот участок бросили свежие резервы и стали действовать более активно. Но наши воины дрались более активно, под гаубичным огнем шли вперед, пока не вышли на восточный берег реки Лезно. 15 февраля лыжный батальон дивизии перерезал дорогу Шапки-Любань-Новинка и удержал этот участок. Батарея находилась на этом участке фронта в течение 36 дней и ночей. Мы не знали ни сил, ни отдыха. Маскировочные халаты были все вымазаны глиной, грязью, землей. Валенки сырые. Ночью при морозе они коченели. Передвигаться в них было трудно, а без масхалатов нельзя. Можно стать добычей снайпера. 27 февраля Ставка ВГК направила директиву командующим Ленинградским и Волховским фронтами, а также представителям Ставки К.Е. Ворошилову и Г.К. Жукову, в которой говорилось: "Проведенные операции Ленинградского и Волховского фронтов не дали ожидаемых результатов. Основным недочетом наступательных операций Ленинградского и Волховского фронтов явилось то, что 67-я и 2-я Ударная армии действовали порознь и каждая на своем участке обязывалась прорывать сильно укрепленную полосу противника, что привело к распылению сил и средств, к бесцельным большим жертвам в живой силе и технике. С этими недочетами необходимо покончить. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. Наступление 55-й и 67-й армий Ленинградскою фронта, 2-й Ударной и 54-й армий Волховского фронта прекратить. 2. Войскам Ленинградского и Волховского фронтов закрепиться на занимаемых рубежах, вести активную разведку с целью выявления слабых мест противника..."
За десять недель тяжелейших боев начала 1943 года 18-я немецкая армия потеряла 95 тысяч человек, но сохранила за собой стратегически важные Синявинские высоты, которые господствовали над болотистой местностью. И все-таки при всех неудачах, больших потерях, нерешении в полном объеме поставленных стратегических задач, операция "Искра" оказала положительное влияние на все последующие боевые операции в Приладожье. Войска воспряли духом - немцев можно побеждать. После операции "Искра" стратегическая инициатива полностью перешла к советским войскам. С весны 1943 года немецкие войска только оборонялись, нанося незначительные контрудары, которые не меняли положения на фронте. Илья Френклах Штрафных частей на Ленфронте официально в тот период не существовало. Всех тыловиков, в чем-то провинившихся перед Родиной и начальством, направляли искупать вину в морскую пехоту или на Дубровку. Приказ идти в атаку мы выполняли всегда, даже когда не очень-то и хотелось из-за чужой тупости помирать... Но.. Сходишь разок в неудачную атаку на мгинском направлении, посмотришь сколько товарищей в живых после боя осталось, и тебе становится интересно, что это за «Щорс под красным знаменем» нас в эту бойню кинул?.. Что за мать его родила?.. В какой б...... Академии РККА его воевать учили? В разведке часто приходилось лежать сутками на нейтральной полосе без движения и наблюдать за немецкой линией обороны. А вокруг тебя только трупы красноармейцев. Много трупов... По тому, как внешне труп выглядит, можно сразу определить - кто в феврале убит, а кто из «весеннего призыва на тот свет»... И разные мысли лезли в голову. Почему немцы умеют воевать, а мы только людской массой, «в штыки» их пытаемся задавить?.. Почему у нас в каждой атаке реки крови льются и горы трупов лежат?.. Почему немцы воюют техникой и мозгами, почему они «в штыки» не идут?.. Почему напролом не лезут, как мы? Где наши танки? Где?... А кому нужна эта проклятая Богом и солдатами Дубровка? И много других вопросов, оставшихся без ответа... И становилось от таких сравнений на душе погано... Меня смогут понять только те люди, кто воевал на Ленфронте и на Волховском фронте в первые два года войны. В той части войны, в которой я успел принять участие -75% потерь были неоправданными и напрасными. И все равно, я верил, что мы обязательно, непременно победим, и вся эта грязь в верхах мою веру в наше правое дело не поколебала... Александр Гутман: Лейтенант, командир батальона 996-го СП 286-й СД Штрафных частей на Ленфронте, а потом на Волховском фронте я не помню. Возможно, они к тому времени уже были созданы. Но для моего батальона, каждый бой на рассвете был боем штрафников. Каждый день под утро, идти на немецкие пулеметы по трупам своих товарищей. И мне каждый день надо было первым подниматься на бруствер и вести за собой людей в атаку. Люди смерти не боялись, а «особистов» тем более. По четырем «слоям» тел убитых бойцов я в атаку не ходил, может, просто до весны довоевать не успел. А вот под одному «накату» погибших идти приходилось. Были ли наши жертвы напрасными? Не думаю. Мы выполняли приказ. Знаете, не хотелось бы использовать банальные «избитые», напыщенные фразы, но мы любили Родину и были готовы умереть за нее в любую минуту. Это был наш воинский долг, который мы выполнили с честью. У наших солдат из «ленинградского набора» в Ленинграде умирали в блокаде от голода жены и дети. Желание помочь им и спасти родных придавало солдатам мужество. Наши атаки, наша постоянная боевая активность не позволяла немцам перебросить свои части на другие участки фронта. Хотя бы эта мысль служит относительным оправданием нашим потерям. Да и немцев мы уничтожили в этих боях много. А то, что приходилось каждый день на те же пулеметы, по пристрелянной местности в атаку идти, так это не наша вина. В тех условиях, не было никаких возможностей для хитрых маневров. Да, ходили в лобовые штыковые атаки, без артподготовки или другой огневой поддержки. Но у меня язык не поворачивается сказать, что мы заваливали немцев телами убитых и заливали их нашей кровью по горло. Такая война была на том участке Волховского фронта... Нужно было почти каждый день атаковать... Откуда люди брали физически и моральные силы?!.. Это - загадка и для меня тоже... Был какой-то день, что мы не получили приказа на атаку. Немцы нас тоже не бомбили и не обстреливали из орудий. Даже ружейной стрельбы не было слышно. По всей линии обороны в синявинских болотах стояла какая-то пронзительная тишина... Понимаете, день тишины! Уже через несколько часов людьми начал овладевать панический страх, состояние дикой тревоги. Для нас тишина была настолько непривычным и непонятным явлением, что психологически, солдаты не могли осознать и спокойно принять сам факт, что сейчас никого рядом не убивают, не летят пули, не рвутся бомбы... Некоторые были готовы бросить оружие и бежать в тылы... Мы, командиры, ходили по цепи и успокаивали бойцов, как - будто на нас немецкие танки идут... Александр Яковлев: Вы знаете, я увидел первых живых пленных в июне-июле 42 года. 16 человек, как сейчас помню. Почему помню? Был у меня во взводе такой матрос Проселков Иван из Воронежской области. Как уж он получил весточку? Ему брат старший написал письмо, что его семью немцы, отца, мать повесили, а его отец был секретарь партийной организации, а детей на огороде прямо, они спрятались между грядками, как-то не выдержали, шум, всех застрелили. Мы не знали об этом. Сказали, что надо пленных в штаб отвести в особый отдел, такой порядок был. Пленные смирные, они не будут убегать, он их повел. А рота наша была автоматчиков. Он их повел и всех перестрелял. Трибунал, стали разбираться. И вот тогда он эту историю рассказал. Собралась тройка. Обычно собиралась тройка как на гражданке, прокурор приезжал, кто-то из офицеров и кто-то из рядовых. Прокурор настаивал, что нужен расстрел, а офицер и матрос против. Жизнь ему спасли. Он погиб все равно, он искал смерти... Потом в задачу нашей роты входило таскать "языков". Это было дело тяжелое. Я стал тогда удивляться характеру немцев. Он воевал, прекрасно воюет, отстреливается до последнего. Взяли в плен, руки скрутили или по голове шарахнули. Он лег, оружия нет. Становится совершенно дисциплинированным и идет туда, куда ему скажут. Меня все время это удивляло. Бог его знает, так получалось. 16 мая 1943 года 6 ОМСБр уже в который раз выведена в резерв на переформирование. 20 мая 1943 года На базе 6-й ОМСБр сформирована 138-я стрелковая дивизия (2-го формирования). Впоследствии удостоена почетного наименования "Карпатская", награждена орденами Красного Знамени и Суворова. Владимир Спиндлер: Наша 73-я морская стрелковая бригада в момент прорыва блокады стояла в обороне на Синявинских высотах, и на какое-то время ее даже перебрасывали в район бывшего Невского пятачка - меняли там части. В сентябре 1943 года на фронте были у нас уже некоторые успехи, и бригаду расформировали. Моряки - настоящие моряки - пошли служить на флот, а такие как я, пехотинцы - пошли служить в пехоту. Так я попал в 124-ю стрелковую дивизию. Тамара Овсянникова: Когда мы шли туда на исходную позицию, мы встретили дивизию. Шли вместе с артиллеристами из этой дивизии, которая участвовала в битве под Сталинградом. И когда мы шли вместе с артиллеристами, с этими ребятами, они говорят: "мы такого трудного фронта, как у вас, не встречали. Здесь у вас не окопаться, болота кругом. дивизию. Дмитрий Иванов: Когда немцы окружили Ленинград, мне было девять лет и я был отправлен в детский дом на углу Невского и Литейного. Погибли родители - отец, капитан 1 ранга на Северном флоте, и мама - военный врач госпиталя. Старший брат погиб под одной из бомбежек. Сестренка умерла от голода. От 250 ребятишек из нашего детдома к концу блокады осталось лишь 60 человек. До сих пор помню вкус жмыха, комбижира да соевых пончиков, которыми нас подкармливали на военно-морской базе на площади Труда. Не выжил бы и я, но друзья отца приехали и забрали меня в 6-ю отдельную бригаду морской пехоты Балтийского флота. В конце сорок третьего года (???) едва не погиб. Однажды морпехи решили вывести из строя железнодорожную ветку, по которой немцы подвозили боеприпасы к своим батареям, чтобы обстреливать город. Но подойти к полотну или пробраться на полустанок было невозможно - кругом все охранялось. А на паренька кто обратит внимание? Словом, мину я подложил, как меня научили. Но убежать подальше не успел, когда боеприпасы начали рваться, меня и зацепило осколком по голове. 1 Синочкин Дмитрий Александрович: 1938 - помощник начальника штаба 18 легкотанковой бригады; 1939-10.40 - начальник штаба 40 легкотанковой бригады, со 2.12.41 – командир 6 ОСМБр; 24.05.44-9.05.45 - заместитель начальника штаба 1 гвардейской танковой армии. 2 Александр Николаевич Яковлев, командир взвода разведки 6 ОМСБр, лейтенант. жүктеу/скачать 470.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|