Алексей Головнин
жүктеу/скачать 2.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Въковуха
- БЕЛГРАДСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1739
- Договор 1739 аннулирован Кючук-Кайнарджийским миром 1774.
- БЕРЕЗОВСКИЙ, МАКСИМ СОЗОНТОВИЧ
- КОКОРИНОВ, АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВИЧ
- ЧЕРНЫШЁВ
- 28 сентября 1760 лихим налетом захватил Берлин.
- Поэтому когда вице-президентом Военной коллегии был назначен гр. Г. А. Потёмкин, он в 1774 вышел в отставку.
- Чернышева
- БЛЭКСТОН
- ДЕСНИЦКИЙ, СЕМЕН ЕФИМОВИЧ
XVIIНа седьмомъ веце Трояни връже Всеславъ жребий о девицю себе любу.
Кыеву
и дотчеся стружиемъ злата стола Киевьскаго. Скочи отъ нихъ лютымъ зверемъ въ плъночи изъ Белаграда; обесися сине мьгле, утръ же вознзи стрикусы, отвори врата Новуграду, разшибе славу Ярославу, Скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ. На Немизе снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоце животъ кладутъ, вьютъ душу отъ тела. Немизе кровави брезе не бологомъ бяхуть посеяни,
княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше, изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше. Тому въ Полотске позвониша заутренюю рано у Святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Кыеве звонъ слыша. Аще и веща душа въ дръзе теле, нъ часто беды страдаше. 390 Тому вещей Боянъ и пръвое припевку, смысленый, рече:
«Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда божиа не минути!»
и пръвыхъ князей! Того стараго Владимира нельзе бе пригвоздити къ горамъ Киевьскымъ! Сего бо ныне сташа стязи Рюриковы, а друзии – Давидовы; нъ розно ся имъ хоботы пашутъ, копиа поютъ!
На седьмом веце «Трояни», взрже «Всеслав» жеребый о девицю себя любу. Ай да вековуха * – седьмой век доживает, не свой хлеб проедает… Прекрасная Трояня … а в горнице амантов привечает. Фуй, какой грубый пасквиль! А впротчем, и не такое про себя читывали. Светлейший! Всеслав Тут я, матушка! Дозволь, клюкой, приложить нахала. Эй, ты! Сам из грязи, а метишь в князи! Радедя (уходя) Темляк ** не забудь к своей клюке подвесить. *** ________ * Въковуха ж. влгд. тул. вЂкоушка влд. заматорЂлая дЂвка; пожилая, засидЂлая, обойденная женихами дЂвица. (В. Даль, Толковый словарь, т. I, стр. 330.) ** ТЕМЛЯК (тюрк.), петля из ремня или ленты с кистью на конце, носимая на рукоятке (эфесе) шпаги, сабли, шашки. В русской армии темляк из орденской ленты был знаком отличия. *** А. Г.: «Радедя», вероятно, припоминает «Всеславу» один славный случай. 28 июня 1762 года, в тот самый день, который великой княгине Екатерине Алексеевне доставил корону Российской империи и когда молодая императрица принимала присягу от гвардии, двадцатитрехлетний вахмистр Григорий Потемкии не где-нибудь в ином месте и не в иной, а в сей самый час обретался всего в нескольких от нее шагах. А когда подъехала Екатерина к конногвардейскому полку и обнажила уже шпагу, то в великом смущении заметила, что на шпаге ее нет темляка. И тут не другого кого, а одного только Потемкина как бес толкнул: на лошади выскакивает он вперед, срывает со своего палаша темляк и протягивает его императрице. Государыня благосклонно принимает, Потемкин хочет уже отъехать к своему месту, но жеребец его, не слушаясь ни усилий, ни шпор, как вкопанный стал подле лошади императрицы. ________ Тъй клюками подпръся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружiемъ злата стола Кiевьскаго. Скочи отъ нихъ лютымъ звЂремъ въ плъночи, изъ БЂла-града,БЕЛГРАДСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1739, подписан 18(29) сентября, завершил войну России в союзе с Австрией против Турции (1735 – 39). По инициативе Австрии, стремившейся склонить Россию к миру ценой отказа от своих требований, союзники прибегли к посредничеству Франции, французский посол в Константинополе маркиз де Вильнёв умышленно затягивал переговоры, ожидая дальнейшего ослабления Австрии. Успехи русской армии (занятие Крыма, победы при Хотине, Яссах, Ставучанах) создали перелом в ходе войны. Однако большие потери и неудачные военные действия австрийской армии, а затем и подписание 21 августа (1 сентября) сепаратного мира, по которому Австрия возвращала Турции Сербию и Малую Валахию, обострение отношений со Швецией вынудили Россию пойти на переговоры с Турцией. По Б. м. д. Россия возвратила себе Азов, но с обязательством не вооружать его и срыть укрепления, получила право построить крепость на о. Черкасе на Дону, а Турция – в устье Кубани. Большая и Малая Кабарда признавалась нейтральным барьером между Россией и Турцией. России запрещалось держать флот на Азовском и Чёрном морях, торговля на Чёрном море могла вестись только на турецких кораблях. Условия Б. м. д. не соответствовали успехам русских войск, они не решали главной задачи русской дипломатии – получения выхода к Чёрному морю. Договор 1739 аннулирован Кючук-Кайнарджийским миром 1774. (БСЭ) обЂсися синЂ мьглЂ… Впрочем, даже цвет ее глаз дал повод к странным противоречиям. По словам одних, они были карие, по словам других – голубые. Рюльер примирил эти два крайних мнения, изображая их в своем описании карими с синеватым отблеском. Вот дословно портрет Екатерины, набросанный им приблизительно в год ее восшествия на престол. Ей было тогда тридцать три года. У нас нет другого такого подробного описания ее внешности, относящегося к более ранней эпохи. Портрет, сделанный Понятовским, имеет в виду время лишь за четыре или пять лет до того, и притом он написан пристрастной рукою влюбленного. «Стан ее, – пишет Рюльер, – изящен и благороден, поступь гордая; все ее существо и манеры полны грации. Она имеет царственный вид. Все черты ее лица говорят о сильной воле. У нее длинная шея, и лицо сильно выдается вперед; это особенно заметно в ее профиле удивительной красоты и в движениях головы, что она подчеркивает с некоторым старанием. Лоб у нее широкий и открытый, нос почти орлиный; губы – свежие, их очень украшают зубы; подбородок несколько велик и почти двойной, хотя она и не полна. Волосы у нее каштановые и необыкновенно красивые; брови темные; глаза карие, прекрасные, они отсвечивают синеватым отблеском; цвет лица чрезвычайно свежий. Гордость – вот истинный характер ее лица. В нем есть также и приветливость и доброта, но для проницательных глаз они кажутся только следствием ее крайнего желания нравиться». …….. Но как объяснить, что Екатерина очаровывала и даже поражала именно глубиной и блеском ума большинство людей, которых она считала способными оценить ее в этом отношении, и среди которых можно назвать хотя бы самого Дидро? Мы думаем, это был опять своего рода мираж, особые чары, которыми она околдовывала людей, и в состав которых входили и необыкновенная сила воли, и ее удивительное и уже известное нам умение обходиться с людьми, и еще одно редкое качество, совершенно неожиданное и даже почти невероятное для этой немки Севера: красноречие, – красноречие неиссякаемое, пылкое, точно расцветшее под жарким южным солнцем. По своей манере говорить, по богатству и яркости образов, которыми она пересыпала речь, по умению вести живую и легкую беседу, Екатерина была настоящей южанкой. <…> И воображение и рассудок слушателя одинаково поражались ее орлиным взглядом, глубоким и быстрым, освещающим все в одно мгновение, как молния. Разве возможно было в такие минуты схватить налету все ее блестящие, проницательные, мимолетные замечания?.. <..> «В ваших беседах, божественная государыня, нет ни человеческой методы, ни изысканности. Есть только тот высший и непостижимый дух, который служит вашим уделом». Так писал императрице фельдмаршал Миних несколько месяцев спустя после ее восшествия на престол. Очевидно, и для него сила красноречия Екатерины была отчасти загадочна.
Парикмахера, ловко накинувшего на пышные ее плечи пудермантель, весело спросила о здоровье своих крестников, о дочке-невесте. Пока парикмахер гулял заячьей лапкой по баночкам с притираньями, румянами и белилами, пока оттягивал незримой машинкой височки, отморщинивал постаревшую кожу, Екатерина настраивала себя на любимый портрет Эриксона. Этот портрет ей, как певцу – камертон. Румяная, со взбитыми волосами, напудренной прической, как богиня, сияла она торжеством спокойной совести, яркими синими глазами и почти подавляла б величием, не догадайся художник смягчить его грацией, спустив ей с головы на грудь шаловливый локон, обвитый жемчужными нитями. Наконец Екатерина встала и улыбнулась в зеркало своей особой улыбкой при сжатых губах, дающей ямочки на щеках. Она велела подать себе зеленый атласный молдаван. Она в домашнем обиходе уже несколько лет не почитала моды, а носила изобретенный ею костюм – платье с широким лифом, с длинными рукавами, скрывавшими ее полноту. Сверху надела соболью накидку. Пожаловалась, что непрестанно мерзнет здесь, в Петергофе; сколько ни топят березой печи, все сыро и холодно; здесь словно дуют особые ветры, продувая все стены; сырость тут круглый год, невзирая на теплый сезон. Доложили, что Потемкин просит аудиенции. (О. Д. Форш. Радищев.) обЂсися синЂ мьглЂ… Императрица в высокоторжественные дни одевала на себя бриллиантовую корону и две орденские ленты, с цепями этих орденов и двумя звездами, приколотыми на корсаже одна над другой. По словам того же иностранца, богатство и пышность русского двора превосходили самые пышныя описания; следы старого азиатского великолепия смешивались с европейскою утонченностью; всегда огромная свита следовала впереди и позади государыни. Роскошь и блеск придворных нарядов и обилие драгоценных камней далеко оставляют за собою великолепие других европейских дворов. На мужчинах французские костюмы; платья дам с небольшими фижмами, длинными висячими рукавами и с короткими шлейфами; петербургские придворные дамы носили очень высокие прически и сильно румянились. Из других предметов роскоши, ничто так не поражало, как обилие драгоценных камней, блестевших на различных частях их костюма. Много драгоценных камней в то время в Европе можно было встретить только на женщинах. У нас же и мужчины в этом отношении соперничали с женщинами. Почти все вельможи были усыпаны бриллиантами: пуговицы, пряжки, рукоятки саблей, эполеты и нередко шляпы были унизаны бриллиантами в несколько рядов. (М. И. Пыляев, Старый Петербург.) За сею залою была тронная, у дверей которой стояли по два кавалергарда; не все генерал-поручики и тайные советники имели туда вход, но те только, которые имели на то позволение. Кавалергарды были не то, что теперь; их было всего шестьдесят человек; выбирались по желанию каждого, высокого роста, из дворян; они все считались поручиками в армии; капралы были штаб-офицеры, вахтмейстер – полковник, корнет – генерал-майор, поручик был светлейший князь Потемкин, ротмейстер – сама императрица. Должность их была стоять по двое на часах у тронной, а когда императрица хаживала пешком в Александро-Невский монастырь, 30 августа, в день сего святого, то они все ходили по сторонам ее; мундир их парадный был синий бархатный, обложен в виде лат кованым серебром и шишак тоже из серебра и очень тяжелый. (Л. Н. Энгельгардт. Записки. М., 1997) утръ же воззни стрикусы… Строка 374. ...утрь же вознзи стрикусы... – Слово «стрикусы» – несомненный германизм. И. Снегирев и А. Потебня производили это слово от древненемецкого strit-ackes или strid-ax (t) – боевые секиры, эти формы зафиксированы в XV в. Форма «стрикусы» из древненемецкого слова «стритаксы» совершенно закономерно сложилась благодаря переходу «т» в «к» по ассимиляции (уподоблению), последующего выпадения «к» перед «с», образования промежуточной формы «стрикасы» и перехода «а» в «у» вследствие диссимиляции (расподобления). Ср. образование формы «Овлур» из «Лавор» с перестановкой согласных и перехода «о» в «у»: «Овлор» – «Овлур» (см. примеч. к стр. 430). В 1948 г. американский ученый Р. Якобсон, поддержанный еще некоторыми учеными, предложил принять за основу ошибочное написание писца екатерининской копии и разделил текст копии иначе на слова: «утрьже вазни с три кусы», перевод: «урвал счастья с три клока» или «урвал счастье в три попытки». Этот текст противоречит стилю памятника, его образам и его ритмике. В рассказ о Всеславе, написанный в высоком поэтическом стиле, врывается, по Якобсону, явный вульгаризм. «Утрь же» здесь логически следует за «скочи ...въ плъночи» (стр. 372). Думается, что при толковании текста нельзя отрываться от стилистической системы и поэтической формы памятника. (комментарии В. И. Стеллецкого) Но я и в потемках выпросил позволение обсушиться. Снял с себя мокрое платье и, что было посуше положив под голову, на лавке скоро заснул. Но постеля моя была непуховая, долго нежиться не позволила. Проснувшись, услышал я шепот. Два голоса различить я мог, которые между собою разговаривали. – Ну, муж, расскажи-ка, – говорил женский голос. – Слушай, жена. – Жил-был... – И подлинно на сказку похоже; да как же сказке верить? – сказала жена вполголоса, зевая ото сна, – поверю ли я, что были Полкан, Бова или Соловей Разбойник. – Да кто тебя толкает в шею, верь, коли хочешь. Но то правда, что в старину силы телесные были в уважении и что силачи оные употребляли во зло. Вот тебе Полкан. А о Соловье Разбойнике читай, мать моя, истолкователей русских древностей. Они тебе скажут, что он Соловьем назван красноречия своего ради. Не перебивай же моей речи. Итак, жил-был где-то государев наместник. В молодости своей таскался по чужим землям, выучился есть устерсы * и был до них великий охотник. Пока деньжонок своих мало было, то он от охоты своей воздерживался, едал по десятку, и то когда бывал в Петербурге. Как скоро полез в чины, то и число устерсов на столе его начало прибавляться. А как попал в наместники и когда много стало у него денег своих, много и казенных в распоряжении, тогда стал он к устерсам как брюхатая баба. Спит и видит, чтобы устерсы кушать. Как пора их приходит, то нет никому покою. Все подчиненные становятся мучениками. Но во что бы то ни стало, а устерсы есть будет. – В правление посылает приказ, чтобы наряжен был немедленно курьер, которого он имеет в Петербург отправить с важными донесениями. Все знают, что курьер поскачет за устерсами, но куда ни вертись, а прогоны выдавай. На казенные денежки дыр много. Гонец, снабженный подорожною, прогонами, совсем готов, в куртке и чикчерах явился пред его высокопревосходительство. – Поспешай, мой друг, – вещает ему унизанный орденами, – поспешай <…> В расходной книге у казначея записано: по предложению его высокопревосходительства дано курьеру Н. Н., отправленному в С.-П. с наинужнейшими донесениями, прогонных денег в оба пути на три лошади из экстраординарной суммы... Книга казначейская пошла на ревизию, но устерсами не пахнет. _______
* Устерсы – устрицы. Вся нижеследующая история о Г. А. Потемкине, фаворите Екатерины II. _______ (Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву, гл. Спасская Полесть) утръ же воззни стрикусы, оттвори врата Нову-граду… Знакомство наше, кажется, продолжалось около года, только по литературе и по типографии, об масонстве же я с ним не говорил ни слова и крайне остерегался, чтобы и его говорить о том с собой, потому что я почитал его Стрикт-обсервантом * и по масонству его остерегался, но, впрочем, я его весьма полюбил за его отличные дарования, ученость да за заслужливость; наипаче за отменное его дарование изъясняться о самых ученейших материях просто, ясно и вразумительно. В том же году, кажется, женился он на иностранке, бывшей гувернанткой в доме, помнится, князя Голицина. Но как к масонству он весьма был привязан и хотел в оном упражняться, а мы остерегались его по Стрикт-обсерванту и не хотели входить в связи, то он разведал о ложе Татищевой и через сего Тусеня с ним познакомился. Межу тем ложа к. Трубецкого весьма умалилась и члены отставали. Мы, вспоминая всегдашний совет барона Рейхеля, что ежели хотят упражняться в истинном масонстве, то надобно иметь ложу весьма скрытую, состоящую весьма из малого числа членов скромных и постоянных и упражняться в тишине, не гоняясь за множеством членов, который совет повторил он и при прощании моем с ним, ехав из Петербурга. Мы составили сию ложу и выбрали в члены оной: 1) К. Трубецкого. 2) Мих. Мат. Хераскова. 3) К. Алекс. Александ. Черкасского. 4) Ив. Петр. Тургенева. 5) Меня. 6) К. Енгалычева. 7) Включили А. М. Кутузова, который тогда был в отпуске, или же заочно, сего не помню. 8) Профессора Шварца на условиях, чтобы он об Стрикт-обсерванских градусах никогда ничего между нами и не говорил. _________ * Сторонник немецкой системы «stricte Observanz» (строгое послушание), по которой масоны признаются прямыми наследниками Храмовых Рыцарей и обязуются безусловно повиноваться своим властям. ________ (Новиков рассказывает Шешковскому о Шварце на допросе в Шлиссельбурге, в июне 1792 г.) Потемкин открыто враждовал с масонами, особенно после сближения с ними цесаревича Павла Петровича. Именно в масонских кругах светлейший князь получил свое прозвище: Князь тьмы. оттвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу… Уже кельтско ополченье До того достигло места, Где твой славный дед, отец мой, Где великий Ратомир Новагорода начатки Близ Ильменя положил. Уж дымятся, пламенея, Верхи новы и высоки, Кровь ручьями льется всюду. Мала стража городская Скоро смерть мечом вкусила, И сто юных, храбрых воинов, Врата града защищавших, Копием сражаясь, пали, Жертва силы превосходной, Предпочтив поносну плену Смерть. Вломившись в наши стены, Простер враг насильство всюду. (А. Н. Радищев. Из поэмы «Песни петые на состязаниях в честь древним славянским божествам») обЂсися синЂ мьглЂ… оттвори врата Нову-граду… Что касается России, то призрение душевнобольных в особых, приспособленных для них заведениях, начинается с 1762 г., когда впервые появился указ «безумных не в монастыри отсылать, а построить на то долгаузы» (от немецкого слова Tollhaus – сумасшедший дом). Первое такое заведение открыто в Новгороде в 1776 г. (Извлечение из Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона) скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ. На НемизЂ снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными… В 1754 году на левом берегу Невы возле Адмиралтейства по проекту Ф. Б. Растрелли началось строительство Зимнего дворца, который и сейчас является важнейшим сооружением и в панораме Невы, и в ансамбле главной в городе Дворцовой площади, современный облик которой сложился к середине XIX века. Зимний дворец принадлежит к числу выдающихся памятников барокко. По словам зодчего, он сооружал его «для единой славы всероссийской». Новое здание заменило дворцовый комплекс, в перестройке которого Растрелли тоже принимал участие. Создавая новый дворец, архитектор прежде всего исходил из того, что здание должно было стать доминантой центрального района столицы.
Но они не знают мыслей Господних и не разумеют совета Его, что Он собрал их как снопы на гумно. Встань и молоти, дщерь Сиона; ибо Я сделаю рог твой железным и копыта твои сделаю медными, – и сокрушишь многие народы и посвятишь Господу стяжания их и богатства их Владыке всей земли. (Ветхий Завет, Михей, гл. 4) НемизЂ кровави брезЂ не бологомъ бяхуть посЂяни, посЂяни костьми Рускихъ сыновъ… БЕРЕЗОВСКИЙ, МАКСИМ СОЗОНТОВИЧ (1745 – 1777), российский композитор. Член Болонской филармонической академии (1771). Наряду с Д. С. Бортнянским создал новый тип русского хорового концерта. Опера «Демофонт» (1773). (БЭС) По приезде в Петербург, Березовский был вскоре представлен в качестве знаменитого артиста многим высоко поставленным лицам, но среди царедворцев нашелся лишь один – князь Потемкин, обративший внимание на даровитого композитора, и тут же предложивший ему место директора будущей музыкальной академии, которую Потемкин предполагал основать в Кременчуге. В ожидании же обещанных благ, Березовского определили в капеллу без всякой должности, так как все высшие и лучшие места были в руках иностранцев. Эта неудача не ослабила, однако, творческой деятельности Березовского, он продолжал много и упорно работать. К несчастью для русского искусства и еще более для самого Березовского, князь Потемкин, как это нередко с ним случалось, забыл не только о Березовском, но и о самой академии. Это обстоятельство имело роковое значение для Березовского. Отчаявшись получить соответствующее его таланту и знаниям место или хотя бы повышение в должности, он впал в мрачную тоску. Оскорбленный, униженный, терпя бедность, нужду и всяческие неудачи, Березовский в марте 1777 года заболел горячкою, и в одном из припадков тяжкой болезни покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло, от чего и скончался 22 марта того же года. (Извлечение из Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона) КОКОРИНОВ, АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВИЧ [29.6(10.7).1726, Тобольск, – 10(21).3.1772, Петербург], русский архитектор. С 1740 учился в Тобольске, затем в Москве в архитектурной школе Д. В. Ухтомского. С 1754 жил в Петербурге. С 1761 директор, с 1765 профессор, с 1769 ректор Академии художеств. Ранние произведения К. связаны с архитектурой барокко (дворец-усадьба К. Г. Разумовского в Петровско-Разумовском в Москве, 1752 – 1753, перестроена), более поздние характерны для раннего классицизма (дворец К. Г. Разумовского, 1762 – 66, и Академия художеств, 1764 – 88, совместно с Ж. Б. М. Валлен-Деламотом – в Ленинграде). (БСЭ) Однако, последние годы жизни многозаслуженного художника были омрачены поднявшимися против него интригами: мнительный и подозрительный Бецкий, прислушиваясь к наветам завистников Кокоринова и кляузников, перестал относиться к нему с прежним доверием и, наконец, назначил несколько комиссий для проверки положения хозяйственных дел академии, в особенности же расходов по постройке академического здания. Хотя ревизоры не нашли в распоряжениях Кокоринова ничего предосудительного для его чести или неправильного, кроме некоторой небрежности, с формальной стороны, в ведении счетов, тем не менее неприятности, сопряженные с этой ревизией, роковым образом повлияли на его здоровье и душевное состояние: он стал худеть, задумываться, заговариваться, и, в припадке меланхолии, повесился на чердаке своего дома, 10 марта 1772 г. (из Энциклопедии Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона.) Оратория Радищева «Творение мира» была задумана в 1779 – 1780 гг. в связи с деятельностью пропагандиста ораториального жанра в России композитора и музыканта Пезибля, хорошо знакомого Радищеву. Возможно, что произведение не окончено из-за самоубийства Пезибля в начале 1782 г. Всеславъ Князь людемъ судяше, Княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше; изъ Кыева дорискаше до Куръ Тмутороканя… Весною 1776 года Потемкин одобрил план создания нового города в Новой России по названию Екатеринослав, на строительство которого он, как наместник края, утвердил смету в 137 140 рублей и 32 с половиной копейки. Екатерина хмыкнула: – Откуда взялись эти несчастные полкопейки? – А шут их знает, – отвечал Потемкин. – Не я считал, умнее меня люди считали. Но велю сразу же школу для детей строить. И консерватория на Днепре будет. Запорожцы соловьями распоются... – Завираешься ты, но весело мне с тобою. Однако прежде консерватории не забудь тюрьму да церковь поставить... Екатеринослав (будущий Днепропетровск) – самый первый алмаз в драгоценной короне причерноморских городов, которым еще предстояло возникнуть в степных пустырях. А мощная фигура администратора Потемкина уже вырастала из-за спины полководца графа Румянцева, понемногу затемняя фельдмаршала «светлейшею» тенью. Потемкину суждено было довершить то, что начинал Румянцев... Он готовил себя к роли Таврического!
Строка 385. ...великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше. – Хорс, Дажьбог – бог Солнца в славянской языческой мифологии, изображался в виде светлогривого коня (ср. англ. horse – конь), сестры его – русалки. Много названий рек и сел в Восточной и Центральной Европе происходит от наименования этого божества, например в Чехословакии и Югославии. Следует заметить, что по-венгерски слово «русский» звучит «orosz», в Венгрии имеется город Oroszvar и множество сел с подобными названиями. В СССР – реки Рось, Руса, Рша, города и села – Орша, с. Оршанское, с. Росо-Мох, Россошь, Старая Русса, Русаново, Русановка и т. п. Востоков указывает, что в «Златоструе» по списку XVI в. словом «русалия» (из «хръсалия») переведено греческое hippodromia (конные состязания). Множество русских обрядов, в которых играет роль изображение коня, связано с культом солнца. Особенно характерны обряды «вождения кобылки» на святках и масленичное катание. Русалкой в этих обрядах называется изображение коня. Конскому черепу, подкове приписывается предохраняющая сила. Следует указать также на изображение предохраняющего конька, как символа бога Хорса, на кровлях изб. А Фаминцын предполагает, что и племенное название «русичи» связано с именем этого божества, что вполне возможно, если вспомнить, что автор «Слова» русичей называет Дажьбожьими внуками. Образ в тексте означает, что Всеслав якобы мог делать путь из Киева до Тмуторокани с наступления ночи и до восхода солнца. Образы быстрых передвижений связаны с фольклором. (комментарии В. И. Стеллецкого) ЧЕРНЫШЁВ Захар Григорьевич, граф (18.03.1722 – 29.08.1784) – генерал-фельдмаршал (с 1773). Из старинного дворянского рода, известного с конца XV в. Третий из четырех сыновей генерал-аншефа Григория Петровича Ч. (1672 – 1745), в 1742 возведенного в графское Российской Империи достоинство, от брака с Евдокией Ивановной Ржевской (1693 – 1747). Получил домашнее образование. В 1735 записан на военную службу, а в начале 1741 пожалован капитаном гвардии. В 1742 отправлен в Вену дворянином посольства. После возвращения в 1744 в Россию его мать, пользовавшаяся расположением имп. Елизаветы Петровны, поместила его ко двору наследника престола вел. князя Петра Фёдоровича (будущего имп. Петра III) камер-юнкером с чином армейского полковника. Здесь своим умом, любезностью и ловким обращением он обратил на себя внимание вел. княгини Екатерины Алексеевны (будущей имп. Екатерины II) и приобрел ее особое расположение. В конце 1745 отправлен во Франкфурт на имперский сейм представителем от вел. князя Петра Фёдоровича, как герцога Шлезвиг-Голштинского, для охранения его прав. В 1748 имп. Елизавета Петровна, заметив симпатию вел. княгини к Ч., перевела его в С.-Петербургский армейский полк в том же чине. В 1750 произведен в генерал-майоры. Участник Семилетней войны 1756 – 62. В 1757 – 58 состоял при союзной австрийской армии, разбившей наголову пруссаков в Коллинской битве (1757); в 1758 произведен в генерал-поручики. В битве при Цорн-дорфе (август 1758), командуя гренадерской дивизией, проявил выдающееся мужество. В бою ранило под ним двух лошадей, возле него убило трех адъютантов, но в конце сражения он был окружен и взят в плен. По приказанию прусского короля Фридриха II заключен в каземат крепости Кюстрин, но вскоре его обменяли на пленного прусского генерала, и Ч. вернулся в строй. Встав во главе отдельного корпуса, он успешно действовал в Померании, Западной Пруссии и Бранденбурге, а 28 сентября 1760 лихим налетом захватил Берлин. Правда, через 3 дня его войска оставили Берлин, так как на выручку своей столицы спешно двинулся король Фридрих II, ведя за собой 70-тысячную армию, однако Ч. этой операцией вписал свое имя в анналы военной истории России. После смерти имп. Елизаветы Петровны (декабрь 1761) имп. Пётр III заключил перемирие с прусским королем Фридрихом II, а русские войска, вверив командование над ними Ч., присоединил к прусской армии. В августе 1762, после воцарения имп. Екатерины II, Ч. получил приказ о возвращении войск из Пруссии в Россию. В августе 1762 произведен в генерал-аншефы. В сентябре 1762, в день коронации имп. Екатерины II, исполнял должность верховного церемониймейстера. Удостоенный особой доверенности императрицы, в 1763 назначен вице-президентом Военной коллегии. На этом посту Ч. приложил много труда, так как в период его управления коллегией Россия вела беспрерывные войны с Польшей и Турцией, а внутри страны разгоралось восстание Е. Пугачева. В сентябре 1773 получил чин генерал-фельдмаршала и назначен президентом Военной коллегии. Женатый на родной сестре жены гр. П. И. Панина, Ч. принадлежал к сторонникам гр. Орловых. Поэтому когда вице-президентом Военной коллегии был назначен гр. Г. А. Потёмкин, он в 1774 вышел в отставку. После первого раздела Речи Посполитой (1772), когда Восточная Белоруссия вошла в состав России, Ч. был назначен наместником Полоцкой и Могилевской губ. Здесь он проявил качества умного, энергичного и трудолюбивого администратора. Он много занимался строительством дорог, мостов, почтовых станций и гостиниц при них. В городах были построены по типовым проектам здания присутственных мест, дома для высших местных чиновников и т. п. Проезжая по Белоруссии в 1780, имп. Екатерина II сказала ему: «Если бы я сама не видела такого устройства, то никому бы не поверила; а дороги ваши – как сады». В феврале 1782 назначен главнокомандующим в Москву. Здесь он также проявил свои административные способности, работая над благоустройством города. При нем были починены стены Китай-города, завершено строительство присутственных мест в Кремле; отремонтированы Земляной и Кампанейский валы, ряд рынков. Ему Москва была обязана и многими украшениями. За службу удостоен всех высших российских орденов: Св. Александра Невского (1758), Св. Владимира 1-й степ. (1782), Св. Апостола Андрея Первозванного (1762). Скончался в Москве на 63-м году жизни. (В. И. Федорченко. «Императорский дом. Выдающиеся сановники.») Тому въ ПолотскЂ позвониша заутренюю рано у Святыя Софеи въ колоколы… Дело не всегда обстояло так. Чоглоков был некрасив, Разумовский слишком скромен. Явились другие, не обладавшие ни недостатками одного, ни достоинствами другого. Во-первых, при дворе в 1751 г. появился снова Захар Чернышев, удаленный в 1745 г. Он находит, что Екатерина похорошела, и не стесняясь, высказывает ей это. Она с удовольствием слушает его. Во время бала, когда по моде того времени гости обмениваются «девизами» – узенькими бумажками, на которых были написаны стихи, более или менее удачные, смотря по находчивости кондитера, он посылает ей любовную записку, полную страстных признаний. Эта игра ей нравится, и она с удовольствием ее продолжает. Он хочет проникнуть в ее комнату, намереваясь переодеться для этого лакеем, но она указывает ему на опасность этого предприятия, и они возвращаются к переписке посредством «девизов». Часть этой переписки нам известна. Она была издана и без обозначения автора в виде образчика слога знатной дамы восемнадцатого века, состоящей в переписке со своим любовником. Содержание ее не оставляет сомнений в том, что Захар Чернышев имел право на это звание. (Валишевский К. Роман императрицы. Екатерина II.) Несмотря, однако, на такое видимое процветание дел общества, члены его не пользовались больше такою свободою в своих поступках, как при графе Чернышеве. У них теперь явился сильный враг в Москве. Врагом этим был граф Брюс, человек суровый и деспотичный. Брюс ненавидел масонов, подозревая их в проповедывании идеи, подрывающих власть и существующий порядок. Он выражал свою антипатию к ним открыто, говоря, что будет делать им всякое зло. Таким образом, все масоны, служившие под начальством графа Чернышева, как Гамалея, Тургенев и Лопухин, должны были выйти в отставку. Брюс писал часто донесения против масонов императрице и вообще вредил им, где только мог. Так, когда Екатерина в 1785 г. приехала неожиданно в Москву из Тверской губ., где она осматривала водяное сообщение, он не упустил случая наговорить на масонов и успел сильно возстановить ее против них. В это время в З. Европе случилось событие, благодаря которому правительство наше стало смотреть на масонов с еще большим недоверием и даже враждебностью. (Современники. Жизнь и деятельность Е. Р. Дашковой и Н. И. Новикова.) …а онъ въ Кые†звонъ слыша. Аще и вЂща душа въ друзЂ тЂлЂ, нъ часто бЂды страдаше.
…..
Желая ереси исторгнуть твой родитель Исправить церькви чин послал в сию обитель: Но грубых тех невежд в надежных толь стенах Не преклонил ни глад, ни должной казни страх, Крепились, мнимыми прельщенны чудесами, Не двигнулись своих кровавыми струями; Пока упрямство их унизил Божий суд, Уже в церьковной все послушности живут». Монарх воспомянул, коль много от раскола Простерлось наглостей и к высоте престола, Вздохнув повествовал ужасную напасть И властолюбную Софии хитрой страсть. (Из героической поэмы М. Ломоносова «Петр Великий»)
6 октября «во внутренних покоях императрицы» состоялось новое совещание по польским делам, в котором, кроме А. П. Бестужева-Рюмина и Н. И. Панина, участвовали сенатор И. И. Неплюев, Г. Г. Орлов, вице-канцлер А. М. Голицын и кабинет-секретарь императрицы А. В. Олсуфьев. Были обсуждены и намечены дипломатические и военные меры по обеспечению избрания на польский престол приемлемого для России кандидата, причем и на этот раз в протоколе имя С. Понятовского не было названо. Шла речь лишь о том, чтобы «домогаться об избрании в короли не из посторонних, но из Пястов, человека такого, который бы приписуя возведение свое на престол единственно России, ей бы всегда благодарностью обязан, от нее зависим и совершенно в ее интересах доброхотством ей предан был». …….. В конце заседания на совещание был приглашен вице-президент Военной коллегии З. Г. Чернышев, изложивший план, в соответствии с которым предлагалось воспользоваться наступившим в Польше междуцарствием для «округления западных границ путем присоединения к России Польской Лифляндии, воеводств Полоцкого и Витебского и части Мстиславского, находившегося по левую сторону Днепра». Главная идея Чернышева состояла в перенесении русско-польской границы на рубеж рек Западная Двина – Друзь – Днепр. План Чернышева не был формально одобрен участниками совещания, но в протоколе рекомендовалось «не выпускать оный проект из виду». План Чернышева держался в строжайшей тайне. Он был вложен в пакет, на котором Екатериной собственноручно было написано: «Секретный план, поднесенный от графа Чернышева С.К.К.П. (т. е. «на случай кончины короля Польского»). Окромя меня никому не распечатывать». Тем не менее сведения о характере обсуждавшихся вопросов каким-то образом просочились за границу. Циркуляром от 11 ноября 1763 года дипломатическим представителям России было предписано опровергать слухи о том, что «якобы мы намерены с Е. В. Королем Прусским отнять от Республики Польской некоторые провинции и оные между собой разделить». (П. В. Стегний. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II.) «Если они берут, то почему же и всем не брать?» Смертный приговор над Польшей был произнесен. Почему бы, в самом деле, не занять Пруссии со своей стороны Вармийского епископства? На этот раз вопрос предлагал принцу Генриху уже граф Захар Чернышев. А так как пруссак колебался, боялся выдать себя и даже ссылался на безупречную корректность брата, который только двинул войска на границы республики, но не позволял себе занять их, Екатерина спросила опять: «А почему бы их и не занять?» (Валишевский К. Роман императрицы. Екатерина II.) … суда Божiа не минути. О! стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвыхъ Князей. Но Автор «Слова» уповает не только на праведный суд Божий, на суровую десницу Провидения. Он, юрист по образованию, считает, что для справедливого земного суда над вороватыми временщиками годится и Блэкстон в переводе Десницкого. БЛЭКСТОН (Blackstone), УИЛЬЯМ (1723 – 80), английский юрист. Его «Комментарии к английским законам» лежат в основе английской и американской юридической практики. ДЕСНИЦКИЙ, СЕМЕН ЕФИМОВИЧ [ок. 1740, Нежин – 15 (26) июня 1789, Москва], русский ученый-правовед, просветитель жүктеу/скачать 2.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|