Палестинский вопрос как англо-американская проблема

«Вы в Америке должны понять, что мой балабас (хозяин) [Черчилль] хочет, чтобы ваш балабас [Трумэн] сделал что-нибудь, чтобы мой балабас мог сделать что-нибудь», – сказал Вейцман в июне 1945 года⁴⁸. Таково было срочное задание, которое он дал американским сионистам. На основании информации, полученной им от Черчилля (через Рэндолфа Черчилля), Вейцман полагал, что Потсдамская конференция займется подготовкой мирной конференции, на которой «большая тройка», в частности, определит политическое будущее Палестины. Черчилль неоднократно утверждал, что для решения палестинской проблемы в просионистском духе необходимо добиться участия в этом процессе Соединенных Штатов. Теперь, когда на посту президента находился Трумэн, Черчилль заявил, что следует заручиться его поддержкой. Гавриэль Коэн уже отмечал, что причина явного стремления Черчилля к «американскому давлению по сионистским каналам» была связана с его общей имперской концепцией, согласно которой после окончания войны Британия нуждается в американской поддержке для сохранения своих позиций на Ближнем Востоке и своего статуса великой державы⁴⁹. Концепция британского министерства иностранных дел была, разумеется, совершенно иной. Если Черчилль старался повлиять на Белый Дом, в частности, при помощи сионистского лобби, в котором он видел положительный элемент, то министерство иностранных дел в Уайт-холле как раз очень опасалось его, поскольку полагало, что оно может причинить вред взаимоотношениям Британии с арабскими странами. Поэтому в своих контактах с Государственным департаментом оно использовало тактику запугивания, стремясь убедить его в том, что поступавшие из Лондона требования об уступках сионистам могут впутать Соединенные Штаты в палестинские события⁵⁰.

Внезапный уход Черчилля с политической арены и приход к власти правительства лейбористов, казалось, положили конец инициативе Вейцмана. Однако, как мы увидели выше, на Потсдамской конференции Трумэн все же предпринял некоторые шаги. Тем не менее, как уже говорилось, он всячески старался уклониться от участия в разрешении политических аспектов палестинской проблемы. 31 августа он вновь направил личное послание, на этот раз новому премьер-министру Клементу Эттли, приложив к нему отчет Харрисона о положении еврейских перемещенных лиц. Он подчеркнул рекомендацию Харрисона о срочном предоставлении разрешения на иммиграцию ста тысяч беженцев и остановился на ужасах, пережитых ими в концентрационных лагерях. «Как я уже говорил Вам в Потсдаме, весь американский народ полагает, что не следует закрывать врата иммиграции в Палестину», – писал Трумэн⁵¹. В заключение своего послания он указал на то, что разрешение этой проблемы связано с быстрым выездом ста тысяч перемещенных лиц в Палестину.

Послание президента было отправлено адресату без ведома Государственного департамента, что вызвало там резкое недовольство. Этот шаг Белого Дома никак не умерил желание внешнеполитического ведомства США повлиять на выработку американской политики. Его сотрудники продолжали считать поддержку британского контроля над Палестиной и политики «белой книги» наиболее правильной линией действий. Помимо этого, они также серьезно опасались отрицательной арабской реакции на заявление Трумэна по поводу «ста тысяч»⁵². Ответ Эттли на послание президента был отрицательным. Он подчеркивал тот факт, что не только евреи являются перемещенными лицами, и что их положение ничем не отличается от положения других перемещенных лиц. По его мнению, оказание предпочтения еврейским беженцам нанесет ущерб им самим. Он объяснял, что можно найти убежище для евреев в другом месте и расселить 35000 человек из их числа в Северной Африке. Что же касается главной темы послания, Палестины, то Эттли указывал на то, что изменение существующего положения совершенно невозможно, до тех пор, пока Уайт-холл не выработает свою долгосрочную политику в этом вопросе. В заключение, премьер-министр Британии напоминал Трумэну о том, что Черчилль и Рузвельт (а также и сам Трумэн) обещали консультироваться с арабами перед принятием каких-либо решений по Палестине. Он предупреждал, что нарушение этого обещания может «разжечь пожар на всем Ближнем Востоке», причем огонь быстро распространится и на девяносто миллионов мусульман в Индии. Эттли также подчеркивал, что, в конечном итоге, за поддержание стабильности на Ближнем Востоке отвечает Британия, и что она может первой пострадать от инициативы Трумэна. Вместе с тем, он отмечал, что в настоящее время Уайт-холл обсуждает вопрос об иммиграции в Палестину на протяжении промежуточного периода, вплоть до выработки долгосрочного решения проблемы, и что немедленно по окончании этой дискуссии президент получит полную информацию о ее результатах⁵³.

Послание Трумэна Эттли недолго оставалось секретным. 13 сентября бывший сенатор Гей Джилт, один из главных сторонников Питера Бергсона и его организации, в компании двух других сенаторов встретился с президентом, передал содержание послания журналистам. Сенатская делегация сообщила президенту о своем намерении выехать в Англию, чтобы попытаться убедить лейбористское правительство сдержать свои обещания по вопросу о Палестине⁵⁴. Можно предположить, что вследствие разглашения содержания его послания и отрицательного ответа Эттли на него, Трумэн сообщил премьер-министру 17 сентября о своем решении отложить любые шаги по вопросу о «ста тысячах» вплоть до возвращения государственного секретаря Бирнса с конференции министров иностранных дел в Лондоне⁵⁵. Однако эта отсрочка не предоставила Трумэну ожидаемой передышки. Как и другим президентам, ему предстояло на своем опыте испытать опасности, связанные с пресс-конференциями в Белом Доме, на которых журналисты при помощи уловок стремятся выудить у президента сенсационные заявления. Трумэн попался на такую уловку в ходе пресс-конференции 26 сентября. Один из журналистов спросил его, действительно ли президент Рузвельт обещал королю Ибн Сауду, что США не станут вмешиваться в происходящее в Палестине. Трумэн ответил: «Нет, нет никаких свидетельств о том, что на какой-либо из встреч между ними было сделано подобное заявление. Я сам тщательнейшим образом проверил это»⁵⁶. Эти слова президента вызвали гневную реакцию со стороны арабов. В египетском городе Александрия секретарь Арабской лиги возмущенно напомнил Трумэну об обещании, данном Рузвельтом Ибн Сауду, в соответствии с которым он не станет поддерживать евреев Палестины⁵⁷. Сам Ибн Сауд тоже пришел в ярость. 2 октября он направил Трумэну телеграмму, в которой известил его, что поскольку заявление Трумэна на пресс-конференции было следствием ошибки, он собирается предать гласности содержание его беседы с Рузвельтом на борту эсминца «Квинси» 14 февраля 1945 года, а также ответ Рузвельта от 5 апреля на его письмо к нему от 10 марта. В Вашингтоне представители арабских государств посетили Государственный департамент и выразили свои опасения по поводу изменения американской политики в палестинском вопросе⁵⁸.

Сионистские лидеры также встретились с президентом, чтобы разъяснить ему свою позицию и выяснить его намерения. 29 сентября Трумэн принял в Белом Доме руководителей Чрезвычайного комитета Стефена Вайза и Аббу-Хиллеля Сильвера. Он показался им встревоженным и напряженным. Президент рассказал своим гостям о том, что переговоры с Советским Союзом на конференции министров иностранных дел в Лондоне закончились провалом. «Война все еще не окончена», – заявил Трумэн. В мире существует множество трудных проблем, которые ожидают решения, и поэтому евреям следует запастись терпением. Было заметно, что Трумэн очень встревожен давлением, которое оказывают на него различные американские этнические группы (поляки, итальянцы и евреи). Помимо этого, оказалось, что президент принципиально возражает против идеи еврейского государства, так как считает его религиозным образованием, создание которого противоречит принципам американской политики. Впрочем, он несколько смягчил свою позицию после того, как Вайз и Сильвер разъяснили ему сущность сионистской концепции. Президент также заявил, что он категорически против какого-либо американского вмешательства в происходящее в Палестине. Вместе с тем, он выразил надежду на то, что его попытки добиться въезда «ста тысяч» в Палестину принесут плоды. В ходе беседы он также опроверг известия о том, будто Британия попросила США принять на себя ответственность за разрешение палестинской проблемы. В отношении актуального вопроса о проекте просионистской резолюции в Конгрессе (об этом см. ниже) Трумэн сказал, что принятие такой резолюции может оказаться полезным, однако ситуация окончательно выяснится лишь после возвращения государственного секретаря Бирнса в Вашингтон⁵⁹.

Однако на этот раз кампанию за утверждение резолюции вел жесткий и энергичный лидер Абба-Хиллель Сильвер, который, в отличие от своего коллеги Стефена Вайза, не боялся сопротивления со стороны Белого Дома и Государственного департамента. Раввин Сильвер немедленно вступил в бескомпромиссную борьбу за принятие резолюции. Он мобилизовал на нее всю силу, мощь и влияние филиалов Чрезвычайного комитета, а также предоставил необходимую поддержку двум инициаторам проекта резолюции, сенаторам Вагнеру и Тафту. Его усилия увенчались успехом. 17 декабря 1945 года Сенат утвердил эту резолюцию огромным большинством голосов. Спустя два дня за аналогичный текст резолюции проголосовала и Палата представителей. После двух лет неудач и досады этот успех, словами газеты «Ха-Поэль ха-цаир», «вызвал значительное изменение политической атмосферы вокруг сионистского дела. После опубликования заявления [имеется в виду заявление Бевина о продолжении политики «белой книги»] нас больше всего угнетало ощущение нашей полной изоляции. Мы считали себя брошенными и обманутыми нашими друзьями и оставленными на произвол судьбы всем миром»⁶⁴. Абба-Хиллель Сильвер, находившийся в США, видел в принятии резолюции «большую победу сионистов». Конгресс, во второй раз после своего заявления в 1922 году, подтвердил право евреев на строительство еврейского национального очага в Палестине. Архитекторы этой победы Сильвер и Ньюмэн утверждали, что с практической точки зрения резолюция Конгресса должна служить политическим и нравственным императивом для Государственного департамента и американских членов комиссии по расследованию⁶⁵.

Утверждение проекта резолюции обеими палатами Конгресса, вопреки резким возражениями Государственного департамента и Белого Дома, представляло собой доказательство верности тактики Аббы-Хиллеля Сильвера, любимым выражениям которого было «Не полагайтесь на щедрых» (то есть, на добрую волю Черчилля или Рузвельта). Сильвер утверждал, что давление со стороны общественного мнения и Конгресса и их мобилизация на поддержку сионистских планов вынудят администрацию предпринять просионистские политические шаги. Верность этого предположения и практическая ценность резолюции Конгресса выяснились в самом скором времени. Тем не менее, спустя несколько дней Государственный департамент постарался преуменьшить ее значение. 5 января 1946 года государственный секретарь Бирнс направил успокоительную телеграмму Ибн Сауду, в которой говорилось, что «это решение ни в коей мере не является обязательным для администрации»⁶⁶. На деле, однако, резолюция Конгресса оказала довольно значительное влияние на формирование позиций американских членов комиссии по расследованию, созданной по инициативе британского министра иностранных дел Эрнста Бевина незадолго до этого.

Еще во время Потсдамской конференции, в конце июля 1945 года (сразу же после своего назначения на пост министра иностранных дел) Бевин заявил премьер-министру Эттли (в меморандуме, посвященном просьбе Трумэна о евреях - перемещенных лицах): «Я полагаю, что палестинская проблема является исключительно срочной, и намереваюсь после моего возвращения в Лондон изучить все ее аспекты и последствия для Ближнего Востока и наших отношений с Соединенными Штатами»⁶⁷. Итак, после возвращения Бевина в Лондон, лейбористское правительство, и в особенности новый министр иностранных дел и его ведомство, начали планомерный анализ палестинской проблемы и ее политических и стратегических последствий. С этой целью Бевин вызвал в Лондон для консультаций послов Британии в странах Ближнего Востока, включая и верховного комиссара в Палестине. Помимо этого, возобновилась работа комиссии кабинета по делам Палестины, которую по-прежнему возглавлял Герберт Моррисон (в нее также входили Бевин, министр колоний Джордж Холл и министр финансов Хью Дальтон). Эрнст Бевин играл ведущую роль во всех дискуссиях и консультациях по палестинскому вопросу. Многолетний профсоюзный лидер, обладавший крайне ограниченным формальным образованием и практически нулевым опытом в иностранных делах, отличался сильной волей и способностью схватывать новую информацию налету. В течение короткого времени Бевин разработал несколько руководящих принципов британской политики в Палестине:

• 
  В разрешении палестинской проблемы «заключен ключ к разрешению многих других проблем Ближнего Востока». Это освободит Британию от давления в других сферах и уменьшит ее расходы на безопасность.
  
• 
  США должны играть решающую роль в долгосрочном решении палестинской проблемы. В настоящее время они находятся в идеальном с их точки зрения положении: критикуют британскую политику, но сами не несут никакой ответственности за происходящее. Поэтому необходимо добиться участия Америки в процессах, происходящих в Палестине, и тем самым нейтрализовать влияние евреев США и их сторонников среди американской общественности.
  
• 
  Следует проводить различие между проблемой перемещенных лиц и палестинской проблемой. Требования беженцев об иммиграции в Палестину носят временный характер. Вскоре они станут менее интенсивными и прекратятся. Более того, существует возможность начать процесс эмиграции евреев из Палестины в Европу, несмотря на давление, которое сионисты оказывают на местных евреев, чтобы предотвратить это. Отчет Харрисона представлялся Бевину неточным и тенденциозным документом, цель которого заключалась в оказании давления на Британию.
  
• 
  Продолжение иммиграционной политики в соответствии с «белой книгой» является решением, приемлемым в течение ближайшего времени, и «меньшим злом».
  
• 
  Правильным долгосрочным решением проблемы будет не раздел страны, а устройство в ней федерации, что, безусловно, должно понравиться американцам⁶⁸.
  

Вскоре Бевин приступил к реализации своей программы. Британский посол в Вашингтоне лорд Галифакс получил задание «продать» Трумэну и его администрации план создания комиссии по расследованию положения еврейских перемещенных лиц в английской и американской зонах оккупации в Европе. 19 октября 1945 года лорд Галифакс начал долгие и изнурительные переговоры с государственным секретарем Бирнсом. Исходная позиция британской стороны подчеркивала отсутствие связи между проблемой перемещенных лиц и палестинской проблемой. Бирнс, разумеется, объяснил своему партнеру, что США не могут согласиться с этим вследствие позиции американского еврейства. Он также потребовал, чтобы в документе о назначении комиссии было упомянуто слово «Палестина». Трумэн, который возражал против политики отсрочек Бевина, в свою очередь, считал необходимым заранее ограничить срок ее деятельности 120 днями. В конце концов, спустя несколько недель утомительных переговоров, все разногласия были улажены. Бевин, по сути, отказался от своих предварительных требований. В окончательном варианте документа о назначении комиссии содержалось упоминание о связи между проблемой перемещенных лиц и палестинским вопросом⁷¹.

Итак, первая цель Бевина была достигнута: президент Трумэн согласился на американское участие в работе комиссии. Вместе с тем, оно носило весьма ограниченный характер, поскольку президент категорически возражал против вовлечения США в палестинские дела. Как мы увидели выше, он намеревался свести его к проблеме ста тысяч беженцев. И действительно, в ноябре 1945 года в ходе встречи в Белом Доме с американскими дипломатами, работающими на Ближнем Востоке, президент четко определил главные принципы своей политики. Прежде всего, палестинская проблема имеет важные последствия для внутренней политической ситуации в Соединенных Штатах. Вашингтон не собирается разрешать ее самостоятельно, но сделает это при помощи ООН. Переселение части еврейских беженцев в Палестину ослабит давление с их стороны, окажет положительное влияние на позицию «гуманных» сионистов (в отличие от сионистов экстремистского толка, требующих создания еврейского государства) и предоставит необходимую отсрочку, чтобы рассмотреть возможные долгосрочные меры в области палестинской проблемы. Трумэн полагал, что она не поддается немедленному разрешению, и предвидел, что она продолжит занимать американских избирателей на выборах 1946 и 1948 годов⁷².

Итак, после инициативы Бевина позицию Трумэна можно было представить следующим образом: создание еврейского государства невозможно с практической точки зрения; непосредственное участие США в разрешении палестинской проблемы является «табу». Что же остается? Лишь поддержка требования о «ста тысячах». Их переселение в Палестину облегчит бремя, которое несет в Европе американская армия, вынужденная заботиться о жилье и пропитании перемещенных лиц. Помимо этого, оно ослабит давление американских евреев и их сторонников в Конгрессе на администрацию и вызовет одобрение общественности. Согласие на предложение Бевина об участии в комиссии по расследованию представляло собой, с точки зрения Трумэна, относительно небольшую цену, которую стоило уплатить за достижение этих целей.

Англо-американская комиссия была создана в декабре 1945 года и насчитывала 12 членов (6 англичан и 6 американцев). Она немедленно приступила к интенсивной и тщательной работе по изучению палестинской проблемы и положения перемещенных лиц. В ходе многочисленных заседаний перед ее членами выступили свидетели (евреи, арабы, англичане и американцы). Сбор информации продолжался четыре месяца в Вашингтоне, Лондоне, Каире и Иерусалиме. Члены комиссии также посетили лагеря перемещенных лиц на территории Германии и Австрии. Положение беженцев произвело на них тяжелое впечатление. Свои выводы комиссия опубликовала в конце апреля 1946 года. В отношении политического будущего Палестины комиссия отклонила как официальное требование евреев о ее превращении в еврейское государство, так и требование арабов о ее передаче в арабское владение. По сути, комиссия не предложила какого-либо окончательного политического решения. Она также поддержала позицию Бевина, согласно которой Палестина не в состоянии разрешить проблему еврейских перемещенных лиц. Вместе с тем, она единогласно рекомендовала позволить иммиграцию ста тысяч беженцев из Европы (как того требовал Трумэн) и предложила отменить политику «белой книги».

Рекомендации комиссии, которые были немедленно и полностью отвергнуты арабами, представляли собой важный успех сионистской дипломатии. Хотя комиссия не поддержала требование о создании еврейского государства, что не могло не вызвать разочарования, ее рекомендации в области иммиграции и отмены «белой книги» были, безусловно, достижением сионистов. Трумэн горячо поддержал выводы комиссии (и отклонил просьбу Бевина об отсрочке обнародования ее рекомендаций): «Я очень рад тому, что моя просьба о немедленном разрешении на иммиграцию для ста тысяч еврейских беженцев была единогласно одобрена» комиссией по расследованию. Президент выразил удовлетворение тем, что комиссия, по сути, призвала к отмене политики «белой книги» в отношении иммиграции и приобретения земель. Вместе с тем, в своем выступлении он воздержался от каких-либо обещаний в отношении долгосрочного решения, которое, по его словам, требовало «тщательного изучения»⁷³.

Реакция Уайт-холла на выводы комиссии была совершенно иной. Премьер-министр Клемент Эттли и министр иностранных дел Бевин были неприятно удивлены ее отчетом. Они полагали, что утверждение ее рекомендаций нарушит важную аксиому британской политики, согласно которой следовало любой ценой избегать конфликта с арабами по вопросу о Палестине. Этот подход нашел свое отражение в секретном документе, посвященном оценке военных последствий различных решений, предлагаемых для урегулирования палестинской проблемы. Он был подготовлен в феврале 1946 года и передан на рассмотрение англо-американской комиссии. В нем говорилось: «Любое решение, которое будет одобрено арабами и отвергнуто евреями, вызовет серьезное ухудшение обстановки в Палестине, однако проблемы в области безопасности, которые возникнут вследствие этого, будут носить ограниченный характер и не выйдут за рамки границ Палестины. В отличие от этого, любое решение, которое окажется приемлемым для евреев, но будет отвергнуто арабами, не только приведет к серьезным беспорядкам в стране, но и к их распространению на другие арабские и мусульманские территории»⁷⁴. Таким образом, Уайт-холл полагал, что тот факт, что арабы способны доставить Британии больше неприятностей, чем евреи, вынуждает его отклонить рекомендации англо-американской комиссии по расследованию. Однако помимо страха перед арабским гневом, британское правительство также опасалось разрыва с президентом Трумэном, который твердо держался требования об иммиграции «ста тысяч». Итак, Бевин столкнулся с непростой дилеммой. Найденный им выход коренился в его фундаментальной концепции о необходимости американского участия в решении палестинской проблемы. Он решил удовлетворить просьбу Трумэна в обмен на его согласие на британский план окончательного урегулирования палестинской проблемы, в рамках которого сто тысяч беженцев получат разрешение на иммиграцию. Так, в июле 1946 года родилась вторая англо-американская комиссия по расследованию.

В отличие от первой англо-американской комиссии, состоявшей из общественных деятелей, в состав американской части второй комиссии вошли чиновники администрации. 11 июня 1946 года Трумэн создал новый орган под названием «Комиссия кабинета по делам Палестины и сопутствующим проблемам». Ее членами стали государственный секретарь и министры финансов и обороны. В полномочия комиссии входило консультирование президента по вопросам, связанным с выполнением рекомендаций первой англо-американской комиссии. Поскольку министры, как правило, являются чрезвычайно занятыми людьми, каждый из них назначил своего представителя для работы в комиссии. Эту «комиссию представителей» возглавил посол Генри П. Грейди, который до этого никогда не занимался палестинскими делами. Грейди и его коллегам предстояло отправиться в Лондон для ведения переговоров с сотрудниками британского министерства иностранных дел о выполнении рекомендаций комиссии по расследованию и об организации переезда ста тысяч беженцев в Палестину. Американская делегация во главе с Грейди прибыла в Лондон 12 июля и немедленно приступила к переговорам с группой британских чиновников. Спустя неделю Грейди согласился с британской программой федерального устройства, которая с тех пор стала известна как «план Моррисона-Грейди». По сути, однако, речь шла о старой британской программе, составленной в годы войны опытным английским специалистом по палестинским делам сэром Дугласом Харрисом. В соответствии с ней, территория Палестины должна быть разделена на четыре зоны: еврейский район, арабский район и два района под контролем Британии (Иерусалим и Негев). Правительства еврейского и арабского районов будут заниматься лишь внутренними делами, в то время как внешняя политика, оборона, иммиграция и налоги останутся в ведении центрального британского правительства. Еврейскому району предназначалось 17 процентов от общей площади страны (прибрежная равнина, Изреэльская долина и Восточная Галилея), а арабам выделялось 40 процентов территории (Самария, Иудея и Яффский коридор). На два района, которые должны были остаться под властью Британии, приходилось 43 процента⁷⁵. Грейди сообщил государственному секретарю Бирнсу, что лишь одобрение этого плана американской администрацией позволит выполнить требование Трумэна об иммиграции «ста тысяч»⁷⁶.

В период формирования англо-американской комиссии по расследованию усилились антибританские действия «Хаганы», ЭЦЕЛа и ЛЕХИ в Палестине, а также нелегальная иммиграция, организованная «Хаганой». Британское правительство ответило на это жесткими мерами против еврейского ишува. 29 июня 1946 года (в знаменитую «черную субботу») были интернированы многие из лидеров еврейской общины, в частности Моше Шарет и Давид Ремез (Бен-Гурион, который находился в это время в Париже, избежал ареста). В здании Еврейского агентства состоялся обыск. Облавы в поисках оружия были также проведены в 27 населенных пунктах. Тысячи евреев, большинство из них члены киббуцев, подверглись заключению в специальных лагерях. Можно предположить, что время проведения этой операции, ее цели и объем не были выбраны случайно. Она состоялась за несколько дней до отъезда Грейди и его коллег в Лондон и, по-видимому, должна была поддержать британское «дипломатическое наступление». Власти стремились уменьшить ожидаемое еврейское сопротивление предлагаемому плану урегулирования, разрушить политический (Еврейское агентство) и военный («Хагана» и, в особенности, ПАЛМАХ) потенциал ишува и сформировать новое еврейское руководство, готовое принять план Моррисона-Грейди.

Сионистский чрезвычайный комитет во главе с Аббой-Хиллелем Сильвером постарался пресечь возможность того, что Трумэн согласится с позицией Государственного департамента и одобрит план Моррисона-Грейди. Одновременно с этим, посланцы Еврейского агентства в Лондоне во главе с Нахумом Гольдманом сумели получить информацию о содержании этого плана и передали сведения о нем американской прессе. Тем временем, Сильверу и его людям удалось организовать встречу между сенаторами от штата Нью-Йорк Робертом Вагнером и Джеймсом Мидом, а также просионистски настроенным членом англо-американской комиссии Джеймсом Макдональдом, и президентом Трумэном. Она состоялась в Белом Доме 27 июля и, как выяснилось впоследствии, сыграла чрезвычайно важную роль в дальнейшем развитии событий. В ходе нее у Трумэна, который в то время поддерживал план Моррисона-Грейди, впервые зародились сомнения в его практической ценности. Макдональд сообщил сионистским лидерам, что борьба сионистов против этого плана вызвала гнев президента, который до этого не сомневался в его осуществимости. «Его убедили в том, что это правильное решение. Он получит свои сто тысяч беженцев и более не будет нести каких-либо обязательств по оставшимся вопросам…», за исключением выделения 45 миллионов долларов на их устройство⁷⁷. Однако бурная встреча с сенаторами и общественное давление, организованное Аббой-Хиллелем Сильвером, заставили президента отложить решение об одобрении плана Моррисона-Грейди. Судьба плана в Вашингтоне оставалась, таким образом, неясной. Пока сионистам лишь удалось добиться небольшой отсрочки. Поэтому, по инициативе Дэвида Найлса были предприняты два дополнительных усилия. Несмотря на их конфиденциальный характер, они сыграли свою роль в выработке президентом окончательного решения по данному вопросу.

Почему вмешательство Трумэна не привело к изменению позиции Уайт-холла в этом вопросе? Выясняется, что, несмотря на успех миссии Гольдмана и давление, которое оказывал на Белый Дом Абба-Хиллель Сильвер, Трумэн по-прежнему придерживался минималистского подхода в отношении палестинской проблемы. Его взгляды характеризовались внутренним противоречием, которое Лондон умело использовал в своих целях. Начиная с лета 1945 года, Трумэн призывал британское правительство разрешить иммиграцию ста тысяч беженцев. При этом, в качестве «пряника» он обещал ему предоставить финансовую помощь, необходимую для их устройства в стране. Однако, столкнувшись с упорным отказом Британии как на просьбу о «ста тысячах», так и в отношении плана раздела, он не спешил использовать «кнут» (угрозу экономических и политических санкций, которые были бы весьма эффективны в условиях растущей финансовой зависимости Великобритании от США). Таким образом, Трумэн вел борьбу с Британией «со связанными руками», и ее неудачу можно было предсказать заранее. Причина этой странной политики заключалась в том, что с точки зрения глобальной американской стратегии палестинская проблема обладала лишь второстепенным значением. Речи Сталина в феврале 1946 года и Черчилля в Фултоне (штат Миссури) в марте того же года (Трумэн находился рядом с ним на трибуне во время его выступления) свидетельствовали об обострении холодной войны с Советской Россией вокруг событий в Турции и Иране. В этих условиях США нуждались в поддержке Великобритании и ее военной мощи, в особенности на Ближнем Востоке, где она служила эффективным барьером против распространения советского влияния. В то время Трумэн и американский народ еще не были готовы к немедленному созданию «братского ордена англоязычных наций»⁸⁰, о котором говорил Черчилль в Фултоне (эти слова были восприняты как призыв к заключению англо-американского военного союза в целях предотвращения советской экспансии). Однако логика эскалации в рамках «холодной войны» вела к укреплению англо-американского сотрудничества и, таким образом, лишала Трумэна возможности использовать «кнут» в палестинском вопросе. Следует также принять во внимание тот факт, что чрезмерно активные действия американской администрации могли вызвать гнев Ибн Сауда и других арабских лидеров.

После отклонения Трумэном плана Грейди-Моррисона инициатива, в последний раз в истории британского правления в Палестине, перешла к Бевину и министерству иностранных дел в Лондоне. Теперь они пытались убедить евреев и арабов принять участие в новой конференции «за круглым столом», которая должна была открыться в Лондоне в сентябре 1946 года (впоследствии она получила название Первой лондонской конференции). Однако обе стороны отвергли план Моррисона-Грейди, и политическое будущее Палестины осталось неопределенным. Но Бевин не отчаивался: в конце января 1947 года он созвал Вторую лондонскую конференцию и в ходе нее представил на рассмотрение участников свой личный план, получивший название «план Бевина». В соответствии с ним, Британия продолжит править Палестиной в качестве «страны-опекуна» в течение ближайших пяти лет. По окончании этого периода возникнет единое еврейско-арабское палестинское государство, разделенное на еврейские и арабские кантоны. Еврейское агентство будет расформировано, и 96000 евреев смогут иммигрировать в Палестину в течение двух лет. Евреи немедленно отвергли предложение Бевина, так как в лучшем случае оно обещало им права национального меньшинства в арабском государстве. Арабы также отклонили новый план, поскольку он предусматривал еврейскую иммиграцию.

На протяжении шести месяцев, с августа 1946 по февраль 1947 года, очаг дипломатической деятельности вокруг Палестины переместился в Лондон. Все это время сионисты продолжали политическую работу в Белом Доме. Руководители Чрезвычайного комитета Абба-Хиллель Сильвер и Эммануэль Ньюмэн решили воспользоваться приближающимися выборами в Конгресс (ноябрь 1946 года), чтобы убедить Трумэна в необходимости оказания давления на британское правительство. В сентябре 1946 года ряд сторонников активных действий из числа членов Сионистского чрезвычайного комитета создали «Комиссию по сионистской деятельности в Большом Нью-Йорке». Она немедленно начала интенсивную пропагандистскую работу, которая включала массовые митинги и помещение объявлений на первых полосах газет. Они призывали президента Трумэна и демократическую партию выполнить обязательства, взятые ими в рамках партийной программы 1944 года, и добиться подлинного облегчения положения беженцев в лагерях на территории Европы. Так, 30 сентября в нью-йоркских газетах было опубликовано «открытое письмо» руководству Демократической партии. Оно гласило: «31 августа 1945 года президент Соединенных Штатов попросил премьер-министра Британии Эттли разрешить сотне тысяч бездомных беженцев иммигрировать в Палестину. С тех пор прошло более года, но евреи Европы по-прежнему томятся в тюремных лагерях. Не вызывает сомнения, что США располагает достаточной мощью и влиянием в мире, чтобы добиться осуществления этого гуманного акта. Мы приближаемся ко дню выборов… Мы не просим новых обещаний или программ, нам вполне достаточно старых [программ]. Мы просим лишь одного: чтобы наше правительство теперь выполнило свои обещания»⁸¹.

Политическое давление сионистов, страх демократов перед утратой голосов еврейских избирателей и интенсивная конкуренция со стороны Республиканской партии, в конце концов, принесли свои плоды. Президент Трумэн, который в течение длительного времени отказывался выступать с какими-либо заявлениями по палестинской проблеме, наконец, внял просьбам нью-йоркского отделения Демократической партии. 4 октября, в канун праздника Судного дня, он обнародовал свое знаменитое «заявление Судного дня». В нем он впервые публично заявил об осторожной поддержке предложенного Еврейским агентством плана раздела и о том, что он полагает возможным совместить план Моррисона-Грейди и план радела. Он также вновь призвал открыть границы Палестины для «значительной» еврейской иммиграции и предложил ослабить ограничения на иммиграцию в США и другие страны⁸². Реакции на «заявление Судного дня» были вполне предсказуемыми: арабы отозвались о нем в гневном тоне. Как ни странно, Абба-Хиллель Сильвер в ходе закрытого совещания также утверждал, что оно представляет собой примитивный предвыборный фокус Трумэна, предназначенный лишь для того, чтобы ослабить политическое давление сионистов. Он также отметил, что это заявление принесло больше вреда, чем пользы, поскольку ничто не указывало на то, что в результате него беженцам удастся покинуть лагеря⁸³.

Британская реакция носила интересный характер. С одной стороны, заявление президента рассердило Эттли и Бевина, поскольку как раз в это время Уайт-холл вел переговоры с евреями и арабами. В то же время, в ноябре 1946 года британские представители в Вашингтоне начали осторожно выяснять позицию администрации в отношении плана раздела. Согласно разъяснениям, которые исполняющий обязанности государственного секретаря Дин Ачесон дал британскому послу, Трумэн не собирался «предлагать свой план раздела; [он лишь хотел сказать, что такой план] получит поддержку общественного мнения в Америке», и можно будет совместить его с планом Моррисона-Грейди⁸⁴. В этом, действительно, заключался корень проблемы: план раздела пользовался осторожным одобрением Трумэна, в то время как в Государственном департаменте присутствовали две различные позиции. Сторонники первой из них (Лой Гендерсон) категорически возражали против раздела. Сам Гендерсон так отреагировал на это предложение в своем письме к Ачесону: «На деле, политическое давление и эмоции в Америке заставили нас согласиться на создание «жизнеспособного еврейского государства». Я должен признаться, что когда я сверяю нашу политику с нашими официальными принципами, я испытываю серьезное беспокойство»⁸⁵. Гендерсон, таким образом, принципиально возражал против раздела. В отличие от него, один из сотрудников палестинского «стола» (desk) в ближневосточном секторе Государственного департамента предложил поддержать «поддающийся реализации раздел Палестины»⁸⁶. Заместитель государственного секретаря Дин Ачесон также сообщил британскому послу в Вашингтоне в январе 1947 года, что раздел представляется Соединенным Штатам желательным решением, как с внутриполитической точки зрения, так и в свете его практичности. Вместе с тем, Ачесон подчеркнул, что в конечном итоге ответственность за происходящее в Палестине лежит на британском правительстве⁸⁷.

1946 год был одним из самых трудных за весь период президентства Гарри С. Трумэна. Президенту-новичку пришлось заниматься десятками сложнейших проблем и кризисных ситуаций, которым, казалось, не было конца. Среди них следует отметить демобилизацию миллионов солдат и их абсорбцию на рабочих местах в хозяйстве; перевод экономики военного времени на мирные рельсы; персональные проблемы внутри кабинета, которые, в частности, проявились в увольнении с должности министра торговли либерала Генри Уоллеса. Во внешней политике Трумэну пришлось руководить оказанием небывалой по размерам помощи для спасения недавно освобожденных народов Европы и Дальнего Востока от голода и болезней. Одновременно он занимался формированием политического облика послевоенного мира в ходе все обострявшейся «холодной войны» с Советской Россией. Американская военно-политическая элита находилась в процессе адаптации к положению, не имевшему прецедента в американской истории, а именно к военной, политической и экономической гегемонии США в западном мире. Неудивительно, что многие в вашингтонском руководстве испытывали инстинктивный страх перед колоссальным бременем ответственности, которую им предстояло принять на себя.

В этой нелегкой ситуации две второстепенные с американской точки зрения проблемы – положение еврейских беженцев и политическое будущее Палестины – стали занимать все более видное место в повестке дня администрации. По словам Трумэна, они доставили ему и государственному секретарю Бирнсу «больше неприятностей, чем любая другая проблема, которая беспокоит Соединенные Штаты»⁸⁸. Летом 1946 года Трумэн, на которого оказывали политическое давление со всех сторон, пришел к выводу о том, что ему не удается добиться какого-либо прогресса и что проблема Палестины «не имеет решения»⁸⁹. Однако характерное для уроженцев Миссури упорство заставило президента продолжить поиск. Все это время его подход носил чисто гуманный характер, о котором он писал в письме к сенатору Джорджу: «Меня не интересует политическая сторона проблемы или ее влияние на голоса в США. Я заинтересован лишь в облегчении [положения] полумиллиона людей [евреев и не-евреев], которые пострадали в ходе самого страшного бедствия в истории после завоевания Европы [вождем гуннов] Аттилой»⁹⁰. Более того, Трумэну также приходилось считаться с изоляционистами в Конгрессе, которые предостерегали его от участия США в решении палестинской проблемы, поскольку такое участие могло в конечном итоге привести к посылке американской армии на Ближний Восток⁹¹. Таким образом, Трумэн был вынужден маневрировать между различными подходами, стараясь при этом не отходить от своей изначальной гуманистической позиции. Выяснялось, однако, что проблема Палестины все больше напоминает вязкое болото. Летом 1946 года британское правительство и Государственный департамент старались добиться поддержки Трумэном плана Моррисона-Грейди в обмен на иммиграцию «ста тысяч». Сионисты, в свою очередь, толкали президента в противоположном направлении: в сторону поддержки раздела и создания еврейского государства.

В конце 1946 – начале 1947 года политическая инициатива в последний раз перешла к Бевину. В США палестинская проблема по-прежнему была, словами Трумэна, «горячей темой» внутренней политики. Государственный департамент считал ее скорее гнойной раной, отравляющей отношения США с Британией, арабским и мусульманским миром. Попытки англо-американского сотрудничества в ее разрешении окончились неудачей. Теперь открылась новая, решающая страница политической борьбы за будущее Палестины в центре ООН в Лейк Сассекс.
5. Палестинский вопрос в Организации Объединенных Наций

Решающий этап в политической борьбе за Палестину начался 18 июня 1947 года с заявления Бевина о провале Второй лондонской конференции и о решении британского правительства передать палестинскую проблему на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН. В заявлении не упоминались какие-либо рекомендации, не содержалось обязательства выполнить предполагаемую резолюцию Генеральной Ассамблеи и ничего не говорилось о намерении вывести британские войска из Палестины. Дин Ачесон справедливо отметил, что выступление Бевина символизирует конец эпохи, которая началась в 1945 году и характеризовалась комиссиями по расследованию и различными переговорами. Он опасался того, что 1947 год станет «самым ужасным годом в Палестине и на Ближнем Востоке» и ознаменуется проявлениями насилия и угрозой американским интересам в регионе. Однако больше всего заместителя государственного секретаря тревожило «замораживание» проблемы иммиграции перемещенных лиц в Палестину и тот факт, что Соединенным Штатам придется выработать четкую позицию для дискуссии в ООН. Он полагал, что если администрация Трумэна не сделает этого, то Конгресс предложит свою собственную политику в данном вопросе, результаты которой будут «катастрофическими». С другой стороны, в отсутствие американского лидерства в ООН СССР сможет перехватить инициативу и добиться важного пропагандистского успеха. Ачесон спросил Лоя Гендерсона о том, какой, по его мнению, должна быть американская политика в данном вопросе. Следует ли придерживаться идеи раздела, «которую мы поддерживали до сих пор, или необходимо прийти к выводу о том, что, несмотря на все ее [внутриполитические] преимущества для нас, с этой политикой связаны столь значительные международные трудности, что нам не удастся провести ее?»⁹²

Соединенные Штаты, действительно, столкнулись с непростой дилеммой. Практически в те же самые дни (21 февраля) Британия сообщила администрации Трумэна о своей неспособности продолжить предоставление военной и экономической помощи Греции и Турции. Это заявление глубоко поразило правящие круги в Вашингтоне и вызвало у них опасения утраты Ближнего Востока и Северной Африки. В сложившейся обстановке Трумэн принял важнейшее внешнеполитическое решение со времен окончания войны. В марте 1947 года он провозгласил «доктрину Трумэна», согласно которой Соединенные Штаты начали оказание помощи Греции и Турции (вместо Британии) и приняли на себя защиту восточного средиземноморья от советской экспансии и подрывной деятельности⁹³. Передав палестинскую проблему на рассмотрение ООН без сопроводительных рекомендаций, Британия вынудила Трумэна принять решение, от которого он всячески старался уклониться. Теперь ему предстояло выработать четкую американскую позицию по вопросу о политическом будущем Палестины, которая могла осложнить взаимоотношения администрации с еврейством США, Ибн Саудом и другими арабскими лидерами.

Решение Бевина о передаче проблемы на рассмотрение ООН, в конечном итоге, оказалось ошибочным с точки зрения интересов Британии. Его шаг лишил Лондон инициативы и исключительного дипломатического контроля над Палестиной. Это, разумеется, выяснилось лишь впоследствии, а в то время, когда Бевин объявил о своем решении, ситуация представлялась иной. В 1947 году Британия все еще была крупной мировой державой, несмотря на первые признаки заката, которые уже проявились к тому времени. В свете растущего соперничества между США и СССР казалось, что ООН, скорее всего, продлит британский мандат на управление Палестиной, отменив при этом обязательства, связанные с декларацией Бальфура. Бевин, по-видимому, полагал, что, учитывая обострение «холодной войны» и страх перед советской экспансией, угроза покинуть Палестину и оставить другим неблагодарную работу по поддержанию в ней стабильности заставит Трумэна попросить Британию остаться. В конце 1946 года Бевин, действительно, начал говорить о возможном уходе его страны из Палестины.

У британского министра иностранных дел были, разумеется, и другие козыри. На первый взгляд казалось, что состав Генеральной Ассамблеи ООН заранее гарантировал провал любого просионистского предложения. Пять арабских и несколько мусульманских государств (а также страны, в которых существовали значительные мусульманские меньшинства) придерживались четкой антисионистской позиции. Намерения большинства стран коммунистического блока во главе с Советским Союзом были на тот момент неясными, однако считались враждебными сионистскому движению. Блок азиатских стран, возглавлявшийся Индией, также не симпатизировал сионизму. Латиноамериканские государства, несмотря на их положительное отношение к сионистской идеологии, обладали тесными связями с арабскими странами и находились под влиянием Ватикана, который возражал против создания еврейского государства на Святой Земле. Вместе с тем, всем было ясно, что характер рекомендации Генеральной Ассамблеи и судьбу дискуссии в ООН определят две ведущие державы, Соединенные Штаты и СССР. При этом решающим значением обладала позиция США⁹⁴.

Борьба в ООН была продолжительной и включала в себя несколько этапов. В этой статье мы остановимся на ее третьем и решающем этапе, который завершился принятием резолюции Генеральной Ассамблеи 29 ноября 1947 года.

Этап 1: специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН продолжалась с 28 апреля по 15 мая 1947 года. В ходе нее было принято решение о создании УНСКОП (Специальной комиссии ООН по Палестине, UNSCOP), в состав которой вошли представители одиннадцати государств из ведущих блоков в ООН (Австралии и Канады из Британского содружества наций, Нидерландов и Швеции из Западной Европы, Чехословакии и Югославии из Восточной Европы, Индии и Ирана из Азии, Гватемалы, Уругвая и Перу из Латинской Америки). Специальная сессия Генеральной Ассамблеи поручила комиссии подготовить отчет по палестинской проблеме. За день до окончания работы сессии советский представитель Андрей Громыко удивил своих слушателей, выступив с политическим заявлением, в котором он подчеркнул необходимость предоставления независимости Палестине и намекнул на то, что СССР, возможно, согласится на раздел страны. Его слова знаменовали собой неожиданную перемену в традиционно антисионистской позиции Советского Союза.

Этап 2: Подобно своим предшественникам, УНСКОП, которая действовала в июне-августе 1947 года, также углубилась в сложности и нюансы палестинской проблемы. Однако на этот раз сионистской дипломатии удалось убедить членов комиссии в том, что британское правление в стране потерпело крах, и добиться от 8 из 11 ее членов поддержки плана раздела (против него выступили лишь представители Индии, Ирана и Югославии). Из рекомендаций комиссии, представленных 3 сентября 1947 года, выяснилось, что ее члены разошлись во мнениях. Восемь из них рекомендовали раздел Палестины на два независимых государства при сохранении экономического союза между ними. Согласно этому предложению, еврейскому государству было отведено 62 процента территории к западу от реки Иордан, а арабскому государству – оставшиеся 38 процентов. Меньшинство членов комиссии (представители Индии, Ирана и Югославии) выступили против раздела, за создание единого федеративного государства.

Этап 3: решающий этап борьбы в ООН. Он начался 16 сентября 1947 года с открытием второй сессии Генеральной Ассамблеи и достиг своего пика 29 ноября. Дипломатическая деятельность на этом этапе велась одновременно на нескольких аренах: в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, в столицах стран-членов ООН и, главным образом, в Вашингтоне. С приближением дня голосования по плану раздела выяснилось, что без активной поддержки со стороны администрации Трумэна будет невозможно мобилизовать необходимое большинство в две трети голосов.

Какова была позиция администрации в отношении плана раздела, предложенного УНСКОП? Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует, прежде всего, рассмотреть персональные изменения, произошедшие в руководстве Государственного департамента в 1947 году. В январе ушел в отставку государственный секретарь Джеймс Бирнс. Его место занял генерал Джордж С. Маршалл, прославленный начальник генерального штаба армии США времен Второй мировой войны, обладавший огромным престижем в глазах американского народа, Конгресса и самого президента Трумэна. В июне Государственный департамент также покинул заместитель государственного секретаря Дин Ачесон. Его сменил Роберт Э. Ловетт, близкий личный друг морского министра Джеймса Форрестала (до этого Ловетт занимался финансовыми инвестициями на Уолл-Стрите). Сам Форрестал спустя короткое время стал первым в истории США министром обороны. Уход Дина Ачесона, который склонялся к осторожной поддержке плана раздела, лишил Государственный департамент единственного чиновника, обладавшего большим опытом работы в области палестинской проблемы.

Гендерсон предложил свой собственный план действий. Поскольку на данном этапе уже не представлялось возможным отказаться от плана раздела, о поддержке которого США объявили публично, единственная возможность заключалась в его ликвидации посредством бездействия. Другими словами, Гендерсон рекомендовал американской делегации занять пассивную позицию в том, что связано с мобилизацией большинства голосов стран-членов Генеральной Ассамблеи. Таким образом, план раздела будет отклонен, и США снимет с себя всякую ответственность за его провал⁹⁷. В качестве замены раздела Гендерсон рекомендовал продолжение британского правления в Палестине в новой форме «опеки» на протяжении длительного времени и достижение договоренности в отношении иммиграции ста тысяч беженцев. Хотя Британия не упоминалась в его меморандуме, было вполне ясно, что именно ей будет передана «опека» над Палестиной⁹⁸.

Лидеры сионистов (Абба-Хиллель Сильвер, Моше Шарет и д-р Хаим Вейцман, ведший важную закулисную работу), а также их сторонники в Конгрессе знали о «плане бездействия» Гендерсона и о его одобрении руководителями Государственного департамента. Они понимали, что лишь вмешательство президента Трумэна и его личное указание американской делегации в ООН заняться мобилизацией требуемого большинства голосов смогут пресечь замыслы чиновников. В течение десяти критических дней перед голосованием (18-29 ноября) все усилия сосредоточились на получении поддержки Белого Дома. Эта задача была отнюдь не простой. На протяжении предшествующих двух лет палестинская проблема доставила Трумэну немало хлопот, разочарований и досады. В течение этого времени он постоянно испытывал сильное давление со стороны евреев, арабов и Британии. Его в особенности раздражали антибританские действия ЭЦЕЛа и ЛЕХИ в Палестине, а также агрессивная общественная кампания, организованная Аббой-Хиллелем Сильвером. В мае 1947 года в личной записке своему помощнику Дэвиду Найлсу Трумэн писал: «Мы могли бы разрешить [проблему] Палестины, если бы не вмешательство американской политики. Террор в [Палестине] и Сильвер являются причиной нескольких, если не всех наших неприятностей. О, если бы только Господь Бог дал евреям пророка Исаию, христианам – Святого Павла, а мусульманам позволил бы увидеть золотую середину (Golden Rule)! Может быть, Он решит сделать это» (выделено в оригинале – Ц. Г.)⁹⁹. В 1947 году гнев Трумэна в адрес сионистов был столь сильным, что он отказывался от встреч с сионистскими лидерами (за исключением Вейцмана), и простое упоминание имени Сильвера приводило его в ярость. Начиная с 1946 года, несмотря на многочисленные просьбы и уговоры, Сильвера не допускали в Белый Дом. Что касается разрешения палестинской проблемы, то в частном порядке Трумэн по-прежнему верил в предложенный англо-американской комиссией план ее сохранения в качестве священной страны трех религий. При этом он осознавал, что этот план был отвергнут как евреями, так и арабами¹⁰⁰.

Что думал Трумэн о проблеме мобилизации требуемого большинства голосов в ООН? Даже спустя более тридцати лет после описываемых событий не представляется возможным дать однозначный ответ на этот вопрос. Насколько известно, вплоть до 24 ноября он твердо держался «плана бездействия» Государственного департамента. Единственным исключением здесь было его решение включить в территорию еврейского государства южный Негев (после встречи с Вейцманом 19 ноября). Заместитель государственного секретаря Ловетт писал: «Президент не хочет, чтобы американская делегация прибегала к угрозам или несправедливому давлению какого-либо рода на другие делегации, с тем, чтобы они проголосовали за план большинства, поддерживающий раздел Палестины. Мы готовы проголосовать за этот отчет (отчет УНСКОП), так как он выражает позицию большинства, однако мы ни в коем случае не станем вынуждать другие делегации следовать нашему примеру»¹⁰¹.

Абба-Хиллель Сильвер и его коллеги по Чрезвычайному комитету и правлению Еврейского агентства следили за позицией президента. В течение десяти решающих дней перед голосованием они старались привлечь на свою сторону каждого, кто имел хоть какое-то влияние на Трумэна, и оказывали на него все возрастающее давление через прессу, Конгресс и близких к нему лидеров Демократической партии. В конечном итоге, их усилия увенчались успехом. В последний момент президент приказал американской делегации в ООН и сотрудникам Белого Дома приступить к мобилизации требуемого большинства (две трети) для одобрения плана раздела. Лишь благодаря этому внезапному вмешательству Трумэна, на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи в субботу 29 ноября 1947 года резолюция о разделе была принята большинством в 33 голоса против 13 при 10 воздержавшихся и одном отсутствующем делегате¹⁰².

Почему Трумэн изменил свою позицию в последний момент? Явилось ли это следствием его зависимости от еврейских голосов и еврейской финансовой поддержки на приближающихся президентских выборах 1948 года, или тому были другие причины? Возможно, что Катастрофа и проблема перемещенных лиц, которые, несмотря на двухлетние усилия Трумэна, все еще находились в лагерях на территории Германии, сыграли здесь свою роль. Трудно также в точности оценить эффект личных обращений к президенту его друзей, в особенности Эди Джейкобсона, и преданных политических союзников, а также роль советов Дэвида Найлса. Однако можно предположить, что его личные политические амбиции сыграли важную роль, так как Трумэн, который вступил на пост президента США, не будучи избранным, горячо желал победить на грядущих президентских выборах.

Первый этап политической битвы за раздел Палестины, на котором США сыграли центральную роль, закончился голосованием в ООН 29 ноября. Теперь начался второй, решающий этап этой борьбы, а именно практическое осуществление плана раздела, в ходе которого Вашингтон по-прежнему являлся важной ареной деятельности сторон. Немедленно по окончании голосования в ООН в Палестине начались вооруженные столкновения между арабами и евреями, ход и результаты которых оказывали влияние на действия Государственного департамента и Белого Дома.

Представители арабских стран в ООН категорически отвергли резолюцию о разделе, заявив, что они считают ее незаконной. Высший арабский совет в Палестине объявил решение Генеральной Ассамблеи недействительным и сообщил о своем отказе от участия в процессе раздела. Он также демонстративно потребовал от Британии немедленно передать власть в Палестине арабским жителям страны. Вооруженные нападения арабов на евреев начались 30 ноября 1947 года, на следующий день после принятия резолюции ООН¹⁰³.

Противники раздела среди чиновников администрации и американской общественности также отказывались признать законность резолюции ООН. Они немедленно начали широкомасштабную кампанию с целью добиться отказа США от поддержки раздела и вызвать пересмотр решения Генеральной Ассамблеи. Эти усилия возглавили Лой Гендерсон и Дин Раск из Государственного департамента и министр обороны Джеймс Форрестал. Некоторые исследователи полагают, что горячий энтузиазм, который проявили Гендерсон и Форрестал в этом деле, был следствием их личных антисемитских предрассудков¹⁰⁴. Форрестал, действительно, иногда проявлял признаки антисемитизма, однако в отношении Гендерсона отсутствуют какие-либо доказательства таких наклонностей. Не вызывает сомнений, что их возражения против раздела Палестины были, в первую очередь, следствием оценки ими положения на Ближнем Востоке и его влияния на американские национальные интересы в регионе.

• 
  Закрытие американских образовательных, религиозных и филантропических учреждений на Ближнем Востоке.
  
• 
  Отмена экономических концессий, прав посадки самолетов и прокладки нефтяных трубопроводов.
  
• 
  Глубокая и продолжительная неприязнь арабов к США, «поскольку арабы ничего не забывают и не прощают».
  
• 
  Угроза «плану Маршалла» по экономическому восстановлению Европы.
  
• 
  Угроза отмены нефтяных концессий и прав посадки самолетов в Саудовской Аравии, «чья позиция по палестинскому вопросу обладает особой важностью».
  
• 
  Отстранение от власти умеренных арабских лидеров.
  
• 
  Посылка на Ближний Восток советских солдат для участия в осуществлении раздела Палестины.
  
• 
  
  
  жүктеу/скачать 435.5 Kb.
  
  Достарыңызбен бөлісу: