Туменбаши Аттила готовит боевое сапари

46.Туменбаши Аттила готовит боевое сапари

Первым из главного гуннского орду, со среднего течения Дуная из паннонийской пушты, прибыл престарелый, но бодрый общегуннский тамгастанабши, антский вой Деряба, который привез уже официальное сообщение о том, что великий хан Беледа с шестью туменами своих храбрых воинов ушел в боевое сапари в восточнорумийские Далмацию и Иллирик. Второму гуннскому хану верховным каганом было велено готовить к середине лета два тумена войск и переходить границу в дельте Дуная, чтобы сковать находящиеся там вспомогательные легионы германских и дакийских федератов-союзников Константинополя.

Второй гуннский хан Аттила в соответствии с полученным от великого кагана Беледы приказанием объявил срочный сбор войск через пять дней на шестой, после получения письменного приказа, для чего разослал во все концы своей половины степного государства быстрых гонцов. Также он направил экстренного курьера в остготский город Вилву в устье Дуная, где в это время завершал свою инспекционную поездку в обществе темника Радомира жаувизирь гуннов туменбаши Усур. Экстренный гонец отплыл на гребном кайике по могучему Дунаю и должен был делать в день и ночь без остановки по четыре-пять конских переходов и добраться до конечной своей цели за четыре с половиной суток. В пергаменте, предназначенном для этельбера Усура, была начертана дата встречи (через три дня после получения послания) и место встречи (на северном берегу могучей реки в средней Дакии, напротив восточнорумийского города Дуростора). Сам же второй гуннский хан Аттила планировал выехать через два дня и добираться до условленного места не спеша, в течение пяти дней, дорогой осматривая мобилизуемые воинские тумены на предмет их готовности к дальнему боевому походу.

На другое утро, после прибытия начальника общегуннской таможенной службы Дерябы, к хану Аттиле заявился также вконец запыхавшийся старший шаман сабиров Айбарс, находившийся с какими-то только ему ведомыми делами в румийском городе Сердике³³¹. Он привез важные сведения о том, что часть опытных и обученных восточнорумийских боевых и вспомогательных легионов снимается с пограничного лимеса³³² вдоль южнодунайских берегов и уходит на юг к Адриатике, куда, якобы, устремились гуннские тумены из Паннонии, чтобы отразить их вторжение. По непроверенным данным, как докладывал старший шаман восточного гуннского крыла сабир Айбарс, командиры легионов получили секретный письменный приказ на маршрут и конечную цель выдвижения в провинции Эпир Новый и Эпир Старый. Хан Аттила срочно вызвал двух тысячников: хуннагура Стаку и анта Онегизия. Оба командира явились к нему и после взаимных приветствий выслушали его боевой приказ:

– Минбаши Стака, сын своего достойного отца Яныша, и минбаши Онегизий, сын своего почтенного отца Гостуна, берите-ка каждый по паре сотен своих дерзких и лихих джигитов, переправляйтесь через дунайские воды и произведите разведку на глубину до десяти конских переходов. Выясните, какие румийские войска уходят в Иллирик, а какие прибывают вместо них на лимес. Есть информация о том, что легаты получили некую тайную пергаментную буллу³³³; надо добыть один-два экземпляра. Разведайте хорошие дороги и мосты, ущелья и броды для скрытного последующего прохождения наших туменов. Минбаши Стака, ты идешь в свободный поиск на юго-восток в Нижнюю Мезию³³⁴, а ты, минбаши Онегизий, – на юго-запад в Верхнюю Мезию³³⁵. Вернетесь через десять дней.

Наутро же, когда второй гуннский хан Аттила собирался уже выехать вдоль Дуная в Среднюю Дакию для встречи с двумя туменбаши, Усуром и Радомиром, прибыл посланник из далекой Испании от вандальского конунга Гейзериха. В пространном пергаментном свитке старый боевой товарищ – сослуживец по 136-ому конно-штурмовому западнорумийскому легиону сообщал о своем житье-бытье на новых землях в северной Испании; вскользь жалобился на своего усилившегося северного соседа за Пиренеями, вестготского конунга Теодориха; выражал сожаление, что румиец Аэций и гунн Аттила два года назад не добили полностью этих заносчивых вестготов, и давал согласие на будущий совместный поход против этого наглого Теодориха. Хану Аттиле пришлось задержаться до ночи, чтобы достойно принять и вкусно угостить немолодого вандальского посланника и сопровождающих его высокопоставленных чиновников. Он поручил заботам шамана Айбарса вандальскую посольскую делегацию, извинился перед ними, просил их ждать до его прибытия назад, когда он сможет написать своему другу, конунгу Гейзериху ответное послание, и отбыл, несмотря на непроглядную ночь, в путь под охраной воинской сотни биттогуров во главе с минбаши Таймасом и воинской сотни венедов под началом минбаши Светозара.

Только одно глодало печень второго гуннского хана – пришлось вечером остригать ноготь на левой руке, который внезапно сломался, а ведь по традициям степи после захода солнца мужчине не следует бриться, стричь ногти и вообще что-либо делать иное, кроме разрезания мяса и другой еды, с колющими и режущими предметами – будут неприятности.

В ночной темноте, мягко покачиваясь в седле на своем верном саврасом иноходце, идущим мерным ходом по старой румийской грунтовой дороге, второй гуннский хан Аттила думал свою думу. Наставники-риторы учили когда-то юного гунна-аманата Аттилу в румийском педагогикуме, что много было на земле различных знаменитых полководцев-завоевателей обширных земель. Но самыми известными из них считаются трое. Первым и наиболее прославленным почитали некоего уроженца Македонии, эллина Александра Великого (как его называют гунны, Улуг Искандера), дошедшего и покорившего со своими войсками отдаленное государство Давань около гор Тянь-Ся и земли Индии. Вторым почитаемым воителем румийцы считают диктатора Гайя Юлия Цезаря, которому удалось захватить огромные владения в Африке, Британии и Галлии. И третьим достойным уважения военачальником считался наследник Гайя Юлия диктатор Октавиан Август, который победил все известные тогда нерумийские народы и племена по окраинам Великой румийской империи. Улуг Искандер жил около 30 поколений тому назад, Гай Юлий Цезарь – свыше 20 поколений назад, а Октавиан Август – что-то около 18 поколений тому назад. Насколько уяснил тогда себе учащийся педагогикума гунн Аттила, все эти три благословенных воителя были любимы небесными богами, которые им покровительствовали во всех их воинских начинаниях. И эти великие воины-багатуры не были болезненно тщеславными и эгоистичными, хотя и отличались некоторым здоровым честолюбием и человеколюбием. Они могли запросто ночевать на одной подстилке рядом со своими солдатами, кушать их простую и грубую пищу, а также ходить вместе с ними в атаки и контратаки.

А каган Беледа обделен благосклонностью небесного Коко Тенгира, коли терпит поражение в рядовой схватке с вестготами, коли не наслаждается любовью младшей жены бургундки (которую, говорят, он уже умертвил через лютую казнь) и коли опрометчиво врывается в чужие владения, позабыв о том, что бесхозяйных земель в этом мире под вечно синим небом никогда не бывает, а их законные хозяева в это время тайно готовятся нанести ему сильнейший удар в бок или в спину; ведь не для простой прогулки они снимают с укрепленного лимеса хорошо обученные и боеспособные строевые легионы. И главное, всевышние покровители-боги лишили этого мнимого кагана Беледу остатков здравого разума, коли он не счел нужным вовремя поставить в известность (нет, даже не советоваться) своего соправителя, второго хана гуннов. А ведь, если и на этот раз верховный каган потерпит поражение, то тогда ох как несладко придется всем гуннам и их союзникам! Всегда стоят готовые ринуться на них два огромных льва (Западная и Восточная Румийские империи), куча шакалов и гиен: вестготы, сарматы, франки, бургунды, тайфалы, галлы и многие другие. И тогда на огромном и жестоком майдане³³⁶ жизни под вечными синими небесами чаша весов может склониться в сторону гуннских врагов. Второй степной хан вспомнил почему-то, что уже давно и готы используют это исконно гуннское слово, но только произносят его немного оглушено: майтан³³⁷; кроме того, от этого слова они образовали и другое слово «метан»³³⁸ со значением «бороться, сражаться, мерить силы (с кем-либо)». Так что деяния кагана Беледы можно охарактеризовать как непродуманные, нехорошие, неблагоприятные, тапиль³³⁹. Конечно, тапиль каган совершает и такие же тапиль действия. «Дал же ему бог первенство в рождении!» – недовольно подумал второй гуннский хан.

В обговоренный день встретился сенгир Аттила со своими подданными темниками: этельбером Усуром и воем Радомиром. Оба пожилых военачальника были искренне рады приветствовать своего хана. Долго совещались в юрте за обильно заставленным лакомой едой дастарханом трое высокородных гуннских вельмож: второй хан Аттила, жаувизирь Усур и коназ восточных славян Радомир. Все они были единого мнения: великий каган Беледа вторгся в румийские территории без должной подготовки и, если его не поддержать вовремя удалыми нукерами, то беды не миновать. Было решено собрать под боевые знамена и бунчуки пять туменов войск, из них четыре направить на юг к Адриатическому морю для оказания необходимой поддержки кагану Беледе, а один тумен оставить в Нижней Мезии для противостояния и противоборства с идущими сюда из центра – метрополии резервными неприятельскими легионами; задача этого тумена была самой сложной -постоянно нападать, теребить и держать в напряжении восточнорумийскую дунайскую армию, не считая постыдным при вражеском численном и силовом преимуществе отходить и отступать назад. На вопрос жаувизиря Усура, кто же будет поставлен на командование на каждое десятитысячное боевое подразделение, второй гуннский хан чеканно, как бы отдавая приказ, ответствовал:

– Четыре тумена, состоящие из воинов племен: сабиров, акациров, утургуров, кутургуров, кангаров, роксоланов, остготов, аламанов и антов, – идут на юг на выручку верховному кагану Беледе. Там мы будем командовать вчетвером: я сам, туменбаши Усур, заместитель темника – жасаул Таймас и жасаул Светозар. В Мезии остается тумен сарагуров, салгуров, венедов и аламандаров. Над ними будет начальствовать вой Радомир.

Когда вызванные новоявленные жасаулы – заместители темника: Таймас и Светозар – прибыли и молча выслушали приказ хана Аттилы, то последний не удержался, чтобы не дать им наставления:

– Жасаул Таймас, сын туменбаши Усура, и жасаул Светозар, сын туменбаши Радомира, будьте смелыми, разумными и осторожными, как ваши отцы – прославленные гуннские полководцы. Как говорят гунны, ата бала, ата поч³⁴⁰.