«Круппс». Исторические истоки могущества

«Круппс». Исторические истоки могущества

Как-то довелось мне покупать себе кое-какую бытовую технику. Оказавшись в магазине перед выбором, среди длинного ряда товаров я выбрал тот, что имел лучший бренд. Едва ли найдётся современный человек, не слышавший о марке «Круппс» и вообще об этих оружейно-стальных магнатах.

Предприятие Круппов получило имя в честь своего основателя Фридриха, который, впрочем, едва сводил концы с концами и по отзывам немецких специалистов был по сравнению со своим сыном Альфридом полной бездарностью. Фридрих умер в сорок лет, оставив после себя четырём сыновьям кучу долгов, а также полуразвалившееся строение мануфактуры, на котором было всего пять наёмных рабочих, не получавших жалования.

Но вот в самом начале XIX века в условиях континентальной блокады, когда английская литая сталь в Европу не поступала, один из Круппов — это был как раз Фридрих — решил обогатиться на производстве дефицитного литья. Ив 1811 году он основывает фабрику, вкладывая около тридцати тысяч имперских таллеров в «индустриальное дело». Ему не повезло, Наполеон был разбит, англичане получили возможность беспрепятственно снабжать Европу своей металлоплавильной продукцией.

Последние десять лет жизни Фридрих Крупп постоянно был на грани разорения и балансировал на ней до самой смерти. Ему приходилось зачастую самому, как простому рабочему, заниматься литьём, бесконечно долго экспериментируя с тиглями. А человек это был одержимый. И в конечном счёте, он оказался первым из немцев, кому удалось методом проб и ошибок добиться изготовления литой стали.

Заслуги его сына Альфрида Круппа перед семейством наиболее значимы. Как и отец, он ночами просиживал над опытными тиглями (чтобы добиться мелкозернистости плавки), конструировал хитрую систему передачи от водяного колеса к механизмам предприятия… Он же и первым решил внедрить на производстве паровой молот, хотя двигатель был ещё слабосильным и не получалось одновременной работы и кузницы, и токарной мастерской. Длительное время и этот Крупп едва сводил концы с концами, Альфриду пришлось бы совсем туго, если бы не поддержка зажиточных родичей.

Но Крупп не стыдился ни работы, ни учёбы и даже откровенного воровства — он поехал сперва во Францию, затем и в Англию — Ливерпуль и Шеффилд, впрочем, выдавая себя за потенциального заказчика, а на самом деле занимаясь промышленным шпионажем.

Конечно, он и сам был отличным конструктором, но в значительной мере успехи Круппа в последующие годы объясняются и тем, что у Альфрида был дар углядеть и первым начать использовать изобретения других людей. Так произошло, прежде всего, с чужой разработкой машинного способа изготовления ложек и вилок, присвоенной Круппами. Чертежи валков братья Круппы бесстыдно скопировали у доверившегося им изобретателя. А теперь представьте себе, насколько это был ходовой товар! Кстати, воровство произошло очень вовремя: чтобы расплачиваться с рабочими своей фабрики, Альфреду пришлось заложить семейное серебро.

Но то технологическое опережение в вопросах производства литья, что набрала фабрика Круппа в 1840-50-е, наконец, дало о себе знать. Германия нуждалась в железных дорогах, а поезда — в бесшовных венцах для колёс. Это изобретение Крупп по праву запатентовал сам в 1852 году, а эмблемой его быстро растущей фирмы стали три переплетённых кольца, то есть обручи железнодорожных колёс. Десятилетиями выпуская этот продукт, Альфрид Крупп превратился в крупного промышленника.

Разумеется, и литые бесшовные стальные стволы ружей и орудий в сравнении с прежними бронзовыми были поразительно износостойки. Десять лет подряд Крупп боролся с прусским чиновничьим аппаратом, и… победил его, продав несколько единиц новоиспечённой боевой техники в Россию и Францию, он добился государственного заказа в Германии сразу на несколько сотен орудий.

Эти орудия позволили Пруссии выиграть войну с Данией. В благодарность король Пруссии пожаловал Круппу дворянский титул, но фабрикант отказался от высокой чести, заявив буквально, что «это не соответствует его желаниям».

Прибыль Альфрид вкладывал в новые промышленные объекты, среди которых был и тысячетонный кузнечный пресс, а этот чудовищный механизм позволил ему изготавливать как крупнокалиберные орудийные стволы, так и гигантские корабельные валы, которые очень кстати подоспели к эпохе океанских лайнеров.

Предприятие Круппа процветало, когда вдруг, неожиданно, его промышленные шпионы донесли из Англии об открытии Генри Бессемера. Тот запатентовал модернизированный метод изготовления стали. Суть которого в том, что жидкий доменный чугун насыщался кислородом из вдуваемого в него воздуха во вращающемся конверторе — «бессемеровской груше». И, позавидовав англичанину, Крупп решил получить аналогичный патент в Германии. Он предоставил скопированную техническую документацию бессемеровского метода на утверждение экспертам, но англичане успели оповестить немцев о своём первенстве, и Круппу не удалось получить на своё имя этот патент.

И всё же платить Бессемеру Альфрид не собирался. Он начал производство стали по-пиратски, в одном из цехов своей фабрики. Секрет Круппа раскрылся только в год, когда Пруссия разгромила империю Наполеона Третьего, то есть почти пятнадцать лет спустя. Но поскольку решающий вклад в победу над французами внесли именно дальнобойные пушки Альфрида Круппа, на его прежнюю кражу посмотрели сквозь пальцы. К тому же бессемеровская технология позволили немцам заменить все быстро изнашивающиеся рельсовые пути из чугуна на долговечные стальные.

Как раз в это время Маркс и писал Энгельсу, что все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путём.

Но если Круппы и пахали, и воровали, что бы написал Маркс о большинстве нынешних олигархов, которые только воровали?!

Об истоках русского терроризма

Поговорим об истоках русского терроризма.

В августе 1879 года возникла самая значительная, хорошо законспирированная организация этого разночинского периода — «Народная воля».

Она сделала политический террор главным орудием своей борьбы, устроила настоящую охоту на царя-реформатора Александра Второго и уже на второй год после своего создания добилась своей цели — его убийства. На счету народовольцев ликвидация целого ряда и других крупных сановников империи.

Разумеется, каждая террористическая организация занимается и так называемыми «экспроприациями», то есть добывает средства для своей «борьбы». Часто именно с этих ограблений и начинается её деятельность: в числе актов, совершённых «Народной волей», необходимо отметить кражу в херсонском банке ещё на заре своего существования. Посредством подкопа народовольцы похитили свыше миллиона рублей, хотя деньги очень скоро были найдены полицией.

Желябов, Перовская, Фигнер, Кибальчич — эти фамилии смутно припоминает бывший ученик советских школ, когда речь заходит о народовольцах. Может, ещё назовут собственно Александра Ульянова, старшего брата вождя мирового пролетариата.

В любой современной террористической организации есть лидер. Это самый агрессивно настроенный представитель движения. А остальные — лишь попавшие под его влияние исполнители. Террором управляет сравнительно малая группа, а осуществляют его сотни. Хотя в «Народной воле» числилось около пятисот участников, а поддерживали организацию тысячи человек, она объединяла, на мой взгляд, в первую очередь, политических идеалистов. Там было много ярких личностей, преданных своему делу настолько, что они, например, могли добровольно сдаться властям, чтобы разделить судьбу ранее арестованных соратников по борьбе.

Программа «Народной воли» содержала многие требования и нынешней демократии: всеобщего избирательного права и постоянного народного представительства, свободы слова, совести, печати, собраний… Это для своего времени была прогрессивная программа, но дьявол кроется в деталях, а негодные средства девальвируют ценности конечной цели.

Как пишет Роберт Грин в книге «Тридцать три стратегии войны»: «Народная воля» покажет всем, что царизм — вовсе не тот несокрушимый монолит, каким он себя представляет: царизм уязвим, с ним можно совладать. Народовольцы поняли, что с помощью одного в общем-то малозначительного события, взрыва бомбы, можно запустить цепную реакцию: страх, вызванный у властей, приводит к ужесточению режима и репрессиям, это приносит известность группировке террористов, вызывает симпатии к ним в обществе и усиливает непопулярность правительства, следствием становится дальнейший рост радикализма, а это ведёт к новому витку репрессий — и этот цикл многократно повторяется по нарастающей, приводя в итоге к революционной вспышке…»

Мы учили с вами ещё в школе, как «Народная воля» проводила революционную агитацию и пропаганду во всех слоях грамотного населения. Их газеты стремились взлелеять идею политической борьбы с царизмом под девизом «Теперь или никогда!». В подготовке восстания, а также в его осуществлении «Народная воля» главную роль отводила своей организации. Народные крестьянские массы должны были играть вспомогательную роль.

И хотя многократно перед нами разыгрывалась эта сцена с мудрым Володей Ульяновым, который, переживая казнь старшего брата, говорит: «Мы пойдём другим путём», путь был очень похожим. Лихие головорезы — Камо, например — тоже экспроприировали в пользу большевистской партии, которая численно превышала народовольческую только в десять раз. Но при перевороте, гордо именуемом потом Великой Октябрьской Социалистической революцией, Ленин опирался на пролетариат — хоть и меньшинство населения империи, но лучше организованное по условиям производственного процесса.

В сравнении с пришедшими им на смену эсерами народовольцы были сущими романтиками. Они реально верили в то, что делают. И готовы были идти на смерть за свою идею. Благодаря этому «Народная воля» оказала влияние на целое поколение молодёжи конца девятнадцатого века. А молодёжь в силу малого жизненного опыта не всегда и не вполне чётко осознаёт, что такое хорошо и что такое — плохо.

Далеко не все отправились в Сибирь — и при царе, и при Сталине. Многие повзрослели, остепенились, а их борьба и натиск не переступили кухонного порога. Но основная часть народовольцев жила яростно и яростно ненавидела, а когда шла на смерть, знала, что Там… ничего не будет, ни рая, ни ада — небытие. Это у религиозных террористов смерть просто переход из одного состояния в другое, причём смерть для них даже кажется более предпочтительной, ибо бронирует билет в райские кущи.

Поражает то, что «Народная воля» при сравнительной малочисленности смогла устроить удачную охоту на царя, раз за разом, не с первой и не со второй попытки. А полиция так и не смогла спасти государя. Почему?

Во-первых, мало кто знает, что весь жандармский корпус империи в те годы составлял всего три тысячи человек . Накануне Февральской революции семнадцатого года по некоторым данным, подумать только, на двухмиллионный Петроград, столичный город, было ВСЕГО три тысячи чинов полиции . Не то, что теперь!!

Во-вторых, как это ни парадоксально прозвучит, им тогда и в голову не могло прийти, что царя можно убить. Особа священная! Ещё Николай Первый свободно прогуливался по столице без провожатых, а императрица, жена Николая Второго, гуляла с детьми в Александровском саду, не чураясь горожан.

Всё течёт, всё меняется. В конечном счёте, и народовольцы, и большевики виноваты в том, что, например, общественный транспорт стал экзотикой для наших нынешних властителей.

жүктеу/скачать 1.2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: