Андре Конт-Спонвиль Философский словарь
жүктеу/скачать 3.81 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Симпатия (Sympathie)
- Симптом (Symptоme)
- Синдром (Syndrome)
- Синкретизм (Syncrétisme)
- Синтез (Synthése)
Символ (Symbol)Иногда синоним знака, даже (в результате англо-американского влияния, в частности после работ Пирса) условного знака. Например, математическими символами мы называем именно условные знаки. Но язык сопротивляется этому влиянию. Красный свет – не символ, и слово – не символ. А вот голубка – действительно символ мира, как весы – символ справедливости. Что касается математических знаков, то здесь все зависит от конкретного знака. Скажем, знаки + или – символами не являются, тогда как знаки < или > суть символы, хотя это бедные и частичные символы. Так что же такое символ? Это не произвольный и не исключительно условный знак, в котором обозначающее (например, образ голубки или весов) и обозначаемое (например, идея мира или справедливости) связаны отношением сходства или аналогии. Ястреб никак не годится на роль символа мира, зато может символизировать нечто совсем иное. Почему? Потому что в том, как выглядит голубка и как она себя ведет, действительно присутствует что-то очень мирное (вернее, это нам так кажется). То же с весами – они должны быть правильными, верными, то есть их чаши должны быть уравновешены либо приведены к определенной пропорции. Символы довольно часто вызывают у нас определенные мысли и чувства. Это происходит потому, что они объединяют чувственное и умственное начала, будят воображение и мысль. Поэтому в философии лучше обходиться без символов. Никакой, даже самый лучший символ не способен заменить собой аргумент. Симпатия (Sympathie)Испытывать симпатию – значит чувствовать то же, что другой человек, или чувствовать вместе с ним. Греческое слово «симпатия» означает «сочувствие». Однако в современном языке эти два слова отнюдь не являются синонимами. Симпатия нейтральна – можно симпатизировать человеку, испытывая при этом радость или печаль. Сочувствие подразумевает негативный оттенок чувства – мы сочувствуем чужому страданию или несчастью, сами не испытывая при этом ни радости, ни веселья. Поэтому симпатия более «симпатична», более приятна, но и более двусмысленна. Разве захочется кому-нибудь разделить радость злодея или удовольствие палача? Всякое страдание заслуживает сочувствия. Но далеко не всякая радость способна вызвать симпатию. Симптом (Symptоme)Следствие, указывающее на причину. Отсюда нередкая иллюзия, что симптом имеет какой-то смысл, тогда как он является всего лишь проявлением каузальности. Высокая температура сама по себе ничего не значит. Но температура повышается по какой-то причине, и эту причину можно выяснить и устранить. Словом «симптом» чаще всего пользуются для обозначения знаков, то есть доступных наблюдению и распознаваемых следствий болезни. Однако после Фрейда возникла тенденция к его более широкому толкованию. Вы зеваете? Это симптом усталости, или скуки, или депрессии. Вы забыли дома зонтик? Это тоже симптом. Вы опоздали на встречу? Симптом. Пришли раньше времени? Симптом. Ах, вы пришли точно вовремя? Не радуйтесь, это тоже симптом. Я назвал бы это современной формой герменевтики или суеверия. Все, что в поведении человека может быть так или иначе интерпретировано, все, причин чего мы не знаем, но смысл чего хотим узнать, является симптомом. Это и в самом деле возможно. Вот только зачем это нужно? Если все симптоматично, включая интерпретацию симптомов, то только потому, что все имеет какую-то причину. Чаще всего эта причина остается нам неизвестной, и мы призываем на помощь воображение. Как говорил Спиноза, мы попадаем в лабиринт воображения, и исцелить нас может только истина. Здоровье есть молчание органов. Мудрость – молчание ума. Все на свете может иметь смысл, но сам смысл смысла не имеет. Интерпретировать можно что угодно – в зависимости от степени своего невежества.
Совокупность симптомов. Является ли синдром свидетельством конкретного заболевания? Не всегда и не обязательно. Он может свидетельствовать о наличии множества самых разных заболеваний. Чтобы разобраться в них, нужен диагноз. Синдром – это всего лишь отправная точка диагностики, основанная на наблюдении. В этом случае понятие болезни можно назвать его конечной точкой, основанной на объяснении. А что же такое выздоровление? Это уже не диагностика, а прогноз и лечение. Синкретизм (Syncrétisme)Род эклектики без правил; сопоставление плохо согласующихся между собой положений, заимствованных из разнородных и отличающихся пестротой учений. Пиаже и Валлон (217) называют синкретизмом одну из тенденций восприятия и мышления, свойственную маленькому ребенку, который склонен воспринимать окружающее как некую целостность, не различая деталей, связывая все воспринимаемое в единую картину, лишенную четкости. Точность и строгость придут позже.
По-гречески слово synthesis означает союз, состав, со единение. Синтезировать означает составлять (tithenai) вместе (sun) . Тем самым синтез противостоит анализу, то есть расчленению, разложению. Синтез идет от простого к сложному, учит Лейбниц. По части имеющихся элементов он составляет (или восстанавливает) целое. Анализ идет от сложного к простому. Он разделяет целое на элементы. Примером тому могут служить химические процессы. Соединяя атомы кислорода и водорода, можно синтезировать воду. И наоборот, подвергнув ее анализу, можно получить атомы кислорода и водорода. Однако в философии слово «синтез» используется в основном для обозначения умственного процесса, состоящего только из идей. Именно так понимает синтез Декарт. Синтез является третьим, после очевидности и анализа, правилом его метода: «Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легко познаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных» («Рассуждение о методе», часть II). Из этого следует, что анализ – первый (простое не дано изначально; его еще надо завоевать) и ближайший из истинных путей, благодаря которым была методически изобретена каждая вещь (см. «Возражения…»). Синтез в основном служит доказательству того, что уже известно. Достаточно сравнить, например, «Размышления о первой философии» того же Декарта, написанные в аналитическом ключе, и его же «Первоначала философии», выстроенные по принципу синтеза. Но синтез – не только порядок или метод. У Гегеля и Маркса это также один из аспектов диалектики. Две противоположности соединяются, образуя третий, превосходящий термин (то есть уничтожающий и одновременно сохраняющий обе), – это и есть синтез. Таково становление как синтез бытия и ничто (Гегель. «Наука логики», раздел I, глава 1). Таков плод как синтез семени и растения (Энгельс. «Анти-Дюринг», отдел I, глава 13). Или коммунизм как синтез борьбы классов (пролетариат «побеждает в этой борьбе, только уничтожая себя и свою противоположность», то есть частную собственность; Маркс и Энгельс, «Святое семейство», IV; см. также «Капитал», I, раздел 8, гл. 32). Отрицание отрицания есть новое утверждение. Это «хорошая сторона» отрицания, это покой в движении и плодовитость. Слишком красиво, чтобы быть верным, скажете вы? Многие и в самом деле думают так. Во всяком случае, многие из наших студентов именно таким образом понимают синтез, сводя его в своих работах к апологии золотой середины и в результате получая вялость и нерешительность. Достаточно вспомнить печально известную схему – «тезис, антитезис, синтез», по которой такие работы и пишутся. Конечно, это схема как схема, и никому не запрещено ею пользоваться. Но понимать ее все-таки надо диалектически. «Тезис, антитезис, синтез» не означает «черное – белое – серое». Или «да – нет – может быть». Потому что это уже никакой не синтез, а увертка от принятия решения и компромисс. Не диалектика, а жвачка.
жүктеу/скачать 3.81 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|