Андрэ Моруа. Письма незнакомке

О выборе книг

Вы спрашиваете меня, незнакомка души моей, что вам надлежит читать. Мои

советы вас, наверно, удивят. И все же следуйте им. Мой учитель Ален говорил,

что каждому из нас нужно прочесть не так уж много книг, и собственным

примером подтверждал бесспорные преимущества этого принципа. Его библиотека

состояла главным образом из сочинений нескольких выдающихся авторов:

Гомера, Горация, Тацита, Сен-Симо-на, Реца, Руссо, Наполеона (его беседы с

Лас Казом*), Стендаля, Бальзака, Жорж Санд, Виктора Гюго и, разумеется,

философов: Платона, Аристотеля, Декарта, Спинозы, Канта, Гегеля, Огюста

Конта. На протяжении своей жизни он прибавил к ним Ромена Роллана, Валери,

Клоделя, Пруста, а также Киплинга.

Выбор предельно строгий, но уж эти великие произведения он знал

превосходно. Постоянно перечитывая их, он всякий раз открывал в них новые

красоты. Он полагал, что тот, кто не способен сразу же отыскать нужную

страницу, не знает автора. В каком романе Бальзака описана первая встреча

Вотрена и Рюбампре? В каком романе читатель вновь встречается с Феликсом де

Ванденесом, когда тот уже женат? В каком томе Пруста в первый раз

упоминается септет Вентейля? Того, кто не может ответить на эти и подобные

вопросы, истинным читателем не назовешь. "Важно не найти, а сделать

найденное своим достоянием", -- говорил Валери. Та женщина, что прочла и

усвоила несколько бессмертных произведений, может считать себя более

образованной, чем та, что рассеянно и бегло просматривает в день по три

новинки.

Следует ли из этого, что не надо уделять внимания современным авторам?

Разумеется, нет; к тому же не забывайте, что некоторые из них завтра станут

знаменитыми. Но ни к чему и слишком разбрасываться. Как же поступать?

Прежде всего надо дать отстояться литературному урожаю года. Сколько книг,

провозглашенных издателем или литературным кружком шедеврами, через шесть

месяцев уже забыты! Не станем напрасно перегружать память. Обождем.

Внимательно наблюдая за происходящим в мире книг, выберем себе друзей. У

любого из нас среди современных авторов есть свои любимцы. Пусть же каждый

следит за их творчеством! Я прочитываю все, что публикуют несколько молодых

писателей, в которых я верю. Я не прочь открыть для себя и других, но не

хочу, чтобы их было слишком много. Еще захлебнусь.

Как только мы убедились в духовной или художественной ценности книги,

следует ее приобрести. Близко и всесторонне можно познакомиться только с

теми произведениями, которые у нас всегда под рукой. Для первой же встречи с

автором вполне уместно и даже разумно одолжить книгу на время. Коль скоро мы

решили "усыновить" ее, нужно даровать ей права гражданства. Жениться следует

на той и книги те купить, с которыми тебе всю жизнь хотелось бы прожить.

А как следует читать? Если книга нас захватывает, то в первый раз мы

читаем ее быстро и увлеченно. Мы просто глотаем страницы. Но в дальнейшем (а

хорошую книгу читают и перечитывают много раз) нужно читать с карандашом

или пером в руке. Ничто так не формирует вкус и верность суждений, как

привычка выписывать понравившийся отрывок или отмечать глубокую мысль. Нужно

дать себе слово ничего не пропускать при чтении писателей, которых

по-настоящему ценишь. Тот, кто в книгах Бальзака пропускает длинные

описания улиц или домов, не может считаться его истинным ценителем.

Весьма эффективный метод чтения -- "звездообразный": читатель

расширяет круг интересов, двигаясь в разных направлениях -- как бы по лучам

звезды -- от основной книги или сюжета. Пример: я читаю Пруста и восторгаюсь

им. Углубляясь в его книги, я узнаю, что сам Пруст восторгался Рескиным,

Жорж Санд. Приступаю к Рескину и Санд: то, что такой читатель, как Пруст,

находил хорошим, не может оставить равнодушным и меня. Благодаря Шатобриану

я познакомился с Жубером. А Шарль Дю Бо натолкнул меня на "Дважды

потерянную Эвридику". Морис Баринг в свое время приобщил меня к Чехову, к

Гоголю. Таким образом и возникают узы духовной дружбы. Пора и вам

определить свое место. Прощайте.

Советы молодой женщине, которая страдает бессонницей

Я пишу вам, пристроив бумагу на коленях, в поезде Марсель -- Ницца.

Небо -- ярко-синее, без единого облачка. Когда-то, ища защиты от сарацин,

люди возвели на вершинах холмов небольшие укрепленные города, плитами

вымостили улицы. Позолоченные солнцем скалистые гребни холмов отличаются

строгими геометрическими линиями, которые встретишь только в Провансе и в

Греции. Взору открывается чудесное зрелище, но двое мужчин в моем купе ни

разу не удостоили его взглядом. С карандашами в руках они сосредоточенно

решают кроссворд.

-- То, чего, быть может, не произойдет... -- бормочет один.

-- Возможное, -- отвечает другой.

-- Подходит! -- радостно восклицает первый. Я наблюдаю за ними, слегла

удивляясь их суетному упорству. Хотя скорее не прав я. Газеты по мудрости

своей предлагают читателям решать кроссворды, подобно тому как церковь по

своей бесконечной предусмотрительности предписывала верующим перебирать

четки. И то и другое -- превосходное лекарство, с помощью которого человек

избавляется от навязчивых мыслей, тяжелых дум и рефлексии -- худшей из

пыток.

Вам, прекрасная незнакомка, как и мне, как и всем нам, знакомы эти

мучительные неотвязные раздумья, которые буравят наш мозг и уничтожают

всякую иную мысль. О чем они? Вариантов бесконечно много. Муж устроил вам

сцену ревности и был, как видно, очень рассержен; вы неосмотрительно

поддались соблазну и теперь не знаете, как покрыть расходы, вызванные

неожиданной покупкой; вам передали враждебные и жестокие слова, сказанные по

вашему поводу женщи

ной, которую вы считали своей приятельницей Все это не столь уж

трагично, месяц спустя эти переживания покажутся вам смешными. Но сейчас вы

не в силах избавиться от них. Вас гложут навязчивые идеи, вы буквально

заболеваете. Лекарство необходимо.

Где искать его? Наши думы, увы, полностью неподвластны нашей воле. Вы

гоните от себя непрошеную мысль, но тщетно. Она возвращается, как

надоедливый комар. И все же, если избавиться от нее вы не в силах,

попробуйте усыпить ее, заняв свой ум другими мыслями или углубившись в

механические, всецело поглощающие вас занятия. Кроссворд, вязанье, бридж,

канаста, любая игра, любой труд, требующие напряженного внимания, -- все

это служит лекарством. Попав во власть навязчивой идеи, обманите ваш

собственный ум. Беспрестанно занимайте его чем-нибудь. Мало-помалу

невыносимая вибрация в мозгу ослабеет, отдалится, замрет. Ни одна мысль,

если ее не питать, не устоит перед временем. Немного терпения, немного

настойчивости -- и отвлекающие средства возьмут верх. Спасибо тебе,

кроссворд!

Остается одна опасность -- ночь. Я вижу, как вы судорожно

поворачиваетесь с боку на бок в постели, точно рыба, вытащенная из воды, и

напрасно призываете к себе сон. В темноте навязчивая мысль превращается в

неотступный призрак. В такие минуты наше лекарство менее действенно. Читать?

Надо еще суметь следить за ходом повествования... Закрыть глаза и считать

воображаемых баранов? Это помогает лишь англичанам, да еще, быть может,

пастухам.

У меня самого есть три рецепта против бессонницы. Первый: воспоминания

о различных эпизодах моего детства или отрочества. Они прогоняют навязчивую

идею, ибо события, породившие ее, произошли позднее, чем те, которые я

воскрешаю в памяти, и не вписываются в рамки прошлого. Но чтобы приковать

все внимание к этим эпизодам, нужно большое упорство.

Второй способ -- сосредоточенно наблюдать за световыми пятнами,

которые всегда возникают перед глазами, если смежить веки, и стараться

узнавать в их очертаниях людей или предметы. Через какое-то время эти образы

навевают сон. Вот вы и сдвинулись с мертвой точки.

Третий способ -- самый простой -- попросить у вашего врача что-нибудь

усыпляющее. Таблетка снотворного куда менее опасна, чем бессонница. Словом,

никогда не позволяйте навязчивой идее овладевать вами. Она сведет вас с ума.

А это было бы досадно! Прощайте.

жүктеу/скачать 0.68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: