Ассорти-1 Различные статьи последних лет

Опубликовано: Роднов М.И. Роль среднего и мелкого бизнеса в хлебной торговле Уфимской губернии на рубеже XIX – XX вв. // Вестник БИСТ (Башкирского института социальных технологий). 2009. № 1 (1). С. 55 – 62.

С начала 1990-х гг. в отечественной науке началось бурное изучение истории российского предпринимательства. Однако среди массы публикаций абсолютно доминируют труды о крупном бизнесе. Савва Морозов и Рябушинские, Стахеевы и Нобели, огромные фабрики и заводы, знаменитые волжские пароходства и крупнейшие банки империи – объект преимущественного внимания учёных. Современная российская «business-history» представлена в основном исследованиями о крупнейших московских и петербургских промышленниках и торговцах, по которым сохранились значительные архивные фонды 1-9. Средний и мелкий российский предприниматель до сих пор «terra incognita» нашей историографии. Даже в регионах современные исследователи основное внимание обращают на достаточно крупный (по провинциальным меркам) бизнес 10-12.

Причиной этому является, во-первых, плохое состояние источников. В императорской России частный бизнес свою внутреннюю (деловую, финансовую) документацию не передавал в государственные архивохранилища. Торговые сделки совершались в усло стр. 56: виях коммерческой тайны. Уплатив государству требуемые налоги, предприниматель не обязан был предоставлять какую-либо информацию для публикации в открытой печати. Даже биржи в начале XX в. с большим трудом добивались данных от купцов. Председатель уфимского биржевого комитета Н.Н. Степанов в сентябре 1912 г. по поводу заготовки хлеба говорил: «повторяю, сведения эти далеко неполны, даются они крайне неохотно, по причинам, упоминать о которых здесь совершенно излишне» 13, с. 86. После установления советской власти колоссальное количество частных архивов было уничтожено, погибло в огне пожаров, сдано в макулатуру. Например, уже в 1990-е гг. во время ремонта здания одной из дореволюционных уфимских фирм, по рассказам краеведов, на чердаке было обнаружено множество делопроизводственной документации, которую строители выбросили с мусором. По свидетельству сотрудников Рыбинского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, ныне размещающегося в помещении знаменитой Рыбинской хлебной биржи, архив последней хранился в самом здании, и в 1918 г. революционные матросы и солдаты просто употребили его бумаги на свои надобности. В рыбинском архиве в фонде биржи (Ф. 425) лежит всего четыре тоненьких дела. Аналогичная ситуация в уфимском архиве. Сохранились главным образом архивы крупных компаний, чьи предприятия (вместе с документацией) были национализированы большевиками, по которым и создаются современные исследования.

А значение мелкого и среднего бизнеса в экономике начала XX в. было весьма велико. Рассмотрим их деятельность на примере хлебной торговли, игравшей важнейшую роль в хозяйстве Уфимской губернии 14. В качестве объекта изучения выберем предпринимательство на станциях Самаро-Златоустовской железной дороги. В начале XX в. в прессе и литературе много говорилось о «демократизации» хлебной торговли, расцвете мелкого предпринимательства, работавшего на заёмные средства (в кредит) 15, с. 111; 16 с. 60-61; 17, с. 255,. В районе Самаро-Златоустовской магистрали скупка хлеба велась на ярмарках и базарах, заготовители разъезжали по деревням и хуторам, часто оставляя хлеб у продавца. Потом товар вывозился, составлялись партии зерна, продававшиеся более крупным торговцам. «Купленный хлеб сейчас же сдаётся на железную дорогу. Под дубликат накладной берётся в банке ссуда, при помощи которой происходит расплата с продавцом, а в порт, вслед за хлебом, посылается залоговое свидетельство и получателю предоставляется выкупить заложенный груз. Операции этого рода, особенно, если принять во внимание, что банки дают ссуду, достигающую почти полной стоимости хлеба, позволяют с небольшим капиталом делать большие обороты». Скупщик, особенно работающий на экспорт, «заранее погружает зерно в вагон и на рынок выносит уже не товар, а документ, дубликат накладной, которую и сбывает экспортёру. Для последнего вся операция в этом случае сводится к покупке здесь и продаже в порту дубликата накладной» 18, с. 100.

Вспомним также, что основным поставщиком хлеба в Уфимской губернии являлся также мелкий и средний товаропроизводитель – крестьянин-общинник или сельский предприниматель (кулак, фермер), доля помещиков и купцов оставалась крайне малой. Размер частновладельческих (помещичьих) посевов (с травами) по переписям 1916 и 1917 гг. составлял 86 938 и 71 073,8 дес. 19, с. 125; 20, с. 129 из общей площади в 2,4–2,5 млн. дес. В целом помещичье хозяйство играло незначительную стр. 57: роль в сельскохозяйственном производстве края.

Материалы по станции Приютово за 1910 г. ярко демонстрируют доминирование среднего и мелкого бизнеса в хлебной торговле (табл. 1). Перед нами целая галерея имён, всплывших из исторического небытия. Скупку и отправку хлеба здесь производили один сравнительно крупный торговец (М.И. Бондарев, ему принадлежало 40% всего отправленного товара) и один средний – П. Бражников (около 29%). А рядом с ними в Приютово работала масса мелких предпринимателей, чьих капиталов хватало на загрузку лишь нескольких вагонов зерна. Например, В. Васильев 26 января отправил прямым сообщением вагон ржи (900 пуд.), затем, видимо, долго скупал у крестьян небольшие партии хлеба и 5 июля, наконец, собрал и отправил ещё вагон ржи (900 пуд.). На местном направлении успехи предпринимателя В. Васильева ограничились единственным вагоном овса (750 пуд.). На прямом направлении А. Иванов вывез 8 вагонов, Г.М. Печерцев – семь, Ф. Ломакин – 4 вагона. Зафиксировано четыре случая отправки всего по одному вагону. Обратим внимание, что дважды скупщики (А. Лебедев и Ломакин, А. Мезенцев и Клочков) объединяли свои скудные ресурсы для организации сколько-нибудь заметного бизнеса, в одиночку они смогли отправить только по несколько вагонов. Хотя, возможно, кто-то из мелких приютовских хлеботорговцев являлся представителем крупной компании, на её деньги закупая зерно.

Несмотря на значительный удельный вес крупного и среднего капитала, мелкий скупщик в Приютово процветал (31% всего отправленного товара). На железной дороге можно было, получив кредит, собрать вагон-другой хлеба, отправить в порт, заложить в банке накладную, взять под неё новый кредит, продать дубликат накладной экспортёру и – опять собирай у мужиков мешки с зерном, договаривайся с «мартышками» и «прасолами» о подвозе следующих партий.
Таблица 1. Динамика вывоза хлебных грузов из Приютово в 1910 г.

Предприниматель	Вывезено хлебных грузов из Приютово в 1910 г. (пуд.)
	Прямое отправление	местное отправление	международное отправление	всего
М.И. Бондарев П. Бражников А. Лебедев и Ломакин А. Лебедев Ф. Ломакин А. Мезенцев и Клочков Клочков А. Павлов Ал. Шварц Г.М. Печерцев А. Иванов И. Мезенцев В. Васильев И. Лебедев М. Безсарабов Егор Папков Итого	139 050 111 900 13 050 2400 3600 17 100 750 24 150 10 200 6300 7050 4500 1800 900 750 – 343 500	34 050 14 400 19 050 – – 8400 – – 4800 5250 3000 3750 750 – – 750 94 200	5400 1800 – – – – – – 900 – – – – – – – 8100	178 500 128 100 32 100 2400 3600 25 500 750 24 150 15 900 11 550 10 050 8250 2550 900 750 750 445 800

Источник: ЦГИА РБ. Ф. И-181. Оп. 1. Д. 11. Л. 54–60 об. Прямое отправление – поставки за пределы Уфимской губернии и СЗЖД, местное – перевозки внутри Самаро-Златоустовской железной дороги, международное – вывоз сразу на заграничные станции.
При этом лишь М.И. Бондарев отгружал зерно в течение всего года (с января по декабрь, прямое сообщение). Следовательно, он имел какие-то существенные складские помещения, где хранился товар и откуда можно стр. 58: было более-менее ритмично, с учётом колебаний цен, поставлять его на рынок. Видимо, на станции Приютово крупные хозяйственные комплексы – усадьбы имелись только у Бондарева и Бражникова. Переписью 1920 г. были зафиксированы приютовские мясной пункт (дом бывший Бражникова) и ссыпной пункт (дом бывший Бондарева) 21. Остальные работали в период наплыва зерна нового урожая, скорее всего, отправляя хлеб прямо «с колёс» крестьянских телег. Даже П. Бражников ничего не вывозил в апреле–мае, июле–августе. «Кумпанство» А. Лебедева и Ломакина весь свой товар реализовало в январе–марте. Мелкий скупщик не имел капитала и соответствующей инфраструктуры (складские помещения и пр.) для организации стабильной торговли.

Местный предпринимательский социум ограничивался деятельностью вокруг своей небольшой станции, это были бизнесмены волостного масштаба, исключая Е. Папкова из Белебея и М. Безсарабова, видимо, крупного фермера из-под Давлеканово¹. Член ВКП(б) В.Д. Пашин в своей автобиографии рассказывал, что, проработав учеником в кондитерской города Белебея (1912 г.), «перешёл на работу, в качестве приказчика, в магазин купца Бражникова, на станции Приютово» 22, с. 88. Судя по профессии будущего репрессированного революционера, купец торговал хлебными продуктами, скорее всего, это и есть наш П. Бражников. Кроме того, на станцию Приютово в 1910 г. прибывало большое количество разнообразных товаров (чай, сахар, железо, лес, вплоть до фарфоровой посуды). Но по фамилиям среди принимавших грузы не было ни одного торговца из табл. 1. В Приютово наблюдалась специализация предпринимателей на скупке и отправке хлеба.

Помогли материалы сельскохозяйственной переписи 1917 г. 23. Из них узнаём, что на станции Приютово проживал Макар Ильич Бондарев, 51 год, занятием у которого указана «приёмка для армии хлеба». Семья состояла из сыновей (12, 11, 10 лет), жены (50 лет) и двух дочерей (19 и 5 лет). Имелась рабочая лошадь, но земли и никакого полевого хозяйства не было. Предприниматель в военное время, в условиях распада рынка, продолжал заниматься своим делом, на сей раз заготавливая хлеб для армии. В довоенные годы этот однолошадник и являлся лидером приютовского бизнеса. Кроме того, имеется подворная карточка на Лебедева Ивана Александровича (62 года, семья из трёх человек, безлошадный, безземельный, посева тоже не было). Возможно, перед нами И. Лебедев из табл. 1, отправивший один вагон зерна.

Таким образом, на станциях Самаро-Златоустовской железной дороги в начале XX в. самым активным образом действовал (и весьма успешно) мелкий и средний хлеботорговец, вывозивший продукцию бескрайних полей Башкирии в основном в балтийские порты, а среди основных приёмщиков уфимского хлеба была Рига. В конце XIX в. по оборотам внешней торговли Рига занимала на Балтике 2-е место после Петербурга: в среднем за год сюда ввозилось товаров на 60 млн. руб., вывозилось – на 40 млн. руб. «Главные неудобства Рижского порта заключаются в том, что он обыкновенно зимою надолго замерзает и что большое число глубоко сидящих судов должно останавливаться пред Усть-Двинском или же выгружать часть груза пред входом в устье Двины». В навигацию Рига принимала сотни парусных и паровых су стр. 59: дов. В 1896 г. сюда под иностранными флагами пришло 1236 судов, отошло 1240, под русским флагом – 253 и 246 24, с. 681.

По сведениям местного биржевого комитета, главнейшими хлеботорговыми фирмами в Риге в 1880-е гг. были Гольдшмидт и К°, Моор и Беме, Эд. Штурц и К°, Герцфельд, Даудерт и Янсен, А. Зельмер. Местное бизнес-сообщество включало четыре категории лиц, занимавшихся хлебной торговлей. Первые – это названные выше «экспортёры, отправляющие корабли с хлебом, который они покупают внутри страны через комиссионеров. Они обыкновенно не прибегают к кредиту». Вторую группу составляли «состоятельные комиссионеры, выписывающие массы хлеба; они имеют в Риге собственные амбары и прибегают к кредиту в банках Ельца, Орла и Ливен».

Кроме того существовала «самая незначительная группа комиссионеров, не прибегающих к кредиту во внутренних банках и закупающих небольшие партии». И наконец – это «самые мелкие комиссионеры, закупающие по несколько вагонов и берущие ссуды в Ельце, Ливнах и Орле. Такие мелкие комиссионеры – евреи рассеяны по линиям железных дорог. При приёме хлеба от продавца на станции железных дорог они выдают полную цену и, получив дубликат накладной, закладывают его в одном из ближайших банков, чтобы воспользоваться ссудой для новых закупок. Три последние категории закупают хлеб или по приказу экспортёров, или на свой страх для будущих продаж» 25, с. 223-224. Как видно из описаний современника, и в Риге действовали фирмы разного масштаба – от крупных до небольших. Они и закупали уфимский хлеб, который здесь «обезличивался», сливаясь с товарными потоками из самых частей Российской империи.

Далее в морском порту товар поступал в трюмы морских судов и направлялся на экспорт. В табл. 2 показан вывоз из Риги морским путём хлебных грузов в 1899 г. (названия портов приведены так, как они именовались в то время).

Из табл. 2 видна обширная география экспорта хлебных грузов из Риги в восемь стран Северной Европы, в том числе и уфимский хлеб отправлялся потребителям по самым разным адресам. В отдельные порты поступали большие партии зерна, например, норвежские Берген и Кристиания (совр. Осло) приняли свыше 0,5 млн. пуд. ржи каждый. В другие места уходили сравнительно некрупные суда, перевозившие по несколько тысяч пудов груза (бельская баржа брала свыше 100 тыс. пуд.). В 1899 г. из Риги вышло очень много парусников, которые снабжали российским хлебом приморские городки Швеции и других стран.

Отсюда низкая себестоимость перевозки хлеба на паруснике. Кроме того, парусное судно могло разгрузиться в любом удобном месте побережья, а пароходу требовался оборудованный причал (наличие пресной воды для двигателя, запас угля или нефти, необходимые погрузочные механизмы).

Преобладала отправка зерна, муки вывозилось мало. Если северные страны покупали в Риге рожь, то в Голландию, Бельгию, Францию ушло достаточно много пшеницы. Англичане приобретали любимый ими овёс, хорошо скупался кормовой ячмень для европейского животноводства. Неведомый потребитель, получив в булочной Стокгольма или Лондона свежий хлеб, не задумывался о далёком пути, который проделал тот через всю Россию от небольшой железнодорожной станции среди бескрайних полей Южного Урала.

Таким образом, на всём тысячевёрстном маршруте уфимского хлеба самое существенное значение в восстановленной коммерческой цепочке играли средние и мелкие предприниматели. Хозяин сравнительно небольшого сельского подворья в Белебеевском уезде вырастил хлеб, который у него приобрёл мелкий приютовский торговец на взятый в банке кредит, в порту товар выкупил рижский купец-экспортёр или фирма, возможно также сравнительно некрупная. Затем в порт Риги подошёл маленький парусник и шведский или датский судовладелец (или сам капитан) загрузил зерно в трюмы. Пройдя по бурным балтийским водам судно встало на якорь возле неприметного скандинавского приморского стр. 62: городка, откуда мешки с уфимскими зерном, мукой, крупой развезли по маленьким мельницам, булочным или магазинчикам, принадлежавшим какому-нибудь местному семейному бизнесу. Уфимский, рижский, шведский средние или мелкие предприниматели могли не знать друг друга, но именно их деловые контакты, смекалка, трудолюбие обеспечивали функционирование хозяйственных связей, благодаря которым в России зарабатывали деньги, а в Западной Европе не испытывали проблем с продовольствием.