и пал в первом же бою с коалицей враждебных князей (1078). Всеволод
хотя и победил, но уж е не мог восстановить прежнего значения Киева.
Летописец говорит о нем так: «седящ ю .. . ему в Кыеве, печаль бысть ему от
сыновець своих, яко начаша ему стужати, хотя власти (ов сея, ов же другие,
сей ж е, омиряя их, раздаваше власти) им. В сих печали всташа и недузи
ему и приспеваше старость к сим; и нача любити смысл уных, совет творя
с ними; си же начаша заводити и негодовати дружины своея первые и людем
не доходити княже иравдь1. начаша ти унии грабити, людий продавати, сему
не* ведущу в болезнех своих».1
Всеволоду на старости лет пришлось переменить курс своей политики.
Он вынужден был разойтись со своими старыми советниками, старшими
членами своей дружины. Место их заняли более демократические слои дру
жины, которым летописец самым явным образом не сочувствует. Эти новые
люди .-ставшие у власти, внесли несомненно и новые приемы и методы вла
ствования. Согласно утверждению летописца, эта новая власть была не по
хож а на старую. Тут нам опять приходится еще раз подчеркивать факт,
о котппом уже шла речь в начале книги (стр. 21), факт противопоставления
старого времени новому с явным предпочтением первого. И здесь нам не
трудно вскрыть подлинный признак, отличающий эти две эпохи: это пере
мена форм эксплоатации; новые люди стали «грабить» и «продавать» людей,
т. е. обрушились на своих же зависимых от них людей, как на объект своей
эксплоатации. Летописец думает, что это по крайней мере отчасти объяснимо
старостью и болезненностью Всеволода: будь он силен и молод он бы до этоге
не допустил. Но дело, конечно, не в старости и болезнях к н я зя /а в том, что
1 Лаврентьевская летопись, изд. 1910 г ., стр. 209— 210,
184
|
