Ббк 76. 01 С-11 Редакционная коллегия Н. В. Алексеенко, доктор исторических наук, профессор Х. Акжигитова

Главное мое дело сейчас: фильм о театрах для детей. Стоит – в плане «Экрана» на 1985 г. Начало съемок – осень 1984 г., Москва, Генеральная Ассамблея Всемирной ассоциации театров для детей и юношества. Конечно, мелькнет это работа на экране и уйдет в никуда, но хотелось бы, чтобы хоть какой-то след она оставила. Пришел и мысли, что первоначально театры вообще были придуманы для детей, как средство эмоциональной передачи жизненного опыта (см., например, наскальные рисунки). Но, как все интересное, взрослые отняли у детей театры, обратили их себе в забаву, объявив делом серьезным. И наши ТЮЗы, как правило, театры – третьего сорта (под лозунгом: лучшее - детям). Если бы удалось сказать в ТВ! Увы, от сценариста не так много зависит.

Ах, какое это в общем простенькое занятьице – пить рабьи капли (скажем так – принимать рабий жир с витамином), роптать на окружающую провинциальность, ждать, что жизнь иная сама придет к Вам. Женечка, я не мораль Вам читаю.… Какое, - спросите Вы, - мне дело до Вас? А такое, что я люблю лучшие Ваши стихи, восхищаюсь тем, как Вы владеете деревом, металлом, словом – и ненавижу, когда Вы душите в себе все то, что я люблю…

Ну, разозлитесь же на своего внутреннего раба, выбросьте его хотя бы на половину. … Будьте хорошим собой – упрямым, сильным, зорким, умелым. Заклинаю Вас – будьте.
16/VІІ-1987 г.

Я, видимо, во второй половине июля махну в Казахстан, загляну в Алма-Ату (возможно) и постараюсь поработать и отдохнуть в Вост. Каз., подняться к верховьям Курчума, может быть обойти Маркаколь, пройти к Катону, выйти на р. Белую, подняться к Верх - Катуни…. Хотелось бы встретиться с людьми, потолковать с ними не в качестве газетчика, озабоченного поисками скорой яичницы, а как-то более глубоко. … Не знаю – выйдет, нет ли.

Перед Новым годом был в большой запарке. Трижды переписывал сценарий фильма о собственной матушке. Наверное, не совсем хорошо, что я взялся за этот сценарий, но если бы не я, то кто? И вот, с одной стороны, я радуюсь, что запущен в производстве на ЦТ объединением «Экран» полнометражный (часовой) фильм «Тетя Наташа» («Я с тобой детство», «Еще одна новелла» и т. п. – точный заголовок еще не найден). А, с другой, - ощущение, что я в чем-то пошел против совести.… Вообще с Усть-Каменогорском я что-то важное утратил. Пушкин ведь в ссылке писал: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Но ведь он не ездил на кормак, предпочитая великосветские балы, мундир камер-юнкере и придворные интриги! А что я предпочел? И чему? Вот вопрос ядреный.

Честное слово, я счастлив, быть одним из первых читателей по-настоящему прекрасных стихов, которые со временем, я уверен, войдут в души многих. Все вместе взятое – это хорошо, Женя, это индивидуальность, это личность, а недостатков, неточностей, некоей подражательности касаться мне не стоит. Есть что-то главное ради чего эти стихи имеют право на жизнь и живут, как живет особый запах апрельского ветра, как горький аромат осенней прели.

… Да, есть, камерность, суженность, но не провинциализм. В тоннах средних стихов, печатаемых на страницах столичных журналов «провинциальных» стихов, на мой взгляд гораздо больше, ибо что есть «провинциализм». Как в первую голову, не версификация на потребу, не подделка под «то, что надо». Вы сохранили самого себя, свое мироощущение – и это, только это самое важное, не так ли?

Не нравится мне только, что не собираетесь играть выше того, что сделано. В этом есть и щепоть кокетства и иуд усталости, я понимаю. Но мне чудится в Вашем уме и Вашем умении такое чудо потенциальных возможностей, что ого-го! Только (простите!) не разменивайте душу свою на издевательстве и надругательстве над людьми, которые вокруг Вас… Люди они люди и есть. Они разные, тем и хороши. А в Ваших стихах на редкость мало людей. Неужели же в человеке меньше красоты, нежели в каком-нибудь пне, грибе-наросте?

В связи с Арменией впервые, к стыду своему, и прикоснулся к поэту средневековья Григору Нарекаци², к суждениям о нем и вот что, между прочим, вычитал: «Читатель «Книги скорбных песнопений» непрерывно следит, как автор-герой снова и снова заглядывает в себя, видит все дурное, что есть в нем, ужасается до отчаяния, однако всякий раз находит в себе силы, чтобы вступить в бой с этим дурным, т.е. сражаться с самим собой. А что может быть страшнее такого сражения, в котором сражать приходится себя же.… Но и этого Григору из Нарека было мало. Отчетливо различная вокруг то же, что и в себе, он ведь мог бы воспринять общую повальную греховность как некий утешительный фактор, ибо несметное количество чужих прегрешений уже своим обилием должно скрадывать и растворять единичную греховность. Почему же не попытаться обрести хоть какое-то душевное равновесие, сказав себе, что ты не хуже других, не злее прочих носителей зла? Так нет же: никто не виновен так, как я.

Не подумайте, что это мораль – это рассуждения по поводу Вашего письма, возникшее, как мой внутренний протест против Вашего мелочного, хихикающего, как средство самозащиты от самого себя, злобствования… Конечно, никому не дано Вас переделать, но если Вы сами не сдвинете свой угол зрения, то написанное Вами останется пределом. А жаль. Сила Вам дадена большая.

… Женя, милый, много тебе дано, но спросить с себя можешь только ты сам, сам, сам… А мелкая злоба – рабство, которое надобно выдавливать из себя по капле. Уж, простите, сэр, за рацею, но мне так хотелось бы, чтобы Вы состоялись, как большой литератор. Тут на одном каповедении не выедешь, тут без человековедения – никуда.

«Чудь» - стихи интересные, складные, но это не баллада, поскольку нет сюжета, действия и противодействия. В этом смысле «Карабуран» выше, и философски выше. И всякие колдовские слова там уместны, так как характеризуют две группы двух народов. В «Чуди» эти слова сами по себе: ах, какие, мол, словеса выдает наш умный автор! Хотелось бы знать, что это лишь начало Ваших стихов о чуди алтайской, о «чудаках». Ведь на их находках стоят все нынешние комбинаты ВКО. И работы чудских геологов и металлургов продолжены русскими рудознатцами, сегодняшними добытчиками цветных металлов. Так что загадочный путь андроновской бронзы не потерялся в прахе и в пепле, а продолжился и в траектории стратегической ракеты и в пении гитарной струны у туристского костра где-нибудь в верховьях малой Ульбы… Ну, не так, а иначе. Однако же, путь не затерялся.

Женя, здравствуйте! Получил Ваше очередное послание и во-первых строках снова со вздохом думаю о том, что Алма - матерь – не жилье для мудреца и творца.… Лелею мечту еще нынешней осенью побывать в родном и милом Прииртышье и кажется нашел спонсора для такого полета (ведь именно Евгений Михаэлис, прообраз Евг. Базарова, обнаружил Кендерлыкское месторождение горючих сланцев….).

«Маразм и дуболомство тогдашних властей не имели предела», - бичуете Вы – так смело и страстно. Ах, ах. Оно верно – маразм имел тогда место. Но впечатление, будто Вы тем самым утверждаете, что мы, наконец, скинули гнет маразматиков и дуболомов и стали навек свободны?

…А при нынешних вывернутых нутром наружу вчерашних парторгах грузины режут грузин, молдаване не пьют винца с русскими, а латыши уж не снимают фильмов по моим сценариям. Им-то от этого только приятно, а мне-то каково? Была пара тыщ на сберкнижке, думал спокойно дожить, поездить, поглазеть, понаписать кой-чего.… Но… Свобода! Свобода от штанов и ботинок! Свобода от совести! И Вам это так нравится, что Вы готовы какать на могилки? Но ведь Вы же хороший поэт, Вы мастер. Как же Вам не стыдно? …Объявление: «вход в джинсах запрещен» - дико. Но как Вам нравится нынешнее объявление о том, что фирма «Лотос» (Филадельфия) приглашает стройных русских девушек для работы в ночных барах с оплатой по труду? Мне вот охота навести свою пушку 85мм. и жахнуть в упор, но пушки нет.

Помните в книге «От двух до пяти» ребенок спрашивает: «Тетя, а вы бы за тысячу рублей съели бы дохлую кошку?» Уверен, что некая нынешняя тетя может ответить: «За тысячу деревянных? Фуй, фуй. Ах, за тысячу долларов? С аппетитом! Могу даже за 999». А я вот не могу даже за мильён, поскольку я есть неисправимый совок.

… Что бы ни было – серп и молот то, на чем стоят все государства и кощунство глумиться над этим гербом, как глумились по существу и прежде, но под сладким соусом.

Простите за мораль. Но ей-богу Вас иногда надо колотить поленом по башке. Ибо просто от упавшего на макушку яблока у Вас здравые мысли не всегда являются, и креста на Вас нет, как ни притворяйтесь.

«Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь да благодать…»

Тишина будет. Будет ли благодать за порогом нашей смерти? При жизни не было ни того, ни другого. Были стремления, были попытки утвердить уважение к личности, природе, честность и доброту. И вот пришла скорбная весть. Покинул этот грешный мир Адриан Сергеевич Розанов – журналист, писатель, человек чистейшей души, оставивший добрую память о себе.

…1951 год. Съезд молодых писателей Казахстана. парням по 20-25 лет. Большинство из них пронесли сквозь пламя войны свою мечту, отраженную в рифмованных и прозаических строчках, в сохраненных листках и блокнотах. Навряд ли среди участников съезда были люди, которых тогда можно было назвать поэтами, писателями. Но было светлое начало творчества. Первые маленькие книжицы стихов представили на съезд Семен Анисимов, Михаил Балыкин, Дмитрий Рябуха. Проникновенные и увлекательные очерки читал и Андриан Розанов. Выступление журналиста было воспринято как творческое украшение съезда молодых писателей.

Он прожил трудную, но и удивительно яркую жизнь. Он был достойным сыном народной артистки СССР, основателя первого в мире детского театра Натальи Сац и не менее известного писателя Сергея Розанова.

Вот лишь некоторые фрагменты событий разных лет жизни Адриана Сергеевича, общения с ним.

Однажды Сабит Муканов пригласил небольшую группу молодых участников съезда на джайляу. Маститый казахский писатель, отзывчивый, гостеприимный, почти всегда носивший на голове легкую «кочевую» тюбетейку, одел свой головной убор на Адриана: «Тебе – хорошую «Смену» (Розанов работал тогда корреспондентом газеты «Ленинская смена»).

Помнится в актовом зале педагогического института известный миру писатель Мухтар Ауэзов читал для студентов серию лекций по истории Востока. Из 15 лекций мне удалось прослушать девять. На остальные не было возможности попасть. Студенты Алма-Аты шли «на Мухтара» из всех институтов. Таков был громадный своей притягательностью авторитет автора знаменитого романа о великом Абае.

С Адрианом мы прослушали рассказ Мухтара о первой попытке Чингисхана повести свои завоевательные орды на Запад. Грозная конница, ее полководцы во главе с самим Тимучином (таково было истинное имя «грозы вселенной») в нерешительности простояла в предгорьях Монрака и Сайкана, около озера Зайсан.

После лекции Адриан вдруг обратился ко мне с вопросом: «А ты заметил, что Мухтар высказал весьма оригинальную, неоспоримую мысль, которая заключается вот в чем: не случайно Тимучин-Чингисхан только спустя продолжительное время направил свои полчища через процветающее и сильное государство Хорезм – на Кавказ, Россию и далее». Я не знал, что ответить, пожал плечами. Андриан пояснил: «Тимучин был хитрый и умный воин. Пройти по бескрайним степям и мелкосопочнику центрального и северного Казахстана, населенного вольнолюбивыми кочевниками, среди которых было немало смелых и могучих батыров, Чингисхан не рискнул. По этому маршруту даже его прославленное войско не достигло бы намеченных целей. Кочевая степь предстала могущественной, страшной для монголов».

В 60-е годы, когда Адриан, продолжая работать корреспондентом «Ленинской смены», жил в Усть-Каменогорске, на Лениногорском руднике произошло довольно значительное событие. Какая-то делегация, прибывшая из Европы или из Америки (не знаю точно), случайно или по умыслу познакомилась с новым прогрессивным способом рудодобычи, о котором А.Розанов писал. Произошло невероятное: в Лениногорске «Реактивная струя» затухла, в это же время за «бугром» способ бурения при помощи чудесной «горелки» стал применяться с большим успехом. Незамедлительно на автора «крамольной» корреспонденции обрушилось далеко неблагосклонное внимание органов знаменитой госбезопасности.

Но он продолжал работать, общаться с друзьями, оказывать бескорыстную поддержку начинающим журналистам и поэтам. Он писал сценарии, издавал книги очерков. После войны, в течение, наверное, четверти века нагло опошлялось и уродовалось не только сущность, но и само звучание слова космополит. В мою последнюю встречу с Андрианом Сергеевичем наш разговор касался этой, далеко не второстепенной философской проблемы.

Рассуждая о весьма незавидном социальном и экологическом положении Казахстана, России, да и всего бывшего социалистического лагеря, который по сути далеко не являлся таковым, Розанов высказал мысль о том, что все происходящее в социальном мире движется под напором рецидивов капитализма и рыночной стихии…

Человеческий мир может сохранить себя только с позиции всеземного объединения государств и народов (что, кстати говоря, происходит в Европе). К сожалению, этот космополитический процесс происходит в ужасных условиях эгоцентризма и невежества, порождаемых политической элитой планеты.

Не надо лгать себе и оглушать других. Нет в мире пока государства, ни народа, который мог бы заявить о себе, что он может быть примером гарантии благополучия земной цивилизации. Казахстан, Россия, Америка, Япония, Китай, абсолютно все государства и народы совершают преступление перед мирозданием, создавшим на Земле биологический разум, который своими действиями приближает сам себя к социально-экологической катастрофе.

Я записал эти мысли Розанова и включил их в свои публицистически-философские очерки, которые приняты в план издательства «Кайнар» на 1997 год.

Адриану Сергеевичу посвящаю эти строки:

Зачем ругательство звучит

«космополит»?!

Лжепатриот напрасно

взбеленился.

Ведь тот комочек под

соском болит

Не только о клочке,

где он родился.

Неоспорима мысль

обыкновенная:

Не сбережешь клочка, коль

Землю не хранишь.

И, Бога позабыв, не

познаешь Вселенную.

Не ведая куда и по каким

делам летишь.

Нежданно обрывается

дорога

(А под соском комочек

Пусть память о тебе

хранится долго,

Ты верный сын Земли –

космополит!

газета «Рудный Алтай»,

14 сентября 1996 г.


М.Н. Кузьмина,

секретарь Восточно-Казахстанского

обкома комсомола в 1957-1962 г.г.
КОМСОМОЛЬСКИЙ КОРРЕСПОНДЕНТ
Я очень хорошо помню один очень серьезный разговор с редактором газеты «Ленинская смена» Е. Наливайко, которая, выступая перед комсомольским активом г. Усть-Каменогорска, подвергла его резкой критике за слабую работу по пропаганде газеты среди молодежи, так как количество ее читателей значительно уменьшилось по сравнению с 1957 годом. Оставшись наедине с редактором, я стала ей говорить о том, что в газете много серых неинтересных статей, нет материалов дискуссионного характера, много публикаций больших художественных произведений, уже известных читателям, официальных документов, которые не всегда имеют отношение к жизни молодежи. Помню, что я тогда очень одобрительно отозвалась о публикациях А. С. Розанова, с которым не была знакома лично. Наливайко глубоко вздохнула и сказала: «Где же их взять, таких, как Розанов. Он по наследству получил умную голову и золотое перо». Тогда я узнала, что А. С. Розанов является сыном талантливейшего режиссера, необыкновенно интересной женщины с очень трудной судьбой Н. И. Сац, имя которой носит сейчас Русский театр для детей и юношества в г. Алматы.

Познакомилась я с А. С. Розановым в 1958 г. на областной комсомольской конференции, на которой он присутствовал в качестве собственного корреспондента «Ленинской смены» в нашей области.

Его статьи вызывали большой интерес потому, что они всегда были актуальны, отличались глубиной анализа темы и помогали в решении какой-то важной проблемы в работе комсомольских организаций и предприятий.

В конце 50-х годов перед системой народного образования была поставлена задача усиления профессиональной ориентации школьников и их допрофессиональной подготовки. Естественно, что школы обратились за помощью к шефствующим промышленным и сельскохозяйственным предприятиям и организациям.

А. С. Розанов откликнулся на это требование жизни несколькими очень убедительными статьями, которые показывали шефам и их комсомольским организациям, что их общение со школьниками является взаимообогащающим, что помощь учащимся в выборе профессии - это забота о подготовке кадров для своего предприятия, для своего района.

Он глубоко изучил опыт работы в этом направлении комсомольской организации Всесоюзного научно-исследовательского института цветных металлов, шефствующего над школой №29 г. Усть-Каменогорска, где школьники были распределены по лабораториям в соответствии с их интересами, и один раз в неделю работали вместе со специалистами института, выполняя доступные им операции.

Важно то, что автор статьи проследил, как менялись взаимоотношения между сотрудниками института и учащимися и как менялись профессиональные интересы школьников в сторону цветной металлургии. С

Статья оказала большое активизирующее влияние на комсомольские организации Лениногорска, Зыряновска, Серебрянска. В области развернулась большая и творческая работа по профессиональному просвещению и допрофессиональной подготовке школьников с участием комсомольцев молодых специалистов.

Будучи сотрудником комсомольской газеты, Адриан Сергеевич хорошо понимал, что комсомольская работа не идет сама по себе, она тесно связана с жизнью и работой своего предприятия, колхоза, совхоза, с жизнью всей молодежи города и села. Во многих своих статьях он показывает эту взаимосвязь, когда от почина комсомольцев переходит к делам большого государственного значения.

В одной из публикаций он рассказал о том, что комсомольцы Свинцово-цинкового комбината (СЦК) взяли на себя обязательства,: в свободное от работы время помочь подшефному совхозу в подготовке к весеннему севу: изготовить инструменты и оборудовать походную мастерскую для ремонта сельхозтехники. Обязательство было успешно выполнено.

Одобрив почин комсомольцев, Адриан Сергеевич написал о том, что СЦК имеет большие возможности для оказания помощи всему сельскому хозяйству Республики путем организации производства суперфосфата из отработанных растворов серной кислоты.

Статья заканчивалась Обращением к председателю Госплана КазССР и Министру сельского хозяйства о необходимости глубокого изучения и практического использования отходов СЦК для производства химических удобрений.

А. С. Розанов умел ярко рассказать о достойных молодых ребятах области, их труде, учебе, общественной работе, о добрых поступках и начинаниях.

Благодаря его неутомимому перу вся Республика узнала о комсомольце-инженере Зыряновского Шахтостройуправления Иване Горшкове, который в свободное от работы время безвозмездно организовал обучение молодых рабочих смежным профессиям. ЦК комсомола Казахстана одобрил его ценный опыт, наградил Почетной грамотой. Имя И. Горшкова было занесено в Книгу Почета комсомола Республики. Почин Горшкова подхватили комсомольцы района основных работ на строительстве Бухтарминской ГЭС и на других предприятиях, где из-за недостатка кадров каждому рабочему было необходимо иметь смежную профессию. И об опыте молодых строителей Адриан Сергеевич рассказал всей Республике, убедительно, с присущим ему профессионализмом и глубиной.

Он с большой теплотой неоднократно писал о секретарях комсомольских организаций, в том числе о комсорге строительного управления «Земстрой» Васе Мурзаеве, который организовал в мастерских управления ремонт тракторов подшефного колхоза, в котором практически не было никаких мастерских, о юношах-пионервожатых, которые в последствии были приглашены на работу во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», о молодых проектировщиках Казгипроцветмета и их роли в автоматизации предприятий Казахстана.

Его статьи о сельских рационализаторах Шемонаихинского района, которые не имея квалифицированной помощи, вынуждены открывать открытое и изобретать велосипед, поставили много вопросов перед областным управлением сельского хозяйства. Реагируя на его публикации, управление изыскало возможности ввести в свое штатное расписание специалистов по рационализации и изобретательству, которые могли помочь сельским умельцам довести идею до результата и оформить свое изобретение в соответствии с существующими требованиями.

На страницах газеты «Ленинская смена» были опубликованы интересные материалы о лениногорских умельцах, которые организовали любительскую киностудию и сняли целый сериал о своем городе, о его рудниках, заводах, стройках, о его жителях.

Статьи Адриана Сергеевича никогда нельзя было назвать «бездетными». Он всегда находил неординарных людей и с удовольствием писал о них. В его публикациях всегда было много имен и фамилий, названий конкретных организаций и их руководителей.

Я до сих пор помню название одной статьи «Саша закаляет характер», герой которой слесарь механического цеха из поселка Верх-Березовка Восточно-Казахстанской области, усиленно занимался самообразованием и, чтобы дисциплинировать себя, на каждый год писал обязательства, второй экземпляр которых отдавал товаришу для контроля. На 1959 год он обязался: жить по строгому режиму труда и отдыха, поступить в заочный вуз и закончить за один год два курса, учиться музыке, ежедневно читать художественную литературу.

О выполнении своих обязательств он доложил на комсомольском собрании с содокладом бескомпромиссного друга. Собрание одобрило его опыт самообразования и предложило всем комсомольцам по Сашиному примеру «вырабатывать характер».

Так было положено начало широкому движению лучшей части молодежи области «обязуюсь и сделаю». В эти годы значительно пополнились вечерние школы рабочей молодежи, много ребят поступило в вечерние и заочные техникумы и вузы, на предприятиях больше открывалось курсов повышения квалификации рабочих.

Я думаю, что в развитии этого почина болыную роль сыграли убедительные статьи Адриана Сергеевича, в которых всегда присутствовали конкретные молодые люди_? как сейчас говорят, «продвинутые» в лучших качествах личности, которые своим образом жизни звали за собою.

Естественно, что будучи человеком объективным, Адриан Сергеевич не мог не видеть недостатки как в работе первичных комсомольских организаций, так и в деятельности комсомольских руководителей разных рангов. Несмотря на наши добрые взаимоотношения и частое деловое общение, он неоднократно выступал на страницах «Ленинской смены» с нелицеприятной критикой в разных жанрах, вплоть до фельетонов.

Он часто бывал на комсомольских стройках, охотно писал о молодых строителях деловые статьи и лирические стихи, был знаком со всеми секретарями комсомольских организаций и руководителями строительных управлений, активно пропагандировал их успехи в труде, спорте, в организации досуга. В 1960 году где-то весною в «Ленинской смене» вышла за его подписью большая статья, которая называлась «Вечер после получки». От имени очевидца Адриан Сергеевич рассказал о равнодушии комсомольского актива и инженерно-технических работников строительства Бухтарминской ГЭС к фактам массовых пьянок после получения зарплаты. Они смирились с тем, что в Доме культуры на праздничном вечере по залу бродят хорошо выпившие молодые ребята, неприлично одетые и столь же неприлично выражающиеся. Причем, они уже уверены, что их никто не остановит и завтра никто не напомнит о произошедшем, потому что они сами не дрались и никого из трезвых не побили.

Статья была написана пером неравнодушного человека, с присущим ему юмором и резкостью.

Когда эта публикация обсуждалась на бюро Обкома комсомола, секретарь комитета комсомола строительства ГЭС сказал, что от этой статьи даже плотина покраснела. Именно тогда начали в Серебрянке создаваться комсомольские патрули, дружины по наведению общественного порядка. Пробовали даже дни рождения и свадьбы проводить без алкоголя, но этот опыт как-то не прижился.

Само название его публикаций сразу привлекало внимание читателей, содержание вызывало интерес, а выводы и советы - желание действовать. Мне уже много лет, а название многих его статей я помню до сих пор: «Потерялась девочка», «А жизнь проходит мимо Черемшанки», «Когда открывают открытое» и другие.

В январе 1960 года на XIV областной комсомольской конференции я была избрана вторым секретарем Обкома комсомола. Конференция прошла на высоком, как тогда говорили, организационно-политическом уровне. Выступления были достаточно критичными и внушающими оптимизм на будущее, так как делегаты брали новые повышенные обязательства, обещали их непременно выполнить. В перерыве делегаты пели и плясали, что свидетельствовало об их хорошем настроении. Критика выступившего секретаря Обкома партии была по-отцовски поучительной и выражающей надежду на скорейшее исправление отмеченных недостатков.

Избранный на конференции первым секретарем Ш. Ж. Жумагулов собрал на следующий день секретариат, выразил удовлетворенность ходом и результатами конференции. Все мы пришли на заседание с массой предложений на будущую работу, строили новые планы_, готовы были не только устранить отмеченные недостатки, но и не допускать новых.

В заключение Шакен Жумагулович сказал: «Посмотрим, что еще скажет наш лучший друг Адриан Сергеевич Розанов».И он сказал как всегда честно, принципиально, называя вещи и лица своими именами и так, что на многое в нашей работе мы посмотрели другими глазами. Докладчик несколько сглаживал острые углы, торопился выразить надежду на улучшение работы, указывал на причины, вызывающие затруднения комсомольских активистов. В общем, как-то смягчал свои критические оценки.

Адриан Сергеевич статью назвал «О грустных памятниках и шуточных обязательствах». Под грустными памятниками он подразумевал хорошие начинания комсомольцев которые, к сожалению, постепенно угасали от отсутствия последовательности в работе бюро Обкома комсомола, а под «шуточными обязательствами» те обязательства, которые легко принимались по каждому поводу, иногда заведомо невыполнимые, но хорошо звучавшие с трибуны пленумов и конференций. Когда же автор статьи назвал факты принятия обязательств и их невыполнения, поддержки починов и их забвения на середине пути к конечному результату, и представил совокупность этих фактов как стиль работы Обкома комсомола, мы были возмущены сгущением красок. До глубокой ночи доказывали друг другу неправоту автора, убеждали себя в его необъективности, хотели с ним немедленно поговорить по душам. Когда же каждый из членов бюро остался наедине с собою и обдумал суть аналитической публикации Розанова, мы пришли к общему выводу - он был прав.

Газету прочитают все комсомольцы области и они посмотрят на свою комсомольскую жизнь глазами автора, какая-то часть из них задумается о том, что это статья о каждом из них, и каждому надо научиться крепко держать свое слово. Когда Адриан Сергеевич вернулся из Алматы и зашел ко мне в кабинет, он сразу спросил: «Статью читали? За одно критическое замечание я пойду извиняться в комитет комсомола пединститута. Я их критиковал за то, что из 78 выпускников 28 отказались ехать по направлению на работу. Оказывается только трое из них не имели законных прав на то, чтобы остаться в городе. Остальные девушки были замужем за молодыми специалистами и имели право работать по местожительству мужа. Я пошел!»

Вот таким мне запомнился наш «собственный комсомольский корреспондент»: прекрасный журналист, владеющий пером и словом, интересный собеседник, много знающий и много думающий человек Адриан Сергеевич Розанов.






Галина Вологодская
МОСКВИЧ СО ЗНАТНОЙ ФАМИЛИЕЙ
Розанов издал всего две авторских книжки – небольшой сборник «Первороссийские мальчишки» из шести очерков и «Сказка, в которой 12 тысяч шагов» по мотивам своих либретто для Московского детского театра. И ничего больше – ни монументальных романов и эпопей, ни даже повестей и рассказов, которые в те времена в обязательном порядке писали редакторы, да и рядовые журналисты. Все остальное, что было опубликовано под фамилией Розанов – это корреспондентские материалы. В «Ленинской смене», «Комсомолке», «Известиях», «Правде», «Юности», «Молодой гвардии», «Работнице»…Сотни, если не тысячи статей на высочайшем уровне – легко читаемые, с налетом сенсационности и «вкусным» сюжетом. Как-то один из журналистов местной газеты, завидуя частным публикациям Розанова в центральной прессе, ядовито заметил: кто же, осмелится «резать» москвича да еще с такой фамилией. Адриан Сергеевич тогда, сердито фыркнув, отрезал: «Чтобы дорасти до столичности, нужно всего лишь оставаться самим собой». Таким он и запомнился здесь: москвичом со знаменитой фамилией, прикипевшим сердцем за 35 лет к Рудному Алтаю.

«Были сыновья полков, а я был сыном Московского театра для детей», - писал Розанов о себе в одном из очерков. В самом деле, его детство прошло среди столичной творческой элиты. Мама – умопомрачительная в молодости красавица, директор Центрального детского театра, великосветская московская львица Наталья Сац. Отец – писатель Сергей Розанов, автор, говоря по современному, детского бестселлера 40-х годов «Приключения Травки», главный редактор издательства «Детгиз». Из окна их просторной квартиры на Старом Арбате были видны пять кремлевских звезд, в одной из комнат по дореволюционному стоял большой старинный рояль, а стены украшали картины в позолоченных рамах. Андриан часто выбегал в свой заросший сиренью московский дворик, чтобы встретить стремительно шагавшего к их дому Аркадия Гайдара, - тот был дружен с Сергеем Розановым и любил зайти на чай в гости. Именно московский воздух, густой от переизбытка информации и имен, дал Адриану качества незаурядного журналиста. И он же, московский воздух, ностальгически потянул Адриана Сергеевича после того, как уже большую часть жизни он отдал Усть-Каменогорску…

Рассказывают, что переехать на Рудный Алтай Розанова подвигла его жена Надежда Петровна. В Алматы, где он оказался после войны вместе с репрессированной матушкой Натальей Ильиничной, у них была конура, хуже которой и придумать трудно. Если туда заходили двое, то перемещаться можно было только бочком, а уж третьему не находилось даже пяточка, чтобы постоять. В Усть-Каменогорск Андриан Сергеевич приехал в качестве собкора «Лен.смены» и «Комсомольской правды» и довольно скоро получил роскошную по тем временам, двухкомнатную квартиру на проспекте Ленина. Выделил жилье директор СЦК Вартанян после одной «джентльменской» сделки.

Шли 50-е годы. Комбинат вовсю строился и только начал перевыполнять план по загрязнению окружающей среды. И вот повалили из столицы к Вартаняну всевозможные парт-, хоз- уполномоченные. Работать не дают, только страху нагоняют. Артем Мисакович и попросил Андриана написать, чтоб оставили в покое. В скором времени в «Правде» вышел розановский фельетон и всех «комиссаров» тут же, как ветром, сдуло. Пришел Розанов к СЦКовскому директору, а тот смеется: хоть ты меня и поссорил с министерством, но проси, все что надо… Та квартира, похоже, осталась единственной корыстью, которую Розанов поимел от своей профессии за 30 с лишним лет.

По воспоминаниям Адриан Сергеевич внешне сразу бросался в глаза: под 2 метра ростом, с такой невероятной мимикой, что ему можно было и не говорить – все отражалось на лице. Непредсказуемый театр одного актера. Еще интересней он был в общении: энциклопедически эрудированный, с феноменальной памятью и бездной юмора. Отсиживая какое-нибудь заседание, он обычно коротал время, сочиняя эпиграммы на «бормотограф» за трибуной. В 1956 году, когда в воздухе уже витало предчувствие «оттепели», Адриан предложил своему другу горкомовцу Коле Алексеенко выпустить газету.

- Приходит и говорит: будем делать и вывешивать на улице, - вспоминает Николай Владимирович, - назвали газету «Комсомольским огоньком». Делали ее по ночам: Андриан ходит стишки сочиняет, ржет, я строчу что-то, художник Проша Казаков рисует. А раненько утром ее помещали в специальном окошечке под замком на витрине «Сауле». И газета вдруг стала пользоваться страшной популярностью. Толпы вокруг собирались! Тут как раз Хрущев выступил с критикой начальства, которое использует машины в личных целях. Ну, наш комсомольский патруль мигом засек председателя горисполкома, ехавшего на госавто в баню. Вот мы и нарисовали и эту машину с номером, и этого председателя, размахивающего веником. А рядом, для большей выразительности, мужика с костылем изобразили. И Адькины стишки: и чуть займется зарею рассвет, мчит глава горсовета… на служебной машине до бани…И – в окошечко все это. Утром народу тьма, все ржут. Появляется зав.отделом горкома, весь белый:

- Снимай! – кричит.

- Нет.

В общем, неделю стоял шум. Председатель чуть не со слезами, я, говорит, выехать никуда не могу, все в машину пальцем тычут. Газету заставили все-таки снять, но через Адриана передали письмо «Почему была снята газета». Он прочитал. «До чего же вы, братцы, хреново написали!». И переделал текст. Под заголовком «Глушители правды» и вышел фельетон в главной республиканской газете. Секретарю горкома тут же выговор, какому-то обкомовцу выговор, а нам гонорар прислали.

Розанов терпеть не мог обыденности. Ему нужно было все время перемещаться и выискивать что-нибудь неординарное. Даже редактор благополучной газеты «Лен.смена» охал, подписывая Андриану груды командировочных. Именно из глубинок Розанов привозил свои лучшие очерки – о егере-философе Ташлакове, о мудром школьном директоре Нургалиеве, вернувшемся с фронта без ног, о председателе колхоза 30-тысячнике Николае Лазовом, который стал потом всесоюзной знаменитостью и Героем Соц.Труда, об учителе-энтузиасте Николае Зайцеве, собравшем в таежной Бутаковке уникальный музей. В одном из писем к друзьям Розанов говорил: «Газета давала мне связь с людьми, с миром, дразнила мою любознательность, заставляла постоянно двигаться». Часто эти «походы за материалом» перерастали в долгую дружбу с героями публикаций. Уже переехав в Москву на Старый Арбат, в квартиру детства, Адриан Сергеевич писал в Усть-Каменогорск с бездонной вселенской тоской: «Здесь и интересного, и прекрасного много. Но какой-то змей душу точит и точит. Так тянет на Зайсан, к Ташлакову – кинуть кормак в черную стылую воду… Вообще с Усть-Каменогорском я что-то важное утратил…». Под этим «что-то» он, конечно, чувствовал потерю работы, которой жил, и круг близких людей - поэтов, художников, крестьян, работяг, умеющих, как и он сам, творить добро и красоту.

В последнее время ближе всех к Адриану Сергеевичу стал усть-каменогорский поэт Евгений Курдаков.

- Когда Адриан увидел Женины стихи, - рассказывает Екатерина Федоровна Курдакова, - он буквально ухватился за них. Поместил подборки в «Лен.смене» и в «Молодой гвардии». И это открыло дорогу Курдакову в большую литературу. Сколько усилий затратил Розанов, уже будучи в столице, чтобы пробить в московские журналы стихи поэта с периферии, знает точно только Женя. Ему Розанов часто повторял, что его стихи живут, как «Особый запах апрельского ветра, как горький аромат осенней прели... Я просто уверен, что вы будете знамениты, и очень хочу, чтобы вы показали маститым поэтическим снобам, что Усть-Каменогорск – это и есть стихоцентр Вселенной…»

Возвращение в Москву стало для Адриана Сергеевича роковым. В Усть-Каменогорск он слал письма, которые были наполнены рыданиями, тоской по Рудному Алтаю. «Пахнуло свежестью Убы, запахами пихтача и таежных ягодных зарослей и еще сильнее потянуло в места, для меня, конечно, родные. Хреново мне в столице. Большой ошибкой было вылезать из своей ниши, где провел 34 года и пытаться забраться в новую».

Выбитый из привычной колеи, он пробовал работать по заказам центральных газет и журналов, но делал это без желания, только чтобы заработать. Последней творческой удачей Адриана Сергеевича стал фильм о его знаменитой матушке – Наталье Сац. По заказу Гостелерадио он написал сценарий, но съемочный период его опустошил. Розанов злился на московского суетного дельца-режиссера, на неумеху-оператора. «Мелькнет эта работа на экране и уйдет в никуда, - грустно замечал он, - но так хочется, что хоть какой-нибудь след она оставила».

Не задолго до смерти Адриан Сергеевич часто повторял слова Пикассо: «Надо много прожить, чтобы стать по-настоящему молодым».

Да, немногим его сверстникам выпало счастье окунуться в огромный мир литературы (отец был редактором «Детгиза», автором повести «Приключения Травки»), впитать как губка треволнения, удачи и срывы разных школ направлений в искусстве и…остаться самим собой. Я говорю об Адриане Сергеевиче Розанове – известнейшем газетчике, преданно и самозабвенно служившем республиканской журналистике тридцать лет.

В 60-80-е годы мало кто из работников печати не зачитывался его прекрасными восточно-казахстанскими материалами. Он обстоятельно и глубоко разрабатывал тему движения коммунаров на Рудном Алтае, становления его экономики после гражданской войны, но с особым увлечением писал о людях, преображавших родную землю. Его отличало умение видеть тему даже там, где для других она была за семью печатями, а также скрупулезная точность в деталях. Я не припомню случая, чтобы он ошибался в оценке явлений.

Где только не приходилось с ним встречаться – на границе, в колхозах и совхозах, у рыбаков и охотников…Но почему-то чаще других (так, наверное, повелось у людей) вспоминаются встреча первая и встреча последняя.

…Однажды в секретариат «Рудного Алтая» вошел решительный худощавый мужчина, поздоровавшись, прислонился к стене и заломил руки за спину. Нужно сказать, что в здании старой типографии и одновременно редакции, где сейчас Музей искусств, кабинеты были маленькими, - не то что присесть, повернуться негде. Но несколько сотрудников, отвернувшись от дела, все же протиснулись вовнутрь и с удовольствием слушали смешные истории гостя. оказалось, это и был Адриан Сергеевич Розанов – автор репортажей и очерков любимой в то время газеты Казахстана «Ленинская смена». За его плечами была война, недолгая работа в театре, который возглавляла его мать Наталия Сац. Правда, в артисты он не вышел, журналистам стал первостатейным. И куда только ни забрасывала его судьба: в верховья Курчума к лесорубам, на загадочный Маркаколь, к мароловодам Катон-Карагая… А отличались материалы этого автора широтой обзора, глубиной осмысления событий и превосходным молодежным стилем. Приглашали Адриана Сергеевича в журналы, партийные издания, а он отшучивался: «Останусь комсомольцем». Только неожиданный отъезд в Москву, когда ему было за шестьдесят, оторвал от любимой газеты.

Последняя встреча с А.С.Розановым состоялась в Доме журналиста на Суворовском бульваре в Москве. Там проходил семинар по информации, и он пришел навестить казахстанцев, которым был рад всегда. И первый вопрос, который задал Адрина Сергеевич, был таким: «Как моя «Ленсмена»? Жива-здорова?». Он собирался в командировку на Рудный Алтай от журнала «Огонек». Позже в нем был опубликован великолепный материал, но все же остался А.С.Розанов, навсегда остался корреспондентом молодежи, как и В.М.Песков – седым «юнкором». Правда, в том деле Василий Михайлович – чемпион: трудился в «комсомолке» более сорока лет.

Я узнала, что Адриан Сергеевич пишет очерк «Своей работой доказать» о Рудольфе Ансовиче Дреймане. Этот человек возглавил восстановление Риддера. Очерк был опубликован, насколько мне известно, в журнале «Простор».

В 1986 году г.Лениногорск торжественно отмечал свое двухсотлетие. Была издана книга «Город рабочей доблести». В этой книге увидел свет интереснейший, строго документальный очерк А.С.Розанова «Пять минут». Героями очерка были простые люди, преодолевшие большие трудности по восстановлению Риддера. Это металлист-питерец И.Ф.Юрьев, кузнец С.Д.Шишкин, металлист Г.Э.Заозерский, заведующий конным двором, инвалид первой мировой войны С.Л.Тихоновский и его супруга Е.Н.Тихоновская, командир отряда ЧОН В.П.Легер-Свирский и его жена Э.И.Свирская.

В 1988 году в алма-атинском издательстве «Жалын» была издана книга Адриана Розанова «Первороссийские мальчишки». Героями книги стали питерские рабочие, приехавшие в 1918 году на Алтай строить новую жизнь. Ленин узнал об этом начинании питерцев. Но коммуна была разгромлена, многие члены ее были расстреляны. Лидия Алексеевна Грибакина с сыновьями Дмитрием, Германом и Гурием вернулись в Питер…

Забегая вперед, скажу, что Д.К.Грибакин в 1967 году приезжал в Усть-Каменогорск на торжества в честь 50-летия Октября. Он посетил Лениногорск и был гостем учащихся школы № 11 имени Героя Советского Союза Л.М.Рощина. Я была директором этой школы. Фотографии встречи находятся в государственном архиве Восточно-Казахстанской области.

В книге «Первороссийские мальчишки» опубликованы очерки о писателях - устькаменогорцах П.П.Бажове, А.М.Волкове, прерасный очерк об Аркадии Гайдаре. Особый интерес вызывает очерк «Хочу и творю». Герой очерка учитель математики, директор средней школы в селе Буран Кумаш Нургалиевич Нургалиев. Участник Великой Отечественной войны, инвалид первой группы, после нескольких лет лечения в госпиталях, вернувшись в родное село Буран, сделал школу лучшей в Казахстане.

Автору этих строк довелось беседовать с Кумашем Нургалиевичем на одном из областных совещаний директоров средних школ и школ-интернатов.

Скромность, умение найти НОВОЕ СЛОВО в педагогике, настойчивые, обоснованные на практике советы молодым: найти в человеке-ученике человека будущего, открыть его способности – вот что передавалось слушателям совещания. Кумашу Нургалиевичу Нургалиеву было присвоено высокое звание – «Народный учитель СССР»!

В 1965 году в Лениногорске была открыта новая средняя школа. Вскоре было решено присвоить школе имя Аркадия Гайдара.

29 мая 1969 года в Лениногорске проходит слет «Дорогой славы отцов». Работу слета освещали все газеты Казахстана. Среди журналистов был и А.С.Розанов.

В эти дни школе официально присвоили имя А.П.Гайдара. Это событие было торжественно отмечено. Были приглашены руководители города, заслуженные люди.

Директор школы О.В.Ельцева предоставила слово А.С.Розанову, лично знавшего А.П.Гайдара.

Он сказал: «Дорогие ребята! Учителя, гости! Сегодня открылась еще одна страница в летописи нашей страны, сегодня вспоминаем тех, кто боролся за нас. Гайдар – писатель-боец. Еще четырнадцатилетним он ушел на фронт гражданской войны. Командовал полком.

25 августа 1941 года я проводил его на фронт Великой Отечественной войны. Он спешил на самолет, чтобы лететь в осажденный Киев. Он пришел в наш дом, чтобы встретиться с друзьями, с моим отцом, его другом, писателем Сергеем Георгиевичем Розановым. Я хотел было попросить его взять меня на фронт, но это было невозможно, и я сказал только: «Может, встретимся там…» В ответ я услышал: «Там всякое бывает. Ты только не трусь!»

25 сентября 1941 года, выручая друзей, Гайдар погиб. После войны его прах перенесли в Канев, где создан великолепный музей имени писателя. теперь музей Гайдара открыт и в вашей школе.

Самой любимой книгой детей и юношества нашей страны стала повесть «Тимур и его команда». Она убеждала в очень важной истине: за доброе дело не ждут награды ни на том, ни на этом свете. Повесть не выдумана, она прожита. Игру Тимура подхватили тысячи читателей «Пионерской правды», где она впервые печаталась. Был снят фильм.

На тысячах домов зажглись звездочки: «Внимание! Здесь живет семья фронтовика!». Тимуровское движение было главным делом учащихся ваших лениногорских школ. Я много читал об этом в «Лениногорской правде» и других газетах.

Читайте книги Гайдара и его друзей-писателей Маршака, Чуковского, Фрайермана, Агнии Барто, и вы почувствуете, как близко их герои нам, с них надо брать пример! Успехов вам и вашей школе имени Гайдара!».

Я очень люблю мемуарную литературу. В свои лучше учительские годы я рассказывала старшеклассникам не просто биографии писателей, а старалась показать образ жизни, творчества, человеческих общений писателя. Этим я пробуждала интерес юношей и девушек к изучению жизни писателя, роли его личности в нашей жизни, интерес к чтению.

Однажды мне довелось приобрести книгу Натальи Ильиничны Сац - Героя Социалистического Труда, основателя первого в Советском Союзе театра для детей и юношества – «Новеллы моей жизни». Изумительная книга!. Узнала, что Адриан Сергеевич Розанов – сын Наталии Сац. О нем написано несколько абзацев в книге.

Адриан Сергеевич Розанов – участник Великой Отечественной войны. Демобилизовавшись, приехал к матери в Алма-Ату. Н.И.Сац пишет:

«…Когда кончилась война, я заключила в объятия своего сына-первенца Адриана. Не забыть ощущения этого длинного, худого тела в моих руках после нескольких лет разлуки. Каким было счастьем дать ему отмыться, сменить тяжелые бутсы на хорошие носки и туфли, достать ему ордер.

На темно-синий костюм своими руками завязать ему галстук…

Сын Адриан блистательно закончил литературный факультет в местном университете, был избран секретарем комсомольской организации Казахского журнально-газетного объединения, как журналист приглашен в газету «Ленинская смена». В интересах его перспективы я должна была его лишиться».

Адриан Сергеевич Розанов долгие годы жил и работал в Восточном Казахстане. Память о нем живет в его книгах, очерках, корреспонденциях. Мир праху его…



Н.В.Алексеенко,

профессор, доктор исторических наук
ЗДРАВСТВУЙ, ТРАВКА!
В пору моего детства любимой книгой была «Приключения Травки». Честно сознаюсь, на фамилию автора мы просто не обращали внимания. И сюжет-то повести был незатейливый – заблудился в Москве мальчик по имени Тимофей, а домашние звали его Травка. Главным в этом повествовании были открытия мальчика, которые ему помогали делать хорошие люди самых разнообразных профессий. Так вот, небольшая эта повесть посвящена ХОРОШИМ людям.

И во сне не могло мне присниться, что пройдут годы и познакомлюсь я, подружусь с этим самым Травкой, правда, сильно повзрослевшим.

Итак, 1955 год. Я – заведующий отделом агитации и пропаганды Усть-Каменогорского горкома комсомола. В один благословенный день врывается, именно врывается, в наш единственный кабинет высокий, с пышной шевелюрой человек, представляется: «Собкор «Ленинской смены» Адриан Розанов». А потом мы подружились почти на тридцать лет. И узнал, что автором «Приключения Травки» был московский писатель, друг Аркадия Гайдара Сергей Григорьевич Розанов. А Травка – вот он, Адриан Розанов. И мама его была очень известной: организатор первого в мире детского музыкального театра Наталья Ильинична Сац. А в годы войны под ее руководством был создан ТЮЗ в столице Казахстана, носящий сейчас ее имя.

Первое, с чего началось наше знакомство с Адрианом – выпуск БОКСа (Боевого органа комсомольской сатиры), стенной газеты, которая вывешивалась на бойком месте на углу улиц Кирова и Горького. До чего же теплая и заинтересованная компания комсомольских активов подобралась! Какие симпатичные ребята собирались после основных трудовых дел в комнатке старого купеческого дома, сколько острых наблюдений и фактов приносили они с собой! заводилой был Адриан.

Карикатуры с подписями в стихах не щадили нарушителей порядка. Пришлось изготовить для стенгазеты особую витрину со стальной решеткой, запиравшейся на замок. Обиженные ухитрялись рвать газету под решеткой. Перенесли БОКС в стеклянную витрину универмага.

Сложно писать мне об Адриане. Я в таких случаях боюсь некой сусальности в воспоминаниях о том или ином известном человеке. Очень грешим мы этим. Этакими праведниками их представляем. А ведь людьми они были, со своими достоинствами и недостатками. И Адриан был разным: вспыльчивым, иногда несправедливым в гневе, да и лишней рюмочки не чурался. Но не это было главным. Он был честным во всем, особенно в своих публикациях. Писал стихи, неплохо рисовал, классической музыкой увлекался.

Сохранились у меня его письма. Писал он мне в Ленинград, где я готовился к защите докторской диссертации. Позволю себе процитировать отрывок одного письма.

«Ассалям! Рахмет за письма. Твои сообщения о докторе Ватсоне³ навели меня на милые маниловские мысли, что вот хорошо бы написать повествушку, этакий второй «Кара-Бугаз»⁴, где действия переносились с Зайсана на Бухтарму, из Катона в Таврию, охватывая ссыльных Ватсона и Михаэлиса, отца Бориса Герасимова, геологов Бурова и Курека, мальчика Петю Иванкина⁵, бредущего с книжкой под мышкой из родного Курчума в далекий Ленинград, чтобы заглянуть в недра земли. Какие темы! Какие пейзажи! Пыльные Зайсанские вихри, из которых солнце выглядывает, как апельсин, напоминая о студенческой пирушке, с которой Ватсона отправили в сибирские края. Буря на озере, где Михаэлис в пробковом шлеме собственного изобретения испытывает непотопляемую лодку. Петя Иванкин, переваливая Калбинский хребет, спотыкается о разноцветный камень и, забывая о боли в колене, взволновано кричит пьезокварцохалькомезоперетедрин! – что должно свидетельствовать о недюжинных геолого-разведочных способностях сибирского отрока…Эх, голос бы мне, Господи, пел бы я!

…Сочинил сценарий киноочерка о колхозе Лозового, который Советом Министров утвержден первым в республике колхозом коммунистического труда, но обком партии почему-то не рекомендовал снимать очерк. Написал фельетон, а герой его прислал опровержение до того, как фельетон был опубликован, и пришлось доказывать, что я – не верблюд, а совсем другое животное. Один фельетон про наш Красный Крест «Знамя коммунизма» все же напечатало, и сегодня какая-то главная милосердия сестра Восточного Казахстана два часа плакала неподдельными слезами, доказывая, что она не верблюдица и что я ее безвинно охаял. Вот так и живем».

Адриан любил Рудный Алтай. Был ли он краеведом? Да, был. Но самое главное, что отличало его от многих краеведов – это не стремление возвеличить известного человека, когда-то связанного с нашими краями. Хотя писал он и об этих людях. Адриан находил героев, которые были рядом, и своими корреспонденциями, статьями, очерками помогал им вершить свои добрые дела. Не буду голословным. Приведу только три из многих таких случаев.

Прибегает запыхавшийся Адриан: «Старик, знаешь в Бутаково учитель местной школы Николай Зайцев создает оригинальный музей, а директор всячески этому препятствует». Он писал в газеты, хлопотал в обкоме партии и облисполкоме. Музей Николая Зайцева стал филиалом Лениногорского городского музея. Ну а что представляет сейчас собой этнографический музей, известно далеко за пределами республики. Вот только имя Адриана при этом не упоминают.

«Ты знаешь, познакомился с парнем. Чудо какое-то, из простых корней произведения искусства делает, стихи пишет. Женя Курдаков. Старик, давай напишем представление его стихов в «Ленинскую смену». Я подборку сделал на историческую тему». Написали. Стихи опубликовали. Появились в печати еще ряд статей о Евгении Курдакове. Кому сейчас не известно имя этого замечательного, к сожалению покойного поэта?

Он исколесил область вдоль и поперек. И из каждой поездки привозил бесценный капитал – судьбы людей, живущих, творящих. «Слушай, в селе Солдатово новый председатель колхоза метростроевиц Николай Лозовой Великолепный человечище!» и опять статьи, очерки, сценарий документального фильма «За перевалом перевал». Кому ныне из старшего поколения не известно имя Героя Социалистического Труда Николая Ивановича Лозового.

Не знаю, как другие, но меня заражал он своей одержимостью, своим добрым отношением к окружающим.

Наверное, и даже определенно у каждого из нас, рожденных на зеленой планете Земля, изначально задан свой единственный путь, своя карма, предназначение, если хотите Планида. У моего старшего товарища и, в некотором роде, учителя Адриана Сергеевича Розанова это всеобъемлющее, безграничное и бескорыстное служение музам. Всем девяти, без исключения.

Талантливый журналист и литератор, сын именитых родителей истово и достойно нес этот нелегкий крест до самых последних своих дней. Его легкой, но уверенной руке, точнее перу были подвластны любые сюжетные повороты, любые темы из любых областей человеческого общежития. Особенно же ему была близка и любима тонкая сфера духовного, анализ деятельности людей творческого труда.

Сейчас по прошествии десятилетий, сложно вспомнить, каким образом меня свела судьба с этим искрометным, добрым и глубоко интеллигентным человеком, оставившего неизгладимый след в моей жизни, где произошла первая встреча-знакомство. Толи это была волейбольная площадка Усть-Каменогорской студии телевидения, где Адриан частенько играл, толи на одном из литературных вечеров, хотя, конечно же, я его заочно знал и раньше по блистательным публикациям в республиканской молодежной газете «Ленинская смена», собкором которой Розанов был с незапамятных времен. Кстати, спортивные игры, туризм были одной из слабостей метра, в чем я убеждался не однажды, встречая его во время своих киноэкспедиций по области. Встречался я с Адрианом на теннисных ристалищах и нередко стол для настольного тенниса сменялся столом обеденным, где самым изысканным блюдом были его остроумные и смелые перлы на текущий политический момент. Однажды тосты-разговоры о том, о сем и во славу слова и кинематографии завершились заключением творческого союза. Нашим совместным проектом стал 30-минутный фильм об молодых ученых «ВНИИЦВЕТМЕТА» - «Исследователи», с которым впоследствии я вышел на ВГИКовский диплом и с отличием защитился.

Адриан Сергеевич постоянно следил за моим изотворчеством, за моими киноэкспедициями. И не просто следил, но откликался на них мудрыми и обстоятельными рецензиями. Я до сих пор храню эти мини повести-разборки. Как и эту вот единственную совместную фотографию, снятую на заснеженном склоне в Горной Ульбинке во время работы над «Исследователями».

Последняя моя встреча с Розановым прошла в районе Арбата на его московской квартире. Хозяин потчевал меня самолично приготовленными котлетами по-пожарски и вспоминал былые Рудноалтайские деньки. За московским небоскребом угасал закат. Было как-то на душе тревожно и немного грустно. Судьба разводила нас на неопределенное время.

…Всё комсомольское вспоминается вперемешку с эмоциями, оставшимися от тех замечательных лет, когда мы проходили своеобразную закалку на жизненную прочность и стойкость. Конечно, не всё было гладко и легко, об этом даже и речи быть не может, но радость преодоления, даже маленькие удачи, делали нашу экстремальную жизнь нужной и интересной, мы пили молодость свою глотками жадными и благодарными, нас опекали и понимали большие люди на всех партийно-хозяйственных уровнях, журналисты…

Мы жили и играли по-настоящему, вместе с детьми работали в соседнем быструшинском совхозе, заготавливая веточный корм скоту, вместе «воевали» в «Зарницу», на равных переносили тяготы и радости созданной нами «армейской жизни». Однажды к нам приехал известный в республике журналист из «Ленинской смены» Адриан Розанов, он быстро врубился во все происходящее, уговорил меня поставить его на «армейское» довольствие и рядовым бойцом, получив форму, был представлен одному из взводов. Быстро сошелся с ребятами, увлек их вместе с командирами интересной идеей по трудовому десанту, за что ему была объявлена благодарность перед строем и присвоено звание «младшего сержанта» батальона «Юный боец», но не долго он его проносил: ушел со своим отделением в самоволку на пасеку, за что был разжалован в рядовые, а перед отъездом снял с сожалением «военную» форму, но написал нерядовой очерк о юных бойцах и снял фоторепортаж о «боевом форсировании» реки Мало-Убинки во время игры «Зарница». А еще он предложил, чтобы лучшие бойцы батальона в конце лета уезжали домой в форме, которая им полюбилась, как и многое другое, организованное комсомольцами. Надо сказать, преступлений и нарушений среди подростков области, стоящих на учете в детской комнате милиции, за время каникул не было вообще. Мы же, воспитатели-комсомольцы, с грустью снимали форму батальона «Юный боец», разъезжались по своим рабочим местам, но твердо знали, что после окончания учебного года опять вернемся на поля «сражений» за детские души и сердца!

Как возвращался к многочисленным друзьям Адриан Розанов, любил поговорить, попеть и заразить доброй энергией окружающих. Поэтому встречи с ним никогда не забудутся. Его невозможно представить старым и немощным, а только полным комсомольского задора и невероятного огня, светившего для всех и везде. Хочу, чтобы это моё стихотворение прозвучало как обращение к нему – Адриану!

Видим время вам всем нипочем.

Когда вместе - вы здорово смотритесь,

Когда рядом - надежно плечо.

Мы в красивое время рождались,

Мы причастны к великим делам,

Покоряли Иртыш, выплавляли металл

И с Гагариным в космос летали.

Мы в советское время мужали,

Это в память приходит само,

Ведь не зря нас тогда вдохновляли -

Ленин, партия комсомол.

Комсомол!

Комсомол – это все мы,

Наша жизнь пролетела не зря

Нет! Над нами не властны системы,

Старость, скука, застой и хандра.

КОМСОМОЛ не бывает на пенсии,

Это мы с каждым днем сознаем.

И свои комсомольские песни,

Как всегда, во весть голос поем!..
Отрывок из очерка «Юный боец»,

написанного автором и очевидцем, как воспоминание

о спортивно-трудовом лагере для «трудных» подростков.




СОДЕРЖАНИЕ
От составителей
Очерки, корреспонденция

Полчаса и еще много-много лет

Мост через горы

Хождение в Колывань

Учитель из нашего города

Поэтическое Беловодье

Товарищ генерал

Посланец Ильича

Мой берег вечный

Музей Кушникова

С чего начинается Родина

Земля чудес – Беловодье

Имени Торайгырова

Словарь выходит в свет

Романс Алябьева

Жизнь еще впереди

История становится зримой
Стихи

Полет Прокопа

Фестивальное

Ровеснику

Алтайская руда

Солдат революции

Юноша семидесятых годов

Бухтарминское море

Обстоятельный контроль
Письма А.С.Розанова Е.В.Курдакову
Воспоминания

М.Тыцких. Вспоминая Адриана Розанова

М.Н.Кузьмина. Комсомольский корреспондент

Г.Вологодская. Москвич со знатной фамилией

М.Новиков. На всю оставшуюся жизнь

П.С.Тихоновская. Слово об А.С.Розанове

Н.В.Алексеенко. Здавствуй, Травка!

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ

ВОСТОЧНО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ

С Усть-Каменогорском

я что-то важное утратил…

Сборник очерков, стихов, корреспонденции,

писем А.С.Розонова

ISBN 978-601-7070-18-2

_____________________________________________________
Подписано в печать 26.02.09 г.

10,75 усл.печ.лист. 10,0 уч.изд. лист. Формат 60x84/16